Сделай Сам Свою Работу на 5

Ересь, Осужденная на победу





Победитель марксизма

Из названных вопросов самый простой это вопрос о марксизме. Как известно, марксизм включает в себя философию диалектического материализма; политическую экономию, якобы порожденную применением диалектического метода к анализу производственно-потребительской деятельности общества; и учение о переходе к социализму и коммунизму в глобальных масштабах, как о способе разрешения всех проблем общественно-исторического развития человечества.

Английский этнограф XIX в. Э.Б.Тайлор — современник К.Маркса и Ф.Энгельса — высказался о «философии истории в обширном смысле, как об объяснении прошедших и предсказании будущих явлений в мировой жизни человека на основании общих законов»[8]. Это — единственно здравая постановка основного вопроса философии. А методология познания, позволяющая переработать множество (плюрализм[9]) разрозненных частных фактов в единство мнений о течении любого из процессов во Вселенной, включая и развитие человеческого общества, — единственно полезная философия, ввиду единственности Объективной реальности и многогранности одной и той же Истины, общей для всех обитателей Вселенной.



Вопреки этому основной вопрос марксистской философии поставлен иначе: что первично — материя или сознание? И все философские разногласия сводятся в марксизме к разногласиям разных школ материалистов, настаивающих на первичности материи, и идеалистов, настаивающих на первичности того или иного сознания. Вопросы же прогностики, методологии прогностики и выбора наилучшего в некотором определенном смысле варианта реакции на события и на прогноз их дальнейшего течения в марксистской философии не входят ни в основной, ни в факультативный курс. Её же основной вопрос, без постановки вопроса о прогностике вариантов будущего, никчёмен, что делает никчемной в жизненной повседневности и всю марксистско-ленинскую философию и производные от неё “научные” дисциплины.

Не лучше обстоит дело и с политэкономией, в коей ущербность марксистско-ленинской философии выразилась наиболее зримо. Марксистская политэкономия оперирует такими абстракциями, как «необходимый продукт» и «при­ба­вочный продукт», «необходимое» и «прибавочное рабочее время». И беда верующих в неё не в том, что это трудно понимаемые абстракции: так теория меры интеграла Лебега или Стильтьеса — не легко понимаемые абстракции, но они работоспособны в решении многих практических задач. Беда верующих в марксистскую политэкономию состоит в том, что её абстракции невозможно однозначно связать с жизнью, с решением практических задач макро- и микроэкономического регулирования: если зайти на склад готовой продукции любого производства или подойти к конвейеру, то невозможно разграничить, где кончается «необходимый» продукт, а где начинается «прибавочный»; ни одни часы не покажут, когда завершилось «необходимое» рабочее время и началось «прибавочное». Это означает, что реальный учёт и контроль («социализм — это учёт и контроль», — одно из афористичных определений) не могут быть связаны с марксисткой политэкономией, вследствие чего она практически никчемна.



А при общественном в целом масштабе рассмотрения марксистская философия и политэкономия по существу вредны, поскольку представляют собой мусор, извращающий мышление тех, кто не в состоянии оценить их как недостоверную информацию.

Поэтому, если И.В.Сталин действительно был марксистом до конца своих дней, то это характеризует его как слабоумного или лицемера. Но для того, чтобы получить ответ на вопрос, был ли Сталин действительно марксистом, и соответственно слабоумным и лицемером, необходимо обратиться к произведениям его самого, а не к произведениям мифотворцев о нём, каждый из которых, прежде чем написать свой труд, уже имел вполне определенное предубеждение по этому вопросу.



Конечно из произведений И.В.Сталина можно надергать множество цитат, в которых есть слова «мы марксисты» и т.п., свидетельствующие о его якобы верности марксизму в одной из его множества модификаций. Но ссылки на подобные места в его произведениях и устных выступлениях не дают ответа на этот вопрос, поскольку в силу сложившихся исторических обстоятельств с середины XIX века по настоящее время фактически, марксизм — не только мировоззрение и философская система, но кроме того — лексикон, терминология — язык, на котором говорили большинство сторонников переустройства общественной жизни по той или иной коммунистической модели, поскольку они действительно отождествляли коммунизм и марксизм. Заявление о том, что кто-то является коммунистом, не будучи марксистом, не было бы понято, исходи оно хоть из уст одного из вождей, хоть из уст простого партийца. Для того, чтобы ответить на вопрос, был ли И.В.Сталин когда-либо марксистом и перестал ли он им быть к концу жизни, необходимо рассматривать то, как он сам выражал свое понимание различных утверждений марксизма.

Возможно, что будучи еще юношей и интересуясь проблематикой жизни общества и исторического развития человечества, И.В.Сталин нашёл для себя ответы на какие-то значимые для него вопросы в марксизме. Но все ненавистники И.В.Сталина предпочитают обходить стороной вопрос: что волновало в 17 — 18 лет юношу, которого звали Иосиф Джугашвили? Ответ на него дал он сам:

Ходил он от дома к дому,
Стучась у чужих дверей,
Со старым дубовым пандури,
С нехитрою песней своей.

В напеве его и в песне,
Как солнечный луч чиста,
Звучала великая правда —
Возвышенная мечта.

Сердца, превращенные в камень,
Заставить биться умел.
У многих будил он разум,
Дремавший в глубокой тьме.

Но люди, забывшие Бога,
Хранящие в сердце тьму,
Полную чашу отравы
Преподнесли ему.

Сказали они: “Будь проклят!
Пей, осуши до дна...
И песня твоя чужда нам,
И правда твоя не нужна!”

 

Из-за несовпадения понятийной адресации лексических форм грузинского и русского языков и необходимости соблюдать поэтику стиха оригинала, здесь возможно некоторое уклонение от смысла, имевшегося в виду автором, в сторону субъективизма переводчиков, ре­дакторов и заказчиков перевода. Но даже с поправкой на это обстоятельство из приведенных стихов ясно, что в 17 — 18 лет подавляющее большинство людей не обраща­ются к мыслям о том, чтобы сердца их современников и потомков, обратившиеся в камень, стали биться по-человечески, чтобы пробудился разум, и Правда Божия и возвышенные мечты воплотились бы в жизнь.

Субъекты с порочной нравственностью и ущербным разумением самовыражаются на другие темы (в том числе и в художественном творчестве, чему множество примеров дало развитие искусств в СССР в “отте­пель” и в ходе “демократических” пре­­обра­зо­ваний в государствах СНГ). И это относится к подавляющему большинству критиков Сталина и недовольных им и его деятельностью.

Во второй половине XIX века такой молодежи, горевшей желанием преобразить Россию, было достаточно много, чтобы возникло движение общественной мысли, и из них многие приходили к марксизму. Но отношение тех, кто вступив во взрослость, не отступился от идеалов юности, к марксизму было разное: одни на протяжении всей своей жизни видели в марксизме «истину в последней инстанции»[10] и бездумно пытались искать у основоположников готовые рецепты для решения проблем, с которыми сталкивались; другие видели в доставшемся им в юности наследии основоположников ту основу, которую им предстоит развивать. Это различие необходимо пояснить.

Хотя ранее мы высказали отрицательное отношение к марксизму в целом, и придерживаемся мнения о вредности его в современных исторических условиях, но если вернуться в XIX век, то следует признать за марксизмом и определённую благоносность: в основе его философии лежал диалектический метод. А при широкой пропаганде марксизма во всех социальных слоях его диалектический материализм стал исторически первой методологической философией, философской культурой предназначенной для всего общества, а не для узкого круга, узурпировавшего внутриобщественную власть.

Все философские системы и философские культуры можно отнести к одному из двух классов:

· цитатно-догматические[11], действующие в обществе по принципу: «возник вопрос? — ищи подходящие к случаю цитаты у основоположников и легитимных классиков-продолжателей». Таковы все философии церквей. И наиболее развитая и эффективная по отношению к определенным целям из всех цитатно-догма­ти­ческих философий, охватывающих некую общественную группу в целом, — ветхозаветно-талмудическая система иудаизма, под властью которой влачит существование раввинат и его паства;

· методологические, действующие по иному принципу: «возник вопрос? — осваивай метод, который позволит тебе самому дать ответ на этот и на другие вопросы по мере возникновения потребности в ответах в ходе жизни».

Сказанное не означает, что цитатно-догматические философские культуры, все без исключения, оскоплены в методологическом отношении. Хотя есть и такие, но во многих из них к освоению методологии познания допущены только избранные для властвования надо всеми прочими. Примером полностью методологически оскопленных философских систем являются все философии христианских церквей; примером философской культуры, где методология — удел избранных, также является ветхозаветно-талмудический иудаизм.

К марксизму каждый, кто с ним сталкивался в эпоху его становления, когда он был новинкой в культуре общества, мог относиться по разному: либо видеть в нём совершенную цитатно-догматическую философию, после которой ничего быть не может; либо видеть в нём методологическую философию, которая живет своей жизнью в конкретных общественных обстоятельствах и оказывает на них свое влияние.

У Сталина есть работа “Анархизм или социализм?”, написанная им в возрасте 29 лет (1907 г.)[12], которая завершает первый том собрания его сочинений. После краткого введения в работу, начинается раздел, озаглавленный “Диалекти­ческий метод”. За ним следуют еще два раздела: “Материа­лис­тическая теория” и “Пролетарский социализм”.

Сам порядок следования разделов однозначно указывает на то, что высказывать мнения о Природе и обществе для Сталина имело смысл только после того, как внесена полная определённость в понимание тех методов познания и осмысления происходящего, на основе которых получены мнения о Природе и обществе. То есть уже этот, чисто формальный, показатель свидетельствует, что И.В.Сталин уже в молодые годы относился к марксизму как к методологической мировоззренческой системе, а не как к окончательной догме, не подлежащей переосмыслению.

В разделе “Диалектический метод” он об этом пишет прямо:

«Диалектика говорит, что в мире нет ничего вечного, в мире всё преходяще и изменчиво, изменяется природа, изменяется общество, меняются нравы и обычаи, меняются понятия о справедливости, меняется сама истина, — поэтому-то она и отрицает раз и навсегда установленную истину, следовательно она отрицает и отвлеченные «догматические положения, которые остается только зазубрить, раз они открыты» (см. Ф.Энгельс, «Людвиг Фейербах»)», — И.В.Сталин, Сочинения, т. 1, с. 304.

Понятно, что если человек уже в юные годы освоил некую методологическую культуру, то далее на протяжении всей своей жизни он может в ней только совершенствоваться и совершенствовать самою методологическую культуру. Но марксизм — не единственная философская система, в которой присутствует явно выраженная методология. И всем методологическим философским культурам, существующим в одном и том же Мире, не трудно понять друг друга и прийти к взаимно приемлемому пониманию меняющейся вместе с жизнью объективной истины в силу общности для них Объективной реальности, которую они познают и осмысляют; но цитатно-догматическим философиям договориться о единообразии понимания одного и того же явления в принципе невозможно вследствие несовпадения догм как таковых, а также и терминологического и символьного аппарата, эти догмы выражающего.

И если говорить по существу, то будучи носителем осознанной методологической философской культуры, Сталин не был марксистом уже в юные годы, поскольку заведомо ложные положения, введенные в марксизм его основоположниками были для него всего лишь приближенным выражением объективной истины в данную историческую эпоху. Вследствие этого унаследованная от основоположников полнота и структурная целостность марксистской системы воззрений для него ничего не значила.

Тем не менее те, кто воспринял марксизм в качестве цитатно-догматической философии, включая и то его положение, что «марксизм — не догма, а руководство к действию», но не взрастил в себе дееспособной методологической культуры, воспринимают И.В.Сталина как выдающегося истинного марксиста либо как выдающегося извратителя марксизма, в зависимости от того, как сами они понимают марксизм. И реально И.В.Сталин дал им основание к такому самообману: но того обманывать не надо, кто сам обманываться рад. Дело в том, что будучи учащимся духовной семинарии, он прошёл хорошую школу и цитатно-догматической философии. И навыками, обретенными в этой школе, он пользовался на протяжении всей жизни уже с юных лет, что хорошо видно и в тексте цитированной нами его работы “Социализм или анархизм?”

Поскольку Маркс, Энгельс, Каутский, Плеханов, Ленин, другие были авторитетами общемарксистской значимости или значимости в пределах возглавляемых ими течений марксизма[13], а Сталин был носителем объективно независимой от марксизма методологической культуры, прошедшим и школу цитатно-догматической философии, то он был способен «подпи­рать» свое мнение мнением общепризнанных марксистских авторитетов, а равно и развенчивать эти авторитеты, обнажая несостоятельность их мнений перед своими читателями и слушателями. Именно эта способность облечь свое мнение в форму мнения авторитета и способность развенчать авторитета или претендента в авторитеты, обусловленная его методологической культурой и навыками цитатно-догматической философской школы, и сделала его в глазах одних выдающимся продолжателем дела Маркса-Энгельса-Ленина, и в глазах других выдающимся извратителем дела Маркса-Энгельса-Ленина-Троцкого.

И это наше утверждение доказательно. Доказательно итогом общественно-политической деятельности Сталина. Под конец своей жизни он вынес смертный при­говор марксистской доктрине:

«... наше товарное произ­водство коренным образом отличается от товарного производства при капитализме» (“Экономические проблемы социализма в СССР”, Гос. изд. политической литературы, 1952 г., стр. 18).

Это действительно было так, поскольку налогово-до­тационный механизм был ориентирован на снижение цен по мере роста производства в государстве-суперконцерне[14]. И после приведенной фразы И.В.Сталин продолжает:

«Более того, я думаю, что необ­ходимо откинуть и некоторые другие понятия, взятые из “Капитала” Маркса, ... искусственно приклеи­ваемые к нашим социалистическим отношениям. Я имею в виду, между прочим, такие понятия, как “необходимый” и “приба­воч­ный” труд, “необ­ходимый” и “прибавочный” продукт, “необхо­димое” и “при­бавочное” время. ( ... )

Я думаю, что наши экономисты должны покончить с этим несоответствием между старыми понятиями и новым положением вещей в нашей социалистической стране, заменив старые понятия новыми, соответствую­щими новому положению.

Мы могли терпеть это несоответствие до известного времени, но теперь пришло время, когда мы должны, наконец, ликвидировать это несоответствие» (там же, стр. 18, 19).

Если из политэкономии марксизма изъять упомянутые Сталиным понятия, то от неё ничего не останется, со всеми вытекающими из этого для марксизма последстви­ями. Вместе с «прибавочным продуктом» и прочим исчез­нет мираж «прибавочной стоимости», которая якобы су­ществует и которую эксплуататоры присваивают, но ко­то­рую Сталин не упомянул явно.

По существу Ста­лин пря­мо ука­зал на мет­ро­ло­ги­че­скую не­со­стоя­тель­ность мар­кси­ст­ской по­лит­эко­но­мии: все пе­ре­чис­лен­ные им её из­на­чаль­ные ка­те­го­рии не­раз­ли­чи­мы в про­цес­се прак­ти­че­ской хо­зяй­ст­вен­ной дея­тель­но­сти. Вслед­ст­вие это­го они объ­ек­тив­но не под­да­ют­ся из­ме­ре­нию. По­это­му они не мо­гут быть вве­де­ны в прак­ти­че­скую бух­гал­те­рию ни на уров­не пред­при­ятия, ни на уров­не Гос­пла­на и Гос­ком­ста­та.

Проблемы развития социализма в СССР были следствием марксизма, и Сталин прямо указал на это в своем завещании — “Экономических проблемах социализма в СССР”; причем указал, не выходя из терминологии и понятийного аппарата марксизма. Он не сказал всего прямо, поскольку понимал, что даже в конце его жизни прямое выступление против марксизма не было бы понято и принято в толпо-“эли­тарном” советском обществе, разум которого по-преж­нему дремал или был занят ерундой в узде МРАК-систской догматики и цитат.

Не надо думать, что Сталин не понимал последствий для марксизма осуществления высказанного им предложения, откинуть понятия, взятые из “Капитала” Маркса; тем более, он не мог не понимать, что ревизия марксизма, которую он завещал осуществить, одним “Капиталом” не ограничится: стоит начать ревизию марксизма — и методологическая культура будет очищена от марксистского вздора. Отрицать это означает, настаивать на том, что Сталин был слабоумным, не понимавшим ни смысла своих слов (а он был не многословен и взвешивал свои слова), ни последствий их оглашения.

И Сталин в своем отступничестве от марксизма не ограничился только политэкономией. Когда в начале перестройки имя Ленина было еще свято, а новая кампания борьбы со “сталинщиной” была в самом разгаре, один из “борцов” за чистоту марксизма выдвигал против Сталина следующее обвинение: на полях своего личного экземпляра работы Ленина “Материализм и эмпириокритицизм” Сталин оставил какие-то ироничные замечания.

С точки зрения ортодоксальных марксистов (ленинцев и троцкистов) это — чудовищное преступление в области идеологии, которому нет оправдания. Но с точки зрения культуры свободного развития методологии эти ироничные замечания — еще одно свидетельство здравомыслия Сталина, хотя и косвенное, поскольку обвинитель Сталина не привёл в своей публикации, ни фрагментов “Материализма и эмпириокритицизма”, вызвавших ироничное отношение Ста­лина, ни его комментариев к ним.

И это не всё: в послесталинских изданиях Собрания сочинений В.И.Ленина (например, ПСС 5 изд., т. 18) “Мате­риализм и эмпириокритицизм” присутствует сам по себе. А в 3 издании Сочинений В.И.Ленина, (т. 13, Партиздат, 1936 г.), перепечатанном без изменений со второго исправленного и дополненного издания, в приложения помещены рецензии и отзывы противников В.И.Ленина на выход в свет этой книги в мае 1909 г.

Все противники В.И.Ленина, чьи мнения об этой книге приведены в третьем издании его Собрания сочинений, в свое время были видными фигурами в российском революционном движении, сами философствовали и публиковались и, будучи сами интеллектуальными лидерами какой-то части революционеров, имели к этой работе и её автору претензии как по существу, так и по форме изложения. Таким образом, во времена Сталина человек, изучающий марксистско-ленинскую философию, мог ознакомиться и со взглядами критиков В.И.Ленина, и поскольку его критики далеко не во всём ошибались, высказывая свое несогласие с мнением Ленина по философским проблемам, то они могли отрезвить всякого думающего коммуниста-нефанатика от бессмысленного поклонения идолу В.И.Ленина. После устранения И.В.Сталина, в последующие издания рецензии и комментарии к “Матери­ализ­му и эмпириокритицизму” противников В.И.Ленина в его собрания сочинений не включались, дабы оппоненты не мешали лепить культ непогрешимости «вождя мирового пролетариата».


 

Бог помогает большевикам

Следующий вопрос, который мы рассмотрим, это вопрос о большевизме. И начнем мы тоже с юных лет Сталина. 30 апреля — 19 мая[15] 1907 г. Сталин участвовал в работе V (Лон­дон­ского) съезда РСДРП как делегат тифлисской организации. В июле 1907 г. в газете “Бакинский пролетарий” была опубли­кована за подписью Коба Иванович его статья “Лон­дон­ский съезд Российской социал-демократической рабочей партии. (Записки делегата)”.

Как известно, все съезды, симпозиумы и т.п. собрания представляют собой последовательность официальных, протокольных заседаний и неформальные беседы участников между собой в перерывах между заседаниями. И во многих случаях то, что происходит вне протокольных мероприятий разнородных съездов, оказывается более значимым, чем все их протокольные мероприятия вместе взятые. Отчеты о съездах, пленумах, стенограммы их протокольных мероприятий публикуются, в последствии они изучаются историками, а то, что происходило в неформальном общении их участников между собой, большей частью ускользает от общественного внимания, в лучшем случае какими-то крупицами попадая в чьи-либо мемуары. Это касается и Лондонского съезда РСДРП.

К этому времени разделение РСДРП на «большевиков» и «меньшевиков» уже сложилось и обрело устойчивость, но съезды партии были еще общими. Статья “Лондонский съезд РСДРП” — это освещение работы съезда, адресованное рядовым членам партии и сочувствующей партии общественности. Поэтому в ней особенно значимо то, к чему Сталин хотел привлечь внимание партийного большинства, в работе съезда участия не принимавшего. Он пишет:

«Не менее интересен состав съезда с точки зрения национальностей. Статистика показала, что большинство меньшевистской фракции составляют евреи (не считая конечно бундовцев[16]), далее идут грузины, потом русские. Зато громадное большинство большевистской фракции составляют русские, далее идут евреи (не считая, конечно, поляков и латышей), затем грузины и т.д. По этому поводу кто-то из большевиков заметил шутя (кажется тов. Алексинский[17]), что меньшевики — еврейская фракция, большевики — истинно-русская, стало быть, не мешало бы нам, большевикам, устроить в партии погром[18].

А такой состав фракций не трудно объяснить: очагами большевизма являются главным образом крупные промышленные районы, районы чисто русские, за исключением Польши[19], тогда как меньшевистские районы, районы мелкого производства, являются в то же время районами евреев, грузин и т.д.» (И.В.Сталин, Сочинения, т. 2, стр. 50).

Объяснение, данное И.В.Сталиным этому специфическому составу фракций меньшевиков и большевиков, выдержано безупречно в марксистском духе «пролетарского интернационализма». Но предшествующая этому объяснению шутка тов. Алексинского противоречит марксистскому духу «пролетар­ско­го интернационализма». Также необходимо понимать, что если шутка вложена в сухой текст отчета, то отчет забудется раньше, чем приведенная в нём шутка. Возможно, что шутка вырвалась у Алексинского не умышленно. Но невозможно представить и поверить, что в отчет о съезде столь же не умышленно её поместил и И.В.Сталин. Поместил он её к месту, но в марксистской газете, в марксистской партии он не мог дать специфическому составу фракций большевиков и меньшевиков другого объяснения, известного ему.

О чем забывают все толкователи общественно-поли­тической деятельности И.В.Сталина, так это о том, что в семинарии его кое-чему всё же учили, а чему учили — они в своем большинстве не знают, хотя следовало бы. Чтобы понимать общественно-политическую деятельность Сталина, для начала следует знать, какие знания он вынес из семинарии, и как он по своему нравственно обусловленному произволу к этому отнёсся.

До Тифлисской духовной семинарии, в которой ранее учился и один из наиболее известных мистиков ХХ века Г.Гурджиев (очень интересная была семинария, если судить по её ученикам), Сталин окончил Горийское духовное училище:

 

«Воспитанник Горийского духовного училища Джугашвили Иосиф… поступил в сентябре 1889 года в первый класс училища и при отличном поведении (5) оказал успехи:

По Священной истории Ветхого Завета - (5)

По Священной истории Нового Завета - (5)

По Православному катехизису - (5)

Изъяснению богослужения с церковным уставом - (5)

Языкам русскому с церковнославянским - (5)

греческому - (4) очень хорошо

грузинскому - (5) отлично

Арифметике - (4) очень хорошо

Географии - (5)

Чистописанию - (5)

Церковному пению
русскому - (5)

и грузинскому - (5)»

(Фрагмент аттестата приводится по тексту книги “Иосиф Сталин. Жизнь и наследие”, вышедшей в серии “Российские судьбы”. М. «Новатор», стр. 16).

Как видно из аттестата, учился Иосиф Джугашвили хорошо, и попы, еще не раздавленные ни культом личности Сталина, ни страхом перед карательными органами Советского государства, прежде чем выставить отличные оценки, убедились в том, что он знает тексты Ветхого и Нового заветов.

И вообще следует знать, что мнения о тупости и невежестве Сталина — порождения его озлобленных оппонентов в партии, прежде всего тех, кто примыкал к “интеллектуалу” Л.Д.Бронштейну (Троцкому). Возведенные в ранг неоспоримой истины и приправленные сплетнями о его психической ненормальности[20] они после 1953 г. стали историческим мифом, господствующим в среде пустобрехливой политически и исторически действительно невежественной и глобально беззаботной интеллигенции. Но этот миф не подтверждается воспоминаниями тех, кому приходилось на протяжении многих лет работать и решать вместе со Сталиным практические вопросы: авиаконструктором А.С.Яковлевым, конструктором артиллерийских систем В.Г.Грабиным, военачальниками — Г.К.Жу­ковым, Н.Г.Кузнецовым, А.Е.Голо­вано­вым и мно­гими, многими другими[21].

Но разные люди могут одинаково знать одно и то же, но понимать и оценивать это общее для них знание они могут взаимно исключающе. А среди текстов, за знание которых Иосиф Джугашвили получил отличные оценки, будучи еще подростком[22], есть и такие:

«Не давай в рост брату твоему (по контексту единоплеменнику — иудею) ни серебра, ни хлеба, ни чего-либо другого, что <воз>можно отдавать в рост; иноземцу (т.е. не-иудею) отдавай в рост, чтобы господь бог твой (т.е. дьявол, если по совести смотреть на существо рекомендаций) благословил тебя во всем, что делается руками твоими на земле, в которую ты идешь, чтобы владеть ею (последнее касается не только древности и не только обетованной древним евреям Палестины, поскольку взято не из отчета о расшифровке единственного свитка истории болезни, найденного на раскопках древней психбольницы, а из современной, массово изданной книги, пропагандируемой всеми Церквями и частью “интел­лигенции” в качестве вечной истины, данной якобы Свыше)» (Второзаконие, 23:19, 20). «И будешь господствовать над многими народами, а они над тобой господствовать не будут» (Второзаконие, 28:12). «Тогда сыновья иноземцев (т.е. последующие поколения не-иудеев, чьи предки влезли в заведомо неоплатные долги к племени ростовщиков-единоверцев) будут строить стены твои (так ныне многие семьи арабов-па­лес­тинцев в их жизни зависят от возможности поездок на работу в Израиль) и цари их будут служить тебе (“Я — еврей королей,” — возражение одного из Ротшильдов на неудачный комплимент в его адрес: “Вы — король евреев.”); ибо во гневе моем я поражал тебя, но в благоволении моем буду милостив к тебе. И будут отверсты врата твои, не будут затворяться ни днем, ни ночью, чтобы было приносимо к тебе достояние народов и приводимы были цари их. Ибо народы и царства, которые не захотят служить тебе, погибнут, и такие народы совершенно истребятся» (Исаия, 60:10 — 12).

Христианские Церкви настаивают на боговдохновенности и священности этой мерзости, а канон Нового Завета, прошедший цензуру и редактирование еще до Никейского собора (325 г. н.э.), от имени Христа провозглашает её до скончания веков:

«Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков. Не нарушить пришел Я, но исполнить. Истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполниться все» (Матфей, 5:17, 18).

Если квалифицировать это с точки зрения юриспруденции, то всё приведенное — пропаганда расизма; всё прочее помимо расизма, при проявлении в масштабах какого-то одного государства, ныне характеризуется словами «тоталитарное общество», «тотали­тар­ная диктатура», «нацизм», «фашизм» и т.п. Но для характеристики этого же явления в глобальных масштабах в надгосударственной сфере властной деятельности общеупотре­бительный политический лексикон евро-американской культуры не знает слов. Мы именует это определённо: иудейский интернацизм, сионо-интернацизм, ЖИДОВСТВОВАНИЕ[23] (а по отношению к “христианским церквям” — антихристианство: соответственно вся­кий церковный иерарх — мелкий антихрист).

Но в конце XIX века многие учащиеся семинарий не были лояльны этой мерзости[24], и в поисках альтернативы этому глобальному проекту построения элитарно-“невольничьей” расовой цивилизации паразитизма меньшинства на природе Земли и на труде большинства, они попадали в ряды революционных партий, стремившихся организовать жизнь человечества на иных принципах. Но исторически реально все эти партии без исключения полностью контролировались хозяевами библейского проекта, если не структурно (через своих выдвиженцев и наемников в их руководстве), то через партийные идеологии.

Последнее в марксистских партиях выражается в практической никчемности “основного вопроса” философии марксизма по отношению к задачам организации управления и самоуправления общества[25] и в невозможности связать его политэкономию (в силу её метрологической несостоятельности) с практикой управления саморегуляцией производства и распределения на микро- и макроэкономическом уровнях. Эта особенность марксизма не случайность, не искреннее заблуждение его основоположников[26], а пример коварства хозяев библейского проекта устройства глобальной цивилизации, выявить и преодолеть которое смогли далеко не все те, кто искренне стремился к переустройству общественной жизни на иных принципах.

Но и сам их отказ от библейской мерзости заслуживает уважения потомков, а не порицания за якобы безбожие со стороны тех, кто ныне пытается возобновить богохульный культ этой мерзости в обществе.

Если же говорить о самуй марксистской партии, то истинными марксистами как раз и были меньшевики, а большевиками были вовлеченные в марксистское движение российские противники этого глобального проекта; причем среди них были и евреи (из партийных и государственных деятелей СССР наиболее яркий пример Л.М.Каганович: Л.М.Кагановича можно упрекнуть в тех или иных ошибках, личностных недостатках, но его невозможно упрекнуть в не­боль­шевизме[27] ни до 1917 г., ни после — до конца его дней: см. его “Памятные записки”; и тем более должно сказать ему спасибо за организацию безупречной работы железнодорожного транспорта в годы Великой Отечественной войны). Марксизм же никогда не выступал и не выступает ныне против библейского проекта, а предназначен был быть его новой культурной оболочкой в эпоху, когда традиционные библейские культы утрачивали своё влияние на массы населения и обнажалась их мировоззренческая несостоятельность, лживость и лицемерие (в основе фильма “Празд­ник святого Йоргена” правда жизни, доведенная до гро­теска).

Если бы Сталин был лоялен к библейской мерзости, иудейскому интернацизму, то он стал бы попом, как и большинство выпускников семинарий и духовных академий, включая и современное нам поколение иерархов. Но он был одним из тех, кто от неё отказался и решил посвятить свою жизнь её ниспровержению и искоренению. С детства зная предметно суть “священных” писаний Ветхого и Нового заветов, понимая их человеконенавистнический социологический смысл как неприемлемой для трудящегося большинства программы исторического развития человечества и политического сценария на будущее, он привел шутку Алексинского в статье “Лондонский съезд РСДРП” к месту. Сам Сталин при этом не шутил, а проявил свой истинный большевизм в делании глобальной политики.

Объективно исторически, приведя эту шутку, он еще в 1907 г. придал большевизму глобальную политическую значимость. Это сделал именно Сталин, тогда еще мало кому известный, а не кто-то другой из признанных лидеров коммунистических партий. И это — придание большевизму глобальной политической значимости — исторически необратимый политический результат.

В другой исторический сценарий, кроме как в сценарий противоборства глобального большевизма людей труда и глобального расового меньшевизма паразитов, приведенная Сталиным “шутка” не укладывается: в них она утрачивает какой бы то ни было политический смысл и общественную значимость.

То есть Сталин уже в юности был настоящим большевиком в ранее определённом смысле слова «большевизм» и остался верен большевизму до конца своих дней. Тем не менее кто-то может придерживаться мнения, что И.В.Сталин лично не был столь дальновиден в столь метком употреблении в юношеской статье приведенной “шутки”. Дескать, случайно, так “само собой” получилось по его бескультурью[28] и недомыслию, а мы задним числом приписываем весьма «по­средс­твенному мыслителю и невежде» (по сравнению с Лениным, Троцким и другими партийными интеллектуалами) то, чего у него и в мыслях никогда не было.

Такое мнение имеет право на существование, и оно убедительно в атеистическом, материалистическом мировоззрении. Но если человек не является атеистом, верует Богу либо просто склонен к неопределенному мистицизму или верует в Бога, то подобное мнение не будет для него убедительно. И чтобы перечень “случайных” совпадений был более полон и включал в себя не только земные дела, следует напомнить, что имя «Виссарион» в переводе с греческого на русский означает «Дающий жизнь»[29].

Как было принято писать в прошлом, «Иосиф, сын Виссарионов»[30] означает «Иосиф, сын Дающего жизнь». «Иосиф — сын Дающего жизнь» — это слова земного языка, пытающегося земным отношениям уподобить то, чему нет аналогов в жизни общества. Тем не менее, от таких совпадений анкетных данных и общественно-политической деятельности И.В.Сталина у верующих и мистиков мурашки по спине не пробегают? — тем более, если они порицают его деятельность и не оценивают как богохульную мерзость библейскую доктрину, против которой выступил семинарист Иосиф, сын Дающего жизнь, ознакомившись с нею в процессе учебы в учебных заведениях подавляюще господствующей церкви.

Конечно, понимание человеческое ограничено. Насколько глубоко смысл “шутки” Алексинского понимал Сталин и в свои 29 лет (в 1907 г.), и в 1945 г., когда первый том его Сочинений готовился к печати, — это вопрос, ответ на который неизвестен.

Но действительно нет иного глобального поли­ти­ческого сценария, кроме противоборства боль­­ше­визма трудящихся всех наций и расового меньшевизма международных паразитов, в котором приведенная “шутка” обладала бы глубоким глобальным стратегическим смыслом и политической значимостью.

И это означает, что если лично Сталин не понимал её смысла, то он был водительствуем Свыше, вследствие чего приведенная им в статье “Лондонский съезд партии” «шутка тов. Алексинского» и легла с очень глубоким смыслом в глобальный исторический сценарий противоборства большевизма тружеников и расового меньшевизма паразитов. Что кому приемлемо: либо «дьявольски дальновидный» маньяк-власто­любец Сталин, либо водительствуемый Свыше один из лучших людей в ХХ веке, — каждый пусть решит для себя сам.

«Тов. Алексинский» смысла своей шутки действительно не понимал, и не был водительствуем Свыше, вследствие чего покинул партию большевиков еще до 1917 г., а после революции стал белоэмигрантом. О Сталине же этого сказать нельзя.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.