Сделай Сам Свою Работу на 5

Дневник Кристины Лукас Пятница, 9 ноября 1 глава





Переводчики: Frida123, andreyGurman, Scherzfrage, KerryPilston, ayaleto, lilu4, Mailaf, Alice_K_Ja, ladyzima, Ko_Mu_He и др.

Перевод специально для группы http://vk.com/world_of_different_books Количество глав: 18

 

Кристина Лукас страдает провалами в памяти. Просыпаясь утром, она чувствует себя либо ребёнком, либо молодой девушкой. Она не помнит свою жизнь на протяжении почти

20 лет – не помнит своего мужа, сына, друзей, врачей. Её память способна удержать информацию в течение дня, до того как она ляжет спать. И завтра всё повторится опять… Чтобы разобраться с этой пугающей неизвестностью, она берётся вести дневник, записывая в него все события прошедшего дня.

 

Си Джей Уотсон Благодарности Часть 1

Часть 2

Суббота, 10 ноября Понедельник, 12 Ноября Вторник, 13 Ноября Среда, 14 Ноября Четверг, 15 ноября Пятница, 16 ноября

Суббота, 17 Ноября, 2.07 ночи Воскресенье, 18 Ноября Понедельник, 19 ноября Вторник, 20 ноября

Среда, 21 ноября Четверг, 22 ноября Пятница, 23 ноября Часть 3

Понедельник, 26 ноября Понедельник, 26 ноября, 18:55 Примечание автора

Об авторе

 

 


Си Джей Уотсон Прежде, чем я засну


Благодарности


Часть 1 Сегодня

Я был рождён завтрашним днём, Живу в дне сегодняшнем,



День вчерашний меня убил.

Парвиз Озия

Чужая спальня. Незнакомая.

Я не знаю, где я и как попала сюда. Я не знаю, как вернуться домой.

Я провела здесь ночь. Меня разбудил женский голос, сначала я подумала, что она в одной кровати со мной, но затем, поняла, что она читает новости, и я слышу радиобудильник, а когда я открыла глаза, то обнаружила, что нахожусь здесь. В этой комнате, которую не узнаю. Мои глаза привыкли к темноте, и я огляделась вокруг.

На дверце шкафа висит халат, безусловно, женский, но для кого-то старше, чем я, и тёмные брюки аккуратно сложенные на спинке стула у туалетного столика, но больше я толком ничего не могу разобрать.

Будильник выглядит каким-то сложным, но я нашла кнопку и заставила его замолчать. Именно тогда я услышала дыхание позади себя и поняла, что я не одна. Я повернулась.

И увидела гладкую кожу и тёмные волосы, испещрённые сединой. Мужчина.

Его левая рука лежала над одеялом, на среднем пальце было кольцо. Я подавила стон. Он был не просто старым и седым, но ещё и женатым. Мало того, что я переспала с женатым мужчиной, так ещё и в его доме, в кровати, которую он, должно быть, делит с женой.



Я лежала на спине, пытаясь собраться с мыслями. Мне должно было быть стыдно. Я подумала о том, где его жена. Нужно ли волноваться, что она вернётся с минуты на минуту?

Я представила, что она стоит в противоположной стороне комнаты, кричит и называет меня шлюхой. Как медуза. С клубком змей, вместо волос. Я подумала о том, как я буду защищаться, если она появится.

Хотя, кажется, что парня в постели, это мало волнует. Он перевернулся и продолжил храпеть.

Я лежала тихо, насколько только это возможно. Обычно я помню, каким образом попадаю в подобные ситуации, обычно, но не сегодня. Должно быть, была вечеринка или поход в бар или клуб. Наверное, я изрядно напилась. Напилась настолько, что совершенно ничего не помню. Настолько, что ушла домой с мужчиной, у которого обручальное кольцо и волосатая спина.

Я, как можно аккуратнее, откинула одеяло и села на край кровати. Сначала мне нужно в ванну. Я проигнорировала тапочки у ног, в конце концов, спать с чьим-то мужем - это одно, но я бы, ни за что не смогла надеть обувь другой женщины, и, крадучись, вышла босиком на лестницу. Я, помня о своей наготе, опасалась выбрать неправильную дверь, наткнуться на квартиранта или на сына-подростка.

Фух, дверь ванной была приоткрыта, я вошла и закрыла её за собой.

Я воспользовалась туалетом, затем смыла и повернулась, чтобы помыть руки, взяла мыло, но что-то было не так. Сначала я не могла понять, что, но затем увидела. Рука, сжимающая мыло, выглядела не как моя рука. Кожа сморщенная, ногти неухоженные,




обкусанные, и так же, как у мужчины в кровати, из которой я только что выбралась, на среднем пальце было простое золотое обручальное кольцо.

Я замерла на мгновение, затем пошевелила пальцами. Пальцы руки, держащие мыло, тоже начали двигаться. У меня перехватило дыхание, мыло шлепнулось в раковину. Я посмотрела в зеркало.

Лицо, которое смотрело на меня, не было моим. Волосы без объёма, обрезаны короче, чем я ношу, кожа на щеках и под подбородком обвисает, губы тонкие, уголки рта опущены.

Я вскрикнула, бессловесное удушье могло перерасти в вопль ужаса, но тут я увидела глаза.

Кожа вокруг них была морщинистой, да, но несмотря ни на что, это были мои глаза. Женщина в зеркале - я, но я выгляжу на двадцать лет старше. На двадцать пять. Больше. Это невозможно. Меня начало трясти, и я схватилась за край раковины.

Ещё один крик начал нарастать в груди и вырвался, как сдавленный вздох. Я отступила назад, прочь от зеркала, и тогда я увидела их. Фотографии. Приклеенные к стене и зеркалу. Картинки перемежающиеся с жёлтыми кусочками клейкой бумаги, на которых фломастером оставлены заметки.

Я выбрала одну наугад. «Кристина», - написано на ней, и стрелка указывает на мою фотографию, фотографию новой меня, старой меня, на которой я сижу на скамейке, на набережной, рядом с мужчиной.

Имя мне кажется знакомым, но только очень отдалённо, как будто мне приходится прилагать усилия, чтобы поверить, что оно моё.

На фотографии мы оба держимся за руки и улыбаемся в камеру. Он привлекательный, и когда я посмотрела ближе, поняла, что это тот же мужчина, с которым я спала, которого я оставила в постели.

Слово "Бен" было написано под фотографией, и рядом "Твой муж".

Я ахнула и сорвала её со стены. «Нет, - подумала я. - Нет! Этого не может быть...» Я внимательно изучила остальные фотографии. На всех была я и он. На одной я, одетая в уродливое платье, разворачиваю подарок, на другой - мы оба, одетые в водонепроницаемые куртки, стоим перед водопадом, а маленькая собачка обнюхивает наши ноги. Рядом фотография, на которой я сижу рядом с ним, потягивая апельсиновый сок, одетая в халат, который висит на двери шкафа в спальне.

Я отступала всё дальше и дальше, пока не коснулась спиной холодной плитки. Именно, тогда и случился слабый проблеск, который я связываю с воспоминаниями.

Пока мой мозг пытался освоиться, метался, как пепел на ветру, я поняла, что в моей жизни есть раньше, и именно об этом раньше я ничего не могу сказать, и есть сейчас, и нет ничего между этими периодами, кроме долгой тихой пустоты, которая привела меня сюда, к нему, в этот дом.

Я вернулась в спальню, всё ещё держа в руке перед собой фотографию меня и мужчины, рядом с которым я проснулась.

- Что происходит? - спросила я. Я кричала, слёзы текли по лицу. Мужчина сел в постели, его глаза были наполовину закрыты.

- Кто ты?

- Я твой муж, - сказал он. На его сонном лице не было ни следа раздражения. Он даже не посмотрел на моё обнажённое тело.

- Мы женаты уже много лет.


- Что ты имеешь в виду? - спросила я. Я хотела бы убежать, но бежать было некуда. - Женаты много лет? Что ты имеешь в виду?

Он встал.

- Вот, - сказал он и протянул мне халат, ожидая пока я его надену.

Он был одет в пижамные штаны, которые ему были слишком большими, и нательную рубашку. Он напоминал мне моего отца.

- Мы поженились в 1985 году, - сказал он. - Двадцать два года назад. Ты...

- Что...? - я почувствовала, как кровь приливает к лицу, комната начала вращаться.

Где-то в доме тикали часы, и этот звук был таким же громким, как отбойный молоток.

- Но... - он сделал шаг ко мне.

- Как...?

- Кристина, тебе сорок семь, - сказал он. Я посмотрела на него, на этого незнакомца, который улыбался мне.

Я не хотела верить ему, не хотела даже слушать, что он говорит, но он продолжил.

- С тобой произошёл несчастный случай, - сказал он, - Очень серьёзный. У тебя была травма головы. Поэтому теперь у тебя проблемы с запоминанием событий.

- Каких событий? - спросила я, надеясь, что он имеет в виду не последние двадцать пять лет. - Каких?

Он снова сделал несколько шагов ко мне, приближаясь, как к испуганному животному.

- Всех, - сказал он.

- Иногда начиная с двадцати лет. Иногда ещё раньше.

В моей голове поднялся вихрь дат и возрастов. Я не хотела спрашивать, но я знала, что должна.

- Когда... когда произошёл этот несчастный случай?

Он посмотрел на меня, на его лице застыла смесь сострадания и страха.

- Когда тебе было двадцать девять...

Я закрыла глаза. Даже, несмотря на то, что мой мозг пытался отвергнуть эту информацию, где-то глубоко внутри, я знала, что это правда. Я поняла, что снова начала плакать, и тогда этот человек, этот Бен, ко мне. Я почувствовала его присутствие и не шелохнулась, когда его руки обвили мою талию, не сопротивлялась, когда он привлёк меня к себе. Он обнял меня, и мы начали тихонько раскачиваться. И я поняла, что это движение мне знакомо. На душе стало лучше.

- Я люблю тебя, Кристина, - сказал он и, хотя я знала, что я должна ответить, что тоже его люблю, я не сказала этого. Не сказала вообще ничего.

Как я могу его любить? Он чужой. Всё бессмысленно. Я хочу узнать столько всего. Как я попала сюда, как мне удалось выжить. Но я не знала, как спросить.

- Мне страшно, - сказала я.

- Я знаю, - ответил он. - Я знаю. Но не волнуйся, Крис. Я позабочусь о тебе. Я всегда буду заботиться о тебе. С тобой всё будет хорошо. Поверь мне.

Он сказал, что покажет мне дом. Я почувствовала себя спокойней.

Я надела бриджи и старую футболку, которую он дал мне, потом накинула на плечи халат.

Мы вышли на лестничную площадку.

- Ванную ты уже видела, - сказал он, открывая следующую дверь. - Это кабинет.

На стеклянном столе, как я поняла, стоял компьютер, хотя он и выглядел смехотворно


маленьким, почти игрушечным. Рядом с ним бронзово-серый шкаф, а выше настенный планер. Все чисто и аккуратно.

- Я работаю здесь время от времени, - сказал он, закрывая дверь.

Мы пересекли лестничную площадку, и он открыл другую дверь. Кровать, туалетный столик, платяные шкафы.

Комната выглядела почти такой же, как и та, в которой я проснулась.

- Иногда ты спишь здесь, - сказал он. - Если захочешь. Но обычно тебе не нравится просыпаться одной. Ты начинаешь паниковать, когда не можешь понять, где ты.

Я кивнула. У меня было ощущение, что я потенциальный арендатор, которому показывает новую квартиру возможный сосед по квартире.

- Пошли вниз.

Я пошла за ним вниз. Он показал мне гостиную - коричневый диван и стулья, плоский экран, прикреплённый к стене, он сказал, это телевизор, столовую и кухню. Я вообще ничего не чувствовала, даже когда увидела рамку с нашей фотографией в буфете.

- Там сад, - говорит он, и я посмотрела на стеклянную дверь на кухне. Только начало светать, небо становиться чернильно-синим.

Я смогла разглядеть силуэт большого дерева и сарай, который "находился в дальнем конце маленького сада. Я поняла, что даже не знаю, в какой части света мы находимся.

- Где мы? - спросила я.

Он стоял за мной. В отражении стекла я могла видеть нас обоих. Я. Мой муж. Средних


лет.


 

- На севере Лондона, - ответил он. - Крауч-энд. Я отступила назад. Паника начинала нарастать.

- Господи, - сказала я. - Я даже не знаю, где я, чёрт возьми, живу. Он взял мою руку.

- Не беспокойся. С тобой всё будет хорошо.

Я повернулась лицом к нему, чтобы он рассказал мне, как у меня может быть всё


хорошо. Но он ничего не рассказал.

- Кофе?

Мгновение я была возмущена его словами, но потом сказала:

- Да. Да, пожалуйста.

Он налил в чайник воды.

- Чёрный, пожалуйста, - сказала я. - Без сахара.

- Я знаю, - ответил он, улыбаясь. - Будешь тосты?

Я сказала, да. Он, должно быть, столько всего знает обо мне, и всё же у меня до сих пор чувство, как будто это утро после приключения на одну ночь: завтрак с незнакомцем в его доме, во время которого раздумываешь, когда уже можно будет сбежать, чтобы вернуться домой. Но в этом и есть разница. Похоже, это и есть мой дом.

- Кажется, мне нужно присесть, - сказала я. Он посмотрел на меня.

- Ты можешь пойти в гостиную, - сказал он. - Я принесу всё туда. Я ушла из кухни.

Через несколько минут появился Бен. Он принёс книгу.

- Это альбом, - сказал он. - Возможно, он поможет тебе.

Я взяла его. У альбома, обвязанного красной лентой с неопрятным бантом, была


пластиковая обложка, которая должна была выглядеть, как изношенная кожа, но не выглядела так.

- Я вернусь через минуту, - сказал он и ушёл.

Я сидела на диване. Альбом грузом лежал на моих коленях. Казалось, что смотреть его, это как шпионить за кем-то. Я напомнила себе, что, что бы там ни было, это всё обо мне, и его дал мне мой муж. Я развязала бант и открыла наугад. Фотография, изображающая меня и Бена, мы выглядим куда моложе. Я захлопнула его. Мои руки коснулись обложки, пробежались по листам. Должно быть, я делала это каждый день. Я не могла даже представить себе такое. Я была уверена, что всё это какая-то ужасная ошибка, и всё же это не могло быть ошибкой. Доказательства здесь, в зеркале наверху, в морщинах на руках, гладящих книгу.

Я не тот человек, которым проснулась этим утром.

Но кто это был? Я задумалась. Кто был этим человеком, который проснулся в постели с незнакомцем и думал только о том, чтобы сбежать? Я закрыла глаза. Мне казалось, что я плыву в безграничном океане, в котором могу потеряться. Мне нужен якорь. Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на чём-нибудь, на чём угодно, устойчивом. Но я не нашла ничего.

Столько лет моей жизни. Пропущены.

Эта книга могла бы рассказать мне, кто я, но я не хотела открывать её. Пока. Я хотела посидеть здесь ещё какое-то время, оставив прошлое чистым листом. В неопределённости, балансируя между возможностью и фактами. Я боялась узнать о своём прошлом. Чего я добилась, а чего нет.

Бен вернулся и поставил поднос передо мной. Тосты, две чашки кофе, кувшин молока.

- Всё нормально? - спросил он. Я кивнула.

Он сел рядом со мной. Он побрился, оделся в брюки, рубашку и галстук. Он больше не напоминал моего отца. Теперь он выглядел, как работник банка или офиса. Неплохо, подумала я, затем отбросила эту мысль.

- И так каждый день? - спросила я.

Он положил кусочек тоста на тарелку, намазал его маслом.

- Почти, - ответил он. - Хочешь?

Я покачала головой, и он взял кусочек.

- Ты можешь запоминать информацию, пока бодрствуешь, - сказал он.

- Но затем, когда ты заснёшь, большая её часть исчезает. Нравится кофе? Я сказала, что кофе хороший, и он взял книгу из моих рук.

- Это своего рода альбом, - сказал он, открывая её.

- Несколько лет назад у нас был пожар, поэтому большая часть старых фотографий и вещей утрачены, но здесь собраны уцелевшие.

Он указал на первую страницу.

- Это твой диплом, - сказал он. - А здесь фотография со дня вручения диплома.

Я посмотрела туда, куда он показывал: я улыбаюсь, щурясь от солнца, на мне чёрное платье и фетровая шляпа с золотой кистью. Прямо за мной стоит человек в костюме и галстуке, его голова отвёрнута от камеры.

- Это ты? - спросила я. Он улыбнулся.

- Нет. Мы с тобой выпускались в разные годы. Тогда я ещё учился. Химия.


Я посмотрела на него.

- Когда мы поженились? - спросила я.

Он повернулся ко мне лицом и взял меня за руки. Меня удивило насколько у него грубая кожа, полагаю, потому что я привыкла к мягкой молодой коже.

- После того, как ты получила докторскую степень. К тому моменту мы встречались уже несколько лет, но ты...мы...мы оба хотели подождать, пока закончится твоя учёба. «Логично,

- подумала я, - хотя и слишком практично для меня». Я задумалась, а хотела ли я вообще выходить за него.

Как будто прочитав мои мысли, он сказал:

- Мы были очень сильно влюблены друг в друга, - а затем добавил, - мы по-прежнему влюблены.

Я не знала, что сказать. Я улыбнулась. Он сделал глоток кофе, а потом снова посмотрела на книгу на его коленях.

Он перевернул ещё несколько страниц.

- Ты изучала английский, - сказал он. - Когда ты закончила учёбу, ты сменила несколько мест работы. Какие-то странные места. Работа секретарём. Продажи.

Не уверен, что ты знала, чем хочешь заниматься. Я закончил бакалавриат и занялся преподаванием. В течение нескольких лет пришлось пробиваться, но потом меня повысили, и мы оказались здесь. Я оглядела гостиную. Элегантная, комфортабельная. Средний класс. Над камином висит в раме картина с лесным пейзажем, на каминной полке рядом с часами выстроились фарфоровые фигурки. Интересно, помогала ли я выбирать декор.

Бен продолжал:

- Я преподаю в средней школе неподалёку. Сейчас я завуч, - сказал он даже без намёка на гордость.

- А я? - спросила я, хоть и знала единственный возможный ответ. Он сжал мою руку.

- После того несчастного случая тебе пришлось уйти с работы. Ты ничем не занимаешься.

Должно быть, он ощутил, насколько я разочарована.

- Но тебе и не нужно. Я зарабатываю достаточно. Мы справляемся. Всё хорошо.

Я закрыла глаза, положила руку на лоб. Это всё слишком, мне хотелось, чтобы он замолчал. Я и так едва перевариваю полученную информацию, если он ещё добавит что- нибудь, то я просто взорвусь.

«Что я делаю весь день?» - Хотелось мне спросить, но боясь ответа, я не спросила ничего.

Он доел тост, отнёс поднос на кухню. И вернулся одетым в пальто.

- Мне нужно на работу, - сказал он. Я напряглась.

- Не волнуйся, - сказал он. - С тобой всё будет в порядке. Я позвоню тебе. Обещаю. Не забывай, что сегодняшний день ничем не отличается от всех остальных дней. Всё будет хорошо.

- Но... - начала я.

- Мне нужно идти, - сказал он. - Извини. Перед тем как уйти, я покажу тебе то, что может тебе понадобиться.

На кухне он показал мне, что есть что в шкафу, показал еду в холодильнике, что я могу приготовить на обед и доску, прикреплённую к стене, а рядом чёрный маркер, висящий на верёвке.


- Иногда я оставляю тебе здесь сообщения, - сказал он. Я увидела, что он аккуратно с заглавной буквы написал на ней слово «Пятница» и ниже «Стирка». «Прогулка (Возьми телефон!). ТВ.» Под словом «Обед» он подписал, что в холодильнике есть лосось и добавил слово «Салат».

Наконец, он приписал, что должен быть дома к шести.

- А ещё у тебя есть записная книжка, - сказал он. - В твоей сумке. На форзаце сзади важные номера телефонов и наш адрес на тот случай, если ты потеряешься. И мобильный телефон...

- Что? - спросила я.

- Телефон, - сказал он. - Беспроводной. Ты можешь им пользоваться везде. И на улице, везде, где угодно. Он в твоей сумке.

Убедись, что взяла его, если захочешь выйти из дома.

- Хорошо, - сказала я.

- Отлично, - сказал он. Мы вышли в холл, он взял кожаный портфель у двери.

- Ну, тогда я пошёл.

- Хорошо, - сказала я. Я не знала, что ещё сказать. Я чувствовала себя ребёнком, который не идёт в школу и который остаётся один дома, пока родители на работе. Я представила, что он говорит: «Не трогай ничего. И не забудь принять лекарства». Он подошёл ко мне и поцеловал в щёку. Я его не остановила, но и не поцеловала в ответ. Он повернулся к входной двери и уже собирался открыть её, но остановился.

- О! - сказал он, оглянулся и посмотрел на меня.

- Чуть не забыл! - его голос был неожиданно неестественным с неискренним энтузиазмом.

Он очень сильно старался, чтобы он казался естественным. Очевидно, он готовился к тому, чтобы сказать то, что собирается. В конце концов, оказалось всё не так страшно, как я боялась.

- Мы уезжаем сегодня вечером, - сказал он. - Только на выходные. Это наша годовщина, поэтому я подумал, а не заказать ли что-нибудь. Ничего?

Я кивнула.

- Звучит неплохо, - сказала я. Он с облегчением улыбнулся.

- Этого стоит ждать с нетерпением, а? Глоток морского воздуха? Это пойдёт нам на пользу.

Он повернулся к двери и открыл её.

- Я позвоню тебе позже, - сказал он. - Узнать, как ты справляешься.

- Да, - сказала, - Позвони. Пожалуйста.

- Я люблю тебя, Кристина, - сказал он. - Не забывай это. Он закрыл за собой дверь, и я повернулась и пошла в дом.

Позже, в 9 часов утра. Я сидела в кресле. Посуда помыта и аккуратно сложена в сушилке, бельё в стиральной машинке. Я старалась себя занять делами. Но сейчас я не чувствовала ничего, кроме пустоты. Это правда то, что сказал Бен. У меня нет воспоминаний. Вообще никаких. В этом доме нет ни одной вещи, которую я бы помнила. Ни одна фотография, ни те, что были вокруг зеркала, ни те, что были в альбоме, не вызывала воспоминания о том, когда она была сделана, не было и ни одного воспоминания, связанного с Беном, кроме сегодняшних. Мой мозг абсолютно пуст.


Я закрыла глаза и попробовала сконцентрироваться на чём-нибудь. На чём угодно. На вчерашнем дне. Последнем Рождестве. На любом Рождестве. На моей свадьбе. Ничего.

Я встала. И пошла по дому от комнаты к комнате. Медленно. Двигаясь, как призрак, слегка задевая рукой стены, столы, спинки мебели, но на самом деле не касаясь их. «Как же я пришла к этому?» - подумалось мне.

Я смотрела на ковры, узорчатые пледы, фарфоровые статуэтки на каминной полке и декоративные блюдца в стеллажах в столовой. Я говорила себе, что это моё. Всё моё. Мой дом, мой муж, моя жизнь. Но эти вещи не принадлежали мне. Они не были частью меня.

В спальне я открыла дверцу шкафа и увидела одежду, которую не узнала. Она висела аккуратно, как бесплотные версии женщины, которую я никогда не встречала. Женщины, по дому которой я блуждаю, чьим помылась шампунем и мылом, от чьего халата я отказалась, и чьи туфли я ношу. Она скрыта от меня, но я ощущаю её призрачное присутствие, отчужденное и неприкосновенное.

Этим утром я выбирала нижнее бельё, с виноватым видом копалась в трусиках, перепутанных с колготками и чулками, как будто боялась, что меня поймают. Я задержала дыхание, когда нашла трусики из шёлка и кружев в глубине ящика, такие вещи покупаются, что бы их видели. Перекладывая точно неиспользованные, я нашла их, бледно-голубые, к которым в пару шёл бюстгальтер, и натянула их, затем надела толстые колготки, брюки и блузку.

Я села за туалетный столик, чтобы изучить своё лицо в зеркале, осторожно приближаясь к отражению. Я провела по морщинам на лбу, по складкам на коже под глазами. Я улыбнулась и посмотрела на зубы, на морщинки, залегающие в уголках рта, и на появившиеся гусиные лапки. Я заметила пятна на коже, потемнение на лбу, которое походило на не до конца прошедший синяк. Я нашла косметику и немного накрасилась. Лёгкая пудра, румяна. Тогда я представила себе женщину, теперь я поняла, что это была моя мама, делающую тоже самое, называющую макияж своем боевой раскраской. И этим утром, когда я промокнула салфеткой помаду и нанесла второй слой туши, я сочла это словосочетание подходящим.

Я чувствовала себя так, как будто собираюсь на войну или война собирается ко мне. Собирает меня в школу. Наносит макияж. Я пыталась вспомнить, что моя мама делала ещё. Что-нибудь. Ничего.

Я видела только пробелы, огромные промежутки между крошечными островками воспоминаний, годы пустоты.

Теперь на кухне я открыла буфет: пакеты макарон, риса арборио, банки фасоли. Я не узнаю эту еду. Я помню, что едят тосты с сыром, сваренную в мешке рыбу, сандвичи с солониной. Я вытащила банку, на которой написано нут и пакетик с чем-то, что называется кускус. Я не знаю, что это такое, не говоря уже о том, как это готовить. И как только я справлялась с ролью жены?

Я посмотрела на доску, которую Бен показал мне до того, как ушёл. Она была грязно- серого цвета, слова писали на ней и стирали, заменяли, исправляли, каждое изменение оставляло слабый след.

Интересно, что бы я нашла, если бы вернулась и расшифровала слои, если получилось бы, то я бы смогла узнать о прошлом, хотя бы таким способом, но поняла, что даже если это возможно, то абсолютно бесполезно. Я уверена, что всё, что я смогла бы найти, это списки того, что нужно купить, и задания, которые нужно выполнить.


Неужели это и вправду моя жизнь? Это всё, что я из себя представляю? Я взяла ручку и добавила ещё одну надпись на доску: "Упаковать вещи".

Не особенно-то напоминание, но зато моё собственное.

Я услышала шум. Мелодия, идущая из сумки. Я открыла её и вытряхнула её содержимое на диван. Кошелёк, несколько бумажных салфеток, ручки, губная помада, компактная пудра, чек за два кофе. Записная книжка размером всего лишь двенадцать квадратных сантиметров с цветочным узором на обложке и прикреплённой к нему ручкой.

Я нашла то, что, как я догадалась, должно быть телефоном, который описывал Бен. Маленький, пластмассовый, с клавиатурой, что делало его похожим на игрушку. Он звонил, экран светился. Я нажала кнопку, надеясь, что это правильная кнопка.

- Да? - сказала я. Ответивший голос не принадлежал Бену.

- Привет, - сказал он. - Кристина? Это Кристина Лукас?

Я не хотела отвечать. Моя фамилия казалась такой же незнакомой, как и моё имя.

Я почувствовала, как будто твёрдая земля, которую только-только обрела под ногами, снова исчезает, и её заменяет зыбучий песок.

- Кристина? Ты меня слышишь?

Кто это может быть? Кто знает, где я, кто я? Я поняла, что это может быть кто угодно. Я почувствовала, как паника поднимается из глубины.

Мой палец застыл над кнопкой, готовый скинуть звонок.

- Кристина? Это я. Доктор Нэш. Пожалуйста, ответь. Это имя не говорила мне ничего, но всё же я спросила:

- Кто это?

Голос приобрёл другой оттенок. Облегчение?

- Это доктор Нэш, - сказал он. - Твой доктор. Ещё одна вспышка паники.

- Мой доктор? - спросила я. Я не больна, хотелось мне добавить, но я даже этого не знала. У меня закружилась голова.

- Да, - сказал он. - Но не беспокойся. Мы просто работали с твоей памятью. Больше ничего.

Я заметила, что он использовал прошедшее время. Работали. Значит, это ещё один человек, кого я не помню.

- Каким образом? - спросила я.

- Я пытался помочь тебе улучшить память, - сказал он. - Пытался разобраться, чем конкретно вызваны твои проблемы с памятью, и можем ли как-то это исправить.

Разумно, хотя ко мне пришла другая мысль. Почему Бен не упомянул о докторе перед тем, как ушёл?

- Как? - спросила я. - Что мы делали?

- Мы встречались в течение последних нескольких недель. Плюс-минус пару раз в неделю.

Да, это просто невозможно. Ещё один человек, с которым я вижусь регулярно, но, тем не менее, у меня нет и оттенка воспоминания о нём. Мне хотелось сказать, но я никогда прежде не встречалась с вами. Вы можете быть кем угодно. Хотя то же самое можно было сказать и о мужчине, с которым я проснулась сегодня утром, а он оказался моим мужем.

- Я не помню, - вместо этого сказала я. Его голос смягчился:


- Не волнуйся. Я знаю.

Если то, что он говорит правда, то он должен понимать это, как никто другой. Он объяснил, что наша встреча назначена на сегодня.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.