Глава 23. Первое испытание и найденный вход

Перевод wild_mirror

С тех пор, как Орион начал пытаться общаться с Гермионой, пролетело несколько недель. Он вынужден был признать, что начинает ей симпатизировать, даже несмотря на все ее предубеждения в отношении темных волшебников. В конце концов, подобная предвзятость была не совсем ее виной. Чтобы поколебать ее ограниченные убеждения, потребовалось множество споров, но, по крайней мере, она хотела знать правду. Она постоянно приставала к нему с просьбами о книгах, так как в библиотеке Хогвартса не было ничего о темных волшебниках или их магии, после чего Орион смягчился и одолжил ей несколько любимых книг по темномагической истории. Они тайно встречались (Орион настоял на том, чтобы эти встречи оставались в секрете, так как он не хотел, чтобы Дамблдор узнал о них), чтобы обсудить прочитанное, и Орион с гордость понял, что она становится немного более объективной по отношению к темным.

Уроки были легкими, и хотя Снейп постоянно вел себя отвратительно по отношению к нему, он не мог ничем упрекнуть его зелья. Орион не был отличником, но, с легкостью следуя инструкции, мог приготовить сносное зелье. Он уже приобрел по совиной почте новый учебник Зельеварения, но все еще пользовался старым. И даже читал его по ночам, но не сам текст, а те пометки, что сделал предыдущий студент. Прошлым владельцем был некто, назвавшийся Принцем-полукровкой, и Орион вынужден был признать его выдающиеся способности. Этот парень создал множество полезных темных заклинаний, а его понимание Зелий было просто поразительным.

Занятия, которые он посещал в Дурмстранге, используя портключ, становились все более интересными. На Преобразовании человека они начали изучать анимагию, и Орион удивился, обнаружив, что темные маги используют специальный ритуал для обнаружения внутренней анимагической формы, если к этому имелась предрасположенность. Профессор сообщил, что ритуал они будут проходить после рождественских праздников, и Ориону стало интересно, какая именно форма проявится: орлиная или все-таки совершенно другая? Возможно ли вообще иметь несколько форм? Он не мог спросить об этом у учителя, потому что не хотел, чтобы кто-либо знал, что он уже анимаг, поэтому приходилось терпеливо ждать ритуала. На Окклюменции и Легилименции Орион продолжал практиковаться в легилименции, медленно, но постоянно улучшая это умение. Еще они узнали, как пользоваться думосбором, просматривать воспоминания, делать дубликаты, подтасовывать и изменять их. До этого Орион знал только основы, поэтому уроки были очень увлекательными. Создание темных заклинаний и Темные искусства были как никогда интересными и по-прежнему оставались его любимыми.

Так же Орион получил письмо от Скитер, очень удивившись, узнав, что она тоже анимаг, где она просила встречи с некоторыми студентами в анимагической форме жука. Он ответил, что она получит всю интересующую информацию для написания статей от Калипсо и Драко. У него самого была масса других дел, более заслуживающих внимания. Драко согласился принять свое задание, но все еще довольно странно вел себя рядом с Орионом.

Двадцать первого ноября, когда состоялась первая вылазка в Хогсмид, ровно за три дня до Первого испытания, Орион решил поговорить с Драко.

Перед тем, как покинуть замок с группой слизеринцев, он втащил его в пустой класс и, наложив заглушающее заклятие, спросил:

— Драко, что с тобой творится? Знаю, я не в себе из-за всех этих возрастных ограничений. Мне действительно жаль, что ты не смог принять участие…

— Я знаю, что это не твоя вина, — очень тихо, не глядя в его сторону, сказал Драко.

— Тогда почему ты все еще сердишься на меня? — нахмурился Орион.

— Я не сержусь, по крайней мере, теперь. По началу злился из-за этой ограничительной черты, но потом понял, что ты не мог знать об изменениях, — глухо ответил блондин. — К тому же Отец написал, что он не слишком разочарован, что в будущем будут и другие возможности показать себя во всей красе.

Орион схватил Драко за плечи и развернул к себе. Малфой носил бесстрастную маску, но Орион смог увидеть на этом нечитаемом лице лучики эмоций в глазах: разновидность страха и неуверенности. К тому же обращенные к Драко слова Люциуса звучали для Ориона немного резко.

— Ты не обязан демонстрировать свои достоинства, твой отец и так очень гордится тобой, — сказал Орион, пытаясь успокоить друга.

— Да неужели? — невесело рассмеялся тот. — Думаешь, я не вижу разочарования в его глазах, когда он смотрит на меня?

— Драко, это смешно! — в смятении начал Орион. — Ты очень умен, получаешь отличные оценки, к тому же ты лидер слизеринцев и хороший ловец…

Драко перебил его:

— Магглорожденная гриффиндорка превосходит меня по некоторым занятиям, я не такой уж хороший дуэлянтом по сравнению с тобой, у меня нет каких-либо выдающихся темных способностей, я даже не умею использовать Непростительные…

— Драко, у тебя есть время для изучения Темных искусств, и ты можешь регулярно тренироваться, чтобы стать отличным дуэлянтом! — сказал Орион. — И перестань уже оглядываться на Гренджер, ты по-прежнему один из лучших студентов!

— Ты не понимаешь, Орион, — отчаялся Драко. — У тебя все так легко получается. Я замечаю интерес, который отец проявляет к тебе: ты змееуст, что является самой желанной и уникальной темной способностью, ты учишься в Дурмстранге и знаешь о Темных искусствах больше любого нашего ровесника, ты выиграл дурмстрангский Дуэльный турнир и являешься одним из участников Турнира Трех Волшебников, ты мой ровесник и уже входишь в круг приближенных Темного Лорда! Разве не видишь, что мои достижения не значат абсолютно ничего по сравнению с твоими?

— Не думал, что тебя будет так беспокоить мое участие в Турнире, — неуверенно начал Орион.

— Я не завидую тебе из-за этого! Я тебе вообще не завидую! — рассердился Драко. — Не думай, что я настолько тупой, чтобы беспокоиться об этом. Я не такой мелкий, как ты думаешь.

— Я никогда не думал, что ты… — тихо сказал Орион.

Блондин с усмешкой перебил его:

— Я же знаю впечатление, которое произвожу: богатенький испорченный чистокровный, у которого нет проблем серьезней, чем раздумья, как же уложить волосы сегодня. — Он сделал паузу и напряженно продолжил: — Я знаю, что грядет, Орион. Я могу казаться беззаботным и беспечным, зная при этом, что очень скоро произойдут серьезные вещи. — Он вздохнул. — Не знаю, готов ли я к этому. Не знаю, смогу ли выжить.

Глаза Ориона расширились, и он схватил Драко за плечи, быстро шепча при этом:

— Так тебя беспокоит предстоящая война? Вот почему ты так странно себя вел?

Тот кивнул и покорно произнес:

— Я беспокоюсь, что не имею всего необходимого, чтобы стать Пожирателем смерти. Отец всегда хотел, чтобы я стал правой рукой Темного Лорда, совсем как он сейчас.

Орион пронзил его взглядом.

— А чего хочешь ты, Драко? Извини, конечно, но будь твой отец проклят, это же твоя жизнь! Ты не обязан становиться Пожирателем только ради того, чтобы оправдать его ожидания.

— Ты действительно думаешь, что Темный Лорд позволит мне отказаться от него? — усмехнулся Драко. — Ты в своем уме? Он будет пытать меня и покарает Отца, если я когда-нибудь откажусь от Темной Метки!

Орион вздохнул. Как бы больно ни было, это была чистая правда, особенно для кого-то вроде Драко, имеющего очень могущественную и чистую темную родословную. Воландеморт никогда не выпустит его из своих когтей.

— Но тебе же не нравится идея стать Пожирателем?

— Даже не знаю, — честно ответил Малфой. — Я был воспитан на чудесных героических историях о Темном Лорде и его преданных последователях, отстаивающих наши права. С детства я знал, как отец рассчитывает, что я последую по его стопам. Но я не слепой. Я видел, как он возвращался с собраний Пожирателей, едва передвигая ноги из-за затяжной боли от круциатуса. Это не то, что я себе представлял, и не знаю, хватит ли меня на такое. Ты же бывал на собраниях пожирателей…

— Только на двух, — вставил Орион, но Драко продолжил: — …и ты показал себя очень хорошо. Я слышал, как отец с дядей Рудольфусом разговаривали об этом летом. Ты впечатлил их. Мой ровесник — и в состоянии находиться в кругу Темного Лорда и делать то, что от тебя требуют…

Орион покачал головой.

— Драко, я не настолько силен, как ты предполагаешь. Меня просто ужасали вещи, которые я там видел, и для меня это было действительно трудно, но, думаю, что со временем к этому можно привыкнуть. Я сумел пытать Грейбека и Петтигрю только потому, что у меня к ним личные счеты. Неужели ты думаешь, что я с легкостью могу причинить боль кому-то другому? Любому незнакомцу? Может, и мог бы, но не без приступа тошноты от этого, по крайней мере, на первый взгляд. Но я понимаю, что в конце концов буду должен выдерживать это, другого пути нет. Я пришел к выводу, что не могу чувствовать вину за свои поступки во время войны, так как, чтобы стать хорошим бойцом, нужно быть равнодушным к боли других людей. Но иногда я беспокоюсь, смогу ли спокойно жить с воспоминаниями о том, что совершил, когда все закончится.

— Но ты, по крайней мере, готов к этому, причем и психологически, и магически, — настаивал Драко. — Ты чертовски хорош в Темных искусствах, что даже мой отец тебя уважает, но что я могу сказать о себе? Сломаюсь ли я под давлением? Смогу ли стать достаточно сильным, чтобы попасть во Внутренний круг Пожирателей смерти? Смогу ли пережить эту чертову войну?

— Сможешь, Драко, — решительно сказал Орион. — Я позабочусь об этом. Ты ведь не одинок. Я всегда буду рядом, и Калипсо, и еще некоторые наши друзья. И твой отец, он тоже будет тебе помогать. Он любит тебя, Драко, никогда не сомневайся в этом. И я знаю, что он гордится тобой, хотя может даже этого не показывать, но я уверен, что он по-настоящему гордится тобой и очень сильно тебя любит.

Драко неуверенно посмотрел на него и произнес:

— Если так, то почему он подвергает меня опасности? Почему хочет, чтобы я стал Пожирателем Смерти?

— Ты ведь уже ответил себе на этот вопрос, — спокойно сказал Орион. — Темный Лорд захочет, чтобы ты стал Пожирателем Смерти, и твой отец знает это, поэтому единственно возможный выход для него — сделать из тебя самого лучшего Пожирателя, каким ты только можешь стать. Он уже начал давать тебе уроки Темных Искусств, и этой подготовкой он защищает тебя единственным возможным для него способом. Кроме того, он верит в наше дело, и, думаю, хочет, чтобы ты участвовал в нем, потому что, в конце концов, именно на нас лежит ответственность изменить мир к лучшему. Если мы хотим процветания для нашего рода, то нет другого выбора, кроме как сражаться за это.

— Возможно, ты прав, — тускло улыбнулся Драко.

Он все еще выглядел очень унылым, и Орион забеспокоился, действительно ли тот способен вынести все ужасы бытия Пожирателем Смерти. Он был сильным и умным, но всю свою жизнь находился под чьей-то защитой, и такой резкий переход может быть очень жестоким. Возможно, он мог бы что-нибудь сделать, чтобы сберечь Драко от Темной Метки. Ему нужно будет как-нибудь убедить Воландеморта…

Орион обнял друга и прошептал:

— Не волнуйся, мы справимся. Кроме того, я прекрасно понимаю твои проблемы, в этом ты не одинок.

Драко укрепил объятие и тихо вздохнул рядом с волосами Ориона. Какое-то время они так и стояли, обнявшись, пока Орион наконец не разорвал объятие, чтобы заглянуть Драко в глаза.

— Тогда… между нами все в порядке?

— Да, все хорошо, — улыбнулся Драко. Затем он нахмурился и мрачно добавил: — Хотя мне все еще не нравится твой парень.

Орион подкатил глаза и умоляюще спросил:

— Можешь, по крайней мере, вести себя с ним вежливо?

— Почему ты просто-напросто не бросишь его? — досадливо разбушевался Драко.

— И почему ты его так не любишь? — раздраженно спросил Орион.

Блондин выглядел смущенным, но потом посмотрел на Ориона и спокойно произнес:

— Он недостаточно хорош для тебя.

— Просто потому, что он вампир? Никогда не думал, что ты предвзято относишься к темным созданиям, Драко, — сердито сказал Орион.

Малфой зажал нос и ответил:

— Ничего не имею против метисов…

— Драко… — предупреждающе начал Орион.

Но тот просто отмахнулся и продолжал:

— Как я уже говорил, ничего не имею против темных созданий, но думаю, что темным волшебникам не стоит мешать с ними кровь. Я просто считаю, что ты можешь сделать более достойный выбор.

— Что ж, это мое решение, так? — оборонялся Орион. — Я же не критикую твой выбор партнера?

Драко подкатил глаза.

— Всего лишь потому, что у меня его нет.

Орион ухмыльнулся и притворно кашлянул, что прозвучало как «Панси».

— Она не моя девушка! — сердито прошипел блондин.

— Меня, конечно, могло обмануть то, что она обвивается вокруг твоего тела каждый раз, как вы остаетесь рядом хотя бы на две секунды, — язвительно сказал Орион.

Драко элегантно приподнял бледную бровь.

— Очень ревнуешь? — вкрадчиво произнес он.

— Что за бездумная колкость? — усмехнулся Орион. — Конечно же, равно настолько, как и завидую умственным способностям Пивза.

Драко фыркнул, и Орион с любопытством спросил:

— Почему у тебя нет пары? Я же знаю, что у тебя целый запас запавших на тебя девушек и парней. Ты же слизеринский принц, в конце концов. Так почему ни с кем не встречаешься?

— Я много с кем встречался и дурачился, — сказал Драко с самодовольной ухмылкой, — но они мне попросту не интересны. — Он усмехнулся. — В Хогвартсе нет никого, кто бы достаточно привлек мое внимание, чтобы строить дальнейшие отношения.

Орион изогнул бровь, но не стал комментировать. В конце концов, интимная жизнь Драко была его личным делом. Потом он спросил:

— Будешь ли ты хорошо себя вести рядом с Лезандером? Я хочу провести этот год с вами двумя, но не смогу, если ты будешь придираться к нему каждую секунду.

Драко нахмурился, но сдержался.

— Хорошо, я оставлю его в покое. — Затем он сухо добавил: — До поры до времени…

Орион свирепо взглянул на него, но решил оставить все как есть и похлопал Драко по спине.

— Спасибо. А теперь пошли в Хогсмид!

Когда они подошли к огромным дубовым дверям Хогвартса, чтобы присоединиться к ждавшим их снаружи друзьям, Орион угловым зрением заметил близнецов Уизли, прижавшихся друг к дружке в углу и о чем-то шептавшихся между собой. Эти двое постоянно что-то планировали, что всегда пробуждало в нем любопытство. Наблюдая за ними, он увидел, что они разглядывали какой-то кусок пергамента. Он замедлил шаг и незаметно взмахнул палочкой, чтобы набросить подслушивающее заклинание, и их голоса зазвучали в его ушах так же ясно, будто он стоял прямо перед ними: «Гляди, Дрэд, Филч сейчас в коридоре третьего этажа… Может, после похода в Хогсмид? …Нет, я хочу разложить навозные бомбы пораньше… Но мы должны следить за Бэгмэном, Фордж, а сейчас он будет в Хогсмиде…Ммм, ты прав, мой дорогой братец, хорошо, пойдем… Шалость удалась!»

Глаза Ориона расширились, и он отменил заклинание только тогда, когда прошел через двери. От шока он чуть ли не споткнулся на ступеньках. У этих двоих была Карта Мародеров! Мордредова палочка, как им удалось ее заполучить? Сириус рассказывал, что Филч забрал ее еще во времена, когда они все учились в Хогвартсе. Благословенная Моргана, эта карта бесценна! Она могла бы помочь ему скрываться от преподавателей во время поиска Тайной Комнаты. Как бы заполучить ее?

Он не мог обдумывать детали, потому что Драко и остальные слизеринцы потащили его, Лезандера и Калипсо по всему Хогсмиду, едва давая время проглотить все то, что показывали.

***

Около полуночи Орион сидел в одиночестве в общей гостиной общежития Дурмстранга. Он обдумывал все вещи, которые еще предстояло сделать, и до сих пор не имел ни малейшего понятия, от чего отталкиваться, ведь нужно было вернуть из рук Дамблдора мантию-невидимку, найти Тайную Комнату, заполучить карту Мародеров и как-нибудь выяснить, каким же образом Воландеморт вернулся к жизни. Он уже подумывал начать ослаблять по ночам свои окклюменционные щиты. Видения больше не преследовали его, потому что он всегда выставлял в уме защитные барьеры, да и сама возможность спать спокойно была настоящим благословением, но, возможно, их стоит ослабить на несколько ночей… Но пока что он не решался действовать, потому что помнил, как в прошлом сознание Воландеморта иногда дергалось, будто пытаясь избавиться от чесотки, если эмоции Ориона зашкаливали во время видений. Он не думал, что Воландеморт о чем-то заподозрил, потому что моментально усилил защитные барьеры для блокировки эмоции, когда это произошло… но если подобное повторится, тотсможет быстро обнаружить чужое присутствие в своей голове… но Воландеморт еще не вызывал его, хотя уже должен был узнать, что его избрали Чемпионом. Он часто писал Нарциссе и Люциусу, и даже если Люциус ничего не рассказал своему Лорду, а по расчетам Ориона он просто обязан был это сделать, то Воландеморт увидел бы статью в Ежедневном Пророке. И тем не менее, пока не вызвал его к себе. Ему не оставили выбора, он просто должен был узнать, что происходит, поэтому решил попробовать ослабить барьеры.

Орион поднялся и прошелся по комнате, ему было необходимо очистить свой ум, и, возможно, глоток ночного воздуха смог бы ему помочь. Он схватил палочку и, наложив на себя заклинание невидимости, покинул спальню. Добравшись до главного входа, он прокрался на улицу. Прохладный ночной воздух тут же успокоил его, и он присел на ступеньки, разглядывая звездное небо. «Вот и звезда Сириус», — подумал он меланхолично. Он отдал бы что угодно за возможность поговорить с отцом, рассказать обо всем случившемся. По крайней мере, Нарцисса писала, что отцовское тело было в прекрасном состоянии… А сам он сейчас находился в Хогвартсе, где отец провел лучшие годы в жизни. Он даже мог представить беззаботного и молодого Сириуса, с напыщенным видом гуляющего в окружении Джеймса и Ремуса. Орион улыбнулся, рисуя в своем воображении, как Сириус очаровывает учителей… девушки хихикают, поглядывая на него… Взъерошенный Джеймс с помощью снитча пытается привлечь внимание Лили… Сириус тайком крадется из Гриффиндорской башни под мантией-невидимкой на ночное свидание с Лили в Выручай-комнату, о которой Сириус неоднократно рассказывал… Бродяга, Сохатый и Луни, дико бегущие через Запретный Лес… Орион поморщился: разумеется, Хвост не появлялся в этих вымышленных воспоминаниях. А Лили… его мать… Он знал о ней так мало, всего лишь то, что рассказывал Сириус, и этого не хватало, чтобы четко представить ее, со всей ее личностью, манерами, симпатиями и антипатиями, интересами… Орион вздохнул и запустил пальцы в волосы.

Внезапно он испугался собственных размышлений, увидев огромного мужчину и мальчика, приближающихся к замку. Орион быстро поднялся и отошел в сторону, узнав в них Хагрида и Невилла. Бледного Невилла била крупная дрожь. Орион нахмурился: что с ним случилось? Хагрид что-то сказал Невиллу и поплелся к своей хижине, а тот быстро вбежал в замок. Орион пожал плечами и решил, что ему тоже пора возвращаться.

Войдя внутрь, он внезапно налетел на что-то и больно упал на пол. Подняв глаза, он увидел, что врезался в кого-то, и это был Муди. Причем волшебный глаз Муди смотрел прямо на него. Черт побери! Он мог видеть сквозь чары невидимости!

Схватив Ориона за рукав пижамы, Муди поднял его на ноги и проворчал:

— Почему посреди ночи вы гуляете по замку, мистер Блэк?

Орион ненавидел его за фанатизм и ненависть к Темным Искусствам, а особенно за убийство матери и дяди Калипсо. Уроки с ним были вполне ничего, но это не преуменьшало неприязнь. Он нахмурился и ответил:

— Просто вышел подышать свежим воздухом, чтобы проветрить голову. Что в этом плохого?

— Иди в постель, мальчик, пока я не назначил тебе взыскание, — грубо сказал Муди, отпуская его рукав. — И чтобы я больше не видел тебя, шатающегося вокруг замка, иначе в следующий раз не стоит рассчитывать на мою снисходительность.

Орион неприятно посмотрел на него, но потом замер, заметив, как Муди быстро облизывает губы. Он ахнул и уставился на Муди широко раскрытыми глазами. Вернув самообладание, Орион выхватил палочку и быстро наложил вокруг заглушающие заклинания. Муди тоже мгновенно выхватил палочку и направил ее на Ориона.

— Ради Мерлина, Барти! — сердито зашипел тот. — Будешь прикидываться в другом месте!

— Не понимаю, о чем вы говорите, мистер Блэк! — прорычал Муди, округлив настоящий глаз.

Орион закатил глаза и раздраженно сказал:

— Барти, у тебя есть такая странность, какая-то разновидность нервного тика, когда ты быстро высовываешь язык. Идиот! Твой отец разгуливает рядом, и что бы случилось, заметить он твой тик, а? Он бы немедленно тебя узнал! И рассказал бы Дамблдору! Сделай с этим что-нибудь, иначе тебя раскроют!

Опустив руку с нацеленной было на Ориона палочкой, Муди выплюнул:

— Думаю, я в состоянии справиться с собственным отцом, Блэк! И делаю это просто замечательно.

— Ну, просто прими успокаивающее зелье или еще что-нибудь, — нетерпеливо сказал Орион. — Это легко исправить, и можешь дальше рисковать своей миссией, не беспокоясь по мелочам.

Он склонил голову на бок и спросил:

— Ладно, а что ты здесь делаешь? И почему притворяешься Муди?

— Это не твое чертово дело, — прорычал Муди. — Я исполняю приказ нашего Лорда хранить свою миссию в секрете.

— Твоего Лорда, — пробубнил Орион себе под нос. Потом посмотрел на Барти и сказал: — Хорошо, но делай свою работу лучше! Знает ли он, что я стал чемпионом? Он собирается вызвать меня?

— Он знает, что ты участвуешь, но неужели ты полагаешь, что это заставит его вызвать тебя и поделиться с тобой своими планами? — посмеялся над ним Муди. — Это взрослые дела, Блэк, а не детские игры. Держи свой нос подальше от этого.

— Все равно, — пренебрежительно сказал Орион, а затем прищурился. — Ладно, что ты используешь? Оборотное зелье? Надеюсь, ты не крадешь ингредиенты из кладовой Снейпа, а то, по словам Драко, он регулярно проверяет свои запасы, и тебя могут поймать…

— Мне не нужны твои советы! — прорычал Муди.

— Или Снейп знает? — Орион приподнял бровь. — Он помогает тебе с миссией?

— Он не знает! — сердито сказал Муди. — И ты будешь держать язык за зубами, если не хочешь неприятностей!

— Все понятно, — отрезал Орион. — Я всего лишь хотел помочь тебе, но в следующий раз не буду и пытаться.

Он развернулся и направился к своему общежитию. «Действительно, — сердито размышлял Орион, — я спас его неблагодарную задницу, а теперь должен мириться с его дурным настроением. Может, стоило оставить его в одиночестве на произвол судьбы на Кубке Мира по Квиддичу, — обеспокоился он. — Какого черта он здесь делает? И каким образом постоянно достает волосы настоящего Муди? А где сам настоящий Муди? Ну, по крайней мере, теперь понятно, что Воландеморт запланировал что-то на Турнир. Вот поэтому мне и нужно ослабить защитные барьеры! Я должен знать, что происходит!»

***

Вот и наступил день Первого испытания. После того, как друзья пожелали ему удачи (Драко крепко обнял, Лезандер зацеловал до смерти, а Калипсо обрушила на него целый шквал самых разнообразных полезных заклинаний), Вагнаров проводил его до палатки чемпионов и уверенно похлопал по спине.

В самом углу на деревянном табурете сидела Флер. Она была бледной и молчаливой, и выглядела уже не так сдержанно, как обычно. Невилл весь позеленел, будто собирался избавиться от собственного завтрака, а Седрик маячил то в одну, то в другую сторону. Когда вошел Орион, Флер робко ему улыбнулась, и он улыбнулся в ответ. Бэгмэн же практически подпрыгивал от нетерпения.

— Теперь, когда все в сборе, пора ввести вас в курс дела, — бодро объявил Бэгмэн. — Когда зрители рассядутся, вам будет предложен этот мешочек, — он потряс маленьким мешочком из пурпурного шелка, — с помощью которого каждый выберет оживленную фигурку того, с чем вам предстоит столкнуться. Там несколько… ээ… видов, так сказать. Так, я должен был сообщить вам еще кое-что… ах, да… ваша задача — добыть золотое яйцо!

Орион нахмурился, а Седрик посмотрел на Бэгмэна в замешательстве. Только Невилл и Флер вообще никак не отреагировали. Казалось, не прошло и секунды, а мимо палатки уже топотали тысячи ног, слышалась оживленная болтовня, шутки, смех.

Бэгмэн развязал горлышко пурпурного шелкового мешочка.

— Сначала дамы, — он протянул мешочек Флер.

Она запустила внутрь дрожащую руку и вытащила крошечную, совершенно живую фигурку дракона. Орион и Седрик ахнули.

«Драконы? Мы должны столкнуться с драконами? — ошеломленно думал Орион. — Ну, довольно неожиданно…» Он взглянул на фигурку и узнал Уэльского зеленого, если то, что вспомнилось с дурмстрангских уроков, было верным. На шее дракончика висела табличка с цифрой два. Орион понял, что сам факт того, что Флер выглядела не удивленной, а скорее смирившейся, говорил о том, что она заранее знала, в чем именно состоит задание. А единственными, кто мог об этом знать, были их директора и директрисы. Получается, мадам Максим сжульничала, так?

То же самое касалось и Невилла. Он вытащил Венгерскую хвосторогу, на шее которой красовался номер три. Он побледнел, но, даже не моргнув, просто уселся и уставился в пол. «Кто же в таком случае сказал Невиллу? — нахмурился Орион. — Может, Дамблдор?» Но потом он вспомнил прошлую ночь и дрожащего Невилла в сопровождении Хагрида. Вот оно что! Это Хагрид рассказал ему! По приказу Дамблдора?

Седрик опустил руку в мешочек и извлек голубовато-серого Шведского тупорыла с номером один на шее. Глаза Седрика расширились. Видимо, ему никто ничего не сказал, поэтому кандидатура Дамблдора исключалась. Орион предположил, что если бы старик решился, то рассказал бы сразу обоим. Значит, Хагрид сделал это по собственной инициативе.

Орион покорно запустил руку в шелковый мешочек и вынул малинового Китайского огнешара, номер четыре. Его глаза расширились. Возможно, это был самый злобный дракон, с которым могла потягаться разве что хвосторога. Дракончик растянул крылья и, когда Орион начал рассматривать его, оскалил свои маленькие клыки. Орион усмехнулся: это было так мило. Он уже понял, что сделает с ним, когда справится с испытанием.

— Ну вот и все! — сказал Бэгмэн. — Каждый вытащил своего дракона, а цифры соответствуют порядку, в котором вас будут вызывать, ясно? А теперь вынужден вас покинуть: я же комментатор. Мистер Диггори, вы первый, когда услышите свисток, просто пройдите за ограждение, хорошо?

Бэгмэн ушел, и вскоре раздался громкий свист. Седрик двинулся вперед, весь позеленевший и напряженный, и Орион пожелал ему удачи, когда тот проходил мимо. Но Седрик даже не отреагировал, ведь, в конце концов, он шел туда первым.

Орион с остальными двумя просто сидел и слушал. Толпа вопила, кричала и ахала подобно единому многоголовому организму. Комментарии Бэгмэна тоже не особо помогали: «О-о-о, чуть не попался, совсем чуть-чуть»… «Какой рисковый малый!»… «Умный ход — жаль, не сработало!»

И где-то через пятнадцать минут Орион услышал оглушительный рев, который мог означать только одно: Седрик проскочил мимо дракона и схватил золотое яйцо.

— Действительно очень хорошо! — прокричал Бэгмэн. — А теперь взглянем на оценки судей!

Но оценки он озвучивать не стал.

— Один закончил, осталось трое! — кричал Бэгмэн, когда снова прозвучал свисток. — Мисс Делакур, прошу вас!

Флер дрожала с головы до пят, а Орион пожелал удачи и ей. Она ответила ему улыбкой и вышла из палатки с высоко поднятой головой, крепко сжимая в руке палочку.

Орион отстранился от окружающих звуков и сосредоточился на планировании того, что же собирается делать. Он уже знал, как добыть яйцо, когда дракон будет обезврежен, но вопрос был именно в том, как же этого добиться. «Я не могу поранить его, потом что, возможно, яйцо будет раздавлено… Поэтому темные атакующие заклинания отпадают… Можно трансфигурировать дракона в другое животное, и даже не смотря на то, что я с легкостью могу сделать это, потребуется много сил, и нельзя показывать всем, что я способен на это… Сомневаюсь, что даже Макгонагал сможет… Есть парочка подходящих змеязычных заклинаний, но, опять же, мне нельзя их использовать… Черт побери!.. Я могу применить Изменяющие заклинания, и для этого есть подходящая цель… заменить драконьи клыки на кошачьи зубки… а драконий хвост трансфигурировать в собачий… по крайней мере, эта не полноценная трансфигурация не должна вызвать подозрений… и крылья, с ними тоже надо что-то сделать… снова трансфигурация, но уже другое заклинание, которое поможет их скрыть… Но что насчет огненного дыхания? …Я могу использовать Aguamenti всякий раз, когда оно направлено на меня… Ну, вот и все, парочка заклинаний — и дело в шляпе. Бедняжка будет просто прелестна, когда я с ней закончу».

Он услышал, как толпа снова взорвалась аплодисментами. Должно быть, Флер тоже успешно справилась. Затем свисток прозвучал в третий раз. Невилл неуверенно поднялся. Он действительно неважно выглядел.

— Ты в порядке? — спросил Орион.

— А? — рассеянно отозвался Невилл, — Да, хорошо… знаю, что делать.

Как только Невилл покинул палатку, Орион поменял палочки. С палочкой Лезандера он не мог противостоять дракону. Он спрятал ее во внутренний карман, и пролетело несколько минут перед тем, как свисток прозвучал в последний раз.

Орион вышел из палатки уверенным шагом и с высоко поднятой головой. Он вошел внутрь заграждения и увидел тысячи смотрящих на него лиц с наколдованных трибун. А еще на другом конце заграждения над кладкой яиц присел Китайский огнешар, чьи алые крылья были полураскрыты, а зловещие зеленые глаза смотрели прямо на него. Чудовищная чешуйчатая малиновая ящерица молотила покрытым шипами хвостом, разрывая твердую почву.

Толпа сильно шумела, и, подняв палочку, он закричал: «Accio Молния!»

Вскоре появилась его метла, прилетевшая из подземелья, и Орион поднялся в воздух. Толпа даже зашумела еще сильнее… и Бэгмэн что-то кричал… но Орион сосредоточился исключительно на драконе.

Поднявшись выше и ощутив ветер в волосах, он взглянул на кладку яиц, заметив одно золотое, блестящее между серыми собратьями, которые располагались между драконьих лап.

«Отлично, — сказал себе Орион, — просто шквал заклинаний… поехали!»

Он нырнул к драконьей голове и быстро наколдовал мощную струю воды, когда дракониха выстрелила огнем. Свернув в сторону, чтобы избежать ее щелкающих челюстей и лучше прицелиться, он наложил Изменяющее заклинание, после чего ее угрожающе длинные зубы стали просто крохотными в массивном рту.

Ее малиновый покрытый шипами хвост мелькнул в воздухе, собираясь сбить его, когда он направил метлу вверх, применяя другое заклинание и трансфигурируя ее хвост в пушистый, который смотрелся на ней довольно смешно.

— Великий Мерлин, какой полет! — кричал Бэгмэн, а толпа визжала и аплодировала.

Орион по окружности поднимался выше, а Китайский огнешар все еще следил за каждым его движением, вращая головой на длинной шее и выстреливая огненными струями, которых Орион с легкостью избегал.

Толпа ахала и визжала каждый раз, когда он нырял или сворачивал, чтобы уклониться от огня. Он еще пару раз использовал Aguamenti и посмотрел на дракониху. Не собираясь сдаваться, она защищала свои яйца. Ну, просто на всякий случай нужно изменить ее крылья. Он нырнул и быстро трансфигурировал их в большие, но тонкие крылья летучей мыши, которые были не способны выдержать ее вес.

Сейчас она походила на странного монстра из детских кошмаров с головой и телом дракона, пушистым собачьим хвостом, мелкими зубками и огромными бесполезными крыльями летучей мыши. Не смотря на все это, она выглядела всего лишь очень раздраженной.

Теперь оставалось заполучить яйцо. Дракониха на всех четырех ногах сгорбилась над кладкой. Ее когти все еще представляли угрозу. Нырнув к земле и остановившись всего за фут до нее, он понесся по направлению к дракону. Быстро увернувшись от еще одного огненного залпа, он увидел, как она угрожающе раскрыла пасть, обнажив крохотнее жемчужно-белые зубки. Перед тем, как дракониха поняла, что же он собирается сделать, он набросил еще одно заклинание, которое уменьшило ее массивные когти, мчась с максимальной скоростью к яйцам, больше не защищенным ее ныне безобидными коготками. Быстро оторвав одну руку от Молнии, он схватил золотое яйцо и, ускорившись одним рывком, вспарил над трибунами, закончив тем самым задание.

Впервые он по-настоящему услышал шум толпы, которая кричала и аплодировала так же громко, как ирландские болельщики на Кубке Мира по Квиддичу.

— Вот это да! — кричал Бэгмэн. — Вы только посмотрите на это! Один из наших самых молодых чемпионов — и быстрее всех добыл яйцо! Не получив ни единого повреждения! А какие летные навыки! Это должно уменьшить разногласия касательно мистера Блэка!

Орион увидел, как драконьи смотрители бросились отменять все наложенные им на Китайского огнешара заклятия и накладывать оглушающие заклинания, чтобы укротить ее. Он пролетел над трибунами, чувствуя, как шум толпы стучит по его барабанным перепонкам, и плавно приземлился напротив палатки участников.

Только спустившись с Молнии, он увидел Калипсо, Лезандера, Драко, Блэйза и Крама, спешащих к нему.

— Орион, ты был великолепен! — обняла его Калипсо. — Это было удивительно! Ты молочина!

Как только Калипсо отпустила его, Лезандер обхватил его лицо:

— У меня чуть сердечный приступ не случился. Никогда не позволю тебе снова ввязаться в такую опасность!

После глубокого поцелуя Орион стоял ошеломленный, но с безумно счастливой улыбкой на лице.

Драко обнял его.

— Это было невероятно! Ты лучший, без сомнений! — разорвав объятие, он тепло улыбнулся Ориону. — Ну, скоро они объявят твои оценки. Хочу увидеть, как ты унизишь остальных своими блестящими результатами.

— Прекрасный полет, — Крам похлопал его по плечу. — Когда вернемся в Дурмстранг, ты должен сыграть за свою команду. Иначе Директор никогда тебя не простит.

Орион кивнул.

— Сегодня вечеринка в общежитии Дурмстранга! Мы точно выиграем этот Кубок! — сказал Крам перед уходом.

— Вечеринка будет в общей гостиной Слизерина! — крикнул Краму Драко. — Там будет намного удобней, и мы тоже хотим отпраздновать с Орионом!

— Хорошо, увидимся там, — сказал Крам перед тем, как исчезнуть в толпе.

Подняв Молнию с золотым яйцом и испытывая самое сильное за всю жизнь ликование, Орион с друзьями направился к краю заграждения.

— Знай, что ты был лучшим, вне всякой конкуренции, — начала быстро щебетать Калипсо. — Диггори сделал фантастическую вещь, трансфигурировав камень в землю, а потом в собаку, и попытавшись натравить дракона на собаку вместо себя. Ну, это была довольно хорошая трансфигурация…

— Но твоя была намного круче, — самодовольно прервал ее Драко. — Твои заклинания были сильнее и намного более впечатляющими, потому что ты трансфигурировал части тела живого дракона! Я даже видел, как Макгонаггл с гордостью смотрит на тебя! А ее очень трудно удивить!

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: