Батюшка опять говорил о последних временах.

«У антихриста престол будет из людей…Лжепророк — зверь, выходящий из тверди, — это не будет секта, а твердое уверенное христианство (на тверди христианства). Учение антихристово будет (якобы) основано на Евангелии. Все будет выглядеть законно и канонично».

«Будет 8-ой Вселенский собор (конгломерат). Уже были попытки провести. Не собор святых, а «святой собор». Беззаконный».

«Лжепророк изучит все религии и даст каждому то, что ему надо. Из конгломерата иудейства, мусульманства и христианства образуется единая религия. А потом христианство отбросится и останутся иудейство и мусульманство — монолит».

«Придет антихрист в ризах Христа, полностью Ему подобен, и будет скрыт. Будет скрываться три года и только в последний год явится, иудеи вынудят. Он захочет пройти через главные — Золотые ворота».

«Если гонят, уже что-то не то, враг сам себя не погонит».

«Три вещи, от которых не спасает Господь: печать, возношение и отчаяние».

«Сейчас малые искушения — и падаем. А что будет при антихристе? Тогда все лестию возьмется».

Батюшка стал отчитывать за «шпиона» — АОН на телефоне: «Если я вам не скажу, никто не скажет. Этот грех не исповедуют. Но это лукавство. С тем говорю, а с тем не хочу. Господь никого не отогнал, всех принимал… Адам с Богом в Раю разговаривал как бы телепатически, без слов. А потом грехом эта связь прервалась. И дьявол заполняет этот разрыв телефонами, магнитофонами, телевизорами. Он нас пичкает этими штуками, уводит нас от простоты. Раньше так не было».

«Царь-Батюшка. Почему же мы прославили, а не молимся ему? Значит, нет покаяния. А если молимся, то без сердца. Надо обращаться: "Батюшка, помоги, управи, вымоли нас”. Обращаться, как дети к отцу. И икона Царственных мучеников должна быть в каждом доме, как Господа, Божией Матери, святителя Николая. Царь Николай — Николай Угодник наш новый. Это последний царь, у него самый большой венец. Россия — дом Романовых. А тот, что будет Царь — тот от Господа».

«В последние времена будет всплеск духовности, будет большое подвижничество, старчество. Последние будут первыми. Но это будет на маленький срок. Как и Царь».

02.09.2001 года. В Киево-Печерской Лавре

Была экскурсия. От Ближних пещер поднялись в Верхнюю Лавру и на колокольню. И опять рассказывал батюшка о последних временах.

«Перед концом, перед печатью, будет послан как бы посланник в каждое без исключения селение, чтобы предупредить: это — печать. И печать будут давать как бы в два или три этапа. Сначала на лоб — не захотят. Ну тогда, скажут, берите на руку. Согласятся. А потом, через некоторое время, будет опять предложено на лоб. Скажут, что это лик вашего царя, — и согласятся».

«Сейчас у нас малая свобода. А будет еще малое время, когда будет Царь. Россия сильно возвеличится и окрепнет. Будет покаяние и небывалое подвижничество. Царь будет силен, и сам антихрист будет его бояться. Они даже встретятся».

«Царь поубирает всех лжеепископов».

«Сейчас Голгофа в Киеве. Митрополит Владимир, когда принимал Киевскую кафедру, своей ростовской пастве говорил: "Иду в Киев, на Голгофу”. Видно Владыке было открыто все. Не зря он еще в 1950 году, будучи у Лаврентия Черниговского, долго беседовал со старцем наедине. Владимир — столп, на котором все держится. Как упадет столп, все начнется. Раньше была Голгофа на Соловках, а теперь в Киеве Голгофа будет. Отсюда все начнется. Будет и мученичество, и исповедничество. Отсюда Крест пошел по всей Святой Руси и сюда вернется».

«Исключительно все храмы будут переданы в автокефалию».

«Сейчас очень тяжелое время. Такой напряженной ситуации никогда еще не было на Украине».

«Есть предсказание, что когда Успенский собор будет освящен по полному чину, тогда и заберут все. Это твердыня Православия…Очень похожее время с 1918 годом. Когда Лавру заняли, забрали все храмы, а монахам разрешили лишь жить в келиях. Молиться ходили за 2 км, к собору св. Софии. Не вернулся вовремя — врата на замке».

«Служить будут, я верю в это. Человек без Евхаристии не сможет. Только будут доносы, будет пресекаться. Сектанты — пожалуйста, а здесь — нет. "У нас же свобода вероисповедания?” — "Свобода-то свобода, но здесь нет, нельзя”. Монахов в Лавре могут оставить, а молиться не дадут. Все церкви заберут. Главное крепость забрать — Успенский собор, а потом все».

«В очень интересное время мы живем. Сейчас люди делают выбор. Но скоро события пойдут очень стремительно. Как Господу будет угодно: или продолжить время для покаяния, или сократить, избранных ради. Иначе никакая плоть не спасется…

Сейчас еще не то малое время, сейчас — малая свобода. Золотое время. Люди как бы сортируются: плевелы — пшеница. Все сейчас (осознанно или неосознанно) делают выбор. И тогда уже будут выбирать: или с ними, или на путь исповедничества, мученичества. Сколько это будет: год или три с половиной, или пять, или тридцать?.. Господь знает. Три с половиной — время проповеди. Семь — должна быть полнота. Преподобный Нектарий говорил (мало кто понимал его): "Сейчас 6 проходит, наступает 7”.

Будет сначала война, как в Евангелии написано: брат на брата. А где еще есть такие братские народы как Россия, Украина и Белоруссия? …А потом начнется и большая война. Все будут в этой войне. Но воевать будут, допустим не 30 стран, а 2 или 3, как бы, коалиции».

«Илия и Енох будут очень обличать людей, и все испытают большое облегчение, когда их убьют».

«Сейчас духовная литература антиправославная. Все исковеркано. Человек неопытный легко повреждается и уходит от Истины. Сочинения святителя Игнатия Брянчанинова — это тот труд, который обобщил учения святых отцов, как бы Богом благословенный».

«Воля Божья бывает так: день туда, день сюда, или час туда, час сюда, а потом уходит. Если есть воля Божья поехать сегодня на базар купить вещь, а ты не поехал, то завтра ее не будет. Было у тебя как бы чувство, мысль, что надо сделает дело, что ты хотел. Надо не пропустит момент. А если нет, то просто благодать уйдет».

13.01.2002 года

Батюшка говорил, что молитву надо читать плаксиво, просить, сознавая свое ничтожество. Одно дело читать молитву, другое — творить, а третье — заниматься. Читать может любой. Творить — не многие. А заниматься — это значит жить по Евангелию, взращивать совокупность добродетелей: смирение и кротость, и любовь, и милосердие, и т.д. Наш путь — через трудовую, «потихоньку».

Батюшка рассказывал о последних временах: «Антихристу будут подчинены все области, нигде не скроешься. Только смирение и простота смогут избежать сетей, а они будут только у того, кто молится, поэтому, если человеку будет дарована непрестанная молитва, он все увидит другими глазами, у него откроется зрение на происходящее вокруг».

«Многие антихристы "внидоша” в мир, но тот, последний, будет человек греха, сын погибели. Выйдет вся бездна и воплотится в нем. Сам сатана полюбовно отдаст ему власть. Ибо кто не признает над собою власть сатаны, над тем он не имеет власти, может лишь прикусывать, соблазнять, вредить, предлагать, как коробейник».

«Он будет сокрыт в себе, и никто не увидит его глубокого коварства и лицемерия. Он покажет смирение на протяжении годов, благочестие, откажется от премий. Даст мир, урегулирует войну. И люди поклонятся ему как Богу».

«Лжепророк уже сидит, и антихрист уже в мире. Но они разные. Их разделяет большое время. Лжепророк все в мире приготовит к воцарению антихриста, уготовит ему престол. Но его никто не узнает в мире, церковники его не узнают».

«Нам Евангелие не открыто, потому что мы не живем по нему. Мы все будем знать, но не вразумимся. А те, кто будут жить по Евангелию, узнают его, но их будут распинать».

«Из этого [батюшка показал вокруг] не может быть возрождения. Господь всех соберет, как на Успение Божией Матери, в пустыне. И из пустыни будет возрождение и Царь».

«Господь обличал, а люди хотели мира, хотели мирствовать, поэтому не приняли, отвергли, распяли. Да еще и наложили сами на себя страшное проклятие: "Кровь Его на нас, на наших детях, внуках, правнуках, на всех поколениях до конца”».

«Хоть и ходим в храм, исповедуемся, причащаемся, думаем, что мы православные, но это не благочестие. Это — иудейство. Благочестие — это несение Креста, это готовность в любой момент оставить все и следовать за Господом».

«У Царя был Крест. У него был выбор, и он принял Крест. И понес его за Россию. За Царя-мученика Господь продлил нашу жизнь. И за мучеников дает еще пожить. И за мучеников, я скажу, и Царя даст. Такой Промысел Божий. Еще будут мученики за веру, Царя и отечество».

Года

«Уныние... Это не уныние, а несерьезность. Это потому, что вы не молитесь. Читаете и ничего не понимаете, к чему все идет. Вы должны быть как пружины заведены, ко всему готовы, а вы спите. Если бы вы молились, этого бы не было! Не говорите мне о унынии. Не молитесь, а под лежачий камень вода не течет! Пришло уныние — поклоны, Псалтырь — и не будет. 9-ая, 17-ая кафизмы, 142-ой псалом! А то уныние у них... У вас будет такое, что места себе не сможете найти!»

«Интересно вы понимаете благословение. Если батюшка благословил: значит все. Надо еще, чтобы и Бог благословил. Давайте милостыню. Один просил у старца благословение на открытие своего дела. Старец: "Хорошо, только первую свою зарплату отдай на Церковь”. — "Все, хорошо”. Закрутилось дело, зарплату получил. Пришел к старцу, а его где-то не было. И взял с той пачки, что хотел отдать, вытащил третью часть или половину и положил в карнавку. Ну и что? Через десять дней его магазин сгорел. Кого хотел обмануть?»

Года

ный город... Сейчас все хорошо, и вода есть. А когда-то не будет. И представят такую возможность выехать беспрепятственно туда, где вода есть. Скажут, езжайте, молитесь себе. И много поедет. А там Китай. Через Россию пропустят, а там Китай... Страшно быть под китайцами. Это рабство. На нашу гордость придет китайская гордость. Они сильно гордые... А тех, кто останутся, конечно, будут мучить. Будет исповедничество...»

Спросили у батюшки:«Это о тех эшелонах?» — Батюшка кивнул головой. — «А как же так было сказано, чтобы хвататься за колеса, чтобы уехать с первым эшелоном?» — «Кому как открыто...» — «Может, одним так, а другим — так, одним здесь спасаться, а вторым там?» — Батюшка утвердительно закивал головой: «Никто не будет знать: это первый эшелон, это второй, а это четвертый. Это не будет так явно...»

«У нас тут в Киеве и Афон и Иерусалим. Свой Иордан. Я так думаю, что по молитвам преподобных Печерских город стоит. Хотя благодать уходит. И на Афоне тоже. Царица Небесная сказала, как увижу у вас следы цивилизации, уйду от вас. А сейчас что? Дорогу строят. Ранее нога женщины не ступала на эту землю, а теперь хотят сделать туристический центр».

«...В Украине, Молдавии очень много порченых людей. В Украине — каждое третье село — колдуют. Причем, не так, что один-два, а все село». — «Батюшка, а как же так? Они что не знают, что это зло?» — «Как, как? Вот ты на заводе работаешь, допустим, или на государственном предприятии. Делаешь что-то. И вот один раз взял что-то домой, второй раз, а затем в привычку становится воровать. Главное — предлог. Если бы это чье-то было, а то — государственное — значит, ничье. Можно брать. Так и здесь. Они говорят: да мы только плохим людям делаем, а хорошим — нет. Или только отчитываем. Неправда! Те, что отчитывают, те и делают».

О печати батюшка говорил: «Конечно, печать будет ставить какая-то государственная организация. Возможно, это будет налоговая инспекция...»

О послушании: «Мы удивлялись и ужасались, и не могли понять: как это так. Моисею было сказано ударить жезлом о камень. А он два раза ударил. Такая, казалось бы, мелочь, а из-за этого он не вошел в Землю Обетованную. Не пошла сразу вода, он усомнился и второй раз ударил. Только еще раз поднял жезл и опустил — и все... Что значит послушание».

«Если в церкви нет исповеди — уже ходить туда нельзя. То, что вас там накрыли епитрахилью и разрешают — это не исповедь, это ни считается. Таинство не совершается, и человек не причащается. Нет очищения. Человек должен лежать на земле, распластавшись и плакать о своих грехах, и тогда батюшка должен разрешить. А иначе... Нет покаяния — нет очищения».

«Во Флоровском нет исповеди. Поэтому сестры болеют, за это Господь попускает колдовство. А священники стоят у престола — словно гирями увешанные чужими грехами. И кто их разрешит? Никто. Только Господь. Все берут на себя, вся тяжесть за это ложится на них».

«Без исповеди у католиков причащаются».

«Я вспоминаю келейные вечерние службы у батюшки Феофила (Россохи). Все пели, вместе начинали, вместе и заканчивали, все в один голос. Когда так поешь - и тщеславия не бывает. Мы выходили после службы насыщенные молитвой... У Лаврентия Черниговского и безголосые пели, а тут профессионалы не могут — их служба неугодна Богу».

«Сейчас они соборы строят, украшают, а как придет Царь — полетят митры и пуговицы... Какие большие скорби нас всех ждут за этот духовный блуд. Всех разбросает, перекрутит, того туда, того сюда. Много в погибель пойдет, кое-кто скорбями доползет; чтобы в Истине устоять, надо еще будет выходить на путь исповедничества...»

**********************************

Г. Неделя о самарянине

«И будет такое вроде возвращение к прошлому, как бы социализм, то есть то, что они не достроили. И будет называться оно "новое старое”...»

«Будут ходить в старинных одеждах, с саблями, еще на лошадях будут ездить, говорить: "Украинцы мы...” А что за этим? Пустое…»

«Сейчас евро вводят, чтобы как-то уравнять границы. И так все будет идти к тому, что мир достигнет такого развития и благоденствия, что когда он придет, скажет: "Осталось сделать нам только царство, и тогда у нас будет вообще благодать, еще лучше...”»

«Святые отцы удивлялись, как это он за 3,5 года все успеет, или за один последний год? А оно, оказывается, все будет десятилетиями готовиться, антихрист придет на все готовое, только останется кнопку нажать...»

«Все будут ждать, что печать еще (когда-то) будет, а много кто уже десятилетиями ее будет носить...»

«И лжепророк будет задолго, загодя...»

«Ангелы на Суде будут как бы отстаивать души у демонов, оправдывать их за эту печать: "Почему вы начали прельщать, обманывать людей раньше времени, когда еще не воцарился антихрист?” И так будут отбирать у них души с мытарств... А когда воссядет, тогда все...»

«Сейчас доллар, потом евро, потом он скажет: "У меня будет свой доллар”, все будут ждать карточку, что этопечать, а система уже давно будет работать. Когда антихрист придет, она будет в разгаре».

«Иерусалим — это уже не тот Иерусалим, его уже нет, он ушел, и его не будет. Говорят "остаток из еврейского народа” — нет уже евреев, не будет с них ничего. Будет "остаток” — девственники, которые не осквернили себя с женами, сохранили чистоту души и тела, те, что сохранили белые ризы...»

«А евреи... Они растерзали Мессию... Богом проклятый народ. Господь, когда возносился, смотрел в сторону язычников, туда, где Его должны были принять...»

«Антихрист еще только родился, а ему уже готовят царство. Здесь родился, туда его забрали на воспитание. Все это готовится неприметно, сокрыто».

«Когда Христос родился в мире, кто принял Его как Мессию? Только пастухи и волхвы. А весь мир стремился уничтожить Его».

«А этот придет на все готовое, только скажет: "Cмотрите, это государство — туда, это — сюда, и все, уже у нас царство. Только там, на севере, есть одно государство с крестами, оно мешает, надо его убрать, — и будет у нас всемирное царство”. И поползут на Россию со всех сторон...»

«Какой он будет коварный! Будет в монашеском ходить, паломничать, ездить из города в город. С Царем встретится...Обойдет все села, города в России, будет знать, чем живет каждая душа... А когда там начнут что-то говорить, он скажет: "Я вам войну уладил”, и люди разведут руками».

«Война будет изнурительная, десятилетиями будут воевать, как бы спустя рукава, а закончить не смогут. Земля будет гореть...»

«Дьявол скажет ему: "Не принимай наград. Не вылезай. То, что они за 15 лет сделали, мы за год больше сделаем”. Все равно это его система».

«Пока у нас сейчас власть... Какая это власть? Ее фактически нет, все куплено и продано. Анархия — это строй, который принесет антихриста. Хотя все будет казаться под властью...»

«Милиция сама боится этой печати. Они все знают. Сейчас в газетах об этом такое пишут — страшно читать. Зачем-то пишут...»

«И будет так: никто не будет знать — придут люди в дом (комиссия), посмотрят: "Да, книги... Что это: русский язык? Вы что не знаете, какое у нас положение: у нас все на украинском. Ну, русский, ладно. А это что? Церковнославянский? Нет, это все забрать!” Все книги возьмут. Ничего не будет. "А как просвещаться?” — "Вон есть театр, кино, нечего здесь старину разводить”. Нигде книг не останется, и в церквях тоже...»

«Афон уйдет из десницы Божией, Киев сильно поколеблется. И как они увидят это время, сразу придут со своей верой».

«Сейчас они как бы экспериментируют: дадут какую-то байку на приход и смотрят, как люди принимают. Ага, приняли, начали обсуждать — значит, здесь Православия нет.

Говорят: "Там, в Лавре, монахи такие-сякие, у них там такие кельи, там телевизоры...”. А мне хоть бы они там золото делали в кельях, все равно... Я знаю, что монахи там сами не спасаются, а только молитвами преподобных. А когда Лавра отпадет от Истины, тогда... Там есть Матерь Божия, она разберется кого куда...»

«Лаврентий Черниговский, когда пророчествовал о последних временах, он захватывав и наше время и очень плакал».

«Как дьявол сейчас ад пакует, как тех сельдей в бочке...»

«На что мы рассчитываем, на какую добродетель? Только милость Божия... Только язвы кровавые Господа нашего Иисуса Христа. Он все грехи наши на Себя взял... Только поверить надо. А сейчас и веры не будет».

«Когда Царь будет, его не будут принимать... Он сам не придет, надо, чтобы его поставили... Царь будущий будет очень сильный духом человек. Он всю страну объездит, чтобы найти истинное служение. Нигде не увидит. Будет по святым местам, по обителям. В Киев приедет — нет, в Москву — нет истинного служения. Он уже отчается найти, но Господь ему покажет место. Он приедет туда, приедет такой, как бы ощетинившийся, потому что не будет уже верить, что где-то такое есть. И увидит, да, действительно, здесь служба истинная... А тогда дерзновения наберется и пойдет на Византию...»

«У нас как бы связаны ноги. Византия — это ноги. Надо, чтобы не было падишаха».

«Царь, он порфиру-то может два раза оденет, а так будет в простом [батюшка взялся за рукав подрясника]. Мир не будет знать, что в России. И кто сам не приедет сюда, не увидит этого всплеска духовного, и не будет знать...»

«А кому не понравится система, пожалуйста, эшелоны... езжайте... А там, в глубине России, китайцы. Тяжелый, непосильный труд, казематы. Будут уничтожать просто физически».

«А потом двинется Германия...»

«Этот короткий период: сначала китайцы, потом пойдут немцы, а потом — турки... Если упустить момент, никакого расцвета и не будет».

«Германия... Апостасия началась оттуда. Как она развратилась, а была ближе всех к Православию. Как все меняется».

«Поляки. Они все хотели, чтобы было у них, как у турок, чтобы все к ним ездили. И как гордились, когда все начали к ним ездить, и как потом пожалели... И немцы жалеют, что объединились... На все воля Божья...»

«Все сейчас ждут какого-то всплеска, взрыва с этой системой... А его не будет. Все будет идти так тихонько, гладенько, и постепенно все окажутся в сети».

«Никто не сможет спастись, если не примет Духа Святого в сердце. А большинство и не примет. Надо очищать сердце. Истинные поклонницы поклонятся Господу в Духе и Истине на всяком месте».

«Будут такие молитвенники, никто не услышит и слова, без слов будут молиться, но на них будет мир держаться».

«Идет к тому, что скоро будут службу просто читать, вычитывать, петь не будут... Может там "Тело Христово приимите” или три антифона... Потом будет служба... Но тогда уже из церквей погонят...»

«Еще в 17-м году было сказано: "Если ты стал на монашеский путь, будь готов, что всю жизнь тебя будут гнать, поносить, оплевывать...”»

«Будут толпы ходить в церковь, как в музей, из одной в другую. Спрашивать: "А когда Литургия будет?” А если кто-то в саду поставит престол, сразу решетка [Батюшка показал на пальцах]».

«Мы сейчас хозяева... Стремимся что-то купить, приобрести... Связываем себя... Какую-то землю, корову... Надо, чтобы была маленькая избушка, маленький погребок... Это все гордыня, что они строят. Все будет не их... [батюшка показал на дома]».

«Мы, православные, не должны бояться, что дождь три дня идет... Хотя бы небо к земле поклонилось, нас это не должно страшить. Должен оставаться мир в сердце. Будут брани, отголоски браней, трусы, пагубы — не бойтесь, ибо нужно этому быть».

«Сейчас люди эти пророчества все знают, изучают, а покаяние оставили. Старцы и говорили, что так будет...»

«Сейчас такое время, что нужно бороться, а мы бездействуем. Поэтому лучше бы люди были холодные или горячие, так как хуже всего теплохладность...»

«...Вас останется, как после грозы на вишне...»

«Мало кто не примет печать. Что мы будем делать, как жить, что есть? По помойкам ходить... Таких будет много, не находишься... Только если благодать укрепит».

«А люди будут печать принимать. Кто сразу, кто позже, кто из-за семьи... Годами будут носит ее еще до антихриста. Но это как бы экономические рычаги, а когда он придет, захочет, чтобы ему поклонились как богу. Вернее, люди сами захотят его сделать богом. Ему престол готовится, как бы из людей. А печать тогда будет не как печать, а как лик царя... Был один царь, стал второй — никто подмены и не заметит...»

«В церкви будут зазывать, загонять, а благодати не будет. Литургия не будет служиться. Отнимется благодать — уйдет любовь, не станет воды...»

«Сейчас мы отказываемся от кодов не по любви к Господу, а из-за страха. Если бы у нас была любовь, если бы мы могли себя предать в волю Божию...Поэтому надо духом готовиться к тому времени, чтобы выйти на исповедничество. А возьмешь код — оно как в мясорубку: немножко попал, а дальше затянет, и не заметишь...»

«Магия есть кругом, там немного, там немного. А колдовство и волшебство — это продажа души. Йога — это бесовская философия, как и другие, суть ее — будете "яко бози”…Христианство не устраивает: "Приидите ко Мне вси труждающиеся и обремененные и Аз упокою вы...” Все дается человеку, а ему этого мало…Очень тяжело вытягивать души из этой бездны. Благодать отступает от них и дух злобы делает с ними все, что хочет. Только большой молитвенник, подвижник может отмолить, и то, если попросят (сам, кто попал в сеть). А если нет — пропала душа».

«А те бабки, что выкачивают, вышептывают, может и помогают людям, может и безвозмездно, но кто бы знал, как они умирают. Страшно... Очень трудно вырваться из лап».

«Батюшка рассказывал об Асауляк, в какую сеть враг ее уловил, а она приняла откровение будто от Святого Духа. И потом сама начала улавливать чистые души в свою секту... По плодам узнаете их...»

«Мы грешны, мы не можем видеть ни Ангелов, ни демонов, для нас эта область закрыта. И то, что людям показывается, является, это видение как бы. Это не настоящий вид бесов. Они могут быть в виде шарика или гномики... но это все не то. Серафим Саровский видел, потому что он с ними боролся. И когда его потом спрашивали — говорил просто: "Он гнусен”. И все. Они в Лавре на стене нарисованы (при входе в Ближние пещеры на картине мытарств). Ибо в настоящем их виде человек не сможет вынести их явления».

Г. Троица

«Есть три святых места на земле: Церковь, кладбище и лес. Да, лес. Все как в храме: и стены, и купол, пенечек — престол. Так раньше и служили. Надо нам привыкать к лесу, к этому полумраку, потому что еще придется и нам рейды делать».

«Когда придет антихрист, при нем будет такое знамение — подземный гул. Люди испугаются и попадают. Это будет как бы первое поклонение...»

«Церковь уклонилась от Истины еще в 16-м году. Даже в 14-м, даже в 12-м уже».

«У нас есть «Епархиальные ведомости» за 1876 год, уже тогда поднималась проблема, что нет проповеди. Священство занялось требоисполнением, а учить Евангелию перестало. Это уже не Истина. Господь посылал учеников на проповедь, а не для того, чтобы исполнять требы, исцелять или еще что. Это уже, как бы второе. Господь говорил апостолам: "Шедше научите вся языки, крестяще их...” То есть сначала "научите”, а потом уже "крестите”. Так и было раньше в Церкви... А сейчас нет проповеди. Говорят для самоуслаждения: "Вот, как хорошо я сказал”. А что меняет эта проповедь? Или кто-то меняется? От настоящей проповеди в человеке происходят изменения. Частично, понемногу или, может, полностью меняется, преображается человек».

«Благословение надо делать сразу, а не откладывать, по горячим следам. Нельзя откладывать. У вас и духовная тогда жизнь будет так идти: то не долил, то перелил. А надо, чтобы ручеек постоянный был. Чтобы молитва шла и не прекращалась. Разве что там болезнь или в дороге, и то...Старец никогда не скажет при третьем человеке тебе волю Божию, а может это быть лишь в личной беседе. И что монаху полезно болеть, ибо внутренний человек обновляется, когда внешний тлеет...»

Года

«Нет веры. Сейчас будут всего бояться: катастроф, землетрясений... Земля же в руках у Господа. А люди будут умирать от страха, издыхать от чаяния грядущих на вселенную. То есть еще ничего не будет, а люди будут бояться и умирать. Ибо нет веры... Истинно это время Апокалипсиса».

«За чистоту сердца Господь дает прозрение, озарение. Но пророчество — это совсем другое, это особый дух, и не всем дается. Чтобы истолковывать, тоже нужно иметь этот дух. Хотя сам пророк и не может этого сделать — истолковать свое пророчество. Но духом...И пророчество когда дается, оно не касается каких-то частностей, конкретных событий, оно дается, как бы в комплексе и охватывает все... Нужно понимать. Разделить невозможно. Как тесто не разделишь от воды, муки, дрожжей. Закваска должна квасить все тесто».

«Тогда уже пророку говорится: это скажи, а это скрой. Как Иоанну семь громов прогремело, и Господь велел скрыть это до времени, а все остальное открыть».

«Ученики с Господом ходили и тоже не понимали, пока не сошел Дух».

«Ключи разумения у книжников и фарисеев. Но они и сами не внидосте и другим возбранисте. Сего ради пойдут первыми на дно адово архиереи. Суд начнется с православных».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: