Почему меняются формации?

Когда первая обезьяна

на заре цивилизации взяла палку,

остальные начали трудиться...

Анализ показывает: смена формаций – вовсе не результат «несоответствия производственных отношений уровню производительных сил». С чего бы вдруг возникло это несоответствие, если пищи вдоволь и распределение всех устраивает?.. У революций может быть одна причина: нехватка и удорожание самого необходимого - еды. Чрез тысячу лет после рабовладения, в СССР, чьи производительные силы были в тысячи раз больше, чем у Римской империи, мы в точности повторили деградацию сх до лопаты на личном огороде. Как и тогда, это произошло из-за истощения динамического плодородия почв.

При первобытном строе добывали пищу и работали почти все. Но земледелие было очень примитивным, и плодородия хватило надолго. Однако рано или поздно возникла нужда захватывать новые плодородные земли. Появились многочисленные пленники, обязанные работать за жизнь. Человек стал собственностью – и возникло рабовладение.

Рабы кормили и себя, и «вольных граждан». Но плодородие вновь истощилось, и жизнь рабов стала невыносимой. Тогда рабам дали волю – но забрали себе землю. Феодализм – чисто юридическое, противоестественное закрепление права владения землёй за немногими.

Бывших рабов привязали к наделам земли и снова заставили работать. Этого хватило лет на восемьсот, но земля снова перестала родить. Чтобы спастись от кризиса, Европа кинулась на новые земли – в Америку и в колонии. «Помогли» и войны, и чума с холерой подсобили - население сократилось весьма заметно. В конце концов настал капитализм – все свободны, но без машин и удобрений «земля не родит», а машины и удобрения – у фабрикантов.

Удивительно, с какой точностью мы отработали весь описанный сценарий через триста лет после Колумба: сначала Россия завоевала соседние страны, затем мы кинулись распахивать целину, власть эффективно сокращает население с помощью дикого экономического кризиса и его сервисных реформ, а крестьяне свободны - от техники, химикатов и дорогих семян.

Всякий раз, когда голодающие производительные силы доходят до ручки, сх переживает упадок. Земли на какое-то время забрасываются в залежь, и плодородие частично восстанавливается. Заросшие сорняками брошенные поля послеперестроечной России - иллюстрация этого процесса. Но потомки всегда получают лишь часть былого плодородия. Если суть хозяйствования – истощение почв, результатом всегда будет нехватка благ. Итог тоже будет один: очередной отказ от способа распределения благ. Срок сытой жизни нового режима зависит только от того, насколько почвы уже изношены. Кажется, «развитые» страны уже перешли в фазу непрекращающегося кризиса. Они давно живут за счёт аграрных стран. Но и это не надолго – земляне продолжают радостно плодиться, и «третьи» страны намного успешнее «первых и вторых»!

Почти вся человеческая история – добыча и производство пищи. Но вместо того, чтобы развивать эту деятельность, ей буквально свернули шею. Главной целью «грамотных сословий» было не произвести, а отнять! В результате способы отнимания и присвоения благ с помощью огня, меча и юриспруденции развились намного успешнее, чем само сх. Открыв земледелие, но не умея воспроизводить плодородие, человечество попало в капкан и вынуждено было истреблять друг друга, чтобы выжить.

Агроценозы и до сих пор эксплуатируются всё тем же ущербным способом. Мы верим в миражи - ложные факторы плодородия. На самом деле ни гумус, ни минеральное питание не определяют и никогда не определяли активного плодородия почв. «Очевидность» применения минеральных солей оказалось столь привлекательной, что её изнанку не разглядели ни учёные, ни экономисты. Такая наука привела нас на грань гибели. Увы и ах – она обязана признать свои ошибки или добровольно сдаться в утиль.

Перспектива земледелия

Мы не создали устойчивого земледелия, превратив природные почвы в пашни. Чтобы обойти нехватку почвенной энергии, за последние полвека создано несколько научных направлений и производств. Однако ни новые сорта, ни новые технологии не восстанавливают почвенную базу. А значит, и перспективы у них нет: какой сорт выживет в условиях падающего плодородия?.. Мы продолжаем украшать сук, на котором сидим, не перестав его пилить! Все научные достижения сх в такой ситуации – не более чем издержки нашего любопытства.

Объективно, с момента возникновения сх способ ведения хозяйства изменился только в худшую сторону. Древние полеводы хоть как-то пытались вовлекать органику в круговорот, мы же упорно исключаем её из агроценоза. Используя таким варварским способом одни и те же почвы, мы доводим их до полной гибели. Говорить о процветании общества или самих крестьян в таких условиях – верх цинизма. Попытки государства «увеличивать производительность сх труда» - просто попытки продолжать кормиться за счёт крестьян.

В целом, таково земледелие всей планеты. Техники мелкой пахоты и «нулевой обработки» более рациональны, чем глубокая пахота, но без возврата органики и они не спасают дело. Европа могла бы довести плодородие своих почв до максимума и получать хорошие урожаи очень дёшево. Однако их 70 ц/га – не следствие высокого плодородия почв, а результат огромных доз удобрений. Например, за последний век население в Германии удвоилось, а количество применяемых удобрений выросло в 30 раз! Иначе говоря, плодородие почв имеет мало отношения к системе земледелия этих стран. Урожаи их искусственны – и потому заведомо убыточны для экономики. Я уже не говорю о том, что съедобность их продуктов более чем сомнительна – об этом постоянно пишет не только пресса, но и мои тамошние знакомые.

Мы раньше других обломали зубы на этом пути: слишком уж огромная у нас страна. Ну, у нас на квадратный метр не столько долларов, сколько у них. Уже к началу 60-х стало ясно: никакие удобрения не покроют «проедаемое» плодородие. На поля работала гигантская промышленность, но урожаи продолжали падать. Пришлось распахивать целину. Её плодородия хватило на одно поколение, а потом урожаи упали почти на порядок – до 3-5 ц/га. Сх стало окончательно убыточным.

В 1981 г. – как раз на пике производства удобрений и сельхозтехники - государство расписалось в полной беспомощности и нанесло окончательный «двойной удар» по сх производству: вынесло постановление «о поддержке личных подсобных хозяйств». Этот указ одновременно разрушил и систему производства, и плодородие почв. Акцент окончательно сместился на частный рынок. Вся органика начала сосредотачиваться на 0,5% земель – в огородах. Самые бедные почвы быстро вышли из оборота. На оставшихся усилили химизацию, чем ускорили и их деградацию. К 1987 г. российское сх встало на грань, а вскоре тихо легло на дно – и наши брошенные поля начали самостоятельно восстанавливать плодородие с помощью сорняков. Масса крестьян уехала в города, кормившиеся уже из-за границы.

Нет худа без добра – мы, видимо, раньше других начали кумекать в правильном направлении!

Сейчас топливо, удобрения и химикаты так дороги, что ставят наших фермеров на грань банкротства. О дотациях мы давно забыли - помним только о налогах. Естественный отбор ещё тот! Если с землёй не повезло, большинство разоряется. Но остаётся тот, кто кумекает. Тот, кто нашёл способ спасти и увеличить плодородие, возвращая земле органику. Среди сотен пахарей, едва сводящих концы с концами в битве за лишний центнер, живут единицы, давно решившие эту проблему. Их поля – наглядные пособия органического круговорота. Они заботятся не об урожае, а о повышении плодородия почвы. Не тратят деньги на пахоту, сокращают удобрения и пестициды. Не боятся ни засух, ни дождей. Их уже не заботит урожай – он стабилен и высок, и никуда не денется. Видимо, поэтому их так плохо понимают соседи и так мало любят районные власти! Но, реально, ничто, кроме их опыта, не спасает мир от аграрного коллапса. Хочу упомянуть о двух таких земледельцах.

Агрофирма «Топаз», руководимая главным кукурузоводом юга, Сергеем Николаевичем Свитенко – несколько хозяйств по 2-3000 га. По выражению европейских экспертов, это «русская Айова». Начинал Свитенко с выпаханных почв и полумиллиона долларов долга. Европейская «щадящая технология» требовала новых затрат и 5-6 лет, чтобы начать давать отдачу. Как выживать?! И тут в руки попали труды Овсинского и Фолкнера. За четыре года фирма стала лидером южного региона.

Прежде всего, Свитенко заказал для себя, а сейчас уже и продаёт, машину для возврата органики – мульчировщик-измельчитель с захватом 2,8 м. Простой прицеп идёт по стеблестою кукурузы, подсолнуха, пшеницы, а за ним – ровный слой рубленой органики. Кукуруза даёт до 20 т сухого вещества на гектаре! Следом, на скорости 20 км/час, несётся «умный» французский дискатор: диски самоочищаются от мусора, органика перемешивается с верхними 5-6 см почвы, а опорный каток всё это прикатывает. Начинается бурный процесс динамического плодородия, который продолжается и на будущий год. Посев делается французскими же сеялками-комби, котороые регулируются под любую влажность, выглаживают семяложе и вдавливают семечко к семечку строго на одну глубину. Всходы – 100%. Глубокое рыхление делается раз в два года лёгким щелевателем (чизель). Большего почве не надо. Тяга орудий – американские трактора «Нью Холанд». При движке в 350 л.с. тяга на крюке – в полтора раза больше, чем у К-700. Колёса шириной 80 см могут дублироваться – получается по 160 см!

За 4 года урожаи кукурузы вышли за 100, подсолнуха – за 40 ц/га. Почва накапливает гумус, её влажность летом – вдвое выше, чем на обычной пахоте. Дозы удобрений снижаются. Все плуги, большинство культиваторов и борон продаются за ненадобностью. «Мы давно не пьём за урожай – он и так высокий. Пьём за прибыль – думаем, как ещё снизить затраты. А вообще-то уже практически и не пьём – некогда!» - говорит главный агроном, Александр Мальцев.

Сейчас «Топаз» заявляет о своих наработках, продаёт все орудия для рационального земледелия и предлагает технологическую поддержку. Ссылки и подробности – в статье «Философия органической мульчи».

Совсем в иных условиях, на мокром севере, на бедных суглинках Владимирского ополья работает заведующий Юрьев-Польским госсортоучастком, Николай Андреевич Кулинский. А технология – почти та же: чизелевание вместо пахоты и заделка всей соломы в поверхностный слой почвы. Разница – в севообороте: на севере не обойтись без двух лет клевера, и раз в семь лет – заделка навоза в полупар. Урожаи зерна у Кулинского уже десять лет не опускаются ниже 50 ц/га – в 2,5-3 раза выше, чем средние по области. «Смысл не в урожае. Моё лицо – почва» - говорит Николай Андреевич. На графике видно, как ползут вверх гумус, влажность, пористость, содержание основного питания. И при этом постоянно находятся умники, ругающие Кулинского за «брак» - растительные остатки на поле! Подробнее о системе Кулинского – статья «Умные поля Кулинского».

СХ как основа жизни

Сх – не только база, но и самая наглядная модель мировой экономики.

Добывающая часть сх истощает невоспроизводимые запасы (кроме леса – его можно вырастить). Орудия самые простые, но материалов и труда на их производство уходит максимум. Запасы скоро кончатся, и добывающие отрасли – тоже. Кончатся и все производства, основанные на добываемом сырье. Страна неизбежно потеряет независимость. В перспективе выиграют те страны, где раньше разовьётся экоэнергетика и технологии использования возобновляемого сырья – растительного.

Сх машиностроение более устойчиво, т.к. может работать на собственном сырье, переделывая старые машины в новые. Но и оно должно будет научиться использовать восполнимую энергию Солнца, ветра и т.д.

Производство товаров потребления – самая устойчивая часть сх. Это практически вечный процесс, зависящий только от Солнца и плодородия почв, которое можно возобновлять бесконечно – как и происходило в природе до нашего появления.

Сх – уникальная отрасль производства. Оно даёт для выживания человека почти всё – от энергии до жилья и одежды. Ведущееся по природным принципам, оно не загрязняет, а наоборот, очищает жизненную среду. При этом сх - единственная бесконечно воспроизводимая отрасль производства на планете. Это просто целенаправленное превращение энергии Солнца в органику. Срок сх ограничен лишь остыванием самого Солнца.

Все другие земные отрасли производства используют невосполнимые запасы сырья. Изрядно загадив планету за какую-то сотню лет, эти запасы всё равно скоро кончатся. Слепая индустриализация – тяжкая, но недолговечная болезнь человечества. Хотим мы этого или нет, но не промышленность, а сх – самая устойчивая производственная деятельность для нашей планеты. Разумная Земля будущего – в буквальном смысле зелёная планета. Это планета совершенной аграрной культуры.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: