Юность, закаленная в боях

БОРОВЫХ АНДРЕЙ ЕГОРОВИЧ

Андрей Егорович Боровых родился в 1921 году в Курске, в семье рабочего. По национальности русский. Член КПСС с 1943 года.

В 1940 году добровольно вступил в ряды Советской Армии. После окончания военной авиационной школы пилотов его, как одного из лучших военных летчиков, оставили в ней инструктором.

Когда началась Великая Отечественная война. А. Е. Боровых настойчиво добивался отправки на фронт. В конце декабря 1941 года его направили в истребительный авиационный полк. С 1943 года командовал авиаэскадрильей, был штурманом полка, заместителем командира авиаполка.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 августа 1943 года Андрею Егоровичу Боровых присвоено звание Героя Советского Союза. 23 февраля 1945 года он удостоен второй медали «Золотая Звезда». Награжден также многими орденами и медалями.

После войны окончил Краснознаменную Военно-воздушную академию, а затем Академию Генерального штаба. В настоящее время генерал-полковник авиации А. Е. Боровых продолжает службу в войсках ПВО страны. Он заслуженный военный летчик СССР.

В 1946 году А. Е. Боровых избирался депутатом Верховного Совета СССР, а в 1955 году — депутатом Верховного Совета РСФСР.

Давно отгремели залпы Великой Отечественной войны. Канули в прошлое, стали достоянием истории суровые дни военного лихолетья. Но никогда не забыть их нашему народу, всем честным людям земли. Никогда не забудут этого и те, кто с оружием в руках в ожесточенных боях добывал величайшую в истории человечества победу.

Генерал Боровых и сейчас еще хорошо помнит тревожную военную зиму 1941/42 года. Было это на Калининском фронте. Наши войска вели успешные наступательные действия против гитлеровских армий группы «Центр». Далеко позади остались освобожденные Калинин, Клин, Селижарово. Шли упорные, не прекращавшиеся ни днем, ни ночью, ни в сильный мороз, ни в пургу бои в районе Ржева, Торопца, Холма.

Боровых прибыл на Калининский фронт в разгар этой крупной зимней наступательной операции Советской Армии. Здесь началась его фронтовая жизнь. Отсюда, через Орел и Курск, Гомель и Брест, Львов и Варшаву, пролег его нелегкий боевой путь к Берлину. Немало схваток с врагом было на этом пути. Начал он его рядовым летчиком, а закончил командиром эскадрильи, дважды Героем Советского Союза.

В тяжелых и грозных испытаниях войны мужал и закалялся этот отважный летчик-истребитель. Всего за годы Великой Отечественной войны Андрей Боровых совершил около 600 боевых вылетов, провел более 150 воздушных боев, сбил лично 32 фашистских самолета и 14 — в групповых боях. Сотни раз был рядом со смертью и сотни раз уходил от нее невредимым. Время стерло из памяти многие эпизоды жарких воздушных схваток. Но до конца дней своих будет помнить Боровых первую встречу с фашистским самолетом в районе города Холм в феврале

1942 года. Первый воздушный бой принес ему первую победу. А вскоре, охраняя железнодорожную станцию Торопец, он сразил второй, а затем третий вражеский бомбардировщик. Успех окрылил молодого летчика. Он стал еще смелее и решительнее атаковать в бою противника, навязывать ему свою волю, захватывать инициативу и не выпускать ее из своих рук до победного конца. В полетах, во фронтовом небе оттачивал он боевое мастерство, отрабатывал приемы молниеносных ударов. Из месяца в месяц росло число сбитых им вражеских самолетов. А вместе с тем росла и его боевая слава среди воинов 16-й воздушной армии, в составе которой он сражался против агрессоров.

Успехи Андрея Боровых в первые же месяцы войны не были случайными. Еще будучи курсантом, а затем инструктором Чугуевской военной школы пилотов, он в совершенстве овладел техникой пилотирования, четко отработал все возможные приемы воздушного боя. Это помогло ему быстро войти в боевой строй, стать отважным воздушным бойцом.

Есть в наградном листе Андрея Боровых небольшая запись, сделанная более 30 лет назад во фронтовом штабе: «Боровых — летчик исключительной отваги, мужества и геройства. В воздушных боях не знает страха. Смело вступает в бой с превосходящими силами врага». Так оно в действительности и было. Подавляющее большинство воздушных боев Андрей Боровых провел с врагом, на стороне которого было явное численное превосходство. И не было случая, чтобы он уклонился от боя, спасовал перед фашистскими летчиками, даже если их было в несколько раз больше.

— Врага надо бить, а не считать, — не раз говорил Боровых.

Это правило было для него законом боевой жизни.

Мало кому известны населенные пункты Лутовино, Малоархангельск, Гастомль, Колки, Красилово, Красное, Костяшево, Подлески, Сивки, Тужинск. Но для Андрея Боровых они стали яркой страницей его боевой биографии. Именно здесь, над этими населенными пунктами, он провел в воздухе наиболее жаркие схватки с врагом. Здесь нашли свой бесславный конец от разящих ударов мужественного летчика многие хваленые немецкие «юнкерсы», «мессершмитты», «хейнкели», «фокке-вульфы». Их изуродованные, пробитые пулями и снарядами обломки с черными крестами навечно похоронила советская земля.

Но было бы отступлением от истины, если бы мы написали, что на протяжении всех лет войны Боровых одерживал только победы. Нет. На войне, особенно в единоборстве с сильным и коварным противником, так не бывает. Случались и неудачи. [154] Правда, не так много. Но их не вычеркнешь из памяти, как не выбросишь слова из песни.

...Как-то раз в штаб полка передали, что фашисты готовят крупный налет на район Зубцова, где стояли наши танковые части. Надо было срочно прикрыть этот-район с воздуха. Выполнение боевого задания поручили группе истребителей, в составе которой находился и Андрей Боровых. Шесть краснозвездных «ястребков» немедленно взмыли в небо.

Шли на небольшой высоте. Рядом с истребителем Боровых летели самолеты Баранова, Казначеева, Крупина, Томильченко, Шевцова. Вот и заданный район. Где-то там внизу, в лесной чаще, укрылись наши танкисты. Сверху хорошо виден огромный лесной массив. Вокруг леса несколько сожженных деревень, изрезанные гусеницами, исхлестанные снарядами посевы.

Патрулировать в небе пришлось долго. «Ястребки» то стрелой устремлялись ввысь, оставляя за собой сероватую дымку кружев, то стремглав падали вниз, меняя высоту. Но враг не появлялся. И когда дежурство уже близилось к концу, в эфире вдруг раздался предупреждающий голос с земли:

— Внимание! С запада приближается большая группа фашистских бомбардировщиков!

«Юнкерсы» шли прямым курсом в район расположения наших танковых частей. Еще несколько минут — и они обрушат свой смертоносный груз на танкистов. Надо во что бы то ни стало сорвать их план, И «ястребки» молниеносно врезаются в строй фашистских бомбардировщиков. Андрей Боровых с ходу атакует ведущего. Гитлеровец, видимо, не ожидавший такой дерзкой атаки, пытается резко отвернуть в сторону, но поздно. Снаряды «ястребка» хлестнули бомбардировщик по плоскостям, ударили в фюзеляж. «Юнкерс» вспыхнул и развалился на части. В этот момент Михаил Баранов поджег второй бомбардировщик. Не принимая боя, остальные самолеты врага повернули обратно.

— Прекратить преследование! Всем вернуться в заданный район! — передал по радио Боровых.

Но не успели еще летчики перестроиться и занять свое место над районом расположения наших танков, как на них из-за облаков, словно стая голодных коршунов, набросились 12 «мессершмиттов». И советские истребители снова вступили в бой. Через несколько минут Боровых удалось сразить одного из фашистов. Однако понесла потери и наша группа. Один из «ястребков» был подожжен, и летчик, стараясь сбить пламя, резко пошел вниз. Вскоре выбыл из боя второй наш истребитель, [155] оказался подбитым третий. Это еще больше изменило соотношение сил. Все труднее становилось вести бой трем оставшимся экипажам. У самолета, которым управлял Андрей Боровых, отказала пушка, кончились патроны в пулеметах, на исходе был бензин. Надо уходить, но 11 «мессершмиттов» плотно преграждают путь, непрерывно обстреливают.

И вот тогда Боровых решил перехитрить фашистов. Измотав их сложными разворотами, он неожиданно скользнул под один из «мессеров» и, маскируясь в лучах солнца, ушел в сторону расположения войск противника. Баранов и Томильченко повторили маневр командира. Гитлеровцы, рассчитывавшие, что наши летчики будут пробиваться на восток, к своим, потеряли из виду советские «ястребки». Оторвавшись от противника, наши самолеты кружным путем вернулись на свой аэродром.

Когда Андрей Боровых докладывал о результатах воздушного боя, командир полка майор В. Ф. Волков, с сочувствием вглядываясь в осунувшееся, покрытое пороховой гарью и потом лицо летчика, задумчиво произнес:

— Я знаю, лейтенант, о подробностях боя. Только что поступило донесение. Танкисты подтвердили, что вы успешно отразили налет вражеских бомбардировщиков, не дали им возможности сбросить бомбы на цель. И за это они объявляют вам благодарность.

Боровых устало улыбнулся. Было радостно сознавать, что одержана еще одна победа, сохранены подготовленные для наступления танки. Да не так уж часто удается уничтожить за считанные минуты три вражеских самолета. Но гибель товарищей...

Как бы догадываясь о мыслях молодого летчика, командир полка вдруг спросил:

— Значит, в бою уничтожили три фашистских самолета?

— Так точно, товарищ майор.

— А наши потери — тоже три самолета?

— Да, в бою мы потеряли три самолета.

— Много потеряли, очень много! — с горечью проговорил командир полка. — Мы не можем, не имеем права мириться с такими потерями, товарищ лейтенант. Давайте-ка еще раз проанализируем весь ход боя, попробуем найти причины гибели наших истребителей.

Нет, не зря командир полка заставлял тогда Андрея Боровых еще и еще раз воскрешать картину минувшего боя. Это помогло летчику лучше разобраться в своих действиях, глубже вникнуть в тактические приемы боя. И он, этот бой, запомнился летчику-истребителю Андрею Боровых на всю жизнь. Молодой командир стал действовать со своей группой более осмотрительно и расчетливо.

— А за гибель наших «ястребков» мы еще расквитаемся! — пообещал тогда своим боевым товарищам Боровых.

И эти слова прозвучали как клятва.

Такая возможность представилась уже через несколько дней. Было это в районе города Белый. В тот день Боровых летел ведущим, рядом шли еще два наших истребителя. В это время на горизонте показались пять фашистских бомбардировщиков в сопровождении четырех «мессершмиттов». Имея тройное численное превосходство, уверенные в своей силе, гитлеровские летчики, не меняя курса, продолжали путь в наш тыл.

Андрей Боровых, сделав боевой разворот, на полной скорости устремился на врага. Исход боя решали секунды. Надо было не дать фашистам перестроиться для отражения атаки, занять выгодное положение. Когда расстояние между самолетами сократилось до 600 метров, он дал по сомкнутому строю «юнкерсов» залп реактивными снарядами. Один из вражеских бомбардировщиков, перевернувшись несколько раз в воздухе, рухнул на землю, второй был, видимо, сильно поврежден и, оставляя за собой черную полосу дыма, стал быстро терять высоту, третий, беспорядочно сбросив бомбы, повернул обратно.

Разделавшись с ведущей группой, Боровых поспешил на помощь товарищам, которые вступили в бой с другими бомбардировщиками. Но в этот момент на него набросились сразу четыре «мессершмитта», неожиданно появившиеся из-за облаков. Один из гитлеровских летчиков зашел сверху и приготовился открыть огонь по советскому истребителю. Разгадав замысел врага, Боровых резко сбавил газ, и «ястребок» перешел на скольжение. Повинуясь воле летчика, самолет уменьшил скорость, и пулеметная очередь, пущенная с «мессершмитта», прошла мимо. Когда же обманутый фашист проскочил вперед, Андрей Боровых ударил по нему из пушек.

— Получай, гад!

Нырнув в облака, Боровых оторвался от преследователей и присоединился к своей группе. На аэродроме их ждал командир полка с только что полученной радиограммой: наблюдавший за воздушным боем командующий фронтом генерал-лейтенант И. С. Конев объявил Боровых благодарность за отличное ведение боя и два сбитых вражеских самолета.

Так уже в первом воздушном бою Андрей Боровых отомстил врагу за гибель наших «ястребков» в районе Зубцова. [157] Для Андрея Боровых, как и для других советских авиаторов, война стала великой школой мужества. Он и на фронте продолжал учиться, пополнял свои знания, совершенствовал летное мастерство, обобщал полученный в сражениях опыт. С каждым боевым вылетом он действовал все смелее и искуснее, более дерзко атаковал врага, стремился разить противника наверняка, не допускать ошибок, которые подчас могли стоить жизни. Когда же Боровых был назначен командиром звена, а затем командиром эскадрильи, он старался привить атакующий стиль и другим летчикам. Не терпя шаблона, он почти в каждом воздушном бою применял что-то новое, свое, неизвестное врагу.

— Летчик, — учил он своих ведомых, — должен не только в совершенстве владеть самолетом, но и обладать военной хитростью. Знания, помноженные на военную хитрость, — в этом успех боя, в этом ключ победы над сильным и коварным врагом.

К советам Боровых внимательно прислушивались летчики не только его эскадрильи, но и других эскадрилий полка. Кропотливо изучали его приемы управления воздушным боем истребителей и летчики других полков 16-й воздушной армии.

Постоянное совершенствование знаний положительно сказывалось и на практических боевых делах. Из месяца в месяц росло число вылетов, множилось число сбитых вражеских самолетов, сокращались собственные потери. Особенно успешно эскадрилья Боровых сражалась над просторами Белоруссии и Украины. Только с августа 1943 года по октябрь 1944 года летчики эскадрильи, которой командовал Боровых, совершили 685 боевых вылетов и сбили в воздушных боях 51 фашистский самолет. Поистине ученики достойны своего учителя! И не случайно эскадрилья Боровых считалась одной из лучших в 234-й авиационной дивизии.

Боровых хорошо знал тактику фашистов. Но вот командир эскадрильи стал подмечать, что в воздухе противник иногда отказывается от своих излюбленных приемов. Значит, у врага не выдерживают нервы. А раз так, нужно заставить гитлеровцев еще больше нервничать, чаще допускать ошибки. Тогда и добивать их будет легче. И Боровых вместе с летчиками полка чаще применяет новую тактику, различные приемы боя, чтобы успешнее бить врага на любых высотах, в любом количественном соотношении.

Эскадрилья Андрея Боровых действовала, как правило, на главных боевых направлениях. Она прикрывала наши наземные [158] войска, охраняла с воздуха речные переправы, крупные железнодорожные мосты, сопровождала на передовые позиции или в тыл врага советские бомбардировщики или штурмовики. Ей поручали воздушную разведку, перехват вражеской авиации, «свободную охоту». И какими бы трудными ни были эти задания, эскадрилья истребителей всегда выполняла их успешно.

За выдающиеся подвиги и умелое руководство боевыми действиями Андрей Боровых награжден многими орденами, в том числе орденом Ленина, пятью орденами Красного Знамени, орденом Александра Невского. Но всякий раз, когда я просил его рассказать, за какие именно бои вручены ему эти награды, он отвечал немногословно, скромно умалчивая о собственных подвигах. Зато с какой теплотой говорил он о своем бывшем командире полка Герое Советского Союза Викторе Федоровиче Волкове, о командирах эскадрилий Героях Советского Союза Иване Сергеевиче Зудилове и Иване Васильевиче Маслове, о боевом друге Михаиле Семеновиче Баранове, о комиссаре полка Войтенко, о штурмане полка Ануфриенко — обо всех, кто помогал ему осваивать боевое мастерство, познавать военное искусство, с кем в трудные годы войны делил он и горечь неудач, и радость побед. О своих же боевых победах — ни слова.

А рассказать было о чем. На том же Центральном фронте Андрей Боровых за один только месяц сразил в небе восемь фашистских самолетов. Он участвовал со своей эскадрильей в оборонительных, а затем в наступательных боях на Курской дуге. Особенно отличился в воздушных схватках при отражении так называемого «звездного» налета фашистов на его родной город Курск. В том бою было сбито более 150 самолетов противника. Это значительно поубавило пыл у гитлеровцев. Случилось так, что Андрей Боровых защищал от врагов свой родной город. В Курске жили его отец и мать, родные братья и сестры. Не знали еще тогда Анна Семеновна и Егор Григорьевич, что их сын вместе с другими советскими воинами нещадно бьет фашистов где-то совсем рядом. Не знал еще тогда и Андрей, что во время одного из налетов вражеской авиации на город в огне пожарищ погиб его отец. И об этом умолчал Боровых. Не любит он говорить о своем личном горе, о пережитом.

Боевую биографию отважного летчика-истребителя дополнили его боевые друзья, которых с трудом удалось разыскать спустя четверть века. Это те, кто хорошо знал Андрея Боровых, кто вместе с ним сражался во фронтовом небе, кто видел его в боях, знал о его подвигах и мужестве. [159]

Фронтовые друзья помогли уточнить и многие памятные боевые операции, в которых особенно ярко и щедро проявился воинский талант летчика-истребителя Андрея Боровых.

...Белорусский фронт. Ранняя осень 1944 года. Уже несколько дней моросит мелкий, не прекращающийся ни на минуту дождь. По земле стелется серая дымка тумана. А вокруг нескончаемая пелена набухших, медленно плывущих облаков.

— Ну и разгулялась непогодушка. И когда это только кончится, — оглядывая горизонт, недовольно басит Боровых.

— Да, в такую непогодушку не полетишь. Придется ждать, — соглашается с командиром эскадрильи штурман полка.

И вдруг приказ: срочно выслать группу летчиков на розыски нашего кавалерийского соединения, попавшего в районе Бреста в окружение. Кавалеристы совершали рейс в глубокий тыл врага. На обратном пути лишились средств связи. Необходимо установить точные координаты соединения и помочь им вырваться из окружения.

Легко сказать «выслать». Кто же решится лететь в такую погоду? Да и что можно разглядеть на земле сквозь густую завесу облаков и тумана? Но лететь надо. Там, в глубоком тылу, ведут тяжелый, неравный бой с врагом наши кавалеристы. Им нужна помощь, срочная, существенная. И такую помощь могут оказать только летчики, отлично владеющие авиационной техникой, хорошо ориентирующиеся в воздухе в любых условиях.

И вот уже четверка истребителей взяла курс на запад. Ее ведет командир эскадрильи Андрей Боровых. Летчики сравнительно спокойно пересекли линию фронта — фашисты никак не ожидали появления в такую погоду авиации, — а затем, вынырнув из облаков, на бреющем полете, едва не касаясь верхушек деревьев, начали осматривать местность. Они проносились над оврагами и пашнями, внимательно обследовали каждую рощу, каждую балку, где могли укрыться конники. Но внизу — никакого движения, словно все вымерло.

Андрей Боровых давно уже потерял счет времени. От сильного напряжения покраснели глаза, стала мокрой от соленого пота гимнастерка. Надо бы дать летчикам отдохнуть, но где там! Дороги каждый час, каждая минута. Попавшие в беду люди ждут помощи.

Много раз вылетал и вновь возвращался на аэродром Андрей Боровых со своими ведомыми. И лишь к концу вторых суток кавалерийское соединение удалось обнаружить. Вскоре ему были доставлены боеприпасы, продовольствие, рация. А на следующий [160] день летчики шквальным огнем пулеметов и пушек помогли кавалеристам вырваться из окружения.

Что и говорить, трудное это было задание. Многие не верили в его успех. Но эскадрилья Боровых и на этот раз блестяще справилась с выполнением приказа командования. Помогли выдержка, настойчивость, мужество, летное мастерство.

А разве можно забыть воздушный бой над Вислой? Опыт этого боя, в котором умело сочетались и тактика, и мастерство, продолжают и сейчас еще изучать в летных школах, военных академиях. А было дело так. Как-то раз, патрулируя над Вислой, Андрей Боровых с тремя ведомыми встретился в воздухе с 20 «фокке-вульфами». Чтобы обмануть врага, наши летчики повернули обратно, сделав вид, что не принимают боя. Но, зайдя в облачность, они резко изменили курс и почти молниеносно оказались над фашистскими самолетами. Поочередно появляясь из-за облаков, «ястребки» обрушивали на «фокке-вульфы» лавину огня и снова взмывали ввысь. Гитлеровцы никак не могли понять, сколько же истребителей их атакуют. Уже четыре сбитые вражеские машины догорают внизу, а удары «ястребков» не ослабевают. Так четыре советских летчика выиграли бой против 20 фашистов. И здесь, в этом бою, победили мужество, военная хитрость, находчивость, умение до конца использовать все имеющиеся у летчика возможности.

Последние месяцы войны Андрей Боровых провел почти в непрерывных боевых полетах на Варшавском, а затем на Берлинском направлениях. И здесь ему пришлось участвовать во многих воздушных боях, помогать с воздуха нашим наземным войскам добивать врага. И не было случая, чтобы он потерпел в бою неудачу. За это время его самолет не получил ни одного повреждения, ни одной пробоины. Да, это был действительно летчик высшего класса, настоящий герой!

Двадцатилетним пареньком ушел Андрей Боровых в 1941 году добровольцем на фронт. Когда же закончилась Великая Отечественная война, прославленному летчику-истребителю, командиру эскадрильи было всего лишь 24 года!

Так, в боях и сражениях мужала и закалялась юность этого удивительно храброго и талантливого воина, верного сына социалистической Родины, подлинного героя нашего времени, олицетворяющего собой новое, советское поколение людей.

В. Ковалев

На крыльях штурмовика

БРАНДЫС АНАТОЛИЙ ЯКОВЛЕВИЧ

Анатолий Яковлевич Брандыс родился в 1923 году в Днепропетровске в семье рабочего. По национальности украинец. Член КПСС с 1944 года.

В 1940 году А. Я. Брандыс поступил в Днепропетровскую

среднюю школу военно-воздушных сил, откуда в начале Великой Отечественной войны был переведен в Пермское авиационное училище штурмовиков. В августе 1943 года был направлен на Южный фронт. Участвовал в боях на Украине, в Крыму, Белоруссии, под Кенигсбергом. Всего в годы войны совершил 228 боевых вылетов, уничтожив большое количество военной техники и живой силы противника.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля 1945 года Анатолию Яковлевичу Брандысу присвоено звание Героя Советского Союза. 29 июня 1945 года он удостоен второй медали «Золотая Звезда». Награжден также многими орденами и медалями.

После войны успешно окончил Краснознаменную Военно-воздушную академию, а затем Академию Генерального штаба. Командовал авиационной частью, соединением. В настоящее время А. Я. Брандыс — кандидат военных наук, доцент — продолжает службу в Советской Армии.
На прифронтовом аэродроме молодых летчиков, только что окончивших авиационную школу и получивших некоторый опыт боевого применения самолета в учебно-тренировочном полку, встретили тепло. Было сделано все, чтобы они с первого же дня почувствовали себя членами дружного коллектива и быстро включились в боевую работу.

Командир познакомился с каждым из вновь прибывших летчиков, представил их личному составу полка, рассказал им о боевых делах наиболее отличившихся однополчан.

— Теперь познакомьтесь с аэродромом, с районом полетов, — сказал он в заключение. — Обязательно поговорите с боевыми летчиками. Они вам многое могут рассказать. Это пригодится. Долго скучать не будете, некогда. Фронт не за горами. Слышите?

Командир поднял вверх руку, требуя внимания, и все отчетливо услышали глухие звуки артиллерийской канонады. Да, фронт был действительно близко.

В строю в числе молодых летчиков был Анатолий Брандыс. Он внимательно прислушивался к каждому слову командира. Ему хотелось быстрее вникнуть во все тонкости боевой работы, познать «секреты» тактических приемов действий штурмовиков.

Наступил вечер. Возвратившиеся с боевого задания летчики рассказывали о своих впечатлениях, шумно разбирали различные обстоятельства воздушного боя, критиковали отдельных летчиков за ошибки и промахи, допущенные в полете.

Все эти дни Анатолий напряженно готовился к началу боевой работы. За это время он сделал несколько контрольных и тренировочных полетов, летал на стрельбу и бомбометание по [163] учебным целям и показал хорошие результаты. Командир эскадрильи остался доволен.

— Если так будешь летать, то и воевать будешь неплохо, — сказал он летчику. — Главное — будь внимателен в полете, не отрывайся от ведущего, следи за всеми его действиями.

Ждать боевого вылета долго не пришлось. Как-то Брандыса вызвал командир полка Н. Ляховский.

— Ну как, орел, настроение? Не скучаешь? — с улыбкой спросил командир. Командир интересовался всем: самочувствием летчика, знанием района боевых действий, обстановки на фронте.

— Завтра у тебя первый боевой вылет, — сказал он, убедившись в готовности новичка. — Будь внимателен. Подробные указания даст ведущий группы.

На аэродроме кипела напряженная работа, готовили самолеты к предстоящему боевому вылету. Технический состав трудился без устали, стремясь, чтобы все запланированные для полета самолеты поднялись в воздух. Заделывали пробоины на крыльях и фюзеляжах, устраняли обнаруженные в двигателях неполадки. Вместе с техниками работали и летчики. И эта дружба и взаимопомощь позволяли делать, казалось, невозможное.

С особым настроением работал в тот день и Анатолий на уже видавшем виды самолете с хвостовым номером 24. Брандыс решил все проверить сам: опробовал двигатель, просмотрел бомбардировочное и стрелковое вооружение, кабину и ее оборудование. Очень хотелось, чтобы первый боевой вылет прошел успешно.

С рассветом группе штурмовиков предстояло нанести удар по колонне танков дивизии «Мертвая голова». От командира полка и ведущего получены все указания до мельчайших подробностей. Сделаны все необходимые пометки на полетных картах, проложен маршрут. Брандыс детально изучает характерные ориентиры. Мало ли что может быть в полете! Нужно хорошо знать маршрут, чтобы выйти на цель, а затем вернуться на аэродром.

Когда все было готово, командир сказал:

— А теперь отдыхать, вставать придется рано.

В ту ночь Анатолий долго не мог заснуть. Через несколько часов — первый боевой вылет.

Рано утром группа штурмовиков поднялась в воздух и взяла курс на запад. Вначале все было хорошо, но, когда самолеты отошли далеко от аэродрома, мотор стал давать перебои. [164] А ведь накануне сам опробовал мотор. Анатолия охватила тревога.

Что делать? Неужели возвращаться, не выполнив первого боевого задания?

С большим трудом подобрал Анатолий такой режим, на котором мотор работал лучше, но от группы все же отстал.

«Хоть один, но дойду до цели и сброшу бомбы, — думал летчик, — тем более цель уже близка».

Вглядываясь вперед, где уже чернели клубы бомбовых разрывов — результат налета наших штурмовиков, — Анатолий ободрял себя: «И для меня найдется цель».

Нанеся удар по скоплению танков противника, группа развернулась и взяла курс на свой аэродром. Брандыс к этому времени только подходил к району цели. Противник открыл по нему сильный огонь. Обнаружив скопление танков, замаскировавшихся среди подсолнухов, Анатолий с разворота перевел самолет в пологое пикирование. Мотор снова напомнил о себе. Но танки противника все отчетливее просматривались в лобовом стекле фонаря кабины. Пора! Понимая создавшуюся обстановку, Анатолий решает сбросить бомбы с одного захода. Он резким движением переводит рычаг аварийного сброса бомб назад до отказа и выводит облегченный самолет из пикирования.

Подбирая обороты двигателя и маневрируя на малой высоте, Брандыс благополучно вышел из района цели. На обратном пути, пристроившись к другой группе штурмовиков, возвращавшихся после выполнения задания, он дошел с ней до своего аэродрома.

— Почему не вернулся? — спросил после посадки командир, выслушав доклад Брандыса.

— Считал, что могу выполнить задачу, — ответил Анатолий.

За настойчивость в выполнении боевого задания командир похвалил летчика, но посоветовал в подобных случаях не рисковать и возвращаться на аэродром.

Шло время. Брандыс уже совершил немало успешных боевых вылетов. Наши войска двигались на запад. Впереди был родной Днепропетровск. Город ждал освобождения.

Получено задание: нанести удар по вражескому железнодорожному эшелону севернее Мелитополя. На подходе к цели Группу атаковали истребители противника. Завязался воздушный бой. В самый напряженный момент турельный пулемет на самолете Брандыса замолчал.

— Пулемет отказал! — взволнованно передал воздушный стрелок А. Карымшаков командиру. [165]

— Попробуй перезарядить! — ответил командир и стал резко бросать машину из стороны в сторону, стремясь выйти из-под прицельного огня истребителей противника.

Гитлеровцам хотелось, чтобы наши штурмовики нарушили боевой порядок. Но летчики строго выдерживали свои места. Сбросив бомбы на эшелон противника и обстреляв его из пушек, группа благополучно возвратилась на свой аэродром. Разбитый эшелон надолго закупорил железнодорожный перегон. И опять на разборе командир отметил смелость и инициативу Брандыса.

Штурмовики своими действиями с воздуха оказывали нашим войскам большую помощь.

На одном из участков фронта продвижению наших войск сильно мешала артиллерия противника. Командование вызвало штурмовиков. Немцы защищали свои позиции, сосредоточив большое количество зенитных средств. Чтобы успешно выполнить задание, нужно было прежде всего заставить замолчать зенитки.

Разработали подробный план действий. Первая часть группы должна была нанести удар по артиллерии, а вторая, шедшая несколько сзади, — атаковать зенитные точки, когда они откроют огонь и этим демаскируют себя.

На малой высоте Брандыс со своей группой вышел на заданную цель и всю мощь огня обрушил на вражеские артиллерийские позиции. Артиллерия замолчала. Воспользовавшись этим, наземные части поднялись в наступление. Открывшие огонь зенитки были атакованы вторым звеном группы. Штурмовики сделали 14 заходов на цель, пробыв над ней 25 минут. Наши войска выбили противника с занятого рубежа и овладели им.

День ото дня совершенствовалось боевое мастерство Брандыса. Наибольшее удовлетворение чувствовал он, когда наша пехота, видя своих верных помощников — штурмовиков, летящих на бреющем полете, поднималась во весь рост и под их прикрытием шла в атаку.

После освобождения южных районов Украины полк, в котором служил Брандыс, наносил удары по врагу, еще находившемуся в Крыму. Истребители противника, подстерегая наших штурмовиков, пытались атаковать их. Но «илы» своим мощным огнем отбивали их атаки, а нередко и сбивали вражеских истребителей. Спаянные крепкой боевой дружбой, летчики полка к тяжелых условиях не раз выходили победителями.

Однажды эскадрилья под командованием опытного летчика Леонида Беды, заместителем которого был Брандыс, получила задание: под прикрытием истребителей нанести удар по вражескому [166] аэродрому южнее Джанкоя. Противник встретил штурмовиков сильным огнем. Маневрируя в разрывах снарядов, группа прорвалась к цели. На окраине аэродрома стояло большое количество самолетов.

— Внимание! Атака! — скомандовал Беда, и штурмовики устремились в пикирование.

Увлеченный атакой, Брандыс не замечал, как вблизи его самолета рвались снаряды. Он открыл огонь из пушек и пулеметов. На выходе из пикирования сбросил бомбы. Стрелой взмыла вверх его машина, и группа ушла от цели. На аэродроме горели вражеские самолеты. От прямого попадания бомб взлетел в воздух склад боеприпасов.

Самолет Брандыса в этом бою был сильно поврежден. На крыльях виднелось множество пробоин, в отдельных местах были вырваны куски обшивки, но мотор работал хорошо и лететь еще можно было.

Едва успела группа отойти от цели, как в шлемофоне послышался голос командира:

— Иду на вынужденную: отказал мотор.

В машине командира эскадрильи пробило водяной радиатор, и вода, охлаждающая мотор, хлынула в кабину. Анатолий видел посадку самолета командира. Кругом степь, укрыться негде, а рядом враг. Недалеко деревня Александровка, в которой засели фашисты. Заметив самолет, они уже мчались к месту посадки.

Что делать? Бросить командира? Нет! Тут же созрело решение — сесть рядом, забрать экипаж и взлететь. В степи это хотя и опасно, но возможно. Однако на поврежденном самолете садиться опасно.

Анатолий уходит вверх и приказывает сесть и забрать экипаж командира младшему лейтенанту Берестневу. Тот мастерски садится рядом с самолетом Беды, забирает экипаж и взлетает, а Брандыс в это время в паре с ведомым командира прикрывает их с воздуха.

Воздушные стрелки самолетов Брандыса и ведомого Беды открыли огонь по приближавшимся фашистам.

Когда самолет Берестнева взлетел в воздух, Анатолий спикировал на оставшийся в степи самолет командира и пушечным огнем поджег его.

Так был спасен прославленный летчик, любимый командир — Леонид Беда. За спасение командира летчик Берестнев был награжден орденом Красного Знамени.

В Крыму Анатолию Брандысу часто приходилось летать в паре со своим ведомым на «охоту», на разведку. Он доставлял [167] командованию ценные сведения о противнике. В этих полетах Брандыс уничтожал одиночные наиболее важные цели. Много раз пролетал Анатолий над руинами Севастополя. И каждый раз думал: сколько горя выпало на долю его жителей, сколько мужества и геройства проявили они! И когда Брандыс штурмовал врага на овеянных славой холмах Севастополя, наносил сокрушительные удары по кораблям противника, он всегда повторял:

— За тебя, Севастополь, за вас, герои-севастопольцы!

Особенно запомнился Анатолию удар по скоплению вражеских войск и техники в Севастопольском порту. Группа шла на малой высоте. При подходе к бухте противник открыл сильный зенитный огонь. Но штурмовики прорвались к цели и нанесли по ней бомбовый удар. В бухте возник пожар. Гитлеровцам был нанесен немалый урон.

После освобождения нашими войсками Крыма Брандыс вместе с полком перелетел на 3-й Белорусский фронт. Здесь он участвовал в боях по прорыву вражеской обороны в районе Орши, в освобождении Белоруссии и разгроме вражеских войск в Восточной Пруссии.

За мужество и героизм, проявленные в боях с врагом, Анатолию Яковлевичу Брандысу было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

В представлении командования говорилось: «За совершенные 128 успешных боевых вылетов на самолете ИЛ-2 на бомбометание и штурмовку техники и живой силы противника и проявленные при этом героизм, мужество, отвагу и доблесть достоин представления к высшей правительственной награде — присвоению звания Героя Советского Союза».

«Воротами Германии» называли в те дни Восточную Пруссию. Сюда привела военная дорога и Анатолия Брандыса. Здесь он прославился как мастер штурмового удара по вражеским аэродромам. Ему поручались самые трудные задания, и он выполнял их с честью.

Наиболее сложная задача встала перед летчиками при штурме Кенигсберга. Противник стянул в город большое количество зенитной артиллерии, расставив ее в городе между домами. Это очень мешало действиям нашей авиации. Брандыс и здесь показал свое мастерство. Он применил новую тактику борьбы с зенитной артиллерией. Она заключалась в том, чтобы наносить удары по ней с малых высот, с планирования. Возможности орудий ограничивались, так как окружающие здания сокращали радиус обстрела. Эта тактика дала свои результаты. [168] Резко сократились потери нашей авиации, и возросла эффективность ее действий.

Пройдя большой и трудный путь войны, Анатолий Брандыс накопил громадный боевой опыт, которым он щедро делился с молодежью. К концу войны он стал капитаном, командиром эскадрильи. В его подразделении выросло много опытных летчиков — мастеров штурмового удара.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: