Экономика Восточной Европы

При рассмотрении хода реформ в странах Восточной Европы нелегко выявить расклад достижений и потерь. Очевидно, что достигнут немалый прогресс в трансформировании централизованно планируемой экономики в демократическую рыночную систему. Тем не менее, экономические и социальные издержки перехода оказались гораздо выше, чем ожидалось. Затянувшийся экономический спад, высокий уровень безработицы, упадок системы социального обеспечения, углубление дифференциации доходов и благосостояния – все это привело к разочарованию и нарастающей политической напряженности.

Резкий дисбаланс между ожиданиями и реальностью видимо и стал основным фактором резкой смены социально-политического климата в Восточной Европе. Практически единодушно признается, что спад оказался гораздо глубже, чем изначально планировалось, и что трансформация все еще не обеспечила многих из казавшихся очевидными благ в 5 странах региона (Чехии, Словакии, Польше, Венгрии, Болгарии и Румынии).

История и текущая экономическая ситуация в этих государствах определяются набором сходных факторов, отличающих их от стран, образовавшихся на территориях бывших СССР и Югославии. Первые программы реформ состояли из наборов стабилизационных мер, институциональных перемен и структурной политики, в том числе приватизации. Монетарные и фискальные ограничения должны были сбить инфляцию, восстановить финансовое равновесие, обеспечить предпосылки создания стабильной макроэкономической ситуации. Либерализация внешних связей должна была помочь выйти на оптимальный уровень цен и внести на внутренний рынок необходимую дозу конкуренции.

Предполагался также перелив ресурсов из убыточных предприятий в прибыльные сферы деятельности, развиваемые и управляемые прежде всего вновь нарождающимся частным предпринимательством. При этом средний уровень благосостояния должен был расти, особенно в секторах, имевших и при плановой системе преимущества (тяжелое машиностроение, металлургия, добыча полезных ископаемых, управленческий аппарат). Причем издержки приспособления должны были остаться достаточно ограниченными – частично благодаря прямым иностранным инвестициям, которые, как ожидалось, хлынут в страны с переходной экономикой с их низкой стоимостью рабочей силы и неосвоенными рынками. Но реальность оказалась гораздо серьезнее: все страны региона испытали удары спада и безработицы (табл. 2.3) /67/.

Таблица 2.3

ВВП и промышленное производство в странах Восточной Европы в первой половине 90-х годов (в % к предыдущему году)

В начале 90-х годов Венгрия, Польша, Чехия и Словакия активно включились в европейские процессы либерализации внешней торговли, используя для этого, в частности, создание зоны свободной торговли.

В декабре 1992г. эти четыре страны подписали Центральноевропейское соглашение о свободной торговле (CEFTA), к которому с января 1996г. присоединилась Словения. Соглашение предусматривает создание зоны свободной торговли промышленными товарами в течение ряда лет со дня их принятия путем постепенной взаимной отмены таможенных пошлин и других нетарифных ограничений.

В отношении сельскохозяйственных товаров либерализация носит ограниченный характер (охватывает некоторые продукты и касается частичного сокращения таможенных пошлин и других барьеров). Такое положение обусловлено большими различиями в уровне и объемах сельскохозяйственного производства в этих странах.

Заключение соглашения о свободной торговле в сочетании с присоединением к решениям “Уругвайского раунда” поставило со всей остротой проблему повышения конкурентоспособности изделий стран Восточной Европы. Если за льготный период (до полного создания зоны свободной торговли) страны региона не смогут расширить производство и экспорт конкурентоспособных товаров, то в мировой экономике они сохранят свое положение как поставщики главным образом энерго- и металлоемких изделий с невысоким уровнем обработки и экологически вредных продуктов. В настоящее время развитие экспорта стран Восточной Европы сдерживается не столько внешними барьерами, сколько внутренними трудностями, которые являются результатом перестройки их экономики.

Следует отметить, что восточноевропейские страны прошли немалый путь реформ. Во всех из них созданы демократические, плюралистические системы, не встает и вопрос об отходе от рыночных реформ. Ликвидированы основы централизованного планирования и государственного контроля: цены либерализованы, национальные валюты стали конвертируемыми, потребители и производители относительно свободны в своих решениях. Инфляция в основном подавлена, сведены на нет хронические дефициты.

Значительная часть производимой продукции приходится на частный сектор, внутренние рынки обеспечены широким набором товаров и услуг, вполне сравнимым с имеющимся в промышленно развитых странах, Страны с переходной экономикой предприняли также усилия для интеграции в мировой рынок: существенная часть их внешней торговли приходится на развитые страны, их внешнеэкономические связи углубляются за счет притока прямых и портфельных иностранных инвестиций. Появилось немало новых рыночных институтов таких, как биржи, кредитные инструменты, антимонополистическое регулирование, законодательство о банкротствах и т. д.

Происшедший в середине 90-х годов промышленный спад в странах Восточной Европы специалисты считают вполне естественным и неизбежным. Одним из основополагающих предположений явилось то, что почти полная занятость в централизованно планируемой экономике обеспечивалась слабой трудовой дисциплиной, идеологической догмой о полной занятости при социализме и низкой зарплатой. Соответственно предсказывались широкомасштабные увольнения в переходный период. В то же время предполагалось, что возросший спрос на труд в сфере услуг и частном бизнесе поглотит значительную часть избыточной рабочей силы в промышленности, так что общий уровень безработицы останется умеренным.

На практике в большинстве восточноевропейских стран незанятость существенно превысила 1/10 численности трудоспособного населения и остается на высоком уровне, несмотря на некоторое оживление экономики. Поскольку основной причиной высокой безработицы был “переходный спад”, оживление экономики в принципе должно было бы открыть возможности для решения или, по крайней мере, смягчения этой проблемы. К сожалению, взаимосвязь между уровнями производства и занятости не столь проста. Рассчитывать, что намечающееся экономическое оживление радикально изменит ситуацию на рынке труда, нельзя, поскольку масштабы создания новых рабочих мест будут в целом перекрыты притоком новых безработных из сферы образования (выпускников школ и ВУЗов), перенаселенной деревни и сужающегося госсектора.

В результате, восточноевропейским странам, видимо, придется жить с высоким уровнем безработицы еще несколько лет. Причем доля долгосрочной безработицы (более 12 месяцев) постепенно растет, в Польше и Болгарии она уже близка к 50%. Другой тревожный факт – растущая незанятость молодежи, такая тенденция грозит им надолго остаться безработными. Решение этой проблемы следует искать в структурной политике, нацеленной на улучшение функционирования рынка труда за счет устранения перекосов в формировании ставок заработной платы и доведения пособий по безработице до уровня средней зарплаты, увеличения межрегиональной и межотраслевой мобильности рабочей силы.

Последняя стадия развития системы централизованного планирования характеризовалась высокой инфляцией и повсеместным дефицитом. Либерализация цен и девальвация национальных валют усилили инфляционное давление. На практике “корректирующая” инфляция сильно зашкаливала за уровни, предусмотренные стабилизационными программами. В результате, основной задачей реформистских правительств стало снижение инфляции с почти гиперинфляционных значений до контролируемого уровня. Однако, добившись снижения инфляции до среднегодового уровня 20–40%, большинство восточноевропейских стран оказались неспособными сбить ее дальше. Известная устойчивость инфляции и ее “зависание” на так называемых “умеренных” значениях не поддаются объяснению с помощью стандартных теорий.

Во всех странах Восточной Европы (за исключением Чехии, где инфляция держится на самом низком уровне) рост предложения денег отстает от индекса потребительских цен и потому не выступает инфляционным фактором. Невозможно обнаружить и какой-то единой модели влияния бюджетного дефицита: в Венгрии и Словакии при более крупном дефиците инфляция была ниже, чем в Польше и Румынии.

Во всех странах рост заработной платы находился под контролем, в целом отставая от роста цен. Даже “умеренная” инфляция, составляющая от 10–12% в Чехии и Словакии, оказывает чрезвычайно негативное воздействие на страны с переходной экономикой. В таких условиях сохраняется высокий уровень номинальных и реальных процентных ставок, что ограничивает кредит и мешает экономическому оживлению, служит источником неуверенности для бизнеса и из-за нежелательных эффектов в распределении доходов может вызвать социальную напряженность.

По всей видимости, “умеренная” инфляция вызвана прежде всего такими инерционными механизмами, как различные схемы индексации зарплаты и пенсий, частые подвижки валютного курса, периодические скачки цен на некоторые товары (прежде всего на энергоносители и продовольствие), а также инфляционными ожиданиями. Попытки остановить такую инфляцию с помощью стандартного инструментария денежных рестрикций (ставка процента и т. д.) в подобных условиях оказываются малоэффективными, особенно если страна испытывает значительный приток краткосрочного капитала из-за рубежа (Чехия, Польша).

Консервативная денежная политика нужна по-прежнему, но ее необходимо сочетать с мерами, которые бы сбивали инфляционные ожидания, тормозя действие инерционных механизмов. Реформаторы в восточноевропейских странах отчетливо видели слабости традиционных госпредприятий, а в долгосрочном плане разрешить проблему надеялись через ускоренную приватизацию. Тем не менее, если судить по структуре пакетов стабилизационных мер, они базировались на предположении, что реакция на них со стороны госпредприятий будет такой же, как и в условиях развитой рыночной экономики.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: