Константинополь, Январь, 1258 8 глава

- У него свои причины. Как выглядят эти ключи?

- Похожи на тот, что мы отыскали под Топкапи. Во всяком случае, я так предполагаю.

Второй встряхнулся.

- Еще восемь часов в этой грязи. Apistefto!***

- Согласен. Мне за всю жизнь не было так скучно.

- Да. Но мы обязаны как можно скорее найти ключи.

- Мечтай больше.

Первый вдруг быстро оглянулся по сторонам.

- Что это было?

- Наверное, крыса. Одному богу известно, сколько здесь этих тварей.

- Кажется, будто тени движутся.

- Это просто пламя.

- Здесь кто-то есть. Я слышу его.

- Возьми себя в руки. Ты сходишь с ума.

Эцио прокрался мимо них, стараясь двигаться медленно. Несмотря на спешку, он не осмелился быстро идти по воде, опасаясь, что рябь его выдаст. Наконец, два офицера и остальные тамплиеры остались далеко позади, и Эцио более уверенно двинулся по темному коридору, который стал значительно ниже и уже, чем тот, что был освещен.

Почему-то Эцио чувствовал, что так и должно быть. Как только последние отблески света и голоса тамплиеров стихли, Эцио решил зажечь свечу. Вытащив ее из сумки вместе с трутницей, ассасин, молясь чтобы ничего не выронить, высек искру.

Свеча загорелась. Выждав мгновение и убедившись, что за ним не следят, Эцио двинулся по извилистому коридору. К ужасу Эцио, он привел его на перепутье. Выбрав один из коридоров, Эцио пошел по нему и уперся в глухую стену. Вернувшись по собственным следам назад, он подумал, что это может оказаться настоящий лабиринт. Эцио вошел в другой темный коридор, уводивший дальше вглубь. Ассасин надеялся, что запомнил дорогу назад, и что хозяйке книжной лавки можно доверять. Наконец впереди Эцио увидел тусклый отблеск, не ярче света светлячка.

Он шел по коридору, пока тот не вывел его в небольшую круглую комнату с куполообразным потолком, который терялся в тенях. Вдоль стен с равными интервалами стояли полуколонны. Стояла тишина, прерываемая лишь звуками капающей воды.

В центре комнаты на небольшом каменном столе лежала сложенная карта. Эцио развернул ее и увидел точнейший план Константинополя, в центре которого был четко обозначена торговая лавка братьев Поло. На карту были нанесен четыре линии, и каждый полученный таким образом сектор содержал какой-либо ориентир.

На полях карты были написаны названия двенадцати книг. Из них четыре были по одной размещены в каждом из секторов карты. Их названия были написаны зеленым, синими, красными и черными чернилами.

Эцио бережно сложил карту и убрал в сумку, а потом посмотрел на то, что лежало в центре стола.

Это был резной каменный диск не более четырех дюймов в ширину. Диск был тонкий, сужался к внешним краям, и был сделан из камня, который Эцио принял за обсидиан. Точно по центру в диске было отверстие в полдюйма в диаметре. Поверхность диска покрывали рисунки, некоторые из которых Эцио уже видел на страницах Кодекса, которые собирали его отец и дядя. Солнце, чьи лучи упирались в протянутые к миру руки, странные человекоподобные существа неопределенного пола с огромными глазами, губами, лбами и животами, что-то похожее на трудные для понимания математические символы и расчеты.

Диск светился.

Осторожно почти благоговейно Эцио взял его в руки. Он ощутил то же самое чувство, как когда в последний раз держал Яблоко. Он уже догадывался, что держал в руках.

Когда Эцио повертел диск в руках, свечение усилилось.

«Che succede?- подумал Эцио - Что происходит?..»

Свечение стало почти непереносимым, ярче солнечного. Эцио пришлось закрыть глаза, и тут комната взорвалась ураганом света.

_____________________________________________________________________________

* Цистерна Базилика (тур.)

** Что за ужасное место! (греч.)

*** Невероятно! (греч.)

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Эцио одновременно был в комнате и не был. Он не был уверен - грезит ли он наяву или впал в некое подобие транса.

Но он точно знал, где и когда он был. За годы до его рождения, в конце двенадцатого века. Пока его несло сквозь закрученные облака и лучи внеземного света, в его сознании возникла дата - год 1189 от рождества Господа нашего. Свет, в конце концов, стал угасать, и Эцио увидел вдалеке крепость, в которой сразу узнал Масиаф. Облака перенесли его ближе, и Эцио услышал звуки ожесточенного боя. Он увидел, как в смертельной схватке сошлись пехотинцы и всадники. Потом услышал топот копыт. На площадь на всем скаку въехал молодой ассасин, одетый в белое.

Эцио смотрел, пока не утратил самого себя, свою личность... Произошло что-то такое, что показалось ему отчасти знакомым. То было сообщение из прошлого, которое он еще не знал, но которое было ему хорошо известно...

Молодой человек в белом, обнажив меч, верхом проскакал через ворота и ворвался в самую гущу схватки, где два здоровенных крестоносца уже собирались добить раненого ассасина. Наклонившись в седле, юноша легким ударом убил первого солдата, и лишь потом остановил разгоряченного коня и спрыгнул на землю в клубах пыли. Второй крестоносец развернулся к нему лицом. В одно мгновение молодой человек вытащил метательный кинжал и швырнул его в крестоносца. С убийственной точностью кинжал вонзился противнику в шею, туда, где заканчивался шлем. Враг упал на колени, а потом рухнул лицом в пыль.

Молодой человек бросился на помощь товарищу, лежащему под деревом. Меч раненого выскользнул у него из руки. Прислонившись спиной к стволу, раненый человек дотянулся до лодыжки и скривился от боли.

- Как ты? - быстро спросил юноша.

- Сломал ногу. Ты прибыл в последний момент.

Молодой человек наклонился, помогая товарищу встать. Обхватив его за плечи, он помог ему добраться до лавки у стены.

Раненый посмотрел на него.

- Как твое имя, брат?

- Альтаир, сын Умара.

Лицо раненого прояснилось.

- Умар. Хороший человек, погибший достойно, так же, как жил - с честью.

Из гущи боя к ним, покачиваясь, подбежал третий ассасин, уставший и окровавленный.

- Альтаир! - воскликнул он. - Нас предали! Враг захватил замок!

Альтаир ибн Ла’Ахад закончил перевязывать рану товарища, а потом, похлопав его по плечу, успокоил:

- Жить будешь, - и повернулся к подошедшему, недружелюбно на него посмотрев. - Плохие новости, Аббас. Где Аль Муалим?

Аббас покачал головой.

- Когда крестоносцы прорвались, он был внутри. Мы больше ничем не сможем ему помочь.

Альтаир ответил не сразу. Он стоял, повернувшись лицом к замку, возвышающемуся на скалистом утесе пятьюстами ярдами выше. Он думал.

- Альтаир! - прервал его размышления Аббас. - Нужно отступать!

Альтаир спокойно повернулся к нему.

- Слушай. Когда я закрою ворота замка, атакуйте крестоносцев с фланга и уведите их в ущелье на западе.

- Это безрассудство, - зло огрызнулся Аббас. - У тебя нет ни шанса!

- Аббас! - сурово ответил Альтаир. - Смотри, не ошибись.

Запрыгнув в седло, ассасин поскакал к замку. Альтаира глубоко печалили сцены разрушений, которые он встречал на пути. По обеим сторонам дороги стояли жители деревни. Какая-то женщина подняла голову и крикнула: «Будь прокляты эти крестоносцы! Пусть они все падут от твоего меча!»

- Оставь молитвы священникам, сестра.

Альтаир пришпорил коня, но потом замедлил скорость, увидев, как крестоносцы грабят деревню и преследуют жителей, которые сбежали из осажденной крепости и теперь пытались скрыться в деревне. Три раза Альтаиру пришлось тратить драгоценное время и силы, чтобы защитить жителей от бесчинств франков, которые называли себя Воинством Христовым. Но когда он снова отправился в путь, пришпорив коня, вслед ему неслись слова благодарности и одобрения.

- Благослови тебя Аллах, ассасин!

- Я уже думал, что умру! Спасибо тебе!

- Утопи этих крестоносцев в море, раз и навсегда!

Наконец, он добрался до распахнутых ворот. Посмотрев наверх, Альтаир увидел другого ассасина, который лихорадочно пытался разобраться с лебедкой, опускающей ворота. Возле одной из башен стоял отряд ассасинов.

- Почему врата все еще открыты? - спросил Альтаир.

- Обе лебедки заклинило. Замок кишит врагами.

Альтаир осмотрел двор и увидел отряд крестоносцев, устремившихся в его сторону.

- Удерживайте позицию, - приказал он командиру отряда.

Убрав меч в ножны и спешившись, Альтаир полез вверх по внешней стене к товарищу, пытающемуся освободить лебедки. Когда они взялись за дело вдвоем, им удалось частично опустить ворота - те со скрежетом рухнули вниз на несколько футов.

- Почти удалось, - произнес Альтаир сквозь стиснутые зубы.

Напрягая мускулы, они снова попытались освободить вторую лебедку, накрутившуюся на зубцы шестерни. Наконец им это удалось. Решетка обрушилась прямо на сошедших в схватке ассасинов и крестоносцев. Ассасины успели отступить, но отряд крестоносцев оказался разделен на две части. Половина из них остались за опустившимися воротами.

Альтаир спустился по каменным ступеням, ведущим со сторожевой башни на центральный двор крепости. Тела ассасинов лежащие тут и там говорили о том, что еще недавно тут шел ожесточенный бой. Оглядев укрепления и крепостную стену, Альтаир увидел, как дверь Главной Башни распахнулась, и оттуда вышли люди, при виде которых у ассасина перехватило дыхание. Отряд элитных крестоносцев, окруживший Главу Братства - Аль Муалима. Старик был в полубессознательном состоянии. Двое устрашающего вида солдат держали его под руки. А еще с ними был человек с кинжалом, которого Альтаир знал. Крепкого сложения мужчина с темным непроницаемым взглядом и глубоким уродливым шрамом, пересекавшим щеку. Тонкие его волосы были подвязаны черной лентой.

Харас.

Альтаир давно задавался вопросом, кому на самом деле был верен Харас. Будучи адептом ассасинов, он никогда не был доволен своим положением в Братстве. Он всегда искал легкие пути к достижению цели и не довольствовался наградами за заслуги. Боец с хорошей репутацией, он, словно хамелеон, всегда входил в доверие к людям, подстраивался под других. Наконец амбиции его взяли верх. Воспользовавшись первой же возможностью, он вероломно переметнулся на сторону крестоносцев. Сейчас на нем была их униформа.

- Не подходи, Альтаир! - закричал Харас. - Еще шаг, и твой Наставник умрет!

Услышав его слова, Аль Муалим подобрался, гордо выпрямился и громко сказал:

- Убей этого жалкого неудачника, Альтаир! Я не боюсь смерти!

- Ты не уйдешь отсюда живым, предатель! - угрожающе заявил Харасу Альтаир.

Харас рассмеялся.

- Нет. Ты ошибаешься. Я не предатель, - он взял шлем, висевший у него на поясе, и надел его. Шлем крестоносца! Потом снова засмеялся. - Видишь? Нельзя предать тех, кого никогда не любил.

Харас шагнул к Альтаиру.

- Тогда ты жалок вдвойне, - ответил Альтаир. – Вся твоя жизнь была ложью.

А потом все случилось очень быстро. Харас обнажил меч и бросился на Альтаира. В тот же миг Аль Муалим освободился из рук державших его солдат и с силой, противоречащей его возрасту, вырвал у одного из них меч и зарубил. Харас на мгновение отвлекся на это, и Альтаир поспешил воспользоваться возможностью, ударив предателя скрытым клинком. Харас увернулся и нанес коварный удар снизу, так что Альтаир потерял равновесие,

но быстро вскочил на ноги, перекатившись по земле. На помощь к Харасу поспешили крестоносцы. Краем глаза Альтаир следил за тем, как Аль Муалим борется со своими противниками.

- Убить ублюдка! - приказал Харас, отходя подальше.

Ярость поднялась в Альтаире. Он рванул вперед, рассекая горло двум напавшим на него крестоносцам. Остальные в страхе отступили, оставив остолбеневшего Хараса в одиночестве. Альтаир оттеснил его в угол. Нужно было поторопиться, чтобы успеть на помощь к Наставнику.

Харас заметив, что Альтаир на миг отвлекся, рубанул кинжалом, разрезая ткань одежд. Альтаир ударил в ответ, вонзив скрытый клинок прямо в основание шеи Хараса, чуть выше грудины. Со сдавленным криком предатель упал у стены. Альтаир замер.

Харас смотрел на Альтаира, загораживающего солнце.

- Ты слишком переоцениваешь людей, Альтаир, - с трудом произнес он, кровь на его груди пузырилась. - Тамплиеры знают правду. Люди слабы, подлы и мелочны, - он не понимал, что описывает самого себя.

- Нет, Харас. Кредо говорит об обратном. Хотя бы сейчас в последние минуты жизни обратись к нему вновь. Я прошу тебя об этом в качестве искупления твоей вины.

- Ты все поймешь, Альтаир. И дорого за это заплатишь, - Харас на мгновение задумался, а когда заговорил снова, свет в его глазах стал медленно гаснуть. – Может, я недостаточно мудр, чтобы понимать, но я сомневаюсь в истинности того, что ты считаешь правдой. И у меня хватает ума не верить в эту чушь.

Глаза его остекленели, тело завалилось на бок, последний хриплый вздох вырвался у него из груди, а потом тело обмякло.

Сомнения, что он посеял в разуме Альтаира своими словами, не сразу дали плоды. Сперва нужно было закончить дела, и лишь потом думать. Молодой человек развернулся и бросился к Наставнику. Плечом к плечу они сражались с крестоносцами, пока те не были разгромлены - погибли или бежали.

Все вокруг теперь говорило о том, что ассасины медленно, но верно одерживают победу. Войско крестоносцев отступило из замка, хотя битва в деревне все еще продолжалась. Вскоре в замок прибежал посланник, подтвердивший это.

Аль Муалим и Альтаир отошли под дерево сбоку от дверей в главную башню, чтобы отдышаться.

- Ты предложил предателю, Харасу, последний шанс умереть с честью, признав свои ошибки. Почему?

Альтаир, которому польстило внимание Наставника, ответил:

- Никто не должен умирать, не получив искупления.

Аль Муалим внимательно посмотрел на Альтаира, а потом улыбнулся и кивнул. Вместе они направились к воротам замка.

- Альтаир, - начал Аль Муалим. – У меня на глазах ты вырос из мальчика в мужчину и должен сказать, что это наполняет меня и грустью, и гордостью. Но одно я могу сказать наверняка: ты достойный сын своего отца, Умара.

Альтаир поднял взгляд.

- Я не знал его как отца. Только как ассасина.

Аль Муалим положил ему на плечо руку.

- Ты с рождения вступил в Орден, в Братство, - он помолчал. - Ты хотя бы раз сожалел об этом?

- Наставник... как я могу сожалеть о своей единственной судьбе?

Аль Муалим глубокомысленно кивнул и, взглянув наверх, сделал знак ассасину, стоявшему на парапете.

- Со временем ты найдешь ответ, Альтаир. Придет время, и ты сам выберешь тот путь, который захочешь.

По сигналу Аль Муалима ассасин на сторожевой башне поднял ворота замка.

- Пойдем, мой мальчик, - вздохнул старик. - И готовь клинок. Этот бой еще не закончен.

Вместе они направились к воротам и исчезли в ярком солнечном свете.

Льющийся со всех сторон свет этот был столь ярок, что Эцио почти ослеп. Он заморгал, стараясь избавиться от мелькавших перед глазами разноцветных пятен, и энергично помотал головой, прогоняя видение. Потом и вовсе зажмурился.

Когда он снова открыл глаза, сердцебиение пришло в норму. Эцио снова был в подземной комнате, освещенной лишь неярким светом от свечи. Он обнаружил, что все еще сжимает в руках каменный диск. Теперь он точно знал, что это такое.

Первый ключ.

Эцио посмотрел на свечу. Казалось, его не было очень долго - пламя съело почти весь свечной жир.

Убрав ключ в сумку, он отправился назад, к дневному свету и к Софии.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Взволнованная София отложила книгу, которую пыталась читать, и подбежала к нему.

- Эцио! Здравствуйте! Я думала, что вы пропали!

- Я тоже, - отозвался Эцио

- Вы нашли что-нибудь?

- Да. Кое-что, что может вас заинтересовать.

Они подошли к большому столу, с которого София убрала книги. Эцио вытащил найденную карту и разложил ее.

- Боже мой, как красиво! - воскликнула она. - Смотрите, вот мой магазин. Прямо в центре.

- Да. Он находится в очень важном месте. Посмотрите на поля.

Она достала очки и склонилась над картой, рассматривая названия книг.

- Это редкие книги. Что это за символы?

- Я бы и сам хотел это выяснить.

- Некоторые из этих книг очень-очень редки. Их не видели уже тысячелетие! Они стоят целое состояние!

- Ваш магазин располагается на месте торговой лавки братьев Поло - Никколо и Маффео. Никколо спрятал эти книги по всему городу. Эта карта подскажет, где их искать, если мы сможем ее расшифровать.

Она сняла очки и заинтригованно посмотрела на него.

- Хммм. Вы заинтересовали меня. Чуть-чуть.

Эцио улыбнулся и, склонившись над картой, указал на что-то.

- Как я понял, из этих двенадцати книг сперва мне нужно найти вот эти три.

- А остальные?

- Это еще предстоит выяснить. Они могут быть просто отвлекающим маневром. Я уверен, что нужно разыскать вот эти три. В них могут быть подсказки, где искать остальные.

Он вытащил из сумки каменный диск. София снова надела очки и, посмотрев, покачала головой.

- Очень интересно.

- Это ключ от библиотеки.

- Не очень похоже на ключ.

- Это особая библиотека. Точно такой же ключ нашли под дворцом Топкапи. Но, слава богу, еще есть время отыскать другие.

- Нашли? Кто?

- Те, кто не читает книг.

София только улыбнулась, но Эцио был серьезен.

- София... Как вы думаете, у вас получится расшифровать эту карту? Помочь мне отыскать эти книги?

София несколько минут молча изучала карту, потом выпрямилась и, улыбаясь, посмотрела на Эцио сверкающими глазами.

- В магазине много справочников. Думаю, с их помощью у меня получится разгадать эту тайну. Но только при одном условии.

- Да?

- Я могу одолжить эти книги, когда они вам не понадобятся?

Эцио был сбит с толку.

- Полагаю, мы что-нибудь придумаем.

Когда Эцио ушел, она проводила его взглядом, а потом закрыла магазин. Захватив несколько книг, записную книжку и ручку она вернулась к столу, придвинула стул, села и уверенно принялась за работу.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

На следующий день Эцио отыскал Юсуфа возле Ипподрома на юго-востоке полуострова. Друг в компании младших ассасинов изучал карту. Когда Эцио подошел, совещание закончилось, и Юсуф сложил карту.

- Приветствую, Наставник, - сказал он. - Если я не ошибся, то ты что-то отыскал в магазине. Если я доживу до завтра, у нас будет, что рассказать друг другу.

- А ты можешь не дожить?

- До нас дошли слухи о плане, который вынашивают византийцы. Молодой принц Сулейман вернулся из хаджа, и они планируют проникнуть во дворец Топкапи. И собираются сделать это именно сегодня.

- Почему именно сегодня?

- Во дворце устраивают званый вечер. Культурное мероприятие. Выставка картин - художников, вроде братьев Беллини, и творчество наших местных мастеров. И конечно музыка.

- Каков наш план?

Юсуф серьезно посмотрел на него.

- Брат мой, это не твой бой. Тебе нет необходимости влезать в наши местные разборки.

- Зато мне нужно в Топкапи. Под ним тамплиеры нашли один из ключей к библиотеке Альтаира, и я хочу выяснить, как.

- Эцио, мы собираемся защитить принца, а не допрашивать его.

- Доверься мне Юсуф. Только скажи, куда идти.

Юсуфа его слова совсем не убедили, но он всё же сказал:

- Встречаемся у главных ворот дворца. Мы собираемся выдать себя за музыкантов и затеряться в толпе настоящих.

- Я буду ждать тебя там.

- Тебе нужен костюм. И инструмент.

- Я играл на лютне.

- Посмотрим, что сможем сделать. Тебе будет лучше скрыться среди итальянских музыкантов. Ты не похож на турка, поэтому среди нас будешь выделяться.

В сумерках Эцио, Юсуф и отряд ассасинов, официально одетые, собрались возле главных ворот.

- Тебе нравится твой наряд?

- Вполне. Но рукава слегка туговаты. Нельзя спрятать скрытый клинок.

- Ты не сможешь играть на лютне со свободными рукавами. Чуть не забыл - лютня. Ты же ее хотел?

- Верно.

- Мы вооружены. Укажи нам цель и предоставь работу нам. Вот держи, - один из ассасинов передал ему отличную лютню, и Юсуф вручил ее Эцио. Тот провел рукой по струнам.

- Ради Аллаха, тебе придется играть получше, - усмехнулся Юсуф.

- Я уже давно не играл.

- Ты уверен, что знаешь, как играть?

- Разучил пару аккордов в молодости.

- Ты когда-то был молод?

- Давным-давно.

Юсуф одернул свой костюм из желто-зеленого атласа.

- Ну и видок у меня. Я выгляжу смешно!

- Ты выглядишь как остальные лютнисты, это главное. Пойдем, оркестр уже собрался.

Они прошли туда, где слонялись нетерпеливые итальянские музыканты в ожидании, когда их пустят во дворец. Юсуф и его люди были одеты как турки и держали в руках танбуры, уды, кануны, кудумы - все инструменты, на которых они могли хотя бы сносно играть. Эцио увидел, как открывается боковой вход. Ему было приятно снова оказаться среди земляков, и он разговорился с ними.

- Ты из Флоренции? Приятно познакомиться! Это будет хороший концерт, - сказал один из музыкантов.

- Хороший концерт? - встрял игрок на виоле. - Вы бы побывали во Франции! У них лучшие музыканты. Я был там меньше полугода назад и слышал «Qui Habitat» Жоскена. Это самый прекрасный хорал, который я слышал. Вы слышали его работы, Эцио?

- Немного.

- Жоскен, - вмешался первый, игрок на свирели. - Да, он превосходен. Никто в Италии не сравнится с его талантом.

- Придет и наше время.

- Я вижу, ты лютнист, Эцио? - спросил гитарист. - Я недавно экспериментировал с настройками. Замечательный способ отыскать новые идеи. Например, я настроил четвертую струну так, чтобы она звучала в малой терции. Получается очень мрачно. Ты захватил с собой струны? Я за месяц порвал шесть!

- Музыка Жоскена слишком необычна для меня, - сказал игрок на лире. - Полифония никогда не войдет в моду.

- Сыграй, - игнорируя его слова, продолжал гитарист. - Я хотел бы запомнить пару восточных мотивов, прежде чем мы войдем внутрь.

- Хорошая идея. Должен сказать, это отличное место для выступления. И люди просто великолепны. Не то, что в Вероне. Там невозможно пройти по улице - тебя тут же ограбят, - вставил музыкант, державший в руках шавм.

- Когда нас уже пустят? - спросил Эцио.

- Скоро, - ответил игрок на лире. – Смотри, они уже открывают ворота.

Мужчина с виолой критически осмотрел струны и довольно улыбнулся.

- Прекрасный день для выступления, правда, Эцио?

- Надеюсь на это, - ответил Эцио.

Они направились к воротам, где османские офицеры пропускали музыкантов.

К несчастью, когда подошла очередь Эцио, один из офицеров остановил его.

- Сыграй нам, - сказал он. - Мне нравится лютня.

Эцио беспомощно наблюдал, как его товарищи удаляются прочь.

- Простите, синьор, но я играю только для принца Сулеймана.

- Любой старый gerzek* может притащить инструмент. Не припомню, чтобы видел тебя раньше в числе этих музыкантов. Сыграй нам.

Глубоко вздохнув, Эцио наиграл простую баллату, которую изучил в те времена, когда во Флоренции у них еще был семейный палаццо.

- Прости, но это ужасно! - воскликнул офицер. - Или это какая-то особенная музыка?

- Ты играешь на лютне, словно на стиральной доске, - весело добавил другой.

- Звучит так, словно ты кошку мучаешь.

- Я не могу работать в таких условиях! - обиженно отозвался Эцио. - Дайте мне возможность разогреться.

- Ладно! Попробуй еще раз.

Эцио сосредоточился и попытался снова. Пару раз запнувшись, ему удалось сыграть кусок старого произведения Ландини. Получилось неплохо, так что под конец офицеры даже зааплодировали.

- Pekala**, - кивнул первый. - Заходи, а то гости уже обеспокоены, что это тут за шум.

Эцио прошел в ворота и оказался в центре огромной толпы. Это был широкий мраморный двор, частично устланный коврами и выглядящий словно атриум, он сверкал огнями и цветами тамаринда. Между гостей сновали слуги, несущие сладости и прохладительные напитки. В толпе были благородные лица османской империи, дипломаты, известные художники и торговцы из Италии, Сербии, Пелопоннеса, Персии и Армении. В этой разношерстной толпе было почти невозможно разыскать византийцев.

Эцио подумал, что лучше всего будет присоединиться к итальянской труппе, но решил с этим повременить.

Дворцовая охрана была настороже, и вскоре один из солдат подошел к ассасину.

- Простите, сир, вы заблудились?

- Нет.

- Вы музыкант? Тогда играйте, а не стойте столбом!

Ярость поднялась в Эцио, но он сдержал гнев. К счастью, его спасла компания богато выглядящих турков - четверо прилизанных мужчин и четыре сногсшибательно красивых женщины.

- Сыграй нам что-нибудь, - попросили они, окружив его.

Эцио снова заиграл Ландини, вспомнив и другие произведения композитора. Мысленно он молился, чтобы слушатели не посчитали музыку слишком старомодной. Но они были в восторге. Вместе с уверенность к Эцио вернулось и мастерство. Он даже осмелился немного импровизировать и даже петь.

- Pek guzel***, - прокомментировал один из слушателей, когда Эцио закончил.

- Действительно, красиво, - согласился его друг, чьи глаза насыщенного фиалкового цвета глубоко впечатлили Эцио.

- Хмм. Техника у него так себе, - возразил третий.

- Мурад, ты такой зануда. Подумай о выражении! Это куда важнее, - воскликнул одна из женщин.

- Он играет почти так же хорошо, как одевается, - произнесла вторая, оглядывая Эцио.

- Звучит так прекрасно, словно капли дождя, - вздохнула третья.

- Действительно, итальянские лютни так же прекрасны, как наш уд, - признал Мурад, потянув за собой друга. - Увы, нам пора.

- Tesekkur ederim, efendim****, - удаляясь, защебетали женщины.

Охранники больше не беспокоили Эцио, и он смог добраться до Юсуфа и его отряда.

- Великолепно, Наставник, - восхитился Юсуф. - Но наш с тобой разговор могут посчитать подозрительным. Постарайся приникнуть во второй двор. Я тебя там найду.

- Хорошая идея, - согласился Эцио. - Но что нас там ждет?

- Внутреннее окружение принца. И если повезет, сам Сулейман. Но будь настороже, Наставник. Там тоже может быть опасно.

_____________________________________________________________________________

* Дурак (тур.)

** Хорошо (тур.)

*** Очень хорошо (тур.)

**** Благодарим, господин (тур.)

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Во втором дворе было тише, но убранство, еда, напитки, музыка и произведения искусства были намного лучше.

Эцио и Юсуф, стоя в стороне, оглядели толпу.

- Я не вижу принца Сулеймана, - произнес Юсуф.

- Подожди немного! - воззвал к нему Эцио.

Оркестр заиграл фанфары, гости, как один, в ожидании повернулись к проходу в дальней стене двора, завешенной прекрасными гобеленами. На полу перед проходом лежали дорогие шелковые исфаханские ковры. Несколько секунд спустя из прохода вышли двое мужчин в одеждах из белого шелка в окружении группы вооруженных солдат. На одном из мужчин был тюрбан с алмазными булавками, на другом - с изумрудными. Эцио посмотрел на того, что был моложе, и, к своему удивлению, узнал его.

- Кто этот юноша? - спросил он друга.

- Это принц Сулейман, - ответил Юсуф. - Внук султана Баязида и правитель Кафы. А ведь ему только семнадцать.

Эцио был удивлен.

- Я плыл с ним на одном корабле. Он сказал, что он ученик.

- Я слышал, что он любит путешествовать инкогнито. Это еще и мера безопасности. Он возвращался из хаджа.

- А второй? В тюрбане с изумрудными заколками?

- Это его дядя, принц Ахмет. Любимый сын султана. Он уже приготовился унаследовать трон.

Эцио внимательно наблюдал, как принцам представляли гостей. Потом наследники подняли бокалы с рубиновой жидкостью.

- Вино? - спросил Эцио.

- Клюквенный сок.

- Serefe! Sagliginiza!* - громко воскликнул принц Ахмет, салютуя бокалом собравшимся.

После формального тоста и гости, и принцы почувствовали себя более непринужденно. Хотя Сулейман как-то сразу оказался окружен разными людьми, Эцио заметил, что его охрана остается настороже. Это были высокие мужчины, не похожие на турков. Они носили особую форму белого цвета, а на голове - высокие и сужающиеся к верху, словно у дервишей, колпаки. Никто из них не был чисто выбрит и не носил бороду, зато у всех были усы. Эцио достаточно хорошо знал османские обычаи, чтобы понять, что эти люди рабы. Возможно, они личная охрана принца?

Юсуф схватил Эцио за руку.

- Смотри! Вон там человек!

Худой бледный молодой человек с тонкими светлыми волосами и темно-карими невыразительными глазами украдкой приблизился вплотную к Сулейману. Юноша был богато одет и мог быть преуспевающим сербским торговцем оружием, либо кем-то достаточно благородным, чтобы пройти во второй двор. Эцио быстро осмотрел толпу и заметил еще четверых элегантно одетых мужчин (ни один из которых не был турком), занявших определенные позиции и незаметно переглядывающихся друг с другом.

Прежде чем Юсуф и Эцио успели среагировать, худой молодой человек, стоявший почти вплотную к Сулейману, с невероятной скоростью выхватил тонкую изогнутую джамбию и ударил ей, целя принцу в грудь. Ближайший телохранитель заметил оружие и закрыл принца собой.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: