Сделай Сам Свою Работу на 5

Часть первая. Пробуждение 4 глава





Итак, миф – это система представлений, описание или картина Мира. Мифов много, но их число не бесконечно. Количество возможных картин Мира ограничено количеством тех возможных отношений с Миром, в которых человек принципиально может оказаться или тех ролей, которые он может сыграть. И разброс здесь довольно велик. Для кого-то мир – это совершенное творение любвеобильного Бога, а для кого-то – хитроумная западня, уродливая ловушка, созданная коварным трикстером. Кто-то живет в мире, пронизанном светом живого осознания, в осязаемом присутствии чистого Духа, проникающего и объемлющего собой все, а кто-то живет в хаосе броуновского движения бездушных тел, бессмысленно сталкивающихся между собой и разлетающихся в разные стороны, движимых одной лишь волей слепого случая.

Но какими бы ни были мифы, каждый из них обладает способностью захватывать и поглощать наше внимание, овладевать нашим умом.

Каждый из нас хорошо знает, что такое власть мифа. Есть мифы, лишь легкое знакомство с которыми уже безнадежно захватывает нас. И стоит больших усилий освободиться от их власти. Каждый из нас когда-либо испытывал и продолжает испытывать эту цепкость мифов – стоит взять в руки увлекательную книгу или начать смотреть интересный фильм, и вот мы уже заражены интригой разворачивающейся истории, и волны мифа уносят нас все дальше и дальше прочь от обыденности. Миф раскрывает нам свое описание, свой взгляд на мир, и мы испытываем непреодолимое искушение увидеть все так, как хочет показать нам миф, хоть на миг плениться его правдой.



Власть мифа тем больше, чем большей внутренней правдой он обладает.

Это закон. Как закон и то, что любой миф обладает внутренней правдой.

Без внутренней правды не было бы мифа. Но справедливо также и то, что любой миф содержит в себе искажение правды – кривду.

Миф – это энергетическое явление, и, как энергетическое явление, он имеет центр, где сосредоточена основная сила мифа, и периферию, где пролегает граница между внутренним содержанием мифа и внешней реальностью. В сердцевине мифа сосредоточена вся его внутренняя правда, которая и составляет источник его силы. Но чем дальше от центра и ближе к границе – тем меньше сила внутренней правды мифа и тем сильнее ее искажение, тем сильнее кривизна, сильнее кривда. Сама граница мифа подобна линзе, искажающей лежащую за пределами мифа реальность. Это граница слухов и домыслов. Это граница отрицания. Как говорят мудрые, любой миф истинен в том, что утверждает, и ложен в том, что отрицает.



Внутренняя правда мифа – это тот изначальный атом невыразимой Истины, вокруг которого, как перламутр вокруг песчинки, формируется описание, картина Мира. И это описание неизменно содержит в себе заведомое и неизбежное искажение, создаваемое словами. Мысль изреченная есть ложь.

Воистину, миф подобен жемчужине, и, так же как жемчуг, в мире людей миф чаще больше ценится за свой внешний эффект, чем за ту скрытую перламутром слов песчинку невыразимой Истины, которой жемчужина мифа обязана своим существованием.

И эта книга могла бы стать еще одной гирляндой мифов – красивой, притягательной, но бессмысленной побрякушкой – если бы она уже не была вызовом.

Вызов, когда бы и к кому бы он ни приходил, всегда заставляет очнуться от очарованности внешней стороной мифа, стряхнуть с себя его наваждение, освободиться от его власти. Вызов ведет нас к познанию подлинной Реальности, скрытой внутри мифа и за ним. Вызов учит нас ценить неброский песок Истины. Конечно, и само Великое Путешествие, которое начинается вызовом, – это тоже миф. Но этот миф недаром называется метамифом, сверхмифом. Он называется так потому, что объемлет и превосходит все мифы мира. Он называется так потому, что ведет нас за пределы слов, за пределы вербального ума – к познанию той Реальности, что стоит за всем этим.



Никакой миф не может быть Истиной. Но там, где обычный миф останавливается, как бы говоря: «Зачем тебе что-то еще, ты уже нашел то, что искал, я и есть Это», – метамиф продолжает вести нас дальше. Все дальше и дальше, становясь все тоньше и тоньше, пока вдруг однажды сквозь блеск источившегося перламутра слов мы не увидим Это во всем Его подлинном и непостижимом разумом великолепии.

Метамиф – это инструмент, который позволяет нам слой за слоем счищать с жемчужин мифов покровы поверхностных значений и смыслов, продвигаясь все дальше и дальше вглубь в познании подлинной Тайны Реальности, Тайны самих себя. И только как этот инструмент он ценен. Как только покровы слов спадут с Тайны Мира, метамиф может быть отброшен. Или, как говорил Лао-цзы, сеть нужна, чтобы поймать рыбу, – когда рыба поймана, в сети больше нет нужды; слова нужны, чтобы ухватить суть, – когда суть ухвачена, в словах больше нет нужды. «Где найти мне человека, который забыл слова, чтобы вместе с ним помолчать о Невыразимом!» – восклицал даосский мудрец.

Эта книга – вызов, а потому ее основная задача – пробудить вас от самозабвенной спячки в излюбленных мифах. Страница за страницей мы будем продвигаться все дальше, проходя по основным вехам Пути, обнаруживая миф там, где, казалось, может обитать лишь реальность, и находя Реальность там, где на первый взгляд виделась лишь сказка. И если однажды, читая какой-либо абзац этой книги, вы испытаете чувство удивления или ощутите вдруг особую «щекотку истины», словно вам в глаз нечаянно попал луч солнца или солнечный зайчик, значит, цель этой книги достигнута. Забудьте все слова, что написаны здесь, и оставьте лишь это чистое чувство. Лишь это чувство и будет вашим самым ценным впечатлением от книги, ибо ваши глаза раскрылись – и вы на миг узрели то, на что я так хочу указать вам – Солнце Невыразимого.

 

 

Только факты

 

Куда мы приходим, когда рождаемся на этот свет? Мы приходим не в мир – мы приходим в миф. Это исходный факт, и все остальные факты проистекают из этого.

Мы рождаемся в мифе.

Это миф, создаваемый для нас нашими родителями, миф, создаваемый для нас всей человеческой культурой.

С младенчества ребенок приобщается к мифу через контакт, через общение с родителями, близкими, взрослыми людьми, сверстниками. Весь процесс воспитания может быть описан как процесс передачи мифов – семейных, родовых, общественных, государственных, свойственных культуре данного народа или общечеловеческих. Сначала этот процесс идет пассивно – младенец просто находится в тех условиях, которые создаются для него в семье: через уход и заботу, через речь, через интонации, через реакции родителей на его поведение, через пищу, которой его кормят, через игрушки, в которые он играет, он впитывает атмосферу царящих в семье мифов.

Первое знакомство ребенка с семейным мифом происходит через ощущение – в одной семье младенца пеленают слишком туго и он воспринимает импульс одного мифа, в другой его не пеленают вообще и он приобщается к совсем другому мифу. Затем проводником мифа становятся эмоции – ребенок настраивается на те эмоциональные состояния, в которых преимущественно находятся члены семьи, причем ребенок настраивается не только на те состояния, которые показывают домочадцы, но и в первую очередь на те, которые они скрывают в себе, ведь ребенок, в уме которого еще не развились сдерживающие механизмы, является, по сути, чистым проводником эмоциональной энергии, все то, что скрывают окружающие, спонтанно прорывается через ребенка и впитывается им.

Затем процесс подключения к мифу становится все более и более активным – овладевая языком, мы начинаем детально исследовать изначально данные нам мифы, задавая вопросы, эти вечные «почему», совершая поступки и получая ответную реакцию на них, читая книги, смотря фильмы, играя в игры.

Каждый родитель, независимо от того, знает он об этом или нет, каждое мгновение общения со своим ребенком занят непрерывной передачей тех мифов, которые когда-то воспринял, в которых живет и которыми руководствуется сам. Какие-то он получил от своих родителей – «впитал с молоком матери», какие-то приобрел за годы самостоятельной жизни.

Мифы, с младенчества воспринятые нами, и создают тот мир, тот «Дворец-Сад», со своими законами и правилами, со своими радостями и страхами, со своими развлечениями и ограничениями, со своими «можно» и «нельзя», в чертоге которых мы до поры до времени живем, не подозревая, что вообще существуют какие-то другие миры, кроме того, который с самого рождения дан нашему восприятию.

Но время идет и неумолимо приближает день Х.

В этот день в наш мир врывается вызов и кладет конец прежнему безоблачному существованию – границы привычной вселенной в одночасье рассыпаются в прах, раскрывая неведомое, и на нас обрушивается лавина новых чувств и мыслей, новых желаний и новых страхов.

Первый вызов приходит не откуда-нибудь – он приходит из глубины нашего собственного тела. Тот самый пресловутый «зов созревшей плоти». Первый серьезный вызов, с которым сталкивается ребенок, – это нарастающие симптомы полового созревания. Каждый помнит, каково было чувствовать себя, когда твое тело начинает стремительно изменяться, когда сердце обуревают противоречивые страсти, когда ум изнывает от неудержимых желаний. Еще недавно все было совсем иначе. Но теперь это уже в прошлом. Ничего нельзя вернуть. Ничего нельзя изменить. И остается только принимать то, что приходит на смену, – новый мир, новые мифы.

Глубоким изменениям в теле сопутствует коренное переустройство сознания. На смену зыбкому и податливому детскому Я приходит Я подростка – мятежная молодая личность, одновременно и жесткая, и восприимчивая, и циничная, и ранимая, неуравновешенная, максималистичная, лишенная центра тяжести и лишь нащупывающая в открывающемся новом мире свой путь.

Этот новый мир – мир взрослых.

Вместе с зовом пробудившейся плоти в сознание подростка приходит еще один вызов – это вопрос «Кто Я?». Этот вопрос приходит как неизменный симптом начала превращения человеческого существа из несамостоятельной личинки в самодостаточную личность.

На этом этапе логика развития неумолимо толкает ребенка прочь от опеки родителей, с домашнего островка безопасности навстречу двум бушующим океанам – внутреннему океану собственных бессознательных влечений и внешнему океану многогранной, многоуровневой и многомерной жизни людей. Это время, когда ребенок со всей очевидностью осознает, что забота родителей и прежний мир детских мифов больше не могут быть надежной защитой от беспощадного натиска волн жизни, что он в буквальном смысле вырос и его большое тело уже не помещается в прежнюю колыбель уюта, требуя большего пространства и большей свободы.

В поисках ответа на вопрос «Кто Я?» подросток совершает свое первое путешествие навстречу бушующему морю жизни. Главной интригой этого путешествия оказывается глубокий конфликт между представлениями, сформированными в детстве, и реальными условиями взрослой жизни. Опасаясь, с одной стороны, потерять в открывающихся перспективах человеческого бытия внутреннее чувство уникальности, исключительности своего Я, вынесенное из раннего детства, а с другой – страшась оказаться изгоем, аутсайдером, непризнанным, то есть оказаться буквально исключенным из внешней и внутренней жизни человеческого сообщества, человек начинает мучительный поиск компромисса между собственными внутренними потребностями и внешними правилами игры. Этот поиск выливается в нахождение внешнего ориентира – идеала, авторитета, кумира – фигуры, которая воплощает для ищущего пример успешного решения задачи внешнего признания своей внутренней исключительности.

Так постепенно мы входим в мир людей. До поры до времени мы воспринимаем все происходящее в нем за чистую монету – новый мир кажется настоящим и реальным…

Но так происходит лишь до тех пор, пока однажды к нам не приходит новый вызов и не обнажает перед нами границы мира людей.

 

 

Миф или Реальность?

 

Так что же происходит, что открывается нам, какая истина, когда мы принимаем вызов, расстаемся с детством и следуем за своим белым кроликом в мир взрослых людей? Мы утрачиваем детские иллюзии и взамен их наконец обретаем реальность? Многие уверены, что так оно и есть, но это неправда. Все, что мы обретаем, становясь взрослыми, – это новые мифы взамен старых. Мы выходим из-под власти детских мифов и подпадаем под власть других – житейских, гламурных, политических, научных, философских, религиозных, эстетических, эзотерических, маргинальных – каких угодно.

Все эти мифы кажутся реальностью по одной простой причине – их контексты гораздо шире, чем контексты детских представлений о мире. И в этом смысле они более реальны. Это еще один закон.

Чем шире контекст мифа, тем более реальным он кажется.

Почему так? Все очень просто.

Как мы знаем, существует Предельная Реальность, Подлинная Реальность, лежащая по ту сторону всех представлений, что означает, что ее контекст всегда неизмеримо шире любых ограниченных представлений. Ее контекст неохватен, он всегда устремлен в бесконечность бесконечности и потому не может быть определен. Все великие традиции духа в один голос говорят нам, что

Подлинная Реальность (Единое, Дао, Нагуаль) есть Истинная Целостность, которая включает в себя все мыслимые и немыслимые содержания («всю тьму вещей») и в то же время всегда оказывается неизмеримо шире, глубже и выше всех своих содержаний.

Таким образом, Подлинная Реальность – это бесконечная широта контекста. В то же время каждый миф, описывая Реальность, стремится ухватить как можно больше контекста – ведь чем шире окажется его контекст, тем более целостная система представлений о Мире будет создана, тем более устойчивой и эффективной, т. е. в конечном итоге более реалистичной, она будет.

С другой стороны, чем шире контекст мифа, тем больше других мифов с меньшим контекстом он может в себя включить, и это опять будет доказывать его жизнеспособность. Это принцип матрешки.

Мифы с более широким контекстом включают в себя мифы с более узким контекстом.

Реальность – это источник всего сущего, и потому Она неуничтожима. Источник жизни и смерти находится за пределами и жизни, и смерти. Стремление к расширению контекста своих представлений о мире – это естественное стремление существа, борющегося за свое выживание, и в пределе это стремление выливается в возможность познать Истинную Реальность, выходящую за все пределы, и через это обрести подлинную Свободу и подлинное Бессмертие (Жизнь Вечную).

Но миф, какою широтой контекста он бы ни обладал, никогда не сможет стать Реальностью. Он может лишь на время заменить Реальность, выдать себя за Реальность, всегда, тем не менее, оставаясь иллюзией.

И человек, находясь внутри мифа, может верить в реальность своих представлений лишь до тех пор, пока к нему не придет вызов – оттуда, извне, с той стороны. И когда это происходит, нам остается лишь следовать за своим проводником в открывшуюся дверь – навстречу расширяющейся Вселенной.

Что встречаем мы там? Реальность?

Чаще всего лишь миф о ней, миф, который кажется реальностью просто потому, что его контекст более широк в сравнении с контекстом прежнего мифа.

 

 

Те, Чье Имя Не Произносят

 

Хочется проиллюстрировать вышесказанное еще одной историей, рассказанной нам М. Найтом Шьямаланом в фильме «Таинственный лес» (The Village). Эта картина, так же как и фильм «Шоу Трумэна», повествует об уже знакомой нам ситуации, которая может быть названа героической предпосылкой: это ситуация жизни Героя в вымышленном мире – в изначально данном ему мифе, который он по неведению принимает за реальность, – до тех пор, пока он не получит вызов с той стороны и не последует за ним в путешествие, ведущее его за пределы заданного по умолчанию мифа. Но в отличие от богатого на обобщения и символизм фильма «Шоу Трумэна», основная идея «Таинственного леса» высвечена более конкретно и жизненно.

Действие картины разворачивается в XIX веке (по крайней мере, так кажется на первый взгляд) – в маленькой деревушке, затерянной где-то в лесах Америки. Первое, на что мы обращаем внимание, – в деревне нет стариков. Все население деревушки четко делится на две возрастные категории: дети-подростки и взрослые, которые играют роль старейшин и хранят какую-то неведомую детям тайну.

С самых первых кадров фильма мы погружаемся в атмосферу пугающего мифа, которым живет эта небольшая колония поселенцев. Пространство, видимое сквозь призму этого мифа, предстает четко разделенным концентрическими линиями границ на три разных сегмента: внутри этого мифа – мир деревни, где сосредоточено все светлое, чистое и доброе; снаружи – так называемые «города», мир порока, денег и зла; между ними – леса. Согласно мифу, когда-то в прошлом взрослые жители этой деревни решили уйти из «городов» в надежде создать идеальное общество, свободное от всех темных проявлений человеческой души. Они ушли в леса и основали эту деревню. Но вскоре обнаружилось, что помимо них в лесу есть еще жители – «Те, Чье Имя Не Произносят», страшные существа с огромными когтями, носящие красные одежды и питающиеся сырым мясом. Взрослым удалось заключить перемирие с жителями лесов: те не нарушают границы их деревни, а поселенцы – не нарушают границы лесов. Так жители деревни оказались полностью отрезаны от внешнего мира – «городов».

Вся молодежь, населяющая деревню, родилась уже здесь, и если взрослые еще помнят свою прошлую жизнь в «городах», то молодые знают только тот мир и тот миф, который им дан.

В фильме границы мифа, в котором живут уроженцы деревни, обретают зримые черты – это границы желтых флагов («хороший цвет») и сторожевых вышек, идущих вдоль края леса. Никто из подростков никогда не заходил дальше этих границ, потому что таково было условие перемирия с «Теми, Чье Имя Не Произносят». Другая граница мифа – запрет на все, что имеет красный цвет, –«плохой цвет», как называют его жители деревни.

Таков мир, в котором живут молодые герои фильма – Айви Уокер и Люций Хант. Молодой человек и девушка давно любят друг друга и готовятся к свадьбе. Кажется, что ничто не в силах омрачить предстоящего торжества. Но так кажется только тем, кто живет внутри мифа. Рожденные внутри мифа автоматически принимают миф за Реальность. И с их точки зрения случиться может только то, что объяснимо их мифом.

Но Истина такова, что Реальность всегда шире мифа, и потому в Ней всегда идут процессы, недоступные восприятию тех, кто обусловлен мифом. До поры до времени эти процессы протекают скрыто, но однажды их действие становится явным – Реальность неумолимо вторгается в миф: происходит что-то неожиданное, что-то из ряда вон выходящее, что-то, что нарушает все планы обусловленных мифом людей, – и это что-то призвано пробудить Героя или Героиню от обусловленности к более широкому видению Реальности. Это событие и становится вызовом, который ведет Героя или Героиню за пределы знакомого мира.

Для Айви Уокер таким вызовом является ранение и смертельная болезнь ее возлюбленного Люция. Молодого человека можно было бы спасти, если бы в деревне были антибиотики, но проблема в том, что антибиотики связаны с «городами» и значит, со злом, – на все, что связано с «городами», наложено мифическое табу, принятое среди сообщества поселенцев. К тому же, чтобы попасть в города, нужно пройти через Таинственный лес – территорию «Тех, Чье Имя Не Произносят».

И вот Айви, чтобы спасти любимого человека, решается отправиться в «города» за «снадобьями». Она сообщает о своем решении отцу, и тот вынужден открыть дочери тайну, хранить которую поклялись однажды все старейшины, – это тайна того, как создавался миф о «городах», «таинственных лесах» и «Тех, Чье Имя Не Произносят».

Айви узнает шокирующую правду – узнает, что все было лишь игрой, вымыслом. Но границы мифа – это внутренние границы, это границы ума, границы представлений, впитанных с молоком матери. И оказывается, что, даже зная правду, через эти границы не так-то легко перейти.

Путешествие через Таинственный лес, которое предстоит совершить Айви и ее спутникам, – это, по сути, метафора героического путешествия человека через внутренние границы, через внутренние запреты и табу, которые были созданы когда-то его родителями, воспитателями и учителями. Такое путешествие предстоит совершить всякому, кто намерен реализоваться как зрелое целостное существо. Внутренний характер путешествия подчеркивается в фильме еще и тем, что Айви от рождения слепа – все ее переживания сосредоточены на внутреннем восприятии.

Границы мифа – это ментальная скорлупа, призванная оградить хрупкое растущее самосознание человека от встречи с невыразимой Реальностью. И однажды, когда птенец самосознания достаточно подрастет, эта скорлупа должна быть разрушена, чтобы смогла родиться птица, которая умеет летать. Только пройдя через испытания, связанные с преодолением внутренних границ, и познав разницу между поверхностным мифом и глубинной Реальностью, можно стать целостной и самодостаточной личностью – человеком, свободным от власти внешних авторитетов, навязанных мифов, подлинным творцом своей собственной жизни и своего мифа…

Так начинается всякое Путешествие.

Ты открываешь дверь отчего дома, выходишь за околицу – и вот уже последний дом родного селения остается позади. Ты поднимаешься на опушку, и перед тем, как дорога окончательно уведет тебя в лес, на минуту останавливаешься и окидываешь взором окрестности: каким маленьким, почти игрушечным кажется с высоты холма твой дом! А ведь когда-то он был огромным – с подвалом, полным страшных теней, и таинственным чердаком, набитым рухлядью, которая казалась тебе россыпями древних сокровищ.

«Вот и все, . говорит Сэм Фродо Бэггинсу во «Властелине колец», останавливаясь перед невидимой чертой. – За всю жизнь я никогда не уходил так далеко от дома…»

И Фродо понимает колебания друга.

«Идем, Сэм, – говорит он и дружески хлопает его по плечу. – Помнишь, что говорил Бильбо: “Опасное это дело – выходить за порог. Стоит ступить на дорогу, и, если дашь волю ногам – неизвестно, куда тебя занесет…”»

Прежние мифы… Теперь это лишь точка на карте огромного неизведанного мира, границы которого еще только предстоит разведать. И остается лишь следовать вперед за своим проводником – за путеводным клубком судьбы – навстречу испытаниям, опасностям, навстречу Тайне Реальности, навстречу Тайне самих себя.

 

 

Практика

 

1. Медитация-путешествие «В поисках вызова»

Вспомните вызовы, с которыми вы встречались в своей жизни. Что было для вас вызовом? Какой первый вызов вы можете припомнить в своей жизни?

Для того чтобы совершить эту медитацию-путешествие в свое прошлое, выберите уединенное место и время, когда вас никто не потревожит в течение хотя бы получаса. Включите негромкую расслабляющую музыку. Хорошим проводником в вашем путешествии может стать звук шаманского бубна, записанный на цифровой носитель. Лягте на спину или сядьте, прислонившись спиной к стене, закройте глаза, сделайте несколько глубоких вдохов и выдохов. Почувствуйте свое тело, почувствуйте безопасность окружающего вас пространства. Старайтесь вдохнуть как можно глубже, наполняя энергией дыхания нижнюю часть живота.

Продолжая дышать равномерно и глубоко, почувствуйте, как на выдохе энергия растекается по всему телу, проникая глубоко в мышечные ткани и расслабляя их. Одновременно с тем, как расслабляется тело, вы почувствуете, как внутри вас высвобождается легкая и подвижная часть вашего внимания-осознания, – это и есть ваш внутренний путешественник во времени.

Четко сформулируйте про себя свое намерение двигаться в прошлое по оси времени и вспомнить события, в которых проявился когда-то для вас вызов Реальности. Представьте ось времени в виде светящейся пунктирной спирали, уходящей далеко вниз. Каждый оборот этой спирали равен одному году, а каждая светящаяся пунктирная точка – одному дню. Затем начните постепенно спускаться вниз по этой спирали от настоящего к прошлому, через воспоминания к тем моментам, когда вы встречались со своим вызовом.

Вспомнив событие, разверните его в своем сознании и просмотрите, как фильм, от начала и до конца. Старайтесь припомнить как можно больше деталей. Вспомните, как вы повели себя в той ситуации. Был ли принят вызов и как это отразилось на вашей дальнейшей жизни? Если вы увидите, что вызов не был принят вами, прокрутите событие еще раз, но теперь попробуйте поступить иначе – так, как стоило бы поступить, чтобы принять ваш вызов.

По завершении медитации-путешествия сделайте несколько глубоких вдохов, вбирая в себя энергию опыта, извлеченного из воспоминания, и откройте глаза.

Кратко опишите в дневнике припомнившиеся события и ваши выводы.

 

Глава вторая

 

 

Карты и территории

 

Великое Путешествие к Реальности самовозобновляется каждый миг, не давая нам успокоиться в уюте привычных мифов. Однажды принятый вызов становится новой точкой отсчета – и мы движемся вперед и вперед, переходя из мифа в миф, ко все более и более широким контекстам, и каждый раз испытываем непреодолимое искушение поверить, что наконец-то нашли то, что искали, – что все так и есть на самом деле и Реальность такова, какой она представлена новым мифом.

Но удивительная Тайна заключается в том, что вызов из Реальности снова придет, проникнет и в этот миф, разрушив его изнутри. И мы вновь будем изумлены невероятной перспективой и станем вновь задаваться вечным «почему?». И будем снова искать миф, который более внятно объяснит нам, что есть что в этом Мире.

Мифы сопровождают и будут сопровождать нас на протяжении всего Пути до того самого момента, пока всему этому не придет естественный конец и Тайна Реальности не поглотит нас целиком, без остатка. Оказывается, мифы – незаменимые спутники на нашем Пути. И, однажды понимая это, мы начинаем все придирчивее относиться к выбору своего спутника. В конце концов, мифов великое множество и все они разные – и какие-то могут помогать нам, быть нашими верными союзниками, адекватно описывая происходящее, а какие-то могут, наоборот, мешать, причинять вред, искажая факты или делая нас капризными и одержимыми.

Так как же не ошибиться при выборе мифа?

За время своего Пути мне уже пришлось пройти через некоторое количество мифов: среди них были и житейские мифы простых людей, и гламурные мифы медийщиков, и карьеристские мифы белых воротничков, и деловые мифы бизнесменов, и мифы людей науки – гуманитариев, физиков, и мифы философов, и мифы психологов, и мифы мировых религий – христианства, буддизма, – и различные эзотерические мифы – даосские, дзенские, шаманские, магические…

И каждый из них проявлял качества, свойственные каждому мифу, – претендовал на уникальность, исключительность, единственность. Почему? Может быть, потому, что миф подобен жемчужине и в основе каждого из них лежит песчинка Истины? А если вся Реальность есть Предельное Единство, Целостность, то не может ли быть так, что таковой же она является в каждой своей мельчайшей песчинке? И не окажется ли так, что, очищая мифы от наносного перламутра, рано или поздно мы вскроем в них эту Основу – этот первичный уровень Реальности?

Именно такой целью задался один из ярчайших умов нашей эпохи – американский исследователь и философ Кен Уилбер. Он разработал принципы Интегрального Подхода, философско-практической дисциплины, которую можно по праву считать универсальной «операционной системой» при работе с мифами, описаниями, картами любого мыслимого порядка. Основная суть ее проста и умещается в четыре нехитрых правила:

1. Каждый миф (мировоззрение, теория, картина мира) содержит в себе зерно истины, поскольку описывает Реальность. Или, попросту: любая карта описывает территорию.

Что бы человек ни описывал, какую бы картину мира ни рисовал – объективистскую или субъективистскую, эмпирическую или интуитивную, натуралистическую или интроспективную, интеллектуальную или эстетическую, – как бы он сам для себя ни называл предмет своих исследований, единственное, что он на самом деле пытается описать, – невыразимую суть собственной жизни. Вот почему, какой бы подход мы ни рассматривали, – каждый из них может оказаться для нас глубоко значимым, каждый может сообщить нам что-то неизмеримо важное о той Реальности, в которой мы все живем.

2. Каждый миф несет в себе искажение истины, отрицая или умаляя истину других мифов. Или, иначе, каждая модель мира истинна в том, что утверждает, и ложна в том, что исключает. Или, попросту говоря: любая карта искажает территорию.

Это искажение проявляется в виде присущего мифу внутреннего противоречия. Противоречие тем сильнее, чем сильнее отрицание. Уилбер пишет об этом, что, какую бы искаженную и однобокую картину мира ни рисовал человек, отрицаемая им часть Великой Целостности все равно «проскользнет в его систему и будет прогрызать ее изнутри, как вопиющее внутреннее противоречие» (49). Он назвал это «боль отрицания».

3. Любая частная модель мира обретает свой подлинный смысл, сверхсмысл (т. е. превосходящий тот, что уже как данность заложен внутри нее самой) лишь в сравнении и интеграции с другими частными моделями. Или, иначе: объединяя карты, мы преодолеваем их ограничения и самоабсолютизации и получаем более целостное и реалистичное представление о территории.

Сопоставляя различные мифы, можно вскрыть заложенные в них противоречия, преодолеть существующие ограничения и так выявить то общее, что есть в каждом из них. Это общее и будет искомым «песком Истины». В этом объединении и заключается основная задача Интегральной Философии, Интегрального Подхода или Интегральной Операционной Системы.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.