Раздел 2.3. Диктанты для подготовки к ГВЭ-9 по русскому языку для обучающихся с ОВЗ

Данные тренировочные материалы предназначаются для обучающиеся с расстройствами аутистического спектра.

Диктант № Д-9-1

Празднично, чисто в освещённом мартовском лесу. Яркие пятна света лежат на ветвях, на стволах деревьев, на слежавшихся плотных сугробах. Скользя на лыжах, выйдешь, бывало, на солнечную, сверкающую, окружённую берёзовым лесом поляну. Нежданно-негаданно, почти из-под самых ног, в алмазной снежной пыли начинают вырываться из лунок тетерева. Всё утро кормились они на развесистых, усыпанных почками берёзах.

В ясные дни по утрам уже можно услышать первое весеннее бормотание токующих косачей. В морозном воздухе далеко слышны их гулкие голоса. Но ещё не скоро начнётся настоящий весенний ток. Это лишь пробуют силы, точат оружие закованные в чёрные латы краснобровые бойцы.

В глубоком снегу, в осиновых и сосновых зарослях, держатся лоси. Трудно увидеть чуткого лося, но бывает и так: спасаясь от злых браконьеров, лоси выходят к людным дорогам, на окраины селений и городов.

Чудесны лунные мартовские ночи! Крепким настом покрыты снега. Можно без лыж идти по хрустящему снежному паркету.

Сказочным кажется ночной лес. Иные, ночные, слышатся звуки и голоса. Вот гугукнула, пролетая, сова, далеко-далеко отозвались ей другие невидимки совы. Пискнув тихонько, лесная мышь пробежала по снегу, скрылась под пнём в сугробе. Опушкою леса пробежала осторожная лисица. В светлые лунные ночи выходят на поля жировать зайцы.

Ещё спят в своих теплых норах и берлогах барсуки и медведи. Но в ясные мартовские дни всё чаще просыпается медведь. Подрастают в берлогах родившиеся зимою медвежата.

Настоящая весна приходит в середине марта. В городах и посёлках течёт с крыш, висят длинные сосульки. Радостно, по-весеннему чирикают воробьи. На лесных тропинках проваливается под ногами снег.

А где-то, на далеком юге, уже цветут сады, давно начался сев. Многотысячная армия перелётных птиц готовится в дорогу. Первыми прилетают близкие гости – грачи. В старых парках на высоких деревьях ладят они свои гнёзда, шумом и гамом наполняя окрестности. За грачами прилетят скоро скворцы, покажутся на весенних проталинах первые жаворонки.

С каждым днем сильнее греет солнце. Бегут под снегом весенние ручейки. Скоро придёт апрель – самый шумный месяц вешней воды, пробуждения земли, бурного движения соков.

(По И.С. Соколову-Микитову) (315 слов)

Диктант № Д-9-2

Как только угомонится село, уснут люди – Колька Малашкин начинает играть на гармони, идет и играет. И вот так каждую ночь!

Дом Матвея Рязанцева стоял как раз на том месте, где Колька выходил из переулка и заворачивал в улицу. Получалось, что гармонь в переулке начинала и ещё долго её было слышно. Как только она начинала звенеть в переулке, Матвей садился в кровати, опускал ноги на прохладный пол и потом долго сидел после этого, думал… Гармонь уже уходила в улицу, и уж её не слышно было, а он все сидел.

Вспоминалась жизнь, другая ночь… Они с отцом и с младшим братом Кузьмой были на покосе. И вот ночью Кузьма захрипел: днём в самую жару напился воды из ключа, а ночью у него заболело горло. Отец разбудил Матвея, велел поймать самого шустрого коня и гнать в деревню за молоком.

«Надо отпаивать парня», – говорил отец. Матвей взнуздал коня и погнал в деревню. Теперь уж Матвею скоро шестьдесят, а тогда лет двенадцать-тринадцать было. Всё помнится та ночь. Слились воедино конь и человек, и ночь летела навстречу им. Какой-то дикий восторг обуял парнишку; кровь ударила в голову и гудела. Это было как полёт – как будто оторвался он от земли и полетел. И ничего вокруг не видно – только шум в ушах, только ночной огромный мир стронулся и понёсся навстречу. Ликовала душа, каждая жилка играла в теле.

Потом была целая жизнь. Повидал много, но как вспомнится опять та чёрная оглушительная ночь, когда он летел на коне, так сердце и сожмёт. А в одну ночь он не дождался Колькиной гармошки…

К свету Матвей разбудил жену вопросом: «Чего это звонаря-то нашего не слышно?» Она ответила, что Колька женился и в воскресенье свадьбу намечают.

Тоскливо сделалось Матвею. Он лёг, хотел заснуть и не мог. Хотел ещё чего-нибудь вспомнить из своей жизни, но как-то совсем ничего не приходило в голову…

И было тихо. Матвей плохо спал, просыпался, ходил в сени пить квас, выходил на крыльцо, садился на приступку. Светло было в деревне и ужасающе тихо. (По В.М. Шукшину) (323 слова)

Диктант № Д-9-3

Дивен Енисей! В бестуманную погоду отворены здесь речные врата в какую-то одновременно пугающую и манящую даль.

Но прекрасней Енисея притоки его, прежде всего малые. На многих речках и речушках, что рвутся изо всех сил к родителю своему, довелось мне побывать, и всюду немел я от восторга, хватал спутников за рукава, просил смотреть, восхищаться.

С детства наслышан я был о речке Сисим, название это занесла в наш дом бабушка, которая была родом из тех мест. Совсем недавно по велению её молчаливому побывал я на её родине и понял, отчего бабушка всю жизнь тосковала по этим местам.

Плывём по речке, журчащей перекатами меж камней. С пологого бережка спускаются луга, дымятся зеленью острова, всё в цветении. Луга давно не кошены, вот и царствуют здесь травы. На приречные откосы, на склоны и опушки заглядишься, рот открыв, весло уронишь. Эта благодать человеку дадена, исцеляйся, питайся ею. Острова похожи на чопорные аристократические парки, густая зелень заливных трав придаёт этим нечаянным паркам особенную красоту и какую-то пленительную упорядоченность. Плывем, молчим, дивуемся, как ухожены, ровны, словно бы рукотворны дикие, безоглядные берега и без того красивой реки.

Спутники разрешают моё недоумение. Прошлая зима была неожиданно снежной. Прибрежные заросли завалило сугробами до вершин. В лесу зверью кормиться сделалось невозможно. Они табунами выходили к реке, объедали прибрежные заросли снизу, утаптывали снег, добираясь до вершин. Оттого-то все прибрежные деревья как бы пострижены, ветви будто подсечены садовыми секаторами. Полыхая свежим, сочно сверкающим листом, искрясь плоскими, под бокс подстриженными вершинами, кокетничает и, сама собой любуясь, глядится в воду торжествующая обновлённая приречная растительность.

Где-то в глуши тайги семьями пасутся после сокрушительной зимы спасённые приречным кормом маралы, где-то в горах, по вершинным каменьям иль по густым лугам бродят козы, к ним крадётся ненасытный медведь. А по безлюдному простору в дивном наряде, среди половодьем обихоженных берегов, будто в праздничной горнице, устеленной цветными половиками, бежит, шумит, царствует дивная горная река. Имя её, точно капля мёда, прилипает к языку, на всю жизнь оставляя в душе яркую, детскую радость воспоминаний о зелёном чуде. (По В.П. Астафьеву) (323 слова)

Диктант № Д-9-4

Примерно в миле от города в открытом море стояла проблесковая мигалка. Я часто ездил туда удить рыбу. Однажды я увлекся рыбной ловлей и не заметил, как подошли сумерки…

С моря дул ветер, серая мгла висела по горизонту. В ней блеснула молния, и уже через несколько минут волны начали захлёстывать в шлюпку.

Меня начало сносить в открытое море. Быстро темнело, зажёгся маяк, у которого фонари были устроены так, что на разных расстояниях от порта они давали огонь разного цвета. У самого порта маяк давал красный огонь, дальше – зеленый, а на самом большом отдалении – белый.

Маяк горел белым огнем. До порта было ещё далеко.

Ветер дул с бессмысленной яростью, наскакивал порывами, бросался в стороны. Ноги у меня были уже в воде. Я бросил вёсла и нащупал черпак, но волны повернули лодку бортом, меня закружило. Я схватил вёсла и снова начал грести.

Я оглянулся и увидел, что маяк горел зелёным огнем. Порт был уже ближе. «Ещё немного, – говорил я себе. – Сейчас появится красный огонь, и ты спасён!» Около полуночи я греб и стонал от напряжения, мне нельзя было бросать вёсла: ветер отжимал шлюпку далёко назад.

Я оглянулся: маяк снова горел белым огнем! Меня вновь сносило в море. Тогда я бросил вёсла и снова начал отливать воду. Когда я поднял голову, огонь маяка был похож на тонущую звезду. Я взялся за вёсла и начал грести медленно, равномерно, удивляясь, что я ещё не утонул.

Оглянувшись, я увидел зелёный огонь и начал грести с такой силой, что трещали вёсла. Неожиданно я услышал за спиной рёв, оглянулся и увидел красный огонь маяка. Порт был рядом. Это ревели волны, накатываясь на мол. У входа в порт происходило самое опасное: надо было прорваться в ворота порта через кипящую воду.

Неожиданно шлюпку перестало швырять! Из шлюпки меня вытащили портовые сторожа, отвели в караулку, и там я увидел себя – изорванного, мокрого, с синими руками.

«Почему вы вышли в море, когда были подняты штормовые сигналы?» – спросил у меня смотритель порта. На моё признание в том, что я не умею разбираться в сигналах, смотритель порта отреагировал словами, которые мне запомнились: «Каждому человеку надо понимать штормовые сигналы не только на море, но и в собственной жизни».

(По К. Г. Паустовскому) (352 слова)

Диктант № Д-9-5

В русских наших лесах, пожалуй, нет дерева мощнее и красивее зелёного дуба. В народных русских сказках и былинах недаром поминался дуб-богатырь. Крепок ствол старого дуба, его развесистые ветви. Когда-то, ещё в давние времена, дубов росло много в наших лесах. Такие леса назывались дубравами. Чистых дубрав осталось теперь очень мало. С давних пор крепкая древесина дуба шла на различные нужды. Из дубовых лесов строили корабли.

Теперь дубы встречаются редко. В старинных парках, кое-где в лесу и в чистом поле можно увидеть старый дуб. В сплошных лесах дуб высоко возносит свою крону. А вырастая на свободе, обычно широко раскидывает густые крепкие ветви, покрытые жёсткой листвою.

Кто из нас не любовался старыми дубами? В вершинах дубов вьют гнёзда птицы. При сильных ветрах грозно шумит зелёная вершина. Весною позже других деревьев распускаются на дубах почки. Люди давно приметили, что в это время обычно дует холодный северный ветер.

Еще в раннем детстве моём я любил ходить туда, где росли развесистые дубы, под которыми летом цвели ландыши, созревала душистая земляника. Осенью я собирал под дубами красивые крепкие жёлуди. Зеленая листва дубов крепка и упруга. Пожелтевшие мёртвые листья висят иногда на дубах всю долгую зиму.

Когда-то зелёные дубравы росли по всей России, обычно по берегам малых и больших наших рек. Иногда стволы старых дубов падали в воду, лежали на дне реки, которая заносила их песком и илом. В отличие от других деревьев, дуб не гниёт в воде. Пролежав десятки и сотни лет на дне реки, древесина дуба становится чёрной. Из такого морёного дуба делали дорогую прочную мебель.

Дуб – теплолюбивое и светолюбивое дерево. Стволы старых дубов, покрытые жёсткой потрескавшейся корою, возносились высоко в небо. Дикие кабаны собирали под ними жёлуди. Несмотря на свою силу, дуб – дерево нежное, боится крепких морозов. В суровую морозную зиму дубы, стоящие одиноко, могут погибнуть.

Дуб растет очень медленно. Ученые-лесоводы утверждают, что некоторые дубы живут до тысячи лет. Тот, кто захочет вырастить дуб, должен запастись терпением на долгое время. Выросшие из желудей маленькие дубки медленно поднимаются над землёю. Нужна не одна человеческая жизнь, чтобы вырос настоящий дуб-богатырь.

(По И. С. Соколову-Микитову)(333 слова)

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: