ИЗ ИНТЕРВЬЮ СЬЮЗЕН КОЛЛИНЗ 5 глава

Викус указал на небольшую лампадку, освещавшую надпись на стене. Только она да факел в его руке давали здесь свет. Похоже, здесь следили за тем, чтобы огонек в лампадке не угасал.

– Ты можешь его прочесть? – спросил Викус, и Грегор приблизился к табличке.

Пророчество было написано в стихотворной форме, в четырех строфах. Некоторые буквы были необычного написания, но все же разобрать строчки не составило труда.

– Абэвэ, – сказала Босоножка, тыча пальчиком в стену.

Грегор начал читать:

ТЕМНОЕ ВРЕМЯ В ПОДЗЕМЬЕ НАСТУПИТ, ЖИЗНЬ ПОВИСНЕТ НА ВОЛОСКЕ.

ЖЕРТВОЮ СТАНЕТ ВЕЧНЫЙ ОХОТНИК, В КРОВЬ ОБРАТИТСЯ ВОДА В РЕКЕ.

ГРЫЗУН МЕЧТАЕТ О БИТВЕ СМЕРТЕЛЬНОЙ, ГОТОВИТ КРОВАВЫЙ БОЙ.

НАДЕЖДА ДЛЯ ПОТЕРЯВШИХ НАДЕЖДУ – ТОЛЬКО ПУТЬ, В СПОРЕ С СУДЬБОЙ.

ПРИДЕТ НАЗЕМНЫЙ ВОИН, СЫН СОЛНЦА, ВЕРНЕТ ОН СВЕТ, А МОЖЕТ, И НЕТ.

НО ЛИШЬ НА НЕГО НАДЕЖДА ДЛЯ ВСЕХ – ДРУГОЙ УЖ НАДЕЖДЫ НЕТ.

ВЫ ВСЕ ДОЛЖНЫ В ЕДИНЕНЬЕ НЕМЕДЛЯ ИСПОЛНИТЬ ЕГО ПРИКАЗ – ИЛЬ КРЫСЫ, ЖЕСТОКО И БЕЗ СОЖАЛЕНЬЯ, ВСЕХ РАЗОМ ПРОГЛОТЯТ ВАС.

ДВОЕ ВЕРХНИХ И ДВОЕ НИЖНИХ, ИЗ КОРОЛЕВСКИХ ОСОБ, ПО ДВОЕ КРЫЛАТЫХ, ПОЛЗУЧИХ, ПРЯДУЩИХ – НО ТОЛЬКО В СОГЛАСИИ ЧТОБ.

ОДИН ГРЫЗУН СРЕДИ ВАС – И НЕКТО, КОТОРЫЙ ЖДЕТ ВПЕРЕДИ.

И ТОЛЬКО ВОСЕМЬ ОСТАНУТСЯ ЖИВЫ, ДОЙДЯ ДО КОНЦА ПУТИ.

ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ТЕХ, КТО ПОГИБНЕТ, РЕШИТ ОСТАЛЬНЫХ СУДЬБУ.

ХОТЬ ВЫБОР НЕЛЕГКИМ БУДЕТ, НЕЛЬЗЯ ПРЕКРАЩАТЬ БОРЬБУ.

ПОРОЙ, ЧТОБ ЛЕТАТЬ ВЫСОКО И НЕ ПАДАТЬ, ПРИХОДИТСЯ ПАДАТЬ ВНИЗ.

ПОРОЙ ЖИЗНЬ СТАНОВИТСЯ СМЕРТЬЮ, А В СМЕРТИ КРОЕТСЯ ЖИЗНЬ.

Прочтя до конца, Грегор замолчал, не зная, что сказать. Наконец пробормотал:

– И что же все это значит?

– Никто не знает наверняка, – покачал головой Викус. – Здесь говорится о каких-то испытаниях, что ожидают наш народ. О путешествии, в которое отправятся не только люди, но и другие создания, – и это либо принесет избавление от напасти, либо вообще все разрушит. А поведет всех Наземный.

– Ну да, это-то я понял. Про воина, – кивнул Грегор.

– Ты спрашивал, почему крысы так яростно ненавидят наземных. Вот именно поэтому. Они тоже знают о пророчестве – и им известно, что один из наземных окажется воином из пророчества.

– А, понятно, – протянул Грегор. – Ну и когда вы его ожидаете?

Викус в упор посмотрел на Грегора:

– Мне кажется, он уже здесь.

ГЛАВА 11

Грегор очнулся от беспокойного сна.

Всю ночь ему снились кошмары: реки, окрашенные кровью, плененный крысами отец, Босоножка, падающая в бездонную пропасть…

И еще его беспокоили мысли о воине из пророчества.

Он честно пытался им все объяснить. Когда Викус дал понять, что он и есть тот самый воин, Грегор громко засмеялся. Но Викус был серьезен.

– Но вы ошибаетесь! – сквозь смех сказал Грегор. – Честное слово, никакой я не воин!

Зачем притворяться и давать им надежду?

Вот апачи – это воины. И африканцы. А еще самураи и средневековые рыцари. Грегор смотрел про них в кино. И читал. Он точно знал, что ему не дано быть воином. Во-первых, воины – это взрослые, и у них полно всякого оружия. А ему всего одиннадцать и, если не считать особо хитрым оружием двухлетнюю сестренку, он как раз безоружен.

И потом – Грегор не любил драться. Да, иногда он участвовал в потасовках, если кто-то задирался в школе, но это случалось редко: он был не особо рослым и сильным, зато хорошо двигался, у него была отличная реакция, и школьные драчуны предпочитали с ним не связываться. Такое, конечно, бывало, что Грегор лез в драку, – если большие ребята гурьбой налетали на маленьких: он терпеть не мог, когда обижали слабых. Но сам он драк не затевал и не получал от потасовок удовольствия, – а разве не этим обычно заняты воины?

Викус и Люкса внимательно выслушали его возражения. Ему даже показалось, что Люксу он убедил – она и так была о нем не слишком высокого мнения. Но Викус стоял на своем:

– Как ты думаешь, сколько наземных выживают после падения? Предположим, один из десяти. А скольким удается спастись от крыс? Одному из сотни. Сам подумай – не странно ли, что не только твой отец, но и ты, и твоя сестра прибыли к нам живыми?

– Странно, я согласен, – ответил Грегор. – Но то, что я уцелел, еще не делает меня воином.

– Ты сам все поймешь, когда получше разберешься в пророчестве, – успокоил его Викус. – У каждого своя судьба. На этих стенах записана наша судьба. А твоя судьба, Грегор, тесно связана с нашей – значит, тебе отведена определенная роль в этой истории.

– Ничего я не знаю ни про чью судьбу, – возразил Грегор. – Я знаю одно: у нас в доме есть прачечная, через которую мы все трое к вам попали. Но это просто совпадение. Я бы и рад помочь, но, пожалуй, вам стоит подождать еще – пока не явится настоящий воин.

Викус только улыбнулся в ответ и сказал, что утром им предстоит все обсудить на Совете.

Утром – значит прямо сейчас.

Несмотря на все волнения и тревоги, Грегор не мог не чувствовать радости, которая то и дело накатывала на него горячей волной: папа жив! И сразу вслед за радостью на него находило отчаяние: да, но он в плену у крыс. И все же, как говаривала бабушка, «пока живу – надеюсь».

Бабушке наверняка понравилось бы пророчество, а особенно то, что там говорится о Грегоре. Но разве речь там идет о нем? Там говорится о храбром воине, который, возможно, скоро явится и всем поможет. Только вот спасет ли он папу?

Теперь главная цель Грегора – освободить его. И он должен это сделать сам, никого не дожидаясь. Но как?

Дверь слегка приоткрылась, и Грегор зажмурился от света. В дверях показался Марет. Отек уже спал, но синяки никуда не делись и, похоже, долго теперь не сойдут.

Грегор думал, что охранник все еще злится на него, но Марет спокойно произнес:

– Грегор Наземный, Совет ждет тебя. Если поторопишься, ты успеешь помыться и поесть.

– Хорошо, – кивнул Грегор. Он хотел было встать, но тут только вспомнил про Босоножку. Стараясь не разбудить сестренку, он потихоньку положил ее на кровать.

– А как же Босоножка?

– Пускай спит, – сказал Марет. – Далси за ней присмотрит.

Грегор быстренько помылся и надел приготовленную для него чистую одежду. Марет проводил его в небольшое помещение, где был накрыт завтрак, и встал возле двери.

– Марет! – Возможно, этого не стоило делать, но Грегор не мог не спросить: – А как там все? Ну, я имею в виду – Перита, мыши? Они… в порядке?

– Перита наконец очнулась. Мыши поправятся, – сдержанно ответил Марет.

– О, да это же замечательно! – воскликнул Грегор. После отца его больше всего волновало состояние раненых.

Он с жадностью набросился на еду – хлеб, масло, омлет с грибами. Запивал он все это большим количеством горячего чая, настоянного на травах, и с каждым глотком чувствовал, как в него вливаются новые силы и энергия.

– Ну что, ты готов предстать перед Советом? – спросил Марет, взглянув на пустую тарелку.

– Да, я готов! – отрапортовал Грегор. С тех пор как свалился в Подземье, он впервые почувствовал воодушевление. Известие об отце, то, что пострадавшие выздоравливают, сон и еда – все это зарядило его новой энергией.

Совет – двенадцать старейших подземных – расположился за круглым столом в помещении, находившемся за Высоким и Обеденным залами. Грегор сразу заметил Викуса и Соловет, которые ободряюще ему улыбнулись.

Люкса тоже была здесь, и вид у нее был одновременно усталым и дерзким. Грегор догадался, что ей досталось за участие в операции по их с Босоножкой спасению.

Викус представил ему людей, сидевших вокруг стола. И хотя у всех были забавные имена, Грегор их моментально забыл. Наконец члены Совета начали задавать ему вопросы. Их интересовало абсолютно все: где и когда он родился, умеет ли плавать и чем любит заниматься наверху, в Наземье. Он не мог взять в толк, зачем им могут пригодиться такого рода сведения. Неужели это действительно важно, что его любимый цвет – зеленый?

Однако двое подземных скрупулезно записывали каждое его слово – как будто все, что он говорил, имело великую ценность.

Через какое-то время вопросы иссякли, и члены совета, словно забыв о его существовании, принялись совещаться. До Грегора лишь долетали отдельные слова: «сын солнца», «в кровь обратится вода», – и он догадался, что речь идет о пророчестве.

– Прошу прощения, – вмешался он, – возможно, Викус вас не предупредил… Я ведь не воин. Поймите, все, что мне нужно, – это чтобы вы помогли мне вызволить из крысиного плена моего отца.

Сидевшие за столом несколько секунд молча смотрели на него, а потом снова начали спорить. Теперь до Грегора долетели слова «исполнить его приказ».

Наконец Викус легонько постучал по столу, призывая всех к тишине.

– Уважаемые члены совета, мы должны принять решение. Перед нами сидит Грегор Наземный. Кто верит, что именно он и есть воин из пророчества?

Десять из двенадцати подняли руки. Люкса сидела не шелохнувшись. То ли она не считала его тем самым воином, то ли ей не полагалось голосовать. А может, и то и другое.

– Итак, мы полагаем, что ты и есть воин, – произнес Викус. – И поскольку ты обращаешься к нам с призывом помочь тебе освободить твоего отца, – мы обязаны следовать твоему призыву.

Значит, они готовы помочь! Какая разница – почему и зачем?

– Окей, это отлично, просто отлично! – обрадовался Грегор. – Что бы там ни было! Я имею в виду – что бы вы себе ни придумали. Я очень рад!

– Нам следует выступить как можно скорее, – сказал Викус.

– Я готов! – откликнулся Грегор. – Вот только заберу Босоножку – и мы можем идти.

– Ну да, мы чуть не забыли о ребенке… – спохватилась Соловет.

И вновь начались ожесточенные споры.

– Постойте! – вскричал Викус. – Мы теряем время. Грегор, мы не уверены, что в пророчестве упомянута и твоя сестра.

– Чего? – удивился Грегор. Он не особенно хорошо запомнил пророчество – надо будет попроситься туда снова и повнимательнее его прочесть.

– В пророчестве говорится о двенадцати персонажах. И только двое из них – Наземные. Скорее всего, это ты и твой отец, – сказала Соловет.

– В пророчестве также упоминается «некто». Может, это и есть твой отец, в таком случае Босоножка – второй наземный. Однако путешествие обещает быть очень опасным. Пророчество гласит, что четверо из двенадцати погибнут. Возможно, разумнее будет оставить твою сестру здесь…

По комнате разнесся гул одобрения, сидевшие за столом согласно закивали.

В голове у Грегора путались мысли. Оставить Босоножку? Здесь, в Регалии, с другими подземными? Но это невозможно! И вовсе не потому, что они не смогут за ней присмотреть. Ей будет здесь страшно одиноко. И потом – вдруг они с отцом не смогут за ней вернуться? И сестренка навсегда останется под землей?

Но с другой стороны – крысы такие свирепые и кровожадные. И они намерены охотиться именно за ним, Грегором. До последнего.

Он не знал, что делать. Глядя на лица сидевших за столом членов совета, он понимал, что они уже приняли решение их разлучить.

«Будьте вместе!» Разве не так всегда говорила мама, если они с Босоножкой куда-то направлялись? «Будьте вместе! Не теряйте друг друга!»

И вдруг он поймал взгляд Люксы. Сложив руки перед собой, она смотрела на него не мигая.

– А как бы ты поступила, Люкса? – внезапно спросил он.

В зале наступила полная тишина. Грегору почему-то показалось, что члены совета не желали бы услышать ее ответ.

– У меня нет сестры, Наземный, – произнесла Люкса.

Такого ответа Грегор не ожидал. Он был разочарован. Члены совета вновь принялись тихо переговариваться между собой.

И тогда Люкса обвела взглядом присутствующих и осклабилась:

– Но если бы была, – с жаром начала она, – я бы глаз с нее не спускала и ни на шаг не отпускала бы от себя.

– Спасибо, – выдохнул Грегор. Он не был уверен, что она его услышала, поскольку его голос утонул в поднявшемся шуме. Это громко высказывали свое возмущение члены совета. И тогда, повысив голос, Грегор сказал:

– Без Босоножки я никуда не пойду!

В зале было по-прежнему шумно, когда в комнату внезапно влетела летучая мышь и опустилась на стол, покачиваясь, словно пьяная. Мертвенно бледная женщина сползла со спины мыши, зажимая руками рану на груди, из которой хлестала кровь. Летучая мышь сложила только одно крыло, второе явно было сломано и безвольно лежало на столе.

– Аншел и Дафна убиты. Крысы обнаружили тела Лязга и Клыкастера. Король Грызер выступил в поход. Они идут на нас, – задыхаясь, произнесла женщина, на глазах теряя последние силы.

Викус бережно подхватил ее.

– Сколько? Сколько их, Кенда? – спросил он.

– Много, – прошептала она. – Целое полчище крыс.

И потеряла сознание.

ГЛАВА 12

– Тревога! – крикнул Викус, и все пришло в неистовое движение Затрубили трубы, вбегали и выбегали люди, сновали вверх и вниз летучие мыши, выполняя многочисленные приказы.

На Грегора никто не обращал внимания, будто его тут и не было.

Он хотел было спросить у Викуса, что происходит, но старик уже стоял в Высоком зале в окружении летучих мышей и отдавал приказы.

Грегор вышел на балкон и глянул вниз. Отсюда хорошо было видно, как Регалия моментально стала похожа на пчелиный улей. Народ высыпал на улицы с оружием в руках, прямо на глазах здесь строились отряды. Кричали женщины, плакали дети, – совсем как в кино про войну.

И Грегор наконец осознал, что война в самом деле началась, и не понарошку.

От этой ужасной мысли – а еще от высоты – у него закружилась голова, и он отступил назад. Кто-то с силой схватил его за руку.

– Грегор Наземный, приготовься, мы выступаем, – сказал Викус.

– Куда? Куда мы выступаем? – растерялся Грегор.

– Вызволять твоего отца, – услышал он неожиданный ответ.

– Сейчас?! Но как… как мы можем уйти, когда крысы наступают? – спросил пораженный Грегор. – Ведь началась война, разве нет?

– Это не просто война, Грегор. Мы уверены – это та самая война, о которой говорится в «Смутном пророчестве». Та самая война, которая может привести к полному уничтожению нашего народа, – ответил Викус. – И поэтому поход за твоим отцом – наша единственная надежда на спасение.

– Но я ведь могу взять с собой Босоножку, не так ли? – спросил Грегор, но тут же поправился: – Я беру с собой Босоножку!

– Да, конечно, Босоножка идет с нами, – рассеянно ответил Викус.

– И что я должен делать? Вы говорили – я должен как-то приготовиться…

Викус на мгновение задумался, потом подозвал Марета:

– Отведи его в музей, пусть он выберет там все что угодно – все, что может пригодиться ему в походе, – приказал он и тут же, с возгласом: – Да это же делегация из Трои! – поспешил к вновь прибывшим летучим мышам.

Грегор помчался вслед за Маретом, который стремительно выскочил из дверей. Три лестничных пролета, несколько коридоров – и вот они в огромном помещении, сверху донизу заставленном закрытыми стеллажами.

– Здесь хранятся вещи, что попадают к нам из Наземья, – все, что падает вниз, – объяснил Марет и напомнил: – Учти, ты можешь взять отсюда только то, что тебе необходимо. – И с этими словами он вручил Грегору торбу – внушительный кожаный мешок с затягивающимися тесемками.

На полках было полно всего – от бейсбольной биты до автомобильных фар. Грегор пожалел, что у него так мало времени, и он не сможет как следует полазить здесь и все рассмотреть, потому что, судя по всему, некоторые вещи пролежали тут не одну сотню лет. Но время сейчас было наибольшей драгоценностью из всего, открывшегося его взору.

И он постарался сосредоточиться.

Итак, что же может пригодиться в походе? Что ему в Подземье нужнее всего?

Конечно же свет!

Он нашел исправный карманный фонарик и повытряхивал подходящие батарейки из всех попавшихся под руку электрических приборов.

И тут его внимание привлек еще один предмет. Это была каска – наподобие тех, что носят строители. Впереди у нее был приделан фонарик – в такой каске можно ходить даже в самом темном туннеле.

Грегор схватил каску и водрузил себе на голову.

– Нам пора! – скомандовал Марет. – Нам еще надо успеть забрать твою сестру!

Грегор уже повернулся, чтобы следовать за ним, но тут увидел его.

Рутбир! В знакомой упаковке, неоткупоренный, только банка слегка помята и на ней – следы крысиных зубов. И срок годности еще не истек.

Он понимал, что это, наверное, глупо, ведь он может взять с собой только предметы первой необходимости… но он не мог устоять. Это был его любимый напиток – и потом, банка напомнила ему о доме. И он бросил ее в торбу.

Детская комната была неподалеку. Когда Грегор вбежал туда, он застал Босоножку за чаепитием вместе с тремя малышами-подземными. Картина была такая умиротворяющая, что Грегор на мгновение даже передумал брать ее с собой. Разве тут, в охраняемом со всех сторон дворце не безопасней? Но тут же он сообразил, что дворец вскоре окажется в осаде и всюду вокруг будут рыскать полчища крыс. Нет, он не мог ее здесь оставить. Что бы ни случилось – им не следует разлучаться.

Далси быстро помогла Грегору посадить Босоножку в рюкзак-переноску. Но прежде сунула на дно рюкзачка сверток:

– Это одежка на смену, – сказала она, – а еще игрушки и кое-что вкусненькое.

– Вот спасибо! – обрадовался Грегор. Ему было приятно, что кто-то позаботился о том, чтобы путешествие для Босоножки было не таким утомительным.

– Счастливого пути, крошка Босоножка, – сказала Далси и расцеловала девочку.

– Пока-пока, Даси! До сколой стлечи! – ответила Босоножка.

Так было принято говорить у них дома. Не волнуйся. Я вернусь. До скорой встречи.

– Да-да, конечно, до скорой встречи! – произнесла Далси, и глаза ее наполнились слезами.

– Береги себя, Далси, – сказал Грегор, пожимая ей руку.

– Высокого тебе полета, Грегор Наземный, – пожелала она.

В Высоком зале почти все уже было готово к вылету.

На нескольких летучих мышей охранники загружали припасы.

Грегор увидел, что Генри нежно обнимает болезненно худую девочку-подростка. Она горько плакала, а он все пытался ее успокоить.

– Сны, Генри, – захлебывалась она слезами, – я постоянно вижу сны, и они становятся все страшнее. Вас ожидает что-то ужасное!

– Ну перестань! Не стоит расстраиваться из-за снов, Нерисса! Ты просто сама себя накручиваешь. Я вовсе не собираюсь умирать, сестренка! – мягко увещевал ее Генри.

– Там вас ждет ужас и смерть, – тихо сказала его сестра. – Высокого тебе полета, Генри. Высокого тебе полета.

Они снова обнялись, и Генри вскочил на спину своей бархатно-черной летучей мыши.

И Грегор вдруг увидел, что девочка сразу направилась к нему, и растерялся. Он всегда терялся при виде чужих слез и не знал, как правильно себя вести. Но девочка уже взяла себя в руки. Подойдя, она протянула ему небольшой свиток:

– Это тебе, Наземный. Высокого тебе полета, – и прежде чем он успел ответить, пошла прочь. Она была так слаба, что держалась за стену, чтобы не упасть.

Грегор развернул свиток. Он был не бумажный, как показалось сначала. Это была высушенная кожа какого-то животного, на которой аккуратным почерком было переписано «Смутное пророчество».

«Странно», – подумал Грегор. Он ведь как раз хотел перечесть пророчество, чтобы получше разобраться в том, что там написано. Даже собирался просить разрешения у Викуса, но в суматохе совсем об этом позабыл.

– Как она догадалась, что мне это нужно? – тихонько спросил он у Босоножки.

– Нерисса много знает. У нее дар, – услышал он голос и, оглянувшись, увидел мальчика, садившегося на золотистую летучую мышь. Присмотревшись, Грегор вдруг понял, что это Люкса. Вместо пышных серебряных волос, доходивших ей до пояса, у нее был теперь мальчишеский ежик.

– Что случилось с твоими волосами? – спросил Грегор, убирая свиток в карман.

– Длинные волосы – помеха в бою, – небрежно ответила Люкса.

– Как жаль! – сказал Грегор, но тут же спохватился: – То есть я хочу сказать, с короткими волосами ты тоже красивая!

Люкса засмеялась:

– Грегор Наземный, тебе кажется, сейчас самое время думать о красоте?

Грегор почувствовал, как лицо его вспыхнуло от смущения:

– Я совсем не это хотел сказать!

Но Люкса уже повернулась к Генри, который гримасничал у нее за спиной.

– Наземный прав, кузина, – сказал Генри. – С этой прической ты похожа на стриженую овцу.

– Ну и прекрасно! – ответила Люкса. – Кому придет в голову сражаться с овцой?

– Бе-е-е, – вдруг встряла в разговор Босоножка. – Бе-е-е.

И Генри принялся хохотать, да так, что чуть не упал со своей мыши.

– Овеська говоит «бе-е-е», – обиделась Босоножка, и ее слова еще больше развеселили смешливого Генри.

Грегору тоже было смешно. На какой-то миг он вдруг ощутил себя так, будто оказался среди друзей. Но лишь на миг, потому что это все-таки были чужие люди, и он еще не мог назвать их своими друзьями. Не желая выказывать своих эмоций, Грегор принялся пристраивать торбу поудобнее, так, чтобы не приходилось придерживать ее рукой. Пожалуй, лучше всего привязать ее снизу к лямке Босоножкиного рюкзачка.

Когда поднял голову, он поймал любопытный взгляд Люксы.

– Что это у тебя на голове, Наземный? – спросила она.

– Каска. С фонарем, – ответил Грегор. Он включил и выключил фонарик, чтобы продемонстрировать Люксе, как это работает. Он мог бы поклясться, что ей и самой захотелось примерить каску, но она не могла снизойти до просьбы.

Грегор задумался. Ладно, они еще не друзья… Но все же им лучше подружиться, насколько это возможно. Ведь она собирается помочь ему вырвать из крысиных лап отца.

Грегор снял с головы каску.

– Вот, попробуй сама.

Люкса старалась выглядеть невозмутимой, но пальцы ее крепко вцепились в каску.

– А как у тебя горит свет – без воздуха? И твоя голова – она не нагревается от огня? – поинтересовалась она.

– Фонарик на батарейках. Он электрический. И тут вот пластик – между фонариком и головой, видишь? Если хочешь – можешь примерить, – разрешил Грегор.

Люкса без промедления нацепила каску на голову.

– Викус рассказывал мне об электричестве, – сказала она и помотала головой, так, что по углам запрыгали тени.

Расставалась она с каской неохотно.

– Держи, – произнесла она, со вздохом протягивая каску Грегору, – и лучше пока побереги горючее.

– Ты стал родоначальником новой моды, – хихикнул Генри. Он схватил со стены небольшой факел и сунул его за кожаный ободок у себя на голове. Казалось, пламя вылетало чуть ли не из его лба.

– Ну, что скажешь, Люкса? – важно спросил Генри и осторожно повертел головой.

– У тебя волосы вспыхнули! – испуганно закричала Люкса.

Генри моментально снял факел и стал шлепать себя ладонью по голове, а Люкса вдруг громко захохотала.

Поняв, что она пошутила, Генри сгреб сестру в охапку и взъерошил ее стриженые волосы, а затем принялся щекотать, а она истошно смеялась. В этот момент они были похожи на обычных ребят из Наземья. Возились, как обычные брат с сестрой. Как Грегор с Лиззи.

Через весь зал к ним приблизился Викус. Брови его были нахмурены:

– Я смотрю, вы в отличном настроении. Посерьезнее бы надо, ведь не на прогулку собираемся, – произнес он, запрыгивая на свою летучую мышь.

– Это просто присутствие духа, Викус. – Генри незаметно подмигнул Люксе, но тут же посерьезнел.

– Поберегите-ка свой дух – он пригодится вам там, куда мы направляемся, – сказал Викус, протянув руку Грегору и указывая ему на место позади себя.

Босоножка ударила пятками в бока Грегора, горя от нетерпения:

– Я тозе катаца, тозе! – чирикала она.

– По местам! – скомандовал Викус.

Генри и Люкса вскочили на своих мышей. Грегор увидел Марета и Соловет, которые тоже готовились взлететь. Марет сидел на другой мыши, видимо, прежняя еще не залечила раны.

– Вперед! – скомандовала Соловет, и пять летучих мышей взмыли вверх, выстроившись в воздухе клином.

Там, наверху, Грегор внезапно ощутил невероятный подъем и радостное волнение. Они летят спасать папу! Они спасут его – и тогда все втроем, папа, Босоножка и он, Грегор, – отправятся домой, и мама снова начнет улыбаться – по-настоящему, не понарошку, и они снова будут с радостью – а не тоской! – ждать праздников, и слушать музыку, и… В своих мечтах он уже не мог остановиться. Да, он нарушал свое правило – нарушал грубо, и возможно, ему не стоило этого делать, – но сейчас, в эту минуту, на правила ему было наплевать.

Они летели над Регалией, а внизу все суетились и куда-то бежали: ворота стадиона были заперты, и их изнутри подпирали огромные каменные плиты; улицы были перегорожены каким-то хламом и мусором; люди волокли детей и пожитки поближе к дворцу. В городе горело огромное количество факелов, поэтому казалось, что город полон солнечным светом.

– А вам не кажется, что столько света не нужно? В темноте не удобнее драться? – с сомнением спросил Грегор.

– Нет. Это крысам лучше в темноте. Нам нужно видеть, чтобы сражаться, а им нет, – ответил Викус. – Большинство существ, живущих в Подземье, не нуждается в свете: ни крысам, ни тараканам, ни летучим мышам свет не нужен. А мы, люди, без него пропадем.

Грегор, довольный, подумал, что его выбор в музее был правильным: фонарик – это как раз то, что нужнее всего.

Город остался позади, и теперь Грегор мог впервые увидеть, как подземные выращивают для себя пищу. Огромные поля, засеянные разными зерновыми культурами, расстилались под ними, и эти поля освещали яркие прожекторы, горевшие белым светом.

– А от чего питаются прожекторы? – поинтересовался Грегор.

– Они работают на газе, который идет из земли. Наши поля произвели сильное впечатление на твоего отца. Он даже разработал план освещения газом города, но пока что весь свет нам нужен здесь, чтобы обеспечивать себе пропитание.

– А это кто-то из наземных подсказал вам так все устроить? – спросил Грегор.

– Грегор, опускаясь под землю, мы не оставили свои мозги там, наверху. У нас, как и у вас, есть изобретатели, – а свет для нас представляет особую ценность. Не следует думать, что мы такие узколобые, что не в состоянии сами что-либо изобрести и можем лишь выполнять чьи-то инструкции, – добродушно заметил Викус.

Грегор в который раз почувствовал себя ослом. Ведь если честно, где-то в глубине души он и правда так думал о подземных. Они ведь по-прежнему сражались с помощью мечей и ходили в какой-то нелепой одежде. Но Викус прав, это вовсе не значит, что они глупые. Отец говорил, что даже среди пещерных людей были гении. Например, тот, кто изобрел колесо.

Соловет летела совсем рядом, поглощенная беседой с парой мышей, сопровождавших их отряд. Внимательно слушая, что говорили мыши, она расстелила на спине своей летучей мыши большую карту и внимательно ее изучала.

– Она пытается определить, где могут держать моего отца? – спросил Грегор.

– Она разрабатывает план атаки, – ответил Викус. – Моя жена возглавляет наше войско. Она летит с нами не просто так – ей предстоит рассчитать, какую помощь и в каком количестве мы можем получить от наших соседей.

– Вот как? А я думал, главный военачальник – вы. Ну, то есть вы с Люксой, – уточнил Грегор, который на самом деле плохо себе представлял, как все у подземных устроено. Люкса, кажется, тоже могла отдавать приказы, но у нее из-за этого возникали проблемы.

– Люкса взойдет на трон, когда ей исполнится шестнадцать. А до этого Регалией управляет совет. Я же – скромный дипломат, который тратит свободное время на то, чтобы научить молодую особу королевских кровей хорошим манерам и благоразумию. Сам можешь судить, насколько я в этом преуспел, – криво усмехнулся Викус. Он бросил взгляд в сторону Люксы и Генри, которые носились на огромной высоте, пытаясь сбросить друг друга со спин летучих мышей. – Нежность и мягкость Соловет обманчива – пусть они не сбивают тебя с толку. В том, что касается стратегии и тактики боя, она хитрее и коварнее крыс.

– Ого! – вырвалось у Грегора. Нежность и мягкость Соловет уже ввели его в заблуждение.

Поменяв позу, Грегор почувствовал, как что-то уперлось ему в бедро. Это был свиток с пророчеством, который дала ему Нерисса. Он достал свиток и развернул его.

У него как раз появилась возможность задать Викусу несколько вопросов.

– Не могли бы вы кое-что разъяснить мне в «Темном пророчестве»?

– «Смутном пророчестве», – поправил Викус. – А что именно тебе непонятно?

«Да вообще-то все», – подумал Грегор, но вслух предложил:

– Может, мы попробуем разобрать его по частям?

И начал читать.

ТЕМНОЕ ВРЕМЯ В ПОДЗЕМЬЕ НАСТУПИТ, ЖИЗНЬ ПОВИСНЕТ НА ВОЛОСКЕ.

Ну, предположим, здесь все понятно – это предостережение, и оно было не напрасным.

ЖЕРТВОЮ СТАНЕТ ВЕЧНЫЙ ОХОТНИК, В КРОВЬ ОБРАТИТСЯ ВОДА В РЕКЕ, –

продолжил Грегор.

– Ну, это как раз просто, – пояснил Викус. – Крысы в Подземье как раз охотятся – и они с удовольствием выслеживают и убивают нас. Но вчера ночью мы начали свою охоту – чтобы спасти тебя. Вот почему «жертвою станет охотник». А когда мы сбросили тела крыс в реку, вода в ней стала красной от крови.

– Ага, – кивнул Грегор.

Что-то очень его беспокоило, царапало изнутри – но он не стал пока копаться в себе.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: