ГЛАВА III ПОЧЕМУ ТОЧНАЯ ИСТИНА НЕПОСТИЖИМА

[...} Разум так же близок к истине, как многоуголь­ник к кругу; ибо, чем больше число углов вписанного многоугольника, тем более он приблизится к кругу, но никогда не станет равным кругу даже в том случае, ко­гда углы будут умножены до бесконечности, если толь­ко он не станет тождественным кругу.

Итак, ясно одно, что все, что мы знаем об истине, — это то, что истину невозможно постигнуть таковой, ка­кова она есть доподлинно, ибо истина, являющаяся аб­солютной необходимостью, не может быть ни большей, ни меньшей, чем она есть и чем представляется наше­му разуму как некая возможность. Итак, сущность ве­щей, которая есть истина бытия, недостижима в своей чистоте. Все философы искали эту истину, но никто ее не нашел, какой она есть, и, чем глубже будет наша ученость в этом незнании, тем ближе мы подойдем к самой истине.

ГЛАВА IV

АБСОЛЮТНЫЙ МАКСИМУМ ПОЗНАЕТСЯ НЕПОСТИГАЕМО; С НИМ СОВПАДАЕТ МИНИМУМ

Простой и абсолютный минимум, являющийся тем, больше чего не может быть, ибо он есть бесконечная истина, — нами постигается непостигаемо. [...] Все ве­щи, воспринятые чувствами, рассудком или разумом, настолько различаются между собой и одна от.другой, что между ними нет точного равенства. [...}

Очищая максимум и минимум от количества, мыс­ленно отбрасывая большое и малое, тебе станет оче­видным, что максимум и минимум совпадают. Таким образом, в действительности, максимум, как и мини­мум, есть превосходная степень. [...]

Противоположности существуют лишь для вещей, допускающих нечто превосходящее и превзойденное, с которым они различно сходны. Нет никакого противо­поставления абсолютному максимуму, ибо он выше вся­кой противоположности.

[...] Мы бродим среди вещей, которые сама природа обнаруживает перед нами. Рассудок наш спотыкается

оттого, что далек от этой бесконечной силы и не может связать противоречия, разделенные бесконечностью. Итак, над всяким ходом суждения мы видим непости­жимым образом, что абсолютная максимальность бес­конечна, что ничто ей не противостоит и с ней совпа­дает минимум.

ГЛАВА V МАКСИМУМ — ЕДИН

Из вышесказанного [...} с ясностью вытекает, что абсолютный максимум может быть познан непостигае­мо и может быть назван неизреченно {...}. Ничто не мо­жет быть наименовано или названо, что не было бы дано в большей или меньшей Степени, потому что на­звания присваиваются усилием рассудка вещам. [...]

Множественность бытия не может встречаться без числа. Отнимите число, и не будет тогда возможности различать вещи, и не будет порядка, пропорции, гармо­нии и даже самой множественности бытия. [...} Едини­ца есть начало всякого числа, так как она — минимум; она — конец всякого числа, так как она — максимум. Она, следовательно, абсолютное единство; ничто ей не противостоит; она есть сама абсолютная максималь­ность: всеблагой бог. [...}

Взглянем, к чему нас привело число: для нас понят­но, что именно к богу, которого мы не сумеем наиме­новать, весьма точно подходит понятие абсолютного единства, и что· бог един таким образом, что действи­тельно является всем, что может быть. [...]

ГЛАВА VI МАКСИМУМ ЕСТЬ АБСОЛЮТНАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ

[...] Абсолютным бытием не может быть ничто иное, кроме абсолютного максимума. Так, нельзя понять ни­чего, что существовало бы без максимума. [...]

ГЛАВА VII О ТРОИЧНОСТИ И ЕДИНОЙ ВЕЧНОСТИ

Никогда не существовало ни одной нации, которая не чтила бы бога и не признавала бы его за абсолют­ный максимум (стр. 6—16).

Итак, ецинство, равенство и связь есть одно и то же. Это есть то тройственное единство, которому Пифа­гор, первый из всех философов, гордость Италии и Гре­ции, учил поклоняться. [...]

ГЛАВА VIII . О ВЕЧНОМ РОЖДЕНИИ

Покажем теперь, [...] что посредством единства не­равенство порождено из единства, и больше того, что связь возникает из единства и равенство из единства. Единство есть синоним от греческого слова on, кото­рое по латыни переводится ens (сущий), единство и сущность. Бог есть действительно сама сущность ве­щей, ибо он — принцип бытия и потому является сущ­ностью (стр. 18).

ГЛАВА XI

О МОГУЩЕСТВЕННОЙ ПОМОЩИ МАТЕМАТИКИ В УСВОЕНИИ РАЗЛИЧНЫХ БОЖЕСТВЕННЫХ ИСТИН

Все наши мудрейшие и святейшие ученые согласны между собой в утверждении, что видимые вещи суть до­подлинно образы невидимых вещей и что создатель наш может быть видим и познаваем через создания, как в зеркале и в загадке (чувственном символе). [...] Все вещи находятся между собой в связи, скрытой, без сомнения, от нас и непостижимой, но такой, что из всех вещей проистекает одна-единственная Вселенная и что все вещи суть самое единство в единственном макси­муме. [...] Если производить исследование при помощи образа, необходимо, чтобы не было ничего, что возбуж­дало бы то или иное сомнение в образе [...]. Так, все чувственные вещи беспрерывно неустойчивы, вследст­вие материальной возможности колебаний, изобилую­щих в них. Напротив, если взять более абстрактные образы, чем первые, в которых вещи рассматриваются таким образом, что, не будучи лишены совершенно ма­териальных средств, без коих их нельзя было бы пред­ставить себе, они не полностью подвержены колебаниям возможного, мы видим, что эти образы очень стойки и хорошо нам известны. Так обстоит дело в математике. И вот почему мудрецы с большим рвением искали в

математике примеров, чтобы разумом проследить эти вещи, _и ни один из великих умов древности не изучал трудных вещей при помощи иного какого-либо сход­ства, кроме как математического. [...] Разве Пифагор, первый из философов по достоинству и на деле, не на­правил искание истины на числа? Так, платоники и даже первые из наших мыслителей следовали матема­тике настолько строго, что св. Августин и вслед за ним Боэций утверждали, что число неоспоримо было в мысли творца его основным образцом для создания вещей.

[...] Мы можем ныне избрать себе путеводителем ма­тематические знаки вследствие их не подлежащей спору убедительности (стр. 22—24).

ГЛАВА XVI

КАКИМ ОБРАЗОМ ПЕРЕНЕСЕННЫЙ МАКСИМУМ ВСТРЕЧАЕТСЯ ВО ВСЕХ ВЕЩАХ, КАК МАКСИМАЛЬНАЯ ЛИНИЯ В ЛИНИЯХ

[...] Бесконечность заставляет нас полностью преодо­левать всякую противоположность. Из этого принципа можно было бы почерпнуть столько отрицательных истин, что получилась бы целая книга. Больше того, вся теология, какую мы можем постигнуть, вытекает из этого великого принципа. И вот почему величайший исследователь божественных вещей, знаменитый Диони­сий Ареопагит, в своей «Мистической теологии» ' гово­рит, что присноблаженный Варфоломей чудесным обра­зом постиг теологию, высказывая мысль, что она является одинаково и максимой и минимой.

В действительности, кто понимает это, понимает все и превосходит всякий разум. Действительно, бог, кото­рый сам максимум, как тот же Дионисий говорит об этом в своем труде «О божественных именах» ², не яв­ляется предпочтительно таким-то предметом перед дру­гим, в таком-то месте больше, чем в другом.

В действительности, так как бог есть всё, он — так­же и ничто (стр. 30—32).

ГЛАВА XXI ПЕРЕКЛЮЧЕНИЕ БЕСКОНЕЧНОГО КРУГА В ЕДИНСТВО

J—] Окружая все вещи, так как является бесконеч­ен окружностью, и проникая все, так как является

бесконечным диаметром, совершенный максимум пред­ставляет основу всех вещей, ибо является центром, кон­цом всех вещей, окружностью, срединой всего, диамет­ром. Совершенный максимум также и причина, произ­водящая действие, ибо он — центр; формальная причина, так как это — диаметр; финальная, конечная причина, так как это — окружность. Он осуществляет бытие, так как это — центр; руководство, так как это — диаметр; осуществляет сохранение, так как это — окружность, и так далее для множества вещей.

Вот почему ты можешь охватить умом,-каким обра­зом максимум является не иным чем, как ничем, не отличным от ничего, и почему все в нем, от него и через него, почему он — окружность, диаметр и центр. [...]

ГЛАВА XXII КАКИМ ОБРАЗОМ БОЖИЕ ПРОВИДЕНИЕ

СОЕДИНЯЕТ ПРОТИВОРЕЧИЯ j

[...] И так как очевидно, согласно предшествующему положению, что бог обнимает все, даже противоречия, ничто не может ускользнуть от его взора. Что бы мы ни совершили или ничего ни сделали — все это в провиде­нии. Ничто не может произойти без провидения. [...]

Так как провидение неизбежно и неизменно и ничто не может его превзойти, все, что касается самого прови­дения, явно имеет характер необходимости, и это по всей истине, ибо все в боге есть бог, который является абсолютной необходимостью (стр. 43—46).

ГЛАВА XXIV НАИМЕНОВАНИЕ БОГА И УТВЕРДИТЕЛЬНАЯ ТЕОЛОГИЯ

[...] Единство не есть прозвище бога того же рода, каким мы называем и под каким понимаем «единство», потому что бог превосходит всякий разум, тем более превосходит всякое наименование. Имена — результат движения рассудка, который гораздо ниже разума в деле различения вещей; и потому, что рассудок не мо­жет преодолеть противоречий, нет и имени, которому не было бы противопоставлено другое, согласно движению нашего рассудка. [...]

Раз никакое отдельное название, вследствие того, что оно имеет непременно нечто отличное от себя, нечто противоположное, не может подойти богу, разве только в бесконечном приближении, то следует, что одни ут­верждения недостаточно вески и понятны, как указы­вает Дионисий. На самом деле, если говорят, что бог — истина, то навстречу выступает ложь, если говорят — добродетель, то приходит порок, субстанции противо­стоит акциденция и т. д. [...] Действительно, всякое имя оставляет нечто от его значения, однако ни одно из имен не может подойти богу, который является также не чем иным, как всем. Вот почему положительные имена если и подходили бы богу, то лишь в отношении его творе­ний. [...]

То, что мы говорим об утвердительных именах, до такой степени верно, что даже наименование триедин­ства и его трех лиц — отца, сына и святого духа — дано по свойству созданий (стр. 49—51).

ГЛАВА XXVI ОТРИЦАТЕЛЬНАЯ ТЕОЛОГИЯ

[...] Отрицательная теология так необходима для тео­логии утвердительной, что без нее бог не является пред­метом поклонения как бесконечный бог, но скорее как творение. Этот культ — идолопоклонство, при­писывающее изображению то, что подходит только истине.

[...] Священное незнание учило о невыразимом боге тому, что он бесконечен, что он больше всего того, что может быть вычислено, и тому, что бог пребывает на высшей ступени истины. О нем говорят с наибольшей правдивостью. [...] Согласно этой отрицательной теоло­гии, нет ни отца, ни сына, ни святого духа, но есть только бесконечное. Бесконечность как бесконеч­ность не порождает, не порождена, ни от чего не про­исходит.

[...] Потому-то бог не познаваем ни в веках, ни в будущем, что всякое творение есть относительно него — мрак, ибо оно не может понять бесконечный свет, но познает само самого себя (стр. 53, 55—56).

КНИГА ВТОРАЯ

[...] Нам надлежит быть учеными в некотором незна­нии, стоящем над нашим пониманием, чтобы, не рассчи­тывая уловить точно истину, как она есть, получить возможность видеть, что существует эта истина, постиг­нуть которую мы не в состоянии. [...]

ГЛАВА I

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: