Особенности обеспечения безопасности в отношении потерпевших и свидетелей в современном уголовном судопроизодстве.

В УПК РФ закреплен ряд положений, предусматривающих защищенность потерпевших и других участников процесса. Так, в ч. 3 ст. 11 УПК РФ предусмотрена возможность применения в отношении участников уголовного судопроизводства мер безопасности при наличии достаточных данных о том, что им угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением имущества либо иными противоправными деяниями.

Так, в ст. 166 ч. 9 УПК РФ законодатель указал, что при необходимости обеспечить безопасность потерпевшего, его представителя, свидетеля, их близ­ких родственников, родственников и близких лиц следователь вправе в протоколе следственного действия, в котором участвуют потерпевший, его предста­витель или свидетель, не приводить данные об их личности. В этом случае сле­дователь с согласия руководителя следственного органа выносит постановле­ние, в котором излагаются причины принятия решения о сохранении в тайне этих данных, указывается псевдоним участника следственного действия и при­водится образец его подписи, которые он будет использовать в протоколах следственных действий, произведенных с его участием. Постановление поме­щается в конверт, который после этого опечатывается и приобщается к уголов­ному делу. По нашему мнению, законодатель прав, подобные нормы эффективно и давно действуют во многих странах, и то, что, наконец, в России появилась воз­можность обеспечения безопасности участников уголовного процесса, очень важно для построения гражданского общества и для гарантий высшей ценности жизни, здоровья, чести и достоинства граждан правового государства. Крими­ногенная ситуация в РФ складывается таким образом, что предусмотренные меры безопасности порой являются единственной возможностью получить не­обходимую информацию от потерпевшего или свидетеля, изобличить виновных и подвергнуть их справедливому наказанию. В ходе уголовного судопроизводства могут применяться такие меры безопасности, как сохранение в тайне данных о личности, контроль и запись телефонных и иных переговоров, проведение опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым, проведение закрытого судебного разбирательства, а также допрос свидетеля (потерпевшего) в судебном заседании без оглашения данных о его личности и в условиях, исключающих визуальное наблюдение другими участниками процесса.

К сожалению, указанные в УПК РФ меры безопасности не всегда могут обеспечить эффективную защиту потерпевших и других лиц, содействующих правосудию. Кроме того, при их применении практические работники встречаются со значительными сложностями в связи с отсутствием комплексного подхода к обеспечению безопасности защищаемых лиц.

Например, анализ норм УПК РФ и изучение практики позволяют сделать вывод, что использование псевдонима в целях сохранения в тайне данных о личности потерпевшего (свидетеля либо иного участника процесса) не имеет надлежащих гарантий на судебных стадиях процесса.

Участие в уголовном процессе анонимного свидетеля допустимо, более того, присваивать псевдоним необходимо еще на предварительном следствии, до ознакомления подозреваемого и его адвоката с материалами уголовного дела. . Потерпевший же, который должен иметь равные права с подозреваемым (обвиняемым), имеет право давать показания, представлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, участвовать в следственных действиях, в су­дебном разбирательстве, выступать в судебных прениях и т. д., но не может участвовать в уголовном процессе анонимно. В противном случае он не сможет реализовать свои права в полном объеме. Для обеспечения безопасности потер­певшего и его представителя должны применяться иные меры защиты и на предварительном следствии, и в суде, и за пределами судебного процесса.

Кроме того, нельзя не отметить, что и в литературе по уголовному процес­су и по криминалистике (в частности по тактике допроса), и в УПК авторы ото­ждествляют потерпевшего и свидетеля, хотя процессуальный статус того и дру­гого существенно различается, а показания свидетеля и потерпевшего имеют - разную процессуальную и познавательную сущность, зависящую от ряда воз­действующих на того и другого объективных и субъективных факторов, опре­деляющих их поведение на допросе.

В ст. 277 УПК РФ указано, что в суде потерпевший допрашивается в по­рядке, установленном ч. 2-6 ст. 178 УПК, в которой регламентирован допрос свидетелей, а применительно к предварительному расследованию в гл. 26, по­священной допросу, вообще не регламентируется порядок допроса свидетеля, а равно потерпевшего, - он растворился в статьях, касающихся общих правил допроса. Благо, что выделены в отдельную статью особенности допроса (ст. 191) несовершеннолетнего свидетеля и потерпевшего. Есть основания по­лагать, что сложившееся мнение в отождествлении этих субъектов процесса

сказалось и на регламентации способов защиты этих субъектов процесса, когда возникает необходимость обеспечить их безопасность^[3].

В законе нет указания на порядок выполнения председательствующим требований ч. 2 ст. 278 УПК РФ об установлении перед допросом личности свидетеля (потерпевшего) в случае его участия на предварительном следствии под псевдонимом. Эта норма породила немало противоречивых мнений. Так, например, по мнению JI.B. Брусницына, данная норма может повлечь за собой немало сложностей на практике из-за того, что законодатель не увязал раскрытие личности граждани­на ни с ее согласием, ни со степенью существующей угрозы либо ее устранени­ем. Е.Е. Кондратьев считает нарушением права на защиту и сам институт ано­нимного свидетеля, и закрепленную в ст. 278 норму в связи с тем, что «...суд вправе предоставить сторонам возможность ознакомления с указанными сведе­ниями. Но это происходит на стадии, когда уже идет судебное следствие... По­лучается, что до этого он (подсудимый) не имеет возможности оценить имею­щиеся доказательства с точки зрения доброкачественности их источника. Мы согласны с O.A. Зайцевым и А.К. Тихоновым в том, что необходимо предоставить право обвиняемому и его защитнику в случае возникновения обоснованных и разумных сомнений зая­вить ходатайство о проверке реальности существования анонимного потерпев­шего или свидетеля^[4].

По нашему мнению, законодатель прав, и норма, закреп­ляющая за обвиняемым право ходатайствовать о раскрытии сведений о защи­щаемом лице, необходима, чтобы не нарушать принципы судопроизводства, так как у обвиняемого могут возникнуть обоснованные сомнения по поводу ре­альной личности анонимного свидетеля. В сложившейся противоречивой си­туации можно обозначить единственно верный, на наш взгляд, путь решения данной проблемы. Необходимо внести дополнение в ч. 6 ст. 278 УПК и за раз­глашение сторонами сведений о личности анонимного свидетеля установить строгую уголовную ответственность.

Кроме того, законом не предусмотрено право судьи использовать применявшийся на предварительном следствии псевдоним потерпевшего в приговоре. Таким образом, в приговоре должны быть указаны подлинные данные потерпевшего, что повышает возможность установления его личности с целью последующего воздействия из мести за участие в процессе со стороны заинтересованных лиц.

Не регламентирует закон и особенности реализации использующими псевдоним потерпевшими прав на заявление гражданского иска, участие в прениях сторон, обжалование решений суда и др. Например, в случае подачи апелляционной или кассационной жалобы потерпевший обязан указать в них свои данные, в том числе место жительства (пункты вторые частей первых ст. ст. 363 и 375 УПК РФ, соответственно). С учетом требований закона о направлении копий жалобы другим участникам процесса сведения о потерпевшем автоматически становятся известны осужденному (оправданному) и его защитникам. Полагаем, что в целях обеспечения безопасности потерпевшего на судебных стадиях процесса ему должно быть предоставлено право на выступление в прениях сторон в отсутствие подсудимого и его защитника с последующим доведением до них содержания выступления. Копии апелляционных и кассационных жалоб таких потерпевших могут направляться осужденным без указания данных о подавшем жалобу лице.

Нужно отметить, что наибольшее давление на потерпевших от преступле­ний, особенно совершенных организованной группой, оказывается на стадии предварительного следствия и в период, предшествующий судебному разбира­тельству. Связано это, как правило, с тем, что именно в процессе ознакомления с материалами уголовного дела в порядке ст. 217, 218 УПК РФ обвиняемому и его защитнику становится известной информация о потерпевшем или свидете­ле: их имена, адреса, номера телефонов и т. д., а также содержание их показа­ний^[5], а если к делу имеются приложения в виде фотографий или видеозаписей, то и внешность. Естественно, что такая информация развязывает руки осталь­ным членам преступной группы либо другим заинтересованным в исходе дела лицам и дает возможность повлиять на ход расследования. Это еще раз свиде­тельствует о необходимости присвоения псевдонима на предварительном след­ствии, в противном случае сторонам, которые будут знакомиться с материала­ми уголовного дела, станет известна информация о личности свидетеля, а суд не в состоянии будет обеспечить его безопасность в соответствии с ч. 5 ст. 278 УПК.

Закрепленная в ч. 9 ст. 166 УПК норма корреспондирует с нормой, закреп­ленной в ч. 5 ст. 278 УПК РФ, в которой говорится о том, что при необходимо­сти обеспечения безопасности свидетеля, его близких родственников, родст­венников и близких лиц суд без оглашения подлинных данных о личности сви­детеля вправе провести его допрос в условиях, исключающих визуальное на­блюдение свидетеля другими участниками судебного разбирательства. То есть, если в ходе предварительного следствия свидетель допрашивался под псевдо­нимом, то в судебном разбирательстве он тоже в обязательном порядке должен допрашиваться под псевдонимом (согласно ч. 5 ст. 278 УПК), если не отпала необходимость в применении данной меры безопасности. Но законодатель не указал, каким способом исключить визуальное наблюдение защищаемого сви­детеля в ходе судебного следствия, поэтому судьи вынуждены самостоятельно нарабатывать судебную практику, применяя по своему усмотрению различные варианты^[6]. Из-за отсутствия материально-технической базы судьи вынуждены изобретать разнообразные способы допроса анонимного свидетеля. Чаще всего судья допрашивает свидетеля вне зала судебного заседания, в зале суда исполь­зуются самодельные ширмы, маски и одежды, скрывающие фигуру, что зачас­тую оказывается неэффективным, были случаи, когда свидетеля допрашивали в автобусе с закрытыми окнами и т. д. Это, конечно же, неправильно.

Нововведением, закрепленным в УПК, является положение о предъявле­нии для опознания лица в условиях, исключающих визуальное наблюдение (ч. 8 ст. 193). Эта норма позволяет проводить следственное действие без аудио- и визуального контакта между свидетелем и предполагаемым преступником, что способствует более свободному волеизъявлению опознающего и полноте передаваемой им информации[7].

Для производства опознания, исключающего визуальное наблюдение в зданиях, создаются специальные условия. В соответствии с инструкцией Ген­прокуратуры РФ оборудуется специальная комната, в перегородку между час­тями которой встраивается окно с односторонней видимостью. Оно должно со­держать два стекла, одно из которых с зеркальным покрытием, а другое звуко­изолирующее. Для обеспечения односторонней видимости освещенность в час­ти комнаты с опознающим должна быть меньше, чем в части с опознаваемым[8]

В исключительных случаях, когда предъявление лица для опознания в на­туре невозможно или здание правоохранительных органов не оборудовано спе­циальной комнатой, можно проводить опознание с помощью технических средств, например, с помощью видеотехники[9] Опознание может проводиться и при помощи демонстрации заранее сде­ланной видеозаписи подозреваемого при условии соблюдения требований ст. 193 УПК РФ. Но при таком опознании опознающий не может предложить опознаваемому совершить какие-либо действия, это, безусловно, минус подоб­ной процедуры. Вместе с тем видеозапись можно предъявлять нескольким опо­знающим и в разное время. Кроме того, ч. 5 ст. 193 УПК предусматривает воз­можность опознания по фотографии при невозможности предъявления для опо­знания лица. Полагаем, что основанием для проведения опознания по фотографии могут быть данные о возможном неправомерном воздействии на опознающего. К сожалению, при возможности непосредственного предъявления обвиняемых и других лиц для опознания потерпевшим или свидетелям суды часто признают протоколы опознания живых лиц по фотографии доказательствами, полученными с нарушением закона.

Так, в ходе расследования уголовного дела по обвинению Степкина в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 158, ч. 2 ст. 159 УК РФ, опознание обвиняемого было проведено по фотографии по месту жительства потерпевшей – в Тюмени. Ходатайство адвоката об исключении протокола опознания по фотографии из числа допустимых доказательств в связи с возможностью непосредственного предъявления его подзащитного для опознания потерпевшей оставлено прокурором на стадии предварительного следствия без удовлетворения. Постановлением судьи Дорогомиловского районного суда Москвы ходатайство адвоката удовлетворено, так как, по мнению суда, на дату производства опознания обвиняемый содержался в следственном изоляторе и по состоянию здоровья имел возможность принимать участие в производстве этого следственного действия. Боязнь потерпевшей мести со стороны сообщников подсудимого, особенно в случае ее приезда в Москву, затраты на оплату проезда из отдаленного региона, возраст (56 лет) и состояние здоровья потерпевшей суд посчитал недостаточными основаниями для производства опознания по фотографии.[10]

Говоря о «невозможности предъявления лица для опознания» за­конодатель не указывает, какие именно случаи подпадают под эту норму. Оче­видно, что имеются в виду следующие ситуации: отказ лица от участия в дан­ном следственном мероприятии, обвиняемый скрылся от следствия или место нахождения его неизвестно, невозможность проведения опознания из-за пове­дения опознаваемого, направленного на исключение возможности его опозна­ния и т. д. Существует мнение, что боязнь обвиняемого тоже обусловливает не­возможность предъявления лица для опознания.[11] Страх по­терпевшего или свидетеля перед обвиняемым не является обстоятельством, ис­ключающим возможность предъявления лица для опознания в натуре, так как данное следственное действие само по себе служит одной из мер защиты опо­знающего. Необходимо учитывать, что предъявление для опознания фото-, ви­део- или кинопленки менее предпочтительно, нежели опознание лица в нату­ре[12]. В случае если производится опознание по фотографии в отсутствие каких бы то ни было объективных препятствий к предъявлению для опознания лица в натуре, протокол этого следственного действия может быть признан недопус­тимым доказательством.[13]

Кроме того, следует решить вопрос, связанный с контролем и записью пе­реговоров лиц, содействующих правосудию. При наличии угрозы насилия, вы­могательства и других преступных действий в отношении указанных лиц до­пустимы контроль и запись их телефонных и иных переговоров либо по их письменному заявлению, либо, при отсутствии такого заявления, на основании судебного решения (ч. 2 ст. 186 УПК РФ). Поскольку в статье говорится о кон­троле и записи «переговоров», возникает вопрос, допустимы ли в качестве следственного действия контроль и запись информации, передаваемой не по­средством устной речи, а с помощью других способов электрической связи: те­лексных, факсимильных каналов передачи данных, компьютерных сетей, ис­пользуемых преступниками[14]. Ответ на него содержится в ч. 1 ст. 13 УПК РФ, в которой указано, что ограничение прав гражданина на тайну переписки, теле­фонных и иных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений допус­кается на основании судебного решения. решения. С учетом сказанного используемый в ст. 186 УПК РФ термин «переговоры» следует понимать как сообщения, осу­ществляемые посредством не только речи, но и иных названных способов пере­дачи информации (так, под понятие «иные переговоры» подпадают и переговоры с использованием Интернета)[15].

Полученная в результате прослушивания информация будет служить дока­зательством как преступления, совершенного субъектами, противодействую­щими его расследованию, так и их посткриминального воздействия на лиц, со­действующих уголовному судопроизводству.[16]

Прослушивание переговоров имеет значение и для обеспечения безопасности свидетеля (потерпевшего), по­скольку анализ полученных сведений позволяет своевременно установить адек­ватные меры защиты[17].

Согласно ч. 2 ст. 186 УПЕС, при осуществлении контроля и записи теле­фонных переговоров обеспечивается безопасность только свидетелей, потер­певшего, их родственников и близких лиц. Данный список лиц значительно уже круга лиц, которые могут нуждаться в защите посредством данной меры[18]. По нашему мнению необходимо дополнить ч. 2 ст. 186, включив в перечень лиц, в от­ношении которых может применяться контроль и запись переговоров, «иных участников уголовного судопроизводства», обозначенных в ч. 3 ст. 11 УПК РФ.

Уголовно-процессуальным кодексом предусматривается возможность ог­лашения в суде показаний обвиняемого, потерпевшего и свидетеля, а таюке воспроизведения аудио-, видео- и киносъемки, сделанной в ходе их допросов (ст. 276,281).

Аудио- и видеозапись показаний защищаемых лиц может применяться для обеспечения безопасности и защиты свидетелей (потерпевших) как в стадии предварительного расследования, так и в судебном заседании. Эта норма дает возможность оглашения показаний свидетеля в случае его отсутствия в судеб­ном заседании (п. 2 ч. 1 ст. 281) и в случае заявления в суде отказа от дачи по­казаний (ч. 2 ст. 281). Представляется целесообразным также практиковать ог­лашение (воспроизведение) показаний свидетеля в случае необходимости обес­печения его (его близких) безопасности и расценивать это обстоятельство как уважительную причину, исключающую его явку в судебное заседание[19]. В связи с этим полагаем правомерным использование соответствующих технических средств для видео- или аудиозаписи показаний потерпевшего и свидетеля при проведении допросов.

Статья 217 УПК РФ предусматривает возможность исключить из материа­лов уголовного дела, обвинительного заключения и приложений к нему сведе­ния о защищаемых лицах перед ознакомлением с ними обвиняемого и защит­ника. Это положение не нарушает прав обвиняемого, потому что он может оз­накомиться с показаниями защищаемого лица в полном объеме, а также в су­дебном заседании исследовать имеющиеся в деле и полученные в ходе заседа­ния доказательства.

Принцип гласности в уголовном процессе основывается на том, что рас­смотрение уголовных дел во всех судах и при любом порядке открытое, за ис­ключением случаев, предусмотренных законодательством РФ. Но известно, что принцип гласности зачастую используется преступным миром в противоправ­ных целях, в том числе для оказания воздействия на защищаемых лиц[20]. Присут­ствуя в зале суда, заинтересованные в исходе дела лица получают интересую­щую их информацию: о личности потерпевшего, свидетеля, эксперта, кто из них дал те или иные изобличающие показания и т. д., в связи с чем воздействие на участника процесса не составляет большого труда. Кроме того, создается не­благоприятная для свидетеля (потерпевшего) психоэмоциональная обстановка, когда в зале суда присутствуют друзья, родственники, а иногда и сообщники обвиняемого. Напомним один из эпизодов жизни А. Ф. Кони, который однажды был допрошен в суде в качестве свидетеля. По этому поводу он пишет: «За мною уже было в это время много лет судебной деятельности и, нося звание столичного и уездного почетного мирового судьи, я нередко участвовал в засе­даниях съезда, будучи товарищем по службе всех мировых судей. Но когда я предстал перед судейским столом одного из них в его камере и мне были пред­ложены обычные вопросы о том, кто я такой и чем занимаюсь, не стою ли я в родстве с подсудимым, а также сделано было внушение, что все сказанное я должен буду подтвердить присягой, я почувствовал невольное смущение и на собственном опыте познал, в каком особо тяжелом психологическом настрое­нии находится свидетель при допросе в судебном заседании».[21]

Именно поэтому в УПК РФ (п. 4 ч. 2 ст. 241) закреплена возможность про­ведения закрытого судебного заседания в случае, если этого требуют интересы обеспечения безопасности участников процесса, их близких родственников, родственников или близких лиц. Не допускается проведение аудиозаписи, если это создает препятствие для судебного разбирательства (ч. 5 ст. 241). Кроме то­го, в случае рассмотрения уголовного дела в закрытом судебном заседании на основании определения или постановления суда могут оглашаться только ввод­ная и резолютивная части приговора (ч. 7 ст. 241).

Однако нельзя не сказать о существующем пробеле в УПК РФ. Статья 228 («Вопросы, подлежащие выяснению по поступившему в суд уголовному делу») и ст. 231 («Назначение судебного заседания») УПК РФ не упоминают о мерах безопасности, применяемых к защищаемым лицам. О необходимости внесения дополнений в эти статьи уже говорилось ранее.^[22]

Введение в УПК РФ анализируемых нами новелл никого из ученых не ос­тавило равнодушным, но кроме сторонников подобных преобразований есть масса противников перечисленных норм. Однако возражения по этому поводу вряд ли можно принять, поскольку закон уже закрепил нормы, предусматри­вающие применение конкретных мер безопасности. Dura lex, sed lex. Закон те­перь нужно исполнять. Кроме того, разработанные меры безопасности приме­няются в исключительных случаях, когда свидетелю (потерпевшему) угрожает реальная опасность. Такое точечное применение новых норм никак не противо­поставляется принципам гласности, непосредственности и т. д., просто законом предусмотрено отступление от них в интересах прав личности, в строго опре­деленных случаях[23]. И наконец, нельзя забывать, что новеллы эти отражены в международно-правовых актах и отвечают международным стандартам.

Во всем мире многие годы существуют и приносят видимые результаты программы защиты лиц, участвующих в уголовном процессе, успешно приме­няются перечисленные нормы. Их внедрение в российское законодательство, безусловно, является существенным вкладом в новый УПК. Но, к сожалению, на практике проблемы эти решаются крайне медленно. Например, в Краснодар­ском крае для выполнения требований ч. 8 ст. 193 УПК РФ не создано специ­альных условий в помещениях следственных подразделений, нет их и в судах для выполнения ими требований ч. 5 ст. 278 и 277 УПК РФ. Не внедряются в практику и другие положения УПК.

Многое уже сделано на пути развития института защиты свидетелей, но еще больше сделать предстоит.

Анализ судебной практики

Благодаря изобличающим показаниям свиде­теля, данные о личности которого были засекречены, в июле 2005 г. удалось вынести обвинительный приговор группе лиц, которая по предварительному сговору занималась распространением ядовитых и наркотических средств. В результате двое обвиняемых получили по пять лет лишения свободы, а один - семь с половиной лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии об­щего режима[24]. Только благодаря свидетелям, согласившимся под псевдонимом участвовать в проведении контрольной закупки в качестве «покупателя» нарко­тических средств, было раскрыто несколько преступлений и вынесены спра­ведливые обвинительные приговоры[25].

В 2006 г. М. во время пьяной ссоры задушил Б. Скрывая следы преступления, преступник вывез тело в багажнике собственного автомобиля и сбросил в р. Кубань. Только благодаря анонимным показаниям свидетеля Ю. удалось раскрыть дело двух­летней давности^[26]. В 2003 г. в дежурную часть ОВД Центрального округа Крас­нодара поступило заявление от жильцов многоэтажного дома об убийстве их соседа. Несмотря на то что имелись случайные свидетели преступления из чис­ла соседей по подъезду, показания никто давать не хотел. Убийцу удалось ра­зоблачить только спустя три года благодаря показаниям двух свидетелей, к ко­торым были применены меры безопасности. Показания они давали анонимно, находясь за специальной ширмой в зале суда^[27].

Исходя из практического опыта применения данного федерального закона, можно сделать на сегодняшний день на мой взгляд следующие выводы:

необходимость совершенствования необходима прежде всего оперативного принятия решений в области охраны прав потерпевших и свидетелей.

Заключение

Рост организованной преступности на сегодняшний момент остается слишком велик. Эффективность борьбы с нею лежит в достаточно в плотном взаимодействии всех участников уголовного судопроизводства. В этой связи считаем необходимость выделить один из главных источников информации и формировании доказательственной базы- институт свидетельствования. Сегодня этот институт является наиболее уязвимым, что существенно влияет на криминогенную обстановку в стране. Необходимость быстрого и своевременного влияния на сложившуюся обстановку, раскрытию и предупреждению преступлений, дало начало становлению и формированию института государственной защиты потерпевших, свидетелей и иных лиц участвующих в уголовном судопроизводстве.

В УПК РФ предусмотрены меры безопасности, принимаемые судом, прокурором, следователем, органом дознания, дознавателем в пределах их компетенции при наличии достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, а также их близким родственникам, родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями (ч. 3 ст. 11).

Меры безопасности таковы:

- для обеспечения безопасности указанных лиц по решению следователя данные о них могут не приводиться в протоколе следственного действия, проведенного с их участием; в этом случае следователь с согласия прокурора выносит постановление, в котором излагает причины принятия такого решения, указывает псевдоним участника следственного действия и образец его подписи, используемые в протоколах следственных действий с его участием; постановление хранится в опечатанном конверте, приобщаемом к уголовному делу (ч. 9 ст. 166 УПК РФ);

- при наличии угрозы насилия, вымогательства и других преступных действий в отношении указанных лиц допустимы контроль и запись их телефонных и иных переговоров – либо по их письменному заявлению, либо, при отсутствии такого заявления, на основании судебного решения (ч. 2 ст. 186 УПК РФ);

- для обеспечения безопасности опознающего опознание может быть проведено таким образом, чтобы опознаваемый не мог видеть опознающего. Понятые присутствуют в месте нахождения опознающего (ч. 8 ст. 193 УПК РФ);

- для обеспечения безопасности указанных лиц на основании определения или постановления суда допускается проведение закрытого судебного разбирательства – всего либо соответствующей его части (п. 4 ч. 2 и ч. 3 ст. 241 УПК РФ);

- для обеспечения безопасности свидетеля, его родственников и близких лиц суд вправе не оглашать подлинных данных о свидетеле и провести его допрос таким образом, чтобы другие участники судебного разбирательства не могли видеть этого свидетеля (ч. 5 ст. 278 УПК РФ).

Указанные меры безопасности – не только один из способов осуществления государством своей конституционной обязанности по защите прав и свобод человека и гражданина, но и средство более эффективного осуществления самого уголовного судопроизводства.

Необходимость проведения дальнейших реформ просто необходима на сегодняшний день. Прежде всего внесение изменений в действующий УПК: порядок конфиденциальности потерпевших м свидетелей как на стадии возбуждения уголовного дела та и с последующим его расследованием. Прежде всего новое законодательство должно ставить интересы частные над публичными, интересы и принимаемые действия должны согласовываться с непосредственными участниками- защищаемыми лицами а также их родными и близкими.

Необходимость совершенствования законодательства в данной области обусловлена прежде всего непосредственным участием государственных органов осуществляющих защиту их взаимодействие с органами государственной власти, оперативное вмешательство, и своевременная реакция гарант обеспечения обязательств по обеспечению безопасности.

Список используемых нормативных актов и литературы

Нормативные правовые акты

1. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г.

2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации № 174-ФЗ // СЗ РФ. 2012.3.

3. О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участ­ников уголовного судопроизводства: Федеральный закон от 20.08.2004 г. № 119-ФЗ // СЗ РФ. 2004. № 34. Ст. 3534, 2010.

4. Об утверждении правил оказания услуг телефонной связи: Поста­новление Правительства РФ от 26.09.97 г. // Российская газета. 1997. 15 окт.

Монографии, учебники, учебные пособия

1. Багаутдинов Ф.Н. Обеспечение публичных и личных интересов при расследовании преступлений. М., 2004.

2. Зайцев O.A. Государственная защита участников уголовного процес­са. М., 2002.

3. Комиссаров В.И., Лакаева O.A. Тактика допроса потерпевших от преступлений, совершенных организованными группами лиц. М., 2004.

4. Корниенко H.A.Судебная видеозапись. СПб., 1995.

5. Короткое А.П., Токарева М.Е. Контроль и запись переговоров при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий (методические рекомендации). М., 2005.

6. Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Фе­дерации / Отв. ред. А.И. Зубков. М., 2010.

7. Кузнецова Н.Ф., Тяжкова И.М. Уголовное право России. Общая часть. М., 2005.

8. Смирнов М.П. Оперативно-розыскная деятельность полиции зару­бежных стран. М., 2001.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: