Диалектные особенности жестового языка

Помимо вариаций в самих жестах, существуют видимые различия между грамматическими и синтаксическими конструкциями. И хотя вариативность жестов в большинстве случаев не препятствует их пониманию, неоднократно отмечалось, что глухие из разных регионов в разговоре друг с другом будут стараться воспроизводить грамматику японского языка, сопровождая свою речь активным маусингом для того, чтобы облегчить собеседнику чтение по губам.

Например, считается, что в префектуре Тотиги, которая находится на север от Токио, жестовый язык весьма сильно отличается от остальных диалектов, что более всего проявляется в грамматике. Около 20 лет назад Таноками Такахаси (田之上高橋), слышащий учитель в школе для глухих в Тотиги (единственная школа такого рода в префектуре), ввёл метод синхронной «озвучки» жестовой речи (同時法) в педагогических целях. Он позаимствовал этот метод из Великобритания с целью развить понимание разговорного японского языка у своих учеников. Спустя несколько десятилетий выпускники этой школы, теперь уже взрослые люди, используют в своей речи грамматику, сильно приближенную к японской. Прежде всего, это последовательный синтаксис (то есть на значение слов влияет их место в предложении), использование специальных служебных жестов или даже дактилирование союзов, предлогов и падежных показателей: например, тематический показатель は в предложении 「これはペンです」(Это - ТЕМА - ручка – глагольная связка). Носители из других регионов, напротив, предпочитают опускать предлоги и местоимения либо рассчитывая на контекст разговора, либо прибегая к пространственной стратегии, то есть прямо указывают на объект жестом (Это ручка).

Другие глухие часто жалуются на то, что не понимают диалекта Тотиги. Однако такие утверждения обусловлены скорее языковой политикой, чем реальным положением вещей. Несмотря на «необычную» грамматику и синтаксические конструкции, этот диалект не настолько отличается от других, чтобы назвать его «непонятным». Любопытно, что этот же языковой снобизм наблюдается в области японского языка: жители Токио часто отзываются о Тотиги как провинциальном захолустье, почему и диалект японского языка в этой префектуре считается «деревенским» (田舎臭い). Таким образом, это предубеждение распространилось также на сферу жестового языка[9].

Кодификация жестового языка

Процесс кодификации языка возможен лишь при наличии политической силы. В случае глухих решением может стать либо учреждение множества школ, в которых бы использовался один и тот же жестовый язык, либо иных социальных институтов, у которых была бы власть определять границы такого языка. Ни тех, ни других на данный момент в Японии не существует. Лишь в 1997 году появился первый единый словарь жестов под редакцией Ёнэкава Акихико (米川明彦「日本語手話辞典」) и одна работа по синтаксису в 2001 году Мацумото Масаюки (松本雅之「実感的手話文法私論」). К сожалению, доля кодифицированной лексики в жестовом языке остаётся сравнительно малой: в упомянутом издании 1997 года насчитывается лишь 4,800 словарных статей. Отчасти это связано с ограниченным использованием жестов во время школьных уроков. Как уже упоминалось, во многих старших школах допускается лишь неформальное использование жестового языка, иными словами, он носит вспомогательный характер. Не используется он и в высших учебных заведениях. Например, в Университете им. Т. Галлодета проводятся языковые семинары для бакалавров и магистров - в такой ситуации новые жесты и специализированные словари создаются вследствие естественной необходимости.

Однако эти недостатки в какой-то мере компенсируются использованием жестов-кандзи (то есть тех, которые изображают китайские иероглифы) для специальных терминов. Например, слово антропология (人類学) обозначается через последовательное изображение каждого из трёх элементов: человек (人) – разновидность (類) – наука (学). Однако такое словоупотребление возможно лишь в тех случаях, когда собеседник владеет японским языком (что далеко не всегда встречается среди глухих японцев), может читать по губам или раньше сталкивался с этим термином.

Официальный статус жестового языка

И языковые войны

Помимо ВФГ, в Японии существуют альтернативные ассоциации глухих, члены которых зачастую придерживаются совершенно иных точек зрения. В качестве примера можно привести организацию D-Pro, основанную в 1993-м году группой молодых японцев, которые находились под сильным влиянием американских глухих активистов и некоторых учёных. Последние предлагали такую модель социального существования для глухих, при которой они относились бы одновременно к своей культуре и культуре слышащих, сохраняя при этом двуязычие, то есть использование разговорного и письменного языка наряду с жестовым. Однако лидеры D-Pro восприняли это влияние довольно своеобразно: одним из их главных принципов стала вера в существование чистого японского жестового языка (本当の手話). Он должен использоваться без синхронного маусинга и вокализации, а также должен быть полностью независим от грамматики японского языка. Такой визуально-пространственный язык должен, по мнению лидеров этой организации, стать истинным языком наследственно глухих, а также вытеснить постлингвально глухих и слабослышащих, которые получают университетское образование и руководят сообществом в лице ВФГ. Другой принцип этой организации отражён непосредственно в её названии: D означает Deaf (англ. «глухой»), при этом слово записывается исключительно с большой буквы, что означает принадлежность к глухим как к культурной и национальной группе.

Организации такого толка пока ещё не пользуются особой популярностью в Японии среди глухих. Не получают они и достаточного финансирования от правительства, что позволяет ВФГ по-прежнему сохранять за собой лидирующие позиции. В таком отношении к радикальным взглядам D-Pro прослеживается консерватизм и отчасти конформизм японского общества в целом.

Официальная позиция ВФГ такова, что «ЯЖЯ (日本手話) является формой жестового языка, которой пользуются глухие люди, живущие в разных частях Японии». Иными словами, любой глухой, проживающий в Японии и использующий жестовый язык, говорит на ЯЖЯ. Лидеры ВФГ намеренно избегают сужения и конкретизации этого тавтологического определения. Так, упоминавшийся Мацумото Масаюки, в противоположность определению ЯЖЯ как языка, исключающего синхронный маусинг и вокализацию, пишет в своей ключевой грамматике:

«Определить термин ЯЖЯ (日本手話) затруднительно прежде всего из-за языковых и социальных противоречий, связанных с определением самого японского языка (日本語). Если охарактеризовать японский язык как «форму общения, которая используется (и использовалась) в Японии», то ЯЖЯ можно рассматривать как одну из манифестаций японского языка наряду с разговорной речью. Определение ЯЖЯ как «формы жестового языка, исключающей синхронный маусинг и вокализацию» построено на том же принципе, что и определение токийского диалекта как литературного японского языка (標準語) в противоположность другим диалектам. Всё сводится к тому, как вы хотите определять ЯЖЯ»

Здесь Мацумото подчёркивет позицию ВФГ, которая заключается в сближении японского языка с ЯЖЯ, а также неразличении вариаций ЯЖЯ независимо от того, воспроизводят они японскую грамматику или нет. Сообразно с этой позицией, усилия ВФГ по кодификации ЯЖЯ в 1980-1990-х гг. были целиком сосредоточены на лексике, в частности, словари пополнялись новыми изобретёнными жестами по мере того, как соответствующие понятия появлялись в японском языке. До конца XX века практически не предпринималось усилий по кодификации синтаксиса, который (больше, чем что бы то ни было) играет роль пороховой бочки в языковой политике. Именно он отграничивает жестовый язык от японского, ЯЖЯ от КЖЯ, глухих от слышащих и, наконец, слабослышащих от наследственно глухих. Как раз по этой причине лидеры ВФГ избегали работы по кодификации грамматики и синтаксиса, чтобы сделать своё движение как можно более массовым. Лидеры D-Pro, напротив, видят эту область как центральную для создания новой национальной культуры глухих (Deaf) и чистого жестового языка.

Список использованной литературы

1. Nakamura, 2006– Karen Nakamura. Deaf in Japan. Signing and the Politics of Identity. ­– Ithaca and London: Cornell University Press, 2006

2. Кимура, 2007 – Кимура Харуми. Нихонсюва то ро:бунка. – (木村晴美。日本手話とろう文化。—　東京：生活書院、2007.) – Японский жестовый язык и культура глухих. – Токио: Сэйкацу сёин, 2007

3. Мацумото, 2001– Мацумото Масаюки. Дзиккантеки сюва бунпо: сирон. – (松本雅之。実感的手話文法試論。—　東京：回文堂、2001.) – Практическая грамматика жестового языка. – Токио: Каибундо:, 2001

4. Ядзава, 1996– Ядзава Кунитэру. До:катеки со:го: кара таё:сэй о митомэта кё:сэй э : ро:кё:ику кара мита “ро:бунка сэнгэн”. – (矢沢国照。同化的総合から多様性を認めた共生へ：ろう教育から見た「ろう文化宣言」− 現代思想、1996) – От ассимиляции к признанию разнообразия: «Декларация культуры глухих» с точки зрения сурдопедагогики. – Гэндай сисо:, 1996

[1] Маусинг (англ. mouthing) – артикуляция слов звучащего языка для облегчения понимания, различения синонимичных понятий и т.д.

[2] Дактилология (др.-греч. δάκτυλος - палец + др.-греч. λόγος - учение) – обозначение букв алфавита при помощи пальцев.

[3] К заблуждениям такого рода относится и миф о «создании» жестового языка.

[4] Для таких акцентов характерно использование грамматики звучащего языка вместо пространственных стратегий; смазанные переходы между жестами; аналитические описания объектов и действий с использованием прилагательных и наречий вместо классификаторов, немануальных компонентов и других инкорпорирующих стратегий для обозначения размера, скорости, дистанции и т.д.; хронологическая непоследовательность в повествовании; отсутствие редупликации.

[5] Эти обозначения восходят ещё к периоду Эдо и впервые употребляются как условные жесты в этикете Эдо-сигуса (江戸仕草)

[6] Теперь благодаря развитой медицине, болезни, которые раньше были смертельными, можно пережить даже в младенчестве, но часто ценой за спасение становится потеря слуха.

[7] Министерство образования до сих пор не признает использование жестового языка в образовательных целях в начальной школе. Также не было составлено особой учебной программы для глухих на каком-либо этапе обучения. Министерство, однако, согласилось, что использование жестового языка может быть необходимым в средней и старшей школе.

[8] Для правшей доминирующей рукой является правая, недоминирующей – левая. В целом, обратное утверждение справедливо для левшей, хотя многие будут стремится сделать правую руку доминирующей. К тому же многие меняют доминирующую руку в сложных пространственных стратегиях с фиксацией жеста, а так же в зависимости от ситуации (когда пишут сообщения на мобильном телефоне, управляют автомобилем и т.д.).

[9] Слышащие японцы тоже принимают участие в этих «языковых играх», которые построены на общем представлении о гомогенности японского народа в целом, что якобы получает подтверждение и в языке. И в то же время язык используется для различения периферии и центра, например, в документальных сюжетах NHK (центральное телевидение) о северных регионах Японии. Диалог местных жителей зачастую не просто дублируется, но и переводится в субтитрах, потому что их речь может быть «непонятна» носителям токийского диалекта.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: