К. Тараданкин, С. Ковалев 4 глава

Мотострелковый батальон майора Горюшкина громил врага в боях завершающих операций — Берлинской, а затем Пражской.

Мужественный и храбрый воин, беспредельно любящий свою Родину, коммунист Горюшкин смело шел навстречу победе.

Герой среди героев — таким он и останется в памяти нашего народа.

Е. Мальцев, генерал армии

На службе Родине

ГРЕЧКО АНДРЕЙ АНТОНОВИЧ

Ехидный партийный, государственный и военный деятель Андрей Антонович Гречко родился в 1903 году в деревне Куйбышево Матвеево-Курганского района Ростовской области в семье крестьянина. По национальности украинец. Член КПСС с 1928 года.

В 1919 году добровольцем вступил в ряды 1-й Конной армии, участвовал в боях. В 1926 году окончил кавалерийскую школу, в 1936 году — Военную академию имени М. В. Фрунзе, а в 1941 году — Академию Генерального штаба.

В годы Великой Отечественной войны А. А. Гречко командовал кавалерийской дивизией, корпусом, а затем 12-й, 47-й, 18-й, 56-й, и 1-й гвардейской армиями. За мужество и героизм в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны Андрей Антонович Гречко в феврале 1958 года удостоен звания Героя Советского Союза. После войны А. А. Гречко был командующим военного округа, главнокомандующим Группой советских войск в Германии, первым заместителем министра обороны СССР и главнокомандующим Объединенными Вооруженными Силами стран — участниц Варшавского Договора. С апреля 1967 года А. А. Гречко — министр обороны СССР. За выдающиеся заслуги перед Родиной в строительстве и укреплении Вооруженных Сил СССР в октябре 1973 года А. А. Гречко награжден второй медалью «Золотая Звезда». Награжден также шестью орденами Ленина и многими другими орденами и медалями СССР и социалистических стран. Он является Героем Чехословацкой Социалистической Республики. В 1955 году ему присвоено звание Маршала Советского Союза.

А. А. Гречко неоднократно избирался членом ЦК КПСС, депутатом Верховного Совета СССР. С 1973 года он член Политбюро ЦК КПСС. Автор ряда фундаментальных книг, в их числе «Битва за Кавказ», «Через Карпаты», «Вооруженные Силы Советского государства».

Гром канонады разорвал тишину безмятежного сентябрьского утра. Мощный артналет в считанные мгновения неузнаваемо изменил мирный пейзаж.

Канонада оборвалась так же резко, как и возникла. На смену ей пришли другие звуки, обманчиво слабые после оглушающего грохота бомб и снарядов, — частая россыпь пулеметных и автоматных очередей, нарастающий гул моторов.

Мотопехота, поддерживаемая танками, пошла в атаку...

А Днепр спокоен и величав. Будто знает, что завязавшийся бой не грозит нашествием украинской земле, не оросит эту землю кровью солдат и слезами матерей.

Сентябрь 1967 года. Общевойсковые учения под кодовым названием «Днепр».

С командного пункта руководства хорошо видны все подробности разворачивающегося учебного боя. Министр обороны СССР Маршал Советского Союза А. А. Гречко внимательно наблюдает за происходящими на огромном пространстве событиями — столкновением в бою крупных воинских частей и соединений, оснащенных мощной техникой, современным оружием.

Эти необычайные по своему размаху учения в свое время подробно освещались в прессе, широко комментировались зарубежными военными обозревателями. Об их масштабности достаточно красноречиво говорит хотя бы тот факт, что в учениях принимали участие войска Киевского, Белорусского, Прикарпатского и других военных округов, части и соединения различных родов войск и видов Советских Вооруженных Сил. Это была проверка боеготовности нашей армии с учетом всех сложностей современной войны; это был боевой рапорт Вооруженных Сил Родине накануне 50-летия Советского государства. [307] Подготовка и проведение общевойсковых учений «Днепр», как и последовавших за ними маневров «Двина», «Океан» и других, осуществлялись при непосредственном участии и под руководством министра обороны СССР.

Автору этих строк довелось пройти рядом с Андреем Антоновичем Гречко трудными дорогами войны, пришлось встречаться и позже, когда А. А. Гречко стоял во главе сухопутных войск Вооруженных Сил страны, а спустя некоторое время был главнокомандующим Объединенными вооруженными силами стран Варшавского Договора. И вот теперь новая встреча — на учениях «Днепр».

Эти общевойсковые учения разрабатывались Генеральным штабом и Главным управлением боевой подготовки Министерства обороны СССР под руководством министра. После того как был утвержден план будущих учений, А. А. Гречко выехал в округа, ознакомил командующих и командиров соединений с общей обстановкой. Но основная цель поездки была не та, чтобы познакомить исполнителей с их ролями. Андрей Антонович ожидал предложений, которые помогут скорректировать план и, развязав инициативу командиров, придадут ему творческий характер. А. А. Гречко внимательно выслушивал командующих войсками округов и командиров соединений, просил обосновывать предложения. Стратегический план был разработан подробно, но командиры понимали: по ходу учений нужно ждать «сюрпризов»...

Так это и случилось. Приведу один из примеров.

Танковая дивизия «синих» должна была нанести удар по «противнику» и воспрепятствовать форсированию Днепра. Но «противник» — «красные» — разгадал этот замысел и значительно раньше намеченного времени, с марша, что называется, «с ходу» форсировал Днепр и укрепился на противоположном берегу, создав плацдарм. Быстро сориентировавшись в обстановке, командир танковой дивизии «синих» нанес фланговый удар по войскам «противника». Однако «красные» успели подтянуть вторые эшелоны и сумели удержать плацдарм. В конечном итоге инициатива «красных» привела к заслуженному успеху. На учениях тоже есть победители и побежденные, и здесь побеждает тот, кто умеет захватить инициативу.

Неожиданные изменения в обстановку внес и руководитель учений. Так, например, по приказу министра уже в ходе учебных боевых действий были резко изменены направления ударов некоторых соединений. Командиры их оказались в весьма сложных условиях. В короткий срок нелегко произвести перегруппировку крупных сил. [308]

А. А. Гречко хорошо знал это по опыту минувшей войны. В ноябре 1943 года наши войска подошли к столице Украины. Первая попытка войск 1-го Украинского фронта освободить Киев не увенчалась успехом. И тогда генералу А. А. Гречко как заместителю командующего фронтом было поручено перегруппировать войска с Букринского плацдарма на Лютежский, где противник не ждал наступления наших войск.

Вражеская разведка не обнаружила передвижения наших частей и соединений. В результате мощный удар с Лютежского плацдарма и действия войск других армий фронта оказались неожиданными, и столица Украины была освобождена.

История Великой Отечественной войны знает немного примеров подобной скрытной и оперативной перегруппировки войск. Она явилась подтверждением того, что искусство маневра в сложной ситуации зачастую определяет успех сражения. И потому на учениях «Днепр» перегруппировка войск, оснащенных мощнейшей техникой, освоивших опыт Великой Отечественной войны, овладевших новыми приемами ведения боя, была необходимой школой подготовки войск к современному бою.

Бывал я на многих учениях, но, признаться, ни одно из них не оставило такого впечатления, как эти. И дело тут не только в масштабности, в размахе — позднее были и более масштабные маневры. В учениях «Днепр» привлекала смелость замысла, необычность тактических задач и общая творческая атмосфера.

Отход от шаблона, создание творческой обстановки в решении любого вопроса, глубина замысла и детальная разработка плана операции, умение предвидеть ее развитие — эти свойства полководческой деятельности А. А. Гречко всегда оказывают влияние на окружающих его людей. И еще одна отличительная черта: умение личным примером вселить уверенность в подчиненных даже в самые критические минуты.

Вспоминается август 1942 года... Высокий, обрывистый берег реки Белой. На залитую ярким солнцем широкую полосу воды больно смотреть. На крутом берегу стоит командующий: 12-й армией генерал-майор Гречко. Армия прикрывала забитую эшелонами дорогу Армавир — Туапсе. У станции Белореченская «юнкерсы» разбомбили шоссейный мост через реку Белую. Саперы быстро навели переправу, и по ней устремились отходившие войска. От успешной переправы во многом зависела судьба войск армии, здесь было средоточие непрекращавшихся жестоких боев.

В небе шли непрерывные воздушные бои. На искалеченной бомбежкой дороге одна к одной стояли, ожидая переправы, тысячи [309] военных машин. Крики людей, команды командиров терялись в грохоте и гуле, в том неповторимом сплаве звуков, которые рождает лишь война...

Я находился неподалеку от командарма, и до меня донесся усталый, но твердый голос А. А. Гречко:

— Раненых переправлять вне очереди.

Мимо двигались к переправе подразделения артиллерии, пехоты. Бойцы шли, с трудом передвигая ноги в сапогах с налипшими комьями глины. Запыленные гимнастерки, запыленные, усталые лица.

— Танки! — раздался голос.

Это был момент, когда фашистские танки прорвались к реке. Подразделение остановилось. У одного из бойцов, оставшегося в стороне, появилось на лице какое-то безумное выражение, он сдернул с плеча и отшвырнул винтовку, хрипло крикнул:

— К черту! Все одно теперь... Крышка! К чертям собачьим всю эту канитель!

— Рядовой Игошин! Не сметь!

К нему подскочил молоденький, совсем еще юноша, лейтенант.

Игошин тяжело взглянул на него.

— Чего не сметь? Помирать не сметь? — он говорил со злостью и отчаянием. — Или жить не сметь?..

— Прекратить! — выкрикнул молоденький лейтенант фальцетом. — Приказываю замолчать!

Но он и так уже молчал, глядя в сторону переправы, и лицо его медленно меняло выражение — злость и отчаяние сменялись безмерным удивлением.

Лейтенант повернул голову. В отдалении была видна фигура генерала, отдающего распоряжения.

— Командарм, — сказал лейтенант внезапно севшим, сиплым голосом.

Некоторое время они молча смотрели в сторону командарма. Затем лейтенант привычно оправил гимнастерку, сразу став взрослее, солиднее, и сказал спокойно и строго:

— Поднимите оружие, Игошин. И станьте в строй.

Дни, предшествовавшие переправе через Белую, были днями изнурительных боев в отступлении. К решающему для армии моменту, каким явилась переправа, создалась атмосфера физической и моральной усталости, когда люди легко поддаются отчаянию. И в такие минуты наиболее действенным оказывается лишь личный пример — пример мужества, презрения к опасности. Генерал-майор А. А. Гречко хорошо понимал это. [310]

Прошли годы, но я не раз вспоминал ту переправу, то презрение к смерти, которое проявил тогда командующий армией. К лету 1943 года я достаточно хорошо знал Андрея Антоновича, знал его как мужественного и необычайно сдержанного в своих эмоциях человека, чуждого внешних, показных эффектов. Могут спросить: имел ли он, командующий армией, право так рисковать собой? Да, имел. И тот эпизод, свидетелем которого я оказался, был красноречивым подтверждением необходимости риска, проявленного командармом.

Начав войну подполковником, А. А. Гречко уже через четыре месяца — к ноябрю 1941 года — стал генерал-майором. Это звание было присвоено ему за успешное командование сформированной им 34-й кавалерийской дивизией.

А еще через два месяца генерал Гречко был назначен командиром 5-го кавалерийского корпуса. Конники кавкорпуса, принимая участие в Барвенково-Лозовской наступательной операции, нанесли мощный удар по врагу. Умелое руководство действиями корпуса при вводе его в прорыв и наступлении в оперативной глубине принесло свои плоды: кавалеристы генерала Гречко не только выполнили поставленную задачу, выбив противника совместно с 351-й стрелковой дивизией из Барвенково, но и продвинулись глубоко в тыл гитлеровских войск.

Но впереди были трудные бои в отступлении, в обороне.

Весной 1942 года тревожное положение сложилось в Донбассе. Противник, значительно превосходивший наши армии в живой силе и боевой технике, настойчиво рвался вперед, стремясь захватить жизненно важные для страны угольные и промышленные районы.

Холодным апрельским утром 1942 года группа работников штаба 12-й армии, дислоцировавшегося в городе Серго, встречала вновь назначенного командующего.

К беленой крестьянской хате, где располагался штаб, подкатила видавшая виды, залепленная грязью машина.

Командарм поздоровался с каждым и, заметив, что начальник штаба генерал А. Г. Ермолаев приготовился докладывать, жестом остановил его, негромко сказал:

— Доклады — позже. С положением дел познакомимся непосредственно в войсках.

Ко времени назначения нового командующего войска 12-й армии, действовавшей в составе Южного фронта, прикрывали Ворошиловградский промышленный район и вели тяжелые оборонительные бои. Успех в таких боях, учитывая многократное [311] превосходство сил противника, требует от командира особой выдержки, умения трезво мыслить в самых тяжелых, иной раз отчаянных положениях.

А. А. Гречко знал, насколько благотворна атмосфера спокойствия, уверенности, как влияет она на подчиненных.

Еще в первые дни Великой Отечественной войны, когда подполковник А. А. Гречко служил в Генеральном штабе, он убедился в необходимости собранности, деловитости в самой тяжелой обстановке. Вот как писал он об этом 25 лет спустя: «Память о тех... днях службы в Генеральном штабе у меня не изгладится не только потому, что это были труднейшие дни войны, но и потому, что здесь я убедился, насколько важно сохранять твердость и спокойствие духа и непоколебимую веру в победу».

Уже в первые дни все мы увидели стиль управления войсками нового командующего: четкое определение главной задачи, последовательное и неуклонное ее решение. В данном случае задача состояла в том, чтобы срочно укрепить оборону армии, создать необходимые резервы. На совещании руководящих работников армии генерал А. А. Гречко слушал предложения командиров дивизий, работников штаба. Нужно сказать, что за несколько прошедших дней качество докладов заметно изменилось: все успели усвоить, что новый командующий требовал докладов деловых, конкретных. И вместе с тем А. А. Гречко внимательно выслушивал до конца подчиненного и задавал ему ряд вопросов, начинал рассуждать вместе с тем, кто докладывал, побуждал его мыслить творчески. Лицо командарма было спокойно, и только взгляд выдавал внутреннее напряжение.

Значительно позже, в одном из своих выступлений, А. А. Гречко сказал:

— Говорят, лучший тот командир, который всех выслушивает, а решит по-своему. Я не могу согласиться с этим. Всех слушать надо для того, чтобы выработать самое оптимальное решение. Иначе зачем слушать?

И командующий армией внимательно выслушивал доводы генералов А. Г. Ермолаева, А. К. Сокольского, Н. Е. Чувакова, других командиров и принимал конкретные решения.

В том трудном 1942 году обстановка складывалась так, что необходимо было изматывать врага, драться до последнего за каждый клочок советской земли. И командующий 12-й армией приказывает: работать день и ночь, но создать очаговую оборону с применением инженерных сооружений. Выделить подвижные резервы. Оборудовать тыловые рубежи дивизий в противотанковом отношении.. Принять меры к экономному расходованию боеприпасов. Организовать боевую подготовку войск, командного состава и штабов. Повысить политико-моральное состояние войск, партийно-политическую работу перенести в окопы. Обеспечить подразделениям кратковременный отдых.

Мужество и самоотверженность солдата подкреплялись всеми средствами, которыми располагала к тому времени Красная Армия. И все-таки отступать приходилось — враг был опытен и силен. Но 12-я армия, командование которой принял А. А. Гречко, в упорных оборонительных боях изматывала врага, истребляла его живую силу и технику.

Очаговая и маневренная оборона, с продуманными и дерзкими контратаками, предложенная А. А. Гречко и осуществленная 12-й армией на этом участке фронта, полностью себя оправдала. Такая система позволяла не только держать оборону малыми силами, но и наносить врагу чувствительные удары.

— Отступление — это еще не поражение, — говорил А. А. Гречко. — И отступая можно и нужно бить врага. Пусть он силен. Но и малыми силами можно измотать противника, обескровить. Если враг неожиданным ударом ошеломлен, морально подавлен, если планы его нарушены — это уже наш успех, наша победа.

В июле 1942 года противник решил прорвать нашу оборону в районе Дебальцево. Командарм предвидел, что немецко-фашистские войска пройдут на несколько километров в глубину нашей обороны, и приказал нанести удар по прорвавшемуся врагу одновременно с флангов — из узлов сопротивления — и резервными частями. В коротком, но ожесточенном бою противник понес крупные потери, откатился назад.

Это был риск, но риск оправданный, обоснованный скрупулезными расчетами, и такой риск приносил успех, не всегда видимый заранее.

Несколько позднее немецкое командование приняло решение обойти справа город Серго, выйти на тылы 12-й армии и создать таким образом окно для прорыва на восток. И снова узел сопротивления не подавал признаков жизни — до поры до времени... Когда же гитлеровские войска втянулись в уличные бои, армейские резервы по приказу командующего обошли противника с фланга и нанесли ему мощный удар. И на этот раз враг оставил на поле боя немало своих солдат и боевой техники и вынужден был отступить.

Подобную тактику оборонительных боев Андрей Антонович называл «рубить по пальцам». Враг нес большие потери, но не достигал цели. [313]

— Наступающий противник, значительно превосходящий нас в живой силе и технике, — говорил А. А. Гречко, — имеет больше возможностей навязать нам свою волю. Это так. Но неверно думать, что мы имеем меньше возможностей для проявления инициативы, творчества, дерзости для того, чтобы заставить противника уважать нас.

Гитлеровское командование хотело всеми средствами навязать нам свою волю. Но мы знаем, чем закончилась фашистская авантюра. Спустя 32 года Маршал Советского Союза А. А. Гречко, вручая городу-герою Керчи высокую награду Родины — орден Ленина и медаль «Золотая Звезда», сказал:

— Советское командование навязало гитлеровцам свои планы, развернув активные военные действия на юге страны. С лета 1942 года и по глубокую осень 1943 года в арену ожесточенной борьбы превратились Донбасс, берега великой русской реки Волги у Сталинграда, крымская земля, Донские и Сальские степи, предгорья Кавказа. Усилием воли советского народа, мужеством и стойкостью воинов Советской Армии и Флота враг был остановлен и вынужден был отступать.

Генерал Гречко в годы войны в самых трудных условиях умело определял направление главного удара противника, разгадывал его замыслы и, как правило, встречал врага ударом на заранее подготовленном и выгодном рубеже. Обладая необычайно развитой способностью ориентации в сложнейших сплетениях фронтовых событий, умея блестяще использовать неожиданные условия, которыми изобилует война, Андрей Антонович всегда точно определял момент, когда требуется его вмешательство. И можно было лишь поражаться безошибочности решений А. А. Гречко в такие минуты. Тут, как видно, вступал в свои права новый фактор, определяющий характер действий военачальника, — талант.

За многие годы моей службы в Советских Вооруженных Силах мне выпало счастье работать рядом с выдающимися военачальниками Советской Армии, довелось быть свидетелем, а порой и участником разработки ответственных тактических и оперативных задач, видеть, как созревает и осуществляется сложнейший замысел.

Деятельность А. А. Гречко отличали исключительная целенаправленность, умение видеть далеко вперед и, как это становилось ясным к исходу каждой сложной операции, очень продуманное применение теоретических положений советского военного искусства к конкретным условиям боевых действий. [314]

Необходимо сказать и еще об одном очень важном обстоятельстве. Командующий армией придавал исключительно большое значение партийно-политической работе, требовал от командиров и политработников досконального знания настроения воинов, их нужд, запросов, умения словом и делом влиять на бойца, закалять его волю, воспитывать в нем непримиримость к врагу.

Через всю войну пронес генерал А. А. Гречко чуткое, бережное отношение к солдату, и мы, политработники, особенно ощущали эту естественную потребность командарма воспитывать людей на идеях нашей партии.

И в послевоенные годы министр обороны СССР никогда не упускает из поля своего зрения партийно-политическую работу в войсках, теоретически развивая ее с позиций марксистско-ленинского учения.

В сентябре 1942 года чрезвычайно напряженная обстановка сложилась под Новороссийском.

8 сентября 1942 года Военный совет Северо-Кавказского фронта назначил командующим 47-й армией генерал-майора А. А. Гречко.

Прибыв на рассвете в расположение 216-й дивизии, новый командующий потребовал у комдива генерал-майора А. М. Пламеневского разведданные и тщательно их проанализировал.

Вслед за тем командующий отправился к генерал-майору А. А. Гречкину, командиру 318-й стрелковой дивизии, вызвал к нему на КП командиров 81-й и 83-й морских стрелковых бригад.

— Докладывайте. Без прикрас.

Из докладов выяснилось, что отсутствовало четкое взаимодействие пехоты, артиллерии, авиации, флота. Со многими частями штаб армии не имел устойчивой связи. «Крайне нелегко пришлось восстанавливать нарушенное управление войсками армии, — вспоминает А. А. Гречко в книге «Битва за Кавказ», — объединять усилия наземных частей и соединений, авиации и флота для отражения сильнейшего натиска немецко-фашистских войск».

Умелая и точная координация действий сил флота, войск и авиации дала успешный результат, равный по тем временам крупной победе: гитлеровцам не удалось использовать порт и прорваться вдоль Черноморского побережья. Мало того, вражеские войска несли значительные потери от контрударов 47-й армии, наносимых малыми силами по флангам противника. Расскажу об одном памятном эпизоде, типичном для характера боевых действий войск 47-й армии в оборонительных боях на этом направлении.

Во второй половине сентября гитлеровское командование принимает решение нанести удар по флангу 47-й армии. Гитлеровцы рассчитывали отвлечь силы нашей армии, отрезать ее войска от остальных сил Черноморской группы, разгромить их и, наступая через горы в южном направлении, выйти к морю в районе Геленджика. 19 сентября после сильной авиационной подготовки противник начал наступление. В трехдневных ожесточенных боях ценой больших потерь фашисты захватили несколько высот, вклинились в нашу оборону на глубину до шести километров. В сложившейся критической обстановке командующий 47-й армией решает нанести по флангам вклинившейся группировки врага два сходящихся удара и, окружив ее, уничтожить.

На рассвете 25 сентября огневым налетом артиллерийских и минометных частей и ударами с воздуха начался контрудар наших войск. Свыше двух суток длился жестокий бой. 3-я румынская горнострелковая дивизия была почти полностью уничтожена, а ее остатки гитлеровское командование сняло с фронта. Немалый урон в этом бою понесла и соседняя с румынской дивизией 9-я пехотная дивизия немцев.

С 27 сентября немецко-фашистские войска на Новороссийском направлении перешли к обороне и больше не предпринимали попыток наступать здесь крупными силами. Как свидетельствуют документы, командование немецких войск, сосредоточенных под Новороссийском, получило «принципиальный приказ фюрера об оборонительном бое».

И еще одно свидетельство непреходящего значения боев под Новороссийском:

«Битва за Новороссийск вошла в историю минувшей войны как один из примеров несгибаемой воли советских людей к победе, ратной доблести и бесстрашия, их беспредельной преданности ленинской партии, социалистической Отчизне...

Гитлеровское командование планировало овладеть нефтью Кавказа, хлебом Дона и Кубани и тем самым экономически обеспечить себе дальнейшее ведение войны...

Советский народ и его доблестная армия, руководимые своей ленинской партией, опрокинули захватнические замыслы гитлеровцев. Героизм наших воинов оказался столь же непреодолимым, как и вершины Кавказских гор». [316]

Эти слова были сказаны Генеральным секретарем ЦК КПСС Л. И. Брежневым в дни юбилейных торжеств в Новороссийске при вручении городу ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Потерпев неудачу в районе Новороссийска, враг меняет направление главного удара. Теперь он сосредоточивает основные силы против войск 18-й армии в направлении города Туапсе.

17 октября 1942 года Военный совет фронта направляет А. А. Гречко на угрожаемый участок, назначив его командующим 18-й армией.

Пользуясь численным превосходством, фашистские дивизии завязали бои у Гойтхского перевала. Отсюда в туманной дымке виднелись море и дымящиеся развалины Туапсе. Если бы противнику удалось пройти вдоль железной дороги и по долине реки Туапсинка каких-нибудь 30 километров, три армии Черноморской группы войск — 47-я, 56-я и 18-я — оказались бы отрезанными от основных сил Закавказского фронта.

Но этого не произошло. Армия под командованием А. А. Гречко наносит мощные контрудары, поочередно громит гойтхскую и семашхскую группировки противника и восстанавливает положение. Понеся серьезные потери, гитлеровцы и здесь перешли к обороне.

Наступил январь 1943 года. Приказом Ставки генерал-лейтенант А. А. Гречко был назначен командующим 56-й армией. В те дни велась усиленная подготовка к наступлению войск Северо-Кавказского фронта. Главный удар по противнику в полосе наступления этой группы возлагался на 56-ю и 18-ю армии.

Наступление началось.

В ожесточенных боях войска 56-й армии прорвали сильно укрепленную оборону гитлеровцев и, упорно продвигаясь вперед, содействовали 46-й армии в овладении Краснодаром. Впереди была так называемая «Голубая линия» — мощный оборонительный рубеж, созданный с тем, чтобы остановить советские войска, не допустить их к Таманскому полуострову. 56-й и 18-й армиям предстояло преодолеть тщательно подготовленную противником оборону. Эта трудная операция требовала всесторонней и детализированной разработки. «Планирование и подготовка операции, — отмечает Г. К. Жуков, — были проведены А. А. Гречко со знанием дела и большой предусмотрительностью».

Прорвав укрепленную полосу обороны врага, советские войска развернули решительное наступление.

На втором этапе боевых действий командующий 56-й армией применил излюбленную и проверенную опытом предыдущих [317] боев тактику мощных фланговых ударов. Враг нес большие потери и шаг за шагом сдавал позиции. Отступая, гитлеровцы подрывали военную технику, бросали склады с вооружением, боеприпасами и продовольствием. Пленные называли Таманский плацдарм «котлом ведьм», «сущим адом всех фронтов», «пеклом», «мясорубкой».

Наконец сокрушительным ударом на Крымскую и Вышестеблиевскую войска армии под руководством генерала Гречко во взаимодействии с 18-й и 9-й армиями раскололи таманскую группировку врага надвое и, прорвав последний рубеж, вышли на побережье Керченского пролива.

В декабре 1943 года после завершения Киевской наступательной операции А. А. Гречко был назначен командующим 1-й гвардейской армией. Ставка готовила новое крупное наступление на Правобережной Украине. Войска 1-й гвардейской армии предназначались для действий на главном направлении 1-го Украинского фронта.

Наступление началось в последних числах декабря. И уже через несколько дней передовые подразделения 1-й гвардейской армии вошли в Житомир. Эта операция, получившая название Житомирско-Бердичевской, принесла крупный успех, создала условия для полного освобождения Правобережной Украины. Столь же успешно действовали войска 1-й гвардейской армии под командованием А. А. Гречко в Проскурово-Черновицкой и Львовско-Сандомирской наступательных операциях.

30 июля 1944 года директивой Ставки Верховного Главнокомандования был образован 4-й Украинский фронт, в состав которого вошла и 1-я гвардейская армия. Командование фронтом было возложено на генерала армии И. Е. Петрова.

Генерал Петров хорошо знал Андрея Антоновича по незабываемым дням битвы за Кавказ (Иван Ефимович Петров командовал тогда Северо-Кавказским фронтом). С первых же дней знакомства между ними установились тогда хорошие, доверительные отношения.

И вот боевые соратники встретились вновь. Дружески обняв прибывшего в штаб А. А. Гречко, командующий фронтом, поблескивая стеклами пенсне, быстро заговорил: — Рад вас видеть, дорогой. А еще больше рад тому, что опять будем воевать вместе. На Кавказе-то мы больше с вами оборонялись, а теперь работа повеселей... В Карпатах будем наступать!

Оба они понимали всю сложность предстоявших боев в горно-лесистой местности. Предельно суженные и глубоко эшелонированные [318] боевые порядки. Растянутые тылы. Затрудненный или совсем невозможный маневр по фронту. Сложность организации взаимодействия, укрепленные естественные рубежи исключали фронтальные атаки. Искать фланги? Но фланги, как правило, упираются в неприступные скалы, непреодолимые для боевой техники, в поросшие лесом горы... Где же выход?

По опыту боев на Кавказе генерал Гречко четко представлял всю трудность задачи. После беседы с командующим фронтом А. А. Гречко вместе со своими помощниками А. Г. Батюней, К. П. Исаевым и другими генералами еще и еще раз изучает район предстоящих боевых действий. В Карпатах для наступления 1-й гвардейской армии было всего несколько маршрутов. Отклониться в сторону от них можно было лишь по узким боковым дорогам, горным тропам. Они вполне преодолимы для пехоты, вьючного и гужевого транспорта. Значит, маневр возможен? Выход — в использовании боковых дорог и горных троп...

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: