Африканская стратегия китайского дракона

В борьбе за Африку,

Александр Бондаренко. – «Однако». - апрель 2013 г.

Современная Африка уже в среднесрочной перспективе может рассматриваться как самый перспективный континент и рынок, экспансия на который будет определять уровень глобального влияния того или иного государства.

Этот огромный регион является своеобразным индикатором эффективности внешнеэкономического курса ведущих держав нашей планеты: те из стран, которые смогут на Черном континенте обеспечить себе значительное преимущество в наиболее прибыльных отраслях местной экономики, то есть, по сути, в битве за перспективы собственного приоритетного инвестиционного развития, резко повысят свои шансы на мировое лидерство или по меньшей мере значительно упрочат свою значимость в качестве серьезного игрока в мировой экономике и глобальной политике. Пока основными экономическими и внешнеторговыми фигурами в большой африканской игре являются Китай, США, Великобритания, Франция, Германия, Индия, Саудовская Аравия, ОАЭ, Катар, Канада, Австралия и Бразилия. Россия занимает одно из последних мест в этом списке — по ежегодному торговому обороту со странами Черного континента Россию с ее 8 млрд долларов опережает даже Турция с товарооборотом 12 млрд долларов. Образно выражаясь, РФ в глобальной внешнеэкономической партии, разыгрываемой на африканской шахматной доске, все еще является одной из, скажем так, не самых значимых фигур (правда, уже и не самой слабой). Четверть века назад Китай тоже был малозаметной фигурой, пешкой, а сейчас он — ферзь: его нынешний товарооборот со странами Черного континента составляет около 200 млрд долларов.

В недалеком прошлом африканским ферзем была и наша страна.

Советский фактор в большой африканской игре

Предпосылки для установления партнерских отношений СССР со странами Африки сформировались в первое десятилетие после Второй мировой войны, когда в результате успехов национально-освободительного движения появились независимые государства континента. Так, в 1948 году было заключено первое соглашение о торговле с Египтом, далее подобные соглашения заключались в 1957-м — с Тунисом, в 1958-м — с Марокко, в 1959 году — с Ганой, Эфиопией, Гвинейской Республикой. В начале 60-х, когда на карте появилось 17 независимых африканских государств, Советский Союз одним из первых установил с ними дипломатические отношения. К концу 80-х годов у нашей страны насчитывалось более 40 государств-партнеров, с которыми были подписаны долгосрочные межправительственные соглашения о торговле, со многими из них — соглашения об экономическом и техническом сотрудничестве. В целом технико-экономическое сотрудничество СССР с африканским регионом составляло 18% общего объема советского сотрудничества с зарубежными странами.

В рамках этих соглашений советские организации брали на себя долгосрочное финансирование и предоставление технической помощи в виде кредитов. Оно носило льготный характер и было направлено на сооружение крупных объектов в базовых сферах экономики африканских стран.

В рамках Совместного советско-сомалийского коммюнике от 2 июня 1961 года СССР предоставил Сомали на льготных условиях кредит на развитие промышленности и сельского хозяйства в размере 40 млн рублей и товарный кредит на 7 млн рублей сроком на пять лет. Кроме того, этой африканской стране была оказана безвозмездная помощь в строительстве ряда объектов и подготовке национальных кадров.

Многие предприятия, построенные при финансовом и техническом содействии СССР, занимали центральное место в соответствующих отраслях промышленности африканских стран, были главными производственными элементами государственного сектора. На промышленность и энергетику приходилось более 2/3 объема советского содействия африканскому региону. При этом в промышленности отдавалось предпочтение тяжелым отраслям. Это отвечало политике индустриализации, которую в 60–70 годах многие африканские государства взяли на вооружение, особенно так называемые страны социалистической ориентации. В период с 1960 по 1970 год в африканских странах создавались целые отрасли промышленности: например, станкостроительная, радиотехническая и другие в Египте, нефтеперерабатывающие заводы в Эфиопии, нефтегазовые заводы в Алжире и т.д.

Для сотрудничества Советского Союза со странами Африки были характерны высокие темпы роста: за 60-е годы его объемы выросли более чем в три раза, за 70-е увеличились еще почти в четыре раза. Внешнеторговый оборот СССР со странами Африки увеличился с 270 млн рублей в 1960 году до 3,5 млрд рублей в 1984 году, то есть в 13 раз. А к середине 80-х годов Советский Союз имел межправительственные соглашения об экономическом и техническом сотрудничестве уже с 34 африканскими государствами.

Одной из важнейших сфер советского сотрудничества со странами Африки была подготовка национальных кадров разного уровня. При содействии Советского Союза было подготовлено около 500 тыс. специалистов и квалифицированных рабочих-африканцев, в том числе 170 тыс. непосредственно в ходе строительства и эксплуатации объектов, когда советские инженеры, техники и рабочие передавали свой опыт и знания местным гражданам, работавшим бок о бок с ними.

Особое место в российско-африканских отношениях занимало военно-техническое сотрудничество. Еще с 60-х годов СССР начал поставлять оружие и военно-технические услуги странам континента. Тогда это сотрудничество определялось не экономическими, а скорее идеологическими соображениями, и поставки производились на безвозмездной основе. Поток нашей военной помощи различной по масштабу шел в Анголу, Эфиопию, Сомали, Йемен, Мозамбик, Намибию, Алжир, Конго, Гвинею, Гвинею-Бисау, Кабо-Верде, Мали, Гану, Мадагаскар, Ливию, Чад, Уганду, Нигерию, Замбию. Значительная военная помощь оказывалась и некоторым политическим группировкам, часть из которых трансформировалась в правящие партии. По оценкам Лондонского международного института стратегических исследований, доля советских вооружений в арсеналах государств Африки к началу 90-х годов была очень высока: более 70% танков, 40% самолетов и 35% вертолетов.

Каждый ход «советского ферзя» тщательно отслеживала противоборствующая сторона и готовила зачастую не менее эффективный ответ. Биполярные политические «шахматы» составляли в тот исторический период основу глобальной идеологизированной и военизированной «игры», получившей меткое название «холодная война». Именно эта глобальная игра стала одним из решающих факторов падения Советского Союза и резкого ослабления позиций СССР в эндшпиле большой африканской партии. В начале 90-х годов она была проиграна нашей страной. А в начатой затем новой большой африканской партии России отводилась роль слабой пешки. Ферзем же стал Китай с его стремительно набирающей силы экономикой и целенаправленной, цепкой, рациональной до цинизма и досконально выверенной инвестиционной политикой.

Африканская стратегия китайского дракона

Китайское экономическое проникновение в Африку неслучайно по времени совпало с промышленным бумом в этой стране. В 1971–2000 годах потребление энергии в Китае увеличивалось примерно на 4% в год. Начиная с 2001 года оно увеличивается на 13% в год. В 2008 году Китай потреблял 7,8 млн баррелей нефти в день (притом что сам производил не более 4 млн баррелей).

В 2010 году КНР необходимо было 8,36 млн баррелей в день (для сравнения: Америке — 21 млн баррелей). Понятно, что в такой ситуации гарантированное обеспечение поставок нефти превращается в один из главных приоритетов национальной безопасности КНР. Поэтому далеко не случайно Китай установил новый экономический рекорд: в конце 2012 года и в текущем году эта восточная держава вышла по объему импорта нефти на первое место в мире. Гигантский спрос на энергоресурсы в КНР во многом связан с производством стали и продуктов из нее. Китай — производитель и экспортер стали №1 в мире. На его долю приходится более трети мирового производства.

Рост индустриальной базы страны и благосостояния китайского населения ведет к расширению его запросов и, соответственно, к росту импорта сырья. Китай уже оттеснил США на второе место и является главным импортером сырья в мире. КНР импортирует около четверти природных ископаемых и топлива, добываемых в мире. За агрессивной китайской внешнеэкономической политикой лежит совершенно иное, чем у западных многонациональных корпораций, видение мира. Главной целью внешнеэкономической деятельности Китая является обеспечение национальной безопасности, а не получение прибыли. Владельцем китайских компаний является государство, а не частные лица или фирмы. Государство поддерживает все аспекты деятельности китайских компаний, обеспечивает им максимально благоприятный политический климат и готово страховать любые оправданные (с точки зрения стратегических интересов КНР) риски. А стратегические интересы китайской экономики упираются прежде всего в дефицит ресурсов. И если вести речь о подоплеке, по сути, всей инвестиционной политики КНР за рубежом, то ее квинтэссенцию можно выразить одной фразой: ресурсы — любой доступной ценой и надолго! Все остальное — лишь прелюдия к этому лейтмотиву.

Современная Африка — самый привлекательный сырьевой рынок, самый перспективный и в силу этого самый насыщенный китайскими инвестициями. Недаром Ху Цзиньтао, будучи председателем КНР, подчеркивал, что «в Африке много натуральных и человеческих ресурсов, а Китай владеет технологиями и опытом, не говоря уже об огромных рынках». Другими словами, Африка интересует КНР, прежде всего, по геостратегическим ресурсным причинам, а также как взаимодополняемая экономика. Действительно, африканский континент в перспективе — огромный рынок сбыта, а уже сегодня он обладает большой емкостью в смысле востребованности проектов, товаров и услуг. Черный континент сегодня буквально завален китайскими кредитами, проектами, инициативами, услугами и товарами. Его обхаживают самые влиятельные лица Поднебесной, искусно создавая иллюзию общности интересов Китая и африканских стран.

В частности, одним из излюбленных приемов китайской дипломатии является ловкое использование тезиса об общности исторической судьбы Китая и Африки, под которой однозначно подразумевается обременительная и унизительная зависимость от западных держав в период их колониального и неоколониального прошлого, нанесшая Китаю и Африке огромный урон и сильно затормозившая их самостоятельное развитие. Этим аргументом КНР, умело манипулируя национальными чувствами африканцев, ставит себя на одну доску с ними, противопоставляя якобы общие исторические китайско-африканские интересы политико-экономическому протекторату и экспансии западных держав, то есть своих основных конкурентов. В Африке Китай декларирует и проводит политику, в основе которой лежит принцип уважения независимого выбора африканскими странами своего собственного пути развития. В этом еще одно преимущество Китая перед западными странами в борьбе за влияние на континенте. Именно по поводу этого тезиса больше всего негодует западная пресса, пишущая об африканской политике КНР как о циничной и безнравственной. Китай в отличие от Запада провозглашает невмешательство во внутриполитические дела африканских государств и на деле следует этому принципу. Его не интересует ситуация с соблюдением прав человека, свободой слова, фальсификациями выборов и коррупцией в Африке. Он не критикует официальные режимы, с которыми поддерживает дипломатические отношения, и не увязывает вопросы экономического и гуманитарного сотрудничества с соблюдением прав человека, что сплошь и рядом является препятствием для аналогичных связей между западными державами и африканскими странами.

КНР оказывает африканским государствам активную финансовую помощь, осуществляющуюся в форме различных ссуд, льготных займов, списания долгов и т.п. Но делает это таким образом, чтобы накрепко привязать экономику африканских стран к своим стратегическим интересам. К примеру, в конце 2009 года КНР решила обнулить ввозную пошлину на 95% товаров из беднейших государств Черного континента.

Далеко не вся Африка находится в восторге от усиления экспансии Китая. В частности, в Намибии, Либерии, Камеруне, Мозамбике недовольны массовой вырубкой лесов, древесина которых идет на развитие мебельной промышленности КНР. В Замбии критикуют китайских коммерсантов, которые подрывают позиции местных дельцов. В этом же государстве происходят бунты на медных шахтах, принадлежащих китайцам. Выражает недовольство и ЮАР, так как китайский дешевый текстиль подорвал позиции местной текстильной отрасли. В 2006 году южноафриканский президент Табо Мбеки резко раскритиковал политику КНР. По его словам, Китай «может стать колониальной державой, а мы — лишь сырьевым придатком».

По данным Financial Times, за годы китайской «политики вовлечения» с 2000 по 2012 год торговый оборот африканских стран с Китаем вырос в 20 раз, до 200 млрд долларов. При этом доля промышленного производства в ВВП континента упала с 12,8% до 10,5%.

В своей статье в Financial Times главного управляющего центробанка Нигерии Сануси предостерегает страны Африки против элементов «хищнической» торговой политики Китая, в том числе связанных с ней субсидий и валютных манипуляций, дающих преимущество китайским экспортерам. Автор публикации подчеркивает, что КНР покупает на континенте только сырье, а инфраструктуру строит исключительно силами китайских специалистов. Сануси видит выход в строительстве инфраструктуры своими, африканскими силами и массированных инвестициях в образование. Автор статьи уверен, что только так Африка сможет отвоевать свой внутренний рынок в условиях роста стоимости рабочей силы в Китае.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: