Тревоги и радости командарма 9 глава

Любопытная деталь. Полет из Москвы в Ленинград командующий ВВС выполнил не на борту пассажирского самолета, а в кабине учебного истребителя ЯК-7. Главному маршалу хотелось лично убедиться в обоснованности жалоб летчиков на грубую отделку ларингофонов и наушников шлемофонов, поступивших на вооружение. Так Александр Александрович поступал всегда, когда речь шла об интересах подчиненных, о снабжении летчиков добротным снаряжением.

Приближалось начало белорусской операции «Багратион». К этому времени закончилась коренная перестройка Военно-Воздушных Сил, выросло и улучшилось их оперативное искусство. [92] Авиационная промышленность обеспечила ВВС достаточным количеством боевых самолетов — за полгода их выпущено 16; тысяч. Теперь на всех фронтах советские летчики были хозяевами в небе, они диктовали гитлеровцам свою волю и навязывали им свою тактику. Борьба за господство в воздухе по-прежнему была одной из основных задач советской авиации, одним из основных условий успеха действий сухопутных войск в наступательных операциях.

К участию в белорусской операции привлекалось около 6 тысяч самолетов — пять воздушных армий. Маршал Советского Союза Г. К. Жуков предложил использовать в ходе сражения всю авиацию дальнего действия. Руководство и координацию действий воздушных армий осуществлял Главный маршал авиации А. А. Новиков вместе с видными авиационными военачальниками С. А. Худяковым, А. Е. Головановым, К. А. Вершининым, С. И. Руденко и другими.

Белорусская операция охватывала огромную территорию — более 1000 километров по фронту и до 600 километров в глубину. И на всех направлениях роль авиации была очень велика. Наступая в условиях лесисто-болотистой местности, где очень мало дорог, артиллерия неизбежно отставала от передовых частей. И тогда для развития успеха недостаток артиллерийского огня могла восполнить только авиация. Летчики, несмотря на плохую погоду, блестяще справились с этой задачей. Враг был сброшен с хорошо укрепленных позиций, а затем в считанные дни окружен и уничтожен. В ходе операции наши наземные войска в тесном взаимодействии с авиацией образовали три больших «котла» — в районе Витебска, Бобруйска и Минска — и в короткий срок разгромили окруженные вражеские группировки.

И снова Главный маршал авиации А. А. Новиков в пути, в гуще фронтовых событий, на направлении главного удара. В коротком очерке невозможно описать ход всех операций, в которых он принимал участие. Но о штурме Кенигсберга, очевидно, напомнить целесообразно. В ней особенно выпукло проявились полководческие качества командующего ВВС.

Прежде чем говорить о штурме столицы Восточной Пруссии, хочется рассказать об одном эксперименте, который начался по инициативе А. А. Новикова еще на Курской дуге. Речь идет об использовании дальних бомбардировщиков ИЛ-4 для разрушения оборонительных сооружений при прорыве обороны врага в дневных условиях. Одна дивизия ИЛ-4 под надежным истребительным прикрытием выполняла роль фронтовых бомбардировщиков. [93] Эксперимент удался. Его повторили в июне 1944 года на Карельском перешейке. Снова успех. В ходе Кенигсбергской операции было решено использовать днем уже не одно соединение тяжелых ночных бомбардировщиков, а всю 18-ю воздушную армию, которая была создана на базе авиации дальнего действия.

«7 апреля 1945 года, — пишет в своей книге «В небе Ленинграда» Главный маршал авиации А. А. Новиков, — 516 самолетов ее (18-й воздушной армии, — Л. X.) под сильным истребительным прикрытием нанесли мощнейший бомбовый удар по вражеским объектам и войскам в Кенигсберге. В результате этого удара командование гарнизона потеряло управление войсками, сопротивление противника резко ослабло и наши штурмовые отряды начали быстро продвигаться вперед».

Однако враг был еще не сломлен. Снова дальние бомбардировщики нанесли мощные удары по немецко-фашистским войскам в цитадели днем. Только за одни сутки, 8 апреля, наша авиация совершила в небе Кенигсберга более 6 тысяч самолетовылетов. Сильнейшая крепость, в которой находились многочисленный гарнизон и все необходимое для длительного сопротивления, была разгромлена в считанные дни.

К сказанному добавим, что Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 апреля 1945 года Главному маршалу авиации Новикову Александру Александровичу было присвоено звание Героя Советского Союза. Произошло это в разгар Берлинской операции, которая отличалась гигантским размахом действий авиации.

Эта битва была исключительной не только по количеству использованных в ней сил и средств. Она рассматривалась как решающая операция, цель которой — окончательное сокрушение и безоговорочная капитуляция гитлеровской Германии. Четыре воздушные армии под руководством выдающихся авиационных командармов С. И. Руденко, С. А. Красовского, А. Е. Голованова, К. А. Вершинина поддерживали наступавшие наземные войска, боролись за сохранение господства в воздухе, организовывали авиационное наступление. Общее руководство авиацией осуществлял Главный маршал авиации А. А. Новиков.

Что было наиболее характерным в применении Военно-Воздушных Сил на заключительном этапе войны? В совокупности своей это авиационное наступление, то есть сосредоточенно-массированное и непрерывное воздействие на противника с воздуха в течение всего периода сражения и на всю глубину его. Тесное взаимодействие штурмовиков с танкистами при надежном [94] истребительном прикрытии позволило осуществить небывалое по глубине сопровождение танковых армий 1-го Украинского фронта. А сложный, блестяще проведенный в какие-нибудь 30 минут маневр несколькими корпусами и дивизиями 4-й воздушной армии в полосе наступления армии П. И. Батова? Он заслужил высокую похвалу командования, так как способствовал развитию успеха на главном направлении.

Берлин пал. Гитлеровская Германия капитулировала. Благодарное человечество будет вечно помнить, что именно на советско-германском фронте разгромлены основные силы фашистского рейха и его пособников — 607 дивизий, три четверти всей авиации, большая часть артиллерии и танков. Вместе с воинами армии и флота мужественно громили врага советские летчики, руководимые А. А. Новиковым.

Спустя три месяца после победы над фашистской Германией Советский Союз, верный союзническому долгу, вступил в войну с империалистической Японией. Дальневосточный театр военных действий по своим географическим и климатическим условиям значительно отличался от европейского. Горные массивы, пустыни, широкие реки, дикая тайга, а главное, большие расстояния значительно осложняли действия как наземных войск, так и авиации. Еще в период подготовки наступления Главный маршал авиации А. А. Новиков, получивший задание Ставки координировать взаимодействие воздушных армий, предусмотрел наряду с массированным применением истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков широкое использование военно-транспортной авиации. Эта новинка оправдала себя сразу же. Так, для обеспечения передовых отрядов и 6-й танковой армии, глубоко вклинившейся в южную и центральную часть Маньчжурии, летчики транспортной авиации совершили 1755 самолетовылетов и перевезли около 200 тысяч тонн горючего, боеприпасов и продовольствия.

Осуществить это было далеко не просто. Дело в том, что только одна 12-я воздушная армия имела две транспортные авиадивизии. В остальных пришлось мобилизовать транспортные самолеты, входившие в эскадрильи связи и обслуживавшие штабы соединений. Посоветовавшись с командующими, А. А. Новиков решил для снабжения наступавших войск привлечь самолеты У-2 с подвесными контейнерами.

— Мал золотник, да дорог, — говорил в те дни Главный маршал авиации, отдавая дань уважения уникальной машине, которая была и легким бомбардировщиком, и связным самолетом, и транспортным средством. [95]

Господство в воздухе на всех фронтах Дальневосточного театра военных действий наши летчики завоевали в первый же день войны с Японией.

Для разрушения долговременных сооружений и огневых точек укрепленных районов было решено и днем использовать самолеты ИЛ-4. Так, 15 августа 108 ночных бомбардировщиков бомбами крупного калибра нанесли удар по дуннинскому укрепленному району. Результат удара оказался достаточно высоким: прямыми попаданиями были уничтожены четыре дота, два дзота, склад боеприпасов, наблюдательный пункт и много солдат и офицеров врага.

Наступление продолжалось.

Главный маршал внимательно следил за ходом боевых действий. Вместе со штабом он производил перегруппировки авиационных полков и дивизий, помогая командующим фронтами наиболее эффективно использовать авиацию.

На заключительном этапе операции широко применялись воздушные десанты. С 15 по 27 августа они были высажены в Маньчжурии, Северной Корее, на Сахалине и острове Итуруп с целью как можно быстрее овладеть стратегическими пунктами и военными объектами в глубоком вражеском тылу, чтобы обеспечить разоружение японских гарнизонов и не допустить уничтожения материальных ценностей. Особенность многих десантов состояла в том, что их высадка проводилась без предварительного боевого обеспечения. Но в состав группы для сопровождения военно-транспортных самолетов, прикрытия их на маршруте и подавления огневых средств ПВО в районе высадки включалась боевая авиация. Захват важных административно-политических и промышленных центров Маньчжурии окончательно дезорганизовал управление войсками и резервами противника. 19 августа японцы начали повсеместно складывать оружие и сдаваться в плен. 2 сентября 1945 года правительство Японии подписало акт о безоговорочной капитуляции.

Большой вклад в разгром Квантунской армии внесла советская авиация. Она являлась мощным и наиболее маневренным средством вооруженной борьбы, оказавшим существенное влияние на исход войны. За умелое руководство боевыми действиями авиации на Дальнем Востоке Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 сентября 1945 года А. А. Новиков был награжден второй медалью «Золотая Звезда».

В архиве Александра Александровича хранится любопытный документ — письмо президента Франклина Рузвельта, которое было получено вместе с высшим командорским орденом [96] США. «Маршал Новиков, — говорится в письме, — проявил выдающиеся способности, усердие и проницательность в деле руководства успешными воздушными операциями Красной Армии. Его гибкий подход к решению сложных вопросов в соединении с редкими качествами руководителя и большим умением использования воздушных сил дали ему возможность внести выдающийся вклад в дело союзников».

Имя Главного маршала авиации Александра Александровича Новикова по праву стоит в ряду имен выдающихся полководцев ленинской школы, воспитанных Коммунистической партией. Под его руководством советские летчики ударами с воздуха сокрушали военную машину третьего рейха, вместе со всеми воинами армии и флота самоотверженно сражались в воздушных боях за честь, свободу и независимость нашей Родины.

М. Ребров

Летный характер

ОДИНЦОВ МИХАИЛ ПЕТРОВИЧ

Михаил Петрович Одинцов родился в 1921 году в селе Полозово Частинского района Пермской области в семье служащего. По национальности русский. Член КПСС с 1943 года. В Советской Армии с 1938 года. В 1940 году окончил военную школу летчиков.

За период Великой Отечественной войны М. П. Одинцов совершил 215 боевых вылетов. Был командиром эскадрильи, штурманом, а затем заместителем командира авиаполка. Звание Героя Советского Союза ему присвоено 4 февраля 1944 года. 27 июня 1945 года он удостоен второй медали «Золотая Звезда». Награжден также многими орденами Советского Союза.

После Великой Отечественной войны М. П. Одинцов окончил Военно-политическую академию имени В. И. Ленина и Академию Генерального штаба. В настоящее время генерал-лейтенант авиации М. П. Одинцов — на ответственной работе в Военно-Воздушных Силах Советской Армии. Заслуженный военный летчик СССР, он и поныне летает на многих сверхзвуковых самолетах.

Михаилу Одинцову было 16 лет, когда студентом первого курса строительного техникума пришел он в Свердловский городской аэроклуб. Многие стремились тогда в авиацию, набиравшую в ту пору высоту. Непременно хотел научиться летать и Михаил.

Это было нелегко — учиться одновременно и в техникуме, и в аэроклубе, но упорство и молодость брали верх. Учился Михаил с интересом, жадно схватывая все, что узнавал на классных занятиях и в ангаре. До глубокой ночи просиживал за учебниками по конструкции, самолетовождению, теории полета, а когда были сданы экзамены, вместе с другими курсантами с радостью приступил к практическим занятиям на аэродроме.

Сколько восторга испытал он во время первого самостоятельного полета! После разбега самолет послушно оторвался от земли. Вот уже далеко внизу город, дома, лес. Машина подчиняется только ему. Стоит еще немного «выбрать» ручку управления и увеличить обороты мотора, и он поднимется к облакам. Сердце замирает. Кажется, что под самолетом не клочок аэродрома, а весь необъятный мир.

Летать Одинцов любил, в воздухе чувствовал себя свободно, легко, уверенно и в каждом полете находил для себя новое, интересное.

Программа обучения подходила к концу. Много планов и надежд строили выпускники аэроклуба, мечтали о дальних перелетах, новых рекордах. Но все обернулось по-иному. Тень фашистской свастики нависла над Европой. Нарастала угроза войны. По призыву комсомола молодежь поступала в летные школы. Курсантом военного авиационного училища стал и Михаил Одинцов. [99]

Учиться здесь было много сложнее. Ведь быть летчиком — это не значит уметь только управлять самолетом. Настоящий военный летчик формируется не сразу. Пройдет немало времени, прежде чем курсант авиационного училища приобретет свой «почерк», свою «походку» в воздухе, станет настоящим асом. Бывает, что молодой пилот освоит технику пилотирования, научится мастерски «крутить» различные фигуры, а как воздушный боец слабоват. В результате и общий итог получится неважный.

Михаил Одинцов не терпел половинчатых решений. Характер у летчика был такой, что если он ставил перед собой цель, то добивался ее во что бы то ни стало, не страшась никаких трудностей, не отступая после первых же неудач. Летный характер!

Черной тучей пришел 1941 год. И уже на четвертый день войны младший лейтенант Михаил Одинцов полетел на выполнение своего первого боевого задания. В этом полете подверглись суровому испытанию воля и характер молодого пилота. Михаил с честью выдержал этот экзамен.

Летал он на бомбардировщике, громил вражеские колонны, артиллерийские позиции. Сколько раз попадал в сложные переделки! На него наседали вражеские истребители, сплошной стеной заградительного огня встречали зенитки, осколки, словно стальной град, стучали по бронированной кабине, но он твердо держал штурвал самолета.

В одном из воздушных боев Одинцов был ранен. После лечения в госпитале снова вернулся в строй, но уже не на бомбардировщики. Летчику предстояло освоить новый самолет.

Когда Михаил впервые увидел на аэродроме закованную в броню грозную машину, послушал отзывы о ней тех, кто уже побывал в боях, он понял, что придется много и серьезно учиться. Первые же полеты подтвердили это. Штурмовик требовал от летчика исключительного самообладания, несокрушимого хладнокровия, высокой техники.

Много дерзких штурмовок произвел Михаил Одинцов. Снижаясь до высоты бреющего полета, он дерзко атаковал врага, расстреливал фашистов реактивными снарядами, громил из пушек и пулеметов, а сам оставался невредимым. О нем скоро заговорили. Смелый и расчетливый, хладнокровный и физически закаленный, он стал одним из лучших летчиков в полку.

Михаил не обольщался. Комсомол и партия воспитали в нем скромность, чувство неудовлетворения достигнутым, стремление к новым и новым успехам. Даже в дни напряженных боев Одинцов [100] всегда находил время заглянуть в учебник практической аэродинамики, разобраться в вопросах, которые казались ему недостаточно ясными. А это не могло не дать своих результатов.

Однажды лейтенант Одинцов возвращался с группой самолетов с боевого задания. Над землей висели серые облака. Ветер гнал их в сторону вражеских позиций, за которыми разрасталось космами багровое зарево огромного пожара. Настроение у всех было приподнятое. Поработали на славу.

Когда аэродром Курск-Восточный остался далеко позади, ведущий — им был Одинцов — обнаружил несколько в стороне другой вражеский аэродром. Летчик насчитал на нем десятка два истребителей МЕ-109. Три «мессера» уже бежали по полосе, чтобы взлететь на перехват. Обстрелять их было нечем — весь боекомплект штурмовики израсходовали.

С минуты на минуту должна была последовать атака. Одинцов молниеносно принимает решение взять на себя удар истребителей, остальным штурмовикам уходить. Его самолет разворачивается и идет навстречу «мессерам», поднявшимся в воздух. Даже отличавшиеся в боях отвагой и геройством летчики были поражены храбростью своего командира. Они-то понимали, что означает эта встреча безоружного штурмовика с группой фашистских истребителей.

Но Одинцов в тот момент думал о другом. Первая мысль была о товарищах. Нельзя подставлять их под удар. Сколько раз в тяжелых воздушных боях они приходили ему на помощь, рискуя своей жизнью! Да и разумно ли погибать всем, когда может рискнуть один.

Расчет лейтенанта был таков. Фашисты прежде всего кинутся на него. Ведь каждому из них захочется положить в свой карман две тысячи марок, которые выплачивало гитлеровское командование за сбитый советский штурмовик. А в это время остальные наши самолеты успеют уйти на свою территорию.

Так оно и случилось.

И все же устоять одному против большой группы казалось просто невозможным. Выручили Одинцова его мастерство, хладнокровие, «шестое чувство» летчика. Под огнем наседавших со всех сторон вражеских истребителей его «ил» проделывал замысловатые фигуры. Как бы дразня фашистов своим бесстрашием, штурмовик то взмывал высоко вверх, то уходил в сторону солнцу, и ослепленные враги теряли цель, то стремительно падал вниз, делал резкие отвороты, азартно и смело маневрировал, уходя из-под огня врага. [101]

Однако нет-нет да и заденут его огненные трассы. Взбешенные гитлеровцы наседали. Победа казалась им совсем близкой. Но Одинцов не уступал. Из этой схватки он вышел изрешеченный пулями, но еще более окрепший духом. Победили не только смелость и умение пилотировать машину — победил характер советского летчика.

...Шел ноябрь 1942 года. Штурмовики- «охотники» полка, в котором Михаил Одинцов был командиром эскадрильи, действовали с маленького фронтового аэродрома. Наши войска с боями пробивались к городу Белый. Во главе наступающих шли танки. Противник пошел на хитрость. Впустив танки в город, он охватил его со всех сторон плотным полукольцом. В месте прорыва фашисты создали сильные клещи и прилагали все усилия для отсечения наших войск, прорвавшихся в глубь его обороны. Из района Смоленска в район боев немцы спешно перебрасывали мотодивизию СС «Мертвая голова», на которую гитлеровское командование возлагало большие надежды.

Создавалась тяжелая обстановка. Танки и пехота, вклинившиеся глубоким и узким выступом в оборону немцев, были сильно потеснены и испытывали острый недостаток в боеприпасах и горючем. Все попытки расширить образовавшийся коридор результатов не дали. Подход эсэсовской дивизии создавал реальную угрозу окружения наших войск. Нужна была срочная помощь...

Погода стояла плохая. Постоянная низкая облачность, частые снегопады и обледенение не давали возможности использовать большие группы авиаций? Штурмовики- «охотники» ходили парами, а то и одиночными самолетами.

Одинцов вылетел со своим ведомым — младшим лейтенантом Чернышевым. До линии фронта тяжело нагруженным бомбами штурмовикам пришлось идти бреющим полетом — «утюжить землю», как говорят летчики. Минуя снегопад (полосу в 20 — 30 километров), уже на линии фронта «илы» вышли в район лучшей погоды. Летели под нижней кромкой облачности на высоте 150 — 200 метров. Снег прекратился, и можно было вести поиски.

То, что открылось взору летчиков, представляло ужасную картину развалин и остатков пожарища. Лишь черные глазницы окон уцелевших домов и торчавшие одиноко печные трубы напоминали о том, что раньше здесь было селение.

В стороне от разрушенной деревни вилась дорога. Влево — широкая лощина. На карте, лежавшей на коленях Одинцова, она была обозначена как мокрый луг, по середине которого вырисовывал свои извилины не то ручей, не то маленькая речушка. [102]

Но это на карте. Сейчас эта равнина была покрыта снегом. Кое-где виднелись грязные пятна с желтоватыми краями — следы разрывов снарядов. Недалеко от того места, где на карте пересекаются дороги, идущие из Смоленска в Белый и Ярцево, летчики увидели скопление вражеских танков, машин и артиллерии. Одинцов и его ведомый сделали по семь атак, обрушивая на головы фашистов пулеметно-пушечный огонь, бомбы, реактивные снаряды. Колонна понесла большие потери. Последующие боевые действия других летчиков сорвали план переброски немецких войск. Дивизия «Мертвая голова» не смогла своевременно подойти к Белому. Наступление наших войск продолжалось.

О Михаиле Одинцове и его боевых товарищах рассказал в своих воспоминаниях генерал-полковник авиации Герой Советского Союза Н. П. Каманин:

«Мы тщательно изучали каждого летчика, получившего боевое крещение, и наиболее способных назначали ведущими групп. В 800-м полку ведущим выдвинули Михаила Одинцова. В полк он пришел из госпиталя. До этого летал на бомбардировщике, был ранен в воздушном бою. У нас он быстро освоил новый для него самолет, стал отважным штурмовиком. Как ведущий группы, чувствовал настроение ведомых, умел вовремя заметить опасность и немедленно принять верное решение...

Отлично воевал и боевой товарищ Одинцова Талгат Бегельдинов...

Геройски разил врага лейтенант Георгий Тимофеевич Красота...

Одинцов, Красота, Бегельдинов... А сколько других героев-летчиков выросло, закалилось в огне боев, обрело высокое мастерство! И когда по случаю 25-й годовщины Советской Армии чествовали наших героев, как-то по-особому чувствовалось, что дивизия, которая раньше носила лишь порядковый номер, теперь грозная для врага сила...»

...Лето 1943 года. Разгар жарких боев за Харьков. Днем и ночью в воздухе не смолкал гул сотен моторов. Помогая пехоте, штурмовики громили укрепления, технику и живую силу врага. В один из дней сражения за Харьков 22-летний Одинцов вел в бой 150 самолетов. Они должны были пробить брешь в обороне врага, открыть подступы к городу. И вот штурмовики над передним краем. С высоты на врагов обрушился мощный огневой ливень. Одна группа сменяла другую. Бой разгорался» Попытки фашистских истребителей отбить атаку штурмовиков не удались. [103] Операция была выполнена отлично. Враг отступил. Наши войска ворвались в Харьков. Еще в небе по радио летчики услышали слова благодарности командующего фронтом генерала И. С. Конева.

За образцовое выполнение заданий и блестящие победы над врагом Одинцову присвоили звание Героя Советского Союза.

Множились боевые задания, множились боевые подвиги Михаила Петровича Одинцова, которые отражены в лаконичных строках военных реляций. А сколько за каждой такой строкой поверженных в прах фашистских захватчиков, сколько мужества, сколько воли! После каждого штурмового удара группы Одинцова гитлеровцы недосчитывались десятков танков, автомашин, орудий, бронетранспортеров.

В туман и дождь штурмовал Одинцов посадочные площадки врага во время Корсунь-Шевченковской операции. Однажды он вылетел в паре с летчиком Бабкиным. Отважные соколы сожгли пять «юнкерсов-52» и восемь автомашин. Поле аэродрома было изрыто воронками. Едва фашисты успели его заровнять, как после повторного налета штурмовиков оно снова покрылось огромными черными оспинами. И снова горели гитлеровские самолеты и ангары.

Сколько таких эпизодов было за годы войны!

В части, в которой служил во время войны Михаил Петрович Одинцов, хорошо помнят дерзкую и смелую штурмовку военных складов, проведенную им на одной из станций, где враг сосредоточил большое количество боеприпасов. С утра зарядил моросящий дождь. Рваные облака висели над самой землей. Одинцов решил вести группу над облаками. Операция требовала точного расчета маршрута. Нужно было вывести штурмовики к цели, не видя земных ориентиров.

На пути штурмовики встретили сплошную стену зенитного огня. Пулеметный и орудийный огонь прощупывал все небо. Свернуть в сторону означало отклониться от цели. Одинцов старался не думать об опасности. Собрав всю свою волю, он вел строй машин, не изменяя курса. Спокойный и твердый голос командира придавал уверенность остальным. Летевшие сзади видели, как несколько огненных трасс прошили плоскость самолета Одинцова, как совсем рядом разорвался зенитный снаряд, а командир упорно вел свой самолет к цели. Строй штурмовиков не дрогнул. Никто не думал, чем грозят «огненные тире», дымные облачка разрывов. Все это переживалось уже после возвращения, на своем аэродроме. [104]

Пройдя зону огня, Одинцов решил выйти из облачности и лететь на бреющем полете. Расчет оказался точным. Внизу вокзал, поезда с боеприпасами, эшелоны, отправляющиеся на фронт. Бомбы и снаряды упали на платформу, на железнодорожные линии, составы, склады. Фонтаны огня и дыма... И вот уже штурмовики на обратном курсе. Еще одна победа!

Война не обходится без жертв. Случалось, что группа, водимая Одинцовым, недосчитывалась своих товарищей. Такие потери больно ранили. Но руки по-прежнему твердо держали штурвал, глаза зорко выискивали цели, сильнее становились атаки штурмовиков...

Смелые и дерзкие штурмовки Одинцова враг ощущал под Сталинградом и на Курской дуге, на Дуклинском перевале и в Берлине. Любовь к Родине научила Михаила видеть счастье в свершении подвигов во имя свободы и независимости своего народа. На боевом счету экипажа майора Одинцова 12 сбитых самолетов противника.

Враги боялись наших штурмовиков. Фашисты называли «илы» «черной смертью». Эти «воздушные танки» поддерживали наземные войска с воздуха, принимали участие во всех видах боя.

Кончилась война. Но народ не забывает подвиги своих героев. 27 июня 1945 года М. И. Калинин подписал Указ Президиума Верховного Совета СССР, где говорилось: «За образцовое выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками, дающее право на получение звания Героя Советского Союза, наградить Героя Советского Союза гвардии майора Одинцова Михаила Петровича второй медалью «Золотая Звезда»».

После окончания войны дважды Герой Советского Союза М. И. Одинцов успешно окончил две военные академии. Теперь он генерал. Используя богатейший опыт минувшей войны и знания всего того нового, чем обогатилась военная наука за последнее время, генерал учит и воспитывает: молодежь. Таков характер советского летчика.

Т. Гайдар

Его почерк

ОСИПОВ ВАСИЛИЙ НИКОЛАЕВИЧ

Василий Николаевич Осипов родился в 1917 году в Петрограде в рабочей семье. По национальности русский. Член КПСС с 1942 года. В Советской Армии с 1937 года. В 1940 году окончил Чкаловское военное авиационное училище.

Во время Великой Отечественной войны В. Н. Осипов участвовал в боях на Южном и Юго-Западном фронтах. Был командиром звена, эскадрильи. Только в период с 1 марта 1942 года по ноябрь 1943 года он совершил 267 боевых вылетов ночью и 8 — днем. Всего же за годы войны он совершил около 400 боевых вылетов. Его экипаж уничтожил много боевой техники и живой силы противника. 20 июня 1942 года В. Н. Осипову присвоено звание Героя Советского Союза. 13 марта 1944 года он удостоен второй медали «Золотая Звезда». Награжден также многими орденами и медалями.

После Великой Отечественной войны В. Н. Осипов окончил высшую офицерскую летно-тактическую школу, а затем занимал ряд командных должностей в ВВС. С 1954 года по состоянию здоровья он находится в запасе, живет и работает в Ленинграде.

Василий Осипов родился в Петрограде. Когда его отец, слесарь завода «Михельсон», отправился с рабочим отрядом на гражданскую войну, мать забрала малышей и уехала к родным в деревню.

Маленькая речка, прозрачная рощица — вот первые воспоминания Василия.

Отец вернулся с войны веселый. Высоко подбросил сына. Крепко расцеловал жену и дочурку. И сразу заторопил всех собираться в путь.

Семья снова поселилась за Невской заставой. Иногда в выходной день отец и сын шли в центр, к набережным, любоваться Ленинградом.

— Вот здесь стояли юнкера, — говорил отец. — Отсюда двинулись наши дружины...

А потом рассказывал о боях гражданской войны, и глаза сына горели.

С детских лет мечтал Василий Осипов о Советской Армии. Занимался гимнастикой. Участвовал в стрелковых соревнованиях. И хотя учился не слишком прилежно, по математике и географии всегда получал хорошие оценки.

В 1937 году он окончил школу. Был выпускной вечер. Играла музыка. Ребята выбирали институты, спорили...

— Ты куда собираешься? — спрашивали Осипова.

— Уже, — ответил он, — зачислен в авиационное училище.

И улыбался смущенно и счастливо.

Через несколько дней Василий Осипов уехал в Оренбург. С первых занятий, с первых шагов в училище Осипов ощутил, что нашел свое настоящее место в жизни. Все было интересно. [107] Теперь по любому предмету он получал только отличные оценки и одним из первых на курсе услышал от старшего инструктора Мыскина: «Курсант Осипов выполняет сегодня полет самостоятельно...»

После полета Василий долго лежал в степи, глядел в синее небо. Над аэродромом кружились неугомонные У-2, проходили строем белые красавцы СБ — двухмоторные бомбардировщики.

«Вот и сбылась мечта, — думал Осипов. — Только вернулся из полета, скоро опять. Хорошо...»

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: