Облака окружают их со всех сторон.

Что это, что?

Сестры, смотрите вокруг:

Ясный и светлый был день;

Но отовсюду собралися

Тучи с Эврота священного;

Скрылся из виду любезный нам

Брег, камышами поросший весь;

Грозною тучей вокруг

Стало окутано всё.

Потемнели, почернели - уж не блещут эти тучи,

Обступили, точно стены; стены стали перед нами,

Перед нашими очами. Двор ли это иль могила?

Страшно, страшно! Горе, сёстры! Мы в плену теперь остались,

Да, в плену, в плену тяжёлом, так, как прежде никогда.

Хор оказывается во внутреннем дворце замка, окружённом со

Всех сторон фантастическими постройками в средневековом вкусе.

Елена

О, где ж ты, пифонисса? Как зовешься ты,

Не знаю я; но всё же отзовися мне

И выйди из-под сводов замка мрачного!

Коль ты пошла к вождю героев славному

Просить его принять меня, пришедшую,-

Благодарю! Веди ж маня к нему скорей:

Конца я жажду, лишь покоя жажду я!

Панталис

Напрасно лишь, царица, ты глядишь вокруг!

Исчезло это чудище: осталося,

Быть может, там, в тумане, из которого

Примчались дивно мы сюда, не двигаясь,

Иль, может быть, блуждает нерешительно

В обширном лабиринте замка дивного,

Возникшею из многих, вместе слившихся,

И ищет там властителя, готовя нам

Прием его торжественный и царственный.

Но посмотри, царица: перед окнами,

И в портиках, и в ходах появилися

Толпами всюду слуги суетливые.

Прием радушный это предвещает нам.

Хор

Я свободней дышу! Посмотрите туда,

Как торжественно вниз, замедляя свой шаг,

Нежных юношей хор вереницей идёт,

Направляяся к нам! По веленью чьему

Так поспешно явился, построясь в ряды,

Этих юношей чудных бесчисленный рой?

Всех из красавцев прекраснее

Те, что подходят к нам ныне.

К трону ступени приносят они,

Ставят роскошно разубранный трон,

Пышный ковер перед ним расстилают.

Сёстры, смотрите: над троном богатым

Ставят красавцы цветной балдахин!

Вот балдахин, колыхаяся,

Над головою Елены

Облаком дивным роскошно повис;

Пышно царица воссела на трон;

Станем же мы на ступенях.

Славен, о славен и трижды преславен

Этот тебе, о царица, приём!

Все, что возвещает хор, постепенно исполняется.

После того как юноши и оруженосцы длинною процессией

Спустились вниз, наверху лестницы показывается Фауст

В средневековом рыцарском наряде. Медленно и с достоинством

Сходит он вниз.

Предводительница хора

(внимательно смотря на него)

Коль боги не нарочно, как случалося,

Столь чудный образ дали мужу этому,

Приятный вид, лицо, любви достойное,

На время только,- каждого, сомненья нет,

Он победит повсюду: и в борьбе мужей

И в мелких войнах с жёнами прекрасными.

Конечно, выше многих без сравненья он,

Которых всё ж глубоко уважала я.

Но вот он шагом медленным почтительно

Подходит к нам. Царица, обратись к нему!

Фауст

(подходит, ведя с собою скованного Лuнцeя)

Царица! Вместо пышного привета,

Какой тебе хотел я оказать,

Приём тебе почтительный готовя,

Я привожу к тебе раба в цепях.

Забыв свой долг, лишил меня тем самым

Возможности свершить мой долг. Склонись же,

Преступный раб, пред дивною женой

И повинись пред ней! Царица, он,

На редкость сильным зреньем одарённый,

На нашей башне мною был поставлен

Осматривать окрестные поляны,

Земную даль, широкий неба свод

И все, что там явиться взору может

И что в долину с этих гор идёт

На замок наш - стада ли будут то

Иль воины. Стада мы защищаем,

Врага - встречаем грудью. В этот день -

Какое совершил он упущенье!

Явилась ты - а он не возвестил!

Не удалась торжественная встреча

Высокой гостьи. Он не должен жить -

И, без сомненья, смерти он достоин.

Уж он в крови лежал бы; но суди

Его сама: казни его иль милуй.

Елена

Высокий сан ты ныне мне даёшь

Царицы и судьи, хотя, быть может,

Меня ты лишь желаешь испытать.

Исполню первый долг судьи: спрошу я,

Что скажет обвинённый. Говори!

Дозорный Линцей

Преклоняюсь, созерцая!

Жизнь ли, смерть ли жребий мой -

Очарован навсегда я,

Небом данная, тобой!

Вечно солнца пред зарёю

Я с востока ожидал,

Вдруг - о чудо! - пред собою

Солнце с юга увидал.

Вместо дали поднебесной,

Вместо всех полей и гор

Я на лик его чудесный

Устремил свой жадный взор.

Зренье чудное имея,

Ока рысьего быстрей,

Все ж не верил, как во сне, я

Дальновидности очей.

Предо мною все кружилось -

Башни, стены, вал крутой:

Туча мчится, туча скрылась -

И богиня предо мной!

К ней и взором и душою

Я стремился, восхищён:

Ослепительной красою

Был я, бедный, ослеплён.

Позабыв, что я на страже,

Я в свой рог не затрубил...

Осуди меня! Мне даже

Самый гнев твой будет мил.

Елена

За вред, который мною нанесён,

Я ль накажу? Зачем ты, рок суровый,

Судил мне так смущать сердца

Что не щадят себя они самих

И ничего высокого! Враждуя,

Сражаяся, водили за собой

Меня герои, демоны и боги -

И с ними я блуждала по земле,

Смущала мир, потом смущала вдвое,

И ныне - втрое, вчетверо несу

Я бедствий ряд. Пускай идёт бедняк!

Кто ослеплен богами - невиновен.

Линцей уходит.

Фауст

Владычица, я вижу, изумлён,

Что он твоею поражён стрелою;

Я вижу, как, напрягшись, дивный лук

Пускает метко стрелы за стрелами

Мне в грудь. И вот пернатые снуют,

Свистя, под сводом замка моего.

И что я сам? Ты можешь сделать мне

Всех верных слуг - врагами, эти стены -

Неверными: всё царство перейдёт

К победоносной и непобедимой.

И что ж осталось мне, как не предать

Во власть твою себя и всё именье?

Дозволь тебя у ног твоих признать

Владеющий отныне всеми нами -

Царицею, вступившею на трон!

Елена

С тобой хочу я говорить. Садись

Со мною рядом. Место есть тебе,

И этим мне ты место обеспечишь.

Фауст

Сперва позволь, царица, принести

Тебе присягу и поцеловать

Позволь меня подъемлющую руку.

Пускай в твоих владеньях безграничных

Я буду соправителем тебе,

Поклонником, защитником, слугою!

Елена

И вижу я и слышу чудеса!

Изумлена, хотела б я о многом

Спросить тебя. Скажи мне: почему

Так странно и приятно речь раба

Звучала? Звук ко звуку подходил;

За словом слово, ухо мне лаская,

Неслось, одно согласное с другим.

Фауст

Коль самый говор нашего народа

Уж мил тебе, тогда - сомненья нет -

Ты от души полюбишь наши песни.

Мы сами будем в этом упражняться:

Наш говор ты, беседуя, поймёшь.

Елена

Как мне столь дивной речи научиться?

Фауст

Легко: должна лишь речь от сердца литься.

Кто счастья полн, желанием томим,

Тот ищет лишь...

Елена

Кто счастлив вместе с ним.

Фауст

Смотреть ни в даль, ни в прошлое не надо;

Лишь в настоящем...

Елена

Счастье и отрада.

Фауст

В нём наше благо, власть, залог святой;

Чем утвердить его?

Елена

Моей рукой.

Так далеко - и все ж так близко я!

Мне так легко: я здесь, я у тебя!

Фауст

Я восхищён: чуть дышит грудь моя.

Иль это сон? Не помню я себя!

Елена

Я отжила - и вновь обновлена;

Я жизнь нашла в любви, тебе верна.

Фауст

Средь моря, крепко защищённый,

Пусть процветает с этих пор

Твой полуостров, прикреплённый

К Европе узкой цепью гор.

Нет лучше края в поднебесной:

Пусть все цветут там племена!

То край владычицы прелестной,

Где родилась сама она,

Где в камышах она восстала

Из лебединого яйца

И мать и братьев побеждала

Красою чудного лица.

Перед тобою в пышном цвете

Земля раскинулась твоя;

О, предпочти всему на свете

Свой край родной, краса моя!

Хоть солнца хладный луч почти не греет

Высоких гор скалистую главу,

Но все ж скала местами зеленеет

И козы щиплют скудную траву.

Вот бьют ключи, ручьи бегут сливаясь;

Зазеленели каждый склон и скат;

Дол тянется, холмами прерываясь,

И кормит сотни тонкорунных стад;

Поодиночке осторожно бродит

Рогатый скот над пропастью крутой,

Но в сотнях гротов он себе находит

Убежище, и отдых, и покой.

Их Пан хранит, ущелья населяют

Там нимфы жизни в свежести кустов,

И к горным сферам ветви устремляют,

Теснясь, деревья сотнями стволов.

То древние леса! В стволе высоком

Дуб копит силу, крепко ввысь растёт,

А кроткий клен пропитан сладким соком,

Весь груз ветвей он весело несёт.

Там молоко, струясь в тени жилища,

И для детей и для ягнят течёт;

Есть и плоды, долин цветущих пища,

А из стволов дуплистых каплет мёд.

Блаженство здесь наследственное длится,

Уста румяны, ярок цвет ланит,

Бессмертен каждый там, где он селится,

Здоровы все, довольство вкруг царит.

В сиянье дня там жизнь привольно льётся

От детских лет до зрелости мужской;

Дивясь на них, спросить лишь остаётся:

Кто это - боги или род людской?

Красивейшим из пастухов их рода

Уподоблялся даже Аполлон;

Где в чистой сфере царствует природа

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: