Карлсон, который живет под крышей или стокгольмская история.

Под одной из крыш Стокгольма вот уже несколько лет жил упитанный мужчина в полном расцвете лет. Звали его Карлсон. Он очень любил свою крышу, потому что с нее открывался просто потрясающий вид на окна дома, расположенного напротив. И когда опускались прохладные Стокгольмские сумерки, медленно окутывающие пустеющий город, Карлсон смотрел в эти окна. Они по очереди загорались и гасли, и порой ему казалось, что ими управляет нечто свыше - каждый вечер на серой облупившейся стене дома вырисовывались узоры электрического света, поражая своим разнообразием.

Жители Стокгольма, слишком скрытные по своей натуре, старались как можно быстрее задернуть шторы, что бы скрыть все происходящее в их комнатах от чужих глаз. Но свету было глубоко наплевать на их скрытность, и даже сквозь толстые полотна он рвался наружу на воздух, смешиваясь с холодным сумраком.

А Карлсон каждый вечер молча ловил и собирал этот свет в своем огромном сердце.

Но в один из обычных вечеров его взгляд привлекло не задернутое светящееся электричеством окно. Он стал внимательно разглядывать открывшийся ему вид.

Это была обыкновенная комната, таких в городе много, оклеенная ветхими обоями в какой-то безобразный цветочек и скудно обставлена полуразвалившейся мебелью. Нет, в ней не было абсолютно ничего интересного, и Карлсон уже собирался отвести свой взгляд и забыть об этом окне, как в комнату вошла девушка.

Она разулась и оперевшись спиной на дверь медленно сползла по ней, сев на корточки. Она вся дрожала. На улице было прохладно, но не до такой степени, что бы заставить так сильно трястись это хрупкое создание.

Какой-то бешеный интерес заставил Карлсона встать с любимого места на крыше, и тихо жужжа подлететь к окну. К тому же девушка казалась ему знакомой, просто он никак не мог вспомнить, откуда знает ее.

А может и не знакома - может он видел ее впервые. Так бывает всегда. Всегда когда влюбляешься с первого взгляда. Возникает это странное чувство де жа вю. Чувство того, что эта встреча… встреча с ней была когда-то раньше. Может быть год назад, а может в прошлой или позапрошлой жизни.

Карлсон подлетел к окну и увидел, как маленькие струйки слез медленно стекали с лица по рукам на старый, давно уже лишившийся своего лоска паркет. И если издалека могло показаться, что она тихо плачет, то вблизи было понятно, что девушка рыдает. Сквозь тонкое окно Карлсон слышал ее всхлипы, и даже шум моторчика за спиной не мог заглушить их.

Карлсон с любопытством смотрел на девушку. Она целиком и полностью захватила его внимание, и даже шум поздних автомобилей, проезжавших внизу, не отвлекал его обычно рассеянного взора.

Он хотел увидеть ее глаза. Глаза вот что главнее всего в человеке, считал всегда Карлсон. Ведь не видя глаз, никогда не сможешь сказать, насколько хорош тот или иной человек.

Карлсон завис у окна и стал ждать момента, когда сможет рассмотреть ее глаза, закрытые все предыдущее время руками.

Он забыл обо всем на свете... Обо всем том, что обычно увлекало его в одинокие вечера, которые составляли почти 100% вечеров его жизни. Забыл, что сегодня хотел снова попугать бродягу ночующего на чердаке в доме всего за два квартала от того, в котором ночевал он сам, забыл о своем единственном друге - меленьком мышонке, поселившимся в одной из пустых коробок от конфет...

Этого всего сейчас не существовало... Был лишь он, она, сумерки и свет электрической лампочки, так нечаянно привлекшей его внимание.

Он кружил у ее окна, и ждал... Карлсон потерял счет времени. Ему казалось что уже вот-вот наступит утро и ему придется прятаться, а он так и не увидит ее глаз...Не увидит сейчас и никогда более... Испуг охватил его, и он поднял руку, слегка ударив костяшками пальцев в окно.

Но девушка не заметила этого... Она продолжала всхлипывать сидя на корточках у двери... Тогда Карлсон снова, уже сильнее постучал в окно - страх, что он ее больше никогда не увидит, брал свое. Он решился на самое отчаянное, что мог себе позволить сейчас.

Карлсон повторил стук.

Девушка подняла голову, и он увидел ее хоть и заплаканные, но абсолютно чистые как у ребенка глаза... Они напомнили ему небо. Небо, которое он так любил... Оно бывает таким незадолго до грозы, когда совсем ненадолго очищается перед стихией, что бы потом резко потемнеть и обрушиться на город дождем... Карлсон всегда чувствовал грозу и выходил перед ней на крышу что бы еще и еще раз любоваться чистотой предгрозового неба. Но в отличие от неба ее глаза темнеть даже не собирались. Они были всегда чисты.

Ее рыжеватые волосы прилипли к заплаканным щекам и помешали увидеть, что же там происходит за окном... Но родившийся то ли страх, то ли интерес хоть на мгновение заставил успокоить непрерывный поток слез.

Быстрым движением она убрала мешающие пряди и встала... Карлсон, вдруг осознавший, что может напугать ее резко рванул вверх. Его лицо покраснело и что-то резко перехватило дыхание где-то в груди.

Девушка подошла к окну и заглянула в него... Лишь одиноко горящий фонарь на противоположной стороне улицы был виден ей... И узор из светящихся окон дома напротив... Звездное небо, которое она так любила, было закрыто непроглядными тучами, которые часто накрывали Стокгольм в это время года.

Девушка вытерла мокрым от слез платком лицо и распахнула окно. В комнату ворвалась прохлада. Она освежила ее лицо, но от ветра дунувшего в глаза из них вновь потекли тоненькие дорожки слез.

- Прости, - прошептала она и выбросила мокрый платок из окна.

Карлсон, увидевший это, резким движением кинулся вниз. Он хотел догнать платок до того как тот коснется грязной мостовой.

Он поймал его в нескольких сантиметрах от земли и прижал к груди... Улыбка озарила лицо Карлсона. Он улыбался как ребенок, которому купли игрушку, о которой он уже мечтал уже давно.

С этим невинным лицом он бросился вверх к ее окну с одним лишь желанием - вернуть так опрометчиво выброшенный платок.

Он поднялся до четвертого этажа и застыл. В комнате погас свет, а девушка стояла спиной к окну и расстегивала пуговицы на коричневой юбке. Когда осталась всего одна, Карлсон интеллигентно кашлянул.

Девушка вздрогнула и обернулась, забыв про пуговицы.

Карлсон же уже уселся на подоконнике положив ногу на ногу.

- Простите,- сказал он, - Но вы потеряли свой платок.

- Как? Как вы сюда попали? - дрожащим, то ли от плача, то ли от испуга, голосом спросила она. - Неужели опять по водосточной трубе? Забирайте все! Все что у меня осталось. Забирайте и уходите. Только не трогайте меня.

Карлсон смущенно кашлянул и пробормотал, голосом напоминающим обиженное кошачье мурчание:

- Ну кроме водосточной трубы есть еще множество способов.

Девушка удивленно захлопала своими чистыми глазами.

- Вы потеряли свой платок. - Продолжил Карлсон переходя на более привычный ему тон человека никому и ничем не обязанного, - Вот. - Сказал он и протянул кусочек белой ткани девушке.

- Платок? - спросила девушка. И непроизвольно протянула свою руку навстречу его, явно не понимая, что она делает. Да и что делает он? Ее мысли расползлись в голове так, что собрать их не хватило бы уже ни каких сил.

- Ну да вот этот платок. Вы выронили его, когда открыли окно, - продолжал Карлсон все тем же тоном

Девушка взяла платок и положила его на тумбочку стоявшую у окна. Она явно делала это, не отдавая себе отчета обо всем происходящем.

- Как вас зовут? - спросил Карлсон.

- Анна, - как-то не уверенно ответила девушка, как будто бы в этот момент она сомневалась не только в общем устройстве мира, но и даже в собственном имени. Будто ее могли звать не Анной, а скажем Джозефиной. А может так и звали? Она с трудом понимала это.

- А меня Карлсон, - сказал Карлсон и смущенно улыбнулся.

- Очень приятно, - вновь заговорила Анна. Не потому что ей было действительно приятно, а потому что она была хорошо воспитана. Да и других слов в ее голове сейчас не нашлось.

- Вы плакали… - немного грустнея, сказал Карлсон

- Что, простите? - переспросила Анна

- Вы плакали - то ли смущаясь, то ли раздражаясь повторил Карлсон.

- Да плакала, - ответила девушка, только сейчас осознавшая, что перед ней сидит живой человек, который попал в ее комнату каким-то загадочным образом.

Она кинулась к окну, что бы посмотреть нет ли там лестницы. Карлсон немного испугавшись этих резких движений, выпал из окна, но в считанные доли секунды завис напротив девушки по пояс высунувшейся на улицу, и естественно не разглядевшей ни какой лестницы у своего окна.

- Как? Как это возможно? - спросила она и ей показалось что рассудок оставляет ее.

- Я не хочу, что бы вы плакали, - как бы не заметив вопроса и немного по-детски ответил Карлсон.

- Что? - вновь переспросила девушка резко ослабевшим голосом.

- Не бойтесь, - сказал Карлсон, улыбнувшись.

В этот момент он увидел, как Анна стала медленно падать, теряя сознание. Он влетел в комнату и подставил под ее хрупкое тело руки, так что бы она опустилась на них.

- Какие хрупкие девушки пошли, - пробурчал как бы про себя, но в тоже время вслух Карлсон.

Он уложил Анну на маленький диванчик стоявший в комнате, и набрал в рот воды из графина стоявшего на небольшом деревянном столе. Карлсон хотел было выпрыснуть эту воду на девушку, что бы привести в себя, но в последний момент передумал. Вместо этого взял платок, приведший его в эту комнату, и полил водой из графина. После чего приложил его к лицу Анны. И только когда она открыла глаза, Карлсон понял, как неповторима была ее красота.

Он ничего подобного не видел никогда в жизни.

Его лицо расплылось в улыбке. Анна вдруг, неожиданно для самой себя, тоже улыбнулась в ответ. Лицо Карлсона показалось ее привыкшим к полутьме глазам очень милым, и даже немного знакомым.

Эта улыбка сделала ее еще красивее, чем показалось Карлсону, когда он увидел ее здесь в комнате совсем недавно.

Вдруг он засуетился, и быстро вышел, если это можно так назвать, через окно.

Сил у Анны хватило лишь на то что бы закрыть глаза снова. Она не хотела сейчас оставаться совершенно одна в этой темной комнате.

- Я сейчас, - вдруг вернувшись назад прокричал Карлсон.

- Тише, - едва шевеля губами, прошептала Анна

- Я сейчас! сейчас! - вновь прокричал Карлсон и исчез в окне.

- Прошу вас тише, вы перебудите весь Стокгольм,- слабым голосом вновь прошептала Анна

Но Карлсон ее опять не услышал.

Он был уже далеко. Он из всех сил спешил к ближайшей клумбе, что бы нарвать, почему-то расцветшие в неподходящее время года, не ней ярко желтые цветы. Они портили город, всегда считал Карлсон. А сейчас самый удачный момент немного привести в порядок город и сделать приятный сюрприз этой хрупкой девушке с небесными глазами.

Он подлетел к клумбе и быстро стал срывать длинные стебли. Когда рук стало не хватать и клумба почти опустела, он тихо буркнул: "вот так то лучше", и полетел назад.

Он ворвался в комнату через окно, принеся с собой прохладный аромат стокгольмской ночи, и сразу же встав на одно колено возле дивана, на котором лежала Анна, протянул ей безобразный букет.

- Где вы их взяли??? - рассмеялась девушка, пытаясь привстать, принимая дар, - Все цветочные магазины сейчас закрыты.

- Ну, цветы не только в цветочных магазинах растут, - лишь немного то ли ей, то ли себе разочаровано буркнул Карлсон.

Они долго говорили о цветах. Анна иногда нюхала, подаренное ей желтое безобразие, и улыбалась. Потом говорили о ней, о нем, о том, как прекрасны звезды, как бездонны ее глаза. Они не заметили, как прошло несколько часов, и холодный Стокгольм окончательно затих.

- Анна, а Вы когда-нибудь летали? – вдруг спросил Карлсон.

- Да, конечно! В своих снах, - ответила девушка, вновь демонстрируя свою неповторимую улыбку. – А еще в 5 лет в Париж с отцом. Он тогда еще был жив. – Анна немного погрустнела. – Это было волшебно! Волшебное чувство!

- А хотите снова испытать его?

Девушка непонимающе посмотрела на Карлсона. Но он не стал дожидаться ее ответа, и крепко прижав к себе, вылетел в окно.

Анну затрясло. То ли из-за холода, вдруг скользнувшего по хрупкому телу, то ли из-за пустоты, которую она увидела под собой. И ничего кроме теплых рук Карлсона не защищало ее от этой пустоты.

Но страх, как и холод, почти мгновенно забылись, и Анна смогла в полной мере насладиться ночным Стокгольмом, пролетая над крышами желтых домов. Вдруг забылись и слезы, которые привлекли неожиданного гостя, и страх того, что ожидало ее завтра. Завтра не существовало. Оставалось лишь сегодня…сейчас.

Они летали и смеялись, рассматривая издалека мелкие фигурки ночных прохожих, таких одиноких и немного испуганных. Карлсон резко опускался над прудом в парке и резко взмывал вверх, слегка касаясь воды. Анну это пугало и она, не стесняясь ничего, кричала, а потом снова смеялась.

Но дневное утомление сделало свое дело, и она тихо уснула на руках у летающего человека в полном рассвете сил. Карлсон, увидев это, не стал ее будить, а просто отнес и положил на диван в ее комнате, накрыв хрупкое тельце теплым одеялом.

Он немного посидел, глядя на ее спокойное прекрасное лицо, и вылетел через окно, закрыв его за собой снаружи.

Анна проснулась около одиннадцати от яркого лучика солнца, бившего в лицо. Она открыла глаза и улыбнулась. Девушка была уверена: все что произошло ночью лишь сон – плод переутомленного сознания.

Лишь сон…если бы комната не была пропитана запахом желтых цветов, стоявших в небольшой вазочке из мутного стекла…

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: