ОНТОЛОГИЧЕСКИЙ СТАТУС ПСИХИЧЕСКОЙ РЕАЛЬНОСТИ

Проблема определения положения, места, функций, способа существования психики в мире относится, несомненно, к числу наиболее сложных и фундаментальных ировоззренческих проблем. Попыткам ее разрешения посвящена необозримая литература. Поэтому первая трудность, которая стоит перед преподавателем психологии, заключается в определении меры неизбежной схематизации освещения этой проблемы. Очевидно, что в процессе преподавания психологии ее нельзя обойти, а с другой стороны, чрезмерное к ней внимание неизбежно уведет в сторону от собственно психологической проблематики. Естественным способом разрешения этой трудности представляется обращение к истории развития психологической мысли в ее важнейших узловых моментах. В данном случае обозначим три из них.
Исторически первоначальное представление о круге психических явлений оформилось в виде верований в существование души как некого субстрата, ответственного за отдельные психические явления: мысли, чувства, желания. Эти верования присутствуют в качестве составной части в любой культуре, начиная с самых примитивных ее форм. Они сохраняются и в обыденном мышлении современного человека. В качестве характерных и общих признаков души выступает ее способность к самостоятельному существованию наряду с телом. В этих верованиях гипостазируются (обособляются) в качестве отдельного существа разнообразные формы активности живого. Этимологическое родство слов "душа", "дух", "дыхание", "воздух" указывает одновременно, что душа мыслилась в том числе как некое особо тонкое вещество, которое, проникая в организм, придает ему силы, обеспечивает активность, одушевляет его и покидает тело в момент его смерти. Наряду с этим чрезвычайно распространены представления о том, что душа, покинув тело, продолжает индивидуальное существование в Аиде – некоем особом царстве теней, призраков. В европейской культуре начиная с VI в. до н.э. (пифагореизм и орфизм) душа понимается как демон, т.е. как бессмертное надприродное существо, которое может внедряться в том числе в тела животных и растений. Тело, противополагаясь душе, мыслится как могила, темница души и в то же время как инструмент, средство ее очищения (катарсиса). В зависимости от образа жизни человека душа, обитающая в его теле, либо имеет шанс возвратиться на свою небесную прародину, либо в качестве наказания заточается после его смерти в другое тело низшего существа.
Представления, формирующиеся в определенной культуре относительно природы души, получают свое продолжение, реализацию в погребальных обрядах, практикуемых в рамках этой культуры. Устройство потустороннего мира чаще зсего осмысливается по аналогии с посюсторонним миром. Этим можно объяснить погребение умерших в одежде, с украшениями, орудиями труда, оружием, пищей, посудой, домашними животными, рабами; сооружение могил как вариантов жилища – землянок, шатров. Над захороняемыми предметами также нередко совершаются некие действия, имеющие ритуальный характер. Например, посуда, оружие специально ломаются, так как предполагается, что важны не они сами, а их "души". Представления о вознесении души на небо находят продолжение в обрядах трупосожжения, а вера в возможность последующего оживления – в мумифицировании и т.д.
Наряду с представлениями о душе как некой неделимой сущности в рамках подобных воззрений ормируются представления и о сложном составе души. Так, по верованиям древних китайцев, после смерти человека одна душа остается хранительницей дома, другая могилы, третья невидимо принимает жертвенные дары. Древние римляне считали, что mans уходила в преисподню, anima или spiritas возносилась на небо, umbra оставалась в гробнице. Варьируют представления о местонахождении души или ее частей в живом теле: индейцы помещали души в сердце, голове и руках как чувство, познание и волю; Платон полагал, что познавание – разумная душа – пребывает в голове, круглая форма которой подобна космосу, чувствующая душа находится в груди, низшая – вожделеющая – в брюшной полости. Диафрагма служит тому, чтобы оградить среднюю и высшую части души от низшей, шея – чтобы связать высшую часть со средней, и т.д. и т.п.
Обращение к кругу воззрений, трактующих психику как душу, оправдано в первую очередь их широкой представленностью в культуре, включенностью во многие художественные произведения, что не только может существенно обогатить арсенал средств изучения психологии, способствовать пробуждению интереса к психологической проблематике, но и указывает ту почву, на которой выросли современные психологические концепции. Важно также и то, что в рамках этих основанных на вере представлений зафиксировано и такое свойство некоторых психических явлений, как их субстантивированность, которое подлежит объяснению и интерпретации уже с точки зрения современных воззрений.
Существенный скачок в развитии представлений о природе психики происходит в учении Аристотеля. Характеризуя психологические воззрения этого античного философа в контексте обсуждения проблемы онтологического статуса психического, опять–таки важно, не пытаясь изложить его учение в полном объеме, оттенить (выбрать) именно те его высказывания, которые могут продемонстрировать его приверженность тезису о неразрывности души и тела при одновременном наличии в его системе положений, указывающих на возможность автономного существования души. Причем существенный прогресс намечается у него в обоих направлениях: душа мыслится как формирующийся на природной основе орган, способный обеспечивать контакт, отражать те свойства реальности, которые не доступны чувственному познанию.
В трактате "О душе" Аристотель, систематизируя и обобщая воззрения своих предшественников, одновременно выдвигает ряд принципиальных положений, знаменующих собой начало нового этапа в развитии психологии, хотя самого этого термина у него нет. Аристотель определяет душу в системе понятий своей метафизики: сущность, форма, возможность, энтелехия. Душой, по Аристотелю, может обладать только естественное тело (например, топор души не имеет). Это естественное тело должно обладать возможностью жизни. Осуществление этой возможности, ее реализация (энтелехия) и есть душа. Аристотель различает три вида души: растительную (способность к воспроизведению, питанию, росту), животную (способность к осязанию, ощущению), разумную (способность к размышлению и рассуждению). Человек обладает всеми тремя видами души. Две первые неотделимы от тела. Животные отличаются от растений тем, что способны отделить форму находящегося вне их объекта от самого этого объекта так, что она становится самостоятельным фактором регуляции их активности. Способность к ощущению влечет за собой способность к переживанию удовольствия/неудовольствия. Разумная душа не является энтелехией тела. Она независима от тела, существует как воспроизведение вечного ума. "И этот ум существует отдельно и не подвержен ничему, он ни с чем не смешан, будучи по своей сущности деятельностью... этот ум не таков, что он иногда мыслит, иногда не мыслит. Только существуя отдельно, он есть то, что он есть, и только это бессмертно – вечно". Человеческий же разум – не этот активный, все производящий, созидающий ум–демиург, а скорее пассивный. Он notенциален, потому что может, все познавая, становиться всем. Он становится всем потому, что в нем потенциально заложены все формы бытия, он бесконечно восприимчив. Важно отметить, что, согласно Аристотелю, восприятие тем не менее невозможно без участия видов души: растительной и животной. "Существо, не имеющее ощущений, ничему не научится и ничего не поймет. Когда созерцают умом, необходимо, чтобы в то же время созерцали в представлениях." Реальное познание невозможно без чувственной ступени познания. Человек познает общее лишь посредством соответствующих представлений. Но представления при этом, по мнению Аристотеля, не перерабатываются в понятия, а только способствуют тому, чтобы заложенные в душе формы бытия перешли из потенциального состояния в актуальное.
В качестве следующего важнейшего шага на пути установления природы психического как идеального следует упомянуть концепцию французского философа и математика Р.Декарта. Принятое Декартом в качестве важнейшего методологического принципа требование субъективной достоверности знания привело его к выдвижению в качестве краеугольного камня новой гносеологии самообосновывающегося утверждения: cogito ergo sum – мыслю, следовательно, существую. Отрицание этого суждения его же одновременно и утверждает. Этот аргумент трактовался также как указание на онтологическое превосходство умопостигаемого над чувственным: существуют суждения, для обоснования которых не требуется обращаться к чему–либо иному, в их истинности невозможно сомневаться, поскольку само сомнение и означает: я мыслю. В отношении же чувственных данных всегда остается сомнение: может быть это только обман чувств.
Декарт определяет субстанцию как вещь, которая доя своего существования не нуждается ни в чем, кроме себя самой, и говорит о сосуществовании двух субстанций: мыслящей и телесной. Мыслящая субстанция в качестве главного атрибута характеризуется непротяженностью и потому неделима, телесная субстанция, наоборот, делима до бесконечности. Неделимая субстанция – ум – предмет изучения метафизики, делимая субстанция – материя – предмет изучения физики. Устранив душу в прежнем ее смысле, Декарт противопоставил друг другу две субстанции – природу и дух/Тем самым прежняя психофизическая проблема была преобразована в проблему психофизиологическую. Можно отметить, что сам Декарт в ряде случаев склонялся к механистическому варианту ее решения, указывая на эпифиз (шишковидную железу) как на пространственное вместилище человеческой души, место, где механическое воздействие, передаваемое человеческими органами чувств, достигает сознания.
Совершив восхождение по ступеням развития представлений о природе психической реальности (в нашем варианте по трем), важно подвести учащихся к выводу о том, что психическое – это идеальная инстанция в составе человеческого бытия. Представления о психике, первоначально возникнув как представление о душе, неком двойнике тела, или особом веществе (стихии), существующем в ряду других элементов космоса, преобразуются в представление об идеальной бесконечно восприимчивой форме, дающей человеку возможность преодолевать границы индивидуального существрвания. Идеальное при этом можно трактовать как определенный способ существования объекта, абстрагирующий форму объекта как от вещества отражаемого объекта, так и от вещества отражающей системы. Это объясняет (может способствовать объяснению) онтологический парадокс субъекта психического отражения и регуляции: психические свойства и образования не могут быть описаны и объяснены ни только в терминах состояний субстрата (организма или отдельных его подструктур), ни только в терминах инвариантного воспроизведения свойств объекта, который тем не менее существует как компонент субъекта.

ПСИХОФИЗИЧЕСКИЙ АРГУМЕНТ

Открытие психической реальности, в какой бы форме оно ни происходило (душа, сознание, личность, Я), неизбежно влечет за собой постановку вопроса о соотношении этого вида реальности с другими ее видами. При этом реализуются, как правило две методологические установки: редукционистская и конструктивистская. При доминировании редукционистской установки исследователь стремится "растворить" специфику психического о внепсихическом, нивелировать их качественные различия. При следовании императивам конструктивистской установки исследователи стремятся подчеркнуть качественное своеобразие психических феноменов.
Важнейшей проблемой и тем самым глубинным стимулом на всем протяжении развития психологии была и остается психофизическая проблема. Психофизическая проблема инициирует изучение закономерностей (механизмов) преобразования физических воздействий на носителя психики в психические явления. Естественно, что сама постановка этой проблемы и ее решения меняются вследствие развития как физики, так и психологии. В античной культуре она возникла в форме проблемы разграничения первичных и вторичных чувственно восприимчивых качеств вещей. Дифференциация чувственно воспринимающих качеств по их онтологическому статусу встречается уже у Демокрита. Развитую форму этот взгляд приобрел в философии XVII – XVIII вв. у Галилея, Декарта, Локка. Сами термины "первичные" и "вторичные" качества ввел английский ученый Р.Бойль, но широкое распространение они получили после "Опытов о человеческом разуме" Локка. О вторичных качествах он писал: "Какую бы ни приписывали им по ошибке реальность, они на деле не находятся в самих вещах, но суть производящие в нас различные ощущения силы и зависят от указанных мною первичных качеств: объема, фигуры, сцепления и движения частиц". В последующем проблема разграничения первичных и вторичных качеств получила разнообразную интерпретацию в рамках отдельных школ и направлений. Не касаясь различий в отдельных подходах, нельзя вместе с тем игнорировать существование различий в самих качествах как фундаментальной психологической проблемы, как основополагающего факта, требующего своего объяснения.
Ко второй половине XIX в., благодаря прежде всего исследованиям П.Бугера, Э.Вебера и Г.Фехнера, психофизическая проблема предстала в форме психофизического закона, который на первый план выдвигал аспект количественных соотношений между явлениями, принадлежащими разным видам (уровням) реальности. Хотя с самого начала из–за неочевидности сделанных Фехнером допущений существование логарифмической зависимости между интенсивностью физического воздействия и интенсивностью вызываемых им ощущений подвергалось критике, соотношение, устанавливаемое психофизическим законом, признается справедливым и в настоящее время, требуя лишь некоторых уточнений. Что же касается интерпретации этого закона, то имеющиеся расхождения носят более фундаментальный характер.
Сам Фехнер видел в факте установленной им зависимости подтверждение тезиса о качественном отличии психической реальности от физической. По его мнению, физические явления находятся между собой в пропорциональной зависимости. Поэтому наличие логарифмической связи указывало на разнородность сопоставляемых явлений. В настоящее время такого рода аргумент не выдерживает критики. Было найдено большое число зависимостей между собственно физическими рядами величин, находящимися в логарифмической связи. Было установлено также, что сила физического стимула и электрофизиологические процессы в нервной системе связаны логарифмической зависимостью. Раздражение рецепторных клеток вызывает в подходящих к ним нейронах изменение генераторного потенциала и разряд в виде пачки импульсов в проводящих нервных путях. Значение потенциала и плотность нервных импульсов в пачке пропорциональны логарифму интенсивности воздействия на рецепторы. Поэтому простая констатация наличия логарифмической зависимости между интенсивностью ощущений и величиной физических стимулов еще не может рассматриваться в качестве аргумента в пользу тезиса о качественном различии между физическими процессами и психическими явлениями. Однако и простая констатация наличия логарифмической зависимости, например между параметрами нейрофизиологических процессов и величиной физического воздействия, не может рассматриваться в качестве аргумента в пользу отрицания качественного различия между явлениями физической и психической реальности.
Иной трактовки психофизического закона придерживался В. Вундт. С его точки зрения установленный закон следует рассматривать как частный случай общего принципа относительности явлений душевной жизни. Согласно этому принципу, мы осознаем не абсолютные величины психических явлений, но только лишь относительные изменения. Этот принцип обобщает отмеченное еще Д.Бернулли и Лапласом различие между абсолютным значением величины какого–либо блага и его относительной ценностью для данного лица, иначе говоря, между "fortune physique" и "fortune morale" (по Лапласу): получение одного франка имеет совсем иное значение для нищего, чем для богача. При этом Лаплас выражал приращение величины "fortune morale" формулой, совпадающей с той, которой Фехнер выражал приращение ощущения.
Определенный вклад в разработку психофизической проблемы в конце прошлого века внес австрийский физик и философ Э.Мах. Он подчеркивал момент соотносительности и сходства явлений, относимых нами в нашем повседневном опыте к внешнему или внутреннему миру. Для него "весь внутренний и внешний мир составляются из небольшого числа элементов, образующих то более слабую, то более крепкую связь". Физическое и психическое, по его мнению, различаются только точкой зрения; чувственный мир принадлежит одновременно как физической, так и психической области. При этом не тела, как это обычно считают, вызывают ощущения, а наоборот, комплексы элементов образуют тела. "Цвета, тоны, различные степени теплоты, давления, времена, пространства и т.д. бывают самым разнообразным образом связаны между собой, и с ними бывают связаны настроения, чувства, проявления воли. Из этого сплетения относительно более устойчивое и постоянное выступает вперед, запечатлевается в памяти и получает выражение в нашей речи. Относительно более постоянными оказываются прежде всего комплексы цветов, тонов, различных степеней давления и т.д., (функционально) связанные между собой пространственно и временно. Как таковые комплексы они получают особые названия, и мы их называем телами" (Мах Э. Анализ ощущений. М., 1908. С.23). Другого типа комплексы мы связываем с нашим телом, а третий тип комплексов образуют состояния нашего Я.
По свидетельству самого Маха, знакомство с работами Фехнера послужило для него одной из главных причин пробуждения интереса к психофизической проблематике. Под влиянием математической психологии Гербарта и психофизики Фехнера он написал "Физическую и психологическую монадологию", где рассматривал атомы, дематериализованные в простые центры сил, как миниатюрные души.
Сравнивая различные противоречащие друг другу физические теории, Мах считал, что в конечном счете побеждает не та, которая лучше соответствует действительности, а та, которая более экономна и удобна для описания явлений. Так, учения Коперника и Птолемея с его точки зрения равноправны, но теория Коперника удобнее. Разбирая важнейшие понятия механики (массу, силу), он стремился доказать, что масса – это лишь коэффициент при ускорении, а сила – произведение массы на ускорение. Эти понятия удобны для проведения вычислений. Точно так же Мах субъективировал понятия пространства и времени (пространство для него сводится к ощущениям ориентации, время – к ощущениям последовательности).
Американский психолог С.Стивенс со своими коллегами разработал ряд экспериментальных приемов, объединяемых общим названием "метод прямого субъективного шкалирования". В результате была установлена степенная зависимость между величиной субъективных оценок и силой физического воздействия. "Почтим Фехнера, но отменим его закон" – так называлась статья Стивенса, приуроченная к 100–летию со дня выхода "Элементов психофизики" Фехнера. Однако созданное Стивенсом направление не отменило логарифмического закона и не дало каких–либо дополнительных аргументов в пользу той или иной интерпретации психофизической проблемы. Между параметрами психических явлений, фигурирующих в законе Фехнера и в законе Стивенса, существует зависимость, выражаемая показательной функцией, что скорее свидетельствует в пользу тезиса о структурированности самой психической реальности и соответственно скорее усложняет рассматриваемую проблему, чем ее разрешает. Современная практика психофизических измерений привела к необходимости введения большого числа единиц измерения, характеризующих функционирование различных сенсорных систем человека, что косвенным образом подтверждает качественные различия между физическими стимулами и вызываемыми ими ощущениями и между ощущениями разной модальности.
Технический прогресс (например, развитие колориметрии под воздействием развития цветной фотографии и цветного телевидения, развитие акустической аппаратуры и т.д.) позволил получить достаточно детальные знания о стандартных физических условиях порождения тех или иных ощущений, о соответствующих количественных зависимостях. Однако сама принадлежность к психической реальности таких феноменов, как цвет, музыкальный звук, не вызывает сомнений, их способность выражать сложнейшие субъективно–личностные процессы, воздействовать на данные процессы указывают на качественное своеобразие этой реальности. Констатируя наличие специфических законов преобразования физического воздействия (стимула) в феномены психической реальности, мы должны одновременно признать, что сама возможность обнаружения такого рода зависимостей в данном случае доказывает существование на феноменальном уровне двух качественно отличных друг от друга рядов явлений.

ПСИХОХИМИЧЕСКИЙ АРГУМЕНТ

С психофизической проблемой во многом сходна психохимическая: проблема преобразования химического воздействия в явление психической реальности либо присутствие определенных химических соединений в качестве субстрата формирования органов психической регуляции. Так, изучение хеморецепции строится часто на сходной с психофизическими измерениями методической основе. Здесь также идут по пути определения абсолютных и дифференциальных порогов возникновения вкусовых и обонятельных ощущений в зависимости от концентрации соответствующих веществ. С общепсихологических же позиций различия между психофизической и психохимической проблемами существенны. В первом случае на первом плане находится вопрос о преобразованиях (о сходстве/различии) признаков–параметров физического стимула в свойства психического феномена. Во втором случае центр тяжести проблемы переносится на вопрос о морфологических и гуморальных механизмах, обеспечивающих функционирование психических органов, ответственных за отображение внешних воздействий и регуляцию активности (поведения) носителя психики. В рамках психохимической проблемы нет опасности смешения (отождествления) объекта и его образа: различия в форме представленности в сознании химического стимула и психического эффекта его воздействия достаточно очевидны. В качестве более конкретных аспектов проблемы соотношения природы химического стимула и вызываемых им психических феноменов могут быть названы проблема выделения и классификации базисных вкусовых и обонятельных ощущений, а также проблема классификации психотропных веществ.
Как известно, к основным вкусовым ощущениям относят кислый, соленый, сладкий, горький. Все остальные рассматриваются как комбинации основных. Однако химическим составом вкусовых веществ нельзя исчерпывающим образом объяснить ощущения, вызываемые действием их на соответствующие нервные окончания , так как один, и тот же основной вкус могут иметь вещества, не имеющие ничего общего между собой. Например, сладкий вкус вызывает сахар, свинцовые соли, хлороформ. Кроме того, вкусовые ощущения могут быть вызваны различного рода раздражителями: при воздействии электрического тока на язык ощущения кислого вкуса появляется у анода, горького – у катода; механические воздействия на разные участки языка (струя воздуха) вызывают то кислый, то горький вкус.
Хотя существует убеждение в существовании связи запаха с химическим строением веществ, какой–либо общепринятой классификации пахучих веществ до сих пор не найдено. Похожими запахами могут обладать как близкие, так и различные по химическому строению вещества. Механизмы первичного взаимодействия молекул пахучего вещества с клетками обонятельного рецептора также изучены недостаточно. Последующие этапы передачи сигнала в обонятельной системе изучены более подробно, главным образом с помощью метода регистрации биоэлектрических потенциалов при действии пахучих веществ. Схематично полученная картина рисуется следующим образом. В клетке возникает сдвиг потенциала клеточной мембраны, приводящий к появлению нервных импульсов или изменению их частоты. Обычно это повышение частоты, причем чувствительность по отношению к разным веществам различна. Некоторые вещества уменьшают частоту импульсов, к некоторым веществам данный рецептор вообще оказывается нечувствительным. Все это может служить ориентировочной основой для классификации пахучих веществ. И эта основа имеет, как видно, морфофункциональный характер.
Очевидно, прикладные аспекты изучения вкусовой и обонятельной чувствительности широко представлены в кулинарии и парфюмерии, но имеющиеся здесь систематизации накопленных данных построены на совершенно иных основаниях. Существующие классификации психотропных веществ сами в свою очередь используют психологические (психиатрические) критерии. В спектре психотропной активности психофармакологических средств различают общее действие, оказываемое на совокупность проявлений психического расстройства в целом, и элективное, направленное на устранение отдельных психопатологических расстройств. В соответствии с характером действия этих средств современная медицина выделяет следующие их группы: психолептики, антидепрессанты, транквилизаторы, психостимулирующие средства, ноотропные и нормотимики.
К психолептическим (антипсихотическим) средствам относят фармакологические вещества, оказывающие главным образом угнетающее воздействие на психические функции. При их применении возникает общее успокоение (седативный эффект), появляется безразличное отношение к окружающему, снижается двигательная активность, понижается тонус скелетной мускулатуры, ослабляется реактивность вегетативной нервной системы. Наступающие изменения не помрачают сознания и не нарушают мышления. Химическое строение психолептических средств различно. Недостаточно изученный механизм их действия связывается с влиянием на передачу импульсов в синапсах мозговых структур, они подавляют активирующее влияние ретикулярной формации, снижают активность медиаторов, что влечет за собой в качестве общего эффекта изменение режимов функционирования мозга в целом.
По психологическому эффекту фармакологические средства, относимые к транквилизаторам, сходны с психолептиками, но отличаются от них наступлением более поверхностных изменений: уменьшают эмоциональную напряженность, снижают раздражительность, тревогу. Психостимуляторы вызывают подъем психического тонуса, повышают общую активность, как психическую, так и физическую, снимают чувство усталости. Группа нормотимиков выделяется по эффекту устранения аффективных расстройств, стабилизации настроения, обеспечению медикаментозной профилактики циклически протекающих аффектов. Ноотропные средства характеризуются тем, что их действцЬ направлено на активизацию психических механизмов познавательной деятельности, высших психических функций.
В общем контексте обсуждения психохимической проблематики уместно напомнить и о существовании психотомиметических отравляющих веществ – природных и синтетических химических соединений, вызывающих у людей, как правило,преходящие нарушения психики и работоспособности. По характеру психических расстройств, вызываемых их действием (искажение зрительного восприятия, аффективные расстройства), их также называют психодислептиками или галлюциногенами. В литературе описаны случаи массовых психозов, возникавших в результате применения психотомиметических веществ в религиозных обрядах и во время боевых действий. В начала 60–х годов подобные средства были приняты на вооружение ряда армий. В частности, известно вещество BZ (би–зет). Динамика поражений, наступающих при его применении, достаточно однотипна: на фоне выраженных вегетативных нарушений (тахикардия, гипертермия, рвота) нарастает оглушенность, сменяющаяся делириозным, а затем и коматозным состоянием. В период делирия полностью утрачивается ориентация во времени и окружающей обстановке, нарушаются восприятие и память, появляются галлюцинации, усиливается двигательная активность.
Говоря об общей проблеме соотношения психологии и химии, нельзя не отметить наличие попыток найти их синтез в форме разработки так называемой ментальной химии. Здесь, как правило, некоторые представления, выработанные в химии, использовались для объяснения психических феноменов. Так, о спонтанной химии сознания говорил в своих "Лекциях о философии человеческого ума" (1820) англичанин Т.Браун. Он использовал понятие химического синтеза для того, чтобы подчеркнуть, что в результате ассоциативных химических процессов ("суггестии") появляются новые продукты, в которых их исходные компоненты неразличимы. Сторонником разработки психологии в духе ментальной химии был и Д.С.Милль. Говоря о необходимости сблизить психологию с естествознанием, в частности с химией, следовать индуктивно–эмпирическим путем при изучении психологии, он одновременно подчеркивал специфичность психологических законов: "Нельзя предполагать, что последовательности, которые существуют среди психических феноменов, могут быть выведены из физиологических законов нашей нервной организации. Все реальное знание о них в течение длительного времени, если не всегда, следует продолжать искать в прямом изучении путем наблюдения и опыта психической последовательности самой по себе".
В качестве примера современной попытки рассмотреть взаимосвязь психологии и химии с общепсихологических позиций можно привести монографию Д.В.Колесова "Эволюция психики и природа наркотизма" (М.: Педагогика, 1991). В книге выдвигается теория мотивационного поля как функционального органа психики, в качестве исходной и сквозной модели рассматривается структура потребностного цикла, преобразованию и усложнению которого соответствует прогрессирующее повышение активности живого, расширение его возможностей, границ пространственно–временной ориентации. Эта модель также позволяет с единых позиций описать процесс расщепления исходной гедонистической потребности и формирования на основе нового гедонистического ядра структуры, подчиняющей в своем функционировании прежние. Первоначально определенное психотропное средство–вещество как бы прорывает некий защитный барьер психики, базирующийся на устойчивом течении обменных процессов в нейронах головного мозга. "В результате в рамках исходной психической целостности формируется некое психическое (и базирующееся на собственной нейрофизиологической основе) образование – от базисной личности как бы отпочковывается новая вторичная измененная личность, которая может получить самостоятельное развитие в случае продолжения действия фактора, породившего ее возникновение" (с.285). Эйфорическое состояние этой вторичной личности включает разнообразные компоненты, по которым оно отличается от обычного состояния базисной личности: гедонистический базис и его распространение на восприятие человеком окружающей обстановки и собственного тела (в результате повышения порогов интероцептивных импульсов возникает ощущение невесомости тела, легкости, парения), на характер отношения к окружающим (наркотическая эмпатия), на характер мышления (изменение соотношения логического и наглядно–образного мышления), на потребностно–мотивационную сферу (торможение прочих желаний, побуждений, общая умиротворенность). Иначе говоря, осуществляется наркогенная гедонистическая модуляция психических процессов, конституирующих личность, разрушающая и замещающая ее природно–социальные основы.
На автономность природы действия психологических факторов в рамках рассмотрения психофармакологической проблематики указывают и эксперименты С.Шахтера и Дж.Сингера (Палей А.И. Гипотеза соматопсихического диссонанса: неврозологические, наркологические и психотерапевтические аспекты //Вопросы психологии. 1993, № 1). В их исследовании испытуемые были разделены на три группы: получавшие вызывающий висцеральное возбуждение препарат, но не знавшие о характере его действия; получавшие плацебо; получавшие препарат и информированные о характере его действия: усиление сердцебиения, учащение дыхания и т.д. Все испытуемые встречались с двумя экспериментаторами: в одном случае с разгневанным, демонстрировавшим раздражение, в другом – с веселым, добродушно настроенным. Испытуемые только первой группы и по самоотчетам, и по поведенческим проявлениям переживали гнев или радость в зависимости от специфики, задаваемой экспериментальной ситуацией. У испытуемых второй и третьей групп уровень эмоциогенности среды был недостаточен, чтобы вызвать соответствующие переживания.
Обзор подходов к проблематике, располагающейся на границе психологии и химии, может быть резюмирован в тезисе о том, что существуют определенные химические соединения, которые весьма специфически, а в ряде случаев и весьма избирательно влияют на психические механизмы отражения и регуляции поведения, что существуют химические вещества, введение которых в организм может разрушать сложившиеся механизмы психической регуляции, что ряд химических соединений может инициировать зарождение и формирование психических механизмов, альтернативных уже функционирующим.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: