Глава шестая Нас посещает старый знакомый — мертвец

На следующий день после завтрака я рассказал Гроуверу о своем сне. Мы сидели на лугу, наблюдая за тем, как сатиры гоняются по снегу за дриадами. Нимфы обещали каждому сатиру по поцелую, если их поймают, но, как правило, до этого не доходило. Обычно нимфа заставляла сатира набегаться так, что от него валил пар, потом превращалась в заснеженное дерево, и бедняга врезался в него головой, после чего на него с глухим шумом обрушивался целый сугроб.

Когда я рассказал Гроуверу о своем кошмаре, он принялся нервно скрести пальцами клочковатую шерсть, растущую у него на ногах.

— Так на нее обрушился потолок пещеры? — спросил он.

— Да. Что, черт возьми, это может означать?

— Не знаю, — покачал головой Гроувер. — Но после того, что приснилось Зое…

— Вот это да! Что ты хочешь сказать? Зое тоже снятся подобные сны?

— Я… я точно не знаю. Около трех ночи она явилась в Большой дом и заявила, что желает поговорить с Хироном. Вид у нее был по-настоящему напуганный…

— Постой, а ты откуда знаешь?

Гроувер вспыхнул.

— Меня вроде как поселили возле домика Артемиды.

— Зачем?

— Просто, понимаешь, чтобы быть к ним поближе.

— Тоже мне — следопыт с копытами!

— Вовсе нет! Так или иначе, я прокрался за ней к Большому дому, спрятался в кустах и видел все собственными глазами. Она всерьез расстроилась, когда Аргус не впустил ее. Крутая была сценка.

Я постарался представить себе это. Аргус возглавлял службу охраны лагеря — здоровущий блондинистый пижон с глазами по всему телу. Он редко показывался, если не происходило что-то серьезное. Пожалуй, я не стал бы заключать пари на схватку между ним и Зоей Ночная Тень.

— Что она сказала? — спросил я.

— Ну, она стала говорить по-старинному, как всегда, когда расстроена, поэтому понять ее было трудно. — Гроувер скорчил недовольную гримасу. — Но что-то насчет того, что Артемида в беде и ей нужна помощь охотниц. А потом обозвала Аргуса олухом и деревенщиной… По-моему, она это сделала зря. Тогда он назвал ее…

— Погоди. Как это — Артемида в беде?

— Я… ну, потом наконец вышел Хирон в пижаме, а на хвосте у него были бигуди и…

— У него бигуди?!

Гроувер потряс головой и прикрыл ладонью рот.

— Извини, — сказал я. — Рассказывай дальше.

— Ну, и Зоя сказала, что ей нужно разрешение покинуть лагерь. Хирон ей отказал. Он напомнил Зое, что они должны оставаться здесь вплоть до получения приказа от Артемиды. И тут она говорит… — Гроувер сглотнул. — Говорит: «Как же мы можем получить приказ от Артемиды, если Артемида нас покинула?»

— «Покинула» — что она хотела этим сказать? Что ей нужны новые указания?

— Нет, я думаю, она имела в виду… э-э… пропала. Похищена.

— Похищена? — У меня в голове не укладывалось, как это может быть. — Как можно похитить бессмертную богиню? Разве это вообще возможно?

— Ну да. Я хочу сказать, что так случилось с Персефоной…

— Но она вроде была богиней цветов.

— Пробуждения растений, — оскорблено посмотрел на меня Гроувер.

— Не важно. Артемида гораздо могущественнее. Кто мог похитить ее? И зачем?

— Не знаю. — Гроувер с несчастным видом помотал головой. — Кронос?

— Он не может снова достичь такого могущества. Или нет?

Последний раз, когда мы видели Кроноса, он был изрублен на мельчайшие кусочки. То есть… на самом деле мы не видели его. Тысячелетия назад, после великой войны богов с титанами, боги изрубили его на куски его же собственной косой и швырнули остатки в Тартар — бездонное мусорное ведро, предназначенное для утилизации врагов. Два года назад Кронос обманом заманил нас к самому краю ямы и едва не столкнул в нее. Затем прошлым летом на борту дьявольского корабля Луки мы видели золотой саркофаг, куда, как заявил Лука, он кусочек за кусочком призывает повелителя титанов из бездны, когда кто-нибудь присоединяется к их делу. Кронос мог влиять на людей во сне и морочить им голову, но я не понимал, как он мог физически одолеть Артемиду, оставаясь злобной кучей измельченных отбросов.

— Не знаю, — сказал Гроувер. — Сдается мне, кто-нибудь знал бы, если б Кронос преобразился. Боги бы занервничали. Чудно, однако же, что тебе приснился кошмар в ту же ночь, что и Зое. Очень похоже на то…

— …что они связаны, — заключил я.

На замерзшем лугу сатир раскатился на скользкой дорожке на копытах, преследуя рыжекудрую дриаду. Она захихикала и выставила руки, когда он мчался к ней. Хлоп! Она превратилась в сосну, и хорошенько разогнавшийся сатир чмокнул губами ее ствол.

— Ах, любовь, — мечтательно произнес Гроувер.

Я думал о кошмарном сне Зои, посетившем ее через несколько часов после моего сна.

— Пойду поговорю с Зоей, — сказал я.

— Хм, но прежде… — Гроувер достал что-то из кармана куртки. Это был буклет, состоявший из трех частей и напоминающий брошюры для путешественников. — Помнишь, ты сказал — как это странно, что охотницы ни с того ни с сего появились в Уэстовер-холле? Я думаю, они следили за нами.

— Следили за нами? Что ты хочешь этим сказать?

Гроувер выдал мне брошюру. Книжечка повествовала об охотницах Артемиды. Она называлась «МУДРЫЙ ВЫБОР ДЛЯ ВАШЕГО БУДУЩЕГО!». Внутри содержались фотографии юных дев — охотящихся, преследующих чудовищ, стреляющих из лука. Сразу бросились в глаза заглавия разделов: «Здоровый образ жизни». «Бессмертие и что оно означает для вас!» А также: «Завтрашний день без мальчиков».

— Я нашел это в рюкзаке Аннабет, — объяснил Гроувер.

— Не понимаю, — уставился я на него.

— Ну, мне кажется… может, Аннабет подумывала присоединиться к ним?

* * *

Не скажу, чтобы это была приятная новость.

По правде говоря, мне хотелось придушить охотниц Артемиды, этих вечных девственниц, всех разом. Я попытался до предела занять остаток дня, но слишком болезненно переживал из-за Аннабет. Я отправился на занятия по метанию дротиков, но обитатель домика Ареса, бывший здесь за главного, выгнал меня, после того как я метнул дротик, прежде чем он успел отойти от мишени. Я извинился за дырку, нечаянно проделанную в его штанах, но он все равно послал меня подальше. Потом зашел в конюшни пегасов, но Силена Боргард из домика Афродиты ругалась там с кем-то из охотниц, и я решил не встревать.

После этого я долго сидел на опустевшей площадке для стоянки колесниц и дулся на весь мир. Отсюда мне был виден Хирон, который руководил полукровками, упражнявшимися в стрельбе из лука по мишеням. Я понимал, что лучшего собеседника мне не найти. Он мог бы дать мне дельный совет, однако что-то удерживало меня от разговора с ним. У меня было чувство, что старый кентавр постарается оградить меня от неприятностей, как он делал всегда. Он мог просто не рассказать мне всего, что знал.

Я посмотрел в другую сторону. На вершине Холма полукровок мистер Д. и Аргус кормили дракончика, который охранял Золотое руно.

Тут меня осенило: значит, в Большом доме сейчас никого нет. Однако там находился некто другой… некто, у кого я могу получить указания.

Кровь стучала в висках и сердце бешено колотилось, пока я мчался к дому и взбегал по лестнице. Я делал это только однажды, но меня до сих пор преследовали кошмары. Открыв люк, я шагнул на чердак.

Здесь все было в точности как я помнил: темень, пыль и беспорядочно разбросанный хлам. Щиты со следами укусов чудовищ, мечи, изогнутые в форме голов демонов, и продукция таксидермистов — чучела гарпии и ярко-оранжевого питона.

Возле окна на трехногом табурете сидела иссохшая мумия старой дамы, затянутая в какое-то хипповое платье. Оракул.

Я заставил себя подойти к ней. Ждал, что изо рта мумии повалит клубами зеленый туман, как в первый раз, но ничего не случилось.

— Привет, — сказал я. — Как поживаете?

И тут же вздрогнул, сообразив, какую глупость сморозил. Как можно «поживать», когда ты покойник, которого держат на чердаке? Но я знал, что дух оракула где-то здесь. Я чувствовал в воздухе холодок присутствия, словно рядом, свернувшись кольцами, дремала змея.

— Я хочу задать вопрос, — сказал я чуть погромче. — Мне надо знать насчет Аннабет. Как я могу спасти ее?

Ответа не последовало. Косые лучи солнца падали в грязное чердачное окно, высвечивая танцующие в воздухе пылинки. Я подождал еще.

Затем я разозлился. Торчу тут как идиот перед каким-то трупом.

— Ладно, — сказал я. — Прекрасно. Сам разберусь.

Резко повернувшись, я наткнулся на большой стол, заваленный всяким хламом. Он был замусорен еще больше, чем в прошлый раз. Герои сваливали сюда все вперемешку: добытые во время поиска трофеи, которые они больше не хотели держать в своих домиках, или вещи, связанные с болезненными воспоминаниями. Я знал, что Лука положил куда-то сюда коготь дракона — тот самый, который оставил шрам на его лице. Лежал тут и сломанный эфес меча с табличкой: «Он сломался, и Лерой погиб. 1999».

Затем я заметил розовый шелковый шарф с прикрепленной к нему этикеткой. Я взял в руки ярлык и попытался прочесть его:

ШАРФ БОГИНИ АФРОДИТЫ

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: