|
В осетинском лексическом фонде 1 глава
Происхождение алан ~ асов и дигорцев, согласно «Родословному Древу» тюрков, от гуннов, обилие гунно-савирскихназваний мест в Северной Осетии (см. введение и главы I – IV), этно-топонимы карачаевцев на той же территории (см. введение) обуславливают наличие следов гунно-савирского = алано-асского = древнекарачаево- балкарского субстрата в осетинском языке.
«Субстрат (от лат. Substratum – “основа”,“подкладка”). Cледы побежденного языка в составе языка-победителя при скрещивании двух языков (в лексике, фонетике, грамматическом строе)» (Розенталь, Теленкова, 432). В данной главе рассматриваются свыше трехсот карачаево-балкаризмов, проникших в осетинский язык только в процессе непосредственного общения, но отнюдь не в результате торговых, экономических связей.
1. Абсаты / Афсаты– осет. Эфсати
Apsaty / Afsatyв кбал. «бог охоты; покровитель зверей» (см. Кбал.-рус. слоарь, 69; Тс. кбал. яз. I, 170) – осет. Æfsatī «бог охоты, “хозяин” лесных зверей» (см. Абаев II, 109). «Общий всему Центральному и Западному Кавказу мифологический образ, порожденный сходными условиями охотничьего быта, – пишет В. И. Абаев.– балк. Afsatə, Apsatə,карач. Apsatə,сван. Apsat’«бог охоты». Типологическими двойниками осетино-балкаро-сванской Абсаты являются: абх. Ažweypšaǎ«божество охоты», черк. Mezətha«бог лесов и зверей», чеч. Eltaid. О происхожде-нии имени Apsat’см. Н. Я. Марр. Франко-армянский Sabasios-Aspac’и сванское божество охоты. ИАН 1912, с. 827 – 830; Бог Σαβαζίοςу армян. ИАН 1911, с. 759 – 774. Н. Я. Марр сближает Apsat’с арм. aspaс’, aswaс’, ast owac’«бог», а в дальнейшем с фракийским названием бога Диониса Σαβαζίος (sabad // aspad)ОЯФ I 88? 91, 105, 300 (прим.1: «У сванов наряду с мужским образом Apsat’существовало женское божество охоты Dal»(Абаев II, 109).
По М. А. Хабичеву, кбал. «Апсаты, Абсаты,сбалк. Афсаты “имя богини охоты” (языческого периода), “песня охотников , посвященная божеству охоты”. Это одно из самых распространенных имен божества охоты древнейшего периода. Оно встречается в самых различных языках мира: индоевропейских, урало-алтайских, семитских, кавказских, даже в языке американских индейцев (ср. в языке мая Сип “имя божества охоты”). Данному вопросу мы посвятили отдельное исследование. А здесь отметим, что языки мира и духовная культура народов мира взаимосвязаны с незапамятных времен. Ср. фракийское название Диониса – аспат “творец”, чув. аспати“боженька”, слав. господь,як. айыысыт, ахсыт“творец”, “общее название богинь плодородия, существ, преимущественно женского пола, творчески способствующих размножению людей, конного и рогатого скота, собак и лисиц… С карачаево- балкарским названием связаны осет. Äфсати,сван. Апсать(АИЭС, I, 109) “бог охоты”» (Хабичев III, 56).
В этих трактовках нет попытки проверить, имели ли что-либо подобное гунны, в «Родословном Древе» которых значатся, как показано выше, аланы-асы и дигорцы как первопредки. Приведу выдержку из труда вашего покорного слуги «Гуннско-протобулгарско-северокавказские языковые контакты».
Когда гуннские охотники “на берегу Меотиды заметили, что вдруг перед ними появился олень, вошел в озеро и, то ступая вперед, то приостанавливаясь, представлялся указующим путь”, они, последовав за оленем, “пешим ходом перешли Меотийское озеро, которое до тех пор считали непроходимым, как море. Лишь только перед ними, ничего не ведающими, показалась cкифская земля, олень исчез” (Иордан, 91). “Вовсе не зная, что кроме Меотиды существует еще другой мир, и приведенные в восхищение скифской землей, они, будучи догадливыми, решили, что путь этот, никогда ранее неведомый, показан им божественным соизволением. Они возвращаются к своим, сообщают им о случившемся, расхваливают Скифию и убеждают все племя отправиться туда по пути, который они узнали, следуя указанию оленя” (там же). Когда же карачаево-балкарский охотник Бийнёгер, герой одноименной историко-мифологической песни, пошел в горы с целью добыть оленьего молока для лекарства больному брату, то перед ним явилась дочь бога охоты Апсаты в образе белого оленя, заманила его на одну из вершин Баксанских гор (восточных отрогов Эльбруса), откуда невозможно было спуститься, сказала Бийнёгеру, что она Батыма, дочь Апсаты, прокляла Бийнёгера, и он нашел свою смерть на этой вершине (Къарачай поэзияны антологиясы, 30). О божестве, указавшем путь к Меотиде, напоминал войскам предводитель гуннов Аттила перед решающим сражением с римлянами на Каталунских полях: «…Наконец, к чему фортуна утвердила гуннов победителями стольких племен…? Кто же, наконец, открыл племенам нашим путь к Меотидам, столько веков пребывавший замкнутым и сокровенным?...» (Иордан, 107).
Карачаево-балкарское Apsaty / Absaty / Afsaty«божество охоты в образе оленя» соответствует, как отмечено выше, осетинскому Æfsatyи сванскому Apsat’.Последнее, как также отмечено выше, сближал Н. Я. Марр с армянским аспац / асвац / астовац «бог», а в дальнейшем с фракийским названием бога Диониса Σαβαζίος(см. выше). Если уж доверять созвучию слов, то Absaty / Apsaty«бог охоты в образе оленя» можно сопоставить с древнеегипетским Apis«бог в образе быка». В древнем Египте жители Мемфиса «содержали священного быка Mnevis»,жители Момемфиса – «священную корову». Эти животные считались божествами (см. Страбон, 741 – 743) ; Но созвучие Apsatyи Apisслучайное. Дело в том, что в дренеегипетском Apisокончание -is –показатель мужского рода, как и в названиях древнеегипетских поселений Momemfis, Memfis, Apis, Toposiris, Sarapis, Navkratis, Sais, Ksois, Bisiris, Afribis, Tanis(см. там же, 739 – 743), тогда как в северокавказском Absaty / Apsaty / Afsaty / Æfsaty / Apsat’присопоставлении его с именем героини нартского эпоса кбал. Satanaj(Малкъар-къарачай нарт таурухла, 28), адыг. Satanej(Антология кабардинской поэзии, 23), осет. Satana(Абаева З. В., 372), имя древней аланской царевны Satinik(Хоренский, 101),вычленяется sat,носящее семантическую нагрузку (см. ниже). Таким образом в Apsaty / Absatyмы имеем ab / apи sat + -y.
«С именем Apsatyу карачаево-балкарцев был связан древний ритуальный обряд посвящения в охотники. У камня Apsaty-tašустраивались жертвоприношения, сопровождавшиеся плясками, песнями, рассказами о повадках животных» (Ортабаева, 31 – 32). В сарыг– югурском языке sät –«подношение бурханам», монг. sätär – «ленты, привешиваемые к скоту, посвященному духам», калм. sätr –«священный», «посвященный», «посвященная в жертву корова» (Тенишев, 206). Как видно из изложенного, древний карачаево-балкарский ритуальный обряд посвящения в охотники, сопровождавшийся жертвоприношениями богу охоты Absaty / Apsatyи значения слова sät«подношение бурханам», sätr (от sät)«священный», «посвященная в жертву корова» совпадают. Начальное ab / apтермина Absaty / Apsaty«божество охоты в образе оленя» ср. с др. тюрк. ab«охота (на зверей)» (ДТС), тур., уйг., гаг. av,туркм. aw,ктат., кар. к., кум., каз., ног., тат. aw ~ av,кбал. uw,кир. u«охота (на зверей, дичь)» (Севортян I, 62). Из изложенного следует, что ab«охота» + sät / sat«священный, святой» + афф. принадлежности 3-го л. ед. ч. -yдало Absäty / Absaty > Apsaty«Святой охоты» в значении «Бог охоты»;восходит этот термин к шумерскому Ab-zid- da«Корова священная» (cм. выше); Satanaj < sat anaj –«Святая матушка»; вторую часть этого имени ср. со звательными формами на –aj: anaj, änäj, inejв северо-восточных, частично в северо-западных тюркских языках и в туркменском со значениями «мать», «мама», «матушка» как форма обращения к пожилым женщинам (Севортян I, 280). В карачаево– балкарском фольклоре форма обращения к почитаемым матерям – oj anaj-anaj!«о матушка-матушка!» (Къарачай халкъ таурухла, 83). Что касается имени аланской царевны Satenik (< Sat enik),то в различных тюркских языках inik / enik / enekозначает : 1. «детеныш животных и зверей»; 2. «молодое животное»; 3. «щенок»; 4. «животное»; 5. «ребенок, младенец» (Севортян I, 281 – 282). Вместе с тем Э. В. Севортяном отмечено, что наиболее первичным должно быть значение «дитя (человека)», приводимое Махмудом Кашгари (XI в.) (см. там же, 283). Отсюда следует, что Satenik (< Sat enik) –«Святое дитя» (Байчоров VI, 44– 47). Из изложенного вытекает, что рассмотренный здесь теоним карачаево-балкарский, заимствованный другими языками.
2. асыла – осет.Aси / Aсси
Asyla«асы» в значении «балкарцы» в кбал. арабографическом тексте 1127 г. хиджры (= 1715 г.) (см. Байчоров V); “As-mus – adam ijis! / As-pus – adam ijis!” («Ас этакий – человеческий запах!»), –восклицает Эмеген «Циклоп», почувствовав приближение героя сказки (см. Къарачай– малкъар джомакъла). “Alan!”«Карачаевец!»; «Балкарец!». Этимологический анализ наименований всех четырех частей народа – alan, aš, as, az – показал, что все четыре этнонима – фонетические варианты одного и того же слова «горы; горные перевалы»: племя, произносящее звук [š]чисто, называло себя aš,племя, произносящее [s]вместо [š],называло себя as;звонким вариантом последнего – az –именовалось третье племя; а четвертое, произносящее [l]вместо [š], т. е. говорившее на ламбдаизированном диалекте, именовалось al + -an = alan(см. главу IV). Следы этих четырех диалектов четки (см. там же).– Осет. Asy / Asi, Assi«Балкария», «балкарцы»; и. asiag,д. ässon«балкарец», «балкарский». «Одно из самоназваний осетинского народа в прошлом, – пишет В. И. Абаев, – перенесенное на новых насельников той же территории» (Абаев II, 80). «Что asне связано с позднейшим тюркоязычным населением Балкарии, – пишет тут же В. И. Абаев, – подтверждается и тем, что в этнической номенклатуре самих балкарцев этот термин отсутствует» (там же). Однако, если отсутствие этого этнонима «в этнической номенклатуре» самого народа – аргумент для отрицания генетической связи с ним, то, во-первых, и осетины на своем языке не называют себя так: «В наши дни этнические наименования alan-asсреди осетин не сохранились ни в качестве общего самоназвания, ни для обозначения отдельных групп народов», – пишет Н. Г. Волкова (см. выше). «В настоящее время среди осетин в качестве самоназваний распространены два этнических имени – ironи dygoron,соответствующие восточной и западной группам народа» (см. выше). Во– вторых, и выше приведены факты, подтверждающие то, что и alan,и as –самоназвания карачаево-балкарцев. Этимологии этнонимов az, as, aš, alanсм. в главе IV.
3. ачыуташ / ацыуташ – осет. ацудас /aцодасэ
Ačywtaš / acywtašв кбал.«квасцы» (см. Тс. кбал. яз. I, 272) (от ačyw / acyw«горький» + taš «камень») – осет. acūdas / acodasæ«квасцы» (Абаев II, 27).
По М.А. Хабичеву, кбал. «ачыўташ “квасцы” от ачыў “горький” + таш “камень”. Каз., ккалп. ашудас,тат. ачуташ(СЭСТЯ, 91 – 92) “квасцы”. Отсюда аб. ахчадаш(АбРС, 93), ад. ахъшэташ(ТСАЯ, 11), каб.-ч. ахъшэдэщ (РКЧС, 279), осет. ацудас(ОРС, 208) “квасцы”» (Хабичев III, 47 – 48).
4. Бабуш / баппуш / баппакъ – осет. бабыз / бабуз
Babuš / bappuš / bappaqв кбал. «утка» (см. Тс. кбал. яз. I, 295, 331, 332) – осет. babyz / babuz«утка», у Шагрена babys / babus… «Вошло в осетинский, – пишет В. И. Абаев, – из какого-то тюркского языка; ср. ног., балк., карач. Babuš.Усвоено и в некоторые другие кавказские языки: каб. baboš,чеч. babušk,инг. Boabesk…» (Абаев II, 230).
По М. А. Хабичеву, кбал. «бабуш, баббакъ,сбалк. бапбуш,кумык. бабиш«утка». Оно состоит из звукоподражательного слова баб +имяобразующие аффиксы -уш, -буш, -бакъ».Аб. бабыщ(АбРС, 111), каб.-ч. бабыщ(КРС, 21), осет. бабыз, бабуз(АИЭС, I, 230) “утка”» (Хабичев III, 35 – 36).
5. Багуш – осет. фаджыс / фагус
Baguš1в кбал. «мусор», «свалка», baguš2 «удобрение», «навоз» (см. Тс. кбал. яз. I, 295) – осет. faġys / fagus«навоз» (см. Абаев II, 417). «Одно из старейших тюркских отложений в осетинском, – пишет В. И. Абаев. – Ср. балк. baguš, bauguš, bağuš«навоз, алт. pağai«поганый», pağaila«осквернять» (Радлов IV 1132 сл.), якут. paxai, bağasмеждометие «мерзость!», «гадость!», «гадко!», «скверно!»,«мерзко!», чув. пакä«пакость», пах«кал», «навоз», монг. bāxa«испряжняться» и др. По сообщению С. Е. Малова, в языке желтых уйгуров существует глагольная основа paka«испряжняться», чем полностью подтверждается тюркский характер рассматриваемого слова, представляющегося отглагольное образование. В осетинский слово проникло еще в ту эпоху, когда действовал закон перехода pв f,т. е. очень давно. Исходная форма, которую предполагает осет. fagus,должна была звучать pakuš.Русск. пакость,если и не идет отсюда, все же в своей семантике подверглось влиянию вышеприведенных (чувашского?) слов (ср. ст. сл. пакость«вред»,«ущерб», но не «гадость», «дерьмо»)» (Абаев II,417).
По М. А. Хабичеву, кбал. «багуш, багъуш “навоз”, “мусор”отбаг,ср. чув. пах“кал”, “навоз”. Ср. осет. фа-джыс, фагус(АИЭС, I, 417) “навоз”» Хабичев III, 62).
6. Базыкъ – осет. мызыкъ / мэзыкъ
Bazyqв кбал. «1. толстый; 2. полный, здоровенный (о человеке); 3. басистый (о голосе); 4. крупный (о зерне); 5. грубый (о сыпучих телах); 6. перен. гордый» (см. Тс. кбал. яз. I, 409) – осет. myzyq / mæzyqи. «коренастый», «кряжистый», «дюжий», «массивный». «Из тюрк. bazyq«человек среднего роста, коренастый и крепко сложенный, крепкий, дюжий, выносливый» (Радлов IV 1544)», – пишет В. И. Абаев (Абаев III, 146).
По М. А. Хабичеву, кбал. «базыкъ “толстый”, “коренастый”, осет. мызыхъ, мазыхъ(АИЭС, II, 146) “коренастый”, “дюжий”, “массивный”. Ср. кар. г. базых(РС, IV, 1544) “толстый” и тат. базыкъ“коренастый”, “дюжий”» (Хабичев III, 98).
7. батыр– осет. къэбатыр / бэгъатыр
Batyrв кбал. 1. «храбрый, смелый, отважный, мужественный»; II. «храбро, смело, отважно, мужественно»; III. «богатырь, храбрец, смельчак» (см. Тс. кбал. яз. I, 353 – 354) – осет. qæbatyr / bæğatyr«храбрый», «отважный». «Иронская форма qæbatyr –из bæğatyrс метатезой bæğ– > ğæb-и последующим закономерным переходом начального ğв q, –пишет В. И. Абаев. – См. bæğatyr(к тюрк., монг. bağatur,откуда и русск. богатырь)»(Абаев III, 277 – 278).
Э. В. Севортян, проанализировав источники этимологизации batyr / batur > baγatyr / baγatur,отметил, что «обе формы рассматриваемого слова – и полная тюрко-монг. baγatur,и стяженная тюрк. форма batyr-были известны на Кавказе в первые века нашей эры, для этого времени монгольский язык как источник заимствования представляется проблематичным. Более вероятным может оказаться гуннский язык, который уже назывался выше. Известно, что в 372 г. Аланы были разбиты гуннами, которые затем вместе с частью аланов ушли на запад. Тюрк. baγaturи batyrявляются, возможно, следами пребывания гуннов на Кавказе» (Севортян II, 84). «Общая для тюркских форм производящая основа , ба:т ~ бaтприсутствует и в тунгусо-маньчжурских соответствиях, в которых представлена, кажется, еще одна основа – бағат(ср. багади).Таким образом, весь приведенный выше материал в своей совокупности позволяет рассматривать бағатур, ба:тыр, батур ~ батыркакобщеалтайское достояние, – если не шире, – которое включает в себя тюркские и монгольские формы» (там же, 85).
По М. А. Хабичеву, кбал. «багъатыр(арх), батыр“богатырь”, “герой”, “храбрый”. Неотделимы аб. батыр(АбРС, 114) “богатырь”, ад. батыр(ТСАЯ, 14), каб.-ч. батыр(КРС, 22) “герой”, осет. хъäбатыр, бäгъатäр(АИЭС, II, 227) “храбрый”, “отважный”» (Хабичев III, 87).
8. батыр ас – осет. Батраз / Батрадз / Батырадз
Batyr asв кбал. «отважный (храбрый, мужественный, герой) ас» – в осет. нартовском эпосе Batraz / Batradz / Batyradz –варианты имени героя нартского эпоса.«Имена Батраза и его отца Хамица монгольского происхождения, – пишет В. И. Абаев. – Они служат свидетельством старых алано-монгольских связей, о которых хорошо известно как по историческим источникам (см. ОЯФ I 250 сл.), так и по другим следам в языке и фольклоре (см., например, слово ældar «князь»).Мы рассматриваем имя Batrazкак сложное из batyr-as,т. е. «богатырь асский (аланский)» … Слово batyr,широко распространенное у монгольских и тюркских народов, проникло также в некоторые другие языки; ср. вогул. madur«герой», венг. batorи др. Оно охотно вводится в состав собственных имен эпических и исторических героев как украшающий элемент, например, каз. Bulat-Batyr,манси (вогул.) Madur-Waza,пол. (из венг.) Стефан Баторийи др.» (Абаев II, 240 – 241).
Наличие фонетических вариантов рассматриваемого слова в тюркских, монгольских и угро-финских языках говорит о том, что оно восходит к урало-алтайской языковой общности (см. об этом и в предыдущей словарной статье).
9. Белги – осет. бэрэг
Belgiв кбал. 1. «знак, условное обозначение»; 2. «признак, примета»; 3. «черта, граница, межа»; 4. «сигнал»; 5. этн. «подарок девушки парню [в знак согласия стать его женой]» (Кбал.-рус. словарь, 132); древнебулгарские эпиграфические belüg / belük / beleg / belek«эпитафия», «памятник» (см. Байчоров XX; Хакимзянов) – осет. bæræg«заметный», «определенный», «известный», «метка», «знак». В. И. Абаев пишет: «Вероятно, из mæræg,к др. иран. mar-“замечать”. Формы на -ægимеют в современном языке значение активных причастий. Но в старых лексикализованных образованиях они выявляют нередко пассивное значение: kærdæg“трава” (“косимое”), sændæg“накрошенное”, zaræg“песня” и др. (ОЯФ I 569). Bæræg (из mæræg)стоит в этом ряду, означая не “замечающий”, а “заметный”. Перебой начального m > b,известный и в других случаях (см. bæğnæg, bædæn),на этот раз мог быть поддержан еще контаминацией с тюрк. belgä, bilgi (bilgili, bergili),монг. bälgä“знак”, “знание” и пр., откуда и болг. белегъ,др. рус. белегъ“знак”; см. bælvyrd»(Абаев II, 251).Однако см. belgili,производное от belgi.
10. Белгили / белгилиди / белгилид – осет. бэлвырд /
белвурд
Вelgili / belgilidi / belgilidв кбал. 1. «заметный, приметный, видный»; 2. «известный, популярный, знаменитый»; 3. «явный, открытый»; 4. «определенный, установленный» (см. Кбал.-рус. словарь,132 – 133) – осет. bælvyrd / belvurd«действительно», «достоверно», «достоверный» (см. Абаев II, 249). В. И. Абаев пишет: «Может быть, из belgyl-dс перебоем задненебной > губной, как в džuğutur > dzæbodur«тур», и диссимиляцией плавных (bævyld > bælvyrd).Связывается с тюркским bilgi «знание», bilgili«знающий», bilgilik«знак», «примета». Слова эти проникли в ряд кавказских языков: bergələ«метка», чеч., инг. Bilgalo, belgalo«признак», belgala«определенно», «наверное». Значительность происшедших на осетинской почве звуковых изменений заставляет относить это слово к весьма ранним осетино (алано)-тюркским сношениям. В новое время слово снова усвоено в дигорской форме bergelli«определенно», «несомненно» (там же).
По М. А. Хабичеву, кбал.«белгили “известный”, “определенный”, “с меткой” от белги “метка”, “знак” (см. выше – С. Б.) + аффикс обладания -ли.То же в кумыкском языке. Неотделимы аб. бергьльы(АбРС, 117), каб.-ч. белджылы(КРС, 28) “ясный”, “определенный”, осет. д. бергелли(АИЭС, I, 249) “определенно”, “несомненно”, чеч., инг. билгало“признак”; билггал, белгала“определенно”, “наверное”» (Хабичев III, 98).
11. Бёрю – осет. бūрэгъ / берэгъ
Börüв кбал. «волк» (см. Кбал.-рус. словарь,140) – осет. bīræğ / beræğ«волк» (Абаев II, 262). «В то время как осетинские названия медведя и лисицы точно соответствуют древнеиранским и общеиндоевропейским (см. arsи ruvas),– пишет В. И. Абаев, – название третьего хорошо известного древним иранцам хищника, волка, не может по своей форме рассматриваться как исконное иранское наследие. Древнеосетинское название волка должно было звучать vrka-, varka-(ср. др. инд. vrka-,ав. vəhrka-),что на новоосетинской почве должно было wærg-или wærx-,с наращением -æg – wærxæg.Эта последняя форма действительно и существовала в осетинском, но была вытеснена под действием запрета (табу), что было естественным следствием тотемических воззрений (см. нашу работу: Опыт сравнительного анализа легенд о происхождении нартов и римлян. Сб. памяти Н. Я. Марра, 1938, с.317 – 337). Взамен табуированного wærxag,сохранившегося только в эпосе как собственное имя, мы находим теперь в осетинском bīræg.Откуда идет это слово? Вс. Миллер (ОС III 13) и Штакельберг (MSt. 47) указывают на сев. тюрк. (чагат., уйгур.) büri, bürü«волк». Приведем более полные соответствия по тюркским диалектам: узб.büri, кирг. bürü, каз., баш., казан. börü, телеут. pörü, карач. bür, pür,урянх. burö, böre,якут. börö(сюда же относят русск. бирюк)»(Абаев II, 262).
Данное высказывание автора нуждается, прежде всего, в следующей поправке: ни карачаевцы, ни балкарцы не называют волка bür, pür(см. Тс. кбал. яз. I, 417 – 418; Кбал.– рус. словарь, 140).
«При всей близости этих форм, – к осет. biræğ, –читаемдалееуВ. И. Абаева, – они не дают объяснения конечному -ğ. С этой стороны более ценными для нас оказываются не тюркские, а некоторые восточнофиннские формы: мари pirägy,морд. эрзя virgez,морд. мокша virgas.С этими финскими названиями и следует в первую очередь связывать осет. biræğ.Не исключена в то же время возможность, что все приведенные севернотюркские и восточнотюркские названия «волка» стоят в тесной первоначальной связи с иранским. В одном из восточноиранских наречий, которому присвоено название сакского, волк зовется birgga (произносилось birğa).Очевидная близость этого слова к приведенным выше может быть объяснена как результат древних сношений восточнофинских и севернотюркских народов с иранскими. В пользу этого говорит и то, что западнофинские и южнотюркские языки имеют для волка другое название (фин. süsi,тур. qašqyr).Вполне возможно, стало быть, что biræğ –иранское (сакское) слово, взамен табуированного wærxæg» (Абаев II, 262 – 263).
«Следует заметить, однако, – возражает Э. В. Севортян, – что вывести bö:ri ~ böri ~ böry ~ buri ~ buruиз bīrukaили birgga (birğa)фонетически не легко, так как необходимо объяснить эволюцию иран. -ī-или -i-в -ö:- ~ -ö-на тюркской почве и отпадение -i(-y) ~ -e (-ö)в böri ~ böre. Сказанное касается также согд. wyrka,санскр.vrkah [ср. др. перс. vəhrka- m., vəhrkā- f.«волк», «волчица» Barth1418 – Э. С.], с которыми сближает böriА. М. Щербак (ИРЛТЯ131, 132)» (Севортян II, 221). «Дунайско-булгарское верени«волк» («тигр») в списке названий 12-летнего
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:
©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.
|