Тревоги и радости командарма 6 глава

Но батарею нужно уничтожить во что бы то ни стало!

И Мыльников, посмотрев на командира, негромко ответил:

— Поможем!

Палагушин кивнул головой.

Через несколько минут они поднялись в воздух.

Сквозь метель не видно противоположного конца аэродрома. Все бело вокруг. Напряженно всматривается Мыльников, но земли не разглядеть. Изредка мелькнет темное пятно, и опять все закрывает белая пелена. Однако чем дальше от аэродрома, [48] тем лучше становится видимость, снегопад прекращается. И только поземка покрывает местность снежной кисеей.

Вот показались темные постройки города. Еще несколько минут полета — и увидели в стороне две тусклые вспышки. Вот они, пушки, обстреливающие Ленинград! Пара снизилась и на бреющем вышла на батарею. Пушки вытянули длинные, окрашенные в белый цвет стволы. Перед ними темные раструбы гарн на снегу. Около зарядных ящиков суетилась орудийная прислуга. Штурмовики выпустили реактивные снаряды, развернулись и ударили из пушек и пулеметов. Еще заход — и с обратным курсом отошли от цели. И опять полет почти вслепую. Руки дрожат от напряжения, но Мыльников доволен: задание они выполнили.

В этот день ленинградское радио передало благодарность отважным летчикам Мыльникову и Палагушину, которые в сложных условиях уничтожили вражескую батарею.

Прошло несколько недель. Командир полка Герой Советского Союза майор А. П. Цветенко приказал Мыльникову нанести удар по минометной батарее.

На этот раз погода была на редкость хорошая. Легкие облака скользили по необъятному простору голубого неба. В воздухе чувствовался запах весны, хотя землю еще покрывал снег. Вершины холмов выступали темными пятнами, над которыми прозрачной дымкой поднимался теплый воздух.

Нева осталась позади. Штурмовики подходили к цели. Томительно тянулись секунды. Разве можно было сравнить их с теми, что быстро проходят в обычной обстановке, незаметно складываясь в минуты и часы? Цели нет... Внизу только ровная заснеженная поверхность с темными лентами дорог. Мыльников не мог смириться с мыслью, что полет будет безрезультатным. Чувство долга и ответственности заставило его трезво оценить обстановку. И он дал команду на разворот. Внезапно слева из-за деревьев одна за другой поднялись струйки дыма и растаяли в небе.

«Что же это такое?» — подумал Мыльников.

И, не успев проанализировать, что толкнуло его принять решение, он приказал группе развернуться и повел ее в ту сторону, где продолжали расплываться в небе клочья дыма.

Через мгновения увидели, как по железнодорожному полотну от Гатчины в сторону Мги шел состав. На открытых платформах стояли зеленые танки, торчали толстые стволы самоходных пушек. Паровоз был выкрашен в белый цвет. Он медленно двигался, увлекая за собой огромный эшелон. [49] Штурмовики с ходу пошли в атаку. Сброшены бомбы. Крутой разворот. Мыльников зашел спереди на паровоз и выпустил длинную очередь из пушек.

После посадки Мыльников прибыл в штаб и доложил командиру, что заданной цели не обнаружили, но нанесли удар по эшелону с танками и артиллерией.

Командир с недоумением посмотрел на него.

— Откуда там такой эшелон? — удивился он. — Ты представляешь, как это важно? Значит, фашисты в районе Мги готовят наступление.

Через несколько часов в указанный Мыльниковым район по приказу командующего был послан самолет-разведчик, который сфотографировал атакованный штурмовиками эшелон. На снимке были видны горящие вагоны, перевернутые танки и орудия, лежащий на боку паровоз. За этот вылет маршал Говоров объявил всей группе благодарность, а Григорий Мыльников был награжден орденом Александра Невского.

Наблюдательность, быстрая реакция, умение мгновенно принять правильное решение помогли Мыльникову обнаружить эшелон. А летом 1944 года эти качества летчика опять сыграли большую роль, помогли устранить угрозу, нависшую над его полком.

Дело было так. Мыльников летел ведущим небольшой группы. Недалеко от аэродрома находился редкий лесок. При полете над ним Григорий заметил, как несколько человек метнулись с поляны к деревьям.

«Что это за люди? — подумал он. — Если наши бойцы, то они не будут прятаться от нас. Значит, враги. И так близко от аэродрома? Нельзя, чтобы они оставались здесь». Группа развернулась и над самыми верхушками деревьев пролетела в сторону аэродрома. При этом Мыльников несколько раз качнул крыльями. Еще заход. Штурмовики не стреляли и не сбрасывали бомб, но фашисты поняли, что они обнаружены, а скрыться некуда...

И когда группа пролетела над ними в третий раз, несколько человек подняли руки вверх и побежали в сторону полета штурмовиков. В следующий заход летчики увидели, что из леса выходит большая группа фашистов. Мыльников передал по радио на аэродром, что самолеты «гонят пленных». Вскоре взвод охраны разоружил группу фашистов, которую «взяли в плен» штурмовики. Как потом выяснилось, это была диверсионная группа, ей было поручено произвести налет на аэродром, уничтожить охрану и самолеты, склады горючего и боеприпасов. Фашисты не [50] ожидали наступления темноты, но Мыльников вовремя обнаружил их.

Однажды Мыльников получил несколько необычное задание нанести удар по вражескому кораблю.

Готовился к полету тщательно. Над морем трудно вести визуальную ориентировку. Однообразная водная поверхность только кое-где расцвечена темными и светлыми пятнами — тенями от облаков, издали похожими то на плавающие льдины, то на фантастические острова. Хорошо изучил и береговую полосу, все характерные ориентиры вблизи нее.

Вылетел рано утром. Набрал заданную высоту. Внизу были видны характерные ориентиры — озеро, разбитая пристань на берегу.

Мыльников еще раз уточнил курс, скорость, высоту. Где-то неподалеку должна быть цель. Но найти корабль нелегко.

Серое, затянутое облаками небо, тускло-зеленая вода внизу. Не видно горизонта, небо и вода сливаются. Тучи все ниже. Их становится все больше. Самолет начинает потряхивать. Впереди темное, почти черное пятно. Тряска усиливается. Справа наползают кучевые облака. Самолет приближается к району цели. Машина послушна, все идет как надо. Но вот неизвестно, откуда в самолете появился дым.

«В чем же дело? Что горит? Ясно — на борту пожар. Что же делать? До аэродрома далеко. А до цели? Главное — цель, корабль. И его нужно уничтожить. А дыма все больше. Может, все-таки возвратиться? Тогда корабль подойдет к берегу и высадит фашистов, оружие, снаряды, мины, патроны».

Спешка не в характере Мыльникова. Он выключил все потребители электроэнергии и перешел на аварийную сеть. А дым плотной пеленой окутывал все внутри и, казалось, проникал в мозг, туманил мысли. Нужно немедленно что-то делать...

В эти опасные для жизни минуты Мыльников не дрогнул, не растерялся. Он сумел взять себя в руки, преодолеть страх, продолжал думать о том, как выполнить боевую задачу. Чувство долга подчинило все остальное.

Маневрировать становилось все сложнее, от дыма першило в горле, слезились глаза. Мышцы всего тела ныли от напряжения. Перед вылетом один из опытных летчиков, не раз летавший на морские цели, рассказывал, какие особенности нужно помнить во время поиска, как атаковать, но не мог же он предположить, что все сложится так: болтанка, дым в кабине, низкая облачность. А усталость наливала тело. Она давила, прижимала к сиденью, туманила сознание... Но вот впереди мелькнула [51] среди волн черная точка и тут же исчезла. Может, показалось? Нет, вот она снова появилась... Мыльников пристально вглядывался. «Да, это — цель. Наконец-то!».

Мыльников резко повел самолет на снижение, направив его на центр вражеского транспорта.

Желтые вспышки слепят глаза. Огонь ведут зенитные пулеметы и пушки. От разрывов снарядов самолет несколько раз подбросило. Но цель уже близко. Летчик нажимает кнопки бомбосбрасывателя.

Удар был точным. Разворачивая самолет, Мыльников стал смотреть на место, где шел корабль, и увидел огромные взрывы. Корабль был уничтожен.

Но что же произошло в самолете? Причина выяснилась только после возвращения домой. Виноватым оказался техник самолета.

Вроде бы небольшую оплошность допустил техник, готовивший самолет к вылету. Он не осмотрел как следует машину, не заметил, что много лишней смазки на тягах управления. Смазка попала на детали, которые в полете сильно нагревались, начала испаряться и дымить. И вот к чему это привело! Боевая задача была выполнена только благодаря хладнокровию, мужеству и мастерству летчика.

О полетах Мыльникова создавались легенды. Из самых сложных положений он выходил победителем. Точность его ударов поражала даже опытных, видавших виды летчиков. Командование знало: если ведущим летит Мыльников, задание будет выполнено. Мыльников понимал: мало самому быть хорошим летчиком, нужно научить мастерству и подчиненных.

Он старался использовать каждый час свободного времени для занятий с летчиками эскадрильи. Изучали не только свою авиационную технику, но и противника, слабые и сильные стороны вражеских самолетов. После полета производили тщательный анализ своих действий в воздухе, прикидывали, все ли возможности самолета и его вооружения использовались в бою.

Изучали также тактико-технические данные и боевые возможности танков, автомашин, артиллерии противника.

— Это поможет уничтожить их, — говорил Мыльников.

И он был прав. Знание наземной техники позволяло летчикам быстрее отыскивать ее. Они изучали рельеф местности, скорость движения вражеских войск и другие факторы, исходя из этого, делали вывод, где нужно искать цели. Учеба приносила свои результаты. Особенно запомнился Мыльникову и его товарищам такой боевой вылет. [52]

Это было в январе 1945 года. Наши войска подошли к южной окраине Кенигсберга. Подступы к нему оказались укрепленными. Танки, стоявшие плотно друг к другу, открыли сильный огонь. Мины и надолбы мешали движению нашей техники, и пехота залегла.

Мыльников получил приказание шестеркой «илов» нанести удар по огневым точкам противника и помочь войскам ворваться в город.

Придя в район цели, наши штурмовики восемь раз атаковали врага. И когда группа легла на обратный курс, летчики увидели, что советские бойцы машут им вслед руками.

Сразу после посадки Мыльникова вызвал командир.

— Как бомбил? Своих не задел? — тревожно спросил он.

— Ударили точно, — коротко ответил Мыльников.

— Ну, держись: только что передали, что генерал Хрюкин находился на КП и сам видел вашу работу. Сейчас на ПО-2 сюда вылетел.

Мыльников молчал. Он еще раз вспоминал всю штурмовку. Нет, все правильно!

Через несколько минут легкий ПО-2 приземлился и подрулил к старту. Выслушав рапорт командира полка, генерал Т. Т. Хрюкин приказал выстроить летный состав. Когда летчики построились, генерал спросил:

— Кто вылетал два часа назад шестеркой?

По его тону нельзя было определить, что таится за вопросом, и летчики встревожились: неужели ударили по своим? Мыльников и его ведомые вышли из строя. Полк замер.

Генерал сделал несколько шагов им навстречу и сказал:

— Спасибо вам. Молодцы. Помогли войскам, да еще как! Лично проверю, чтобы вас наградили за этот полет!

За несколько дней до конца войны Мыльников попал в госпиталь. Ранение было тяжелым. И когда он поправился, из авиации пришлось уходить... Тяжело было штурмовику расставаться с любимым делом, но он не пал духом.

Мыльников поступил в институт, окончив который стал работать по новой специальности.

Много лет прошло с тех пор. Иногда, возвращаясь с работы, он видит самолет, с большой скоростью проносящийся по небу. Григорий Михайлович останавливается и провожает его взглядом. Но в глазах его нет печали. Он с гордостью думает, что, может быть, это один из его учеников ведет могучую машину, охраняя нашу мирную страну. И на душе у него становится светло и радостно...

В. Ковалев

Сквозь свинцовую вьюгу

МЫХЛИК ВАСИЛИЙ ИЛЬИЧ

Василий Ильич Мыхлик родился в 1922 году в селе Солдатское Казанковского района Николаевской области в семье крестьянина. По национальности украинец. Член КПСС с 1944 года. В Советской Армии с 1940 года, начал [54] службу курсантом 1-го Вольского авиатехнического училища имени Ленинского комсомола, которое окончил в 1941 году.

В годы Великой Отечественной войны освоил боевой самолет- и стал летчиком-штурмовиком. Был командиром звена, эскадрильи. Произвел 188 боевых вылетов.

За образцовое выполнение боевых заданий командования, за мужество, отвагу и геройство Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля 1945 года В. И. Мыхлику присвоено звание Героя Советского Союза. 29 июня 1945 года он удостоен второй медали «Золотая Звезда». Награжден также многими орденами и медалями.

После Великой Отечественной войны В. И. Мыхлик окончил Краснознаменную Военно-воздушную академию, до 1966 года служил в Советской Армии. Ныне полковник В. И. Мыхлик находится в запасе, живет и работает в Москве.

Еще в школе комсомолец Василий Мыхлик решил стать летчиком. Окончив среднюю школу, он сначала поступил в 1-е Вольское авиатехническое училище имени Ленинского комсомола. Здесь и застала его Великая Отечественная война.

В сентябре 1941 года он окончил училище, получил звание сержанта и был направлен авиамехаником в один из запасных истребительных авиационных полков, где проходили подготовку молодые летчики. Василий с любовью относился к своему делу, но давнишняя мечта не покидала юношу. Ему самому хотелось взлететь в небо и с воздуха бить гитлеровцев, осквернивших родную землю, родное Криворожье, где провел он свои школьные годы, где остались мать и сестры. С нескрываемой завистью провожал он на фронт летчиков, окончивших курс обучения.

Упорство и настойчивость сделали заветную мечту явью. Командование послало В. Мыхлика учиться. За короткое время он стал летчиком-штурмовиком.

Василий Мыхлик настойчиво изучал опыт бывалых воинов, со всей страстью молодости готовился к боям. Наконец наступил долгожданный день: Мыхлик впервые в составе эскадрильи вылетел на боевое задание — на штурмовку войск противника в районе Козельска.

Внимательно готовился Василий к полету. Он изучил маршрут, линию фронта, расположение огневых средств противника. На полетной карте сделал необходимые пометки, помогающие ориентироваться в сложной обстановке боя, еще раз проверил готовность самолета.

После коротких, но четких указаний командира летчики быстро разошлись по своим самолетам. Мыхлик сел в кабину и по сигналу привычным движением запустил мотор. [55] Один за другим самолеты поднялись в воздух. Заняв свои места в общем боевом порядке, летчики взяли курс на цель.

Василий старался как можно точнее выдержать свое место в группе: по этому будут судить о нем как о летчике. А ведь нужно было и на местность посмотреть, и цель отыскать. Даже тогда, когда группа вышла на заданную цель и ведущий подал команду сбрасывать бомбы, Мыхлик не мог себе четко представить, что делалось в этот момент на земле и куда полетели его бомбы.

— Ничего, еще вылет-другой — и научишься находить любую цель и распознавать противника, где бы он ни был, — сказал огорченному новичку ведущий группы, когда летчики собрались после посадки. — А в группе держишься хорошо, молодец!

От полета к полету Мыхлик все лучше разбирался в обстановке. Он научился «читать» поле боя, видеть то, что в первых полетах не замечал. Летчик не только перенимал опыт старших, но и сам искал новые тактические приемы ведения боя. Скупые на похвалы старшие товарищи хвалили его.

— Василий будет хорошим летчиком, — говорили они между собой. И не ошиблись.

В составе шестерки ИЛ-2 Мыхлик вылетел на очередную штурмовку большой автоколонны немцев, растянувшейся по дороге Брянск — Карачев. Подходя к цели, Василий заметил, что колонну прикрывают с воздуха вражеские истребители. Кроме того, советских штурмовиков встретил сильный заградительный артиллерийский огонь. Умело маневрируя, летчики и воздушные стрелки отбили атаки истребителей, прорвались к цели и обрушили свой смертоносный груз на врага. Однако сильное противодействие истребителей противника, находившихся в воздухе, не дало штурмовикам возможности сделать больше одного захода для атаки колонны. Но и при одном заходе группа сумела уничтожить и вывести из строя до 30 автомашин врага. За отличное выполнение задания командир дивизии объявил Мыхлику благодарность.

На фронте шли ожесточенные бои. Наземным войскам помогали летчики. Только одно появление над полем боя наших штурмовиков воодушевляло бойцов, придавало им силы.

Большую и напряженную боевую работу вели наши летчики и по срыву железнодорожных перевозок противника к линии фронта: разрушали мосты, громили воинские эшелоны на железнодорожных станциях и в пути. Так, однажды на участке железной дороги Брянск — Карачев воздушной разведкой был обнаружен вражеский эшелон с военной техникой. Поступило [56] приказание уничтожить его. Вместе с другими на задание вылетел и Мыхлик. Обнаружив эшелон, летчики с ходу атаковали его. Меткий бомбовый удар группы штурмовиков вызвал крушение поезда.

За время боев на Брянском и Западном фронтах молодой летчик совершил много успешных боевых вылетов, стал зрелым воздушным бойцом, заслужил уважение и признание товарищей. В боях под Орлом в штурмовых ударах по врагу он показал высокое боевое мастерство, мужество и героизм и был награжден орденами Красной Звезды и Красного Знамени. Из рядового летчика он вырос в умелого командира, опытного ведущего группы, зарекомендовал себя мастером штурмовых ударов, стал гордостью полка.

В январе 1944 года, уже имея большой боевой опыт, Мыхлик вместе со своей частью прибыл на Ленинградский фронт. В то время советские войска прорывали кольцо блокады Ленинграда. На долю наших штурмовиков выпала трудная задача: бить по вражеским укреплениям, железнодорожным эшелонам, живой силе и технике врага. Летать приходилось много, иногда по нескольку раз в короткий зимний день, в самых различных условиях погоды.

Важнейшей задачей летчиков-штурмовиков в этот период было уничтожение артиллерии противника, мешавшей наступлению наших войск. С этой целью авиационные и артиллерийские командиры часто договаривались о совместных действиях, составляли плановую таблицу боя, в которой определялись зоны действий артиллерии и штурмовиков.

Артиллеристы, как правило, действовали по заранее засеченным артиллерийским точкам противника на досягаемую для них глубину, а штурмовики — по артиллерии, находившейся в глубине.

В один из зимних дней 1944 года артиллерийский командир сообщил авиационному командиру, что на восточной окраине сильно укрепленного пункта две артиллерийские батареи противника ведут огонь по боевым порядкам наших войск, а на западной окраине этого пункта расположена зенитная батарея. Было решено совместными действиями уничтожить батареи.

От штурмовиков выполнить эту задачу было поручено группе, возглавляемой Василием Мыхликом. Командир группы собрал летный состав и изучил с ним поставленную задачу. Каждая пара знала, когда и что она делает, когда и какой маневр выполняет. [57]

Согласно договоренности наша артиллерия первой открыла огонь по батареям противника. Через пять минут группа штурмовиков под командованием Мыхлика подошла к району расположения батарей противника и парами с разной высоты нанесла по ним бомбовый удар. Затем самолеты встали в боевой порядок «круг» и произвели по целям четыре атаки реактивными снарядами и из пушек. В результате совместных действий штурмовиков и артиллеристов батареи врага были подавлены, а наши наземные войска использовали этот момент для продвижения вперед.

В этом боевом вылете особенно отличился командир группы. Он при первом же заходе подавил огонь зенитной батареи врага, тем самым обеспечил группе лучшие условия выполнения последующей задачи.

Один из эпизодов тех дней запомнился Василию Мыхлику на всю жизнь. На этот раз он повел четверку ИЛ-2 без прикрытия истребителей на штурмовку вражеской автоколонны, которая двигалась по дороге к железнодорожной станции Мшинская. Уже на подходе к цели он услышал взволнованный голос воздушного стрелка Ивана Фаюстова:

— Товарищ командир, справа выше четыре истребителя противника!

— Внимание! Приготовиться к отражению истребителей, сократить дистанцию! — передал по радио Мыхлик ведомым.

Летчики приняли плотный боевой порядок. Чтобы затруднить атаки истребителей, ведущий начал маневрировать по направлению и высоте. Истребители приближались к группе, пытаясь атаковать штурмовиков с различных направлений. Одна за другой появлялись в воздухе огненные трассы. Но они проходили далеко от самолетов: враг боялся пулеметов воздушных стрелков и вел огонь с большой дистанции.

Штурмовики были уже над целью, когда по ним открыла огонь зенитная артиллерия врага. Истребители противника, чтобы не попасть под огонь своих зениток, отошли в сторону и готовились напасть на самолеты после выхода их из атаки.

Во время атаки цели зенитным огнем был поврежден самолет Мыхлика. Загорелась правая плоскость. Но увлеченный боем летчик продолжал штурмовку.

Когда штурмовики возвращались на свою территорию, два немецких истребителя зашли в хвост самолета Мыхлика. Пулеметная очередь повредила управление элероном и рулем поворота. Но в эти секунды воздушный стрелок поймал один из самолетов врага в прицел и сбил его. [58]

На горящем и плохо управляемом самолете Мыхлик не мог продолжать полет. Высота быстро уменьшалась. Пришлось садиться на лес.

Когда треск сучьев стих, наступила тишина. «Кажется, жив, — подумал Мыхлик. — А что со стрелком?» Летчик выскочил из кабины и поспешил на помощь товарищу.

Вблизи были слышны выстрелы, доносилась немецкая речь. ИЛ-2 оказался примерно в 200 метрах от зенитной батареи противника, стрелявшей по штурмовикам. Немецкие зенитчики в грохоте боя не слышали посадки самолета. Но медлить было нельзя.

Мыхлик и Фаюстов поспешили скрыться в лесу. Трое суток шли они к своим. На четвертый день удалось перейти незамеченными линию фронта. Советские бойцы оказали им необходимую помощь. И снова летчик и стрелок в родном полку, среди боевых друзей, которые беспокоились об их судьбе.

Много раз Мыхлик водил группы ИЛ-2 на штурмовку и всегда умело использовал грозное оружие своего самолета. Он летал на разведку войск противника и доставлял командованию ценные сведения, от которых нередко зависел успех боя наших наземных войск.

От летчика-штурмовика в годы войны требовалось, чтобы он умел не только отлично пилотировать самолет и эффективно использовать его вооружение, но и хорошо ориентироваться в полете, видеть, что делается в воздухе и на земле. Особенно это последнее качество необходимо летчику, выполняющему полет на разведку наземных войск: надо скрытно выйти в район разведки, избежать встречи с истребителями противника и умело обойти наземные средства ПВО.

Василий Мыхлик обладал всеми этими качествами. Опыт, накопленный в боевых полетах на различных участках фронта, помогал ему хорошо разбираться в наземной обстановке, опознавать врага на местности и успешно выполнять задания командования.

Однажды командир полка получил задачу разведать сильно укрепленный участок обороны противника. Нужно было выявить расположение огневых средств, складов боеприпасов, сосредоточение танков и другой боевой техники врага. Командир поручил это задание Мыхлику.

Чтобы обеспечить скрытность полета от противника, Мыхлик повел самолет на малой высоте. Линию фронта он прошел над болотистой малонаселенной местностью. Выйдя в тыл вражеских войск, летчик развернул машину, вышел с набором [59] высоты на заранее намеченный ориентир и включил фотоаппарат.

Зенитный огонь не смог помешать Мыхлику выполнить задание. Командование своевременно получило достоверные сведения об укреплениях врага на данном участке.

Во время боев за освобождение балтийских прибрежных островов звену Мыхлика поручили прикрыть высадку десанта наших войск на острове Даго. Это было в начале октября. Стояла плохая погода, шел дождь, низко нависали облака. Подлетев к острову, Мыхлик заметил высаживавшихся десантников. Их передовая группа уже вела бой за небольшой населенный пункт недалеко от берега. Радиостанции наведения не было, и летчикам пришлось самим отыскивать цели. А для этого надо было буквально «утюжить» землю, чтобы при такой погоде разглядеть засевших среди камней гитлеровцев.

Расстояние между немцами и нашими подразделениями было всего около 100 метров. При таком положении можно поразить и свои войска, но Мыхлик повел звено в атаку. Он был уверен в своих подчиненных, знал их твердую выдержку, умение и настойчивость. Звено под сильным огнем противника сделало 16 заходов на вражеские позиции и ушло от цели только тогда, когда израсходовало все боеприпасы, а наши десантники поднялись в решительную атаку.

Доложив командиру обстановку на острове, Мыхлик попросил разрешения повторить полет, чтобы помочь нашим пехотинцам. Просьба летчика была удовлетворена. На этот раз он полетел в паре со своим лучшим ведомым — Александром Артемьевым. На месте прежнего боя уже хозяйничали наши пехотинцы. Пришлось снова «щупать» землю и искать цели. И на этот раз пара сделала 16 заходов. Меткий огонь Мыхлика и его товарищей помог десантникам с небольшими потерями занять значительную часть острова.

Это была последняя штурмовка Василия на Ленинградском фронте. Осенью 1944 года часть, в которой он служил, вошла в состав 3-го Белорусского фронта. Здесь Мыхлик, как один из талантливых и опытных офицеров, назначается командиром авиаэскадрильи и получает звание капитана. Эскадрилья участвует в прорыве сильно укрепленной обороны немцев на подступах к Восточной Пруссии и уничтожении вражеской окруженной группировки.

Командир гвардейского корпуса, с которым взаимодействовала авиация, так рассказывал об одном ударе группы штурмовиков во главе с Мыхликом: «Ровно в 13.30 две пятерки ИЛ-2 появились [60] над целью в районе Кнаутен — Шеферай — бумажная фабрика. После разворота штурмовики очень удачно атаковали цели из всех видов оружия. Противник был в большей своей части уничтожен, а оставшаяся парализованная часть не смогла оказать серьезного сопротивления. Во время атаки штурмовики сожгли три танка, два самоходных орудия и уничтожили до роты солдат и офицеров противника. Атака штурмовиков была произведена точно в срок и точно по целям. Этим воспользовались наступающая пехота и артиллерия, в результате чего боевая задача была выполнена полностью».

А вот вылет группы «илов» под командованием капитана Мыхлика на боевое задание по уничтожению окруженных войск противника юго-западнее Кенигсберга. В 15 — 20 километрах от линии фронта Мыхлик связался со станциями наведения. При подходе к полю боя подал команду:

— Принять боевой порядок!

Экипаж самолета-наводчика, ожидавший прихода группы, указал цель «Батарея южнее пункта Н.». Быстро определив ее на карте и маневрируя в разрывах вражеских зенитных снарядов, Мыхлик повел группу своих штурмовиков в атаку. Взрыв, другой, третий... Снижаясь с высоты 300 — 400 метров до бреющего полета, он видел результаты своей работы — перевернутые и исковерканные орудия и трупы фашистов.

Он сделал уже восемь заходов на цель, когда ему с земли сообщили, что сейчас наша артиллерия начинает обстрел противника. Василий Мыхлик ушел на свою территорию, построил группу ИЛ-2 в «круг» и стал наблюдать за стрельбой артиллерии. Но что это? Снаряды рвались далеко от цели. Он немедленно связался с наводчиком. Артиллеристы уточнили прицеливание и перенесли огонь по цели. Когда артиллерия умолкла, Мыхлик снова повел свою группу в атаку.

— Идите домой, работали отлично! — услышал он по радио.

Еще до возвращения группы на аэродром в полк пришла телеграмма: «Лично наблюдал и восхищен работой группы. Со мной наблюдали работу наземные командиры, которые также восхищены. Ведущему и группе объявляю благодарность. Зам. начальника штаба воздушной армии полковник Жильцов».

В этот вылет Мыхлик не только умело руководил группой, но и сам поджег танк, разбил четыре автомашины с солдатами и грузом, подавил огонь артиллерийской батареи. Смелые и точные действия летчиков, хорошая слетанность группы, инициатива и решительность Мыхлика помогли наземным войскам почти без потерь овладеть укрепленным пунктом. [61]

На 3-м Белорусском фронте эскадрилья, руководимая Василием Мыхликом, совершила 309 успешных боевых вылетов, причем потеряла только один самолет. За время боев на этом фронте полк, в котором служил Мыхлик, стал краснознаменным, а дивизия была награждена орденом Кутузова. В этом заслуга и Мыхлика, который своими боевыми делами повседневно приумножал славу дивизии.

Опыт штурмовиков показывал, что успех во многом зависит от уровня подготовки ведущих групп. Это Мыхлик понял с первых же вылетов. Он внимательно изучал тактику авиации противника, анализировал боевые действия своих товарищей, искал и находил лучшие тактические приемы. Все это позволило офицеру совершенствовать свое тактическое мастерство, стать опытным ведущим, с которого брали пример другие.

Мыхлик проявил себя не только как мастер штурмовых ударов по наземным целям, но и как умелый организатор воздушного боя с истребителями противника. Много раз приходилось ему вступать в неравный бой с воздушным противником в составе различных групп и выходить победителем. Основным оружием штурмовиков в борьбе с истребителями является высокая групповая слетанность, умелое огневое взаимодействие летчиков и воздушных стрелков, железная дисциплина группового полета. Именно эти качества и воспитывал Мыхлик у своих подчиненных.

Особую заботу командир эскадрильи проявлял о повседневном совершенствовании индивидуальной техники пилотирования летчиков. Именно это позволяло вырабатывать и успешно применять в воздушных боях с истребителями противника наиболее эффективные маневры и боевые порядки групп.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: