Арка 4. Глава 3. Ночь тысячи страшных историй

Дом Занзаса, Икебукуро.
Особняк надежно охранялся. Ну, по крайней мере, так думали. Якудза всегда опасаются внезапных нападений, поэтому полный контроль над своей территорией должен был уберечь их от незваных гостей. Клан Занзаса – короли Икебукуро. И слишком уж много врагов было нажито на их наглую и зажравшуюся задницу.
Занзас совсем не жаждал общения с разгневанным папашей, поэтому предпринял еще одну попытку побега из–под опеки братков, доставлявших его к домашнему очагу, то был вовремя связан и заброшен в багажник. Поэтому стандартное «я дома» он произносил с кляпом во рту на плече правой руки своего бати.
Из дома парень не выходил. И, наверное, только в этом они с отцом сошлись: папка запретил, Занзас не хотел. Есть в семейном кругу, он тоже отказался, поэтому еду ему приносили в комнату, где парень проводил все время за разглядыванием фоток, которые ему присылал по e – mail Принц.
Вот Скуалло стоит у доски и что-то рассказывает про правовое государство. Вот его учитель носится с ножницами по классу за Белем, грозясь отстричь челку. Вот завуч спит в своем кресле, открыв рот. А вот новые фото с источников. Пьяный Скуалло, который вытирает разбитую губу. И он так прекрасен. Его горящие азартом глаза, кровь на пальцах и щеке, и волосы, блестящие в лучах утреннего солнца.
Занзас уже в сотый раз целует дисплей телефона и прижимает к себе.
— Чертов учитель, — тихо произносит он, — И почему я не могу выкинуть тебя из головы?
А в ответ только этот гордый взгляд, который просто сводит парня с ума.
Занзас уже точно не помнит, что привлекло его внимание к происходящему за пределами его комнаты. Кто-то куда – то побежал, грохот, крики о нападении и еще куча непонятного шума, явно не входящей в обычные приготовления к ужину. Парень встал и подошел к двери, попытался ее открыть. Она не поддалась.
— Какого хуя? – не понял Занзас и толкнул ее еще раз.
— Простите, молодой хозяин, — раздался за дверью голос одного из подчиненных семьи, — На нас нападение. Хозяин приказал вас защищать.
— В смысле? – Занзас еще раз толкнул дверь, — Выпускай меня!
— Но вы можете пострадать!
— ТЫ в своем уме? Я уж точно не пострадаю! – Занзас отошел от двери и выдохнул, ну уж очень он не хотел выносить с петель последнюю преграду между ним и реальностью этого дома, — Я сейчас дверь вынесу!
— Молодой хозяин, прошу вас, оставайтесь в комнате, нападающий – сущее чудовище! – взмолился мужчина, — Он в считанные секунды разобрался с правой рукой хозяина и с его отрядом и прошел во внутренний двор. Он сюда направляется, к комнате молодого хозяина. Если вы пострадаете, нам не миновать наказания.
— Да моему старику на меня чхать! — хмыкнул парень и ударил по двери ногой. Та покачнулась и слетела с петель, рухнула на охранника. Занзас вышел из комнаты, облокотившись о косяк, посмотрел в сторону сада, где сейчас велось сражение, — Я уже хочу на него посмотреть.
Натянув рубашку, Занзас пошел к внутреннему двору, откуда раздавались крики и стоны подчиненных его отца. Выйдя наружу, Занзас был сильно удивлен.
Невысокий темноволосый парень его возраста в одиночку противостоял двадцати мужчинам с катанами, битами и прочей ерундой, отбиваясь только тонфа и ногами. И как же Занзасу было смешно, когда он понял, что парнишка побеждает.
— Хибари, – позвал он, — Что ты забыл у меня в доме? Да отстаньте вы уже от него, придурки! Это мой кохай! – заорал Занзас на подчиненных.
Те в ступоре уставились на брюнета потом повернулись к сыну главы.
— Но он только что напал на нас, — возмущенно сказал помощник отца, — Вынес десять человек и даже не попытался объяснить, кто он!
— Это его стиль стучатся, мусор! – ответил Занзас, — Ну, и что ты забыл у меня, Хибари?
— Собирайся, Занзас, – тихо сказал парень, швырнув парню раскрытый телефон, на экране которого красовалась фотография Скуалло и Дино,— Ты едешь со мной.

Скуалло продрал глаза и посмотрел на утреннее небо. И какого ему приспичило спать на веранде? Типа свежий воздух ему поможет разобраться, да? Или вылечит от очередного бодуна? Хрен знает…
— С добрым! – позвал его из двора Генкши, который делал зарядку.
— И тебе не сдохнуть! – пожелал завуч, садясь и потянувшись к бутылке с минералкой, которую ему так предусмотрительно оставил Дино, — Сколько уже?
— Через два часа экскурсия, — ответил Генкши, наклоняясь вперед, — А ты экстемал, я б не отважился спать в начале мая на улице.
— Значит, завтрак не проспал, — Скуалло упал обратно и закрыл глаза, — Слушай, можно тупой вопрос?
— Э? – не понял Генкши, снова принимая вертикальное положение, — Вопрос?
— Угу, — Скуалло повернулся на бок и зевнул, — Какие у тебя отношения с Гаммой?
Генкши перестал махать руками и задумчиво наклонил голову. Он немного помолчал, потом подошел и сел рядом на веранду, взял минералку, отпил.
— Сам не знаю, — ответил он.
— Врааай! Что значит, не знаешь? – заржал Скуалло, — Вы что, не любовники?
— А то и значит. Я нашего зануду знаю еще со школы. Я не собирался становиться учителем, это все его идея, он потащил меня с собой на экзамены. Я сдал и поступил. Мы с ним были не разлей вода, так вроде говорят, пока не появилась мать Юни. И как в дешевых романах: она влюбилась в него, я в нее… Только у нас все еще безнадежней. Я смолчал о своих чувствах, потому что он был так счастлив. На свадьбу я не пришел.
— Не думаю, что он на тебя так злится из-за того, что ты пропустил его свадьбу, — ответил Скуалло.
— Нет, не из-за этого. У нее была послеродовая депрессия. Гамма, чтоб только не слушать ее постоянные стоны и сопли, устроился репетитором в несколько семей и дома практически не бывал. А ей было одиноко.
— И она пришла к тебе… — догадался завуч.
— Ну, в каком – то смысле, да… Мы случайно встретились. Меня как водой окатило, я понял, что все еще ее люблю.
— В итоге?
— В итоге, она ушла ко мне, оставив ему дочь. Гамма сначала не понял, что произошло, но потом когда выяснил, к кому она ушла, он подкараулил меня после работы и избил. Никогда не забуду его глаза полные слез, — Генкши тяжело вздохнул, — Мой лучший друг. Я сам плакал. Но уже ничего не мог поделать. У меня из-за нее крышу сорвало.
— Так ты сейчас женат на ней?
— Нет, она никому не досталась, — учитель закусил губу, — Она умерла. Представь, когда Гамма меня избивал, она уже была в объятиях третьего мужчины, банкира, повязанного с мафией. В конце концов, она ушла к нему, обвинив меня в никчемности. И там попала под шальную пулю при очередной разборке. Я с Гаммой год не виделся, и встретился с ним на похоронах женщины, которая в итоге поимела нас обоих.
-Враай! И как вы в одну школу попали?
— Я потрудился. Я в то время уже здесь работал, а у него были проблемы с работой и финансами. Я тонко намекнул директору, что знаю отличного учителя английского, и он даже расспрашивать не стал. Просто прислал ему приглашение и на собеседовании сообщил, что по – любому его берет. Ты сам знаешь, у нас зарплаты в несколько раз больше, чем в других школах. Только ему пришлось оставить Юни с родителями.
— И что он сказал, когда увидел тебя? – Скуалло с интересом слушал историю.
— Заехал мне по роже и заявил, что уйдет отсюда. Но я просто попросил его побыть здесь хоть чуть-чуть, чтоб оплатить долги. А потом он втянулся. И я так рад видеть его снова тем же зазнайкой, что и в университете.
— Врааай! А сейчас? Он хоть простил тебя?
— Не знаю, мы с ним не говорим об этом. Он вообще делает вид, что не знал меня до того как пришел в школу. Я и не стараюсь это опровергнуть. Ты второй, кто знает правду о нас. Первый директор.
— Мне по – ходу всю жизнь придется быть вторым за этим чеканушкой, — засмеялся завуч, — попытайся с ним поговорить. Ведь тебе не похуй на вашу дружбу, или похуй?
— Я все не могу собраться с силами, — улыбнулся Генкши, — С тех пор как я бросил кендо, я стал совсем тюфяком.
— Дурак, — ответил Скуалло, — Поговори с ним, пока все реально не испортилось…Или трахни…
— С дуба рухнул? – Генкши уставился на завуча, — Он мой друг!
— А я б трахнул… чтоб не выделывался, — засмеялся завуч и потянулся.

— На Востоке чай издавна считается одним из оснований нашей философии, — девушка, одетая в национальную одежду, плавно разводя руками, рассказывала историю чая, — В Китае чай – искусство, медицина и целая история. За чашкой чая Конфуций учил своих учеников правильности жизни.
— А я думал, он это делал под опиумом, — тихо сказал мне Скуалло, подмигивая девушке, — Врааай! Может ну ее, эту историю и сказки про древних пидарков, давай показывай, как заваривается чай. И если можешь, найди у себя в закромах чаек от бодуна. Сейчас подохну.
Класс засмеялся, девушка немного смутилась, и что-то проборматала, но ее из-за шума было не расслышать.
— Хорошо, что Гамма и Генкши не поехали, — Скуалло откинулся обратно на подушку, — А то меня этот блондинчик снова б достал.
— Может, он переживает за то, что вы не соответствуете образу нормального учителя? – спросил я.
— А ты видел их, нормальных учителей? – спросил завуч, -Врааай! Им похуй на детей! Эй, Принц, вот скажи, мне есть до тебя дело?
— Понятия не имею, учитель! – ответил Бел, готовясь морально снова быть посланным в ларек, — Только мне порой кажется, что вы за мной следите.
— Я не слежу, я позирую для твоего фотика, — засмеялся завуч и наклонился ко мне, — Мои фотографии Занзасу в тихоря шлет, засранец. Знаешь, я, когда понял, что хочу преподавать, поклялся себе, что мне не будет плевать на моих учеников. Никогда. Мои учителя были последними сволочами, им было чхать, виноваты мы, или нет. Нас наказывали за все. Поэтому я хотел стать для своих учеников защитником. Занзас мне в первую нашу встречу меня напомнил, поэтому я и решил, что верну его в школу, и сделаю так, чтоб он полюбил ее.
Я улыбнулся, смотря на Скуалло. Все— таки при упоминании имени парня его лицо немного повеселело. А с учетом его постоянного посталкогольного состояния, это было довольно редким явлением.
— А сейчас я покажу, как правильно заваривать чай, — девушка насыпала в чайник немного чая и залила его водой. Потом слила ее в поддон, — Сначала благородный чай должен быть промыт.
— Девушка, мне настолько пить хочется, может, вы мне вон ту водичку отдадите? – спросил завуч, — Она ж вам не нужна.
Дино похлопал завуча по плечу и протянул ему минералку.
— Ты меня снова спасаешь от засухи, кохай,— Скуалло скрутил крышку и отпил.
— Это не только тебе, семпай, я уже две бутылки в себя всосал, — ответил Дино, — Гокудера, а ты как?
— Не плюю, — признался я, — Меня во снах Ямамото преследует.
— Во у тебя недоебизм, — засмеялся Скуалло.
— А может, он его полюбил? – удивился Дино, — Вот он и снится.
— Идите в жопу оба, — смутился я.

— Врааай! Время полпервого ночи, какие нахер страшилки? – Скуалло сонно зевал и смотрел на своих учеников.
— Ночь тысячи историй, — ответил Бел, — Ну, пожалуйста, учитель, давайте с нами! Учителя Гокудера и Ковалоне согласились с нами посидеть.
Я и Дино помахали завучу с пола. Я сам не понял, как меня уговорили в этом поучаствовать, виноват в моем согласии Тсуна, который заныл, что хочет поучаствовать. Дино ж просто вытащили с ванны и в одном полотенце притащили сюда, даже не дав одеться.
— Ладно, только не до утра, — сдался Скуалло и сел рядом со мной, — Где свечки? Надо свечки зажечь.
-Вот, — Бел поставил перед учителем пакет со свечками. Скуалло доставал атрибуты ночи страшилок из пакетика и поджигал их, передавал своим ученикам. Те сразу погасили свет, поставили по центру блюдо с водой и стали шушукаться.
— Кто первый? – спросил Скуалло, — Никто? Тогда я начну. Это было в моем родном городе. Мне было лет десять, когда это случилось. Я шел поздним вечером через святыню в честь Марии Магдалины. Про нее ходили слухи, что там можно было услышать голоса давно умерших людей, попавших в ад. Но только если ты их услышал, то все – ты пропал.
Скуалло откинулся чуток назад, уходя в тень. От этого его лицо, почти не освещаемое свечкой, казалось зловещим. За окном застучал дождь, и где-то громыхнула гроза. Тсуна сжал мою руку, и я усмехнулся. Идеальная ночь для страшилок.
— Я тогда только потерял деда, и поэтому очень боялся идти по парку, потому что думал, если услышу его голос, то значит дед в аду. Я даже и не думал, что могу там сам пропасть, — усмехнулся завуч, — Так вот, иду я, уже довольно темно было. И вдруг слышу: «Внучик, обернись, это я твой дедушка». Я остолбенел. Голос действительно принадлежал моему деду. Сначала я не поверил, и хотел двинуться дальше, но голос сказал снова: «Обернись, прошу, мне так больно, внучик. Помоги мне».
Я сглотнул, хоть и понимал, что Скуалло это выдумывает на ходу, основываясь на старой итальянской сказке, но молнии за окном, периодически освещающие искаженное злобной улыбкой лицо завуча и дрожащий рядом Тсуна, заставляли мое сердце биться чаще.
— Я снова остановился и замер, — Скуалло для антуража стал размахивать руками, нагоняя еще больше страха, — «Внучик, Внучик» звал он меня. И я стал медленно поворачиваться и увидел там…
Дверь в комнату резко распахнулась, и на пороге появились две фигуры, освещаемые новой молнией. Их лица были искаженны злобой, с них капала вода и в руках у одного была катана, а у другого какая-то металлическая палка.
— АААААААААААААА! – заорали ученики. Тсуна спрятался за меня и обхватил своими маленькими ручками. Бел запрыгнул на руки к Закуро и визжал ему в ухо. Все благополучно забились в угол, и смотрели на фигуры. Только завуч ржал и катался по полу.
— Занзас, Хибари, — вытирая слезы, сказал он, — Только вы могли так оживить мою историю! Враааа -хах-ха-ха!
— Хибари? – Дино встал и потянулся к выключателю, — Ты что здесь делаешь?
При свете ребята показались еще страшнее. Кея окинул взглядом полуголого Ковалоне и, не говоря ни слова, схватил его за руку, куда – то поволок.
— По ходу для моих разборок мне придется выбрать другую комнату, да, Занзас? – Скуалло отсмеявшись встал и подошел к ученику, — Пошли просить новую комнату у хозяина, что ль?
И он увел парня за собой.
— Как ты думаешь, их прикончат? – спросил я у Тсуны, глаз нервно дергался.
— Кея просил приглядеть за ними, — ответил племянник, — И если только я уличу Ковалоне в чем-то не правильном, срочно сообщать ему.
— То фото? Зачем, это ж была шутка, — ответил я.
— Кея просто писал, что ему нужен только повод, чтоб забрать Дино обратно, — усмехнулся мальчик, — Он соскучился.
Я засмеялся.
— Ну что, продолжаем ночь страшилок? – спросил я у ребят.
— Продолжать –то продолжаем, -буркнул Бел, — Только дверь теперь давайте не закрывать и свет не гасим.

Арка 4. Глава 4. Все хорошо, что хорошо кончается... или кончает

Гамма напряженно смотрел на увлеченного перепиской с кем-то Генкши. Мужчина быстро перебирал пальцами по клавиатуре, ехидно улыбался и периодически облизывал пересохшие губы.
— Если тебе так скучно, то тогда почему мы не пошли на ночь страшилок? – наконец подал голос учитель японского, которого уже немного напрягал взгляд Гаммы, — Принц же звал.
— Это глупое занятие, — ответил Гамма и отвернулся, он не мог признать, что ему действительно жутко скучно, но он ни за что не пойдет заниматься такими неподобающими для учителя делами.
— А Скуалло пошел, — ответил Генкши и закрыл телефон, — Ну тогда давай напьемся?
— Вы массово из запоя выходить не желаете? – глаз Гаммы нервно задергался.
— А что нам еще делать? Дети благополучно проводят время, боятся патлатого пьяного тролля, поэтому не бесятся и проблем не вызывают. Гостиница практически пустая, сплошные старики, даже познакомится не с кем. Поэтому и пьем. В конце концов, нам теперь еще несколько месяцев жить без пьянок. Сухой закон на территории школы похоронил даже наш отдых.
— Ладно, — выдохнул учитель английского, — Только потому, что твой ответ не лишен своей логики. Доставай пиво.
— Нет, — хитро улыбнулся Генкши, — Только саке.
Мужчина ненадолго вышел из комнаты, а когда вернулся, нес на подносе большую бутылку напитка, закуску и пару стаканчиков.
— Ну, за что пьем? – спросил Гамма, разливая саке по стаканам.
— Давай за дружбу, — предложил Генкши, — За нашу с тобой долгую дружбу, проверенную временем, бабами и завучем.
Гамма поднял на учителя глаза и хмуро посмотрел на него.
— Не знаю, о какой дружбе идет речь, — тихо ответил он.
— Все еще дуешься? – Генкши чуть придвинулся, — Да прости ты меня, дурак я, полный дурак. Но я ее действительно любил.
— Да я понимаю, — Гамма выпил содержимое бокала залпом и упал на пол, — Ее невозможно было не любить… Знаешь, я тогда думал повешусь. Она… ты… У меня словно ничего не осталось. Только дочка. Вот поэтому я, наверно, и вытерпел все это. Только Юни была моей последней надеждой на счастье.
Генкши сидел рядом и смотрел на закрывшего глаза приятеля.
— Это потом я понял, что вел себя, как черти – кто. Мне стоило сказать тебе спасибо еще тогда, когда ты помог мне с работой, дав возможность просто забыть об этом. Но я винил больше всего тебя, хотя и сам был виноват. Я не удержал свою жену, ударил и обидел друга, и корчил из себя страдальца.
— Гамма… — тихо ответил Генкши. Гамма чуть приподнялся на локте и слабо улыбнулся.
— Генкши, прости ме…
— АААААААААААААААААААА! – раздалось в другом конце коридора, потом дикий ржачь завуча. Генкши сорвался с места и выскочил в коридор. Мимо него важно прошагал Хибари, таща за собой Дино, обреченно вздыхающего и благополучно потерявшего где-то служившее последней одеждой полотенце. Вслед за ними прошагали все еще не отсмеявшийся завуч и Занзас, который сжимал в руке обнаженную катану.
— Если что, похороните меня и Дино на родине, — шепнул Генкши Скуалло
— Шевелись, — подтолкнул завуча Занзас в спину, злобно смерив Генкши взглядом, — Я уже взял номер.
Генкши проводил недоумевающим взглядом процессию и вернулся в комнату.
— Что там? – спросил Гамма.
— По ходу у нас там веселенькое воссоединение… — тихо чтоб Гамма не расслышал, хмыкнул Генкши, — Ну, вечер страшилок в самом разгаре.
— Ясно, — Гамма снова расслабился, и налил себе в стакан саке, — так, на чем я остановился?
— Ты просил у меня прощение.
— За что? – удивился мужчина.
— Не знаю, — тихо ответил Генкши, садясь рядом и выпивая свой стакан, — Но я тебя все равно уже простил.
— А-ха-ха! – засмеялся Гамма, — Ты нечто! Всегда мог решить все, одним словом. Я счастлив, что мы наконец поговорили.
— Гамма, — улыбнулся Генкши и выдохнул. Все-таки совет завуча поговорить сработал. Благо не надо было прибегать ко второму варианту. Заметив, что Гамма уже пьет четвертый полный стакан, Генкши завопил, — Эй, не налегай ты так! Ты ж пьянеешь быстро!
Учитель поднял на друга немного затуманенные глаза. И что-то в этом пьяном взгляде друга напугало. Гамма чуть приподнялся и коснулся ладонью щеки Генкши, провел по скуле. Тот же только сглотнул. Нет, второй вариант по – ходу все— таки будет, подумал он.
— Генкши… — прошептал он и навалился на мужчину, нежно целуя его губы.

Занзас затолкал Скуалло в комнату и запер за собой дверь. Скуалло только устало опустился на футон, понимая, что сейчас ему придется долго и муторно объяснять своему ученику, что принятое им, взрослым и рассудительным мужчиной, решение правильно для них обоих.
— А теперь ты мне объяснишь, что это за фотография, — Занзас кинул на пол свой телефон с заранее перекинутой у Хибари фотографией.
— Мы играли в бутылочку, — тихо ответил Скуалло. Ему если честно эта ситуация перестала казаться забавной в тот момент, когда Занзас едва не зарубил Дино в коридоре катаной. Благо, Хибари все – таки не стал отдавать свою жертву в чужие руки и защитил любовника металлической трубой, которая раньше работала сливом у этой гостиницы. Теперь же она обрела новую жизнь в руках Главы дисциплинарного комитета как смертоносное оружие. Вот ведь завтра удивится хозяин гостиницы, когда не обнаружит часть своего дома.
— И ты с такой легкостью мне отвечаешь? – Занзас поставил катану рядом с дверью и сел рядом. Он уже решил про себя, если и будет драться с учителем, то только голыми руками.
— А что я должен по – твоему делать? – также тихо и спокойно спросил завуч.
— Извинится, — твердо сказал ученик.
-Врааай! За что? – не понял Скуалло.
— Ты мне изменил!
— Когда? – завуч еще больше вытаращился на Занзаса, — Я, по-моему, еще тебе не принадлежу. Поэтому и не стоит мне закатывать сцены ревности.
— Что значит — не принадлежишь? Ты – мой!
— С чего? – Скуалло подскочил, — Я еще тебе не ответил!
— Скуалло, — Занзас подскочил и обнял мужчину, сильно сжал, — Я ж сказал, что люблю тебя и хочу быть с тобой.
— А я – нет, — выдохнул завуч и оттолкнул парня, — Я не хочу быть с тобой.
Это прозвучало как гром среди ясного неба. Занзас уставился на любимого, открывал и закрывал рот и не знал, что сказать. Он уже жил этой мыслью, что учитель принадлежит ему, что он тоже любит.
— Скуалло, — Занзас попытался снова обнять учителя, но только получил по щеке.
— Проснись, малыш! – завуч закусил губу, — Мы НИКОГДА не будем вместе! Я мужчина, твой учитель, старая больная обезьяна! Ты хоть понимаешь, сколько проблем принесет наш роман? Да я запросто могу лишиться своей работы!
— Так тебе работа важнее, чем я? – Занзас, наконец, вспомнил, как говорить.
— Ты – моя работа! Врааай! Хули я вообще распинаюсь?! – Скуалло зарылся руками в волосы и сел на футон, — Занзас, я все понимаю, но тебе надо встречаться и спать с милыми девочками, жениться и защищать свой клан. Пойми свое положение. Пойми и прими мой ответ. Я не буду с тобой.
— Тогда, — Занзас сглотнул. В голове его были самые жестокие, самые злобные мысли, — Тогда, если не хочешь по – хорошему, будет по — плохому.
Он схватил учителя за подбородок и буквально вцепился в его губы, жестким поцелуем. Скуалло удивился, захотел вырватся, но его руку перехватили и повалили на пол, прижимая и не позволяя двигаться. Язык Занзаса забрался в рот учителя, нагло и уверено ласкал, а чтоб Скуалло его не укусил, сильная рука оттягивала ему челюсть вниз.
— Пусти, — молил Скуалло, когда ученик кусал его шею и плечи, оставляя следы, — Больно.
— Ты — мой! – шептал Занзас на ухо своего любимого, обжигая своим дыханием, прикусывая мочку. Скуалло застонал, чуть выгнулся навстречу горячим рукам, тем самым полностью выдав свои желания. Занзас довольно улыбнулся и ласково поцеловал. Сопротивление гордого завуча было сломлено.
— Занзас, — руки учителя, только что отпущенные на волю, зарылись в темные волосы, притягивая к себе, — Ты идиот.
— Сам не лучше, — ученик чуть ли не плавится под этим нежным и спокойным взглядом, за который он способен убить. Рука скользит вниз по груди и животу любимого, запоминая каждый изгиб, каждую чувствительную точку, и чуть приспускает шорты завуча. Скуалло выгибается, поверхностно дышит, довольно жмурится.
Занзас отстраняется и любуется картиной, любуется серебряными волосами, ласковыми горящими глазами. Он гладит эти чуть приоткрытые губы, и Скуалло целует кончики пальцев, чуть смакуя их, лаская языком.
— Я подписал свой смертный приговор, — усмехается завуч и, привстав, начинает раздевать ученика, расстегивая его ремень и забираясь руками под ткань. Занзас там горячий, просто обжигающий, пульсирующий и увеличивающийся от каждого прикосновения. Скуалло гладит головку, языком проводит по ткани, чуть прихватывает ее губами.
Занзас закрывает глаза и откидывает голову назад. Его просто уносит от этих прикосновений, от того, как Скуалло достает его член и начинает его облизывать, сосать и гладить яички.
— А ведь только недавно не собирался быть моим, — шепчет ученик, пристраиваясь сверху и проникая в тело завуча.
— Молчи, идиот, — выдыхает Скуалло и обнимает его, зубами цепляясь в заботливо подставленное плечо. Толчки резкие, полностью раскрывающие, и болезненные. И хочется орать, но нельзя. Никто не должен знать об этом долбаном чувстве, которое Скуалло так долго скрывал и практически согласился и дальше скрывать в себе ото всех, включая этого несносного мальчишку, который сейчас так заботливо дрочит его член, чтоб завучу тоже было хорошо.
— Скуалло, — шепчет парень, закидывая стройные ноги себе на плечи, чтоб глубже входить в любимое тело, — Я тебя люблю… люблю…
— Дурак, — завуч цепляется рукой в край футона, чтоб не скользить и скалится, так сильно напряжение, — Не смей так легко разбрасываться словами…
— Но я очень… — поцелуй, — люблю тебя.
— Заткнись, — Скуалло двигает бедрами навстречу парню последний раз и сжимает его, — люблю… Мммм… — прикусил ладонь и кончил.
Занзас задрожал и кончил, устало свалился на своего Скуалло и обнял его. Скуалло все еще лежит с закрытыми глазами, пытаясь прийти в себя.
— Скуалло, ты все — таки сказал, что любишь меня, — шепчет Занзас и целует завуча в грудь, мысленно празднуя победу.
— Придурок, мало ли я мог ляпнуть, когда ты трахал меня, — Скуалло обнял и прижал парня к себе, чуть повернулся на бок, поцеловал в лоб.

Я сидел на веранде и смотрел на звезды. До меня доносились вопли Хибари из комнаты Дино и Скуалло, оправдания приятеля и тяжелые удары. Сначала я хотел кинуться его спасать, но когда гневные вопли о намереньи кастрировать неверного Дино сменились тихими стонами и скрипами половиц, я только улыбнулся. В конце концов, мой друг справился и сам.
— Дядя, — позвал Тсуна, — Ты спать идешь?
Я повернулся и посмотрел на своего племянника. Какой же он все –таки маленький. Так умильно трет кулачками свои глаза и зевает.
— Иду, Тсуна, — я заполз в комнату, вставать совершенно не хотелось. Устал.
Ночь тысячи историй закончилась, так и не начавшись. При свете и открытой двери уже не было так страшно, а ребята толком не отошли от появления Занзаса и Хибари. Да и рассказчик из меня был никудышный, я больше смешил учеников, чем пугал. Поэтому я в итоге всех отправил спать, мотивируя тем, что с утра едем на очередную экскурсию.
— У нас не гостиница, а лавотель, — пошутил Тсуна, — Хибари по — ходу завтра будет очень счастлив.
— А Дино побит, — добавил я, и закрыл глаза.
— Дядь, а ты уже выбрал себе любовника? – спросил парень, по привычке забираясь ко мне под бок и закрывая глаза.
— Нет, и не хочу, — ответил я, поворачиваясь на бок. Почему – то в голове всплыл Ямамото, но я покрутил головой, выкидывая эти мысли из моего сознания.
Мдааа…. не понимал я тогда, что сам того не подозревая потихоньку вставал на стезю практически всех учителей этой школы.

Дино проснулся на рассвете от того, что рука затекла. Спать с Кеей ему нравилось, но вот быть еще при этом прикованным к нему наручниками особого восторга не вызывало. Рука ныла, металл немного тер, а Хибари принципиально решил сегодня спать именно на этом плече, чтоб ему было удобней, и его рука не ныла от «браслета».
— Ке, — улыбнулся Ковалоне, поцеловал его в макушку и попытался чуть сдвинуть парня, чтоб вернуть кровоток в привычное для него русло.
— Куда собрался? – ледяной голос.
— Я просто руку хотел вытащить.
— Она моя, — Хибари для убедительности вцепился в ладонь любовника.
— Я и не спорю, — Дино поцеловал его в шею, — Просто она уже болит.
Хибари потянулся в сторону своих брюк, и вскоре рука была свободна, но Кея продолжал лежать спиной к Дино.
— Повернись, — попросил учитель.
— Иди к черту, — ответил ученик. Дино только усмехнулся, резко перевернул парня и поцеловал его. Пальцы погладили парня по скуле, лицо Кеи было мокрым. Ковалоне немного отстранился и взглянул на него.
— Ты плакал?
— Я ж сказал, иди к черту! – Хибари уткнулся ему в подмышку.
— Ке, — прошептал Дино в ухо, — Я тебя люблю. Прости меня, придурка.
— И не подумаю, — зло ответил парень, — Ты будешь долго замаливать свой проступок. Ты мне докажешь, как сильно ты меня любишь, иначе забью до смерти.
-Хорошо, мой господин, — улыбнулся Дино и снова заснул, думая, как теперь отправить домой его сокровище и стоит ли ему теперь бриться, ведь Кее так понравилась его трехдневная щетина.

— Врааааай! А ну, полезай, я сказал! – Скуалло пытался запихнуть в машину Занзаса, — Через три дня я вернусь в школу, там и поговорим!
— Но это так долго! – стонал Занзас, упираясь и пытаясь обнять учителя.
— Я работаю, Занзас! — взмолился завуч, — Слава богу, что Гамма еще не встал и не знает, что вы с Хибари приезжали. Пожалуйста, уезжай!
— Но ты мне позвонишь сегодня? – спросил Занзас и чуть расслабился, чем Скуалло и воспользовался, запихнув его внутрь автомобиля, тоже чуть проникая в салон.
— Позвоню, обещаю, — ответил он и поцеловал парня, чуть прикусив его нижнюю губу зубами. Занзас довольно развалился на кресле и хотел обхватить учителя, но Скуалло вырвался и вылез наружу, захлопывая дверь.
Я ж стоял рядом с Хибари и слушал его наставления по поводу Дино.
— И еще, учитель – зайка, не допускай, чтоб он оставался наедине с этим белобрысым, — указал парень в сторону завуча, — Мало ли что он еще выкинет.
-Я понял, Хибари – кун, — закивал я, желая побыстрее избавится от ученика.
— Тогда все, — Кея развернулся к Дино и гневно посмотрел на него, — А с тобой я еще при возращении поговорю.
— Да-да, — простонал Дино, потирая ушибленный во вчерашней драке с любовником бок.
Парень кивнул мне и завучу, сел в машину рядом с Занзасом. Шофер тронулся, увозя мальчишек от объектов их страсти. Мы, молча, смотрели им в след.
— Врааай! — резко сказал Скуалло, — Я только сейчас понял, что они спокойно могут общаться. Ведь приехали то они вместе.
— Ага, — подтвердил Дино, — Я сам удивился.
— Может, они объединятся на почве любви к вам? – съязвил я.
— Не, — замах руками завуч, — Тогда в школе будет совсем не интересно.
— Остался еще Бьяку, — напомнил я, а завуча передернуло.

Директор подписывал новые приказы, когда в его кабинет постучались.
— Да? – Реборн поднял глаза на дверь. В кабинет прошел Бьякуран Джессо, довольно улыбающийся и с большой сумкой в руках.
— Вернулся? Ты немного рано, — сказал директор, окидывая парня придирчивым взглядом.
— Я по делу, — ответил парень, чуть отходя в сторону и пропуская в кабинет кого— то, — Я привел нового ученика.
— Добрый день, директор Реборн, — поприветствовал невысокий блондин, приглаживая челку, — Я Рассиель, старший брат Бельфегора.

От автора: завтра на работу... первый день...
Короче, арка закончилась. Мне она нравится, пока писала, сама как на курорте побывала. Только пришлось ее спешно прикрывать... но и хрен с ним. Главное, что хотела, то сделала.
Короче, ждите проду. И обещенные вам появление Франа и новые пары.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: