Сделай Сам Свою Работу на 5

Глава 6. ПРАВО НА СВОБОДУ ЛИЧНОСТИ В ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТАХ





 

В научной литературе помимо права на жизнь принято рассматривать и вторую область совместного регулирования нормами международного гуманитарного права и международного права прав человека в качестве обладающей значительным коллизионным потенциалом <1>. Это вопросы установления законности лишения свободы, а также определения конкретных процессуальных гарантий, которые должны быть предоставлены лишенным свободы лицам. Соответственно, определив, какие виды лишения свободы и в каком объеме урегулированы международным гуманитарным правом, необходимо исследовать, как именно соотносятся нормы этой отрасли с международным правом прав человека, действительно ли между ними возникают коллизии, и если да, то как они должны разрешаться.

--------------------------------

<1> См.: Sassoli M., Olson L. Op. cit. P. 613; Milanovic M. Norm Conflicts, International Humanitarian Law, and Human Rights Law. P. 113 - 118.

 

§ 1. Виды лишения свободы в вооруженных конфликтах

в соответствии с нормами международного гуманитарного права

 

Договорные источники международного гуманитарного права регулируют отношения, связанные с лишением свободы, по нескольким направлениям. Во-первых, закрепляются основания и процедура применения различных видов лишения свободы, среди которых: военный плен, интернирование, задержание, арест, удержание, в отношении отдельных категорий лиц: военнопленных, гражданских лиц, медицинского и духовного персонала. Во-вторых, определяются процессуальные права лиц, лишенных свободы. В-третьих, устанавливается запрет произвольного лишения свободы. В-четвертых, закрепляются условия содержания под стражей лиц, лишенных свободы в связи с вооруженным конфликтом.



В вопросах, связанных с лишением свободы, особенно ярко проявляется специфическая черта договорных источников международного гуманитарного права, заключающаяся в дуалистическом подходе к регулированию схожих отношений, в зависимости от того, является вооруженный конфликт международным или немеждународным. Таким образом, при исследовании особенностей регулирования источниками международного гуманитарного права ситуаций, связанных с лишением свободы, необходимо учитывать вид вооруженного конфликта, тип лишения свободы и категорию задержанных лиц.



 

I. Международные вооруженные конфликты

 

1. Интернирование

 

Термин "интернирование" используется в источниках международного гуманитарного права для обозначения внесудебного содержания лица под стражей по причинам, связанным с вооруженным конфликтом <1>. Интернирование является единственным специфическим видом лишения свободы, применимым в вооруженных конфликтах. Важнейшими особенностями этого вида лишения свободы является то, что он применяется в связи с вооруженным конфликтом, но не связан с совершением уголовно наказуемых деяний и для его применения в соответствии с нормами международного гуманитарного права не требуется решения суда.

--------------------------------

<1> См.: Sassoli M. Internment // Max Planck Encyclopedia of Public International Law / Rudiger Wolfrum (Hrsg.). Oxford: Oxford University Press, 2012. Vol. VI. Para. 1. P. 240.

 

i) Интернирование военнопленных и комбатантов

 

Комбатанты могут быть интернированы воюющей стороной при попадании в плен, а также нейтральной державой, если они находятся на ее территории. Понятия "военный плен" и "интернирование" не идентичны. Статья 21 третьей Женевской конвенции указывает на то, что "держащая в плену Держава может подвергнуть военнопленных интернированию". Интернирование определяется в этой статье как наложение на военнопленных обязательства не выходить за установленную черту или ограду лагеря. Таким образом, цель интернирования военнопленных не наказание за участие в военных действиях, а предотвращение их дальнейшего участия в вооруженной борьбе <1>. Условия интернирования детально прописаны в разд. III третьей Женевской конвенции.



--------------------------------

<1> См.: Commentary to the III Geneva Convention. Art. 21. P. 178.

 

Для интернирования военнопленных источники международного гуманитарного права не предусматривают проведения ни первичного, ни последующего судебного или административного контроля. Кроме того, срок интернирования не ограничен каким-либо календарным периодом. Установлено только общее правило: интернированные военнопленные должны быть освобождены и репатриированы сразу же по окончании военных действий (ч. 1 ст. 118 третьей Женевской конвенции). Исключение касается тяжелобольных или тяжелораненых военнопленных, которые должны быть репатриированы "после того, как они будут приведены в состояние, допускающее их транспортировку" (ч. 1 ст. 109 третьей Женевской конвенции). Менее тяжело раненные и больные могут быть госпитализированы в нейтральной стране (ч. 2 ст. 110 третьей Женевской конвенции). Таким образом, интернирование военнопленных может продолжаться так долго, как долго будут длиться военные действия. В соответствии со ст. 126 третьей Женевской конвенции контроль за положением интернированных военнопленных могут осуществлять МККК и державы-покровительницы (однако практика назначения держав-покровительниц в современных конфликтах отсутствует).

Нейтральные государства обязаны интернировать комбатантов воюющих государств. Этот вид интернирования урегулирован ст. 11 и 12 пятой Гаагской конвенции о правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в случае сухопутной войны 1907 г., ст. 77 Женевской конвенции об обращении с военнопленными 1929 г., а также п. "B" (2) ст. 4 третьей Женевской конвенции.

Пятая Гаагская конвенция устанавливает, что "нейтральное государство, принявшее на свою территорию войска, принадлежащие к воюющим армиям, обязано выдворить их, по возможности, далеко от театра войны" или же оно может "содержать их в лагерях и даже подвергнуть заключению в крепостях или приспособленных для этой цели местах". Если нейтральное государство не выдворяет комбатантов сторон конфликта, оно обязано их интернировать. В соответствии с п. "B" (2) ст. 4 третьей Женевской конвенции эта категория интернированных должна подвергаться такому же обращению, что и военнопленные, если только им не будет предоставлен более благоприятный режим. Нормой международного обычного права является правило о том, что нейтральная держава должна принять и предоставить свободу бежавшим военнопленным <1>.

--------------------------------

<1> См.: Sassoli M. Internment. Para. 19.

 

ii) Интернирование гражданских лиц

 

Понятие "интернирование гражданских лиц" определяется в комментарии МККК как "лишение свободы, осуществленное исполнительной властью, когда лицу не предъявляется никакого обвинения в совершении конкретных преступлений" <1>. Интернирование гражданских лиц также часто именуют "административным задержанием" <2>. В соответствии с источниками международного гуманитарного права эта мера может применяться в нескольких случаях. Во-первых, оккупирующая держава может прибегнуть к интернированию покровительствуемых лиц по "настоятельным соображениям безопасности" <3>. Во-вторых, иностранцы могут быть интернированы на территории находящейся в конфликте стороны, "если это совершенно необходимо для безопасности державы, во власти которой они находятся", или "если их личное положение сделает это необходимым" и они обращаются с соответствующей просьбой <4>. В-третьих, интернирование может быть применено к лицу в случае совершения им правонарушения с единственным намерением навредить оккупирующей державе в качестве альтернативы уголовному разбирательству, при условии, что это правонарушение не является посягательством на жизнь или физическую неприкосновенность личного состава оккупационных войск или администрации, не создает серьезной коллективной опасности и не наносит серьезного ущерба имуществу оккупационных войск и администрации или используемым ими объектам <5>.

--------------------------------

<1> Commentary to the Additional Protocols of 8 June 1977 to the Geneva Conventions of 12 August 1949 / C. Pilloud, Y. Sandoz, Ch. Swinarski. Art. 75. Para. 3063.

<2> См.: Pejic J. Procedural Principles and Safeguards for Internment/Administrative Detention in Armed Conflict and Other Situations of Violence // IRRC. 2005. Vol. 87. No. 858. P. 376.

<3> Часть 1 ст. 78 ЖК IV.

<4> Статья 42 ЖК IV.

<5> Часть 1 ст. 68 ЖК IV.

 

Появление в тексте четвертой Женевской конвенции указаний на "настоятельность" соображений безопасности, "совершенную необходимость" лишения свободы и возможность использования интернирования в качестве крайней меры является реакцией государств-участников на массовые злоупотребления, связанные с лишением свободы, имевшие место во время Второй мировой войны <1>. В свете положений этой Конвенции сами по себе гражданство лица или его аффилированность с противной стороной, призывной возраст и мужской пол, необходимость получить от него информацию или возможность использовать его в качестве "козырной карты" на переговорах не могут квалифицироваться в качестве "совершенно необходимых для безопасности государства" <2>. К примеру, в деле "Прокурор против Мучича и других" Международный трибунал по бывшей Югославии счел, что заключение гражданских лиц в тюремном лагере в Селебичи являлось коллективной мерой, примененной к специфической группе лиц в связи с их этнической принадлежностью, и, соответственно, не может рассматриваться как легитимная мера для обеспечения безопасности <3>.

--------------------------------

<1> См.: Commentary to the IV Geneva Convention / Ed. by J. Pictet. Geneva, 1952. Art. 42. P. 257.

<2> Ibid. P. 258; Pejic J. Procedural Principles and Safeguards for Internment/Administrative Detention in Armed Conflict and Other Situations of Violence. P. 380; ICTY, Prosecutor v. Zdravko Mucic et al., Judgment, 16 November 1998. Para. 1134.

<3> Prosecutor v. Zdravko Mucic et al. Para. 1134.

 

Вместе с тем достаточно сложно определить, что именно следует понимать под безопасностью державы. Такое расплывчатое понятие позволяет государствам пользоваться очень широкой свободой усмотрения при определении того, какие именно виды деятельности могут представлять опасность для внутренней или внешней безопасности <1>. В комментарии МККК предпринимается попытка ограничить возможные злоупотребления указанием на то, что у воюющей стороны должно быть "серьезное и легитимное основание" полагать, что интернируемые лица своими действиями, а также в силу имеющихся у них знаний или навыков могут нанести реальный ущерб безопасности государства в настоящем или будущем <2>. Примерами такой деятельности могут быть "подрывная деятельность", "действия по оказанию непосредственной помощи воюющим", "членство в организации, целью которой является разжигание беспорядков", "саботаж" и "шпионаж" <3>.

--------------------------------

<1> См.: Commentary to the IV Geneva Convention. Art. 42. P. 257.

<2> Ibid. P. 258.

<3> Ibidem.

 

В отличие от интернированных военнопленных гражданские лица обладают большим набором прав. Четвертая Женевская конвенция предусматривает право иностранцев, интернированных на территории находящейся в конфликте стороны, на обжалование решения о применении этой меры в надлежащий суд или соответствующий административный орган в кратчайший срок, а также на периодический (не реже двух раз в год) пересмотр вопроса судом или административным органом <1>. В отношении лиц, интернированных на оккупированной территории, в ст. 78 этой Конвенции закреплено, что решение о лишении свободы принимается согласно "нормальной процедуре, которая должна быть определена оккупирующей державой в соответствии с положениями настоящей Конвенции". Далее конкретизируется, что эта процедура должна предусматривать право на апелляцию, решения по этой апелляции должны приниматься в возможно короткий срок и подлежать периодическому пересмотру, по возможности не реже одного раза в шесть месяцев, со стороны "компетентного органа, созданного данной державой". Расшифровывать понятие "нормальная процедура" в комментарии МККК предлагается по аналогии со ст. 43 четвертой Женевской конвенции <2>. Таким образом, эта Конвенция не устанавливает обязательной судебной процедуры для принятия решения об интернировании, а также первичной и последующей проверки его законности. При этом указание на "орган" свидетельствует о том, что решение не должно быть единоличным <3>.

--------------------------------

<1> Статья 43 ЖК IV.

<2> См.: Commentary to the IV Geneva Convention. Art. 78. P. 368, 369.

<3> Ibid. P. 369.

 

Условия содержания интернированных и правила обращения с ними подробно урегулированы в ст. 79 - 135 четвертой Женевской конвенции. Решение об интернировании, в соответствии с комментарием МККК, должно применяться только на индивидуальной основе <1>. Среди процессуальных прав интернированных источники международного гуманитарного права предусматривают право таких лиц быть информированными на понятном им языке о причинах задержания <2> и сообщать о себе и своем нахождении родственникам <3>. Кроме того, целый ряд гарантий направлен на то, чтобы избежать случаев тайного содержания под стражей <4>. Статья 101 Конвенции наделяет интернированных правом подавать властям, в ведении которых они находятся, ходатайства по поводу установленного для них режима, а МККК предоставлено право посещения этих лиц (ст. 143 четвертой Женевской конвенции).

--------------------------------

<1> Ibid. P. 367.

<2> Пункт 3 ст. 75 ДП I.

<3> Статьи 106, 138 ЖК IV.

<4> Статьи 136, 143 ЖК IV.

 

Что касается прекращения интернирования гражданских лиц, то четвертая Женевская конвенция предусматривает, что оно должно завершиться, как только прекратится действие причин, обусловивших применение этой меры, и в любом случае "как можно скорее после окончания военных действий" <1>. В случае, когда гражданское лицо было интернировано оккупирующей державой в связи с совершением им незначительного правонарушения, направленного против этого государства, срок интернирования должен быть соразмерен совершенному правонарушению <2>. Кроме того, из текста Конвенции следует, что интернирование не должно подменять задержание с целью привлечения лица к ответственности, так как такой вид лишения свободы подразумевает иной объем гарантий и процессуальных прав, установленных источниками международного гуманитарного права.

--------------------------------

<1> Статьи 132, 133 ЖК III, п. 3 ст. 75 ДП I.

<2> Часть 1 ст. 68 ЖК IV.

 

2. Иные виды задержания

 

Задержание медицинского, санитарного и духовного персонала допускается только "в той мере, в какой этого требуют санитарное состояние, духовные потребности и количество военнопленных" <1>. Прежде всего имеются в виду военнопленные из состава вооруженных сил, к которым принадлежит этот персонал, однако тексты первой и второй Женевских конвенций не исключают, что задержать их могут и для оказания помощи военнопленным другой стороны <2>. Относящиеся к этим категориям лица не являются военнопленными, но они как минимум должны пользоваться всеми преимуществами, предоставляемыми военнопленным. Как только указанные выше основания для задержания отпадут, лица, относящиеся к медицинскому, санитарному и духовному персоналу, должны быть возвращены стороне, к которой они принадлежат <3>. Единственным условием для возвращения являются объективно сложившиеся обстоятельства: эти лица должны быть возвращены, "как только откроется путь для их освобождения и как только это позволит военное положение" <4>.

--------------------------------

<1> Часть 1 ст. 28 ЖК I, ч. 1 и 2 ст. 37 ЖК II.

<2> См.: Commentary to the IV Geneva Convention. P. 241.

<3> Часть 1 ст. 30 ЖК I, ч. 1 и 2 ст. 37 ЖК II.

<4> Часть 1 ст. 30 ЖК I.

 

Договоры по международному гуманитарному праву предусматривают возможность подвергнуть как комбатантов, так и гражданских лиц аресту или задержанию. Понятия "арест" и "задержание" раскрываются в комментарии к п. 3 ст. 75 Первого дополнительного протокола в отношении гражданских лиц следующим образом. Арест означает "период, который лицо находится в руках полиции и который предшествует судебному разбирательству, которому посвящен п. 4 [т.е. судебному разбирательству по делу о совершении уголовного правонарушения. - В.Р.], или до интернирования" <1>. Задержание, как указывается в комментарии, "обычно относится к лишению свободы, отбываемому в тюрьме или других пенитенциарных учреждениях", т.е. это лишение свободы в связи с отбыванием наказания по приговору суда. Однако в п. 3 ст. 75 это понятие используется явно в другом значении: как лишение свободы до вынесения приговора или до вынесения решения об интернировании <2>.

--------------------------------

<1> Commentary ICRC. I AP. Art. 75. Para. 3061.

<2> См.: Commentary to the Additional Protocols of 8 June 1977 to the Geneva Conventions of 12 August 1949 / C. Pilloud, Y. Sandoz, Ch. Swinarski. Art. 75. Para. 3062.

 

За совершение дисциплинарного проступка военнопленный может быть подвергнут взысканию в виде ареста до 30 дней <1>. Военнопленный может быть лишен свободы и до вынесения решения о наказании за административный проступок. В таком случае срок предварительного заключения не может превышать 14 дней <2>.

--------------------------------

<1> Статьи 89, 90 ЖК III.

<2> Статья 95 ЖК III.

 

За совершение преступления военнопленные могут быть задержаны, преданы суду и лишены свободы в качестве наказания. Срок предварительного заключения не должен превышать три месяца, и эта мера не может использоваться, если она неприменима к личному составу вооруженных сил держащей в плену державы за аналогичные преступления, если только этого не требуют интересы государственной безопасности <1>.

--------------------------------

<1> Абзац первый ст. 103 ЖК III.

 

Третья Женевская конвенция предусматривает целый ряд процессуальных гарантий, которые предоставляются привлекаемым к уголовной ответственности военнопленным. Среди них "nullum crimen sine lege" (преступление должно быть наказуемо по законодательству держащей в плену державы или по международному праву), право военнопленного не свидетельствовать против себя самого, право на защиту и на обращение к услугам квалифицированного защитника по своему выбору <1> или, если он не выберет защитника, на предоставление бесплатной юридической помощи <2>, право на независимый, беспристрастный и надлежащим образом учрежденный суд <3>, "ne bis in idem" <4>, право вызывать в суд и опрашивать свидетелей и пользоваться услугами переводчика <5>, право знакомиться с обвинительным актом и материалами дела <6>, право на достаточное время и предоставление всех необходимых возможностей для подготовки к защите <7>, право на подачу апелляционной или кассационной жалобы (военнопленные должны быть проинформированы об имеющихся средствах судебной защиты и сроках их использования) <8>. Судебное разбирательство должно начинаться "по возможности скорее" и быть настолько быстрым, насколько это допускают обстоятельства <9>. Коллективные наказания запрещены <10>.

--------------------------------

<1> Статья 99, ч. 1 ст. 105 ЖК III.

<2> Абзац второй ст. 105 ЖК III.

<3> Статья 84 ЖК III.

<4> Статья 86 ЖК III.

<5> Статья 105 ЖК III.

<6> Абзац первый ст. 105 ЖК III.

<7> Абзац второй ст. 105 ЖК III.

<8> Статья 106 ЖК III.

<9> Абзац первый ст. 103 ЖК III.

<10> Статья 50 Гаагского положения о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г., абз. 3 ст. 87 ЖК III.

 

Гражданские лица также могут быть арестованы или задержаны стороной конфликта. Кроме того, арест может быть применен к интернированным гражданским лицам за дисциплинарный проступок, и максимальный срок такого наказания не должен превышать 30 дней <1>. Четвертая Женевская конвенция и Первый дополнительный протокол предусматривают минимальные гарантии, которые должны предоставляться арестованным, задержанным или интернированным лицам <2>. В целом они повторяют гарантии, адресованные привлекающимся к суду военнопленным, однако имеются и некоторые различия. Гражданские лица должны быть "без промедления информированы на понятном им языке о причинах" задержания, в то время как военнопленные "за достаточно продолжительное время до дня открытия судебного заседания" должны быть ознакомлены с обвинительным актом и материалами дела <3>. В отличие от третьей Женевской конвенции подп. "d" и "e" п. 4 ст. 75 Первого дополнительного протокола прямо закрепляют презумпцию невиновности, а также право на судебное разбирательство в присутствии задержанных. Кроме того, каждое гражданское лицо, преследуемое в судебном порядке за правонарушение, имеет право на то, чтобы приговор суда был оглашен публично <4>. При этом в отношении военнопленных третья Женевская конвенция предусматривает то, что на судебном заседании имеют право присутствовать только представители державы-покровительницы, кроме тех случаев, когда заседания "в порядке исключения должны происходить при закрытых дверях в интересах государственной безопасности" <5>.

--------------------------------

<1> Пункт 4 ч. 1, ч. 3 ст. 119 ЖК IV.

<2> Статьи 71, 72, 73 ЖК IV, п. 3, 4 ст. 75 ДП I.

<3> Абзац четвертый ст. 105 ЖК III.

<4> Пункт 4 (i) ст. 75 ДП I.

<5> Абзац пятый ст. 105 ЖК III.

 

II. Немеждународные вооруженные конфликты

 

Источники международного гуманитарного права, применимые в вооруженных конфликтах немеждународного характера, весьма лаконичны в отношении регулирования лишения свободы. В отсутствие статуса комбатантов как режим военного плена, так и, соответственно, право интернирования военнопленных ни общая для четырех Женевских конвенций ст. 3, ни Второй дополнительный протокол также не предусматривают. С интернированием гражданских лиц сложилась иная ситуация: хотя Второй дополнительный протокол основания и процедуру интернирования прямо не устанавливает, в ст. 5 этого Протокола содержатся минимальные правила обращения с "лицами, лишенными свободы по причинам, связанным с вооруженным конфликтом, независимо от того, интернированы они или задержаны", а п. 5 ст. 6 призывает стороны конфликта "предоставить как можно более широкую амнистию" "лицам, лишенным свободы по причинам, связанным с вооруженным конфликтом, независимо от того, были ли они интернированы или задержаны".

Вряд ли можно поспорить с тем, что составители текста Второго дополнительного протокола как минимум исходили из того, что в немеждународных вооруженных конфликтах гражданские лица могут подвергаться интернированию. Учитывая, что изначально при составлении проекта этого Протокола за основу брались правила, предназначенные для международных конфликтов <1>, вряд ли могут возникать сомнения в том, что термин "интернирование" понимался как лишение свободы по причинам, связанным с обеспечением безопасности стороны вооруженного конфликта <2>.

--------------------------------

<1> См.: Commentary to the Additional Protocols of 8 June 1977 to the Geneva Conventions of 12 August 1949 / C. Pilloud, Y. Sandoz, Ch. Swinarski. Paras. 4386, 4406.

<2> Ibid. Para. 4568.

 

§ 2. Соответствие интернирования требованию законности

 

Требование законности лишения свободы - это один из элементов запрета произвольного лишения свободы. Запрет произвольного лишения свободы является нормой международного гуманитарного права, применимой в международных и немеждународных конфликтах. Четвертая Женевская конвенция содержит запрет незаконного ареста (unlawful confinement) гражданских лиц, а Первый дополнительный протокол распространяет действие этого запрета на всех покровительствуемых лиц <1>. Криминализация незаконного лишения свободы в вооруженном конфликте на национальном и международном уровне позволяет сделать вывод о том, что запрет произвольного лишения свободы стал нормой международного обычного права <2>. При этом в свете норм международного гуманитарного права проверка законности заключается в установлении соответствия принятых мер нормам только этой отрасли международного права <3>.

--------------------------------

<1> Пункт 2 ст. 85 ДП I в совокупности со ст. 147 ЖК IV.

<2> Пункт 2 (a) (vii) ст. 8 Римского статута МУС; Элементы преступлений; ст. 2 (g) Устава МТБЮ; sec. 6 (1)(a)(vii) UNTAET Regulation 200/15; Обычное МГП. С. 736.

<3> См.: Элементы преступлений. П. 2 (a) (vii) ст. 8. С. 141.

 

Что касается международного права прав человека, то запрет произвольного лишения свободы зафиксирован в ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 7 Американской конвенции о правах человека, ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ст. 6 Африканской хартии прав человека и народов и в специальных Конвенциях о запрете насильственных исчезновений, принятых под эгидой ООН <1> и Организации американских государств <2>. В Замечании общего порядка N 8 Комитет по правам человека ООН указал, что "если применяется так называемое предварительное заключение, диктуемое соображениями общественной безопасности", то оно "должно осуществляться на таких основаниях и в соответствии с такими процедурами, которые установлены законом" <3>.

--------------------------------

<1> Международная конвенция для защиты всех лиц от насильственных исчезновений, принятая Резолюцией 61/177 Генеральной Ассамблеи ООН от 20 декабря 2006 г.

<2> Inter-American Convention on Enforced Disappearance of Persons, 6 September 1994 // http://www.oas.org/juridico/english/treaties/a-60.html.

<3> HRCmt, General Comment N 08, Right to Liberty and Security of Persons (Article 9), 30 June 1982. Para. 4 // http://www.unhchr.ch/tbs/doc.nsf/(Symbol)/f4253f9572cd4700c12563ed00483bec?Opendocument. Ср.: Coard and Others v. the USA. Para. 45.

 

Комиссия по правам человека ООН в Резолюции 1997/50 указала, что лишение свободы не является произвольным, если оно произведено по окончательному решению национальной судебной инстанции, соответствует национальному праву и международным нормам, содержащимся во Всеобщей декларации прав человека и международных договорах, участниками которых являются конкретные государства <1>.

--------------------------------

<1> UNCommHR, Resolution 1997/50 of 15 April 1997. Para. 15 // http://www.un.org/en/terrorism/pdfs/2/G9712841.pdf. См.: Абашидзе А.Х. Роль международных процессуальных норм в деле защиты лиц от произвольных задержаний // Закон и право. 2012. N 6. С. 8 - 9.

 

В своей практике ЕСПЧ выработал общий подход к пониманию законности, в соответствии с которым лишение свободы должно соответствовать нормам национального права (как материальным, так и процессуальным), при этом предписания внутреннего права должны отвечать принципу правовой определенности и соответствовать целям Конвенции, главнейшей из которых является защита индивида от произвола властей <1>. Понятие "произвольность" при этом трактуется достаточно широко как включающее в себя "элементы несправедливости, непредсказуемости, необоснованности, своеволия и непропорциональности" <2>.

--------------------------------

<1> ECHR, Winterwerp v. the Netherlands, Judgment, 24 October 1979 // http://hudoc.echr.coe.int/sites/eng/pages/search.aspx?i=001-57597.

<2> Nowak M. U.N. Covenant on Civil and Political Rights: CCPR Commentary. 2nd Ed. Kehl, 2005. P. 225.

 

Итак, в соответствии с нормами международного права прав человека лишение свободы должно основываться на достаточной и адекватной правовой базе, отвечающей требованиям правовой определенности, и это явно выходит за пределы проверки соответствия лишения свободы международному гуманитарному праву. В рамках международного права прав человека важно как наличие правовой базы, так и ее качество. Таким образом, тест на "законность", предусматриваемый этой отраслью международного права, является более строгим по сравнению с тем, что применяется в международном гуманитарном праве.

В решении по делу "Коард и другие против США" и в решении по запросу о принятии предварительных мер в деле о заключенных в Гуантанамо Межамериканская комиссия по правам человека указала, что "тест для оценки соблюдения... права на свободу в ситуации вооруженного конфликта может отличаться от того, что применим в мирное время"; "в таких ситуациях международное право, включая практику данной Комиссии, предусматривает, что применимый стандарт можно было бы вывести, ссылаясь на международное гуманитарное право как lex specialis" <1>. Таким образом, Комиссия отталкивалась от того, что интернирование может быть законным, если оно производится в соответствии с требованиями международного гуманитарного права. Этот вывод является примером явного упрощения и неоправданным отказом от применения стандартов, выработанных в практике как этого органа, так и Межамериканского суда по правам человека в отношении оценки правомерности лишения свободы. Совместное применение норм международного гуманитарного права и международного права прав человека позволяет объединить применимые в них подходы к оценке законности. Системное толкование норм обеих отраслей позволяет вывести, что лишение свободы в вооруженном конфликте будет соответствовать требованию законности, если оно не противоречит нормам международного гуманитарного права и нормам международного права прав человека.

--------------------------------

<1> Coard and Others v. the USA. Para. 42; Detainees in Guantanamo Bay, Cuba; Request for Precautionary Measures, Communication to the Applicants, 13 March 2002. Abs. 6 // http://www1.umn.edu/humanrts/cases/guantanamo-2003.html.

 

Рассмотрим в свете этого объединенного подхода к толкованию понятия законности лишение свободы в международных вооруженных конфликтах. Само право на использование интернирования, а также процедура его применения и права задержанных лиц в вооруженных конфликтах международного характера установлены нормами третьей и четвертой Женевских конвенций, которые могут рассматриваться в качестве закона. В случае с интернированием в немеждународных вооруженных конфликтах ситуация обстоит сложнее. Ни общая ст. 3 Женевских конвенций 1949 г., ни Второй дополнительный протокол не уполномочивают стороны конфликта на интернирование, не содержат оснований для такого задержания и не закрепляют соответствующую процедуру. Упоминание интернирования во Втором протоколе скорее необходимо трактовать как стремление, принимая во внимание de facto используемое в немеждународных конфликтах лишение свободы вне рамок уголовного разбирательства, установить гарантии гуманного обращения с данной категорией лиц. Таким образом, ссылка исключительно на международное гуманитарное право, в частности на Второй дополнительный протокол, в качестве правового основания для применения такого вида лишения свободы, как интернирование, применяться не может <1>. Вместе с тем данный вывод не исключает возможности установления оснований для интернирования и процедуры его применения в немеждународных вооруженных конфликтах в национальном праве государств или в иных источниках международного права.

--------------------------------

<1> См.: Sassoli M. Internment. Para. 22. P. 242 - 243.

 

С таким выводом соглашаются далеко не все исследователи, и можно выделить по меньшей мере два подхода, которые используются для того, чтобы обосновать правомерность применения интернирования в немеждународных вооруженных конфликтах в силу именно международного гуманитарного права.

Первый подход состоит в том, что "из практики вооруженных конфликтов и логики международного гуманитарного права следует, что стороны конфликта имеют право задерживать лиц, которые могут представлять серьезную опасность", "в противном случае альтернативой было бы либо освобождение, либо убийство" этих лиц <1>. Именно так сформулировали свою позицию члены экспертной встречи по процессуальным гарантиям при задержании по соображениям безопасности в немеждународных конфликтах, проходившей под эгидой МККК и Королевского института международных отношений (Chatham House). В основе этого подхода лежит вывод о том, что в международном гуманитарном праве существует обычай, обосновывающий правомерность интернирования в немеждународных вооруженных конфликтах <2>.

--------------------------------

<1> Expert Meeting on Procedural Safeguards for Security Detention in Non-International Armed Conflict. Chatham House and ICRC, London, 22 - 23 September 2008 // International Review of the Red Cross. 2009. Vol. 91. No. 876. P. 863.

<2> Expert Meeting on Procedural Safeguards for Security Detention in Non-International Armed Conflict. P. 863 - 866.

 

Такой подход не выдерживает критики по многим основаниям. Во-первых, для доказательства возникновения международного обычая необходимо наличие не только практики государств, но и opinio juris. Авторы "Обычного международного гуманитарного права", к примеру, не смогли вывести существование нормы, управомочивающей стороны немеждународного конфликта производить интернирование. В качестве действующего международного обычая Ж.-М. Хенкертс и Л. Досвальд-Бек указали лишь на запрет произвольного лишения свободы <1>, сославшись на то, что "более 70 государств криминализовали незаконное лишение свободы во время вооруженного конфликта" и в большинстве случаев такое запрещение применяется в международных и немеждународных вооруженных конфликтах <2>. Представляется, однако, что подобных запретов недостаточно для того, чтобы вывести существование самого права на лишение свободы по соображениям безопасности в немеждународных конфликтах: это право должно быть прямо установлено. Соответственно, ни примеров применения интернирования в немеждународных конфликтах, ни ссылки на общий запрет произвольного лишения свободы явно недостаточно для обоснования существования международного обычая, легитимирующего применение интернирования в немеждународных вооруженных конфликтах.

--------------------------------

<1> См.: Обычное МГП. С. 442 - 443.

<2> См.: Там же. С. 443.

 

Во-вторых, ссылка экспертов на "логику международного гуманитарного права" скорее представляет собой попытку использовать аналогию с вооруженными конфликтами международного характера. Вместе с тем в таком вопросе, как лишение свободы, применение аналогии для выведения права сторон конфликта интернировать представляющих угрозу лиц вряд ли допустимо. В-третьих, в использованном экспертами аргументе a contrario заложено две ошибки. Убийство лиц, которые задержаны, т.е. уже находятся в руках стороны конфликта, вне зависимости от степени исходящей от этих лиц угрозы будет являться военным преступлением. Следовательно, альтернативой интернированию эта мера быть не может. В свою очередь, освобождение задержанных не является единственным правомерным шагом: если лишенное свободы лицо принимало непосредственное участие в военных действиях либо своими действиями нанесло вред безопасности государства, оно может быть задержано в соответствии с уголовно-процессуальными нормами национального права.

Наконец, второй подход к обоснованию легитимности использования интернирования в немеждународных вооруженных конфликтах, причем как правительственной, так и неправительственной стороной конфликта, был предложен Л. Олсон <1>. В своих рассуждениях она отталкивалась от того, что если само международное гуманитарное право не закрепляет права интернировать в вооруженных конфликтах, то, соответственно, законным такое задержание будет только в случае, если нормативно-правовая база установлена на национальном уровне, но в национальном законодательстве право неправительственной стороны правомерно удерживать лиц в своих руках не может быть зафиксировано по определению, а значит, неправительственные силы не имеют права прибегать к интернированию; в такой ситуации, по мнению ученого, неправительственные акторы должны будут отпускать задержанных врагов <2>. Вместе с тем, как это особо подчеркивает Л. Олсон, международное гуманитарное право должно быть равным для всех сторон конфликта, иначе "исчезает смысл его соблюдать" <3>. Этот подход, конечно, не лишен логики, однако источники международного гуманитарного права, применимые в немеждународных конфликтах, никогда и не предусматривали равенства сторон. Это проявляется не только в неправомерности лишения свободы неправительственной стороной, но и в вопросах оценки правомерности применения силы: в частности, этой стороне конфликта никогда не предоставлялось право выводить из строя лиц, принимающих непосредственное участие в военных действиях.

--------------------------------

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.