Сделай Сам Свою Работу на 5

СРАВНЕНИЕ СЕМЕЙНЫХ И СОЦИАЛЬНЫХ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ 10 глава





ванный терапевт не боится вступать с конфронтацию с клиентами, не старается соответствовать их ожиданиям, чтобы завлечь их на курс психотерапии, однако есть и такие семьи, которые будут сотрудничать только с терапевтом, взгляды которого совпадают с их собственными2.

Характер взаимоотношений терапевта с семьей важен с самого начала работы. Чем больше терапевт работал над дифференциацией своего Я в своей собственной семье, тем лучше он будет способен вступать в контакт с проблемной семьей и при этом находиться вне ее системы. Когда терапевт находится за рамками эмоциональной системы семьи, он мыслит самостоятельно. Он и не подавляется субъективностью изучаемой семьи, и сам не подавляет ее своей собственной субъективностью. Механизмы, с помощью которых и семья, и терапевт используют свои эмоции и проявления субъективности для «промывания мозгов» друг другу, бывают неуловимы и коварны. Поэтому для большинства терапевтов требуются годы клинического опыта, чтобы полностью научиться узнавать, осознавать и признавать действенность этих механизмов. Однако профессиональный опыт сам по себе ничего не гарантирует. Терапевт может практиковать многие годы, но так никогда и не осознать, что зачастую он сам является пешкой для тех семей, которые он лечит. Или, наоборот, семьи, с которыми он работает, часто являются заложниками



2 Такие семьи могут вступать в комфортные взаимоотношения с приятным и соглашающимся терапевтом и испытывать при этом определенное облегчение. Например, терапевт может сконцентрировать свои усилия на оказании помощи «психическому расстройству» (или «заболеванию») ребенка и периодически консультировать родителей, как им справляться с его проблемами. Это пример так называемого совокупного решения проблемы, решения, которое находится во взаимосвязи с процессом проекции данной семьи. Согласие или коалиция терапевта с семьей может помочь семье в наиболее напряженный период. Когда стрессовое состояние спадает, семья уже может больше не испытывать необходимости в поддержке терапевта. По всей видимости, в любой психотерапии содержится определенный элемент совместности, но цель системного подхода в психотерапии состоит в том, чтобы свести эту совместность к минимуму. Если феномен совместности сохраняется на минимальном уровне, то каждый член семьи в процессе терапии с большей вероятностью сможет осознать свои потенциальные возможности в работе над дифференциацией своего Я.




 

таких действий и советов терапевта, которые служат лишь его собственному спокойствию. Эта проблема решается как в процессе психоаналитического тренинга (прохождение терапевтом собственного анализа), так и в процессе обучения системной семейной терапии (проведение анализа своего становления и дифференциации в семьях, в которых он родился и вырос3). И психоанализ своей личности, и анализ своей дифференциации в родительской семье повышают способность терапевта управлять своими эмоциями в клинической практике.

ДИАГНОСТИЧЕСКОЕ ИНТЕРВЬЮ С СЕМЬЕЙ

Процедура оценивания семьи и работы с ней может включать взаимодействие с одним из членов семьи, мужем и женой, со всеми членами ядерной семьи или с группой, куда входят те или иные члены ядерной и расширенной семьи. Безотносительно к числу членов семьи, посещающих терапевтические сессии, используются одни и те же основные принципы дифференциации. Терапия, основанная на теории семейных систем, всегда опирается на положение, что главным компонентом семейного процесса является взаимосвязь сил индивидуации и совместности. Семейная психотерапия является семейной не потому, что на терапевтической сессии присутствует несколько человек, а потому, что терапевт определенным образом формулирует проблему. Если терапевт имеет представление о про-



Учащиеся имеют разный уровень мотивации и разный успех в наведении мостов со своим прошлым. Даже если учащийся достиг определенного успеха в анализе прошлого в отношении какого-то периода, охватывающего несколько лет, это совсем не означает, что задача решена окончательно. Для людей, считающих дифференциацию своего Я важным условием нормальной жизнедеятельности, этот процесс может стать делом всей жизни, на который не жалко тратить силы. Каждый человек является частью процесса слияния; никто не обладает полной эмоциональной автономией. Люди всегда стремятся к достижению большей автономии. На терапевте лежит особая ответственность, вынуждающая его постоянно работать над своей дифференциацией в собственной семье, поскольку успехи на этом пути положительно сказываются на его терапевтической работе с проблемными семьями.


 

цессе семейных взаимоотношений и о связи между этим процессом и индивидуальным функционированием личности, полный курс психотерапии даже с одним членом семьи будет являться семейной психотерапией.

Тридцатилетний клинический опыт психотерапевтической работы, основанный на теории семейных систем, дает убедительные свидетельства тому, что наиболее продуктивный подход к увеличению базового уровня дифференциации — это проведение семейной психотерапии с тем членом семьи, который пытается восстановить и проанализировать свои эмоциональные связи с родительской семьей. Даже в случае, когда человек находится в браке и имеет детей, эмоциональная атмосфера семьи, в которой он родился и вырос, является, по-видимому, наилучшим полигоном для повышения базового уровня его дифференциации. Это не означает, что данный человек игнорирует взаимоотношения в своей ядерной семье и концентрирует внимание исключительно на расширенной семье, а означает, что расширенная семья является особо важным компонентом его работы над собой. Способность взаимодействовать на более высоком уровне дифференциации с членами родительской семьи может повысить способность человека более самостоятельно функционировать в своей ядерной семьей и с другими значимыми людьми на работе и в обществе4. Способность индивида поддерживать и отстаивать свое самоопределение важна как для взаимоотношений в ядерной и расширенной семьях, так и для систем несемейных взаимоотношений. Вместе с тем стремление повысить базовый уровень дифференциации именно тогда наиболее продук-

4 Если личность сможет повысить свой базовый уровень дифференциации, то это повлияет также и на ее социальные взаимоотношения. Близкие дружественные взаимоотношения часто зависят от совместимости взглядов, установок и ценностей людей. Это не значит, что они во всем (и со всем) согласны, но их базовые ориентации в жизни находятся в разумной гармонии. Если человек уменьшает воздействие субъективности на свои значимые убеждения и ценности, это может сделать его отношения с людьми, с которыми в прошлом он был в достаточно гармоничных отношениях, менее гармоничными. Такие взаимоотношения не обязательно будут разрушаться из-за небольших изменений в дифференциации одного из субъектов. Просто сам характер взаимоотношений будет другим.


 

тивно для личности, когда оно направлено на ядерную семью и особенно на родительскую.

Индивидуальные сессии наиболее полезны для тех, кто сфокусирован на семье своего происхождения. Многое из того, что имеет терапевтический эффект для человека, ориентированного на повышение дифференциации в своей родительской семье, в действительности происходит вне стен офиса психотерапевта. Это объясняется тем, что стремление личности к дифференциации в своей семье обычно требует увеличения его контактов с членами расширенной семьи, включая тех, с которыми он до начала психотерапии не общался, был в ссоре или был почти не знаком. Первоначальная цель этих контактов — восстановить как можно полнее первичные привязанности и взаимоотношения. Привязанности к родителям наиболее значимы, поскольку родители обычно оказывают самое сильное влияние на развитие системы ценностей, установок индивида и на формирование его эмоциональной сферы. Если родители умерли, самыми значимыми становятся люди, которые были им эмоционально наиболее близки. Как только взаимоотношения становятся более активными, человек начинает стремиться к тому, чтобы быть в наибольшей степени «самим собой». Возможность стать самим собой зависит от понимания треугольников, а также процессов детриангуляции, т. е. выхода из состава треугольников. Следующая цель контактов со своей родительской семьей вызвана желанием больше о ней узнать. Почти никто не осознает важности знания фактов из истории своей расширенной семьи. Нет другого способа узнать эти факты, кроме как от самих членов семьи и, возможно, от других людей, близко с ней связанных. Увеличение фактических знаний о своей расширенной семье помогает индивиду стать самим собой5.

5 Несмотря на клинический опыт, свидетельствующий о том, что усилия в отношении дифференциации себя в своей родительской семье наиболее эффективны для обретения своего Я, многие формы терапии, базирующиеся на теории систем, не включают в свою терапевтическую практику работу с родительской семьей клиентов. Многие семьи, нуждающиеся в клинической помощи, бывают слишком сильно зациклены на своей теперешней проблеме или слишком благодуш-


 

Иногда только один член семьи желает пройти курс психотерапии. В таких случаях проведение индивидуальных сессий является единственной возможностью для осуществления психотерапии семьи. С этим заинтересованным человеком можно провести полный курс терапии. Семейная психотерапия, в которой участвует только один член семьи, может дать великолепный результат. Прогресс «в выздоровлении» одного члена семьи не обязательно ограничивается изменением его установок и действий по отношению к другим членам семьи. Рост базового уровня дифференциации одного члена семьи, находящегося в эмоциональном контакте с другими ее членами, может привести к росту эффективности функционирования всей семьи. Успех семейной терапии с одним человеком зависит, кроме всего прочего, от того, есть ли у него установка на изменение и развитие себя самого, а не только на изменение других членов семьи. Первоначально человек может быть мотивирован на прохождение психотерапии в связи с проблемой, существующей в семье. Но затем он вынужден оставить идею полной фиксации внимания на семье и ее изменении и принять установку на изменение себя самого при сохранении и поддержании взаимоотношений в семье.

Если оба супруга согласны пройти курс психотерапии, сессии могут проходить или с обоими, или с каждым супругом индивидуально (но с одним и тем же терапевтом), или можно использовать комбинацию этих вариантов. В начале психотерапевтического курса терапевт как правило встречается с обоими супругами. После нескольких недель

но настроены в отношении нерешенных проблем в прошлых привязанностях, чтобы заняться анализом и изменением взаимоотношений в расширенной семье. Терапевт может высказать свое мнение в отношении ценности и полезности попыток по восстановлению взаимоотношений с людьми, с которыми ранее индивид был эмоционально связан, но мотивация к этому должна исходить от самого члена семьи, а не от терапевта. Есть примеры, когда люди, которые сначала не желали восстанавливать эмоциональные связи со своим прошлым, позднее в процессе психотерапии проявляли к этому интерес. Это часто происходит после сильных переживаний в текущей ситуации, например, после распада ядерной семьи.


 

или месяцев психотерапии (часто после того, как один или оба супруга начинают осознавать, что основные усилия по улучшению семейной ситуации должны быть направлены на работу над собой, а не над другим супругом) большинство последующих сессий могут проходить индивидуально. Совместные встречи не исключают и не препятствуют индивидуальной работе над собой. Они признаны полезным и эффективным методом психотерапии. Однако временами совместные встречи замедляют развитие и изменение одного или обоих участников процесса. По-видимому, существует тенденция зацикливаться и проходить один и тот же путь снова и снова. Во время совместных встреч трудно избавиться от установки «мы попытаемся изменить» и рассуждать, исходя из установки «я попытаюсь измениться». Когда на совместной сессии превалирует ориентация на «мы-усилия», то каждый участник больше озабочен тем, проходит ли (и каким образом) его напарник свою часть пути. Другая проблема, которая часто может возникать на совместных сессиях, состоит в том, что в ходе сессий участники могут демонстрировать такую высокую степень реактивности, что это мешает им сосредоточиться. Такие люди сильно переутомляются к концу работы.

Когда семья стремится пройти курс психотерапии из-за проблемы с ребенком, на начальном этапе в процесс оценивания могут быть включены и ребенок, и родители. Однако по мере развития терапевтического процесса большая часть времени должна уделяться работе с родителями — либо индивидуально, либо совместно с супругом (супругой).' С ребенком можно проводить индивидуальные сессии, но не он является главным действующим лицом терапии. В большинстве случаев, даже если симптоматика больше связана с ребенком, не обязательно лечить его непосредственно6. Есть отдельные примеры, когда родители с над-

6 Эта позиция базируется на теории систем. Если один из родителей способен повысить свой базовый уровень дифференциации, эффективность и адекватность функционирования другого родителя и детей будет автоматически повышаться. Родители не являются «причиной» проблемы своего ребенка, но они являются главными членами семьи и, следовательно, теми людьми, которые могут инициировать процесс изменения. Ребенок будет реагировать на изменения в пове-


 

менным пренебрежением отвергают любую форму терапии и считают, что единственный член семьи, который нуждается в психотерапии — это их зависимый ребенок, как правило, подросток. В таких случаях с ребенком встречаются индивидуально. Важно, чтобы человек, проходящий психотерапию, имел для этого свои личные причины. Взрослые (обычно родители) часто заставляют детей и подростков проходить курс психотерапии вопреки их желаниям. Ребенок или подросток может пожаловаться на родителей из-за того, что они заставили его проходить курс психотерапии, в то время как сам он не видит в этом никакого смысла. Иногда один член супружеской пары приходит на психотерапию по настоянию другого. Нет никакого установленного правила, запрещающего психотерапевту встречаться с супругом или ребенком, которых принудили к прохождению курса терапии. Однако если содержание психотерапевтического процесса в достаточной степени не определено и не ясен его адресат, то психотерапевт просто поддерживает процессы проекции, существующие в семье. Не исключено, что терапевт будет вынужден занять твердую позицию и не встречаться с проблемным, по мнению других, членом семьи до тех пор, пока этот другой сам не согласится принять участие в терапии. Иногда выражается просьба пройти курс терапии со всеми членами семьи и даже в расширенном формате, включая родственников из родительских семей. Такой вид терапии обычно называется групповой семейной терапией. Групповая семейная терапия, проводимая квалифицированным терапевтом, может быть исключительно полезна для снижения тревоги в семье и снятия симптомов. Однако этот подход не годится для

дении родителей. Изменения, происходящие во взаимоотношениях родитель-ребенок, помогают ребенку более открыто обсуждать с родителем свои мысли и чувства. Если он сможет открыто говорить с родителем, у него будет меньше причин и оснований говорить с психотерапевтом. Изменение родителя в направлении большей дифференциации во взаимоотношениях с ребенком приведет к тому, что поведение ребенка будет управляться не его импульсивными реакциями на родителей, а сознательно. Изменение родителя не решает автоматически все проблемы, связанные с ребенком, но создает для ребенка жизненную ситуацию, в которой он сможет стать более спокойным и самостоятельно мыслящим.


 

инициации у участников процесса положительных изменений на базовых уровнях дифференциации Я. Трудность состоит в том, что процесс групповой семейной терапии в большей степени способствует выработке совместных, а не индивидуальных решений. При прохождении групповой терапии у квалифицированного специалиста члены семьи часто становятся более спокойными и открытыми в своих высказываниях, быстрее достигают согласия в отношении того, что им делать дальше7. Как правило, люди соглашаются больше общаться и стараются лучше ладить друг с другом. В течение какого-то периода времени это общее соглашение может выполняться, но нарушается сразу же, как только один из участников процесса перестает сотрудничать. По существу, семейное соглашение действует, пока «один за всех, все за одного». Если кто-то отступает от правила, согласие нарушается. Совместные решения делают целостность группы сильно зависящей от «самого слабого звена» — той личности, которая первой станет вести себя эмоционально реактивно. Индивидуальные решения являются намного более прочными. Если целостность группы опирается на людей, которые ориентированы на работу с самими собой, «слабое звено» может произвести лишь небольшие возмущения и волнения (нарушение порядка, равновесия).

7 Если не очень опытный терапевт встречается со всей семьей, когда семья находится в крайне возбужденно-тревожном и изменчиво-неустойчивом состоянии, она может еще больше регрессировать и оставаться в таком состоянии в течение многих дней и месяцев после проведения сессии. Опытный терапевт не будет встречаться со всеми членами семьи одновременно, если семья находится в тревожно-неустойчивом напряженном состоянии. Например, он будет проявлять исключительную осторожность в вопросе о том, стоит ли приглашать человека в психотическом состоянии и беседовать с ним в одной комнате с остальными членами семьи. К высоким уровням эмоциональной реактивности людей необходимо относиться с пониманием. Людям трудно самостоятельно справляться с высокими уровнями своей реактивности. Им нужно находиться подальше от тех, по отношению к кому они чересчур реактивны. Когда люди контролируют себя, они могут обсуждать многие вещи достаточно конструктивно и спокойно.


 

В большинстве случаев интервью по оценке проблемной семьи проводятся либо с одним из членов семьи, либо с мужем и женой. Другие комбинации также возможны. Например, оба родителя и ребенок, один родитель и ребенок, все члены ядерной семьи или оба супруга и члены расширенных семей. В процессе оценивания терапевт задает себе десять основных вопросов.

1) Кто был инициатором прохождения курса терапии?

2) Что является проблемой, симптомом; кто из членов семьи или какие сферы семейных взаимоотношений выражает этот симптом?

3) В чем проявляются на данный момент особенности поведения проблемной личности (обычно в ядерной семье)?

4) Каковы привычные формы и модели эмоционального функционирования в ядерной семье?

5) Какова интенсивность эмоционального процесса в ядерной семье?

6) Какие факторы влияют на эту интенсивность — чрезмерное бремя стрессовых событий и/или низкий уровень адаптивности?

7) Каково состояние расширенных семейных систем с точки зрения их стабильности и доступности?

8) Какова степень эмоционального разрыва с каждой из расширенных семей?

9) Каковы прогнозы возможного развития событий? 10) Каковы основные пожелания и соображения в отношении процесса терапии?

Ответы на все эти вопросы в первую очередь основываются на информации, которую удается получить в ходе оценочного интервью.

ФОРМАТ ОЦЕНОЧНОГО СЕМЕЙНОГО ИНТЕРВЬЮ

История проблемы

Интервью по оценке семьи начинается с истории проблемы. В этой части интервью внимание главным образом концентрируется на симптомах, проблемной личности и на взаимоотношениях. На этом этапе важно просто дать возможность людям рассказать об истории жизни семьи


 

и внимательно выслушать рассказ каждого члена семьи о своем видении проблемы. Важно фиксировать все точные даты: когда симптомы впервые возникли, развились или повторились. Может обнаружиться, что эти даты коррелируют с информацией, которая всплыла позднее в ходе интервью. Например, у пациентки были обнаружены первые признаки ревматоидного артрита спустя три месяца после смерти матери мужа. Такое совпадение не доказывает взаимосвязи между этими событиями, но позволяет выдвинуть гипотезу о ее наличии. Развились ли симптомы, по поводу которых семья обратилась за помощью, постепенно или они возникли внезапно? Последнее позволяет предположить наличие взаимосвязи с событиями, произошедшими незадолго до этого в самой семье или за ее пределами. Люди могут быть настолько погружены в проблему, что просто не думают о событиях, которые связаны с проявлением симптомов. Когда терапевт задает вопросы о событиях, у людей могут вдруг возникнуть некоторые ассоциации. Эти ассоциации расширяют видение ситуации, что само по себе успокаивает клиентов.

Очень важны представления каждого члена семьи о том, что породило и поддерживает проблему. Эти представления о проблеме могут колебаться от абсолютно субъективных и эмоционально-оценочных до достаточно глубоких и содержательных. Вот пример абсолютно субъективной точки зрения на проблему: «Проблема в том, что моя жена сумасшедшая и ей необходим доктор, который привел бы ее в порядок». Человек, который это говорит, отрицает свой вклад в симптоматику жены. А вот пример более объективного взгляда на проблему: «Моя дочь бунтует, но я полагаю, что она так реагирует на некоторые события, происходящие в нашей семье». Терапия начинается с определения того, как семья воспринимает проблему. Это касается мнений членов семьи в отношении характера проблемы. Даже тогда, когда люди заявляют, что у них «нет абсолютно никаких соображений», у них обычно есть какие-то мысли, которые они не выражают открыто. Людей, которые настаивают на том, что врач или психотерапевт является экспертом и сам должен рассказать семье, из-за чего возникла проблема, следует лишить


 

иллюзий с самого начала. Если терапевт попадает в ловушку «признанного эксперта», который может объяснить семье, в чем состоит проблема и что необходимо сделать для ее решения, то он скорее всего никогда не справится с проблемой. Он может долго и бесплодно предписывать, что нужно сделать, чтобы в семье произошли изменения. У членов семьи всегда есть какие-то соображения и предположения в связи с «причиной» возникновения проблемы. Успешная психотерапия заключается в том, чтобы позволить этим предположениям вылиться в открытое обсуждение, в процессе которого они могли бы быть проанализированы и проверены.

У семьи может существовать не один симптом, а несколько. Жена может страдать хроническим психозом, а муж иметь целый набор медицинских проблем. Важно получить полное и детальное описание всех имеющихся в семье симптомов. Каковы точные даты психиатрических госпитализаций жены? Как долго она находилась в больнице? Какое она получала лечение? Есть большая разница между человеком, который часто находится в состоянии дисфункции, и тем, у которого было только два случая психотических реакций, и он каждый раз выздоравливал в пределах трех недель, а в периоды между госпитализациями функционировал очень эффективно и успешно. Какова природа медицинских проблем мужа? Когда они возникли и развились? Каковы последствия его заболеваний для супружеских отношений и для семьи в целом? Существенно ли повлияли медицинские проблемы мужа на его функционирование?

Важно знать, проходит ли жена какой-либо курс терапии в связи со своими психиатрическими проблемами на момент обращения к семейному психотерапевту. Жена может сказать, что она постоянно ощущает, что супружеские отношения сильно влияют на ее заболевание, но она никогда не сможет добиться, чтобы муж участвовал в психотерапии. Муж, однако, соглашается, и жена прерывает курс индивидуальной терапии. В другом случае муж может заявить, что он хочет пройти курс семейной терапии, поскольку думает, что его супруга слишком зависима от своего индивидуального психотерапевта. Он считает, что


 

терапевт чересчур сильно влияет на нее, а сам он чувствует себя в семье посторонним человеком. В ряде случаев психотерапевт, работающий с пациентом индивидуально, напоминает ему о возможности и полезности семейной терапии. Он может это делать осознанно или реактивно. Реактивное направление пациента на семейную терапию происходит тогда, когда индивидуальный терапевт оказался в тупике и ищет поддержки. Он намерен продолжать индивидуальную терапию и одновременно хочет, чтобы его пациентка вместе со своим супругом прошли курс «семейной терапии»8. Если семейный терапевт принимает предложение, полезно рассматривать индивидуального терапевта как члена семьи. При этом такая сложносоставная терапия может значительно затруднить пациентам индивидуальную работу над дифференциацией своего Я.

Одна из наиболее конструктивных установок терапевта в его подходе к проблемной семье — это возможность рассматривать семью как превосходное средство для собственного обучения и приобретения профессионального опыта. Терапевт, конечно, знает что-то о семейном процессе, но всегда есть нечто большее, о чем можно узнать и чему можно научиться. Проблемная семья сможет многому научить терапевта, если он будет правильно задавать вопросы и слушать ответы. Дело в том, что многие вопросы, задаваемые терапевтом, на самом деле являются выражением его мнений, замаскированных под видом вопросов. Если терапевт может задавать вопросы так, что они не содержат в себе его мнения или заранее готового отве-

Выражение «семейная терапия» помещено в кавычки, чтобы подчеркнуть следующую мысль: когда терапевт хочет, чтобы пациент проходил одновременно и «индивидуальную терапию» и «семейную терапию», он рассматривает работу с семьей не как новый теоретический подход, а просто как метод терапии. Терапевт разделяет проблемы на индивидуальные и семейные. Один метод терапии имеет дело с индивидуальными проблемами, другой — с семейными. Идея о разделении проблем на индивидуальные и семейные в области психотерапии имеет право на существование. -Эта позиция подкрепляется тем, что часто бывает трудно увидеть взаимосвязь между индивидуальной проблемой и процессом взаимоотношений, а также тем, что люди могут сами рассматривать проблему преимущественно как их личную, индивидуальную и при таком подходе достигать успеха.


 

та, то он сможет многое узнать о семье, да и сама семья сможет больше узнать о себе. Когда терапевт начинает беспокоиться о разрешении семейной проблемы, он обычно прекращает изучение семьи. В этом случае он настолько озабочен и поглощен мыслями о том, что ему надо делать, что уже неспособен внимательно изучать процессы, реально происходящее в семье. Если терапевт под воздействием собственной тревожности начинает дистанцироваться от семьи и вести себя так, будто у него нет никаких обязательств по оказанию ей помощи, то семья, вероятнее всего, обратится к другому специалисту — ей это действительно следует сделать9. В заключение этой части семейного интервью терапевту следует выяснить, кто из членов семьи настоял на решении пройти курс терапии и каковы его или ее причины пройти курс именно в данное время. Следует узнать, кто из членов семьи является проблемным (с симптомами); имеют ли симптомы физический, эмоциональный или социальный характер; когда эти симптомы проявились впервые; какова была клиническая картина развития симптоматики, а также в какой степени дисфун-кциональность связана с этими симптомами. Терапевту также следует обратить внимание на то, как каждый член семьи излагал свою точку зрения на проблему в ходе интервью и каковы особые причины у каждого из них присутствовать на сессии. Если одна супруга сообщает: «Я здесь

9 Если терапевт больше задает вопросы, чем высказывает мнения и дает интерпретации, то это, конечно, не означает, что он никогда не выражает своего мнения. Терапевт на самом деле обязан четко и ясно выражать свою точку зрения. Общепринятая психиатрическая установка состоит в том, что доктор ставит диагноз пациенту, а затем лечит его. Пациент должен прилагать собственные усилия, чтобы избавиться от заболевания. Однако успешность во многом зависит от интерпретаций и объяснений доктора. Терапия, основанная на теории систем, опирается на предположение, что терапевту необяза-I тельно диагностировать семейную проблему. Если терапевт в разум-

ных пределах сохраняет системную ориентацию, семья сама начнет диагностировать свои проблемы, а также искать и вырабатывать свою собственную стратегию изменения. Терапевту важно давать свою собственную оценку природы семейной проблемы, но он это делает главным образом для того, чтобы сохранить свое положение и влияние в семье и наметить ход дальнейшего изучения и обсуждения.

'б Теория


 

потому, что хочу хоть что-то сделать, чтобы помочь моему мужу справиться с проблемой алкоголизма» — или подросток заявляет: «Я здесь потому, что мои родители настояли на этом» — или отец отмечает: «Мы здесь для того, чтобы получить совет, как нам помочь нашему сыну справиться с его эмоциональной проблемой» — или другая жена говорит: «Я хочу, чтобы со мной поработали, и я бы изменилась, чтобы послать их всех к черту» — терапевт мгновенно должен понять, каков должен быть первоначальный подход к каждому из этих людей10.

История ядерной семьи

История ядерной семьи начинается с момента, когда муж и жена впервые встретились друг с другом. Собирается информация о жизни каждого (что каждый из них делал) как до момента встречи, так и после того, как они встретились. Когда и где они родились? Какое образование получили? Как шла их профессиональная карьера? Были ли отмечены у них какие-либо серьезные симптомы физического, эмоционального или социального плана до их встречи? Был ли кто-то из них до этого в браке, и если был, то когда, и были ли дети от этих браков? Если дети от предыдущих браков есть, а бывшие супруги живы, то где они сейчас находятся и какие с ними поддерживаются отношения? Если говорить о данном супружестве, то каковы были бытовые условия у каждого супруга, когда они встретились? Что привлекло их друг к другу? Каков был ранний период их взаимоотношений? Как проходил этап ухаживания? Когда они объявили помолвку (решили пожениться)? Возникали ли какие-либо серьезные проблемы в этот период? Когда и где они поженились? Бойкотировал ли кто-либо их свадьбу? Был ли

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.