Пенсии на уровне прожиточного минимума и уплата подоходного налога гражданами по месту жительства — два базовых пункта бюджетной политики от первого зампреда Центробанка

Алексей Улюкаев: «Страховая природа пенсионных отношений — фикция»

Похоже, формирование нового правительства идет непросто. В начале месяца Владимир Путин говорил, что в мартовские праздники он с ДмитриемМедведевым определит структуру и состав нового правительства, однако с тех пор до публики на эту тему доходят только слухи разной степени правдоподобия.

Можно предположить, что задержка связана с существенными переменами — как в составе и структуре кабинета министров, так и в политике, которую этот кабинет будет осуществлять. В противном случае достаточно было бы просто поменять самых одиозных глав министерств и ведомств и продолжать курс на старую добрую стабильность, не провоцируя лишний раз нервозность инвесторов и простых граждан.

Неудивительно, что на этом фоне появление двух статей подряд первого заместителя председателя Банка России Алексея Улюкаева, посвященных перспективам пенсионной реформы и налогово-бюджетной политики — то есть сферам, не относящимся к его текущей деятельности, — аналитики восприняли как заявку на должность министра финансов. И если власти действительно настроены на изменения в экономической жизни страны, то идеи первого зампреда ЦБ этому полностью соответствуют.

Пенсии — удел неудачников

Тема первой статьи Алексея Улюкаева — пенсионная реформа. Это логично, поскольку вопрос о том, что делать с пенсиями и социальным налогом, сегодня входит в число наиболее острых. Суть проблемы в том, что при нынешних демографических тенденциях повышать пенсии или хотя бы сохранять их размер на стабильном уровне можно только за счет увеличения соцналога. Налог поднимать никто не хочет, поскольку, как показал опыт прошлого года, бизнес при этом активно уходит в тень, так что бюджетный эффект оказывается близким к нулю.

Но если мы отказываемся от повышения соцналога, то остаются лишь два пути. Первый — уменьшение числа пенсионеров за счет повышения пенсионного возраста. Здесь возникают очевидные проблемы. Во-первых, при нынешней системе, когда пенсионные обязательства накапливаются в течение всего трудового стажа гражданина, более поздний срок выхода на пенсию автоматически влечет за собой увеличение пенсионных обязательств государства. Другими словами, гражданин будет выходить на пенсию позже, но и пенсия у него будет больше, так что суммарный эффект для бюджета окажется ненамного выше нуля. Во-вторых, не очень понятно, как к повышению пенсионного возраста относятся работодатели. Пока, во всяком случае, восторженных отзывов об этой идее со стороны бизнеса не замечалось. Что понятно: редкий работодатель предпочтет возрастного сотрудника молодому, поскольку пожилой работник — это пониженная трудоспособность, повышенные расходы по больничным и еще куча проблем. Так что вполне возможно, что в результате повышения возраста выхода на пенсию мы «в нагрузку» получим всплеск безработицы среди пожилых людей.

Второй возможный путь — фактически уменьшить размер пенсий. На это направлена, в частности, новая формула расчета пенсий, разработанная Пенсионным фондом. В ней ключевыми параметрами являются трудовой стаж и сумма уплаченных пенсионных взносов, причем подразумевается, что для подавляющего большинства граждан суммарная пенсия окажется ниже суммы уплаченных взносов. Алексей Улюкаев в своей статье доводит идею уменьшения пенсий до логического финала, предлагая установить для всех россиян единый размер пенсии, привязанный к прожиточному минимуму пенсионера.

На первый взгляд эта идея просто шокирует — почему у высококвалифицированного специалиста и какого-нибудь грузчика должна быть одинаковая мизерная пенсия? Но если отринуть эмоции, то приходится признать, что в рассуждениях первого зампреда Центробанка есть своя правда.

Алексей Улюкаев утверждает, что в сегодняшних условиях пенсионный возраст — это «экономически бессодержательная категория». Он означает лишь изменение структуры доходов гражданина, которые всегда формируются из трех составляющих: трудовой доход (зарплата), трансферт из бюджета (пенсия) и доходы от активов (процент на депозит, арендная плата от сдаваемой квартиры). Пенсионный возраст при таком подходе — это время, когда доля трудового дохода снижается, а доля трансферта из бюджета увеличивается. «Это экономическая реальность, которую просто надо признать в пенсионном нормотворчестве, — заявляет Алексей Улюкаев. — Надо признать, что страховая природа пенсионных отношений — фикция: пенсия не страхует от потери доходов, она не страхует от бедности». И ведь правда — не страхует.

Поэтому не суть важно, в каком возрасте человек выходит на пенсию и какую он получал зарплату до этого. Важно — сумел ли он за время работы обзавестись активами (ценными бумагами, недвижимостью), которые могут обеспечить ему пристойную старость. Или — трудовую квалификацию и репутацию, которая позволит сохранить работу после достижения пенсионного возраста. Если нет, то уделом неудачника будет жизнь на одну пенсию — но нет никаких оснований для того, чтобы эта пенсия непременно была высокой.

Если все будут получать одинаковую пенсию, то отпадает необходимость в индивидуальных пенсионных счетах граждан и, соответственно, в структуре, которая занимается ведением этих счетов, — Пенсионном фонде России. Расходы государства на выплату пенсий, по мнению Алексея Улюкаева, должны включаться в федеральный бюджет, как включаются сегодня расходы на зарплату бюджетникам. Средства на выплату пенсий должны обеспечиваться так же, как средства на выплату зарплат, — всеми доходами бюджета, а не за счет одного специального налога. Наверное, это было бы справедливо, поскольку основную статью доходов бюджета сегодня составляют поступления от экспорта сырья с месторождений, которые открывали в прошлом веке сегодняшние пенсионеры.

Из откликов на «пенсионную» статью первого зампреда Центробанка можно отметить, пожалуй, лишь одно возражение экономического характера: концепция Улюкаева упраздняет накопительную пенсионную систему, а между тем пенсионные накопления — важный источник длинных денег для модернизации экономики. Но, во-первых, это лишь в теории. На практике же у российского государства сегодня нет ни внятных прорывных проектов, в которых могут быть задействованы пенсионные деньги, ни даже законодательства, которое позволяет использовать средства пенсионных накоплений для финансирования таких проектов. А во-вторых, установление для всех граждан мизерных государственных пенсий неизбежно приведет к всплеску добровольного пенсионного страхования. Так что пенсионные накопления уменьшаться не сильно. Правда, для того, чтобы привлечь их в экономику, будет недостаточно только постановления правительства — придется всерьез улучшать бизнес-климат.

На наш взгляд, комментаторы статьи упустили из виду самый важный момент: в случае реализации этой концепции придется самым кардинальным образом менять всю экономическую политику государства. Потому что вместо сравнительно простой задачи повышения пенсий решать надо будет гораздо более сложную — обеспечения всем гражданам возможностей для накопления активов на старость. А это подразумевает и создание высокооплачиваемых рабочих мест, и понижение цен на недвижимость, и развитие фондового рынка, и многое, многое другое. Проще говоря — экономическую революцию.

Журнал "Коммерсантъ Деньги", №11 (868), 19.03.2012

Generation без П

Пенсии не будет. Экономисты еще не решились признать очевидное, но все ближе подходят к этому выводу. Для граждан это означает: на старость надо копить самим.

Экономический зондаж

11 февраля первый зампред Банка России Алексей Улюкаев поделился с "Ведомостями" своими размышлениями. Выводы из размышлений неутешительны: российская пенсионная система нежизнеспособна, а выбранная модель развития тупиковая. А в минувшую среду опубликовали финальный вариант доклада "Стратегии-2020", в котором привлеченные властями эксперты констатировали, что наша пенсионная система остается по сути своей советской, только слегка модернизированной.

Поддержал общую тональность и бывший министр финансов Алексей Кудрин, который в совместной с экономистом Евсеем Гурвичем статье в "Вопросах экономики" призвал фундаментально скорректировать пенсионную систему и значительно сократить число пенсионеров. Впрочем, для отставного министра критика экономической политики правительства успела уже стать доброй традицией. А привлеченные правительством эксперты для того и привлекались, чтобы решительно отринуть все старое.

Но наиболее радикальным и, соответственно, резонансным все же оказалось выступление господина Улюкаева. Он, кстати, не в первый раз крайне резко высказывается в отношении проблем, выходящих за рамки его формальной ответственности. Раз за разом он претендует на интеллектуальное лидерство среди приближенных к власти экспертов.

Часть экспертов объясняет такую активность Улюкаева желанием обратить на себя внимание в преддверье формирования нового состава правительства и ожидаемой отставки нынешнего главы ЦБ. Более популярная версия: статья Улюкаева призвана открыть дорогу коренному пересмотру всей модели пенсионного обеспечения, а также протестировать реакцию общественности на постепенный отказ государства от выполнения основного социального обязательства. Выборы остались позади, значит, можно прекратить кормить электорат сказками.

Очаг социализма

Если бы не заоблачные цены на нефть, то положение в нашей пенсионной системе можно было бы назвать катастрофой. Дефицит Пенсионного фонда (ПФР) в 2012 году составит 1,75 трлн руб., то есть 3% ВВП. Или 14% расходов федерального бюджета, из которого дефицит ПФР и покрывается. Дело не только в масштабах дефицита, но и в скорости его прироста: в прошлом году дыра на счетах ПФР "всего лишь" превышала триллион. Справедливости ради стоит отметить, что столь значительный рост дефицита ПФР стал не в последнюю очередь следствием предвыборных обещаний властей. Но выборы только локально ухудшили ситуацию, главный определяющий фактор — демографический.

Несмотря на реформы начала нулевых, наша пенсионная система все еще по сути распределительная, но отчислений с зарплат работающих не хватает для обеспечения выплат пенсионерам. Сейчас на 75 млн экономически активных граждан приходится 40 млн пенсионеров, дальше эта пропорция будет только ухудшаться. По данным Росстата, доля лиц нетрудоспособного возраста сейчас составляет 22% всего населения страны, к 2020-му поднимется выше 25%, а к 2030-му приблизится к 30%. Такая демографическая динамика, по-видимому, вне зависимости от экономических сценариев несовместима с сохранением нынешних принципов пенсионного обеспечения.

По официальным данным, 13,5 млн пенсионеров продолжают работать, получая одновременно и пенсию, и зарплату. Есть основания полагать, что реальный показатель даже выше за счет занятых в неформальном секторе.

"Скорректировать трудо-иждивенческий баланс можно путем разделения страховой и базовой частей пенсии: страховую выплачивать всем пенсионерам, а базовую только неработающим. Но перейти к этому нельзя по социальным причинам, пенсия наряду с зарплатой позволяет работающим пенсионерам иметь относительно достойный доход и приблизиться к границе среднего класса",— рассказывает эксперт ЦМАКП Елена Пенухина.

По социальным же причинам власти не могут пока решиться на повышение пенсионного возраста. Но и это бы существенно не помогло: по общепринятым оценкам, экономия ПФР от постепенного (раз в полгода на полгода) повышения пенсионного возраста до 62 лет составит всего 80-90 млрд руб. в год, что несопоставимо с размерами дефицита.

Молчаливое большинство

В начале нулевых при проведении пенсионной реформы власти не решились демонтировать распределительную систему, но в дополнение к ней ввели накопительную. Последняя должна была постепенно замещать госфинансирование пенсий. Этого не случилось. По целому ряду причин, включая кризис, под сомнением оказалась базовая концепция — стабильность долгосрочных доходов от сбережений.

В статье Алексей Улюкаев пишет, что "сейчас нет и, скорее всего, уже не будет" активов, инвестиции в которые с учетом приемлемого уровня риска позволили бы обеспечить достаточную доходность для реализации накопительной модели. "Инвестиции нестабильны и невелики по доходам. При этом ставки близки к нулевым, и это "навсегда". Добавьте к этому наши отечественные ограничения — высокую инфляцию, а также низкое доверие общества к инструментам инвестиций",— говорит главный аналитик казначейства Сбербанка Николай Кащеев.

Низкий уровень доверия населения к инвестиционно-финансовой сфере объясняет также, почему подавляющее большинство не поменяло основной банк приписки своих пенсионных накоплений. "Только 20% перешло в частные фонды и управляющие компании, а "молчуны" по-прежнему держат накопительную часть пенсии в ВЭБе. Но персональные счета были открыты в 1999 году, а первые перечисления произошли только в 2002-м, так что и нынешний показатель свидетельствует о продвижении",— рассказывает "Деньгам" руководитель отдела продаж институциональным и государственным клиентам УК "Тройка Диалог" Анна Ведерникова.

Объем пенсионных накоплений под управлением ВЭБа сейчас составляет около 1,1 трлн руб. В 2012 году ПФР передаст в управление ВЭБу еще свыше 200 млрд руб. "Тонкость накопительной системы, которую часто замалчивают, состоит в том, что накопление подразумевает средства, находящиеся в вашей собственности. Но это лукавство, человек не может распоряжаться этими средствами,— поясняет экономист Юрий Кузнецов.— Это по существу принудительный заем. И в результате средства получаются по существу ничейные".

Из того, что деньги ничейные, вытекает и качество управления: доходность накопительной системы не поспевает за инфляцией, а зачастую оказывается и вовсе отрицательной. "Если возникают проблемы с накопительной частью пенсии, то давайте разрешим будущим пенсионерам размещать эти средства на депозитах в банках. Банковские ставки, по крайней мере, выше уровня инфляции",— предлагает директор Института социальной политики НИУ ВШЭ Сергей Смирнов.

Но предоставление гражданам большей свободы при распоряжении накопительной частью пенсии вызывает вполне российские опасения: деньги прогорят в банке или очередной пирамиде. Точно так же вызывало много страхов и разрешение использовать материнский капитал на приобретение квартиры, как выяснилось, необоснованных.

Расширение инвестиционного инструментария при управлении накопительной частью пенсионной системы тоже можно регламентировать четкими и жесткими нормами: например, разрешить работать с пенсионными деньгами только тем банкам, которые попали в систему страхования вкладов, а сами вклады сделать безотзывными. Но даже если подобные решения будут приняты, это в лучшем случае позволит решить вопрос сохранности накоплений, но не проблему их достаточной долгосрочной доходности.

Каждому свое

Накопительная система пока не работает, но Улюкаев предлагает не отказываться от нее, а трансформировать ее в частные, локальные, корпоративные пенсионные системы, в которых основной груз ответственности за формирование будущей пенсии ляжет на работника и работодателя.

От чего Улюкаев предлагает отказаться, так это от Пенсионного фонда. "Нет проблемы дефицита ПФР. Это не более чем транзитный счет трансферта из федерального бюджета. Он должен быть инкорпорирован в федеральный бюджет. Расходы на выплату пенсий — обычная статья расходов бюджета",— пишет он. Вряд ли это как-то поможет пенсионной системе, но приведет формальное положение дел в соответствие с фактическим.

Улюкаев предлагает пойти по этому пути до конца и выплачивать государственную часть пенсии как социальное пособие по нетрудоспособности, ориентированное по размеру на минимальный прожиточный уровень пенсионера. Для справки, по России это 4 961 руб., по Москве — 7 137 руб. Государство предоставляет только базисный минимум, а остальные доходы пенсионера должны быть обеспечены жизненными сбережениями и межпоколенческой солидарностью. Если совсем просто: рассчитывать можно только на себя и на детей.

Возможно, в долгосрочной перспективе реализация подобного подхода создаст новый класс экономически ответственных россиян, но в обозримой перспективе он породит разделение пенсионеров на бедных и совсем нищих. Впрочем, в опубликованной "Стратегии-2020" это названо другими словами: формирование комплексной пенсионной системы для групп с разными доходами (для средне- и высокодоходных категорий — с опорой на накопительный сегмент). На практике это означает весьма скромное благополучие тех, кто успел что-то скопить, и пособие по бедности для остальных.

"На заре развития пенсионной реформы 2002 года цели четко артикулировались: постепенное перераспределение ответственности с государства на человека",— напоминает Ведерникова. К тому же трудовой пенсии не так много лет, а своего расцвета она достигла только в последние десятилетия в развитых экономиках на волне всеобщего роста.

"Бурный рост пенсионных систем всех типов, в том числе и накопительной системы, был связан с восходящей фазой послевоенного кредитного цикла. Наблюдаемый сейчас дефицит инвестиционных инструментов — признак того, что заканчивается большой кредитный цикл,— поясняет Юрий Кузнецов.— Как бы дальше ни развивались события, мы уже живем в другом мире, и перестройка под новые запросы может занять не одно десятилетие". Пенсии в современном мире явление молодое, и с чего мы вдруг решили, что оно может быть постоянным?

Выполнить обязательства перед пенсионерами президенту Путину поможет не пенсионная система, а высокая цена на нефть
Подробнее:http://www.kommersant.ru/doc/1888397

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: