|
Агата Кристи. Тайна голубой вазы
---------------------------------------------------------------------------- Перевод Т.Луковниковой---------------------------------------------------------------------------- Первый удар Джек Харингтон смазал и теперь уныло следил за мячом. Мячостановился. Джек подошел и, оглянувшись на мету, прикинул расстояние.Отвратительное чувство презрения к себе было написано у него на лице.Вздохнув, он достал клюшку и свирепыми ударами снес с лица земли одуванчик илисток травы, после чего решительно занялся мячом. Воистину тяжко служить ради хлеба насущного, когда тебе всего двадцатьчетыре и предел твоего честолюбия - скостить свой гандикап в гольфе. Пять споловиной дней в неделю Джек прозябал в городе, замурованный, как в могиле,в кабинете красного дерева. Зато половину субботнего дня и воскресенье онфанатично служил истинному делу своей жизни; от избытка рвения он даже снялномер в маленьком отеле в Стортон Хит, близ поля для игры в гольф, вставал вшесть утра, чтобы успеть часок потренироваться, и отправлялся в городпоездом в 8.46. Единственной проблемой оставалась его, казалось, врожденнаянеспособность рассчитать хоть один удар в такую рань. Если он бил клюшкой,предназначенной для средних ударов, мяч весело катился далеко по дорожке, аего четыре "коротких" - с лихвой покрыли бы любое расстояние. Вздохнув, Джек покрепче сжал клюшку и повторил про себя магическиеслова: "Левую руку до отказа, глаз с мяча не спускать". Он замахнулся... и замер на месте от пронзительного крика, разорвавшеготишину летнего утра. - Убивают... помогите! - взывал кто-то. - Убивают! Кричала женщина. Вопль оборвался, послышался стон. Бросив клюшку, Джек ринулся на крик, раздававшийся где-то рядом. Оноказался в глухой части поля, где почти не было домов. Поблизости находилсялишь небольшой живописный коттедж, его старомодная элегантность не разпривлекала внимание Джека. К нему он и бежал. Коттедж укрывал поросшийвереском холм. В мгновение ока, обогнув холм, Джек остановился передзакрытой на щеколду калиткой. В саду за калиткой стояла девушка. Джек, естественно, решил, что именноона и звала на помощь, но тут же понял, что ошибся. Девушка держала в руке маленькую корзинку, из которой торчали сорняки,она явно оторвалась от прополки широкого бордюра из фиалок. Джек заметил,что глаза ее похожи на фиалки - бархатистые, темные и нежные, скореефиолетовые, чем синие. И вся она напоминала фиалку в простом полотняномфиолетовом платье. Девушка смотрела на Джека то ли с раздражением, то ли с удивлением. - Простите, пожалуйста, - сказал молодой человек, - это не вы кричали? - Я? Нет, конечно. Неподдельное удивление девушки смутило Джека. Голос ее звучал нежно, алегкий иностранный акцент добавлял ему прелести. - Неужели вы не слышали? - воскликнул он. - Кричали как раз отсюда. Девушка смотрела на него во все глаза. - Я ровно ничего не слышала. Теперь уже Джек смотрел на нее во все глаза. Не может быть, чтобыдевушка не услышала отчаянную мольбу о помощи. Однако ее спокойствиеказалось настолько естественным, что заподозрить обман Джек не мог. - Но кричали где-то здесь, совсем рядом, - настаивал он. Девушка насторожилась. - Что же кричали? - спросила она. - Убивают, помогите! Убывают! - Убивают... помогите, убывают, - повторила за ним девушка. - Кто-топошутил над вами, мсье. Кого бы здесь могли убить? Джек растерянно огляделся, как бы ожидая увидеть труп прямо на садовойдорожке. Ведь он был абсолютно уверен, что крик - реальность, а не плод еговоображения. Он взглянул на окна коттеджа. Все дышало миром и спокойствием. - Не собираетесь ли вы обыскать наш дом? - сухо спросила девушка. Ее явный скептицизм усугубил смущение Джека. Он отвернулся. - Простите, - сказал он. - Должно быть, кричали где-то дальше, в лесу. Джек приподнял кепку и удалился. Бросив через плечо взгляд, он увидел,что девушка невозмутимо продолжает полоть цветы. Некоторое время он рыскал по лесу, но ничего подозрительного необнаружил. И все-таки по-прежнему считал, что слышал крик на самом деле.Наконец, он оставил поиски и поспешил домой проглотить завтрак и успеть напоезд в 8.46, как обычно, за секунду или около того до отправления. Уже сидяв поезде, он почувствовал легкий укол совести: "Не следовало ли емунемедленно сообщить в полицию о том, что он слышал? Если он этого не сделал,то по одной-единственной причине - из-за недоверчивости фиалковой девушки.Она, похоже, заподозрила его в сочинительстве. Значит, и в полиции ему могутне поверить. А насколько он сам уверен в том, что слышал крик?" К этому времени уверенности у него поубавилось, как всегда бывает,когда пытаешься воскресить утраченное ощущение. Может, он принял за женскийголос крик дальней птицы? "Нет, - рассердился он, - кричала женщина, онслышал". Тут он вспомнил, что смотрел на часы буквально перед тем, какраздался крик. "Пожалуй, это было в семь часов двадцать минут, точнее неприкинешь. Сей факт мог бы пригодиться полиции, если... что-нибудьобнаружится". Возвращаясь в тот день домой, Джек внимательно просмотрел вечерниегазеты - нет ли сообщения о совершенном преступлении. И, ничего подобного необнаружив, даже не понял, успокоило это его или разочаровало. Следующее утро выдалось дождливым; настолько дождливым, что охладилопыл даже самых заядлых игроков в гольф. Джек валялся в постели до последней минуты, на ходу позавтракал,вскочил в поезд и опять уткнулся в газеты. Никакого упоминания об ужасномпроисшествии. Молчали и вечерние газеты. Странно, рассуждал сам с собой Джек, но факт. Может быть, кричали сорванцы-мальчишки, игравшие в лесу? На следующий день Джек вышел из отеля вовремя. Проходя мимо коттеджа,он успел заметить, что девушка уже в саду и опять пропалывает цветы. Должнобыть, привычка. Он сделал пробный удар, который ему очень удался, ипонадеялся, что девушка видела его. Уложив мяч на ближайшую мету, онпосмотрел на часы. - Как раз двадцать пять минут восьмого, - прошептал он, - интересно... Слова замерли у него на губах. Сзади раздался крик, так напугавший егов прошлый раз. Голос женщины, попавшей в страшную беду. "Убивают...помогите, убивают!" Джек помчался назад. Фиалковая девушка стояла у калитки. Вид у нее былиспуганный, и Джек торжествующе подбежал к ней, на ходу выкрикивая: "Наэтот-то раз и вы слышали". Ее широко открытые глаза смотрели на него со странным выражением,которого Джек не уловил, но заметил, как она отпрянула при его приближении идаже оглянулась на дом, словно раздумывала: не спрятаться ли ей. Не сводя с него глаз, она покачала головой. - Я ровно ничего не слышала, - сказала она удивленно. Ее ответ подкосил Джека. Девушка была так искренна, что он не мог ей неповерить. "Но ведь ему не померещилось, не могло померещиться... немогло..." Он услышал ее голос, спокойный и даже сочувственный: "У вас, наверное, была контузия?" В ту же секунду он понял, что означал ее испуганный вид и почему онаозиралась на дом. Она подумала, что он во власти галлюцинаций. Как ледянойдуш, обожгла его ужасная мысль: "А если она права? Если он и впрямь страдаетслуховыми галлюцинациями?" Ужасное смятение охватило его. Ничего не сказав вответ, он отошел от калитки и побрел прочь, не разбирая дороги. Девушкапосмотрела ему вслед, вздохнула и опять склонилась к цветам. Джек попытался до конца разобраться я себе. "Если я опять услышупроклятый крик в двадцать пять минут восьмого, - сказал он сам себе, -значит, я заболел. Но я не услышу его. Весь день он нервничал, рано лег спать, твердо решив подвергнуть себяиспытанию на следующее утро. Как и бывает, пожалуй, в таких случаях, он долго не мог заснуть и врезультате - проспал. Уже было двадцать минут восьмого, когда он выскочил изотеля и побежал на поле для гольфа. Джек понимал, что за пять минут неуспеет попасть на то роковое место, но, если голос всего лишь галлюцинация,он услышит его в любом месте. Он бежал, не отрывая глаз от стрелок часов.Двадцать пять минут... Издалека эхом донесся взывающий голос женщины. Словон не разобрал, но определил, что крик тот же самый и доносится из того жеместа, со стороны коттеджа. Как ни странно, но это успокоило его. В конце концов, все могло быть ишуткой. Даже, хоть и неправдоподобно, сама девушка могла над ним подшутить.Он решительно расправил плечи и достал из футляра клюшку "Буду играть надорожке возле коттеджа", - решил он. Девушка, как обычно, находилась в саду. Сегодня она выглядела веселееи, когда он приподнял кепку, застенчиво поздоровалась. "Сегодня она ещепрелестнее", - подумал он. - Хороший день, не правда ли? - бодро начал разговор Джек, проклинаясебя за неизбежную банальность. - Да, день, действительно, чудесный. - Вероятно, для сада самая подходящая погода? Девушка чуть-чуть улыбнулась, показав пленительную ямочку на щеке. - Увы, нет! Моим цветам нужен дождь. Взгляните, они засохли. Джек понял ее жест как приглашение, подошел к низкой живой изгороди,отделявшей сад от игровой дорожки, и заглянул через нее. - Вроде все нормально, - заметил он неуверенно, чувствуя в то же время,что девушка оглядывает его с выражением легкой жалости. - Солнце полезно, разве нет? - сказала она. - Цветы ведь можно полить.А солнце дает силы, укрепляет здоровье. Я вижу, мсье, сегодня вамзначительно лучше. Ее ободряющий тон вызвал у Джека сильную досаду. "Пропади все пропадом!- сказал он себе. - Похоже, она пытается лечить меня советами". - Я абсолютно здоров, - с раздражением сказал он. - Ну вот и хорошо, - быстро ответила девушка, пытаясь его успокоить. Все-таки у Джека осталось досадное чувство, что она не поверила ему. Он доиграл еще немного и поспешил к завтраку. Во время еды онпочувствовал на себе, и не в первый раз, пристальное внимание мужчины,сидящего за соседним столом. Человек средних лет с властным запоминающимсялицом. Маленькая темная бородка, цепкие серые глаза, держится уверенно инепринужденно - весь его облик свидетельствовал о принадлежности к классувысокооплачиваемых профессионалов. Джек знал, что зовут его Левингтон,слышал еще, что он известный врач, но поскольку самому Джеку не приходилосьбывать на Харлей-стрит, то это имя для него ничего не значило. Сегодня он окончательно понял, что за ним ведется тайное наблюдение, инемного испугался. Неужели тайна просто написана у него на лице? И сосед, будучипрофессионалом, заметил потаенные отклонения в его психике? Джека залихорадило: "Так я и правда схожу с ума? Что же это было:болезнь или грандиозная мистификация?" Неожиданно он придумал простой способ разрешить свои сомнения. До сихпор он играл без партнера, а если с ним будет кто-то еще? Тогда возможны триварианта: голоса не будет, они услышат его оба, или... услышит только он. В тот же вечер он приступил к выполнению своего плана. Он пригласилЛевингтона. Они легко разговорились, тот будто только и ждал подходящегослучая. По- видимому, Джек чем-то его интересовал. И Джеку удалось легко иестественно подвести собеседника к мысли сыграть несколько партии в гольф дозавтрака. Договорились на следующее утро. Они вышли из отеля около семи часов. День был отличный - тихий и ясный,правда, прохладный. Доктор играл хорошо, Джек - скверно. Он весьсосредоточился на предстоящем испытании и украдкой поглядывал на часы. Былодвадцать минут восьмого, когда они доиграли до седьмой дорожки, проходившейвозле коттеджа. Девушка, как обычно, работала в саду и не подняла на них глаз, когдаони проходили мимо. На дорожке лежали два мяча, ближе к лунке мяч Джека и немного поодаль -мяч доктора. - Вы подставились, - сказал Левингтон, - полагаю, что я долженвоспользоваться этим. Он нагнулся, чтобы рассчитать направление удара. Джек стоял не двигаясьи смотрел на часы. Двадцать пять минут восьмого. Мяч быстро покатился потраве, застрял на краю лунки, дрогнул и скатился вниз. - Отличный удар, - сказал Джек. Голос его звучал хрипло и показался чужим. Он поправил часы на руке счувством безмерного облегчения: ничего не произошло, чары разрушены. - Если вы не против подождать минуту, - сказал он, - я бы закурилтрубку. Джек набил и зажег трубку, пальцы плохо слушались его, дрожали. Но сдуши, казалось, свалился огромный камень. - Боже, какой хороший день, - заметил он, озирая открывшуюся перед нимперспективу с большим удовлетворением. - Продолжайте, Левингтон, ваш удар. Но испытание пришло. В то мгновение, когда доктор ударил по мячу,раздался женский крик, пронзительный, отчаянный: "Убивают... помогите!Убивают!" Трубка выпала из ослабевшей руки Джека, он резко повернулся, новспомнил о Левингтоне и, затаив дыхание, пристально посмотрел на него. Тот готовился к удару, и Джек не увидел его глаз. - Близковато... и явное препятствие, хотя, я думаю... Он ничего не слышал. Мир, казалось, закружился вместе с Джеком. Шатаясь, он сделал шаг,второй... Когда он пришел в себя, то обнаружил, что лежит на траве, а надним склоняется Левингтон. - Очнулись, теперь только не волнуйтесь, не волнуйтесь. - Что я натворил? - Вы упали в обморок, молодой человек... или ловко изобразили его. - Боже мой! - застонал Джек. - Что случилось? Закружилась голова? - Я вам все сейчас расскажу, но вначале я хотел бы вас спросить кое очем. Доктор зажег свою трубку и уселся на скамейку. - Спрашивайте о чем хотите, - спокойно сказал он. - Последние дни вы наблюдали за мной. Почему? - Вопрос довольно щепетильный. Как известно, и кошке дозволено смотретьна короля. - В глазах его была насмешка. - Не отделывайтесь от меня шуткой. Мне не до шуток. Так почему? Мнежизненно важно это знать. Лицо Левингтона посерьезнело. - Я отвечу вам как на духу. Увидев на вашем лице приметы человека,изнемогающего от большого душевного напряжения, я заинтересовался, в чем егопричина. - Причина очень простая, - с горечью сказал Джек, - я схожу с ума. Он выжидательно помолчал, но его заявление, казалось, не вызвалоожидаемого эффекта: интереса, ужаса, - и он повторил: "Говорю вам, я схожу сума". - Очень странно, - пробормотал Левингтон. - Действительно, оченьстранно. Джек возмутился. - И это все, что вы можете мне сказать. Чертовски бессердечные люди этиврачи. - Ну-ну, мой юный друг, ваше обвинение нелепо. Начнем с того, что яхоть и имею степень доктора, практической медициной не занимаюсь. Выражаясьточнее, я не врачую плоть, вот так. Джек оживился. - Вы психиатр? - В каком-то смысле да, хотя я называю себя более точно - врачевательдуши. - А-а-а... - Я вижу, вы разочарованы. Но надо ведь как-то называть тот живойэлемент, который можно отделить и который существует независимо от своейтелесной оболочки. Знаете, молодой человек, вам надо бы прийти в согласие ссобственной душой - это ведь не только религиозное понятие, выдумкацерковников. Ну, мы назовем это разумом или подсознанием, обозначим любымдругим словом, которое вас больше устроит. Вы вот обиделись на мой тон, номогу вас заверить, я действительно нахожу странным, что такой уравновешенныйи абсолютно нормальный человек, как вы, считает себя сумасшедшим. - Все равно, я не в своем уме. Совсем свихнулся. - Простите, но я не верю. - Я страдаю галлюцинациями. - После обеда? - Нет, утром. - Не может быть, - сказал доктор, разжигая потухшую трубку. - Говорю вам, я слышу то, чего никто не слышит. - Один человек из тысячи видит лунные спутники Юпитера. И тообстоятельство, что девятьсот девяносто девять человек их не видят, неопровергает факта их существования, и, разумеется, нет причины называтьединственного из тысячи лунатиком. - Луны Юпитера - научно доказанный факт. - Вполне возможно, сегодняшнюю галлюцинации когда-нибудь станут научнодоказанным фактом. Незаметно для Джека рациональный подход Левннгтона оказал на негоблаготворное воздействие. Он почувствовал себя неизмеримо спокойнее ибодрее. Доктор внимательно посмотрел на него с минуту и кивнул. - Так-то лучше, - сказал он. - Беда с вами, молодыми, вы отрицаете все,что выходит за рамки вашего мироощущения, а когда в вашу жизнь вторгаетсяновое и ломает ваши представления, вы дрейфите. Ладно, доказывайте, что высходите с ума, а потом мы решим: запирать вас в сумасшедший дом или нет. Самым подробным образом Джек рассказал ему все, что происходило с нимдень за днем. - Но что я не могу понять, - закончил он, - почему сегодня утром яуслышал крик в половине восьмого - на пять минут позже. Левингтон с минуту подумал, а затем... - Сколько сейчас на ваших часах? - спросил он. - Без четверти восемь, - ответил Джек, взглянув на часы. - Тогда все достаточно просто. Мои показывают без двадцати восемь. Вашичасы спешат на пять минут. Момент очень интересный и важный... для меня.Просто бесценный. - В каком смысле? Доктор вызывал у Джека все больший интерес. - Вот вам самое поверхностное объяснение: в первый раз вы действительнослышите крик - может быть, это чья-то шутка, может, и нет. В последующие днивы внушили себе, что слышите крик в одно и то же время. - Уверен, что я этого не делал. - Сознательно, конечно, нет, но подсознательно, знаете ли, мы иногдатворим странные вещи. Так или иначе, но объяснение не выдерживает критики.Если бы мы имели дело с внушением, вы слышали бы крик в двадцать пять минутвосьмого по своим часам и никогда не услышали бы его позже, как вы подумали. - И что же дальше? - Ну... это очевидно, не так ли? Крик о помощи занимает совершенноопределенное место во времени и пространстве. Место - вблизи коттеджа, время- семь часов двадцать пять минут. - Да, но почему я один должен слышать этот крик? Я не верю в привиденияи всю привиденческую чушь - спиритические выстукивания и все такое. Почемуже я должен слышать этот проклятый крик? - А! Вот на этот вопрос мы пока ответить не можем. Любопытнаязакономерность: большинство знаменитых медиумов получалось из убежденныхскептиков. Даром посредничества владеют не те, кто увлекается оккультнымиявлениями. Некоторые люди видят и слышат то, что другим не дано, и мы незнаем почему; в девяти случаях из десяти они не хотят ни видеть, ни слышатьэтого и убеждены, что страдают галлюцинациями... так же, как вы. Нечтопохожее мы наблюдаем в области электричества. Некоторые вещества хорошопроводят электричество, и долгое время никто не знал почему, приходилосьдовольствоваться самим фактом. Сегодня мы знаем причину. Вне всякогосомнения, наступит день, и мы узнаем, почему вы слышите этот крик, а я идевушка - нет. Как известно, все подчиняется естественным законам -сверхъестественного просто не существует. Чтобы открыть законы, которыеуправляют так называемыми психическими явлениями, нужна долгая и труднаяработа... но каждый вносит свой посильный вклад. - А что же делать мне? - спросил Джек. - Практически, я вас правильно понял? Ну, что же, мой юный друг,отправляйтесь завтракать и уезжайте в город, не обременяя больше свою беднуюголову непонятными вещами. А я отправлюсь на розыски, и посмотрим, неудастся ли мне узнать кое-что о том коттедже, который у нас за спиной. Готовпоклясться, вот где спрятан ключ к тайне. Джек вскочил на ноги. - Хорошо, сэр. Я готов, но послушайте... - Слушаю. Джек покраснел от неловкости. - Я уверен, девушка тут ни при чем, - пробормотал он. Левингтон развеселился. - Вы не сказали мне, что она хорошенькая: Ладно, не унывайте, скореевсего, тайна зародилась еще до ее приезда сюда. В тот вечер Джек возвращался домой, сгорая от любопытства. Теперь онслепо полагался на Левингтона. Доктор принял все случившееся с ним такестественно, был таким деловым и невозмутимым, что произвел на Джекаглубокое впечатление. Своего нового друга он встретил во время обеда. Докторуже ждал его и пригласил обедать за свой стол. - Есть новости, сэр? - волнуясь, спросил Джек. - Я навел справки обо всех владельцах усадьбы Хитер Коттедж. Первым егоарендовал старый садовник с женой. Старик умер, а вдова уехала к дочери.Усадьба попала в руки строителя, который с большим успехом модернизировал ееи продал какому-то джентльмену из города, приезжавшему только на выходные.Около года назад усадьбу купили некие Тернеры, муж и жена. По рассказам, онипредставляли собой весьма любопытную пару. Он - англичанин, его жена, помногочисленным предположениям, русского происхождения, была очень красивойженщиной с экзотической внешностью. Жили они очень замкнуто, никого непринимали и едва ли когда-нибудь выходили за пределы своего сада. По слухам,они боялись чего-то, но не думаю, что нам стоит на них полагаться. Потом онивнезапно уехали, исчезли в одно раннее утро и больше не возвращались.Местное агентство получило от мистера Тернера письмо, отправленное изЛондона, с указанием продать усадьбу как можно скорее. Обстановка дома пошлана распродажу, а сам дом купил мистер Молеверер. Он прожил в доме двенедели... после чего объявил о сдаче дома внаем. Нынешние обитатели -французский профессор, больной туберкулезом, и его дочь. Они здесь всегодесять дней. Джек молча переваривал информацию. - Я не понимаю, как нам помогут собранные вами сведения, - наконецсказал он. - А вы? - Я бы предпочел побольше узнать о Тернерах, - невозмутимо сказалЛевингтон. - Как вы помните, они уехали очень рано и никто их отъезда невидел. Тернера с тех пор встречали, но я не смог найти никого, кто встречалбы миссис Тернер. Джек побледнел. - Не может быть... вы думаете... - Не волнуйтесь, молодой человек. Воздействие живого существа наокружающую его среду в момент смерти, и особенно насильственной смерти,очень велико. Рассуждая теоретически, окружающая среда могла поглотитьвыделившуюся энергию, а затем передавать ее соответственно настроенномуобъекту. В данном случае в роли такого объекта выступили вы. - Но почему я? - протестующе заворчал Джек. - Почему не тот, от когобыла бы польза? - Вы воспринимаете эту энергию как нечто разумное и целенаправленное, вто время как она неосознанна и слепа. Я сам не верю в земных призраков,являющихся в каком-нибудь месте с определенной целью. Эта энергия души - а ямного раздумывал над вашей историей и едва не поверил с чистое совпадение -подобно слепцу, бродит на ощупь в поисках справедливого возмездия... этакоескрытое движение слепых сил, всегда тайно стремящихся к логическому концу... Он оборвал сам себя, потряс головой, как бы освобождаясь от навязчивыхмыслей, переполнявших его, и посмотрел на Джека с улыбкой. - Давайте закроем тему? Хотя бы на сегодняшний вечер, - предложил он. Джек с легкостью согласился, но позже обнаружил, что совсем не таклегко освободиться от своих мыслей. Во время выходных он сам энергично наводил справки, но не узнал ничегонового. А от партии в гольф перед завтраком он решительно отказался. Новости пришли с неожиданной стороны и стали следующим звеном в цепочкесобытий. Однажды, вернувшись из города, Джек узнал, что его ожидает молодаядама. Он пришел в крайнее изумление, когда увидел перед собой девушку изсада, "фиалковую девушку", как он всегда мысленно называл се. Она сильнонервничала и смущалась. - Мсье, вы простите меня за поздний визит? Но есть обстоятельства, окоторых я хочу вам рассказать... я... Она в растерянности оглянулась. - Входите сюда, - Джек быстро провел ее в пустую дамскую гостинуюотеля, скучную комнату, в избытке отделанную красный плюшем. - Присаживайтесь здесь, мисс... мисс... - Маршо, мсье. Фелис Маршо. - Присаживайтесь, мадемуазель Маршо, и расскажите мне, что с вамислучилось. Фелис послушно села. Сегодня на ней было темно-зеленое платье, котороееще больше подчеркивало красоту и прелесть ее маленького гордого лица.Сердце Джека забилось сильнее, так как он сидел рядом с ней. - Дело вот в чем, - начала объяснять Фелис. - Мы поселились здесьсовсем недавно, но с самого начала нас предупредили, что в нашем доме, внашем милом домике, водится нечистая сила, что никто не пойдет к нам вприслуги. Отсутствие прислуги меня не пугает, ведь я умею вести хозяйство илегко справляюсь с готовкой. "Она прекрасна, как ангел", - подумал без памяти влюбленный молодойчеловек, но всем видом продолжал изображать деловую заинтересованность. - Болтовня о привидениях - просто глупость, - так я думала еще четыредня назад. Но, мсье, четыре ночи подряд мне снится сон - я вижу даму,высокую красивую блондинку, в ее руках голубая китайская ваза. Онанесчастна, очень несчастна, и протягивает мне вазу, как бы настойчиво умоляячто-то сделать с ней. Но, увы! Она не может говорить, а я... я не понимаю, очем она просит. Такой сон я видела в первые две ночи. Но позавчера сонизменился - видение исчезло, и вдруг я услышала ее крик - я знаю, что этобыл голос той женщины, вы понимаете, - мсье, она кричала те самые слова,которые вы слышали в то утро: "Убивают... помогите! Убивают!" Я в ужасепроснулась. Я говорю себе, что это просто ночной кошмар, но вы-то слышалинаяву. В прошлую ночь сон повторился. Мсье, что все это значит? Вы ведь тожеслышали ее голос. Что нам делать? Лицо Фелис исказилось страхом. Ее маленькие руки судорожно сжимались.Она умоляюще смотрела на Джека. Тот попытался изобразить беззаботность,которой отнюдь не испытывал. - Все в порядке, мадемуазель Маршо, не надо волноваться. Если невозражаете, я дам вам совет - расскажите все моему другу, докторуЛевингтону, он живет в этом отеле. Фелис высказала готовность последовать его совету, и Джек отправилсяискать Левингтона. Несколько минут спустя он вернулся вместе с доктором.Пока Джек торопливо вводил его в курс дела, Левингтон присмотрелся кдевушке. Несколькими ободряющими словами он быстро расположил ее к себе и, всвою очередь, внимательно выслушал ее рассказ. - Очень странно, - сказал он, когда девушка замолчала. - Вы рассказалиотцу? Фелис покачала головкой. - Мне не хотелось тревожить его Он еще очень болен, - глаза еенаполнились слезами, - я скрываю от него все, что может его взволновать илирасстроить. - Понимаю, - мягко сказал Левингтон, - и рад что вы пришли к нам,мадемуазель Маршо. Присутствующий здесь Хартингтон как вам известно, имелопыт, в чем-то похожий на ваш. Полагаю, что теперь можно сказать: мы наверном пути. Не могли бы вы, подумав, вспомнить что-нибудь еще? Фелис встрепенулась. - Конечно! Какая я глупая! Забыть самое главное! Вот, взглянете, мсье,что я нашла в глубине комода, должно быть, завалилось... Она протянула им грязный кусок картона с акварельным наброском женскогопортрета. На расплывчатом фоне отчетливо проступал облик высокой,светловолосой женщины с нетипичными для англичанки чертами лица. Рядом с нейбыл нарисован стол, а на нем - голубая китайская ваза. - Я обнаружила его только сегодня утром, - объяснила Фелис. - Мсьедоктор, на рисунке вы видите женщину, которая мне снилась, и ваза та же. - Необычайно, - прокомментировал Левингтон. - Возможно, голубая ваза иесть ключ к тайне. Мне кажется, что она китайская и, может быть, дажестаринная. Смотрите, по ее окружности вьется любопытный рельефный узор. - Ваза китайская, - подтвердил Джек. - Я видел точно такую же вколлекции моего дяди - он, знаете ли, крупный коллекционер китайскогофарфора, - так вот я помню, что совсем недавно обратил внимание на точнотакую же вазу. - Китайская ваза, - раздумчиво произнес Левингтон. Минуту он пребывал в задумчивости, затем резко поднял голову, глаза егостранно сияли. - Хартингтон, давно ли у вашего дяди эта ваза? - Давно ли? Я точно не знаю. - Подумайте. Не купил ли он ее недавно? - Не знаю... впрочем, да, вы правы, действительно, недавно. Теперь явспомнил. Я не очень интересуюсь фарфором, но помню, как дядя показывал мне"последние приобретения", и среди них была эта ваза. - Меньше чем два месяца назад? А ведь Тернеры покинули Хитер Коттеджкак раз два месяца назад. - Да, именно тогда. - Не посещал ли ваш дядя иногда сельских распродаж? - Иногда! Да он все время колесит по распродажам. - Стало быть, он вполне мог приобрести эту вазу на распродаже имуществаТернеров - в этом нет ничего неправдоподобного. Странное совпадение хотя,может быть, это то, что я называю неотвратимостью слепого правосудия.Хартингтон, вы немедленно должны выяснить у дяди, когда он купил вазу. Лицо Джека вытянулось. - Боюсь, не получится. Дядя Георг уехал на континент. И я даже не знаю,по какому адресу ему писать. - Сколько же он будет в отъезде? - Как минимум, три-четыре недели. Наступило молчание Фелис с тревогой смотрела то на Джека, то надоктора. - И мы ничего не можем сделать? - спросила она робко. - Нет, кое-что можем, - сказал Левингтон, в его голосе слышалось едвасдерживаемое волнение. - Способ необычный, пожалуй, но я верю, что цели мыдостигнем. Хартингтон, вы должны добыть эту вазу. Принесите ее сюда, и еслимадемуазель позволит, то ночь мы проведем в Хитер Коттедже и вазу возьмем ссобой. Джек почувствовал, как по коже неприятно побежали мурашки. - А что, по-вашему, может произойти? - с беспокойством спросил он. - У меня нет об этом ни малейшего представления, но я уверен, что такимобразом мы раскроем тайну, а привидение вернется в свою скорбную обитель.Наверное, в вазе есть тайник и в нем что-нибудь спрятано. Раз чудо непроисходит само, мы должны использовать собственную изобретательность. Фелис захлопала в ладоши. - Замечательная идея! - воскликнула она. Глаза ее загорелись от восторга. Джек не испытывал такого восторга,напротив, он страшно испугался, хотя никакая сила не заставила бы егопризнаться в этом перед Фелис. Доктор вел себя так, как будто сделал самоеестественное предложение в мире. - Когда вы можете взять вазу? - спросила Фелис, повернувшись к Джеку. - Завтра, - ответил тот неохотно. Ему следовало разобраться в происходящем, но воспоминание о томбезумном крике, преследовавшем его каждое утро, нахлынуло и лишиловозможности рассуждать, осталась только одна мысль: как избавиться отнаваждения? Вечером следующего дня он пошел в дом дяди и взял вазу, о которой шларечь. Увидев вазу, он окончательно убедился, что именно она была изображенана рисунке. Но с большой осторожностью повертев вазу в руках, он необнаружил в ней никакого намека на тайник. Было одиннадцать часов вечера, когда они с Левингтоном прибыли в ХитерКоттедж. Фелис уже ждала их и открыла дверь прежде, чем они постучали. - Входите, - прошептала она. - Отец спит наверху, не надо его будить. Яприготовила вам кофе здесь. Фелис провела их в маленькую уютную гостиную. На каминной решеткестояла спиртовка, и, склонившись над ней, девушка заварила им ароматныйкофе. После кофе Джек распаковал вазу. Едва увидев ее, Фелис задохнулась отизумления. - Ну, вот же, вот она, та самая ваза, - горячо восклицала девушка, - яузнала бы ее где угодно. Тем временем Левингтон занимался своими приготовлениями. Убрав смаленького стола все безделушки, он переставил его на середину комнаты.Вокруг стола он расположил три стула. Потом взял из рук Джека вазу ипоставил ее на середину стола. - Ну вот, мы готовы, - сказал он. - Выключите свет, и посидим вокругстола в темноте. Все послушно уселись. Из темноты снова зазвучал голос Левингтона. - Старайтесь ни о чем не думать... или думайте о пустяках.Расслабьтесь. Возможно, один из нас обладает способностью общаться с духами.Тогда этот человек войдет в транс. Помните, бояться нечего. Освободите своисердца от страха и плывите... плывите... Голос его замер, наступила тишина. Проходила минута за минутой, иказалось, тишина разрастается, наполняется тревогой. Хорошо Левингтонуговорить: "Освободитесь от страха". Джек испытывал не страх, а паническийужас. Он был почти уверен, что и Фелис в таком же состоянии. Вдруг онуслышал ее голос, низкий и страшный: "Что-то ужасное надвигается, ячувствую". - Освободитесь от страха, - сказал Левингтон. - Не противьтесьвоздействию. Темнота, казалось, стала еще темнее, а тишина - пронзительнее. Всетяжелее давило ощущение неясной угрозы. Джек начал задыхаться... его душили... дьявольское создание рядом... Внезапно кошмар кончился. Он поплыл... его подхватило течением... векиопустились... покой... темнота... Джек слегка пошевелился. Голова тяжелая, как будто свинцовая. Где он?Солнечный свет... птицы... Он лежал под открытым небом. Постепенно память возвращала ему все: сидение за, - столом, уютнаякомната, Фелис и доктор. Что произошло? Джек сел - голова тошнотворно кружилась - и огляделся по сторонам. Онлежал в небольшой роще недалеко от коттеджа. Рядом никого не было. Он вынулчасы. К его изумлению, часы показывали половину первого. Джек с трудом поднялся и поспешил, насколько позволяли силы, ккоттеджу. Должно быть, их напугало, что он не выходит из транса, и онивынесли его на воздух. Добравшись до коттеджа, он громко постучал. Ответа не последовало, вовсем доме никаких признаков жизни. Должно быть, они отправились за помощью.Или же... Джек почувствовал, как его охватывает неясный страх. Что произошлопрошлой ночью? Со всех ног он примчался в отель и уже собирался обратиться срасспросами в контору, как почувствовал сильнейший удар в бок, едва несбивший его с ног. Возмущенный, он обернулся и оказался лицом к лицу состарым седым джентльменом, пыхтевшим от радости. - Не ожидал меня, мой мальчик, ведь не ожидал, э? - хрипел этот чудак. - Откуда вы, дядя Георг? Я думал, вы далеко отсюда, где-нибудь вИталии. - А! Я там не был. Высадился в Дувре. Надумал ехать в город на машине иостановился по дороге здесь, чтобы увидеть тебя. И что я узнаю! Всю ночьнапролет, э? Веселые похождения... - Дядя Георг, - Джек решительно прервал его. - Мне надо рассказать вамневероятную историю. Скорее всего вы мне не поверите. И он рассказал все, что с ним произошло. - И Бог знает, куда они подевались, - закончил он свой рассказ. Казалось, что дядю немедленно хватит удар. "Ваза, - удалось ему,наконец, выговорить. - Голубая ваза! Куда она подевалась?" В полном недоумении Джек уставился на дядю, но подхваченныйстремительным потоком его слов, начал понимать. Прозрение пришло внезапно: "Эпоха Мин... уникальная ваза... жемчужинамоей коллекции... стоимостью десять тысяч фунтов, как минимум... предложениеХеггенхеймера, американского миллионера... единственная в мире... Чертвозьми, сэр, что вы сделали с моей голубой вазой?" Джек бросился в контору отеля. Он должен найти Левингтона. Молодаяслужащая холодно взглянула на него. - Доктор Левингтон уехал поздно ночью... на машине. Он оставил вамписьмо. Джек разорвал конверт. Письмо было коротким, но исчерпывающим: "Мой дорогой юный друг! Закончился ли для вас день чудес? Если не совсем, то это вполне естественно - ведь вас обманули по последнему слову науки. Сердечные приветы от Фелис, мнимого отца и от меня самого. Мы выехали двенадцать часов назад, времени нам должно хватить. Всегда ваш, Эмброуз Левингтон Врачеватель Души".
Агата Кристи
Я приду за тобой, Мэри!
– Любой ценой избегайте волнений и неприятностей! – Доктор Мейнелл произнес эти слова спокойным и бодрым тоном.
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:
©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.
|
