Институцианолизм: основные представители и выводы

С критикой гипотезы «рационального», «экономического человека», пекущегося только о максимальной выгоде, стремления свести поведение людей к системе уравнений выступили представители институционального направления. По их мнению, неоклассики рисуют несколько упрощенную и в определенной степени ни искаженную картину действительности.
В нашей стране переведены и изданы работы одного из основоположников институционализма Торстейна Веблена (1857—1929), его ученика, специалиста в области промышленных циклов Уэсли Митчелла (1874—1948), весьма плодовитого публициста, теоретика и политического деятеля Джона Гэлбрейта (р. 1908), экономиста и разработчика глобальных проектов Яна Тинбергена (1903—1996)'.
Три основные идеи
Сформулируем некоторые отличительные особенности «классического» институционализма. Во-первых, институционалисты весьма расширительно трактуют предмет экономики. По их мнению, экономическая наука не должна заниматься чисто экономическими отношениями. Это слишком узко, нередко приводит к голым абстракциям. Важно учитывать весь комплекс условий и факторов, влияющих на хозяйственную жизнь: правовых, социальных, психологических, политических.

Правила государственного управления представляют не меньший, а возможно и больший интерес, нежели механизм рыночных цен.
Во-вторых, следует изучать не столько функционирование, сколько развитие, трансформацию капиталистического общества. Институционалисты выступают за более обстоятельное решение социальных проблем. Вопрос о социальных гарантиях занятости может стать важнее вопроса об уровне заработной платы. Проблема безработицы становится, прежде всего, проблемой структурной несбалансированности, и здесь все больше проявляется взаимосвязь экономики и политики.
По мнению Дж. Гэлбрейта, рынок отнюдь не нейтральный и не универсальный механизм распределения ресурсов. Саморегулирующийся рынок становится своеобразной машиной для поддержания и обогащения крупных предприятий. Их партнером выступает государство. Опираясь на его мощь, монополизированные отрасли производят свою продукцию в огромном избытке и навязывают ее потребителю. Основа власти крупных корпораций — техника, а не законы рынка. Определяющую роль теперь играет не потребитель, а производитель, техноструктура.
В-третьих, надо отказаться от анализа экономических отношений с позиций так называемого экономического человека. Нужны не разрозненные действия отдельных членов общества, а их организация. Против диктата предпринимателей необходимы совместные, скоординированные действия, которые призваны организовать и проводить профсоюзы и государственные органы. Государству надлежит взять под свою опеку экологию, образование, медицину.

Пути эволюции экономических систем
Представителей институционализма интересуют проблемы экономической власти и контроля над ней. В основе эволюции человеческого общества лежат изменения в технике производства. В соответствии с этим институционалистами разработаны различные концепции исторической трансформации общества: индустриальное — постиндустриальное — информационное — техно-тронное.
В целом тематика институциональных исследований достаточно обширна. Она включает теорию потребительского спроса, социально-экономическую теорию благосостояния, анализ крупных корпораций как социально-экономического института и ряд других. Экономическая социология разрабатывалась одним из предшественников современного институционализма — Максом Вебером (1864—1920). Он обосновал методологические принципы социологии, подготовил фундаментальный труд «Хозяйство и общество», в котором подведены итоги его социологических исследований'.
Ряд его работ по проблемам социологии опубликован в сборнике: Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.
В дальнейшем экономическая социология получила наибольшее развитие в трудах американских институционалистов, в частности, исследовались социальные аспекты международных отношений, международного разделения труда, межгосударственных связей

Историческая школа

Рассмотрение такого объемного и значимого явления как историческая школа в экономической науке требует некоторых вводных пояснений. Примерно до середины XIX века в экономической теории господствующее положение занимала классическая школа. Труды Д.Рикардо, Ж.-Б.Сэя и Дж.Ст.Милля довели ее положения до вполне законченных форм и далее следовали лишь отдельные усовершенствования и дополнения, вносимые в теорию последователями классической доктрины.

В то же время критика классической школы постепенно нарастала. Это происходило по нескольким основным причинам.

Во-первых, с начала XIX века все сильнее стала проявляться цикличность рыночной экономики с чередованием бума, депрессии и спада экономической активности. Тяжелые последствия разбалансированности экономики стали называть кризисами перепроизводства. Время их наступления и способы предотвращения классическая школа предсказать не могла, так как кризисы плохо вписывались в стройную доктрину саморегулирующегося рынка и невмешательство государства в хозяйственные процессы. Почему «невидимая рука» рынка вдруг превращалась в кулак – было неясно, в том числе представителям классического направления.

Во-вторых, основоположники классической школы часто злоупотребляли абстрактными теориями и умозрительными построениями. Особенно это характерно для Д.Рикардо. В то же время из анализа практически полностью исключалась национальная специфика – особенности менталитета населения, традиции нации, культурные факторы. Экономическая теория во времена А.Смита была во многом моральной наукой; новый век требовал от ученых создания более практичной науки, своеобразной «социальной физики«, готовой не только описывать социально-экономические явления, но и предсказывать их.

Наконец, третий момент был связан со спорами о методах экономики, о доказательной базе теоретических построений. Что должно служить подтверждением или опровержением хозяйственных теорий – логика рассуждений, факты, статистические данные, социальная и экономическая стабильность, удовлетворенность населения своим благосостоянием?

К середине XIX века один за другим появляются ученые, которые считали, что история – лучшее доказательство правильности или неправильности экономических доктрин. Остановимся на рассуждениях авторов нового историко-сравнительного метода более подробно.

Основоположником исторической школы является Вильгельм Рошер, профессор Лейпцигского университета. В 1843 г. Рошер опубликовал свою небольшую работу под названием «Краткие основы курса политической экономии», где представил основные идеи, которые он позже развил в «Принципах политической экономии», увидевших свет в 1854 г.

По сути дела, Рошер излагает в своих трудах экономическую историю, иллюстрируя действие исторических и экономических закономерностей в их национальном преломлении. О своих задачах Рошер высказывается следующим образом: «Наша цель – описание того, чего хотели и к чему стремились народы в экономической области; цели, которые они преследовали и достигли; основания, ради которых они преследовали и добивались их». При этом Рошер выделяет три этапа в экономическом развитии цивилизаций (К.Маркс в «Капитале» назовет такие стадии общественно-экономическими формациями) – господство факторов природных ресурсов, затем труда, и, наконец, капитала.

По сути дела, Рошер не создает новой теории, он лишь переводит экономическую науку в плоскость исторического метода, пытаясь определить эволюционные закономерности хозяйственного развития.

Несколько иначе подошел к совершенствованию методов политической экономии другой немецкий профессор – Бруно Гильдебранд. В книге «Политическая экономия настоящего и будущего» в значительно большей степени, чем в трудах Рошера, представленная оппозиционность классической школе. Исторический метод должен не только наполнять примерами и расцвечивать экономическую науку, но и занимать главенствующее положение в ней. Более того, в своих более поздних работах Гильдебранд вообще ставит под вопрос существование экономических законов, которые являются платформой для классической школы. В природе нет экономических законов, — говорит Гильдебранд, — существуют лишь некие правовые нормы, придуманные людьми. Если изменить правовую базу какого-либо государства – изменятся и экономические законы этого общества. Убедительные доказательства своих выводов и теоретических построений Гильдебранд обещал предоставить в продолжении своего основного произведения, но так и не сделал этого.

Такую работу проделал еще один немецкий ученый – профессор Карл Книс. В 1853 г. он опубликовал довольно объемное сочинение под названием «Политическая экономия, рассматриваемая с исторической точки зрения». В этой работе Книс отрицает не только объективное существование экономических законов, но и тех законов развития, о которых писал Гильдебранд. По сути дела, Книс заявляет, что все нации и народы развиваются по своему уникальному пути, что никаких общих для всех законов исторических и экономических трансформаций нет и быть не может. В лучшем случае можно говорить об аналогиях, в худших – о случайных совпадениях, фантазиях и ошибках. Разворачивая свою аргументацию, Книс, де-факто, отвергает не только построения классической политэкономии, но и доводы своих коллег – Рошера и Гильдебранда. При этом разрушая теоретические конструкции собратьев по цеху, Книс не водружает на их обломках собственной концепции.

Забегая вперед, отметим, что такие теории будут созданы позже русскими исследователями А.Л.Чижевским и Л.Н.Гумилевым. Чижевский попытался найти факторы, которые определяют исторические закономерности. В 1924 г. он опубликовал работу «Физические факторы исторического процесса», которую потом дополнял и совершенствовал. Он, подобно Джевонсу, объединил события исторического процесса с явлениями физического плана – в частности, колебаниями солнечной активности с периодичностью в 7-11 лет. Доказательства он представил в виде таблиц многолетних наблюдений, которые, впрочем, оказали на экономическую теорию весьма небольшое влияние – гораздо меньшее, чем на гелиобиологию.

Не менее оригинальную попытку определить законы исторического процесса предпринял и Лев Гумилев. Как историк, он часто задавал себе вопрос, почему древнейшие цивилизации мира – египетская, персидская, греческая, достигшие высочайшей степени развитости науки, культуры, искусства, имея запас времени в сотни (а то и тысячи лет) по сравнению с более молодыми странами, не обогнали их также далеко в экономическом развитии. Раскрытие этой проблематики, а также проблемы этногенеза, привело Гумилева к теории пассионарности, которая также была тесно связана с активностью нашего светила.

Но вернемся к немецким авторам – основателям исторической школы в экономике. Что же нового и позитивного внесли эти ученые в копилку экономических знаний, помимо критики классической доктрины?

Отметим несколько важных моментов.

1. Труды экономистов-историков заострили проблему психологии потребительского поведения и влияния экономических процессов на социальную жизнь. Представители классической школы в целях известного упрощения действительности руководствовались в своих трудах моделью «хомо экономикус» — «человека экономического», который максимизирует свои выгоды и минимизирует затраты. Представители исторической школы указывали на недопустимость такого подхода, который низводил всю многогранность человеческой личности до уровня искателя материальных благ. В конечном счете, критические стрелы историков-экономистов станут прологом к созданию новой школы – маржинализма, которая откажется от трудовой теории стоимости и заменит ее «полезностью».

2. Вовлечение в экономический анализ таких феноменов, как «национальное хозяйство», «общественные и государственные институты», «обычаи и традиции» приведут исследователей к иному пониманию экономической системы. Если классики рассматривали экономику в ее чистом, рафинированном виде, вне связи экономических феноменов с социальными процессами, то теперь ситуация стала меняться. Эффективность экономики определяется во многом ментальностью населения страны, общественными институтами, которые действуют внутри системы. Таковы будут постулаты нарождающихся доктрин – неоисторической школы Г.Шмоллера и теории институциональной экономики.

3. Представителями исторической школы был поставлен под вопрос один из базовых постулатов классической школы – невмешательство государства в экономику. Тезис «Лучше всего регулирует то государство, которое меньше всего регулирует» теперь стал неактуален. Представители неоисторической школы – Г.Шмоллер, В.Зомбарт – прямо заявляли о усилении роли современного государства, которое является активатором позитивных процессов в политике, экономике, науке, образовании, медицине. И это было не случайно, так как Пруссия к 1870-м гг. объединила в единую страну разрозненные немецкие государства. Здесь впервые в мире была создана система пенсионного обеспечения, сформирована мощная наука и промышленность. Естественно, что немецкие историки увидели роль государства в новом, позитивном свете.

18. Кейнсиа́нство

Теория государственного регулирования экономики. Возникло во второй половине 30-х гг. XX в., оказало существенное влияние на экономическую политику США, Великобритании и др. Основные принципы сформулированы Дж. М. Кейнсом. Кейнсианство исследует практические пути стабилизации экономики, количественные связи макроэкономических величин: национального дохода, капиталовложений, занятости, потребления и др. Решающая сфера воспроизводства — рынок, основные цели — поддержание «эффективного спроса» и «полной занятости». Экономическая программа кейнсианства включает: всемерное увеличение расходов государственного бюджета, расширение общественных работ, абсолютное или относительное увеличение количества денег в обращении, регулирование занятости и др. Некоторые положения кейнсианства пересмотрены и развиты представителями неокейнсианства (главным образом в анализе технико-экономических факторов экономического роста) и посткейнсианства (достижение «эффективного спроса» зависит от ряда социальных мероприятий).

КЕЙНСИА́НСТВО (англ. Keynesian Economics), макроэкономическая теория, в основе которой лежит идея необходимости государственного регулирования развития экономики. Суть учения Кейнса состоит в том, что для процветания экономики все должны тратить как можно больше денег. Государство должно стимулировать совокупный спрос даже путем роста бюджетного дефицита, долгов и выпуска необеспеченных денег.

«Кейнсианская революция»
Возникновение кейнсианства связано с именем выдающегося английского экономиста, теоретика и политического деятеля Д. М. Кейнса. Его многочисленные работы и особенно «Общая теория занятости, процента и денег» (1936) буквально перевернули современную ему теорию, что вошло в историю экономической мысли под названием «кейнсианской революции». Фундаментальная идея этой революции состояла в том, что зрелая капиталистическая экономика не имеет склонности к автоматическому поддержанию равновесия и эффективному использованию всех ресурсов (отсюда кризисы и безработица), а потому нуждается в государственном регулировании с помощью финансовых инструментов — бюджетных и кредитно-денежных рычагов.

На основе категорий кейнсианского анализа были созданы неокейнсианские теории циклического развития экономики и теории экономического роста. В конечном счете, макроэкономические переменные и зависимости — как бы они ни уточнялись и развивались впоследствии сторонниками Кейнса — носили не просто абстрактно-теоретический характер. Как писал Кейнс, «нашей конечной задачей является выбор тех переменных, которые могут находиться под сознательным контролем или управлением центральной власти в той реальной системе, в которой мы живем». Развитие кейнсианской концепции макроэкономического регулирования включало три основных момента: отказ от идеи сбалансированности бюджета в качестве главного ориентира финансовой политики правительства; разработку теории воздействия дефицита на динамику производства; новое понимание роли кредитно-денежной политики как инструмента, призванного поддерживать действия министерства финансов.
Преодоление идеи сбалансированного бюджета было тесно связано с развитием концепции «встроенных стабилизаторов» экономики, роль которых способна выполнить прогрессивная система налогообложения и социальные выплаты, в первую очередь пособия по безработице. С их помощью размер совокупного спроса способен автоматически сжиматься и расширяться в зависимости от фазы экономического цикла в направлении, противоположном конъюнктуре. Эта концепция предполагала, что дефицит, появляющийся во время кризиса (вследствие роста социальных расходов и недобора по налогам из-за снижения доходов), будет компенсироваться во время подъема, когда возникнет бюджетный излишек.
Однако политика, предполагавшая управление денежным спросом в соответствии с фазой цикла или уровня использования потенциальных возможностей экономики и, следовательно, нацеленная не только на его расширение, но и сжатие в условиях роста производства и цен, постепенно вырождалась в политику непрерывного накачивания денег в экономику. Наблюдалось нарастание бюджетных дефицитов, увеличивалась задолженность государства.

Кризис теории. Посткейнсианство
Тем временем усиление интернационализации экономики и развертывание нового этапа в научно-технической революции настоятельно требовали новых идей относительно экономической роли государства, целей, приоритетов и инструментов вмешательства в рыночный механизм. Переоценка ценностей в политике ознаменовалась началом всесторонней критики кейнсианства, переросшей в подлинный кризис этой теории. Во время мирового кризиса 1973—1975 гг. произошло то, что Кейнс считал невозможным: инфляция и рост безработицы одновременно.
Кризис претерпела не только собственно кейнсианская теория, а вся концепция «государства благосостояния», то есть концепция широкого участия государства в экономике, основанного на социальных приоритетах, опирающегося на значительный государственный сектор экономики предпринимательства и высокую степень перераспределения национального дохода через бюджетную систему. Усилилась консервативная, антигосударственная идеология. Но кейнсианство не исчезло, как не исчезла необходимость корректирующего воздействия государства на рыночный механизм. Оттесненное на обочину главного направления экономической теории неоклассической школой, кейнсианство приспосабливается к новым реалиям, развиваясь в новом облике — в виде посткейнсианства

Неолиберализм

Неолиберализм — (лат. liberalis — свободный) — социально-политическое учение и общественное движение, получившее развитие в середине — конце XX в. и наследующее либерализму. Неолибералы исходят из требования максимальной свободы деятельности индивида в сферах политики, экономики, частной жизни и т. д.

Экономический неолиберализм опирается на тезис о недопущении вмешательства государства в экономику (laissez-faire) и постулировании неограниченной конкуренции как наиболее эффективного экономического механизма, обеспечивающего через свободное рыночное формирование цен регулирование хозяйственных процессов, рост общественного благосостояния и достижение социальной справедливости.

Неолибералы склонны истолковывать все общественные связи в терминологии рынка: человек как свободный предприниматель организует свою жизнь как предприятие, а каждое социальное взаимодействие рассматривает как контракт (акт куплипродажи).

Неолиберализм сформировался как реакция на отход в 1930–50 гг. правительств западных стран, политических институтов и крупных социальных мыслителей от основных постулатов либерализма. Так, в США теория саморегуляции рынка и концепция «государства как ночного сторожа» (формулировка Ф. Лассаля) ярко продемонстрировали свою несостоятельность во время Великой депрессии в США (1930-е гг.).

Крупнейший экономист Дж. М. Кейнс (1883–1946), выступавший за сочетание конкуренции с государственным регулированием, стал одним из идеологов «государства всеобщего благоденствия» (welfare state): подразумевалось при активном «вмешательстве» государства в сферу экономики усиление социального сотрудничества и защиты населения от издержек капитализма.

В Германии конца 1940-х — 1960-х гг. проводником подобных взглядов стал канцлер Л. Эрхард, автор концепции «социального рыночного хозяйства», подразумевавшей сочетание рыночных рычагов, обеспечивающих экономическую эффективность с социально ориентированной деятельностью государства (контроль над формированием заработной платы, занятостью, социальным обеспечением и т. д.).

Преобладание роли государства в экономике Японии, Тайваня и др. стран АТР стало одной из причин «экономического чуда», наблюдавшегося в этих странах в 1960–90-х гг. Правительства этих стран отклонили неолиберальные доктрины американских советников, широко применяя государственное регулирование экономики, включая и механизм национализации целых отраслей.

Во многих странах «второй волны» азиатских экономических рекордсменов — Китае, Вьетнаме роль государства в экономике исключительно велика, а регулирование процессов осуществляется жесткими методами, характерными для планового способа ведения хозяйства.

Возникновение неолиберализма связывается с именем австрийскоамериканского экономиста Л. Мизеса (1881–1973), активного критика идей социализма. По его мнению, социализм как система неработоспособен, и применение социалистического принципа к части средств производства ведет к сокращению производительности труда и, соответственно, уменьшению общественного богатства. Напротив, «единственной работающей и эффективной системой человеческого сотрудничества в обществе, основанном на разделении труда, является частная собственность на средства производства» .

Не отрицая необходимости государства как «аппарата, призванного защищать частную собственность на средства производства», Мизес настаивает, что любое плановое регулирование экономики, как в условиях социализма, так и в условиях welfare state, исключает возможность рыночных принципов ценообразования. Отсутствие торгов за ресурсы и поиска наилучшей альтернативы приводит к «неэффективному и бездумному» использованию ресурсов. Причину роста неприятия либерализма в середине XX в. среди представителей различных слоев населения Мизес видит в их неудачливости и склонности искать причину своего неудовлетворительного положения не в своей лени и бездарности, а в недостатках политической системы. По Мизесу, это и является питательной средой различных коллективистских и социалистических доктрин.

Идеи Мизеса развивал его ученик и последователь Ф. Хайек (1899– 1992), удостоенный в 1974 г. Нобелевской премии по экономике. По Хайеку, свободный от государственного вмешательства рынок необходим, поскольку он способствует прогрессу (производство неизвестного продукта не может быть внесено в план) и гарантирует устойчивое снижение издержек производства (за счет рыночного механизма цен происходит отбор наиболее эффективного производителя тех или иных продуктов). В своих работах Хайек жестко оппонирует кейнсианцам, считая, что политика дешевых денег и создания рабочих мест за счет бюджета в перспективе грозит новыми экономическими проблемами. Хайек стоял на позициях монетаризма — теории, обретшей влиятельность в 1970-е гг. и опиравшейся на количественную теорию денег.

Наибольшее развитие идеи монетаризма получили в доктрине американского ученого М. Фридмена (род. 1912), нобелевского лауреата по экономике. Критикуя Кейнса, Фридмен утверждал, что с помощью кредитно-денежных рычагов необходимо влиять не на занятость и объем производства, а на цены. Фридмен предложил отказаться от гибкой кредитно-денежной политики в пользу поступательного наращивания денежной массы на 3–5% в год и ограничить чрезмерную свободу действий центральных кредитно-денежных органов (центрального банка и т. п.).

Теория М. Фридмана является ярким примером либертарианства. Либертарианство (от фр. libertaire — анархист) — идеологическое течение, возникшее в рамках экономического либерализма, рассматривающее такие формы государственного вмешательства как налогообложение и антимонопольное регулирование как частный случай воровства и грабежа, а поэтому подлежащий упразднению.

По мнению либертарианцев, сформированное в ряде стран Запада социальное государство должно быть уничтожено в пользу «общества равных возможностей», или «общества собственников».

Умеренные неолибералы выступали за ограничение функций государства монетарным регулированием и протекционизмом, а также за приватизацию образования, здравоохранения и государственной системы пенсионного обеспечения, за перевод науки на самоокупаемость. Одним из определяющих проявлений неолиберальной экономической политики является приватизация.

На государственном уровне неолиберализм воплотился в жизнь в Великобритании в правление Т. Блэра, а также в США в правление Б. Клинтона, декларировавшего: «Эра большого государства прошла». Многие западные ученые (Н. Хомски и др.) отмечают, что на мировом уровне принципы неолиберализма проводятся в жизнь в интересах ТНК с помощью различных надправительственных образований (МВФ, ВТО, Всемирного банка и пр.).

Под предлогом «корректировки» экономики развивающихся стран (по стандартному «рецепту»: либерализация цен и финансов, приватизация, обеспечение полной открытости рынков и ориентация их на экспорт, гарантии вывоза прибылей и т. д.) осуществляется фактическая десуверенизация этих стран, навязывание определенного места в системе глобальной экономики.

Принцип невмешательства государства в экономику предполагает отстранение от участия в экономической жизни страны национальных правительств, а стало быть, и населения, поскольку правительство демократическое. Таким образом, страны-«реципиенты» либеральных рыночных реформ становятся сырьевыми колониями или трудовыми лагерями, обслуживающими интересы «золотого миллиарда». Об этом свидетельствовал Дж. Стиглиц, лауреат Нобелевской премии по экономике (2001), шеф-экономист Всемирного банка (1997–2000).

Наиболее разрушительные последствия как для экономики, так и для политической системы приход к власти либералов вызвал в СССР. Его результатом стала перестройка, а затем и крушение СССР как сверхдержавы, установление «нового мирового порядка», что стало огромной трагедией для сотен миллионов человек.

Либерализация, курс на которую был взят правительством Е. Гайдара, прежде всего коснулась цен, фиксация которых была отменена 1 января 1992 г. В сочетании с другими факторами это привело к гиперинфляции и потере большинством населения всех долгосрочных сбережений. Следующей фазой либеральных реформ стала приватизация, которая свелась к «черному переделу» бывшей общенародной собственности и ускоренному созданию класса новых собственников.

Декларируя свою задачу повысить эффективность труда и создать средний класс, «младореформаторы» облагали заводы налогами, доходящими до 80%, и при этом освобождали от пошлин импорт табака и алкоголя, в т. ч. суррогатного.

К 1996 г. ВВП страны снизился на 28%, а утечка капиталов из России превысила 150 млрд долларов. По оценке исследования ЮНИСЕФ, в результате неолиберальных «реформ» только в 1993 г. в России последовало на 500 тыс. смертей больше, чем обычно, а всего «неолиберальные реформы» в России дали более 2,5 млн «избыточной смертности». Это больше, чем было приговорено к расстрелу за все время правления Сталина и больше, чем Россия потеряла в Первую мировую войну.

Сегодня неолиберализм дискредитировал себя не только в России, но не является серьезным течением и на Западе. Так, США отказались от отвергаемых американским обществом реформистских идей неолибералов (приватизация образования, система медицинских накопительных счетов). Во внутренней жизни страны неолиберализм отвергается как доктрина, подрывающая образование и здравоохранение, ведущая к росту неравенства и уменьшающая долю труда в доходах. Однако как фактор влияния на уязвимые общества развивающихся стран неолиберализм остается «экспортным товаром» из США.

Неспособность мировых финансовых институтов, действующих в соответствии с либеральной экономической доктриной, обеспечить реальные потребности глобальной экономики, ярко проявилась в 2008 г., с началом глобального экономического кризиса, во многом ставшего результатом противоречия между реальной мировой экономикой и устаревшими, мешающими ее развитию финансовыми институтами, базирующимися на спекулятивной игре с ценными бумагами на фондовом рынке. Крах американской системы ипотечного кредитования и других инвестиционных институтов — банков и фондов, больно ударивший по экономике всех без исключения стран, означает и окончание эпохи финансового монополизма США и, шире — эры господства либеральной экономической доктрины.

Для спасения своей финансовой системы США пришлось прибегнуть к методам, которые с большим трудом можно назвать либеральными. Так, 4 октября 2008 г. президент Дж. Буш подписал т. н. «план Полсона», предусматривающий выделение 700 млрд долларов на выкуп неликвидных активов у банков страны с тем, чтобы они смогли предоставлять кредиты предприятиям, находящимся на грани банкротства. Таким образом администрация США фактически провела национализацию части американских компаний.

Очевидным итогом финансового кризиса 2008 г. стало возрастание роли государства в экономике. Неспособность традиционных рыночных институтов погасить кризис и предотвратить начавшуюся рецессию, способную привести к массовой безработице и социальным конфликтам, вновь поставила перед экономической наукой и практикой вопрос о степени влияния государственных структур в прогнозировании и планировании экономики, ее «социализации».

Понимание активной роли государства в преодолении финансового кризиса ярко проявилось и в ходе состоявшегося 15 ноября 2008 г. в Вашингтоне саммита «Большой двадцатки» (расширенный формат «Большой восьмерки»), посвященный выработке мер по преодолению последствий мирового финансового кризиса.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: