ГЛАВА 4. ТОЛЬКО НЕБО И БОЛЬШЕ НИЧЕГО?

Презрительное отношение рабби Шимона к суете этого мира было порождено не отчаянием. За его категорическим отрицанием мирской жизни можно различить тоску по вечным ценностям и искреннее возмущение при виде людей, растрачивающих свою жизнь на погоню за эфемерными, преходящими радостями и не стремящихся к вечной жизни. В его безграничной любви к вечности не было места среднему пути, компромиссу. Вся его жизнь была подчинена одной цели - изучению Торы, единственного средства достижения вечного блаженства: "Да не отойдет эта книга Учения от уст твоих, и размышляй о ней днем и ночью" (книга Иеошуа, 1:8). Каждый пропущенный час учебы означал невосполнимую потерю в грядущей вечной жизни, фактически, частичное самоубийство. Поэтому нет ничего удивительного в том, что рабби Шимон считал всякую будничную работу, не связанную с Торой, тяжелым прегрешением.

Современник рабби Шимона бен Йохая, известный вероотступник Элиша бен Абуя отстаивал противоположное мнение. Очарованный светской культурой эллинизма, он обходил еврейские школы и призывал учащихся отказаться от изучения Торы, убеждал их заняться другими предметами, имеющими практическое значение:

"Вон отсюда, лентяи, не тратьте бесцельно время. Займитесь нормальной работой: ты станешь плотником, а ты - каменщиком, ты - портным, а ты - рыбаком".

Рабби Шимон, отрекшийся от материального мира, и Элиша, влюбленный в ценности этого мира, занимали две крайние позиции. Большинство их современников не поддержали ни того, ни другого. Святой мудрец рабби Иегуда бен Илай, отозвавшийся с похвалой о римлянах во время беседы с рабби Шимоном, отверг его неумеренные требования к человеку. Сам рабби Иегуда был склонен к самоотречению и аскетизму в своей личной жизни. "Я не хочу получать никаких удовольствий в этом мире", - сказал он однажды. Но другим он советовал выбрать средний путь, который считал идеальным. Жизнь похожа на две дороги: одна пылает огнем, а другая - покрыта льдом. "Если пойдешь одной дорогой, то обожжешься, другой - замерзнешь. Что же делать? Идите средним путем".

Совсем иного мнения придерживался рабби Шимон. "Тора говорит: "И соберешь ты хлеб твой" (Дварим 11:14)" - чему учат нас эти слова? Поскольку сказано: "Да не отойдет эта книга Учения от уст твоих, и размышляй о ней днем и ночью" (Иегошуа 1:8), можно подумать, что данное наставление следует понимать так, как оно написано (а именно, что нельзя тратить время ни на какую другую деятельность, в том числе на добычу пропитания); поэтому нам дано еще одно указание: "И соберешь ты хлеб твой", т.е. от нас требуется также заниматься и мирскими делами. Так говорил рабби Ишмаэль. Но рабби Шимон сказал: "Разве может человек пахать во время пахоты, сеять во время сева, жать во время жатвы, молотить во время молотьбы и веять зерно в период веяния? - Что будет тогда с Торой?"

Рабби Шимон и его сын представлены в этой истории как антиподы Прометея. Когда Зевс отомстил людям, лишив их огня, Прометей похитил огонь и вернул его на землю. Он спрятал пламя в полый стебель и научил людей техническим ремеслам. В заслугу этого подвига его провозгласили основателем цивилизации. И за это же он был наказан богами: его приковали цепями к скале; каждый день к нему прилетал орел и выклевывал у него печень, которая заживала ночью до следующего прилета. В отличие от Прометея, рабби Шимон хотел отобрать огонь у людей; он упрекал их в занятости сельскохозяйственным трудом, в стремлении освоить искусство земледелия. Но Глас Небесный осадил рабби Шимона и наказал его: вернул в пещеру еще на двенадцать месяцев.

Самый загадочный эпизод происходит в конце этой истории. После двенадцати лет, проведенных в пещере и целиком посвященных изучению Торы и молитвам, два праведника не изменили своего отрицательного отношения к мирской жизни. Но после того, как Б-жественный голос осудил их за это, и проведя еще двенадцать месяцев в пещере в наказание за свое упрямство, рабби Шимон перестал испытывать неприязнь к окружающему миру. Однако его сын рабби Элазар даже тогда не примирился с материальной деятельностью людей. Лишь после того, как им встретился "старик", который нес две связки миртовых ветвей в честь Шаббата, в их душах наступило, наконец, умиротворение. Почему именно эта сцена дает ключ к решению трагической проблемы, с которой сталкивается цивилизация?

Рабби Шимон придерживался такой концепции: на свете есть только Небо и больше ничего. Но Небо возразило ему: "Есть Небо и все остальное". Его воинственный пыл был нейтрализован небесным Гласом: "Неужели ты вышел из пещеры для того, чтобы уничтожить мой мир?" То, что осуждал рабби Шимон, было одобрено Гласом с небес.

Но лишь покинув пещеру после второго срока уединения, рабби Шимон и его сын примирились, наконец, с мыслью, что мир по эту сторону небесного свода стоит того, чтобы вложить в него свой труд. Что побудило их изменить свое мнение?

На них повлиял "старик", символизирующий народ Израиля.

Он шел встречать Субботу, держа в руках пучки миртовых ветвей, как будто Суббота была его невестой.

В древности мирт считался символом любви - это растение дарили невесте. Идя к друзьям, чтобы пригласить их на свою свадьбу, жених брал с собой ветви мирта. В некоторых местах на брачной церемонии читали благословение на мирт. Для невесты делали навес из мирта, а жених надевал гирлянду из роз или миртовых листьев.(1) Существовала также традиция устраивать для невесты танцы с миртовыми ветвями. Сподвижник рабби Шимона бен Йохая рабби Иегуда бен Илай, участвовавший в дебатах о римской цивилизации, славился тем, что стремился доставлять радость каждой невесте. Он приносил миртовые ветви на свадьбу и танцевал перед невестой, восклицая: "Как прекрасна и грациозна невеста!"(2) "Старик", спешивший перед закатом солнца встретить Субботу, держал в руках два пучка миртовых ветвей (3). Тем самым он олицетворял еврейский народ, приветствующий Субботу как невесту.(4)

Для римлян благо их технической цивилизации было высшей целью; время подчинялось пространству. Но рабби Шимон отстаивал приоритет духовной жизни. В его представлении, время должно было служить не пространству, а вечности. В итоге он утешил себя простой мыслью: несмотря на увлечение преходящими ценностями, народ Израиля будет спасен благодаря своей особой судьбе, своей сверхзадаче, которая несравненно выше всех других интересов и обязательств - эта сверхзадача заключается в соблюдении Шаббата.

Именно здесь мы находим ответ, помогающий решить кардинальную проблему цивилизации: надо не бежать от пространства, а трудиться над тем, что составляет его "обстановку", но при этом любить вечность. Материальные вещи - это наши инструменты; вечность, Шаббат - наши партнеры. Удел Израиля - вечность. Хотя евреи посвящают мирским делам шесть дней в неделю, их душа принадлежит только Седьмому дню.

Примечания.

1) Ивритское название мирта "хадасса" было первоначальным именем красавицы Эстер (см. Книгу Эстер, 2:7). В поэзии рабби Галеви невеста называется "текущим миртовым деревом среди деревьев Райского сада". В греческой мифологии мирт был любимым растением Афродиты и символом любви;

2) Рабби Шмуэль, сын рабби Ицхака танцевал, держа три ветки. Сказал рабби Зера: "Старик позорит нас". Когда рабби Шмуэль умер, поднялся столб огня, отделивший его от земного мира. Традиция гласит, что такого отделения огненным столбом удостаиваются только один-два человека в поколении;

3) Мирт считается субботним растением (в книге "Сефер хасидим" сказано, что "Шаббат нуждается в мирте"). Следуя примеру известного каббалиста Ицхака Лурии, многие берут в пятницу вечером два пучка миртовых ветвей, произносят благословение на них и вдыхают их благоуханный аромат.

В конце Шаббата, когда дополнительная субботняя душа покидает тело, надо освежиться запахом ароматических трав, ибо в этот момент "душа и дух разлучаются, и их охватывает печаль, пока не приходит благоуханный запах и не соединяет их снова вместе, и тогда они утешаются" (Книга "Зоар", стр.35 и далее). По мнение автора "Толаат Яаков" Ибн-Габбая, мирт - самое предпочтительное растение для этой цели. В Талмуде часто говорится об использовании ароматических трав для церемонии "авдалы", отделения субботы и праздников от будней, причем мирт ни разу не упоминается в этой связи. Среди евреев до сих пор распространен обычай читать во время "авдалы" благословение на ароматические травы, которые помещают в специальную коробочку или футляр;

4) Когда "старик" сказал, что он держит два пучка с ветками мирта в честь Субботы, рабби Шимон спросил его: "Но разве не достаточно тебе одного пучка?" На что старик ответил: "Один пучок для "помни", а второй - для "соблюдай". Он имел ввиду два разных слова, с которых начинается заповедь Шаббата в двух вариантах Десяти заповедей, изложенных в Торе (Шмот 20:8 и Дварим 5:12). Старая мистическая традиция утверждает, что "помни" относится к мужскому началу, а "соблюдай" - к женскому. Вероятно, подобные рассуждения натолкнули рабби Шимона на мысль, что Суббота символизирует невесту, а народ Израиля - жениха.

ГЛАВА 5. "ТЫ - ОДИН"

Аллегорическая притча.

Вначале время было единым и вечным. Но такое неделимое, безграничное время не могло сочетаться с пространственным миром. Поэтому время разделилось на семь дней и лишь тогда вступило в тесные отношения с миром пространства. В каждый из первых шести дней Творения возникала новая сфера пространственных объектов и явлений, и лишь в седьмой день ничего не возникло. Шаббат был особым, одиноким днем. Чтобы лучше понять это, приведем притчу о царе, у которого было семь сыновей. Шести из них он завещал свое богатство, а самому младшему, седьмому, передал свой аристократический сан и назначил его своим преемником на трон. Шесть старших сыновей были обычными людьми и быстро нашли себе жен, а сын-аристократ так и остался без спутницы жизни.

Сказал рабби Шимон бен Йохай:

"Когда завершился процесс Творения, Седьмой день взмолился: "Владыка вселенной, все, что Ты создал, существует попарно; каждому дню недели Ты дал партнера; лишь я остался один". Б-г ответил: "Твоим партнером будет община Израиля".

Это обещание не было забыто. "Когда евреи стояли у горы Синай, Г-сподь сказал им: "Помните то, что я сказал Субботе? Община Израиля - твой партнер". И далее произнес: "Помни День субботний, чтобы освящать его" (Шмот 20:8). На иврите слово "лекадеш", освящать, означает также - в понимании Талмуда - посвятить себе женщину, обвенчаться с ней. Поэтому, когда это слово было произнесено на Синае, евреи поняли, что их коллективная судьба - быть женихом священного дня; они получили заповедь, повелевающую им "обручаться" с Субботой.(1)

При всем своем величии Шаббат не самодостаточен. Его духовной сущности требуется присутствие человека. В мире действуют мощные силы притяжения. Шесть будничных дней нуждаются в пространстве. Седьмой день нуждается в человеке. Духу нельзя быть одному, поэтому Израиль стал спутником и помощником Шаббата.

Чтобы понять значение этой новой концепции, надо знать атмосферу той эпохи. Рабби Шимон принадлежал к тому поколению, которое во главе с Бар-Кохбой подняло восстание против власти Рима. Это была последняя отчаянная попытка вернуть национальную независимость и отстроить Храм в Иерусалиме. Израиль без Святилища чувствовал себя одиноким в мире. Восстание было подавлено, и тогда многим стало ясно, что борьбу за свободу не удастся возобновить. Пространственному Святилищу было суждено лежать в руинах многие-многие годы. Но идея рабби Шимона провозглашала, что Израиль не одинок, что он находится в постоянном контакте со святостью и вечностью. Эта связь была установлена еще задолго до начала истории; союз Израиля с Субботой никто не мог расторгнуть. То, что соединил Б-г, невозможно рассоединить.

Вопреки официальной доктрине Рима, обожествлявшей императора, рабби Шимон превозносил самые абстрактные вещи: время, седьмой день. В еврейской традиции изначально заложено отвращение к любому культу личности, к персонификации, но в ее аллегориях персонифицируется мудрость Торы. Отвага рабби Шимона заключалась в том, что он прославлял день, единицу времени, и провозглашал тесный союз между Израилем и Шаббатом.

Концепция рабби Шимона наводит на мысль, что отношения человека с духовной субстанцией неодносторонни, что в них есть взаимность. Шаббат - это не только свод постановлений, состояние души и форма поведения, но и особый процесс, протекающий в мире духа. В истоках времени была изначально заложена тяга Шаббата к человеку.

Благодаря рабби Шимону свет великой идеи отразился в зеркале слова, определяющего судьбу народа и ход истории. Его идея не осталась теорией; она стала открытием, определившим дальнейший ход истории. Укоренившись в еврейской душе, она в течение многих веков находила выражение в его мыслях, песнях и обычаях.

Всего через два поколения после смерти рабби Шимона празднование Седьмого дня приобрело новые интонации. С середины третьего века выдающиеся мудрецы начинают говорить о Шаббате не как о временной абстракции, неуловимой и всегда проносящейся мимо нас, помимо нас. Этот день обрел живую плоть. Когда он наступал, мудрецам казалось, что к ним пришел гость. Но гостю, пришедшему с миром, с дружескими намерениями и уважением к хозяину, надо оказать достойный прием. Рассказывают, что именно в те годы рабби Янай ввел традицию надевать лучшие одежды в канун Субботы и торжественно приветствовать гостя, точнее, гостью из духовного мира: "Приходи, Невеста! Приходи, Невеста".(2) О его современнике рабби Ханине Великом мы знаем, что в пятницу на закате солнца он облачался в красивые одеяния и пускался в пляс. Друзья с изумлением смотрели, как он кружится в танце, восклицая: "Вставай, пойдем встречать царицу Субботу!"(3)

У Шаббата, как и у нашего мира, есть два аспекта. Шаббат важен для человека и важен для Б-га. Он поддерживает связь и с тем, и с Другим, и является знаком заключенного между ними соглашения, Завета. В чем суть этого знака? В том, что Б-г освятил этот день, а человек должен раз за разом повторять это освящение, освящать Шаббат светом своей души. Шаббат удостоился святости от Б-га, по Его великой милости, но он продолжает нуждаться в дополнительной святости, которой его может наделить только человек.

Шаббат значим для Б-га, ибо без него не было бы святости в мире времени. Анализируя стих из Торы "и завершил Б-г в День седьмой работу свою" (Берешит 2:2), мудрецы высказали предположение, что акт Творения происходил и в седьмой день. Мир был бы неполным, если бы шесть дней не увенчались Шаббатом. Эта тема обсуждалась в беседе Генибы и мудрецов. Гениба сказал: "Для сравнения я приведу пример. Некий царь готовил покои для своей невесты; рабочие штукатурили, красили, украшали комнаты. Получилось очень красиво. Но супружеским покоям чего-то не хватало. Чего же? - Самой невесты! Так же и здесь. Чего не хватало вселенной после шести дней Творения? - Шаббата! Мудрецы говорили: "Представь себе царя, заказавшего себе перстень. Чего не хватало этому перстню? Царской печати! Теперь ясно, чего не хватало вселенной. - Конечно, Шаббата".

Шаббат - это невеста, а его встреча похожа на свадьбу.

Мы учим в Мидраше, что Шаббат подобен невесте. Когда невеста идет к своему жениху, она пленительна и нарядна, на ней лучшие украшения, и от нее исходит аромат лучших духов.

Так же и Суббота приходит к евреям в своем лучшем одеянии, прекрасная и благоуханная. В Торе сказано: "А в седьмой день Он прекратил работу и почивал" (Шмот 31:17). И тут же мы читаем: "И дал Он Моше "кехалото". Слово "кехалото" означает - "когда Он закончил", но его можно понять и совсем иначе: "как свою невесту". Отсюда следует, что Шаббат подобен невесте - он, как невеста, прекрасен и сияет украшениями; а еврей с наступлением Шаббата становится похож на жениха - на нем лучшие одежды, и он, как жених на свадьбе, веселится и радуется в День субботний; жених не работает в день своей свадьбы - еврей тоже прекращает работу в Шаббат. Поэтому мудрецы назвали Субботу невестой.

Указание на это сходство мы находим в субботних молитвах.

Во время вечерней молитвы говорят: "Ты освятил День седьмой", имея в виду и обручение невесты с женихом (на иврите "освятить" имеет также значение взять девушку в жены, заключить брак).

В утренней молитве читают: "Возрадовался Моше дарованному уделу" (Шаббату) - точно так же жених радуется своей невесте. В дополнительной молитве (мусаф) упоминаются два жертвенных ягненка, тонкая мука для хлебного дара, смешанная с оливковым маслом, и вино для возлияния на жертвенник. В этом наборе продуктов можно увидеть сходство с угощениями, которые подают на свадебном банкете: мясо, хлеб, вино и растительное масло. И наконец, во время дневной молитвы незадолго до завершения Субботы мы произносим: "Ты - Один", что соответствует завершающей стадии брачной церемонии, когда жених и невеста становятся единой семьей.(5)

Примечания.

1) Предлагаемое здесь толкование носит аллегорический характер. Связь Израиля с Б-гом - это, с одной стороны, исторический факт, а с другой стороны, интимное таинство, как в отношениях между супругами. Рабби Шимон бен Йохай видел в Шаббате магическое свидетельство этой связи. Он говорил: "Все мицвот, все заповеди Всевышний дал евреям публично, открыто - кроме Шаббата, который был дарован наедине, как сказано в Торе: "Между Мною и сынами Израиля это знак для Израиля "ле-олам" (Шмот 31:17). Применительно к связи двух людей, слово "между" означает на иврите близость мужа и жены. Слово "ле-олам" (навечно) написано в этом стихе таким образом, что его можно прочесть с другой огласовкой - "ле-алем", хранить в тайне;

2) См. Вавилонский Талмуд, трактат "Шаббат", 119а. Рабби Янай жил вначале в Сефорисе. Позже мудрецы обнаружили скрытую связь между понятиями Шаббат и невеста в слове "ваикулу" (Берешит 2:1);

3) См. трактат "Шаббат", 119а. Рабби Ханина бен Хама из Сефориса умер около 250 года н.э. В том, что Субботу называют иногда "невестой", а иногда "царицей", нет, конечно, никакого противоречия. Старая еврейская поговорка гласит: "Жених подобен царю". В каббалистической книге "Зоар" сказано: "Суббота - это царица и одновременно невеста". - Но если этот день - невеста, то кто же царь? Мудрецы, которых мы ранее цитировали, не дают ответа на данный вопрос. Рабби Шимон бен Йохай считает, однако, что Суббота - подруга Израиля. Со временем эта мысль приобрела новое значение. Рабби Йоханан, живший в третьем столетии, называет Субботу царицей Б-га. Рабби Йоханан, ученик рабби Ханины Великого и рабби Яная, был выдающимся мудрецом своего поколения; он возглавлял академию в Тверии и умер в 279 году н.э.

Эта метафора была подхвачена и другим выдающимся мудрецом третьего столетия, жившим в Эрец-Исраэль - рабби Леви, учеником и современником рабби Яная. Он так объяснял закон, повелевающий обрезать новорожденных мальчиков только на восьмой день: "Представьте, что царь приезжает в одно из своих владений и объявляет: "Ни один из собравшихся не увидит мое лицо, пока им не откроется вначале лицо моей избранницы". Эта избранница и есть Суббота. Поскольку один из первых семи дней жизни ребенка обязательно выпадает на Шаббат, он, как правило, успевает вступить в завет Шаббата, прежде чем вступит в завет обрезания. В последующие века утвердилась вторая концепция: Суббота - невеста, а Б-г подобен жениху. Шаббат представляет собой союз невесты с ее небесным Супругом. Рабби Давид Абудрахам, живший в испанском городе Севилье около 1340 года, однажды сказал: "Поскольку Суббота и община Израиля - это Невеста, а Б-г

- Жених, мы молим Его: "Помоги нам уподобиться Твоей невесте и чтобы Твоя невеста нашла утешение в Тебе, как сказано в (сборнике мидрашей) "Рут раба": "Никто не дает женщине утешение кроме ее мужа".

В том же значении слово "невеста" употребляют и в субботнем гимне "Леха доди". Шаббат - это синоним Шехины, Б-жественного Присутствия в мире. Автор классических комментариев Раши, боясь неправильного понимания этой женской метафоры, пытался лишить ее всякого буквального значения. Он менял род или сам объект метафоры. Рабби Ханина, писал он в талмудическом трактате "Бава кама" (32а), вел себя так, "как будто он шел встречать Царя". Или: "Из любви к Субботе, он называет ее "царицей" (трактат "Шаббат" 119а). Там же Раши утверждает, что рав Нахман бар Ицхак приветствовал Шаббат, "как приветствуют своего учителя". Слово "царь" употреблял и Рамбам.

Первым идею романтической любви и брака в описании отношения Б-га к еврейскому народу ввел пророк Ошеа. По его словам, Б-г обручен со Своим народом и любит его, как муж любит свою жену (3:1). Однако сравнение с любовью жениха к невесте принадлежит не ему, а другому пророку - Ишаягу: "Как радуется жених невесте, так возрадуется тебе Б-г твой" (62:5). Рабби Берахья перечислил десять мест в Торе, где Б-г обращается к Израилю как к невесте.

Эта идея глубоко укоренилась в еврейской душе на протяжении последующих эпох. Она наполнила благочестие возвышенной поэтикой, наиболее ярко проявив себя в величайшей песне любви, какую знало человечество, - в "Песни песней".

"Песнь песней" можно понимать только в одном значении: это диалог между еврейской нацией, невестой Б-га, и Самим Б-гом, ее Возлюбленным. В ней иносказательно изложена вся история Израиля от Исхода из Египта до конца дней, когда придет Машиах.

В Мидраше дарование Торы у горы Синай называется обручением Б-га и Израиля. "И вывел Моше народ из стана навстречу Б-гу (Шмот 19:17). Сказал рабби Йосе на этот стих: "Г-сподь от Синая пришел" (Дварим 33:2), чтобы встретить Израиль, как жених выходит навстречу невесте".

Впрочем, есть существенная разница между тем, как используют метафору невесты мудрецы и как ее приводит пророк Ишаягу. В словах пророка Израиль зовется невестой, и инициатива, внимание целиком исходят от Б-га. А по образному сравнению мудрецов, невестой является не Израиль, а Шаббат; поэтому инициатива и внимание должны исходить от человека;

4) Гениба был современником Аббы Арики, умершего в 247 году;

5) В книге Аль Накава "Менорат а-маор", ч.2, с.191 сказано:

"Шаббат фактически обручен с народом Израиля, и церемония встречи Шаббата похожа на брачную церемонию, особенно в тот момент, когда жених ведет невесту в комнату уединения. Субботу называют также Царицей, потому что она - царская невеста, а все евреи - принцы. Вот почему рабби Ханина восклицал на закате солнца, когда наступал Шаббат: "Пойдемте встречать царицу Субботу!" - ибо принято, чтобы жених шел навстречу

своей невесте. Иначе вел себя рабби Янай. Он не призывал идти встречать невесту, а, наоборот, оставался на месте, и когда она приходила, он говорил: "Входи, невеста! Входи невеста!" Именно так после брачной церемонии невеста приходит из дома своего отца в дом жениха".

ГЛАВА 6. ПРИСУТСТВИЕ ДНЯ

Каково же значение этих хвалебных метафор и эпитетов?

Они обращены ко времени - неосязаемой, нематериальной сфере. Отмечая Шаббат, мы выражаем тем самым свою любовь и преданность тому, что не можем увидеть. Когда мы называем Шаббат царицей, невестой, мы лишь подчеркиваем его реальность, убеждаем мир, что это не пустой промежуток времени, который мы решили отвести для посленедельного отдыха и восстановления сил.

Но, возможно, мудрецы представляли себе Шаббат в образе ангела или духовной личности? (1) Религиозная мысль не склонна к ассоциациям, чересчур близким нашему воображению. В данном случае метафорическая концепция Шаббата не содержала в себе опасности обожествления седьмого дня, его отождествления с ангелом или каким-нибудь внеземным, бесплотным существом. Иудаизм не признает никаких посредников между Б-гом и человеком

- даже священный день не может претендовать на эту роль.

Представление Шаббата в виде царицы или невесты не вело к созданию ментального образа, чего-то такого, что можно нарисовать в своем воображении. Иначе говоря, наш разум не рисует никакой картины, соответствующей этой метафоре. Сей образ не обрел даже форму четкой концепции, позволяющей делать логические выводы, и не возвысился до уровня догмы, объекта веры. Тот же самый рабби Ханина, который встречал Субботу как прекрасную царицу, сравнил однажды этот день с царем.(2)

Нельзя утверждать, что мудрецы пытались персонифицировать Шаббат, выразить словами те образы, которые рождал их разум, - это было бы явным упрощением. Между персонификацией единицы времени и ее представлением в виде царицы или невесты такая же огромная разница, как между попыткой сосчитать всех живых существ и их суммарной характеристикой с помощью термина "вселенная". Мудрецы не верили, что седьмой день наделен какими-то человеческими свойствами, например, фигурой или лицом; их идеи не были результатом визуальной или словесной иконографии. Они редко шли дальше трепетного отношения к одному лишь определению "царица" или "невеста", причем вовсе не из-за нехватки воображения, а потому что те идеи, которые они стремились выразить, были куда значительнее и шире картины, которую могли нарисовать разум и описать уста.

Для большинства из нас человек, личность - это высшая форма бытия, вершина реальности; мы думаем, что персонификация идеи равносильна ее прославлению. Но в глубине души мы догадываемся, что человек - это не апофеоз, что, персонифицируя духовную реальность, мы принижаем ее. Персонификация часто бывает порождена заблуждениями и недооценкой. В мире много "персон", но только один Шаббат.

Представление Шаббата в виде царицы или невесты - это не персонификация, а словесная иллюстрация одного из Б-жественных качеств - потребности Творца в человеческой любви; в ней показана не суть Б-га, а Его присутствие, Его отношение к человеку.

Такая метафорическая иллюстрация не констатирует факт; она выражает некую ценность, облекая в слова высокое значение самого Шаббата. Соблюдение Седьмого дня - это нечто большее, чем правила выполнения заповеди. Шаббат свидетельствует о присутствии Б-га в нашем мире, открытом для человеческой души. Душа получает возможность откликнуться с любовью на это присутствие, вступить в братское содружество со священным днем.

Седьмой день наполнен прелестью и величием. Он служит объектом поклонения, внимания и любви. В пятницу вечером, когда мир вот-вот наполнится атмосферой Субботы, наш разум, вся душа и даже органы речи проникаются трепетом и радостью. Как это выражается в словах? Для тех, кто не приемлет вульгарности, кто бережет свою речь от грязи, слова "царица", "невеста" пропитаны величием, благородством с некоторой дозой милосердия, застенчивой невинности, жаждущей любви.

Образ Субботы-невесты был любовно сохранен еврейским народом. Эта тема звучит в субботнем гимне "Леха доди", который поют в синагогах. Даже освящение Шаббата над бокалом вина тесно связано с этим образом: брачная церемония совершается с вином, а Суббота - это "невеста, вступающая под хупу". Неслучайно по окончании Шаббата мы проводим дополнительную трапезу под названием "проводы царицы".

Но для чего мы затягиваем празднование Шаббата уже после захода солнца и наступления будней? Такая затяжка неслучайна. Тем самым мы хотим поблагодарить Субботу, показать, что мы неохотно расстаемся с нашей высокой гостьей, что прощание глубоко печалит нас. Вот почему мы задерживаем Субботу и с глубокой любовью провожаем ее гимнами и хвалебными речами, как сказано в мидраше: "Субботу можно сравнить с невестой и царицей, которую провожают песней и хвалой".

Пятничная вечерняя молитва называется "каббалат Шаббат". Что означает это выражение? Под словом "каббала" обычно имеется в виду принятие на себя какого-то обязательства. В этом значении оно подразумевает строгость и сдержанность. Но в глагольной форме "каббала" означает также - получать, встречать, приветствовать (см.трактат "Пиркей авот" 1:15, 3:12). В первом значении слово "каббала" относится к закону; во втором - к человеку. Но каков его смысл, когда речь идет о Шаббате?

Как уже отмечалось, в средневековых источниках слова "каббалат Шаббат" применялись исключительно в первом значении - как принятие на себя обязанности отдыхать, прекратить будничную работу. Есть, однако, свидетельства, что в еще более ранние эпохи данное выражение употреблялось в значении встречать, приветствовать Субботу.(3) Какое же из двух значений мы вкладываем в это привычное словосочетание - "каббалат Шаббат"?

Ответ прост: и то, и другое. Выражение "каббалат Шаббат" содержит в себе как юридический, так и духовный аспекты, неотделимые друг от друга. Особый характер Субботы отражен именно в этом двойном значении "каббалат Шаббат", требующем от нас принять на себя субботние законы и приветствовать само присутствие этого дня. Короче, Суббота представляется нам в двух лицах: строгой царицы и желанной невесты.

Примечания.

1) Персонификация Шаббата характерна только для фалашей (эфиопских евреев). В их представлении Шаббат - это любимый ангел Всевышнего, которому поклоняются и поют хвалебный гим все другие ангелы;

2) Рабби Иегошуа бен Хананья говорил: "Когда праздник выпадает на следующий день после Шаббата (начинается в субботу вечером), надо произносить два благословения: одно для прощания с Шаббатом ("авдала") и другое - для встречи праздника ("кидуш"). Вначале читают "авдалу", а затем "кидуш". Объясняя такой порядок благословений, рабби Ханина говорил: Час завершения Шаббата и наступления праздника можно сравнить с ситуацией, когда из города уезжает царь и одновременно ему на смену прибывает губернатор. Вначале надо проводить царя и лишь затем идти встречать губернатора (см. талмудический трактат "Песахим", 103а).

3) "Когда приходит Шаббат, мы встречаем его песней и мелодией",

- сказано в "Мидраш теиллим". Согласно общепринятому мнению, литургия встречи Шаббата включает в себя чтение псалмов 95, 96, 97, 98, 99 и 29. Утверждение, что этот порядок был установлен в конце XVI века каббалистами Цфата, довольно спорно. Еще Аль Накава, живший в Испании и убитый в 1391 году, упоминал обычай чтения псалма 96 с приходом Шаббата, который он называл "мовэй Шаббат" (возможно, по аналогии с "моцей Шаббат", исходом Субботы). Такой подбор псалмов объясняется, по-видимому, тем, что в них упоминается всевластие Творца. Образ Субботы-невесты тесно связан с идеей Б-жественного могущества. Та же мысль звучит и в строке из дополнительной субботней молитвы ("мусаф"): "Те, кто хранит Шаббат, те, кто зовут его наслаждением, возрадуются Твоему царствию".

ЧАСТЬ III.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: