Совместное творчество в редакционном коллективе

В редакционном коллективе творчество во многих случаях носит совместный характер. Считается, что работа в команде предпочтительнее: для решения сложных задач; когда для решения проблем требуется консенсус; при обдумывании множественности вариантов выполнения намеченного проекта; когда необходима высокая самоотдача; когда требуется высокий диапазон компетентности; при возможности реализации индивидуальных целей сотрудником редакции; при разработке перспективной стратегии; когда необходим разносторонний подход. Творческим коллективом следует считать такой, который вырабатывает новые решения, восприимчив к новым идеям, терпим к «странностям», обладает свобо­дой выбора проблемы и изменения направления исследований, имеет стимулы для творчества. (Ильин Е.П., 2009).

Часто отмечают терпимость в творческих коллективах к странным, «лишним» людям, не подчиняющимся организационным нормам. Это чаще всего работник, предпочитающий одиночество и плохо работающий в коллективе, как, например, интроверт. Его «отстраненность» от коллектива не должна удивлять, поскольку он продуцирует идеи, несущие подчас вызов представлениям, принятым у коллег, и тем более не должно приводить к его изоляции в коллективе, так как это затруднит использование многих его ценных идей (Советова О. С., 1997).

Пути повышения творческой продуктивности. По мнениюЧ.М.Гаджиева (1983) повышение творческой продуктивности в творческом коллективе достигается следующими путями:

1) расчленением, сведением вместе и размещением в непре­рывной последовательности операций "производства" творческих идей, организаци­ей непрерывного "производственного" процесса решения задач;

2) эффективным разделением труда, применением специальных методов и приемов на каждой операции;

3) особым эффектом взаимного творческого воодушевления».

Этапы творческого общения. Совместная творческая деятельность может протекать в различных формах - от короткой беседы незнакомых людей, решающих какую-то общую ситуативную задачу, до регулярных встреч на протяжении многих лет в профессиональном твор­ческом коллективе. Отсюда: творческое общение может проходить, как отмечают Я. А. Пономарев и Ч. М. Гаджиев (1986), ряд этапов.

Первый этап.Общение носит преимущественно коммуникативный характер и заключается в передаче информации, которая используется строго по назна­чению. Никакая второстепенная и побочная информация из нее не извлекается, а нечетко выраженная и бессмысленная в данном контексте информация не при­нимается. Примером такого рода общения может служить строго официальная беседа.

Второй этап.Общение носит тот же характер, однако партнеры по общению непроизвольно или сознательно извлекают из передаваемой информации не толь­ко то, что составляет ее прямое содержание, но и второстепенные и побочные мо­менты, используемые в качестве «подсказки» для решения своих задач. Однако возможности высказывания и понимания идеи минимальны. Новые идеи, выска­зываемые на этом этапе, не встречают формального сочувствия, несмотря на то, что могут быть восприняты и использованы партнером.

Третий этап.Общение носит коммуникативно-творческий характер. Инфор­мация используется и по прямому назначению, и как «подсказка». Нечеткая и бессмысленная информация допускается. Высказывание и объективизация новых идей возможны, но ничего не делается для их облегчения. На этом этапе заверша­ется развитие стихийного творческого общения на обыденном уровне.

Четвертый этап.Общение специально организуется и становится творчески-коммуникативным. Передача информации носит вспомогательный характер. Главное — высказывание новых идей на основе известной информации или но­вых идей партнеров. Нечеткая и бессмысленная информация циркулирует на­равне с остальной.

На этом этапе существенное значение приобретает понимание участниками кол­лективного творчества новой идеи. Понимание новой идеи — это уяснение сущно­сти высказанного предложения. Непонимание и еще хуже — неприятие новой идеи затрудняет эффективное сотрудничество, хотя и не исключает полностью его воз­можность. Ведь даже в возражениях не понявшего суть идеи человека можно почерп­нуть нечто ценное: новое направление мысли, информацию о некоторых важных вещах, которым не придавалось значения, возможное направление аргументации будущих более серьезных оппонентов (например, начальства).

Понимание новой идеи, по мнению Я. А. Пономарева и Ч. М. Гаджиева, в отли­чие от «простого» понимания заключается в восприятии и понимании принципи­ально новой для члена творческого коллектива информации, в преодолении свое­образных психологических барьеров. Если «простое» понимание облегчается установкой, при которой определенная информация как бы ожидается и на ее вос­приятие настроены определенные психологические структуры, то новая идея про­тиворечит этим ожиданиям, не «прогнозируется». Для уяснения и принятия требуются довольно значительные усилия, прежде всего для преодоления психологи­ческих барьеров, связанных с инертностью установок и стереотипов мышления. Уяснение новой идеи требует ломки привычных представлений, а принятие пусть даже непонятной идеи — внутреннего согласия на возможность необычного, про­тиворечащего привычным представлениям взгляда на вещи.(Е.П.Ильин, 2009).

Методы коллективного творчества.Основным методом коллективного творчества считался спор, противоборство идей. В насто­ящее время на помощь ему пришли методы, основанные на сотрудничестве, взаимной поддержке, понимании и подхватыва­нии идей друг друга. Особой популярностью среди них пользуются: мозговой штурм (брайншторминг), синектика, маевтика, ИПИД (индуцирование психоинтеллектуальной деятельности) и др..

Мозговой штурм— способ группового решения проблемных (творческих) задач, основанный на методе свободного ассоциирования. Предложен в конце 1930-х гг. аме­риканским психологом А. Осборном. Процедура его проста. Собирается группа людей для того, чтобы «свободно ассоциировать» на заданную тему. Критика запрещена. Цель - получить как можно больше новых идей, так как чем больше идей будет предложено, тем больше шансов для появления по-настоящему хоро­шей идеи. Идеи тщательно записываются и по окончании мозгового штурма критически оцениваются, причем, как правило, другой группой людей. Мозговой штурм связан с соблюдением определенных правил общения: 1) запрещена какая-либо кри­тика предлагаемых идей; 2) поощряются любые идеи — чем более дикой представля­ется идея, тем лучше; 3) требуется высказывать как можно больше идей; 4) привет­ствуются комбинирование и улучшение идей (Джонс К. Дж., 1976). Действенность мозгового штурма заключается в том, что у его участников снимается страх оценки неправильного ответа. При мозговом штурме творческий процесс де­лится на два этапа: 1) выработка и сочетание идей; 2) отбор идей. Примером мозгово­го штурма является телевизионная игра «Что? Где? Когда?».

Синектика также уделяет существенное внимание организации творческого об­щения, однако здесь большое значение придается технологии совместных решений, а обучение творческому общению происходит путем включения новичка в группу опытных синекторов. В процессе решения большое значение придается придумы­ванию аналогий, чему отводится соответствующее место в организации творческого общения. Если проводить сравнение с мозговым штурмом, то, во-первых, в синектике усовершенствована схема решения задач и введена новая операция — рассмотре­ние и переработка условий задачи. К условиям задачи подходят критически, преоб­разуя «проблему как она дана» в «проблему как она понятна». Схема решения задачи при этом становится такой: переработка условий задачи, генерация и сочетание идей, отбор идей. Во-вторых, в отличие от мозгового штурма, где для генерации идей не применяются никакие специальные методы, в синектике на этапе генерации и сочетания идей применяется набор аналогий: прямая аналогия, личная аналогия (эмпатия), символическая аналогия, фантастическая аналогия. В-третьих, усовершенство­вана схема операций и используются специальные методы, что позволяет перейти к стабильности коллективной творческой работы, создать регулярно функционирую­щий творческий коллектив. В-четвертых, большая роль в ней отводится руководи­телю, который выбирает методы решения, управляет ходом решения, соблюдает по­следовательность операций.

Маевтика(диалог Сократа) — наиболее древний метод совместного решения творческих задач. Он тоже требует соблюдения принципов, это: 1) свободный об­мен мнениями между равноправными собеседниками; 2) возбуждение самосозна­ния посредством целеустремленных вопросов; 3) применение шутки как способа активизации мышления.

Индуцирование психоинтеллектуальной деятельности (ИПИД),как пишет Ч. М. Гаджиев (1983), «базируется на гипотезе квантово-волновой природы процессов индуцирования психоинтеллектуальной деятельности» и заключается в том, что члены группы в соответствии с закрепленными за ними ро­левыми функциями (например, «оппонент», «специалист по неожиданностям», «ве­дущий» и т. д.) и базируясь на специальном «программном вопроснике» стараются путем вопросов активизировать «психоинтеллектуальную деятельность» одного из участников заседания («испытуемого»). В ИПИД разработано несколько схем для решения разных типов творческих задач, количество операций в них находится в пределах сорока, все операции сформулированы, пронумерованы, переходы между ними определены и расписаны. Роли участников решения определены заранее, фор­мализованы и отграничены. Причем если в мозговом штурме и синектике выделены две роли — руководителя и участников, то в ИПИД используется более тонкая дифференцировка ролей, которая зависит от типа решаемой проблемы.

Все эти методы связаны с искусственными, специальными приемами органи­зации творческого общения. Это эмпирические методы, возникшие вне научных исследований проблем творчества по принципу «один ум хорошо, а два лучше». Они охотно используются на практике, но их научный анализ дает противоречи­вые результаты (Пономарев Я. А., 1981). Ч. М. Гаджиев отмечает следующие не­достатки этих методов: «1) в них отсутствует строгая научная база и созданы они на основе самых разнообразных, иногда довольно произвольных, теоретических положений; 2) представляют собой не систему организации работы, а несколько хаотическое нагромождение приемов, построенных на основе эмпирических зако­номерностей» (1983, с. 268).

Характеристика творческой группы.По мнению Е.П.Ильина (2009) творческая группа обязательно должна включать в себя хотя бы одного генератора идей. Человек, у которого не возникают новые идеи, в лучшем случае может исполнять вспомогательные функции: оценщи­ка предлагаемой идеи или информатора, снабжающего коллег полезной информа­цией, а в худшем он является балластом. У участника творческого коллектива идея может возникнуть, но он ее не вы­сказывает, что может быть по двум причинам. Первая: человек не уверен в ее цен­ности или стесняется ее высказать, особенно в присутствии авторитета. Эта ро­бость преодолевается небольшим специальным обучением или практикой работы в творческом коллективе. Вторая причина: желание единолично использовать возникшую у него идею. Здесь вопрос переходит уже в плоскость морали. Требу­ется разъяснить такому члену творческого коллектива, что «своя» идея возникла у него в результате коллективного обсуждения вопроса, в нее в качестве «сырья» вошли высказывания и идеи партнеров. Высказывание творческой идеи осуществляется чаще всего вслух, иногда на бумаге, в виде эскиза или краткого письменного наброска (например, формулы изобретения или литературного фрагмента при создании коллективного литера­турного произведения).

Важным участником творческой группы является «резонатор», т. е. человек, который умеет переформулировать новую идею, вскрыть ее суть, придать ей адек­ватное выражение (словесное, графическое, символическое и т. д.). Этот процесс называется объективизацией. Ее необходимость возникает в связи с тем, что не все «генераторы» могут выразить свою идею понятным для других языком. Объективизация новой идеи происходит, как правило, в диалоге «генератора» и «резонатора» (его также называют «активатором», так в силу порученной ему функции он старается поднять и поддержать на необходимом уровне активность участников совместного решения задачи). Важность объективизации состоит в том, что непонимание партнерами творческого общения друг с другом полностью блокирует процесс решения творческой задачи. При индивидуальном творчестве процесс уяснения, объективизации идеи неред­ко затягивается, порой на очень продолжительный период. В творческом коллективе при непосредственном решении зада­чи такая объективизация существенно ускоряется. Это объясняется тем, что, во-пер­вых, потребность в разъяснении новой идеи возникает при коллективном творчестве немедленно, вслед за ее обнаружением; во-вторых, в высококвалифицированном твор­ческом коллективе его члены обладают практическими навыками объективизации, хорошо понимают друг друга, знают, что новая идея чаще всего первоначально выгля­дит как «гадкий утенок», которому надо помочь превратиться в «лебедя»

2. Диалог

Диалог – это не только вопросно-ответная форма мышления, не только авторский прием, но и само реальное бытие культуры, ее имманентная сущность, способ реализации ее функций. Идея диалога как бытия культур появилась в ХХ веке. Она принадлежит М.М. Бахтину (1895-1975), русскому философу, теоретику культуры, литературоведу. Он исходит из представления о культурах как «личностях» (под влиянием работ О. Шпенглера), которые ведут между собой нескончаемый, длящийся в веках «диалог».

Исходя из сказанного, посмотрим пристальнее на межкультурныйдиалог.

Прежде всего - на уровне отдельно взятой культуры. Формой диалога культур здесь оказываются связи, обусловленные собственной морфологией культуры: связи между светской и религиозной культурами, между художественной и научной культурами, массовой и элитарной, профессиональной и народной и т.д.

Другими словами, речь идет о связи субкультур, образующих данную конкретную культуру, или о диалоге внутри одной культурной эпохи. В рамках средневековой культуры, к примеру, в диалог вступали такие субъекты, как монархия, дворянство-рыцарство, монашество и народ. Результатом диалога между ними была официальная культура, замковая культура, рыцарская культура, народная культура, карнавальная культура и др.

Межкультурный диалог на уровне разных культур. В этом смысле диалог осуществляется и рассматривается, с одной стороны, как диалог синхронический и диахронический, т.е. «в веках и между веками» (хронологический аспектрассмотрения), и каждая культура здесь – это определенная культурная эпоха, этап в общей истории культуры. В этом плане можно говорить о диалоге прошлого и настоящего, о культуре отцов и детей.

«В каждой культуре прошлого заложены огромные смысловые возможности, которые остались не раскрытыми, не осознанными и не использованными на протяжении всей исторической жизни данной культуры. Античность сама не знала той античности, которую мы теперь знаем… При такой диалогической встрече двух культур они не сливаются и не смешиваются, каждая сохраняет свое единство и открытую целостность, но они взаимно обогащаются»

С другой стороны, диалогическими выступают связи между различными национальными культурами, культурами разных регионов, между качественно определенными культурными ценностями. Яркой иллюстрацией этой формы диалога выступает диалог культур Запада и Востока, Севера и Юга и др. (регионально-географический аспектрассмотрения).

«Человек, не произносящий слов, для европейцев не может быть живым человеком. У них не существует такого "диалога" в японском стиле, когда собеседники пытаются взаимно проникнуться душой и понять друг друга посредством чувств. "Диалог" в японском стиле – это, в конце концов, не что иное, как средство ублажения настроения и смягчения атмосферы двух обращенных друг к другу лицом людей; "диалог" европейцев для каждого из говорящих, которые ныне, как никогда, живут по принципу "полагайся на собственные силы и средства", - это почти единственная возможность для самоутверждения и самозащиты. ...

Европейцы считают, что поскольку живешь во взаимозависимых общественных отношениях, то нельзя молчать перед другим и не высказываться. Если не будешь произносить слов и самоутверждаться, то никто тебя не поймет, все будут игнорировать, и, в конце концов, потерпишь поражение. ...

Различие между японцами и европейцами можно назвать различием между "людьми зрения" и "людьми голоса". ...

"Человек зрения" не любит посредством "диалога" признавать различия или общность между собой и другим. ... У японцев глаз, являясь органом зрения, одновременно является и органом речи; встретив взгляд другого, японец понимает движение его души, его чувства; для него "глаза говорят в такой же мере, как и язык" (Кимура Сёдзабуро. "Люди зрения" и "люди голоса" // Человек и мир в японской культуре. М., 1985. С. 248-251).

Доминантный собеседник.

Когда он испытывает потребность обратиться к
вам, его не слишком заботят рассуждения типа "уместно ли", "не помешаю ли", "поймут ли" и т. п. Если же это вы побудили его к общению своим обращением, вопросом или просьбой, то он не чувствует себя по-настоящему обязанным отвечать. Ему присуща подсознательная уверенность: отвечать или не отвечать - "мое право".

Первым делом он обращает внимание на те приметы вашего облика, из которых можно сделать заключение: подадитесь или не поддадитесь вы его влиянию. Настроен он непременно повлиять: или вызвать у вас робость перед своей физической силой, или оставить впечатление превосходящего ума.

Это напористый жестокий человек. Легко и часто перебивает, но будет повышать свой голос, чтобы вы не смогли перебить его. Или напротив, может замолкнуть, вынуждая вас искать к нему подход. Если он что-либо объясняет вам, то "втолковывает" это и интересуется верно ли вы его поняли. Если выслушивает ваши объяснения, непременно задает уточняющие вопросы, либо покажет, что уже все понял, так что можно больше не распространяться на обсуждаемую тему.

Если между вами разлад, он язвительно насмешлив, либо резок и груб, либо презрительно замкнут. Ему очень нелегко принять свою неправоту, даже если она очевидна. И он говорит: "Что ж... Это надо как следует обдумать". Или: "Знаешь, времени в обрез, вернемся к этой теме в другой раз". Случается и так, что он шумно восхитится вашей правотой, но это тоже демонстрация силы (пусть не прав в одном, зато прав во многом другом,,, Пусть не прав, зато достаточно умен, чтобы признать свою ошибку).

Он решителен. Ему легко свернуть разговор на полуслове. Если надо, он проявит при этом изысканную вежливость, но вы хорошо почувствуете: точка поставлена.

Такой собеседник втайне уважает вас, если вы умеете проявить выдержку и не поддаетесь его влиянию. Но если вы сами доминантный человек, то между ним и вами легко вспыхивает вражда и подчас не на шутку.

Констатация "этот человек доминантен" не должна содержать заведомо отрицательной оценки. Конечно, неумный и самовлюбленный "доминант" подчас невыносим. Но его ценность заключается в умении принимать решения и брать ответственность за происходящее. Если же они наделены благородством и великодушием, то являются любимцами в своей среде.

Как строить общение с доминантным человеком ? Ему надо дать возможность выявления своей доминантности. Спокойно держитесь независимой точки зрения, но избегайте пересекать или высмеивать используемые им "силовые приемы". И тогда он постепенно умерит свой непроизвольный натиск. Если же вы активно осаживаете его, беседа перейдет в ссору.

Недоминантный собеседник - полная противоположность только что описанному.

При потребности или необходимости обратиться к вам он чувствует себя в какой-то мере просителем, ему представляется, что он обременителен для вас или, что его вопросы окажутся неуместными. Когда же вы побуждаете его к контакту, он считает своим долгом отвечать незамедлительно, чтобы не обидеть, не разозлить вас задержкой своей реакции. Все это улавливается в его облике еще до начала обмена репликами. Если вы сами не доминантный человек, вам импонирует такая деликатность. Но если вы доминантны, вам это кажется скорее угодливостью и порой вызывает раздражение.

Недоминантный субъект, вообще очень чуток к внешним признакам вашей силы, в чем бы она не заключалась. Он уступчив и легко теряется, не позволяет себе перебить вас, но терпеливо сносит, когда вы перебиваете его. Он, возможно, знает больше вас, но из-за своей нерешительности дает сбить себя с толку и приходит к выводу о своей неправоте. (В дальнейшем он этот вывод пересмотрит, но сейчас, в беседе, он от волнения не находит аргументов в пользу своей позиции.) Ссора тяготит его и пугает. Если вы привели его в ярость, он либо скроется с ваших глаз, не доводя дело до стычки, либо перестает владеть собой и бросается "в атаку".

Лишь в случае мирного разговора такой субъект постепенно смелеет: решается перебивать, настаивать на своем. Но при этом, заметив, что вам нечем возразить, он непроизвольно ищет аргументы в вашу пользу и этим затушевывает факт своего превосходства.

Недоминантный собеседник нуждается в поощрении, подбадривании с вашей стороны (лучше не словами, а взглядом) . В противном случае вы рискуете недооценить важность того, что он хотел бы сказать вам, и тем самым упустите достаточно ценную информацию. На него хорошо действует похвала (если есть за что), но не лицемерная лесть. Ответственные решения он склонен перекладывать на вас.

Нарисованные противоположные типы собеседников - это, конечно, крайние типы. Ваш реальный собеседник обычно располагается между этими "полюсами", ближе к одному или другому. Но не следует упускать из вида и то, что некоторые люди сознательно изображают из себя доминантного или недоминантного собеседника: это "их актерская роль", избираемая с определенной целью, по ситуации, в зависимости от того, с кем они имеют дело - со слабым или с сильным.

Типы собеседников

Мобильный собеседник

Ригидный собеседник

Мобильный собеседник с легкостью переключается на общение от других своих занятий. Он несколько поверхностно, но весьма живо воспринимает вас своим сознанием, оттесняя на периферию все свои предыдущие мысли и образы; какой-нибудь миг - и он уже целиком в контакте. правда, в дальнейшем его внимание может столь же легко отвлечься и от вас. Тем не менее "по первому зову" он снова окажется с вами.

Речь его быстра, даже тороплива; одно выражения лица быстро сменяется другим. Высказав что-либо, он непроизвольно торопит вас с ответом - это можно заметить по его нетерпеливому взгляду, жестам. Если ваша реплика чересчур длина, он не может скрыть скуки, вставляет слово или хотя бы междометие, а иногда пытается закончить фразу за вас. Стиль его высказываний неряшлив: он пропускает слова и не заканчивает предложения, рассчитывая на то, что вы его и так поймете. Смысл для него важнее словесного "облачения". Сколько-нибудь продолжительная беседа на одну и ту же тему для него почти невыносима. Он отвлечется на побочные соображения или ассоциации, на звучащий кстати анекдот или житейский случай - лишь бы внести разнообразие в беседу. Только после этого он готов продолжать начатое обсуждение. Если вы решаете вместе с ним некую проблему, ему приходят в голову десятки версий, которые он, впрочем, сам без сожаления отвергает, заменяя их новыми.

Проститься с ним так же легко, как и разговориться: он не взыскателен в отношении форм и ритуалов свертывания общения и с полной готовностью переходит к очередным занятиям.

Ригидный собеседник. Ему требуется некоторое время, чтобы включиться в беседу с вами, даже если он вполне решительный, уверенный в себе человек. Дело в том, что он основателен, и если перед контактом думал о чем-то, то должен как бы поставить отметину - где остановился в своих размышлениях. И если выполнял какую-то работу, то должен сперва аккуратно закончить ее. Но и после этого он не сразу погружается в стихию собеседования: глядит на вас изучающе и, подобно тяжелому маховику, "раскручивается" постепенно. Зато, "раскрутившись", основателен в общении, как и во всем, что делает.

Слушает внимательно. Говорит неспешно, вдумчиво, мысль излагает подробно (может часто казаться, что это излишние подробности, но он имеет другое мнение); фразы строит как можно более понятно, стремясь, чтобы слово поточнее передавало смысл. В поисках таких слов порой становится "тягучим", топчется на месте. Найдя удачное, на его взгляд, выражение, непременно повторит его в беседе еще несколько раз. Не любит, чтобы его перебивали, и находит это несправедливым: он ведь не перебивал вас! Если вы слишком спешите с развитием мысли, отвлекаетесь на побочные темы, выдвигаете и тут же сами отменяете приблизительные версии, он морщится: вы кажетесь ему "балаболкой", несерьезным человеком (а то и невоспитанным, нахальным говоруном). Когда, по-вашему, главное уже обсуждено и совместные выводы сделаны, он продолжает вдаваться в детали - и порой в этом есть свой смысл! Одна негодная деталь, обнаруженная им, сводит на нет, уже принятое совместное решение, так что приходится начинать тему сызнова.

В случае ссоры он умеет не выходить из себя довольно долго, и ваша горячность поначалу смешит его. Но если вы довели его, что называется, до белого каления, - берегитесь! Тут уж вам его не переспорить, в два счета не одолеть.

Общение с ним может в какой-то мере изматывать. Распроститься с ним сразу невозможно - в конце диалога он постарается расставить все точки над "i", зафиксировать сходство и различия в ваших позициях, подвести итоги, сформулировать вытекающие из разговора свои и ваши обязательства. Вдобавок ему не нравится, кажется недостойной манера торопливо, небрежно прощаться. После того как вы удалились, он еще раз "прокручивает" в уме состоявшийся диалог.

Перед нами вновь два очень разных типа, но оценочный подход ("кто лучше") здесь недопустим. Следует ценить достоинства каждого из этих крайних типов и прощать их недостатки, которые, вообще, по выражению мудрого человека, являются продолжением наших достоинств. Когда ваш собеседник сверх меры мобилен, лучше всего действовать следующим образом. Сначала подстройтесь под его темп - пусть это даже на первых порах снижает содержательность контакта. Далее постепенно снижайте скорость и частоту собственных реплик. Так вы "приведете" партнера к большей собранности в общении. Теперь можно вернуться к началу разговора и уточнить то, что оставалось малопонятным.

Если собеседник ригиден, надо считаться с этим и поставить перед собой задачу долготерпения. Торопить его, раздражаться - значит усугублять взаиморасхождения.

Манеры общения при экстравертном и интровертном характере различаются особенно наглядно. Экстраверт весьма расположен к общению, это можно сказать его стихия и он всегда готов к общению независимо от своего настроения. Там, где нет людей, нет возможности поговорить, он по-настоящему скучает. Для него очень легко обратиться даже к совершенно незнакомому человеку. Его представления о собственно личности и о личности другого человека довольно сходны. Он не считает, что кто-либо может его не понять (тут он скорее подумает: "Может, но не хочет"). Сам он искренне уверен в своей способности понять любого. А когда тот не соответствует его умозаключениям и прогнозам, экстраверту кажется, что партнер что-то "напускает на себя", "темнит", "интересничает". Ему не понятно, как это другой человек может не желать общения. Он однозначно трактует такую позицию партнера как враждебную или обиженную и пытается выяснить: что случилось? Что не так?

Его мнение о вас и вашем отношении к нему складывается в первую очередь из вашей коммуникабельности. Все, что ему понятно о вас, он умеет воспринимать сочувственно; поэтому он импонирует вам непосредственной теплотой и готовностью помочь. Однако его дружелюбие поверхностно и не слишком устойчиво. Одни и те же люди его тяготят - ему требуется разнообразие. О человеке, с которым, казалось бы, его связывают приятельские узы, он за его спиной способен иногда сказать нелестное - так, к разговору, ради красного словца. Он любопытен, и в первую очередь - к людям: к их достоинствам и недостаткам, к явным и тайным сторонам их жизни. Ему доставляет удовольствие немного посплетничать, но это никак не сказывается на его отношение к человеку при личном контакте.

Полный внимания к окружающим, к их речам и одежде, поступкам и помыслам, он подсознательно и сознательно жаждет такого же внимания к себе. Что бы привлечь внимание, он подчас становится эксцентричным в высказываниях, подхватывает новинки моды, готов даже на неблаговидную выходку - лишь бы заставить людей говорить о себе. Но это не значит, что он по-настоящему противопоставляет себя окружению. В конечном счете, имеет место обратное: он, в сущности, стремится быть "как все", "не хуже других", и только этим объясняется его эксцентричность. Внимания к себе он ищет на путях уже проложенных другими. Например строго следит за последними веяниями моды.

Если он не слишком доминантен и достаточно мобилен, вступать с ним в беседу, вести ее, свертывать - дается довольно легко. Ему нравится выказывать симпатию партнеру, он хочет и сам ее вызывать, а поэтому, если беседа носит благоприятный характер, он непроизвольно строит и на ходу перестраивает диалоги таким образом, чтобы вы расстались на ноте теплоты и взаимопонимания. В случае ссоры он не держит камней за пазухой.

Интроверт. Обращаясь к интроверту мы попадаем в совершенно иной мир. Ведущая его особенность - несклонность к внешней коммуникации. Это подчас связано с врожденной спецификой его характера, но подкреплено также и опытом жизни, который гласит: "Им все равно меня не понять". И правда, интроверта понять нелегко. Слушателю то и дело необходимо вникать в причудливый и сложный ассоциативный мир интроверта и, недоумевая пожимать плечами. Интроверту не остается ничего другого как оставаться "в себе". При творческой одаренности это сулит удивительные находки: нетривиальную поэтическую речь, опережающие время научные идеи, новации в живописи, музыке...

Он вполне обоснованно ощущает себя не таким, как другие. Другой для него в какой-то мере загадочен, поскольку непохож на него. Неспособнось разом, без напряжения, постичь другого как личность порождает у него подозрительность и тенденцию пристрастно толковать чужие поступки. Ваша теплота к нему воспринимается им настороженно, поскольку сам он еще не скоро ответит теплотой. Поверхностный обмен знаками симпатии его попросту раздражает. Зато если между вами сложились хорошие отношения, это надолго. Впрочем, он будет сторониться и тех, кто обидел или высмеял его. В любом случае он не любит частых встреч и разговоров на личные темы (темы делового порядка его привлекают больше, но и эти не следует злоупотреблять). Вступать с ним в диалог, вести его, свертывать - все это нелегко, даже если ваш партнер не отличается повышенной доминантностью или ригидностью. А если он в придачу ригидный доминант, тогда и того хуже: это по общему суждению, человек тяжелый и пессимистичный...

Конечно, встретить "законченного" интроверта можно не чаще чем крайнего экстраверта. Ваш реальный партнер обычно находится между этими полюсами: ближе к одному, чем к другому. Есть, впрочем, множество людей периодически отклоняющихся от условной срединной точки то в сторону экстраверсии, то в сторону интроверсии. Отклонение может быть ситуационным (когда хорошо "тянет" в экстраверсию; когда плохо - наоборот), а бывает сезонным (например осенью субъект "интровертируется", а весной наоборот).

Вопрос "кто лучше" опять-таки неуместен. Без экстравертов не смогло бы сложится взаимодействие между людьми. Но без интровертов отсутствовали бы изобретения, произведения искусства...

При контакте с экстравертом желательно не разрушить столь естественную для него атмосферу взаимной симпатии. Его "перехлесты" (жажда внимания, излишнее любопытство, поверхностность) лучше всего умеривать беззлобной иронией. Он высоко чувствителен к ироническому тону, поскольку боится выглядеть смешным. Кроме того он сам непроизвольно перехватывает ваш тон и настроение, что делает разговор с ним очень легким.

Имея дело с интровертом, лучше, напротив, избегать панибратства и всякой личной тематики. Держитесь учтиво, но суховато, обсуждайте вопросы деловые или абстрактные, старайтесь побольше молчать и будьте готовы к затяжным паузам в беседе. Идеальная ситуация с интровертом - разговор с глазу на глаз: здесь он может "потеплеть" и "раскрыться",

присутствие других "давит" на него, а подчас и лишает дара речи.

Резюме

Каждый собеседник одновременно характеризуется по трем полярным факторам:

доминантность - недоминантность

мобильность - ригидность

экстраверсия - интроверсия

Например, доминантный, мобильный экстраверт.

Крайние типы собеседников встречаются крайне редко. Реальный партнер (рассматривая один полярный фактор) обычно находится между полюсами: в некоторой степени ближе к одному, чем к другому.

Оценочный подход ("кто лучше") недопустип. Каждый тип наиболее полезен в своей сфере деятельности.

При контакте с доминантным партнером: ему необходимо дать возможность выявления своей доминантности. Спокойно держитесь независимой точки зрения, но избегайте пересекать или высмеивать используемые им "силовые приемы". И тогда он постепенно умерит свой непроизвольный натиск.

с недоминантным партнером: требуется поощрение и подбадривание с вашей стороны (лучше не словами, а взглядом). На него хорошо действует похвала (если есть за что), но не лицемерная лесть.

с мобильным партнером: сначала подстройтесь под его темп общения. Далее постепенно замедляйте частоту и скорость собственных реплик. Затем можно вернуться к началу разговора и уточнить то, что осталось малопоня тным.

с ригидным собеседником: поставьте перед собой задачу долготерпения. Торопить его и раздражаться - значит усугублять взаиморасхождения.

с экстравертным партнером: поддерживайте естественную для него атмосферу симпатии. Его "перехлесты" (жажда внимания, излишнее любопытство, поверхностность) лучше всего умеривать беззлобной иронией. Он высоко чувствителен к ироническому тону, поскольку боится выглядеть смешным.

с интровертным партнером: избегайте панибратства и всякой личной тематики. Держитесь учтиво, но суховато, обсуждайте вопросы деловые или абстрактные, старайтесь побольше молчать и будьте готовы к затяжным паузам в беседе. Идеальная ситуация с интровертом - разговор с глазу на глаз.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: