Сделай Сам Свою Работу на 5

ЛИЦА, НАРУШИВШИЕ ДАННЫЕ ПРАВИЛА, ПОДЛЕЖАТ ШТРАФУ И ДЕФОРМАЦИИ 12 глава





По дороге ей попалось на глаза несколько картин. На каждой в полный рост был изображен сам Коннор в обнимку с духами, которые, как предположила Мэй, останавливались в этой гостинице. Сейчас она рассматривала портрет человека с черными раскосыми глазами, смуглой кожей и длинной окладистой бородой. Под ним стояла подпись: «КОННОРУ. БЛАГОДАРЮ ЗА МЯГКУЮ ПОСТЕЛЬ И ГОСТЕПРИИМСТВО! ЧМОКИ, АТТИЛА».

– Простите, мисс, – сказал кто-то и похлопал ее по плечу. Мэй вздрогнула. Чья-то рука развернула ее спиной к стене.

Перед ней стоял некто в потрепанных лохмотьях и улыбался во весь рот. На голове у него была широкополая соломенная шляпа, шею украшала цепочка с подвеской в виде миниатюрного Вечного Здания, а на плече висела сумка. Из нее торчала цепь с ярлыком, на котором было написано: «МОЙ ДОМОВОЙ БЫЛ В ПРИЗРАЧНОМ ГОРОДЕ. ПРИВЕЗ МНЕ ВШИВЫЕ КАНДАЛЫ».

Мэй не успела обнять его или даже пискнуть, а Тыквер уже наморщил нос.

– Ну и воняет же от тебя!

 

* * *

 

Гостья отеля «Последний приют» стояла на балконе девятого этажа и рассматривала обшарпанные домишки Сточного квартала, фрагмент городской стены и кучку пирамид, которая виднелась в песках на горизонте.



Сегодня ночью эти далекие треугольнички были окружены огромными яркими точками – кострами, которые разожгли для всенощного бдения, пока обитатели пирамид метались в поисках Больших Ушей.

Накануне вечером, едва лапки Пессимиста коснулись земли после долгого падения с небес, в поселении подняли тревогу. Все без исключения жители Нового Египта бросились в пустыню, размахивая сетями и сотрясая низкорослые кусты в надежде поймать беглого кота.

Несколько часов спустя, когда почти все преследователи наконец поплелись домой отдыхать, Пессимист выполз из камышовых зарослей, росших на берегу широкого зеленого потока, и огляделся. Его уши повернулись в сторону пирамид, прислушиваясь к любому подозрительному шороху.

Все было тихо.

Кот осторожно подполз к берегу и обнаружил там несколько плетеных корзин. Очевидно, их сплели египтяне, сидевшие неподалеку.

Пессимист понюхал корзины, тронул зеленую жижу лапкой и брезгливо стряхнул капли. Его носик сморщился. Пахло все это просто отвратительно.



Кот сделал шаг назад и посмотрел, куда течет река. Она уползала к горизонту, где высились далекие и величественные башни города. Того самого, который Пессимист видел из окна пирамиды. Город по-прежнему ему не нравился. При взгляде на него у кота в сердце ворочалось какое-то неприятное чувство.

Пессимист поглядел на корзины, подумал немного и толкнул одну из них носом. Корзина упала в реку, и он провожал ее взглядом, пока она не скрылась из виду.

Кот снова посмотрел на город.

– Миэй? – спросил он.

В кустах послышался шум.

Пессимист не стал думать дважды. Он поставил передние лапки в другую корзину, а задними оттолкнулся от берега и запрыгнул внутрь как раз в тот миг, когда корзина шлепнулась в воду.

Плетеный кораблик закачался, но не потонул. Над его бортом виднелся только хвост, уплывающий вниз по реке, прямиком к Призрачному городу.

 

Глава двадцать пятая
Беатрис и Фабио

 

Мэй стояла на обветшалом балконе номера 9440, смотрела на улицу и слушала городской шум. Духи внизу казались игрушечными фигурками. Из комнаты летел храп Тыквера.

Кроватей в номере было две. К несказанной радости призрака, обе прогнили и заплесневели. Середины их пыльных матрасов проваливались. Девочка и Тыквер вбежали в комнату, обнимая друг друга и весело хохоча. Мэй рассказала, что она видела около Вечного Здания, а Тыквер поведал, как ускользнул от горгулий, нырнув под тележку продавца сувениров. Друзья попрыгали на кроватях, сыграли в карты колодой, которую нашли в ящике комода, и Мэй позволила Тыкверу смухлевать. Затем призрак показал ей свои покупки.



Он подарил девочке медальон, который прикупил в модном магазинчике неподалеку от Сточного квартала. Медальончик был сделан в форме гроба. Он распадался на две половинки, по одной на каждого. Если соединить половинки вместе, слова, выгравированные на них, складывались в надпись: «ТЫКВЕР И МЭЙ, ДРУЗЬЯ НАВЕК». На улицах еще три раза кряду начинали завывать сирены.

– Думаешь, это из-за нас? – спросила Мэй, глядя через раздвижную стеклянную дверь на далекую стаю горгулий, которые кружили на окраине города.

Тыквер пожал плечами, зевнул и улегся в постель.

Мэй вертела в пальцах свою половинку гроба и улыбалась. Она была так рада, что с Тыквером все хорошо. Однако вскоре ее улыбка померкла. На сердце у девочки стало так тяжело, словно оно превратилось в мешок с бобами.

Тыквер спасся, но едва избежал расправы. Джон Бом-Кливер погиб, а Люциус пропал где-то далеко в глубинах, под Мертвым морем. Беда настигала каждого, кто ей помогал. Слова Утешительницы никак не выходили у нее из головы. Мэй окружала опасность, и девочка знала: пока Тыквер с ней, опасность грозит и ему.

Духи на улице летели по своим делам, и Мэй тоже захотелось куда-нибудь пойти. У каждого из них был свой дом. Девочка вздохнула и вернулась в комнату. Достав из рюкзака одеяло, она накинула его поверх савана.

Мэй снова очутилась в своей кроватке. Дома, в усадьбе Седые Мхи. На потолке чернела та самая щель, на которую она любила смотреть, когда мечтала.

Девочка села и поглядела на полку с камешками кварца, взяла один и покатала его в руках. Сердце заныло в тоске. Ее взгляд пробежал по книгам на письменном столе и овеществлятору, который валялся на полу. Девочка повернулась к двери.

– Киса! – громко позвала она, зная, что бесполезно, и все равно надеясь. Подождав несколько секунд, Мэй в отчаянии упала на постель. И сняла одеяло.

Девочка посмотрела на вышивку. Больше не замерзай. Теперь она понимала эти слова совсем по-другому. Помни, и твое сердце согреют воспоминания. Вот только сейчас они причиняли одну лишь боль.

Тыквер по-прежнему храпел.

Мэй запихнула одеяло в рюкзак, закинула его на плечи и, раздумывая, посмотрела на призрака.

Потом опять вытащила одеяло и накрыла им Тыквера. Ей стало интересно – какое место привидится ему? Какие воспоминания согреют его сердце?

– Прощай, – ласково прошептала Мэй и погладила его по макушке.

Она на цыпочках вышла из комнаты и тихо прикрыла за собой дверь.

 

* * *

 

Тем временем одеяло перенесло Тыквера далеко-далеко – в те же самые Болотные Дебри. Призрак очутился на стуле в комнате Мэй. Только он ждал не кота, а худенькую черноволосую девочку, которая вот-вот войдет в дверь и сядет за стол рисовать или читать свои книжки.

Тыквер улыбался во сне.

 

* * *

 

Грустно шаркая ногами, Мэй спустилась в вестибюль и взяла несколько брошюр со стеллажа, стоявшего у конторки. Она принялась рассматривать их, не зная, как быть дальше. Что делать, куда идти?

Поодаль на диване сидел, глядя на нее, синелицый мужчина с ярко-красным носом и завитыми усиками, одетый в голубую военную форму. За спиной у него виднелось что-то вроде старого парашютного чехла. Рядом отдыхала девочка, ровесница Мэй. Наверное, это была самая красивая девочка в мире. Длинные золотые волосы, большие голубые глаза, белое платье, подпоясанное широким кушаком.

Мэй принялась изучать карту города. Не зная, что искать, она водила пальцем по дорогам и переулкам. Подняв голову во второй раз, Мэй заметила, что теперь на нее внимательно смотрят и незнакомец, и девочка. Оба поспешили отвести взгляд. В руках у девочки была газета.

Мэй занервничала. Она встала, сунула буклеты в рюкзак и пошла к дверям. Двое тоже встали и тоже направились к выходу.

На улице Мэй ускорила шаг. Мужчина и девочка полетели быстрее. Как Мэй ни торопилась, они с легкостью поспевали следом. Мэй сжала кулаки и развернулась.

– Хотите позвать Буккарта? Ну давайте свистите!

Они отпрянули.

– Прости, – сказала девочка. – Мы не хотели тебя напугать. Можно с тобой поговорить?

Мэй не ответила.

– Какой милый купальник. Похож на звездное небо. Правда красивый, Фабио?

Тот разочарованно оглядел Мэй с ног до головы.

– Гм. Да. Хороший.

– А тебе не кажется, что в это время года на улице пыльновато? – немного смущаясь, спросила девочка. – Нам вот не нравится.

Мэй в замешательстве поглядела по сторонам. Что ей не нравилось на этой улице, так это нестерпимая вонь.

– Н-наверное, да.

– Уммм. – Девочка вежливо кивнула, не зная, что сказать еще. – Ой, совсем забыла. Меня зовут Беатрис, а это – Фабио.

– Капитан Фабио Фабиани, – уточнил мужчина.

– Мэй Берд. – Мэй с подозрением посмотрела на своих новых знакомых.

Им что-то нужно, но она и представить не могла что именно. Беатрис напомнила ей девочек из школы – безупречных, красивых, нормальных. Правда, в глазах Беатрис было куда больше дружеского внимания, чем у всех одноклассниц Мэй, вместе взятых.

Несколько секунд они в неловкой тишине изучали друг друга. Мимо пролетела, держась за руки, парочка духов. Беатрис проводила их взглядом и продолжила:

– Может… нам зайти куда-нибудь?

Привидения поплыли к маленькой полуразрушенной беседке со стенами, затянутыми паутиной. Из нее открывался вид на широченный канал. Мэй пошла следом, скрестив руки на груди. Она сомневалась, что беседа заслуживает внимания. Правда, терять было нечего.

Они сели. Фабио поправил за спиной парашют, посильнее затянув лямки.

– Ты спроси, – наконец шепнул он, толкая Беатрис локтем, и почесал красный нос.

Беатрис холодно посмотрела на соседа и тоже пихнула его локтем.

– Сам спроси.

– Ты.

– Нет, ты.

Капитан Фабио замахал кулаком, собираясь играть в «камень – ножницы – бумага».

– Выбирай!

Беатрис тяжело вздохнула.

– Право же, как маленький. – Она посмотрела на Мэй: – Мы думаем, что ты охотишься за Книгой.

– За Книгой?

– Да. За Книгой Мертвых.

– А… – Мэй принялась лихорадочно соображать, откуда они могли об этом узнать и что ей ответить. – Хммм…

Беатрис протянула ей газету.

– Во всех новостях говорят, что живой пробрался в город. Я прочитала статью, а потом увидела в гостинице тебя.

Почти всю первую полосу занимал огромный заголовок:

 

ЖИВОЙ ШТУРМУЕТ ВОРОТА.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.