Мариэтта Девис. Видение Неба и Ада

Я не в силах передать людям чрез их внешние чувства хотя бы приблизительное понятие о том, что пережил мой дух в этот момент промежуток времени, когда тело мое лежало в какой-то бессознательной дремоте. Жизнь за завесой смерти может быть понятна только теми, которые сами испытали всю ее реальность. Не существует достаточно ясного способа дать отчет в том, что является невидимым и не постижимым для смертных. Слова, употребляемые людьми, слишком тяжелы и бедны значением, чтобы передать чистую мысль из небесного мира в ее первоначальной форме. Человеческие выражения портят красоту и совершенство небесного языка и разлагают чистоту передаваемой мысли.

Слишком грубы и неповоротливые человеческие чувства, чтобы передать дремлющей душе правильное впечатление хотя бы самых внешних выражений жизни в Царстве Мира. Вы убеждаете меня рассказать о том, что я пережила, а я так сильно сознаю свою полную неспособность это сделать, что при одной мысли об этом испытываю душевную боль. Давно уже в моей жизни я поняла суетность всего земного, несовершенство человеческих отношений, несостоятельность большой части религиозных верований и понятий, и увидела недостаток постоянного мира в беспокойной душе человека.

Во мне зародилось горячее желание больше познать реальность того состояния, которое смертными называется бессмертием, ибо я рано начала постигать, что этот мир, в котором живем, проходит и погибает. Наконец помышляя об этом день за днем, упорно работая умом, чтобы определить природу и назначение человеческой души, я стала все слабее сознавать явление внешней жизни, а мой внутренний ум делался все сильнее и активнее, пока, наконец, интересы этой суетной жизни не стали все больше скрываться от меня как бы в тумане, и я не оказалась, в конце концов, совершенно отрешенной от внешнего мира. Тогда предо мной начало появляться нечто новое и неизведанное. Я все еще не сознавала, что оставляю человеческий мир скорби и борьбы; я не сознавала, что мой духовный взор открывался, и что те явления, которые я видела неясно, как бы в тумане, и были реальностью, рассветом бесконечной жизни. И все таки мне ясно было, что я перехожу от моего прежнего состояние к чему-то новому: будто выплываю в безбрежный океан, будто прохожу неведомые пространства с отуманенным и неверным взором, будто плыву в легком эфире, над бездонной глубиной внизу. Одинокий и беспомощный, охваченный тяжелым чувством неуверенности, мой робкий дух напрасно хотел бы теперь вернуться в страну теней, которую оставил.

Лишь на половину сознавая свое тогдашнее состояние, полная неопределенных ощущений я подумала, нет ли кого-нибудь, кто мог бы направлять меня в этом бездорожном пространстве. И вдруг, в отдалении над собой я увидела нисходящий свет, имевший вид великолепной звезды. К этой звезде устремилась я всеми силами своего существа, пока ничего больше вокруг себя не видела, кроме нее. Когда я приблизилась к ней, ее сеяние осветило пространство вокруг меня, и все мое истомленное существо, как бы наполнялось новой жизнью от той живительной славы, которая светила на меня. Я стала подниматься еще выше, чтобы приблизиться к источнику света, которой так обрадовал и оживил мой дух. Тут я стала различать очертания, как мне казалось, прославленного человеческого существа. Постепенно фигура делалась все более ясной, - и вот предо мной был ангел, который своей красотой и великолепием далеко превосходил самое высокое представление о прекраснейшем образе, который когда-либо мог поя-виться в человеческом воображении. Это чудное существо тихо приблизилось ко мне. На голове его был венец как бы из гроздьев лучей. Свет лица его, как и ниспадающей одежды, казался выражением небесной любви. В его левой руке был крест - эмблема кротости, невинности в искупительной благодати; в правой руке он держал факел чистого интеллектуального света. Этим факелом он коснулся моих уст, и прикосновение это точно прикосновение пламени святой любви, оживило во мне бессмертное начало, жи-вительный дух которого разлился по всему моему существу. Целая вереница новых гармоничных чувств пробудилась во мне, и мне захотелось иметь общение с ангельским существом, из руки которого исходил этот поток живительного света.

Я посмотрела на него, желая узнать его имя, как вдруг он заговорил, и гармония его голоса наполнила меня невыразимым блаженством.

«Мариэтта, - сказал он, - ты хочешь узнать мое имя? Я послан помочь тебе, и для тебя я называюсь Ангелом Мира. Я здесь чтобы проводить тебя в то место, где находятся те, которые оттуда, откуда и ты пришла. Если ты хочешь многому научиться, следуй за мной. Но прежде всего посмотри на свою бедную хижину в том далеком мире».

Там глубоко подо мной, через бесконечно громадное, темное и туманное пространство, я увидела мое больное смертное тело. Вокруг него толпились печальные родные и друзья, стараясь вернуть его к жизни, но напрасно.

Смотри, - сказал мой дивный спутник, - вот картина человеческой жизни. Там сердца родных истерзаны, исходят состраданием любви. Они напрягают все силы, чтобы еще на время сберечь распадающуюся вазу, чтобы сохранить угасающий огонь. Там, от колыбели до глубокой старости, течет поток человеческого горя. Сердца, связанные любовью, отрезываются друг от друга. Смерть скрывает своей завесой от взора смертного нежный, любимый образ. Раскрывающийся цветок, который радует все вокруг себя, вдруг складывает свои нежные лепестки и безжизненно поникает от прикосновения смерти. Там мечты, надежды, подобно туманным призракам, носятся в атмосфере воображаемого счастья. Твой кругозор будет все больше расширяться, и ты увидишь движущиеся сонмы. Земля с кипящими на ней миллионами представляет собой смешанную картину зарождающихся надежд, жажды всевозможных достижений, постоянной борьбы и неминуемой смерти. Ее обитатели падают духом и изнывают от страха при приближении смерти, всеобщего истребителя. Время быстро отсчитывает летящие моменты человеческого существования, и одно поколение быстро сменяется другим».

На это я ответила: «Эти-то вопросы и мучат меня; они всегда давили бременем мой молодой, неопытный ум. Образы, которые ты показал мне, все время стоят пред моим внутренним взором. Они, эти бедные человеческие создания, проходят и исчезают, как росинки. И в сознании этого заключается моя скорбь. Можешь ли ты сказать мне, в какой части вселенной находят их духи место покоя, когда они покидают свою земную оболоч-ку? Можешь ли открыть завесу, которая скрывает их от взора смертного? Можешь ты взять меня туда, где они находятся? О, скажи, имеют ли они свое место, свое жилище, и могу ли я отправиться туда, куда уже были взяты многие из любимых мною?»

«Хочешь ли ты узнать условия, - сказал мне ангел, - в которых находятся ушедшие в вечность представители человеческого рода, и познакомиться с последствиями жизни и характера испорченного человека. До некоторой степени ты можешь это знать, и, прежде всего, я скажу тебе, что условия эти очень различны». После этого он повелел мне посмотреть вверх и спросил: «Что ты видишь?»

Я послушно взглянула вверх и с изумлением увидела светило, несравненно более яркое, чем наше земное солнце, сияющее во всей своей полуденной славе. Свет чистый, прекрасный разливался от него по безбрежным небесам. «Там - сказал мой спутник - многие те, которых ты хотела бы видеть. Облеченные в мягкие одежды, они обитают в гармонии. Там ночные тени никогда не появляются, там смерть и мрак не имеют места. Живущие в этом блаженном мире никогда не страдают. Ни смерть, ни боль не возмущают их глубокого чудного покоя. Но больше об этом ты узнаешь потом, сперва я должен тебе показать другие картины, менее радостные. Мариэтта, ты хорошо знаешь, что люди различны. Дух, когда покидает свое убогое, разбитое жилище там, на земле, это не производит перемены в природе». Затем, коснувшись моего лба, он опять спросил: «Что ты видишь?»

Перед взором моим предстала новая картина: «Я увидела бесчисленное множество че-ловеческих существ, борющихся в предсмертной агонии. Одни из них находятся в королевских дворцах на пышных ложах, богато убранных дорогими драпировками. Другие, в бедных хижинах; некоторые в мрачных тюрьмах, и притонах порока и беззакония, в дремлющих лесах, в бесплодных пустынях, и в глубоких неведомых водах. Одни из них лежали под палящими лучами солнца, другие - в пустынных снежных горах, некоторые были окружены плачущими и страдательными друзьями, другие же умирали брошенными и забытыми. Были такие которые погибали за свою веру, и такие которых замучивали жестокие дикари… . Были престарелые люди, презренные, оставленные и беспомощные, и были дети, беcпризорные, и нищие сироты. Некоторые умирали от ран нанесенных убийцей; другие были раздавлены тяжелыми копытами боевого коня на поле сражения. И так, на той линии, где время и вечность встречаются, взору моему предстала картина неописуемой печали.

«Эти, - сказал мой спутник, - лишь одно из беcчисленных последствий попранного закона».

Еще одно прикосновение света, струившегося из его правой руки, - и я увидела бес-смертие тех, которые оставили свою глиняную хижину на этой земле и вступили в область вечности, начиная новую неизведанную ими доселе жизнь. Вокруг каждого умирающего человека витали духи, совершенно различные по виду и движениям. Над полем битвы были собраны духи умерших, и, соответственно нравственной природе каждого умирающего, при нем был тот дух, который ждал его прибытия в загробный мир. Так было с людьми всех классов и сословий, так что это преддверие вечности было на-полнено самыми разнообразными духами, от самых нечистых и нечестивых до самых светлых и святых. Все они в великом множестве собрались у врат смерти. Дух каждого умирающего человека, оставляет свою земную оболочку, притягивался родственными его нравственной природе духами и смешивается с ними. Так духи похотливой и неосвященной природы притягиваются подобными же элементами и вступают в область, завешенную тучами вечной ночи. Те же, которые, любя добро, жаждут общения с чистыми и светлыми существами, притягиваются небесными посланниками и направляются к светилу славы, сияющему в бездонной выси.

Странное ощущение испытывали человеческие духи, когда они смешивались с сонмами бесплодных существ и наблюдали, что происходит вокруг них. Все это возбудило во мне крайнее удивление. Я невольно подумала, уж не сон ли это, не игра ли это воображения спящего ума. Угадывая мои мысли, спутник взял меня за руку и сказал: «Эти существа, которых ты видишь вокруг себя, были некогда жителями земли, откуда и ты пришла. Теперь они оставили свои смертные тела и начинают новую форму существования. Но об этом состоянии ты больше поймешь впоследствии, когда твой ум будет более к этому подготовлен. Мы теперь оставим это место и поднимемся к тому светилу». Сказав это, он понес меня вверх.

Когда мы проходили промежуточную сферу, он снова коснулся меня, и я почувствовала, что взор мой открылся и расширился еще больше. «Смотри, - сказал он, - видишь ли ты эти сонмы небесных светил. Видишь ли эти солнца и солнечные системы, движущиеся в тишине и гармонии? Необъятное пространство наполнено вселенными, созданными с безграничной мудростью. Эти миры населены святыми существами, прекрасными и бессмертными, хотя и различными по степени развития и духовности».

Он опять коснулся моего лба, - и вот - надо мною и вокруг меня и в бесконечном отдалении я увидела несущихся в разных направлениях духов чистого света, пролетавших с быстротою мысли. «Это, - сказал мой спутник, - ангелы, служебные духи. Для них величайшую радость составляет отправляться на служение милосердия. Они обитают с вечно блаженными и посылаются, как хранители, защитники, и посланники святой мысли к тем, которые на земле».

Когда я так смотрела, как они поднимались и спускались, ко мне приблизился один из них, который держал на своих руках, прижимая к своей ангельской груди, дух младенца. Малютка мирно и безмятежно лежал в своем гнездышке, очевидно чувствуя себя в полной безопасности на груди своего хранителя.

«Откуда это? - спросила я. И ангел ответил: «Я принял его из рук убитой горем матери у ворот смерти, когда последняя искра физической жизни погасла в нем, и теперь я несу его в царство младенцев, в Раю Мира».

Мы бесшумно стали подниматься в том же направлении, куда полетел ангел, так что картина открывавшаяся внизу, исчезла из виду, и все мое существо было поглощено созерцанием яркого света, струившегося от светила, к которому мы приближались. Скоро мы очутились на широкой равнине, на которой видны были деревья, приносящие плоды. Их переплетающиеся ветви образовали вечно зеленую арку над нашими головами. Когда мы проходили по этим зеленым рощам, слух мой был поражен дивным пением птиц. Их вибрирующие трели сливались и один чудный хорал. Тут мы остановились. Предполагая, что мы находимся на какой-нибудь планете, я спросила, как она называется. Мой спутник отвечал: «Эти деревья, эти цветы и птицы занимают лишь внешнее пространство, окружающий духовный рай. Они так чисты, так уточнены, что смертные не могут видеть их своим отуманенным взором. Пение этих птиц так мягко, так нежно, что люди не могут слышать их своим грубым слухом. Создания, обитающие в более грубых формах, и не подозревают о существовании такой утонченной природы. Освобожденная от тела, ты теперь можешь постичь духовными чувствами реальность духовных явлений. Но то, что теперь видишь, представляет только как бы окрестность, рамку настоящей обители блаженных духов. Эти цветущие равнины и звенящие трели являются лишь выражением низшего порядка внешнего мира освященных. Не замечаешь ли ты, что эти рощи насыщенны атмосферой поклонения. Ясно ли тебе, что эти звуки, которые так очаровывают и укрепляют тебя, являются жертвой хвалы, приносимой Высшей Любви? Сюда прежде всего сопровождаются духи искупленных, после того как они оставляют долину тени смертной, и здесь им преподаются первые основы бессмертной жизни. Здесь они получают уроки, касающиеся их небесной обители, и учатся познавать природу чистой любви нетронутой грехом. Здесь впервые настраиваются лиры бесконечной хвалы, и искупленные учатся петь славу своему Господу и Спасителю. Здесь рождаются неве-домые им до тех пор мысли, которые углубляют в них сознание реальности их перемены. Духи, которые далеко ушли вперед в духовных достижениях, оставляют на время свое высшее служение и спускаются в эту равнину, чтобы приветствовать своих друзей по их прибытию в духовный мир. Здесь искупленные духи родственников встречаются и имеют общение. Здесь в этих рощах бессмертия, впервые начинается в великом единении гимн искупительной благодати. И исполнение безмятежного покоя Небесного Блаженства, спасенные духи вдыхают чистый воздух рая».

Когда я слушала эту необычную, но радостно волнующую меня речь, дух мой загорелся желанием увидеть друзей, которых я давно потеряла на земле. Ангел сказал: «На этот раз ты не останешься здесь, потому что тебе предназначено только узнать условия, в которых находятся ушедшие из физического мира, дети Божии. Когда же твой земной путь придет к концу, здесь ты встретишься в младенческую пору твоей бессмертной новой жизни с близкими и друзьями и здесь ты получишь первые уроки, подготовляющие к более высокому состоянию, к переходу в более славную обитель блаженных! После этого он протянул свою руку, сорвал розу над моей головой и, предлагая мне вдохнуть ее аромат, коснулся ею моих уст. Опять мой внутренний взор углубился и расширился еще больше, и я увидела движущиеся в различных направлениях на фоне дивного ландшафта сонмы счастливых существ. Желая смешаться с ними, я попросила об этом Ангела, но он уже летел со мною дальше, вперед и вверх через леса, которые делались все удивительнее и прекраснее по мере того, как мы поднимались.

Издали я видела стоящую на высокой равнине арку света. «Это, - сказал мой спутник, ворота, ведущие в Город Мира. Там явление твоего Искупителя делается видимым. Там обитают святые и ангелы. Играя на золотых арфах и других струнных инструментах, с бессмертными лирами в руках и вечным аллилуйя на устах, они поют Песнь Искупления, песнь мира, песнь не умирающей любви».

«Могу ли я туда войти?» - спросила я. Опять он коснулся моих уст, и вот они зашевелились, издавая неведомую до тех пор хвалу, которая таяла в гармонии небесной любви.

Когда мы приблизились, толпа существ еще более возвышенных, нежели те, которых я видела до сих пор, сосредоточилась у ворот, и одно из них обратилось к моему спутнику на языке, которого я не могла понять. Музыка, музыка любви была в их речах, и радость, подобно сиянию, окружила их, когда они приветствовали нас у входа в Святилище.

Жемчужные ворота, украшенные алмазами, открылись и ко мне подошли два ангела, которые, взяв меня за обе руки, повели мой робкий дух к внутренним вратам, непосредственно за которыми находился павильон света.

И тут я вспомнила о своей недостойности, о своей греховной, противоречивой натуре. Мысль о моих прежних грехах, сомнениях и о моей ропотной природе нахлынули на меня, и, чувствуя себя совершенно неспособным выносить славу всего окружающего, дух мой поник. Тогда ангелы понесли меня на руках своих через внутренние врата к ногам Существа неизреченного, прославленного. На голове Его был венец из чистого света, волосы рассыпались по плечам Его золотой волной. Он был так прекрасен, что красоты Его нельзя описать на языке смертных.

«Мариэтта, - сказал один из ангелов, - это твой Искупитель. За тебя, воплотившись, Он страдал. За тебя вне врат Он топтал точило один; за тебя Он умер».

Испытывая священный страх от сознания Его безграничной благости, нежности и любви, я склонилась к Его ногам, - чувствуя – о, если бы я была достойной поклониться Ему! Протянув свою руку, Он поднял меня, и голосом, звук которого наполнял меня невыразимым блаженством, сказал: «Мир тебе дитя Мое! Дочь, дух падшего человеческого рода, войди на время под своды обители искупленных». Затем, обращаясь к окружающим, Он продолжал: «Примите в свою среду, в общение с вами этого духа».

И вот все собрание поднялось, как бы движимое дыханием святой любви, и с нежностью приветствовало меня, как наследницу благодати. После того согласно зазвучали инструменты, и бессмертный хор запел гимн духов:

«Достоин Агнец искупивший нас! Превозносите имя Его вы, освященные, покланяйтесь Ему вы, херувимы, обитающие на небесах небес! Возлюбите Его, ибо Он возвысил вас. Мы будем славить Его имя, имя нашего Всевышнего Бога.

«Мы падем к Его ногам и поклонимся Ему. Мы будем петь о Его благости. Вейте дуновения бессмертной любви, развивайте Его имя по всей вселенной, среди поклоняющихся существ! Ибо, вот, из глубины беззакония, из смерти Он вывел сестру нашу; Он возвысил ее, и мы принимаем ее из руки нашего Владыки и Спасителя. Пойте Ему вечное аллилуйя, вы блаженные сонмы! Пойте Ему славу без конца!»

Музыка этого гимна звучала, как голос многих вод, наполняя здание, и когда она кончалась, эхо замерло в отдалении, уносясь на волнах святого эфира. Дух хвалы так вдохновил каждого участника полнотой божественной мелодии, что они все еще мягко перебирали струны своих золотых арф, заставляя каждую ноту снова звучать, скользя по чутким нервам сердец, составлявших как бы одну бессмертную лиру.

Каждый такт, подобно бесшумной волне, катился по морю разума; мне казалось, что я растворяюсь в этих мягких звуках, как вдруг из окружающего меня сонма, вышел некто и, обратившись ко мне назвал меня по имени.

Очарование музыки было прервано, и я увидела, что очутилась в объятьях духа той, которую давно на земле любила всем жаром моей детской души. С какой радостью прильнула я к ней, и она с нежностью сестры прижимала меня к своему бессмертному существу, говоря: «Сестра дух, приветствую тебя, пришедшую на время в наше Царство мира».

«Приветствуем, приветствуем, приветствуем», зазвучала музыка тысяч голосов, и вот, вокруг меня собрались те, которых я любила на земле. Все они спешили приветствовать и обнять меня.

Вокруг нас появились сидения, устроенные в виде амфитеатра, и на них мы расположились. Среди собравшихся я увидела мною знакомых и старых друзей. Хотя я хорошо знала их, видом они не были таковы, как во время своей жизни на земле, теперь каждый из них был воплощением интеллекта без связи с физической формой, в которой я знала их раньше. Не имея ни возможности, ни средств передать правильную идею об этом, я могу только сказать, что каждый из них был как бы весь - ум, весь - свет, весь - слава, весь - поклонение, весь - абсолютно чистая любовь, весь - мир и глубокий покой, весь - энергия и высшая деятельность, весь - выражение небесной, все растущей радости.

Они свободно беседовали, но не на языке человеческих существ, они говорили и, хотя слов не было слышно, мысль передавалась мыслью, и ум одного духа предавался уму другого. Идеи, связанные с небесной жизнью, перелетали от одного существа к другому, и скоро я узнала, что на небесах нет ничего тайного. Гармония душ, гармония желаний, гармония языка, гармония разливающейся мелодии божественных гимнов, гармония восприятий знаний, гармония углубляющейся мысли - гармония была их жизнью, их любовью, их величайшим блаженством. Опять под звуки согласных арф, они запели в восхищающей октаве гимн своему Спасителю. Мой спутник предложил мне принять участие в этой живительной песни искупления. Я не могла присоединиться к ним, вся поглощенная созерцанием славы этой обители покоя, которую так давно искала моя душа. Когда они окончили этот священный гимн, спутник мой опять коснулся моих уст своим факелом и предложил мне соединиться с толпой и быть членом их семейства. Один за другим присутствующие приветствовали меня, они ласкали меня, как новорожденного младенца, все время взирая с глубокой благодарностью за меня к своему Искупителю и Господу.

«Так вот каковы Небеса» - подумала я, - «И эти блаженные духи те самые существа, которые некогда боролись и страдали во временном смертном теле. Неужели эти бессмертные образы сияющей славой небесной обители, неужели это и есть духовные лица тех, которых я раньше видела в горестной жизни?»

«Куда же исчезла старость и дряхлость родителей и предков?» Мне припоминается, как часто я внимала тебе мой земной учитель, когда ты старался дать своим слушателям хотя бы слабое пред-ставление о бессмертной жизни. Часто я видела как ты скорбел духом своим сознавая что все твои страдания для большинства остаются бесплодными, и тогда я же спрашивала, действительно ли небеса могут быть столь славными, не слишком ли прекрасна эта представленная слушателям картина? И неужели человек может достигнуть такого величайшего блаженства? Теперь я вижу, что самое высокое понятие человека о бессмертной жизни - ничто в сравнении с действительностью.

Тут подошел ко мне некто, кого я когда-то знала на земле. Его дрожащую фигуру, опирающуюся на посох пилигрима, мне часто приходилось видеть. Я знала, что это он сам, некогда дряхлый, высохший старик седой, как лунь, головой, перенесшей годы горести и лишений. Теперь его дух стоял передо мной в красоте бессмертной юности. У него не было больше посоха, не было дрожания в фигуре, дряблых щек, впалых глаз, бледного, землистого цвета лица; нет, он весь был - свет и здоровье, сила и энергия.

Обратившись ко мне, он сказал: «Посмотри, что сделала со мною искупительная благодать. Это сердце таило в себе некогда нечистые желания, эти руки были орудием греха. Ноги эти готовы были быстро стремиться по пути, ведущем к погибели. То тело, в котором я жил, было изношено печалью; оно постепенно разлагалось и умирало от бо-лезней. Но теперь - Да прославят все имя Эммануила! Искупленный Им, я облечен в одежды света, я живу в бессмертной юности. Теперь это моя песнь: О смерть, где твое жало? Ад, где победа твоя? Достоин Агнец, который отдал Себя, чтобы искупить меня; Достоин! - О, хвалите Его, превозносите Его. Хвалите Его, ибо Он достоин принять гимн вселенской хвалы!»

И когда он так пел, к нему присоединились все, населившие безграничный простор, и ввысь снова понеслась безбрежная божественная мелодия. После этого появилась толпа детей, которые, взявшись за руки, радостно кружились и пели детскими голосами: «Славьте Его, ибо вот - на земле Он сказал: Пустите детей ко Мне, и не препятствуйте им. Да, пустите детей, не препятствуйте им приходить ко Мне».

Когда эта новая песнь окончилась, сверху снизошел свет, еще более яркий, нежели тот, который я видела до тех пор. Я взглянула вверх и вот - своды надо мной раздвинулись, и я увидела, что к нам опускались существа, еще более славные. Устрашенная этим светом и желая скрыться от него, я приблизилась к моему спутнику, который сказал:

«То, что ты до сих пор видела, Мариэтта, есть только залог истинной радости. Сюда ты была принята и здесь созерцала явление твоего Искупителя и гармонию преддверия небесной обители. Но смотри: Вот появляется нисходящая слава Креста. Там находятся духи искупленных из человеческого рода, и достигшие высшей духовной жизни. Видишь ли ты отблеск славы горней сферы? Эти ангелы явились служить тебе».

И вот прямо предо мной явился Крест, в центре двенадцать старцев, на кругу которых я прочитала: «Патриархи, Пророки, Апостолы». Над ним была надпись: «Иисус Назарянин, Царь Иудейский».

Склонившись к подножью его, стояла фигура в белом, в позе благоговейного поклонения. Она поцеловала Крест, поднявшись, приблизилась и голосом, превосходившим музыкальностью песнопения, слышанное мною с восторгом, сказала: «Я приветствую тебя, дух из мира печали. Волею Иисуса распятого я явилась сюда, чтобы иметь общение с тобою. Он благоволил допустить тебя сюда. Не печалься, если тебе еще придется вернуться к твоим друзьям на земле».

Одна мысль о том, что я могу снова быть подвержена грехам и страданиям моей прежней жизни, так подействовала на меня, что мне показалось, будто я уже оставляю небесную обитель и быстро спускаюсь обратно на землю. Но мой спутник обнял меня и сказал: «Ты вернешься на землю, чтобы принести туда весть святой любви; но когда придет назначенное время, свободная от всех связей преходящего мира, ты вернешься сюда на-всегда, как член великого святого семейства».

Затем дух, сошедший от Креста, опять продолжал: «То, что ты видишь теперь, и что я тебе скажу, ты передашь моему сыну в мире смертных, который борется там, в долине мрака. Расскажи ему историю нисходящего света. Подобно голубю, принеси ему из миров вечности оливковую ветвь Истины. Прижми ее к его груди, и она зазеленеет и расцветет, и после долгой борьбы, принесет созревший плод.

«Мариэтта, для великой и мудрой цели ты приведена сюда, и мне позволено преподать тебе некоторые наставления относительно земле и неба. Мысль о возвращении печалит тебя, но ты вернешься, щедро обогащенная сокровищами истины, которые, как зачатки, приготовят путь для более великого света.

Прежде всего познай, что все на небесах вращается вокруг креста. Пред Распятым Спаси-телем преклоняются мириады, и вокруг Него блаженствуют искупленные. Все земные религии - лишь неясная мечта, в сравнении с этим. Туманны и несовершенны все представления человеческой души относительно нашего состояния здесь. Как раз над равнинами земли, в идеальном порядке начинаются духовные Небеса. С жителями земли смешиваются бесчисленные ангелы - хранители. Не проходит ни дня, ни часа, ни минуты, когда бы ангел не следил за порученной ему душой смертного.

Человек не понимает ни природы греха, ни полноты Благодати и Искупления. Он не поверит, если бы даже ангелы собрались вокруг него для того, чтобы рассказать ему историю бессмертия.

Неисчислимы причины, препятствующие небесному свету озарить человеческий род, извращенный и идущий путем смерти. Но приближается время, когда человек в большой степени поймет реальность вечности, когда его внимание будет более обращено на истину внутренней жизни. Освобождение человека приближается. Да радуется все живущее, ибо скоро Спаситель сойдет на землю с ангелами святыми!»

И она запела бессмертный гимн, слишком прекрасный и гармоничный, чтобы его можно было описать человеческим языком.

Затем она сказала: «Сестра-дух, отдохни в объятиях святой любви. Наблюдай внимательно за всем, что происходит вокруг тебя, ибо вот, в твоем уме будет отражаться только слабое, отдаленное, туманное воспоминание о той радости, которая наполняет эту страну мира. Это составляет блаженство всех святых - таким образом выражать свою признательность и благодарность Искупителю, Который отдал Себя в жертву за них».

После этого наступила пауза, во время которой, как бы издалека поднялись голоса в мяг-ких, мелодичных «Аллилуйя». Каждый звук двигался, как живое существо, стремящееся пробудить песнь искупления в каждом духе собрания.

«Кто это?» - спросила я в изумлении. «Это те, - сказала она, - которые пришли от великой скорби. День и ночь они не перестают возносить свои гимны во славу имени Спасителя. Небеса небес проникнуты их любовью. Когда святые на земле смиренно поклоняются Богу и поют о Его искупительной благодати, на небесах зарождается вдохновляющая мелодия Славы. Посмотри, там над тобою движутся в первоисточнике света существа, достигшие наивысшего духовного состояния.

Хотела бы ты вечно жить в этом мире света, мира и радости и Божественной любви? Хотела бы ты принимать участие в пении этих бессмертных гимнов? Остерегайся же своих прежних сомнений, остерегайся недостатка веры и отдачи Господу, ибо нет другого пути в небесную обитель, как только - Христос Искупитель». Эти слова пробудили во мне воспоминание о моих прежних сомнениях, о моем недоверии к Спаси-телю и равнодушии к Его делу. Мой дух поник. Я увидела всю справедливость мягкого упрека.

«Могу ли я еще надеяться, - спросила я, - или возможность приобрести небеса для меня совсем уже миновала? С какой радостью я отдала бы все и всю себя! С какой радостью я не возвращалась бы больше на землю! О, если бы я могла навеки остаться здесь, где мир течет, как река, и где любовь неоскверненная льется от сердца к сердцу!»

«Будь тогда, - сказала она, - верна тому свету, который ты имеешь, и когда твой последний час пробьет, ты приобщишься к этому блаженству там на небесах. Мариэтта, та картина, которая представляется твоему взору, полна глубокого значения. Это собрание пророков и мучеников. Посмотри, как белы их одежды, как они чисты в про-зрачны. Каждый из них держит в своей левой руке золотую кадильницу, а в правой маленький книжный свиток».

Мой взор расширился, и я увидела поднимающуюся из центра пирамиду, состоящую из жемчужины и других драгоценных камней, украшенных крестами из одухотворенных алмазов, на которых начертаны были имена тех, которые пострадали за свою любовь к истине и не дорожа жизнью своей, перетерпели мученичество. Над пирамидой стояли три духа в позе молитвенного поклонения. В руках своих над собою они держали Крест, над которым реяло вечно развевающееся знамя.

«Это, - сказал мой спутник, - избранные Патриарх, Пророк и Апостол. Они представляют собою триединый круг отмеченных святых, которые будут сопровождать Сына Человеческого в явлении Его, и в назначенный день выйдут собрать избранников от четырех ветров, от края земли и до края неба.

«Книжные свитки, находящиеся в руках их, открывают порядок мироздания, искупление человека и законы, управляющие послушными Богу творениями во веки веков».

Чудная картина скрылась из виду. После этого я увидела, что та, которая поцеловала крест, подняла свою руку, всю сияющую светом жизни, и к ней приблизилось двое детей. Подойдя они грациозно поклонились и вложив в ее руки, свои маленькие ручки, посмотрели не ее прекрасное лицо, и улыбнулись. Обращаясь ко мне, она сказала: «Двое этих детей оставили свою земную оболочку еще в младенчестве и будучи невинными, были взяты прямо в рай седьмой, сферы, где царствует моральная чистота и интеллектуальная гармония».

Старший из детей сказал: «Мариэтта я радуюсь встрече с тобою, потому что ты вернешься к тем, которые любили нас и оплакивали наш уход из долины тени смертной. Когда ты снова будешь говорить с людьми, скажи тем, которые теперь находятся у твоего тела, что хотя родители наши оплакивают свою утрату, дух наш теперь освобожден, и чаша переливается радостью.

Мариэтта, ты знаешь только этот мир. Здесь мы пробудились впервые к сознанию своего существования. Землю мы посещаем в сопровождении наших ангелов – хранителей, но как она не похожа на небеса. Там мы видим печаль, боль и смерть; здесь же вечная гармония, блаженство и жизнь».

Затем ребенок посмотрел в глубокой задумчивости вниз; все кругом молчало. Я подумала, что воспоминания прошлого пробудили в нем печаль, но скоро убедилась, что состояние это было вызвано явлением ангела, который поднимаясь вверх, пролетел мимо нас. Все мое существо затрепетало восторгом при виде его. Свет окружал его, как прекрасная одежда. Высочайшая гармония проявлялась во всех его движениях.

Я хотела последовать за ним и сказала моему спутнику: «О, скажи мне, кто этот чудный?… Я чувствую его священное влияние и так горячо хочу присоединиться к обществу подобных существ». «Это, - отвечал мой спутник, - ангел из Рая Младенцев. Не читала ли ты в Евангелии эти чудные слова Искупителя: «Ангелы их там на небесах всегда видят лицо Отца Моего Небесного». Этот Ангел является хранителем младенцев, и ему поручено встречать их духи, когда они покидают физический мир и вступают в духовный. У него протянуты руки, и что видишь ты в них, Мариэтта?»

«Бледный и маленький свет», - отвечала я.

Ангел, дохнул на него, словно сообщая ему жизнь, и прижал его к своей груди с нежностью, бесконечно большей нежности земной матери. Я знала, что это блаженно покоился маленький дух. Чувствуя небо, которым было проникнуто все существо Ангела, я снова хотела улететь с ним и младенцем. Но пока я старалась подняться, он оказался уже далеко: он исчез подобно молнии. И тогда взору моему открылась совершенно другая картина.

Далеко внизу подо мною, в маленькой комнатке я увидела женщину, коленопреклоненную около безжизненного тела своего ребенка. Она вся тряслась от рыдания. По временам лицо ее делалось как бы мраморным, глаза неподвижными, будто стеклянными; все ее тело конвульсивно вздрагивало, когда она осыпала поцелуями холодное личико своего малютки.

В эту минуту в комнату торжественно вошел человек, одетый во все черное. Толпа присутствующих молча расступилась перед ним, и он, подойдя к плачущей матери, сказал: «Сестра встань! Господь дал, Господь и взял, да будет имя Господне благословенно. Иисус сказал: Пустите детей приходить ко Мне, и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие. Ибо говорю вам, что ангелы их на небесах всегда видят лицо Отца Моего Небесного».

Затем я увидела эту мать, сидящую у гроба посреди земного собрания. Ее глаза были устремлены на потолок; все лицо ее было выражением полного отчаяния. Перед гробом стоял тот же мрачного вида человек в черном, которого я видела ранее. Он прочитал Пса-лом, произнес молитву за страдающих и обратился к присутствующим со словом увещания, стараясь показать из Священного Писания, что младенец, хотя мертвый теперь, снова будет жить, и что ангелы отнесли его на лоно Авраама.

Картина эта исчезла из моих глаз, и ребенок, обратясь ко мне, сказал: «Безжизненное тело, которое ты сейчас видела, было собственное мое тело; плачущая женщина - моя мать; человек в черном - пастырь земного собрания верующих. Ангел, остановившийся при полете мимо нас, был тот самый светлый дух, который в свое время отнес меня далеко от влияния магнетического зла в место, приготовленное для маленьких, слабых младенцев, где особо предназначенные для этого светлые духи все время занимаются питанием их. Не хочешь ли ты посетить эту небесную детскую?» - Говоря это, он посмотрел на ангела, как бы спрашивая его дозволения проводить меня туда.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: