Эмпирическая валидизация концепций психосоциальной теории

Теория Эриксона оказала большое влияние на возрастную психологию (Papalia, Olds, 1986; Santrock, 1985). Его идеи нашли применение в области дошкольного обучения, профессионального консультирования, в социальной службе и в сфере бизнеса. Надо отметить также, что Эриксон проводил широкие психоисторические исследования, посвященные таким известным лицам, как Мартин Лютер, Адольф Гитлер, Махатма Ганди и Джордж Бернард Шоу. Психоистория — это форма исследования, в котором осуществляется попытка соотнести основные темы жизни человека с историческими событиями и обстоятельствами (Crosby, Crosby, 1981; Runyan, 1982). Характерное для последнего времени повышение интереса персонологов к биографическим и автобиографическим методам изучения личности в значительной степени обязано работам Эриксона по психоистории (Moraitis, Pollack, 1987).

Несмотря на свою популярность, теория Эриксона не вызвала появления впечатляющего количества эмпирических исследований. Отчасти отсутствие систематических исследований, посвященных данной теории, можно объяснить тем фактом, что ее идеи сложны и абстрактны. Более того, такие понятия, как доверие, верность, психосоциальный мораторий не определены настолько четко, чтобы можно было установить их эмпирическую состоятельность. Другая трудность обусловлена тем обстоятельством, что валидизация теории Эриксона требует широких лонгитюдных исследований, необходимых для оценки изменений, происходящих в процессе развития на протяжении всего жизненного цикла. Сбор лонгитюдных данных — дорогостоящая и очень длительная процедура. В результате всего этого, исследования, посвященные проверке особенностей взаимовлияния психосоциальных стадий, проводятся в настоящее время относительно редко. Наконец, сам Эриксон не проявлял никакого интереса к эмпирической проверке своих положений. Исследования, проводившиеся им самим, основывались на содержательном анализе клинических случаев.

Тем не менее, некоторые концепции психосоциальной теории определенно поддаются точному исследованию. Например, Эриксон вывел критерии психосоциального здоровья и болезненных состояний для каждого кризисного периода, используя достаточно четко раскрытые поведенческие характеристики, что позволяет напрямую изучать, как разрешение предшествовавшего кризиса проявляется в текущем поведении и установках. Теория Эриксона еще и потому представляется пригодной для эмпирической проверки, что в ней говорится о социальных индикаторах развития, в противоположность тем теориям, в которых основное внимание уделяется интрапсихическим процессам. Наконец, Эриксон сделал возможным строго последовательное изучение соответствующих психосоциальных феноменов индивидуального развития, в то время как в других теориях часто отсутствует подобный синтез проблем, обусловленных развитием. Однако до тех пор, пока тщательно спланированные исследования не принесут удовлетворительных результатов, эмпирический статус теории Эриксона будет оставаться неясным.

Хотя Эриксон не видел необходимости в эмпирической проверке своей теории, другие исследователи попытались это сделать. Рассмотрим несколько примеров подобных исследований.

Исследование эго-идентичности

Как отмечалось выше, из всех психосоциальных стадий жизненного цикла Эриксон (Erikson, 1968a) уделял наибольшее внимание подростковому периоду. Сделанный нами обзор показывает, что большинство опубликованных на сегодняшний день исследований посвящены почти исключительно этой фазе.

Марсиа (Marcia, 1966, 1967, 1980) было проведено несколько исследований, посвященных изучению предпосылок и последствий формирования идентичности у подростков. На основе работ Эриксона, в них были выделены четыре самостоятельных ориентации, или статуса эго-идентичности:1) диффузия идентичности; 2) предрешенность; 3) мораторий; 4) достижение идентичности. Эти состояния (как показано в табл. 5-2) описаны с помощью двух самостоятельных параметров, а именно, кризиса и такого обстоятельства, как принятие обязательств в двух основных сферах функционирования: профессиональной деятельности и идеологии (то есть религия и политика). Термин кризис относится к тому периоду больших усилий в жизни человека, когда он раздумывает, какую выбрать карьеру и каким убеждениям и ценностям стоит следовать в жизни. Принятие обязательств предполагает принятие твердых решений относительно выбора профессии и идеологии, а также выработку целевых стратегий для реализации принятых решений. Статус эго-идентичности индивидуума определяется на основе оценки его ответов в ходе стандартизованного интервью, разработанного Марсиа (Marcia, 1966).

Таблица 5-2. Четыре статуса эго-идентичности, описанные Марсиа

Каждый квадрат матрицы заполняется в результате изучения кризиса и процесса принятия обязательств с помощью полуструктурированного интервью, касающегося выбора профессии и идеологии.

Диффузия идентичности характеризуется «отягощенностью отсутствием обязательств». Индивидуум с диффузией идентичности может переживать или не переживать кризис, но в любом случае здесь наблюдается минимум или даже отсутствие принятых индивидуумом ценностей и ролей, отсутствие заветной мечты. Предрешенность — состояние юноши или девушки, уже утвердившихся в своих основных ориентациях. Однако при этом отсутствуют признаки (или их очень мало) того, что они переживали кризис. Примером «предрешенной идентичности» может служить студент колледжа, решивший стать зубным врачом, потому что это профессия его отца и деда. Статус моратория на идентичность предполагает, что человек находится в данное время в состоянии кризиса (выбирает между альтернативами), и его предпочтения слишком слабы и неопределенны. Студентка колледжа, видящая себя в будущем химиком, министром или журналисткой, — пример, иллюстрирующий состояние упорной и продолжительной внутренней борьбы с неопределенностью выбора, характерной для этого статуса. Наконец, статус достижения идентичности относится к людям, пережившим период кризиса и сделавшим определенный выбор в отношении профессиональных и идеологических целей и позиций.

Существование этих четырех статусов эго-идентичности к настоящему времени имеет много эмпирических подтверждений (Bourne, 1978; Marcia, 1980). Кроме того, проведено немало исследований, в которых изучалась связь описанных статусов идентичности с моделями взаимоотношений в семье. Это направление исследований, подытоженное такими авторами, как Марсиа (Marcia, 1980) и Уотерман (Waterman, 1982), показало, что у индивидуумов с предрешенной эго-идентичностью наблюдаются более теплые отношения с родителями, чем у имеющих другие статусы эго-идентичности. Субъекты с «предрешенностью» также чаще всех остальных обращаются к своим семьям за советом и поддержкой в ситуациях, когда им необходимо принимать жизненно важные решения. В результате им не приходится так упорно «бороться» за достижение идентичности; им в значительной степени удается избегать критического анализа отдаленных последствий возможных итоговых решений. Напротив, люди, находящиеся в состоянии моратория, а также достижения идентичности, не имеют обыкновения искать совета у родителей в ответственных случаях. Они выглядят более критичными по отношению к своим родителям, и в их родительских семьях отмечается более высокий уровень конфликтности. Индивидуумы с диффузной идентичностью сообщают о наличии самой большой дистанции между ними и их родителями. Эти подростки воспринимают своих родителей как безучастных к ним, отвергающих их, и поэтому у них отсутствуют ролевые модели, характерные для подростков с «предрешенностью».

Значительный интерес вызвало изучение взаимосвязей между статусом идентичности, мотивацией к обучению и успеваемостью у студентов колледжа. Результаты исследований показывают, что достигшие идентичности считают основными для себя такие дисциплины, как математика, биология, химия и инженерное дело, в то время как студентов с диффузной идентичностью больше привлекают социология, преподавание и физическая культура (Adams, Fitch, 1983; Marcia, Friedman, 1970). В сходном исследовании (Waterman, Waterman, 1970) было показано, что студенты, определившиеся в своем профессиональном выборе, более позитивно оценивают свою учебу и все, что с ней связано, чем студенты, еще не решившие, чем они будут заниматься по окончании колледжа. Студенты, достигшие эго-идентичности, получают более высокие оценки по сравнению с остальными (Cross, Allen, 1970). Наконец, в одном исключительно интересном исследовании (Marcia, 1967) обнаружено: студенты с сильной идентичностью не так драматично (по показателям самооценки) переживают неудачные результаты по тем заданиям, которые влияют на академическую успеваемость.

В другом исследовании были изучены связи между статусом эго-идентичности и процессами социального влияния. Так, студенты с диффузной идентичностью продемонстрировали наибольшую конформность под давлением группы сверстников (Adams et al., 1985). Достигшие идентичности также проявили готовность к конформному поведению в аналогичных ситуациях, но только тогда, когда это вело к достижению определенных целей. Именно такого рода проявления чуткости к мнению окружающих можно ожидать от человека, уверенного в своей эго-идентичности.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: