СЕМЬ ПРАВИЛ ГАРМОНИЧНОЙ ЖИЗНИ ДЛЯ МОНАХОВ 17 глава

Лев

Поведение «льва» означает, что переживание Пробуждения закреплено. Лев здесь выражает прямую свободную природу нашей реализации, которая распространяется уверенно без всяких препятствий и проявляется с большой силой. Поведение «льва» следует выполнять тогда, когда понимание взгляда недвойственности полностью пробудилось, если же его совершать во время обучения или до достижения Пробуждения, такой йогин совершает ошибку, и его действия будут заблуждением.

Собака-свинья

Наконец, поведение «собаки-свиньи» выполняется в период особых посвящений или для закрепления высших ступеней реализации, если же их выполнять не вовремя, то трудно будет достичь успеха в реализации из-за вмешательства сверхчеловеческих существ или препятствий, которые могут возникнуть из-за других людей. Такое поведение связано со сверхъестественными силами и способностью проявлять такие силы.

Для того чтобы избежать отклонений, йогин должен понять, когда какое поведение следует применять и не путать их. Однако, несмотря на классификацию различных видов поведения, главным принципом является поддержание присутствующей осознанности вплоть до полной реализации в повседневной жизни так, чтобы двойственное видение йогина не связывало, а, наоборот, помогало ему выпутываться из сети сансарных представлений и двойственности. Древесная смола, стекая по дереву, затвердевает и становится такой же твердой, как дерево. Таким же образом, затвердевает изначально свободная энергия живых существ под воздействием неведения и действий, обусловленных причинами и следствиями, самскарами и васанами, затвердевает и превращается в материальную реальность, которая нами воспринимается как реально существующая. Однако осознанное поведение йогина растапливает, развязывает узлы причин и следствий в тот же момент, когда такие причины возникают, подобно тому, как тает смола, если ее разогреть, превращаясь в жидкость.

В тончайшем слое ума каждого живого существа, называемом причинное тело (карана-шарира) содержатся тонкие семена кармы (биджи), это изначальные кармические причины, позитивные или негативные. Эти семена могут прорасти и превратиться в дерево или растение, соответствующее той карме, которая была накоплена ранее. Поскольку так же, как для семян необходимы различные условия, температура, солнечный свет, влага, чтобы они могли прорасти и дать всходы, таким же образом и биджи, оставшиеся благодаря совершенным действиям в прошлых воплощениях, могут развиться только при условии вторичных факторов, чтобы они дали всхожие плоды. Если йогин находится в непрерывном созерцательном присутствии, то он может использовать различные факторы, т.е. различные кармические обстоятельства, которые встречаются на его пути в обыденной жизни так, чтобы отрицательные биджи в потоке его сознания больше не прорастали и не давали плоды. Одновременно с этим он пестует позитивные семена, стремясь вырастить из них благоприятные плоды. Наконец, когда его осознавание достигает кульминации, он превосходит как позитивные, так и негативные кармические причины и освобождается от пут всякого двойственного состояния.

Поведение йогина, пребывающего в естественном состоянии, предполагает сразу принятие позиции вне обусловленного двойственного видения, которое обычно делит на правильное и неправильное, доброе и злое, чистое и нечистое. Даже если полностью это видение не реализовано, йогин пытается применять в повседневной жизни такое состояние «единого вкуса» (сомараса) для того, чтобы устранить оставшееся неведение и ускорить свое духовное совершенствование. Поэтому на продвинутых духовных ступенях такой йогин может выполнять различные практики, связанные с поведением, которое выходит за рамки обыденного восприятия. Что здесь важно — это пребывание в истинном созерцательном присутствии, поэтому, можно сказать, что на пути Лайя-йоги нет никаких правил или есть одно правило: пребывать, не отвлекаясь, в присутствии и осознанности. Это не означает, что ради гармонии или удобства йогин не может следовать каким-либо правилам, к примеру, соблюдению ограничений в пище, принципам и пр. Однако даже если они выполняются, они не являются главными, а являются вторичными или вспомогательными, и действуют в определенном контексте и в какой-либо определенный промежуток времени, например, во время ученичества, однако, главное же правило заключается в принципе осознанности за пределами двойственности. Правила же, связанные с пребыванием в социуме, моральные или связанные с поддержанием гармонии в монашеской общине, являются следствием такой осознанности, сознательное их принятие и несение за них выбора является следствием поддержания внимательности к первому, основному правилу — принципу осознанности.

Поскольку Учение ведет нас к полной свободе вне всякой обусловленности, именно так мы и должны понимать поведение в Лайя-йоге, когда, не сковывая себя ничем, мы ориентируемся на принцип осознанности, а исходя из принципа осознанности мы по своей воле делаем выбор, принимать нам какие-либо правила дисциплины и следовать каким-то установкам или нет. Это отличается от обусловленного принятия какой-либо схемы социального или духовного поведения, когда осознанность отсутствует, а есть слепое следование чему-либо или подражание.

Гуляя по радуге

Поведение после Просветления

«А потому, познав «Это», следует фокусировать свое сознание в недвойственности, достигнув же недвойственности, следует вести себя в мире подобно чудаку или мирскому простаку».

Гаудапада, «Мандукья Карики» (гл. 2)

Парящий орел

Странствующий йогин

У него нет никаких сбережений или состояния. Странствующий йогин оставил все игры этого мира. У него нет определенного места обитания. Он не задерживается на одном месте более трех дней и, хотя он не ограничен ни в чем, живет на подаяние. Он одевается только в один кусок ткани, в котором нет швов. Он не использует никакого транспорта для передвижения (мулы, автомобили). Его имуществом является его посох, помогающий в ходьбе, а остальные вещи он носит в котомке за плечом. Иногда он уединенно живет в заброшенных домах, иногда в лесных хижинах, иногда в горных пещерах, иногда в шалаше у подножия гор или в лесу. Он живет, не зная, что он будет делать завтра, и передвигается от одного места к другому. Если спросить у него, к какой школе или философии он себя причисляет, он только улыбнется. Он спонтанен и живет, откликаясь миру. У него нет определенного образа жизни, распорядка дня и он подобен птице или собаке, спит там, где его застала ночь. День и ночь он поглощен медитацией. Иногда он делает призывания, иногда медитирует на кладбищах, в монастырях, на берегу озера или реки. Иногда он останавливается на летний сезон в лесу или горах для интенсивной медитации. Странник-йогин не имеет никаких мыслей о мирском, и он полностью свободен от мирских условностей. Еще он может быть тайным йогом, так как он хранит в тайне свою практику, имя своего Учителя и свою духовную реализацию. Тайный йог путешествует без знаков духовного отличия и носит с собой сутры, четки и коврик для медитации и сна.

Крадущийся тигр

Тайный йогин

Тайный йогин тщательно скрывает свои качества, место проживания, автобиографию, т.к. это именно те вещи, от цепляния за которые он стремится избавиться. Он никогда не говорит о прошлом, а если его спросят о нем, он отшутится или сочинит небылицу. Он оставляет свой дом и страну, семью, друзей и врагов, и поселяется в том месте, где никто не знает ни его имени, ни профессии. У него нет друзей. Чтобы не вызывать подозрений, он притворяется обычным мирским человеком. Иногда он селится у подножия горы на хуторе в ветхом домике и живет, не общаясь с другими. Либо он живет как нищий и носит лохмотья. Он отбрасывает стыд, привязанность к еде, обществу людей. Либо он живет в монастыре как заурядный монах, будучи никем не узнаваемым, вдали от друзей и чужих помыслов, не показывая своих качеств и не открывая себя другим, делая вид наивного практика, погруженного в обычные заботы.

Горный олень

Одинокий отшельник

Отшельник уходит далеко в горы, ищет в скалах пещеру, уходит в глубь леса, строит там хижину, поселяется на вершине горы или в пустынной долине. Он прекращает любые действия. Он никуда не ходит, не пашет, не строит и даже не молится. Он всегда молчит. Он ест, спит, а остальное время сидит, как застывший, глядя в небо или перед собой. Он порывает любые связи с людьми и парит в абсолютной свободе. Иногда он бессвязно лепечет или поет странные песни. Если кто-то его потревожит, а он не желает этого, он ведет себя странно: хохочет или делает гневные гримасы, вращая глазами, чтобы ошеломить и прогнать любопытного. Ни на миг он не отвлекается от осознанности, подобной небу.

Таинственный дракон

Монах-отшельник

Завершив обучение, такой йогин всю жизнь проводит в молчании в своей келье в тихом месте монастыря, наслаждаясь качествами реализации, самадхи и победно достигает реализации Радужного тела. Либо он следует своим обычным обязанностям, держа втайне свою реализацию.

Рычащий лев

Свет для других

Иногда великий йогин, обладая полнотой реализации и цветением качеств, испытывая сострадание, помогает другим на пути Просветления. Однако, это является не его личным желанием, а гибким откликом на ситуацию без приятия или отвержения. Подобно рычащему льву, он ведет многочисленных учеников, мирян и монахов, вращая колесо Дхармы. Сам такой йогин не видит ни других учеников, ни себя как Учителя. Для него это еще один способ выразить свою «безумную мудрость», проявив как спонтанную игру свои безупречные актерские качества. Сам же он пребывает в абсолютной свободе. Он не привязан ни к ученикам, ни к своему положению, ни к ашрамам, ни к богатым покровителям. В любой миг он свободен от своего статуса и может стать отшельником или странником. Груз обыденного никогда не коснется его даже в самой гуще дел. Живя среди людей, он чувствует себя так же, как отшельник в лесу.

Накопление силы Духа

Отношение к страстям и омрачающим эмоциям (клешам)

На пути практики созерцания у йогина есть множество врагов. Эти враги есть его собственные неочищенные состояния ума и энергии. Обычно таких врагов считается пять. Пять корневых клеш или корневых ядов в соответствии с числом элементов представляют собой загрязненную карму того или иного элемента в теле. Считается, что, многократно разветвляясь и переплетаясь, пять коренных клеш порождают восемьдесят четыре тысячи страстей, которые увлекают йогина к новому рождению и не оставляют даже малейшего просвета в его сознании для практики истинного созерцания.

Хотя в Учении Лайя-йоги принято говорить, что необходимо делать клеши мудростью, т.е. интегрировать омраченные страсти, не отвергая их и не следуя за ними в присутствии осознавания, тем не менее, этот метод по-настоящему работает, когда мы утвердились в практике осознавания. Очень важно самому понять, утвердился ли ты в практике созерцания, либо ты еще являешься слабым практиком, легко подпадающим под отвлечения. Пока мы не утвердились в практике осознавания, нам следует преодолевать отвлечения, которые возникают в результате клеш и страстей, поэтому сиддхи говорят, что йогин должен представлять себя матерью, которая боится потерять единственного сына. Таким же образом мы должны быть бдительны, чтобы не рассеять свое созерцание, поддаваясь омраченным состояниям. Часто говорится, что мы должны научиться созерцать таким образом, что, даже если за нами гонится семь разъяренных собак, мы не должны оставить созерцание. Под семью разъяренными собаками имеются ввиду наши эмоции и страсти-желания, которые гасят наше созерцательное присутствие. Также сиддхи рекомендуют отбрасывать страсти так же, как мать, охраняющая единственного сына, отбросила бы змею, которая незаметно заползла к ней на колени.

«Не попадись в сети чувственных привязанностей», — поет Сараха, — «всегда помни о рыбе, бабочке, пчеле и олене».

Махасиддха Сараха

Для того чтобы держать страсти и клеши под контролем, применяют два метода: внимательность и бдительность. Эти методы относятся к практикам сутры и не являются собственно методами Лайя-йоги, однако, как мы уже говорили, настоящий практик Лайя-йоги не ограничен в своей садхане каким-либо одним методом, поэтому он свободно может применять методы начальных ступеней, если они ему помогают. Внимание и бдительность помогают нам избавляться от коварных врагов — клеш. Внимательность означает непрерывное направление ума на нужный объект, бдительность означает постоянную проверку собственной внимательности. К примеру, если мы выполняем концентрацию, нам нужно неуклонно удерживать ум на объекте концентрации, и периодически нужно проверять, насколько хорошо мы удерживаем ум. Такая проверка и называется бдительностью. В Лайя-йоге бдительность, проверяющую созерцание, называют «тайный друг на пути».

«Очарованный чем-то приятным, человек прилипает к этому из-за привязанности, затем он неизбежно страдает от малейшей боли, даже от такой маленькой, как сезамовое зернышко».

Махасиддха Сараха

Если же мы не умеем сдерживать клеши памятованием и бдительностью, если при этом мы еще не устоялись в истинном созерцательном присутствии, то есть большая опасность, что, воображая себя мистиком-авадхутой или махасиддхой, и действуя с большой легкостью и непринужденностью, мы можем породить легковесное отношение к загрязнениям и омрачениям, и вместо Освобождения будем порождать горы негативной кармы. Также сиддхи рекомендуют до тех пор, пока мы не достигли стабильности в поддержании присутствия и успехов в медитации, длительное время практиковать в уединении, так же, как раненый олень, прячась от других живых существ, залечивает свои раны. Когда встает вопрос об омрачениях, страстях и клешах, говорят так: «Беги от страстей, как от ядовитых змей».

Часто сиддхи используют такое выражение «бей свинью дубинкой по рылу», говоря о том, как следует обращаться с клешами и страстями. Свинья здесь символизирует наше нечистое сознание и энергию, рыло — это то место, которым она роет землю в поисках желудей и которое пытается проникнуть везде, дубинка указывает на нашу различающую ясность. «Бить свинью дубинкой по рылу» означает постоянно замечать возникновение клеш, их попытки проникнуть в сознание и поколебать наше созерцание, и немедленно давать им решительный отпор, указывая им свое место.

Если мы зададим вопрос: «Противоречит ли это сущностным наставлениям Лайя-йоги о том, что клеши не нужно отвергать и о том, что даже клеши являются путем?» Здесь нет никакого противоречия. Действительно, клеши используются в различных тантрических Учениях и делаются путем, и думать, что страсти и клеши отделимы от естественного состояния, означает впасть в коренное заблуждение. Однако до реализации такой подход касается взгляда, а не поведения.

В связи с этим у сиддхов существует поговорка «не бить свинью в пятачок». Пятачок — самое уязвимое место на теле свиньи, если ее ударить в это место, она будет испытывать сильную боль. Таким же образом, если у нас в потоке нашего сознания возникают клеши, и мы впадаем в уныние, чувство греховности, фиксируемся на нашей нечистоте, это еще более усугубляет наше состояние и отвлекает от созерцания, что порождает чувство вины, греховности и т.д.

Идея нечистоты, греховности или чувства вины как таковая чужда взгляду тантры вообще, а Ануттара-тантры в особенности, поскольку единая самайя созерцания предполагает, что йогин находится в непрерывном осознавании абсолютности, совершенства, чистоты всего, что проявляется в его теле, уме или во внешнем мире.

На начальных ступенях практики мы должны думать, что страсти и клеши неотделимы от естественного состояния, и не порождать к ним негативного отношения, тем не менее, в поведении мы должны отбрасывать клеши и страсти и очищать свой ум любыми доступными методами. В этом случае говорят так: «Только павлин способен питаться ядом». Поэтому йогин, способный на практике реально применять путь объединения со страстями, не отрекаясь от них, встречается реже, чем драгоценный цветок удумбара и говорится, что даже опытный практик, если он потакает страстям, не находясь в присутствии, через некоторое время отравится. Поэтому для начинающего нет другого выхода, как стараться, очищая себя, развивать отречение от страстей и негативных эмоций (клеш) и от объектов, которые порождают желания, до тех пор, пока он не увидит их иллюзорность и не почувствует полное бесстрастие, когда нет ни стремлений их испытывать, и не возникает привязанность, когда они испытываются. Когда же такое состояние достигнуто, даже если страсти возникают, нет нужды их останавливать силой воли, поскольку теперь они безвредны, следует просто находиться в созерцательном присутствии, и тогда клеши растворятся сами. Если же они не возникают, то тогда и нет стремления их каким-то образом получать, порождать или испытывать, а потому и желания в уме йогина не возникают. Поэтому только йогин, который не имеет никаких желаний и полностью свободен от любых привязанностей, может, в самом деле, объединяться с клешами, интегрировать их в созерцательное присутствие и использовать их энергию для увеличения и разгорания созерцательного присутствия.

Целостность Духа

Интеграция с ситуациями и страстями

«В начале чихания или в битве, в бесконечном беспокойстве над пропастью или в любопытстве, в начале чувства голода или в конце голода – будь непрерывно сознательной».

«Вигьяна Бхайрава Тантра» (93)

Истинный практик живет так, что все обстоятельства его жизни как йогина смешиваются с присутствием. С чем бы ни столкнулся истинный лайя-йог, нет чего-то такого, чего йогин страшится, избегает и считает неправильным или аморальным. Настоящий практик действует, исходя из принципа осознанности, а не из предрассудков, основанных на двойственных искусственных идеях порока и добродетели, независимо, исходят ли они от культурной среды или от религии. Истинный лайя-йог всегда спонтанен и остается свободным от любых обстоятельств, в осознании свободы самого себя, т.е., где бы он ни находился, он не попадет в ловушки обусловленности, откуда бы они ни исходили — от культурной сферы или из религиозных книг.

Это не означает вседозволенности или распущенности, ведь полная осознанность предполагает свободу выбора: следовать или не следовать чему угодно. Вопрос в том, что мы никак не обусловлены тем, чему мы следуем, выдвигая на первый план присутствие осознанности, а осознанность нигде не имеет ограничений.

Пребывая в созерцании, йогин связывает с присутствием внешние объекты, тонкие энергии эмоций и страстей, такие, как гнев, радость, печаль, страдание, вожделение, и самые тонкие, такие, как мысли и опыты ясности.

Принцип интеграции означает не подавлять эмоцию, как в сутре, не пытаться ее изменить, как в тантре, а оставаться в осознанности, соприкоснуться с эмоцией, найти в ней глубину, дать ей простор, проследить источник этого простора и обнаружить, что этот простор — то же естественное состояние, тогда эмоция перестанет оказывать негативное воздействие на ум и энергию, а становится тем, чем она всегда была — пустотной игрой энергии естественного состояния.

Игры со вселенской Силой

Единство блаженства и Пустоты: союз энергии и осознавания

Для йогина важно понять, какова взаимосвязь энергии, находящейся в его теле, и осознавания, и вступить в гармоничные взаимоотношения между своей энергией и осознаванием так, чтобы эта гармония проявлялась в повседневной жизни, и присутствие никогда не терялось, а проявлялись естественность, спонтанность и расслабленность без каких-либо ограничений. Если же у нас отсутствует связь с самим собой на уровне энергии или тела, мы разобщены со своими глубинными энергиями и находимся в конфликте с ними или дисгармонии, или какая-то часть нашего ума жестко подавлена методами отрицания, или мы постоянно пытаемся трансформировать свою энергию только лишь тантрийскими методами преображения или сублимации, не понимая принцип интеграции и объединения, скорее всего, мы не уловили путь естественного состояния.

Установить контакт со своей энергией означает, что осознавание проникает в самые глубинные слои нашего тела, ума, органов чувств и во все жизненные ситуации, тогда мы можем практиковать в любых обстоятельствах и с любыми энергиями без ограничений. Это означает, что различные проблемы, ограничения и связанности, которые были в нашей энергии, теле и уме, могут быть быстро освобождены в течение уже одной жизни. Если же мы не можем так практиковать, то оставшиеся связанности в энергии, в теле и уме могут долгое время оставаться в скрытом, непроявленном состоянии. А значит, тонкие кармы и двойственность, связанные с этими энергиями также будут ограничивать нас. Нахождение связи с энергией, с самим собой и понимание пути интеграции означает, что мы обретаем понимание созерцания и глубокое доверие принципу осознанности естественного состояния. Такое глубокое погружение в созерцание естественного состояния позволяет нам воспринимать любое многообразие событий во Вселенной, не очаровываясь ими, не связываясь ими и не оценивая их как то, что следует отвергать.

На первой ступени наша осознанность очень слаба и она очень зависит от положения тела, контроля ума и речи, поэтому на первой ступени мы пытаемся взращивать положительные проявления тела, ума и речи и отбрасывать все то, что препятствует развитию нашей осознанности. Вначале очень важны благоприятные обстоятельства, которые способствуют развитию созерцания. Поэтому йогин стремится к отречению, жизни в монастыре, общине, среди единомышленников, которая способствует поддержанию правильного сосредоточения до тех пор, пока он не овладеет подлинным созерцанием и не укрепится в нем. На этой стадии йогин уподобляется нежному ростку или цветку, который следует содержать в тепличных условиях для того, чтобы он пророс и дал плоды.

Когда же, благодаря длительной очистительной практике, концентрации и медитации, ум йогина установился в созерцании, и осознавание становится подобным огромному пространству полыхающего пламени, ум йогина уже не является тем слабым ростком, который нужно содержать в тепличных условиях и его осознавание подобно пламени, а его энергия и восприятие подобны ветру. И даже если этот ветер будет сильным, он будет способствовать тому, чтобы пламя раздувалось. Когда пламя нашего осознавания вспыхнуло, стало ярким, безграничным, то ветер энергии становится вместо врага помощником. На этой ступени йогин практикует различные виды глубоких практик, связанных с использованием мыслей, эмоций или страстей, и полностью объединяется с ними, чтобы его практика могла углубляться.

«Тот, кто не использует энергию очищенных чувств, а созерцает лишь Пустоту, похож на птицу, которая, улетев с корабля, затем делает круг и садится на него вновь».

Махасиддха Сараха

Использование энергии мыслей и страстей и метод объединения блаженства с Пустотой — это традиция, которая идет от махасиддхов и называется мудростью авадхутов или «безумной мудростью». Вначале движения энергий, эмоций, мыслей или страстей являются врагами, и способом усмирения таких врагов является практика отречения, концентрации и очищения.

На следующей ступени практикуется использование сублимированной энергии желаний, которые обычно проявляются как гнев, привязанность, гордость и т.д. На этой ступени йогин понимает, что любые энергии, мысли или эмоции, тонкие или грубые, возникают из исконной Пустоты его осознавания и они есть проявление чистой мудрости Просветления. Он непрерывно находится в созерцании со всеми проявлениями своей природы, он интегрируется с движениями тела, речью и мыслями, и пребывает в ничем не отвлекаемом естественном присутствии осознанности. Его зрительное, вкусовое, обонятельное и осязательное сознания неотделимы от исконной Мудрости.

Когда мы длительно пребываем, объединяя наше созерцание с движениями тела или энергии, возникает понимание, что мысли и эмоции являются проявлениями нашей энергии, тогда любые проявления представляют собой игру энергии на поверхности океана осознавания. Если мы не понимаем, что даже омраченные эмоции и клеши являются проявлением энергии осознавания и считаем их чем-то нечистым, отдельным и, находясь в состоянии двойственности, только и пытаемся силой их усмирять или сублимировать, то, скорее всего, нам не удастся достичь полной интеграции осознавания и энергии, и всегда будет присутствовать тонкое непонимание. На пути созерцания йогин пытается осознать пять омрачающих эмоций как чистую энергию, которая может проявляться двумя способами: сублимированным, т.е. неотделимым от присутствия, и как пять ядов, т.е. обычным мирским способом, который ввергает в новое перерождение, порождая дурную карму.

Если энергия мыслей, страстей, эмоций и клеш проявляется как то, что очаровывает нас и окутывает наше осознавание, и мы следуем за этими пятью ядами, мы вступаем на путь иллюзии, поскольку следовать за мыслями или эмоциями означало бы не распознать их источник, то, откуда они возникают. Источником их является саморожденная Пустота нашей исконной осознанности. Если же мы рассматриваем движения мыслей, эмоций и клеш как нечто негативное, порождая к ним двойственное восприятие, это означает другую ошибку. Ошибка заключается в том, что мы воображаем их чем-то самосущим, возникающим независимо от нашей осознанности, и вместо того чтобы обнаружить источник их возникновения, по-прежнему находимся в состоянии приятия и отвержения, и пытаемся их как-то искусственно заблокировать методами одного лишь отрешения или сублимировать их, работая с ними с помощью искусных тантрийских методов трансформации. Однако если мы находимся в правильном созерцании, пребывания в естественном состоянии уже достаточно, оно само по себе является методом. Это означает, что мы не порождаем никаких оценок или суждений по поводу мыслей или эмоций, страстей или клеш, как-то оценивая их. Вместо этого мы, находясь в присутствии, позволяем Свету присутствия руководить нами. Тогда происходит автоматическое освобождение пяти ядов, и иллюзия устраняется в самой ее сущностной основе. Мы не рассматриваем пять ядов как нечто негативное, также мы не следуем за ними, поскольку это означало бы вступить на путь иллюзии, падения в сансару и новой кармы.

Когда мы не порождаем никакого отношения к клешам и находимся в состоянии безвыборочной осознанности, тогда естественное состояние активизируется, и процесс интеграции освобождает иллюзии силой самого себя. Поэтому считается, что оставление энергии мыслей, эмоций и страстей в их собственной природе есть сущностный метод практики созерцания, самый глубокий способ интеграции возникающих энергий, который напоминает таяние соляной куклы в океане.

В тантрийских методах преображения и трансформации используется подобное взаимоотношение с энергией мыслей и страстей, однако здесь опора происходит на чистое видение или на практику божества, тогда энергии мыслей или страстей рассматриваются как мирные и гневные божества. В практике же созерцательного присутствия существует опора только на само естественное состояние, тогда чистое видение энергии в виде мирных и гневных божеств порождается само силой созерцания, а не визуализацией и мантрами. Божества, мирные или гневные, представляют собой чистое видение различных энергий, присущих нашему телу или уму. В мирском смысле энергия может проявляться как обычные сансарные или нечистые состояния, но в чистом состоянии энергия вторичных карм проявляется всегда как божества. Божества олицетворяют совершенство, чистоту, свободу, спонтанный танец и игру энергии, которая уже соединена со светом присутствия и осознанности. Поэтому в тантре придается такое большое значение визуализации божеств или отождествлению себя с божеством, поклонению божествам, начитыванию мантры и рассматриванию энергий клеш как игры энергий яростных божеств.

С точки зрения Лайя-йоги мы достигаем того же результата состояния чистой энергии только за счет одного созерцательного присутствия, когда мы, не порождая привязанности и не следуя за энергией, находимся в безвыборочной осознанности. Энергия, представляемая как божества, означает спонтанный танец, игру, полную свободу в самопроявлении, самовыражении без связанности, присущую божествам. Такая полная свобода в самопроявлении и самовыражении энергии достигается благодаря глубокой интеграции энергии и осознавания. Поэтому, когда мы достигаем осознавания, что чистое состояние изначального ума проявлено в виде различных энергий: мыслей, речи и действий тела, независимо от того, являются ли они чистыми или нечистыми с обыденной точки зрения, это является полным состоянием Просветления. Если мы можем интегрировать все проявления энергии, присущей нам, то мы постигаем природу этих проявлений как неотделимую от нашего собственного исконного естественного состояния.

В этом случае такое понимание является высшим способом духовной практики и подлинным путем к полному Освобождению. Йогина, находящегося на подобном уровне реализации, называют дживан-муктой, авадхутой. Ничто не может смутить его осознавание, и такой йогин действует согласно спонтанно проявляющейся внутренней осознанности или «безумной мудрости». О таких йогинах говорят, что они подобны ребенку, собаке или свинье, которые не имеют взглядов «за и против», «плохо и хорошо», «то или это». «Чистое и нечистое», «святое и грешное» — подобные двойственные взгляды рассматриваются как имеющие одну природу или «один вкус». Такой йогин не имеет ни приятия, ни отвержения, у него нет личностного выбора или предпочтений, он не руководствуется условными проявлениями добродетели или морали, но, можно сказать, он является подлинно добродетельным или подлинно моральным человеком, поскольку его мораль не основана на внешних условиях. Он исходит из самой глубины осознанности, потому что, пребывая в глубокой осознанности, он естественно, спонтанно испытывает сострадание к другим живым существам и всегда внимателен к закону кармы. В этом смысле он является в высшей степени моральным и добродетельным существом, поскольку его мораль и добродетель не исходят из внешних ограничений, наложенных обществом, воспитанием или его собственным умом, а он действует, исходя из глубочайшей внутренней осознанности и самоконтроля. На этом уровне — ест ли такой человек мясо, ведет ли он себя как святой или обычный человек — все его действия, даже если кажутся обычным людям чем-то заурядным, обыденным или даже неправильным или отталкивающим, тем не менее, с точки зрения подлинного осознавания, являются в высшей степени священными, проявлением самого глубокого видения и самой подлинной реализации.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: