Константинополь, Январь, 1258 11 глава

Бестелесный он, не принимая участия в развернувшейся перед ним сцене, смотрел и ждал...

Он снова увидел юношу в белых одеждах, уже немолодого. Должно быть, прошли десятилетия.

Выглядел Альтаир обеспокоенным.

ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ

Альтаиру было за шестьдесят, но он все еще оставался худощавым и энергичным. Он сел на каменную скамью у дома в деревне Масиафе и задумался. Беды и невзгоды не обошли его стороной, и, казалось, снова готовились нанести удар. Но ему удалось сохранить удивительный и ужасный артефакт. Хватит ли у него сил снова уберечь Яблоко? Сможет ли он вновь выдержать обрушившиеся на него удары Судьбы?

Размышления его были прерваны появлением жены, Марии Торпе, англичанки, которая некогда была его врагом и хотела присоединиться к тамплиерам.

Время и случай все изменили. Теперь, после долгого изгнания, они вернулись в Масиаф, чтобы вместе встретить Судьбу.

Мария села рядом, чувствуя, что супруг находится в мрачном настроении. Альтаир поделился с ней новостями.

- Тамплиеры снова завладели Архивом на Кипре. Аббас Софиан не стал посылать на помощь защитникам Архива подкрепление. Это была настоящая бойня.

Мария с ужасом и удивлением смотрела на мужа.

- Как Бог мог допустить такое?

- Мария, послушай. Когда мы много лет назад покинули Масиаф, Орден был силен. Но потом все, чего мы достигли, все, за что мы боролись, было разрушено.

На лице женщины застыла маска тихой ярости.

- Аббас должен ответить за это.

- Ответить перед кем? - зло выдохнул Альтаир. - Теперь ассасины подчиняются только ему.

Мария накрыла его руку своей.

- Не дай мести затмить твой взор, Альтаир. Скажи правду, и тебя услышат.

- Аббас казнил нашего младшего сына, Мария! Он заслуживает смерти!

- Да. Но, вернув себе власть в Ордене неправедным путем, ты уподобишься ему.

Альтаир не ответил и несколько секунд сидел, задумавшись, внутри него шла борьба. Наконец он поднял голову, лицо его прояснилось.

- Ты права, Мария, - спокойно признал он. - Тридцать лет назад я позволил ярости взять верх над разумом. Я был упрям и амбициозен, из-за меня Братство раскололось на две части и так никогда и не стало прежним.

Он встал, и Мария поднялась вслед за ним. Увлеченные разговором, они медленно пошли по деревне.

- Говори здраво, Альтаир, и разумные люди услышат тебя, - посоветовала ему Мария.

- Возможно, кто-то и услышит. Но не Аббас, - Альтаир покачал головой. - Я должен был убить его тридцать лет назад, когда он пытался украсть Яблоко.

- Дорогой, ты заслужил уважение ассасинов именно потому, что проявил милосердие... Ты позволил ему остаться.

Он едва заметно улыбнулся.

- Откуда ты знаешь? Тебя же там не было.

Мария улыбнулась в ответ.

- Я вышла замуж за потрясающего рассказчика, - улыбаясь, ответила она.

Громада замка возвышалась над деревней, но он казался опустевшим и заброшенным.

- Посмотри на него, - прорычал Альтаир. – Это бледная тень былого Масиафа.

- Нас долго здесь не было, - мягко напомнила ему Мария.

- Мы не прятались, - раздраженно ответил Альтаир. – Монгольская угроза - Буря с Востока, орды, которые вел Чингисхан - требовала вмешательства, и мы приняли вызов. Кто здесь скажет то же самое о себе?

Они двинулись дальше молча. Чуть погодя Мария нарушила тишину.

- Где наш старший сын? Дарим знает, что его младший брат мертв?

- Я послал ему сообщение четыре дня назад. Если повезет, сейчас он уже должен его получить.

- Значит, мы скоро увидим его.

- Если на то будет воля Аллаха, - Альтаир помолчал. - Знаешь, когда я думаю об Аббасе, мне его почти жаль. Он носится со своей обидой, словно курица с яйцом.

- Его рана глубока, дорогой. Возможно... возможно, она поможет ему услышать истину.

Альтаир покачал головой.

- Это бессмысленно, только не он. Раненое сердце видит в мудрости угрозу, - Альтаир снова замолчал, оглянувшись на нескольких деревенских жителей, которые тут же отвели взгляд. - Когда я иду по деревне, я вижу здесь не счастье, а страх.

- Аббас захватил Масиаф и лишил его радости.

Альтаир остановился, как вкопанный, и посмотрел на жену. Он смотрел на ее лицо, испещренное морщинами, но все такое же прекрасное. Глаза у нее были ясными, хотя Альтаиру показалось, что он видит в них все, через что они прошли вместе.

- Возможно, нас ждет смерть, Мария.

Она взяла его за руку.

- Пусть. Мы умрем вместе.

ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ

Мария и Альтаир дошли до замка. На пути им встретились ассасины - члены Братства - которые знали их, но встреча эта была отнюдь не дружелюбной.

Один из них собирался пройти мимо, словно не замечая, но Альтаир его остановил.

- Брат, можно тебя на минутку?

Ассасин нехотя посмотрел на них. Лицо у него было мрачным.

- Зачем мне говорить с тобой? Чтобы ты обманул мой разум с помощью своего дьявольского артефакта?

И, не желая больше говорить, он поспешил прочь.

К ним приблизился другой ассасин, который тоже явно хотел избежать разговора с бывшим Наставником и его женой.

- Как ты, брат? - спросил Альтаир, обратившись к нему. Голос у него изменился.

- А ты кто такой? - грубо огрызнулся ассасин.

- Ты меня не узнал? Я Альтаир.

Ассасин безразлично посмотрел на него.

- Это имя - пустой звук, ты - ничто, твое имя забыто. Разговор с ветром имеет больше смысла, чем с тобой.

Альтаир и Мария беспрепятственно прошли в сад за замком. И только оказавшись там, они поняли, почему им разрешили пройти. В мгновение ока их окружили ассасины в темных одеждах, преданные своему новому Наставнику, Аббасу. Ассасины ждали приказа нанести удар. На бастионе появился усмехающийся Аббас.

- Пусть говорят, - властно приказал он и добавил, обращаясь к Альтаиру и Марии: - Зачем вы явились сюда? Зачем вернулись незваными? Чтобы снова осквернить это место?

- Мы хотим знать правду о смерти сына, - громко и уверенно ответил Альтаир. - Почему убили Сефа?

- Вам действительно нужна правда, или это только повод для мести? - поинтересовался Аббас.

- Если правда даст нам повод, мы отомстим, - отозвалась Мария.

Аббас замолчал, но после минутного размышления сказал, понизив голос:

- Отдай Яблоко, Альтаир, и я скажу, почему твоего сына приговорили к смерти.

Альтаир кивнул, словно поняв что-то, и повернулся к Братству ассасинов.

- А, вот и правда! - повысил он голос, в котором зазвучали повелительные нотки. - Аббас хочет забрать Яблоко себе. Не для того, чтобы просветить вас, а чтобы поработить!

- Ты тридцать лет владел артефактом, Альтаир, - поспешно ответил Аббас, - упиваясь его силой и изучая его тайны. Оно развратило тебя!

Альтаир вгляделся в лица ассасинов. Большая часть людей была настроена против него, и лишь некоторые засомневались. Он лихорадочно думал, разрабатывая план, который мог бы сработать.

- Хорошо, Аббас, - кивнул он. - Бери.

Он достал Яблоко из поясной сумки и высоко поднял.

- Что?.. - изумилась Мария.

Глаза Аббаса сверкнули при виде Яблока, но он еще некоторое время колебался, пока, наконец, не дал знак своему телохранителю забрать артефакт у Альтаира.

Когда телохранитель подошел к Альтаиру, в него словно вселился бес. С безумной улыбкой он наклонился к уху бывшего Наставника и шепнул:

- Это я убил твоего сына Сефа. Но прежде чем он умер, я сказал ему, что это твой приказ.

Он не увидел, как вспыхнули глаза Альтаира.

Довольный собой, телохранитель, едва сдерживая смех, совершил грубую ошибку, добавив:

- Сеф умер, думая, что ты его предал.

Альтаир горящим взглядом посмотрел на него, Яблоко в его руке ярко вспыхнуло.

- Ааааа! - закричал телохранитель. Тело его бесконтрольно извивалось, руки обхватили голову, царапая лицо. Казалось, он пытается оторвать себе голову в попытке прекратить мучения.

- Альтаир! - воскликнула Мария.

Но Альтаир не услышал ее. Глаза его потемнели от ярости. Телохранитель, движимый невидимой силой, пытаясь сопротивляться ей, вытащил из-за пояса длинный кинжал. Руки его дрожали. Не в силах оказать сопротивление, он поднял кинжал, собираясь перерезать себе горло.

Мария схватила мужа за руку и, тряся, закричала: «Альтаир! Нет!»

Ее слова наконец-то возымели действие. Потрясенный Альтаир вышел из охватившего его транса. Глаза его стали нормальными, Яблоко погасло, потемнело, затаилось.

Телохранитель, освободившись от неведомой силы, которая подчинила его, встряхнулся, словно собака, обвел всех безумным взглядом, в котором читалась смесь ярости и страха, а потом с жутким криком бросился на Марию с кинжалом. Оружие вошло глубоко в тело, телохранитель отступил, выпустив рукоятку кинжала. Мария замерла, слабый крик сорвался у нее с губ. Ассасины стояли, словно остолбеневшие. Даже Аббас молчал, открыв рот.

Никто не шевелился, кроме Альтаира. Телохранитель увидел, как его бывший Наставник ужасно медленно достает скрытый клинок. Лезвие щелкнуло, и звук этот показался необычайно громким, словно где-то треснула скала. Телохранитель смотрел, как к его лицу приближается клинок, сантиметр за сантиметром, секунда за секундой. Но когда лезвие вонзилось ему в голову, мир снова обрел привычную скорость. Телохранитель ощутил резкую боль, а потом наступила тьма.

Альтаир долю секунды смотрел, как его враг валится на землю, как течет из пробитой головы кровь, а потом развернулся, подхватил падающую жену и осторожно опустил на землю. Когда он склонился над ней, сердце у него покрылось коркой льда. Он так низко наклонился к ее лицу, что казалось, будто они собираются поцеловаться.

Тишина и молчание окружили их словно броня. Мария попыталась что-то сказать. Альтаир напряг слух.

- Альтаир. Любовь моя. Будь сильным.

- Мария... - прошептал он.

И тут вокруг снова поднялись крики и вопли, разбили кокон тишины, и над толпой поднялся визг Аббаса.

- Он одержим! Убить его!

Альтаир встал во весь рост и медленно стал отступать.

- Заберите Яблоко! - закричал Аббас. - Быстро!

ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ

Альтаир бросился бежать прежде, чем ассасины успели среагировать. Выбежал из замка через открытые врата, кинулся вниз по склону, скрылся в небольшом лесу, окружавшем крепость и деревню с севера. И там, на поляне, неожиданно столкнулся с похожим на него молодым человеком.

- Отец! - воскликнул тот. - Я приехал, как только смог. Что случилось? Я опоздал?

Из замка донеслись тревожные звуки горнов.

- Дарим, сын мой! Бежим!

Дарим посмотрел поверх плеча отца. На хребте за лесом он увидел ассасинов, которые готовились отправиться за ними в погоню.

- Они что, сошли с ума?

- Дарим... Яблоко все еще у меня. Нужно уходить. Яблоко не должно попасть в руки Аббаса.

Вместо ответа Дарим снял с плеча сумку, достал метательные ножи и опустил сумку на землю.

- Возьми их, они тебе пригодятся.

Ассасины уже заметили их, и теперь часть из них шла напрямик, а другая развернулась веером, обходя их с флангов.

- Они попытаются загнать нас в ловушку, - мрачно заметил Альтаир. - Держи кинжалы наготове, они нам понадобятся.

Они направились вглубь леса.

Это был опасный путь. Когда они замечали ассасинов, которые опередили их и теперь пытались окружить, Альтаиру и Даримы приходилось срочно искать укрытие.

- Держись ближе! - посоветовал Дарим. - Вместе мы выберемся.

- Нужно обойти их стороной. В деревне есть лошади. Верхом мы сумеем добраться до побережья.

До сих пор у Дарима не было возможности подумать о чем-то другом, кроме как об опасности, но теперь он спроси:

- Где мама?

Альтаир печально покачал головой.

- Она погибла, Дарим. Прости.

У Дарима перехватило дыхание.

- Что? Но как?

- Позже. Время для разговоров еще не пришло. Сейчас нам надо выбраться. Мы будем сражаться.

- Но они наши братья. Наши товарищи, ассасины. Я уверен, если мы поговорим с ними, то убедим...

- Нет, Дарим. Их головы забиты ложью.

Оба замолчали, а потом Дарим спросил:

- Моего брата убил Аббас?

- Да. И нашего верного друга, Малика Аль-Саифа. И многих других, - вздохнул Альтаир.

- Он безумец. Без совести.

- Безумец с армией.

- Он умрет, - холодно пообещал Дарим. - Однажды он заплатит.

Они добрались до окраин деревни. Им повезло беспрепятственно добраться до конюшен, хотя в деревне было множество ассасинов. Торопливо они оседлали лошадей и, выскочив из конюшен, услышали голос Аббаса; он рычал, словно раненый зверь, стоя на башне на деревенской площади.

- Яблоко будет моим, Альтаир! Я отрежу тебе голову за то, что ты опозорил мою семью. Ты не сможешь бегать вечно! Ни от меня, ни от своей лжи!

Альтаир и Дарим поехали прочь из деревни, а голос Аббаса затих вдали.

***

Через пять миль они остановились. Их не преследовали. Время у них было. Но Дарим, скакавший позади, замети, как отец сутулился в седле, истощенный и измученный. Он пришпорил коня и с беспокойством заглянул в лицо Альтаира.

Альтаир сидел, сгорбившись, едва сдерживая слезы.

- Мария. Любовь моя... - услышал Дарим его бормотание.

- Пойдем, отец, - сказал он. - Нужно ехать дальше.

Сделав усилие, Альтаир пришпорил коня, и всадники поскакали дальше, пока, наконец, не скрылись на горизонте.

ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ

Оставив ключ в тайнике убежища константинопольских ассасинов и вручив копию «Басен» Эзопа благодарной и удивленной Софии, Эцио решил доложить Сулейману о том, что он обнаружил в Арсенале.

Он примерно знал, где искать принца, поэтому отправился в прекрасный парк у мечети Баязид. Там он и нашел Сулеймана, который в компании своего дяди Ахмета сидел в тени раскидистого платана. Солнце ярко освещало широкие листья дерева.

Вокруг наследников на почтительном расстоянии стояли янычары. Сулейман и Ахмет играли в шахматы. Эцио встал так, чтобы наблюдать за ними, не будучи замеченным. Он собирался поговорить с принцем наедине. Эцио интересовали шахматы - благодаря стратегии он научился многому в своей жизни - поэтому он с интересом следил за игрой.

Казалось, игроки не уступали друг другу. Сулейман несколько минут размышлял над ходом дяди, который поставил шах его королю, и сделал рокировку.

- Это не по правилам, - возразил удивленный принц Ахмет.

- Это европейское правило – arrocco*.

- Весьма интересно, но нечестно играть по правилам, которые противник не знает.

- Когда вы станете султаном, вы будете думать иначе, - отрезал Сулейман.

Ахмет с некоторым осуждением посмотрел на племянника, но ничего не сказал. Сулейман взял своего короля.

- Мне переходить?

Ахмет встал.

- Сулейман, - сказал он. - Я знаю, что тебе тяжело видеть, как мы с твоим отцом спорим за престол Баязида.

Молодой человек пожал плечами.

- Дед выбрал вас, а его слово - закон, kanun. О чем здесь спорить?

Принц Ахмет с невольным восхищением посмотрел на племянника.

- Когда-то мы дружили с твоим отцом, но его жестокость и амбиции...

- Я слышал эти сплетни, дядя, - горячо перебил Сулейман.

Смущенный Ахмет на мгновение отвел взгляд, глядя куда-то в парк, а потом вновь вернулся к шахматной доске.

- Что ж, - сказал он, - мне пора на встречу с советом визирей. Может, продолжим в другой раз?

- Как пожелаете, - тепло отозвался Сулейман.

Он встал, поклонился дяде, который ответил на его поклон своим и удалился в сопровождении телохранителя. Эцио выждал минуту, наблюдая, как Сулейман садится, рассматривая шахматную доску, а потом вышел из укрытия.

Сулейман, заметив его, жестом остановил свою охрану.

- Эцио, - поприветствовал он.

Ассасин сразу перешел к делу.

- Тарик продает оружие местному барыге - Мануилу Палеологу.

Сулейман помрачнел, ладонь его сжалась в кулак.

- Палеолог. Печально слышать, - принц встал. - Последним византийским императором был Константин Палеолог. Если его наследник вооружает свою армию, может вспыхнуть конфликт. И это в то время как мои отец с дедом воюют друг с другом, - он замолчал, задумавшись. Эцио подумал, что принц сейчас принимает одно из самых трудных решений за всю свою короткую жизнь.

- Тарик знает, куда отправляют ружья, - сказал Эцио. - Если я найду его, то по его следу выйду на византийцев.

Сулейман внимательно посмотрел на него.

- Тарик будет со своими янычарами в казармах. Если хочешь подобраться поближе, ты должен сам стать янычаром.

- Это не проблема, - улыбнулся Эцио.

- Guzel, - кивнул Сулейман. - Замечательно. - Он снова задумался, и Эцио понял, что решение, которое принял принц, далось ему тяжело, но когда он заговорил, голос его был решителен. - Когда получишь нужную информацию, убей его.

Эцио поднял брови. С этой стороны Сулеймана он еще не видел.

- Вы уверены, Сулейман? Вы рассказывали, что Тарик и ваш отец - близкие друзья.

Сулейман сглотнул и вызывающе посмотрел на ассасина.

- Верно. Но открытая измена моему деду заслуживает смерти.

Эцио некоторое время смотрел на принца, а потом кивнул: «Я понял».

Больше разговаривать было не о чем. Эцио, поклонившись, ушел. А когда обернулся напоследок, Сулейман снова изучал шахматную доску.

_____________________________________________________________________________

* Рокировка (ит.)

ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ

С помощью ассасинов Юсуфа Эцио загнал в угол ничего неподозревающих янычаров, которые без дела бродили по Базару, и снял с них униформу. Правда, без жертв не обошлось. Янычары оказали яростное сопротивление и тяжело ранили двух ассасинов, прежде чем Эцио сумел одолеть противников, но сам он при этом тоже получил ранение. С помощью Азизы он тщательно смыл с белых одежд пятна крови и оделся. Теперь он мог с легкостью сойти за янычара, если будет достаточно осторожен, чтобы не забывать прикрывать белым шарфом бороду.

По пути в казармы Эцио был одновременно удивлен и сбит с толку тем, какое впечатление он производил на горожан, как на мужчин, так и на женщин, среди которых были и турки, и византийцы. Некоторые смотрели на него с восхищением, даже несколько заискивающе. Другие - слегка пренебрежительно, но большая часть - со страхом и неуверенностью. Из этого следовало, что в лучшем случае янычаров терпели, в худшем - ненавидели. Не было ни намека на любовь или уважение. Но как понял Эцио, лучше всего люди относились к янычарам из казарм Тарика. Ассасин постарался отложить это в памяти, убежденный, что знание ему еще пригодится в будущем, но в данный момент он был полностью сосредоточен на своей цели.

Он был рад, что униформа позволила ему беспрепятственно добраться до казарм, тем более вскоре он выяснил, что об убийстве янычаров ассасинами уже стало известно. Он как раз пересекал площадь, когда услышал голос глашатая: «Плохие вести, жители Константинополя. Слуга нашего султана пал от рук преступника. - Глашатай оглядел собравшихся людей и возвысил голос. - Будьте начеку, докладывайте обо всем подозрительном!»

Эцио постарался, как можно более незаметно, пройти по площади, но на него все равно уставились десятки глаз. Он мысленно молился о том, чтобы беспрепятственно войти в казармы. Если там узнают об убийстве и о том, что янычара убили именно из-за одежды, то усилят меры безопасности быстрее, чем он моргнет.

- Горе тому убийце, который забрал жизнь одного из уважаемых янычаров, - нараспев продолжал глашатай. - Этот враг должен быть найден и передан в руки правосудия! Если вы заметите что-то, сообщите! - он внимательно оглядел внушительную толпу и для пущего эффекта размотал свиток, который держал в руках: - Люди, будьте бдительны! По нашим улицам бродит убийца, человек без совести и чести, охотящийся на верных слуг нашего султана. На янычаров, посвятивших свои жизни защите Империи. И теперь они просят нас об услуге - найти убийцу прежде, чем он снова нанесет удар!

Боковые ворота гарнизона оказались открыты, но стража была удвоена. На Эцио сразу обратили внимание, и он понял - ему повезло подстеречь старшего сержанта или младшего офицера. Его униформа одним своим видом внушала уважение, хотя на первый взгляд, была неотличима от униформы простого солдата.

Ассасин без труда попал на территорию гарнизона, и сразу услышал обрывок разговора об убийстве.

- Kardeslerim*, меньше часа назад одного из наших нашли убитым. Убийца снял с него одежду. Говорят, его бросили в навозную кучу, словно какой-то мусор, - сказал один из янычаров своим товарищам, и те обеспокоено забормотали в ответ. - Будьте настороже, когда будете патрулировать улицы, - продолжил первый. - Кто-то собирается нанести удар, переодевшись в наши одежды. Нужно быть начеку, пока преступника не поймают.

- И не выпотрошат, - добавил другой.

Эцио решил быть как можно осторожнее, пока он находится в гарнизоне. Опустив голову, он обошел бараки, изучая территорию и прислушиваясь к чужим разговорам. Услышанное оказалось весьма важным.

- Селим понимает, в каком мы тяжелом положении. Византийцы, мамлюки, сефевиды - только у него хватает смелости бросить им вызов, - говорил один из солдат.

- Ты прав. Селим - воин. Как Осман и Мехмед, - согласился другой.

- Тогда почему султан предпочел котенка льву?

- Принц Ахмет тих и спокоен, как и султан. Вот почему. Боюсь, они слишком похожи.

- Султан Баязид хороший человек и справедливый правитель, - вклинился в беседу третий. - Но в нем уже нет огня былого величия.

- Не соглашусь, - возразил четвертый. - Он остается воином. Вспомни, какую армию он собрал против Селима.

- Это еще одно свидетельство его падения! Поднять руку на родного сына? Это позор.

- Не выдавай желаемое за действительное, efendim, - упрекнул четвертый. - В конце концов, именно Селим первым напал на нашего султана.

- Evet, evet. Но Селим преследовал интересы империи, а не свои.

- Кстати о войне. Есть новости с севера? - вмешался пятый.

- Я слышал, что армия Селима отступила в Варну, - поделился шестой. - Говорят, он понес большие потери.

- Невероятно, правда? Молюсь, чтоб все поскорей закончилось.

- Да, но чьей победой?

- Не знаю. Сердцем я на стороне султана, но разумом - с Селимом.

- А как на счет сына Селима, принца Сулеймана? - вставил седьмой. - Вы его знаете?

- Лично нет, - отозвался восьмой. - Но я его видел. Примечательный мальчик.

- Не мальчик - способный юноша. Потрясающе умен.

- Неужели пошел в отца?

Седьмой янычар пожал плечами.

- Возможно. Хотя я подозреваю, что он очень от него отличается.

Пока Эцио стоял в стороне, прислушиваясь к беседе, подошли еще двое янычаров. Один из них явно был весельчаком.

- Почему принц Ахмет остался в городе? - сухо спросил он. – Он же знает, что его не любят.

- Он, словно мотылек, летит к пламени. Мечтает, что отец погибнет, и он сможет занять трон.

- А вы слышали, - продолжил шутник, - что он предложил Тарику деньги в обмен на нашу верность?

- Чтоб его... И что сделал Тарик?

Янычар рассмеялся.

- На половину денег купил корм для коней, а вторую половину отослал Селиму!

_____________________________________________________________________________

* Братья и сестры! (тур.)

ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ

В середине гарнизона, обнесенного высоким забором, было разбито несколько богато украшенных палаток. Эцио пошел к ним, догадываясь, что именно там обитает Тарик. Подойдя ближе, он действительно услышал знакомый голос. Тарик, стоя в компании еще одного янычара (очевидно, адъютанта), говорил с прибывшим курьером.

- Тарик-бей, - сказал курьер. - Вам письмо.

Тарик молча принял письмо, сломал печать и прочитал текст. А потом, даже не дочитав до конца, довольно рассмеялся.

- Прекрасно, - кивнул он, складывая письмо и пряча в карман. - Ружья уже в Каппадокии, в гарнизоне армии Мануила Палеолога.

- А наши люди все еще там? - спросил адъютант.

- Evet. Они свяжутся с нами, когда византийцы свернут лагерь. А когда они доберутся до Бурсы, мы их встретим.

Адъютант улыбнулся.

- Все идет по плану, efendim.

- Да, Чагатай, - согласился Тарик. – Пока да.

Он отослал людей прочь и пошел вдоль палаток. Держась на безопасном расстоянии, Эцио тенью следовал за ним. Но совсем незамеченным он оставаться не мог, поэтому ассасин был рад, что со времени прибытия в Константинополь немного подучил турецкий. Поэтому когда стража или солдаты обращали на него внимание, Эцио приветствовал их на турецком. Но не все шло так гладко. Пару раз Эцио терял след Тарика и заметил подозрительные взгляды, направленные в свою сторону. А потом путь ему преградили два янычара.

- Из какого вы полка, efendim? - достаточно вежливо спросил один из них, впрочем, что-то в его голосе заставило Эцио насторожиться.

Но прежде чем Эцио ответил, второй сказал:

- Не уверен, что знаю вас. И я не вижу имперских знаков отличия. Вы из кавалерии?

- Как вы сюда попали? - недружелюбно поинтересовался первый.

- Где ваш капитан?

Эцио не настолько хорошо знал турецкий, к тому же заметил, что они что-то подозревают. Он выхватил крюк-нож, схватил за грудки ближайшего янычара и швырнул его во второго, а сам бросился между палатками, перепрыгивая через натянутые веревки. Даже убегая, Эцио старался не выпускать из вида Тарика.

Сзади донеслись крики:

- Самозванец!

- Нарушитель! Ты умрешь!

- Остановите его!

- Этот ублюдок убил Назара! Схватите его!

Но лагерь был слишком большим, и Эцио воспользовался тем, что благодаря своей униформе и усам он не отличим от остальных янычаров. Запутав следы, он снова отыскал Тарика в одной из казарм, где размещались комнаты старших офицеров.

Эцио увидел, как Тарик входит в одну из комнат. Ассасин огляделся, убеждаясь, что вокруг никого нет, и что он оторвался от преследователей, а потом вошел следом за Тариком. Оказавшись внутри, он закрыл дверь на щеколду.

Эцио уже выяснил все, что ему было нужно. Он знал, что Тарик собирается встретиться с Мануилом на Бурсе, и что партия оружия была доставлена в гарнизон Мануила на Каппадокии. Поэтому когда Тарик, не медля, обнажил меч и бросился на Эцио, тот не стал задавать лишних вопросов. Когда Тарик ударил мечом, Эцио шагнул в сторону, а потом вонзил скрытый клинок в правый бок капитана янычаров. Лезвие прошло в почки, Эцио провернул клинок и лишь потом вытащил.

Тарик рухнул на стол, каты и схемы, лежавшие там, разлетелись в стороны, залитые кровью. Капитан хватал ртом воздух, а потом тяжело, из последних сил опершись на локоть, повернулся и посмотрел на противника.

- Твоей подлости пришел конец, солдат, - неприязненно сказал Эцио.

Но побежденный Тарик смотрел почти насмешливо, и Эцио охватили сомнения.

- Какая печальная ирония, - выдохнул капитан. – Это и есть «расследование» Сулеймана?

- Ты вступил в сговор с врагами султана, - уже не столь уверенно заметил Эцио. - Что еще ты ожидал за свое предательство?

Тарик горько улыбнулся.

- Я виноват. - Он замолчал, тяжело дыша, кровь лилась из раны на стол. - Но не в предательстве, а в высокомерии. - Он посмотрел на Эцио, который приблизился, чтобы услышать голос капитана, который стих до шепота. - Я готовил засаду. Собирался напасть на византийских тамплиеров, когда они бы уверились в своей безопасности.

- У тебя есть доказательства?

Скривившись от боли, Тарик вытащил из-за пояса карту.

- Возьми, - сказал он. - Она приведет тебя к византийцам на Каппадокии, - продолжил Тарик. - Уничтожь их, если сможешь.

- Я ошибся, Тарик, - прошептал Эцио. - Прости меня.

- Здесь нет твоей вины, - выдавил из последних сил Тарик. Он заставил себя говорить, зная, что это его последние слова. - Защити мою родину. Allah ashkina! Именем Аллаха, верни нам достоинство, что мы потеряли.

Эцио подхватил Тарика за плечи и уложил на стол, а потом стянул с себя шарф и крепко перевязал капитану рану.

Но было уже слишком поздно.

- Покойся с миром, - с сожалением произнес Эцио.

Снаружи донесся шум, голоса приближались. Времени корить себя за ошибку не было. Эцио поспешно сорвал с себя униформу, оставшись в простой серой рубахе и рейтузах. Комната Тарика располагалась недалеко от стен казарм. Эцио знал, что с помощью крюка-ножа он легко преодолеет это препятствие.

Пришло время уходить.

ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ

Эцио добрался до убежища ассасинов, переоделся и с тяжелым сердцем вернулся во дворец Топкапи. Очевидно, страже был отдан приказ пропустить Эцио, потому что его проводили в личные покои принца, куда через несколько минут пришел и сам Сулейман. Казалось, принц не ожидал увидеть его, и был взволнован.

- Тарик не был предателем, Сулейман, - сказал Эцио, предвосхищая вопрос. - Он тоже следил за византийцами.

- Что? - Сулейман был ошарашен. - А ты?..

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: