Мемуары как исторический источник

Понятие исторического источника

Историческим источником мы называем любое свидетельство (предмет, рукопись, фрагмент текста, ритуал, символ, картина и т.п.), которое представляет интерес для исследователя, поскольку может служить основой для определенного умозаключения о прошлом. Только на базе аналитической работы с источником историк создает свою версию прошлого. Как уже было сказано, круг исторических источников, методы работы с ними непрерывно расширялись параллельно прогрессу исторических знаний и во многом определяли интерпретации прошлого.

В работе с источниками историк испытывает неразрешимое методологическое затруднение следующего характера. Приступая к изучению исторического источника, историк пытается увидеть прошлое глазами очевидца, оставившего свидетельство. Но полной уверенности в достоверности источника у исследователя быть не может – источник может оказаться «вторичным», составленным на основании переписывания чужих летописей, в которые нередко закрадываются ошибки. К тому же, даже «правильно» прочитав мысли и образы людей прошлого, историк остается под властью современности, ее идейных предпочтений и интеллектуальных конструкций, принудительно влияющих на полученные выводы.

В конце XIX века, благодаря работам В.О. Ключевского, понятие «исторический источник» закрепляется в отечественной исторической науке, естественно, в том виде, в котором его употреблял сам В.О. Ключевский. Его определение выглядит следующим образом: «исторические источники – это или письменные, или вещественные памятники, в которых отразилась угасшая жизнь отдельных лиц и целых обществ». Определение это, безусловно, важное с точки зрения исторической науки как первая серьезная попытка точно установить значение термина «исторический источник», мне кажется не совсем удачным. Главный его недостаток заключается, как мне представляется, в том, что В.О. Ключевский неоправданно сужает значение термина, исключая из него, например, все источники устные.

В самом начале XX века замечательный русский ученый, сторонник теории научного позитивизма С.Ф. Платонов предпринимает попытку дать совершенно новое определение понятию «исторический источник». Его вариант звучит так: «в обширном смысле понятие исторического источника включает, или заключает в своем содержании всякий остаток старины» . После прочтения этого определения встает закономерный вопрос: что автор понимает под «остатками старины»? Только материальные источники, такие, как вещественные и письменные, или также устные и, например, хронологические? Получается, что и это определение не является удовлетворительным.

После анализа двух этих определений, мне кажется наиболее уместным упомянуть вариант, предложенный выдающимся советским историком М.Н. Тихомировым, унаследовавшим, как я уже писала выше, от В.С. Ключевского традицию воспринимать исторический источник как «памятник». Интересно, что, несмотря на подобное заимствование, М.Н. Тихомиров не дублирует В.С. Ключевского. Его вариант – «под историческим источником понимают всякий памятник прошлого, свидетельствующий об истории человеческого общества» – представляет собой своеобразный синтез определений С.Ф. Платонова и В.С. Ключевского. Часть, начинающаяся со слова «памятник», – явное заимствование из В.С. Ключевского, но обобщающее местоимение «всякий», значительно увеличивающее спектр возможных исторических источников, отсылает нас уже к определению С.Ф. Платонова. Такой синтез, на мой взгляд, являлся важным (хотя и далеким до завершающего) шагом вперед в развитии представлений об историческом источнике.

Определенный интерес, как мне кажется, представляет и определение, данное Л.Н. Пушкаревым: «исторический источник – это все непосредственно отражающее исторический процесс, все, созданное, человеческим обществом».

Определение это крайне широкое, несколько даже расплывчатое, в чем, безусловно, его большой недостаток, отражает, однако, новую источниковедческую тенденцию (в наши дни, насколько я могу судить, становящуюся всё более распространенной): воспринимать в качестве исторических источников не только данные лингвистики или археологии, но и данные естествознания.

В полной мере эту идею (включить в круг исторических источников данные естествознания), развил в своей знаменитой, вызвавшей в своё время бурную полемику и до сих пор обсуждаемой статье «О классификации исторических источников» С.О. Шмидт. Его определение исторического источника, пожалуй, самое широкое из всех представленных в отечественном источниковедении. Ученый призывает нас «признать историческим источником … все, что может источать историческую информацию».

Развивая свою мысль С.О. Шмидт, особенно подчеркивает, что исторический источник это «не только то, что отражает исторический процесс, но и … окружающая человека естественно-географическая среда». То есть, ученый выступает за включение в круг исторических источников так называемых «антропологических источников» и «естественнонаучных источников».

Классификация письменных источников. Видовая классификация

Самый многочисленный тип представляют письменные исторические источники, которые, в свою очередь, подразделяются на следующие основные виды:

1) законодательные источники, включающие памятники древнерусского права, светского права и прочие законодательные памятники;

2) актовый материал;

3) делопроизводственные текущие документы;

4) статистические документы, а также документы экономического и географического порядка;

5) документы личного происхождения (мемуары, дневники, переписка);

6) периодическая печать;

7) публицистика и литературные памятники;

Исторические источники также могут подразделяться на намеренные– созданные специально для «увековечивания» определенных событий в памяти потомков (хроники, мемуары, исторические записки) и ненамеренные (деловые бумаги, повседневная переписка) – созданные без всякого прицела на отдаленное будущее. Оба типа источников имеют свои характерные особенности. Намеренные источники сообщают о последовательности событий и их внутренней взаимосвязи, но зачастую преследуют цель утвердить свою точку зрения на случившееся. Ненамеренные свидетельства, как правило, сообщают о частных фрагментах прошлого, но зато дают возможность получить сведения об эпохе, отсутствующие в намеренных источниках, иногда – в силу частного их характера, иногда – из-за того, что историки эпохи, озадаченные мнением потомков, не считали эти данные существенными.

Мемуары как исторический источник

Мемуары - это свидетельства участников или очевидцев каких-либо исторических события, составляемые на основе личных впечатлений. Воспроизводя наиболее важные стороны действительности, мемуарист, стремится определить свое место в происшедшем, дать оценку историческим событиям. Это делает мемуары ценным источником для исследования психологических аспектов развития общества, определения связи между событиями происходящими в прошлом, для расшифровки неполных, неточных или намеренно искаженных сведений других исторических источников. Мемуары служат дополнительным источником фактического материала по темам. Они обычно создаются спустя длительный промежуток времени и содержат ретроспективный, предвзятый взгляд на излагаемые события. В зависимости от объекта воспоминания они представляют собой жизнеописание автора, воспоминание об отдельном событии, историческом деятеле и т. д.

Особенностью мемуарной литературы является их документальность, которая основывается на свидетельских показаниях мемуаристов, очевидцах описываемых событий. Мемуары - это не только фиксация событий прошлого, это и исповедь, и оправдание, и обвинение, и раздумья личности. Безусловно мемуары носят субъективный характер, поскольку несут на себе отпечаток личности автора. Мемуарам не чужды красочность прозы, пристрастность публицистики, обоснованность. Поэтому далеко не всегда различимы грани, отделяющие мемуарную литературу от художественной, публицистики и даже научных исследований.

В XVIII в. получает большое развитие мемуарная литература — различного рода дневники, записки и воспоминания. Отличительной особенностью мемуарной литературы является ее субъективность, которая резко бросается в глаза при сравнении рассказов различных авторов об одном и том же событии. В этом смысле интересны мемуары о перевороте 1762 г., в результате которого Петр III был свергнут с престола. Екатерина II — главное действующее лицо в перевороте — описывает его в несколько, туманных выражениях. Она готова объяснять внезапный переворот случайными обстоятельствами. Другой участник переворота 1762 г. — княгиня Дашкова, впоследствии рассорившаяся с Екатериной II, — описывает события таким образом, что читатель невольно должен притти к мысли о крупнейшей роли, какую в перевороте играла сама Дашкова. Иную оценку событий найдем в записках Державина, ювелира Позье и других свидетелей или участников переворота 1762 г.

Субъективизм мемуарной литературы нередко затрудняет исторические оценки. Автор воспоминаний или дневника находится под непосредственным влиянием личных симпатий и антипатий. Поэтому один и тот же деятель в различных записках получает порой совершенно противоположные характеристики.

Кроме того, не надо забывать, что многие мемуары писались в расчете на позднейшее опубликование. Так как не обо всем было удобно писать, авторы воспоминаний многое описывали в искаженном виде, а о многом совершенно умалчивали.

В мемуарной литературе мы должны различать два ее вида: 1) дневники и 2) воспоминания. Наибольшей точностью отличаются дневники, так как они велись изо дня в день под непосредственным впечатлением от только что происшедших событий. Однако и в дневниках мы не всегда найдем правдивый и искренний рассказ о случившемся. Многие авторы дневников говорят своего рода эзоповским языком. Тем не менее дневники всегда отличаются значительно большей точностью по сравнению с воспоминаниями. Лица, пишущие воспоминания (чаще всего на склоне лет), очень многое забывают из того, что происходило раньше. Некоторые мемуаристы откровенно замечают, что о том или ином событии они рассказывают только по памяти. Память же имеет способность изменять автору и видоизменяться под влиянием позднейших событий. Каждый знает, что чтение газет, журналов и пр. оказывает определенное влияние на читателя. Через некоторое количество лет иногда невозможно отделить впечатление, сложившееся на основании рассказов и различных литературных источников, от непосредственных личных впечатлений. Кроме того, с годами меняются взгляды самого автора воспоминаний. Молодые либералы, например, нередко превращались в ярых консерваторов в старости. Поэтому даже свидетельство очевидца о том или ином событии, заключенное в записках, не всегда является гарантией правильности изложенного. Тем не менее, при всей своей субъективности, мемуарная литература имеет громадное значение для историка. Она вводит нас в круг общественной жизни и быта. Красочный рассказ о быте дворян XVIII в. представляют нам, например, знаменитые записки Болотова. Дневник Беркгольца, при всей его сухости, ярче рисует личность Петра I, чем груда архивных материалов, и т. д.

Подлинная мемуарная литература появляется в России только в XVIII в., хотя и от более раннего времени остались кое - какие записки (например, автобиография протопопа Аввакума, записки Сильвестра Медведева и др.). Почти все воспоминания и дневники XVIII в. были составлены представителями господствующего помещичьего класса, — главным образом, дворянами. Лишь в конце XVIII в. появляются записки разночинцев из мелкого чиновничьего круга.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: