НОВАЯ ОБЛАСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ

Дон Хуан сказал мне, что для того, чтобы видеть в сновидении, я должен не только намереваться видеть, но и выражать мое намерение в словах громким голосом. По причине, которую он отказался объяснить, он настаивал на том, что мы должны высказывать свое намерение громко и отчетливо. Он признал, что существуют и другие пути достигнуть того же результата, но при этом заметил, что выразить свое намерение вслух — это простейший и самый прямой способ.

Я впервые выразил словами свое намерение видеть, когда посетил в сновидении рынок вблизи церкви. Там было такое обилие всевозможных вещей, что я никак не мог решить, на какую из них обратить свое внимание. Огромная, бросающаяся в глаза ваза в углу невольно определила мой выбор. Я пристально взглянул на нее, выражая вслух свое намерение видеть. Ваза оставалась в поле зрения еще один миг, а затем превратилась в нечто иное. В этом сновидении я рассмотрел множество всевозможных предметов. Каждый раз после того, как я выражал вслух свое намерение видеть, выбранный мною для созерцания предмет исчезал или превращался в еще что-нибудь.

Такие вещи уже не раз происходили в моей практике сновидения и раньше. В конце концов, мое внимание в этом сновидении истощилось, и я проснулся, чувствуя себя ужасно раздраженным, почти сердитым.

На протяжении нескольких месяцев я внимательно рассматривал в своих сновидениях сотни предметов, сознательно декларируя свое намерение видеть, — но ничего не происходило. Когда мне надоело ждать результата, я обратился с вопросом к дону Хуану.

— Прояви терпение. Ты обучаешься удивительным вещам, — заметил он. — Ты учишься намереваться видеть в сновидении. Придет время, когда тебе уже больше не нужно будет выражать вслух свое намерение; достаточно будет лишь молча пожелать этого.

— Мне кажется, я должен понять смысл того, что я делаю, — сказал я. — Ведь когда я выкрикиваю свое намерение видеть, ничего не происходит. Что это значит?

— Это значит, что твои сны до сих пор были обычными снами; в них ты встречался с иллюзорными проекциями, образами, которые существуют только в твоем внимании сновидения.

Он хотел точно знать, что происходило с объектами, на которых я фиксировал взгляд. Я сказал, что они исчезали, изменяли очертания или даже порождали завихрения, которые в конце концов разрушали мое сновидение.

— Но я уже сталкивался раньше с чем-то подобным в своей практике сновидения, — сказал я. — Единственное заметное отличие теперь в том, что я учусь вопить во сне во весь голос.

Мои последние слова вызвали у дона Хуана настоящий припадок утробного смеха, который привел меня в замешательство. Я не мог понять, что такого смешного сказал и почему он так среагировал на это.

— Когда-нибудь ты оценишь, как это все забавно, — сказал он в ответ на мой молчаливый протест. — А пока не сдавайся и не падай духом. Продолжай свои попытки. Рано или поздно ты добьешься своего. Как всегда, он был прав. Через несколько месяцев я сорвал-таки банк. Мне приснился самый необычный сон. Начался он с появления лазутчика из мира неорганических существ. Лазутчики, также, как эмиссары из сновидений, в течение последнего времени как-то странно исчезли из моих снов. Я не скучал по ним и не анализировал причин их исчезновения. На самом деле мне это было уже совершенно не нужно, и я даже забыл спросить дона Хуана об их отсутствии.

В этом сне лазутчик был в начале огромным желтым топазом, который я нашел за задней стенкой выдвижного ящика стола. В тот момент, когда я выразил свое намерение видеть, топаз превратился в пузырек шипящей энергии. Я испугался, что буду вынужден последовать за ним, и по этому перевел взгляд с лазутчика на аквариум с тропическими рыбками. Я выразил намерение видеть и был сильно удивлен. Аквариум излучал слабое зеленоватое сияние, а затем превратился в большой сюрреалистический портрет женщины в драгоценных украшениях. Портрет светился тем же самым зеленоватым свечением, которое излучал аквариум.

Пока я наблюдал это сияние, хот сна изменился. Я шел по улице города, который казался мне знакомым. Это мог быть Таксон. Я разглядывал витрину магазина женской одежды и громко заявил о своем намерении видеть. Сразу же засиял черный манекен, выставленный на видном месте. Затем я начал всматриваться в служащую магазина, которая как раз появилась в окне, собираясь переоформлять витрину. Она посмотрела на меня. Выразив вслух свое намерение, я увидел, как она сияет. Я был так изумлен, что боялся, как бы какая-то деталь ее восхитительного сияния не увлекла и не поглотила меня, но женщина вернулась в помещение до того, как все мое внимание успело сосредоточиться на ней. Конечно же, у меня возникло намерение последовать за ней. Однако, мое внимание в сновидении оказалось пойманным движущимся сиянием.

Сияние было направлено в мою сторону откровенно враждебно. Оно было исполнено отвращения и злобы. Я отскочил назад. Сияние перестало на меня действовать; темнота поглотила меня, и я проснулся.

Образы были настолько яркими, что я не сомневался, что видел энергию. Это сновидение было одной из тех подобных сновидению ситуаций, о которых дон Хуан сказал, что в них происходит генерирование энергии. Мысль о том, что события сна могут происходить в нашей привычной реальности обыденного мира, заинтриговала меня не менее, чем образы из мира неорганических существ.

— На этот раз ты не только видел энергию, но и пересек опасную грань, — сказал дон Хуан, выслушав мой рассказ.

Он повторил, что задача третьих врат сновидения состоит в том, чтобы сделать возможным независимое движение энергетического тела. По его словам, в своем последнем эксперименте я случайно переступил в своих упражнениях за грань дозволенного, и вошел в другой мир.

— Твое энергетическое тело двигалось, — сказал он. — Оно путешествовало по себе. Ты пока не в состоянии контролировать такие путешествия, и по этому кто-то напал на тебя.

— Как ты думаешь, что это было, дон Хуан?

— Эта была вселенная хищников. Ты мог столкнуться с одной из тысяч не слишком приятных вещей, существующих там.

— Как ты думаешь, почему на меня напали?

— А почему нападали неорганические существа? Потому что ты подставлялся.

— Так просто, дон Хуан?

— Конечно. Представь, что какой-нибудь диковинный паук вдруг упал бы на стол, за которым ты пишешь. Испугавшись, ты, возможно, раздавил бы его, но вряд ли стал бы им восторгаться или его рассматривать.

Растерявшись, я подыскивал слова, желая спросить его, где происходили события из моего сна и что за энергию я в нем видел. В тоже время я и сам чувствовал, что в такой постановке эти вопросы бессмысленны. Дон Хуан, казалось, прекрасно меня понимал.

— Ты хочешь знать, где было сконцентрировано твое внимание в сновидении, не так ли? — спросил он, широко улыбаясь.

Это как раз соответствовало тому, как я хотел бы сформулировать свой вопрос. Я считал, что в рассматриваемом сновидении я должен был видеть какой-то настоящий предмет. Точно так было тогда, когда я видел в сновидении мельчайшие детали пола, стен или двери в свою комнату, детали, существование которых в последствии было подтверждено мной, когда я бодрствовал.

Дон Хуан сказал, что в некоторых отдельных сновидениях, подобных этому, наше внимание фокусируется на обычном мире и постоянно перемещается от одного реального объекта к другому. Это движение возможно благодаря соответствующему этому сновидению положению точки сборки. Находясь в этом положении, точка сборки делает внимание таким подвижным, что оно может в один миг переметнуться на невероятные расстояния. Когда это происходит, возникает переживание такого быстрого, такого мимолетного типа, что оно напоминает обычный сон.

Дон Хуан объяснял, что в своем сновидении я видел настоящую вазу, а затем мое внимание переместилось на огромное расстояние, чтобы видеть сюрреалистическое изображение женщины с драгоценностями. Если не считать видения мною энергии, то все, что я наблюдал в этом сновидении в итоге было очень похоже на обычный сон, в котором рассматриваемые предметы быстро превращаются друг в друга.

— Я знаю, как это неприятно, — продолжал он, очевидно заметив мою растерянность. — По какой-то причине, относящейся к устройству нашего ума, видение энергии в сновидении чревато такими неожиданностями, которых человек не может и представить.

Я отметил, что и раньше видел энергию в сновидении, но это никогда не воздействовало на меня так.

— Теперь формирование твоего энергетического тела завершено, и оно работает, — сказал он. — Поэтому твое видение энергии в сновидении означает, что ты путешествуешь по реальному миру, пока твое тело погружено в сон. Вот в чем важность этих твоих приключений. Все это было реальным. Ты столкнулся с вещами, порождавшими энергию, которая чуть было не погубила тебя.

— Было ли это столь серьезно, дон Хуан?

— Клянусь! Существо, нападавшее на тебя, было создано из чистого сознания и было таким же смертельно опасным, каким может быть любое другое живое существо. Ты видел его энергию. Уверен, что теперь ты понял, что если мы не видим в сновидении, то нет никакой возможности отличить реальный энергообразующий мир от иллюзорного видения. Поэтому, даже не смотря на то, что ты победил неорганические существа и по-настоящему видел лазутчиков и тоннели, твое энергетическое тело не знало наверное были ли они реальными, то есть — генерирующими энергию. Ты был, возможно, уверен в этом на девяносто девять, но не на сто процентов.

Дон Хуан настаивал, чтобы я рассказывал ему о своих последних путешествиях. Но по какой-то необъяснимой причине я уклонялся от этой темы. То, что он сам говорил об этом, оказывало на меня мгновенное и странное воздействие. Я обнаружил, что неизменно сталкиваюсь лицом к лицу с глубоким, непонятным страхом; он был темным и навязчивым, неотступно преследуя меня, заставляя меня ежиться.

— Очевидно, ты перешел в другую плоскость, — сказал дон Хуан, закончив реплику, которой я не уделил внимание.

— В какую плоскость, дон Хуан?

— Мир похож на луковицу своими многими уровнями. Тот мир, который мы знаем — это лишь один из многих. Иногда мы пересекаем границы и выходим в другие плоскости, другие миры, очень похожие на наш, но несовпадающие с ним. И ты случайно сам вошел в один такой мир.

— Как оказался возможным переход, о котором ты говоришь, дон Хуан?

— Это бессмысленный вопрос, потому что на него нельзя ответить. С точки зрения магов вселенная составлена из уровней, которые энергетическое тело может пересекать. Знаешь ли ты, где маги прошлого живут по сей день? На другом уровне, на другом слое луковицы.

— Для меня идея настоящего полезного путешествия, предпринимаемого в сновидении, кажется слишком сложной для понимания. С ней трудно согласиться, дон Хуан.

— Мы уже обсуждали этот вопрос до изнеможения. Я был убежден, что ты понял, что путешествие энергетического тела определяется исключительно положением точки сборки.

— Ты говорил мне это. Я пережевывал эту идею множество раз, но все же утверждение о том, что путешествие означает сдвиг точки сборки, ни о чем мне не говорит.

— Твои затруднения — в твоем скептицизме. Я был точно таким, как ты. Наш скептицизм не позволяет нам глубоко изменить понимание мира. И еще он вынуждает нас считать, что мы всегда правы.

Я прекрасно понимал то, о чем он говорит, но напомнил ему о том, что постоянно борюсь с этой своей чертой.

— Предлагаю тебе выполнять одно бессмысленное действие, которое поможет событиям принять другой оборот, — сказал он. — Постоянно повторяй про себя, что суть магии — в тайне точки сборки. Если ты достаточно долго будешь повторять про себя, какая-то незримая сила возьмет верх и вызовет в тебе нужные изменения.

Дон Хуан никак не показал, что его слова являются шуткой. Я знал, что каждое сказанное им слово имеет какой-то важный смысл. Больше всего меня беспокоило его настойчивое требование, чтобы я постоянно повторял про себя эту формулу. Я поймал себя на мысли, что все это просто глупо.

— Измени свое скептическое отношение к этому, — перебил он мои сомнения. — Повторяй эти слова самым добросовестным образом.

— Тай на точки сборки — это главное в магии, — продолжал он, не глядя на меня. — Или так — вся магия основана на манипулировании точкой сборки. Ты все это знаешь, но ты должен повторить это.

Слушая его замечания, мне на миг показалось, что я вот-вот умру. Невероятное чувство непритворного уныния обрушилось на мои плечи и заставило меня закричать от боли. Мой желудок и диафрагма, казалось, подтянулись вверх, заполняя мою грудную клетку. Это ощущение было таким интенсивным, что мой уровень осознания изменился и я вошел в свое обычное состояние. Все, о чем мы говорили, стало туманной мыслью о том, что могло случить, но не случилось в действительности, и о чем я знал благодаря своему тусклому мышлению в обычном состоянии осознания.

В следующий раз, когда мы с доном Хуаном говорили о сновидениях, мы обсуждали причины, по которым я не мог продолжать свою практику сновидения уже на протяжении нескольких месяцев. Дон Хуан предупредил меня, что для объяснения моего положения ему придется пойти окольным путем. Он прежде всего указал на то, что между мыслями и действиями людей древности с одной стороны, и современных людей — с другой, существует громадное различие. Затем он отметил, что люди былых времен обладали очень реалистичным восприятием и осознанием мира. Потому что их видение проистекало из их наблюдений окружающей вселенной.

Современные люди, в отличие от них, обладают до абсурдности нереалистичным восприятием и осознанием, потому что их взгляды основываются на их наблюдении общественных закономерностей и претворении их в жизнь.

— Зачем ты говоришь мне это? — спросил я.

— Потому что ты — современный человек, сталкивающийся с мировоззрением и наблюдениями людей древности, — ответил он. — И они тебе совершенно незнакомы. Теперь, больше чем когда-либо, тебе нужно быть собранным и настойчивым. Я пытаюсь построить прочный мост, по которому ты мог бы идти от взгляда людей древности до взглядов современного человека.

Он отметил, что я не знаком со всеми важными открытиями людей древности, кроме одного, которое дошло до наших дней. Речь шла об идее продажи своей души дьяволу в обмен на бессмертие. Он признался что эта идея звучит для него как эхо отношений между магами прошлого и неорганическими существами. Он напомнил мне, как эмиссар в сновидении пытался вынудить меня остаться в его мире, предлагая мне за это возможность сохранить индивидуальность и самосознание на почти бесконечное время.

— Как ты знаешь, уступка обольщению неорганических существ — это не просто идея; это — реальность, — продолжал дон Хуан. — А ты еще не понял до конца, чем чревата эта реальность. Сновидение тоже реально; это состояние порождения энергии. Когда ты слышишь мои слова, ты, конечно, понимаешь, что я имею ввиду, но ты еще не осознал всей важности этого.

Дон Хуан сказал, что моя рациональность знала, что именно сулит ей мое постижение ее враждебной сущности, и по этому в нашем последнем разговоре она вынудила мое восприятие перейти на более низкий уровень. Я закончил тот разговор, очутившись в обычном состоянии сознания, так и не разобравшись в тонкостях своего сна. Моя рациональность продолжала защищаться, отрицательно сказываясь на моей практике сновидения.

— Уверяю тебя, что полностью осознаю, в каких ситуациях генерируется энергия, — сказал я.

— А я уверяю тебя, что не осознаешь, — возразил он. — Если бы это было не так, ты бы относился к сновидению с большим вниманием и ответственностью. Но так как ты уверен, что ты всего лишь спишь, — ты делаешь выбор вслепую. Твои ошибочные суждения говорят тебе, что независимо от происшедшего сновидения сон когда-нибудь закончится и ты проснешься.

Он был прав. Не смотря на все то, что я наблюдал в ходе своей практики сновидения, я все еще придерживался так или иначе общепринятого мнения о том, что все это сон.

— Я рассказывал тебе о взглядах людей прошлого и современных людей, — продолжал дон Хуан, — потому что твое представление является представлением современного человека, рассматривающего непонятные идеи так, будто они являются бессмысленной фантазией.

— Если бы не начал этот разговор, ты бы так и рассматривал сновидения как некою абстрактную идею. Конечно же, я уверен, что ты относишься к нему серьезно, но ты не полностью веришь в реальность сновидения.

— Я понимаю, о чем ты говоришь, дон Хуан, но не понимаю, зачем.

— Я говорю все это потому, что ты сейчас впервые оказываешься в состоянии понять, что сновидение — это ситуации, в которых возможно порождение энергии. В первый раз ты можешь сейчас понять, что обычные сны — это медленно действующее средство, чтобы переместить точку сборки в положение, создающее условия для производства энергии, которую мы называем сновидением.

Он предупредил меня, что поскольку сновидящие соприкасаются и входят в реальные миры, где возможны любые неожиданности, они должны постоянно находиться в состоянии непрерывного внимания и крайней осторожности; любая неосторожность, связанная с риском, может оказаться для сновидящего более чем ужасной.

Я начал в этот момент снова ощущать движение грудной клетки, точно такое же, как в тот день, когда мой уровень осознания само произвольно изменился. Дон Хуан сильно встряхнул меня за руку.

— Рассматривай сновидение как очень опасное занятие! — приказал он мне. — Начинай прямо с этого дня! Без всяких туманных оговорок.

Тон его голоса был таким настойчивым, что все то непонятное, что только что происходило со мной, тут же прекратилось.

— Что это со мной, дон Хуан? — спросил я.

— А с тобой то, что ты можешь смещать свою точку сборки быстро и легко, — сказал он. — Но эта легкость приводит к тому, что смещение оказывается неустойчивым. Научись контролировать эту свою способность. И не позволяй себе не малейшего отклонения.

Я бы легко мог начать спор, что я не знаю, о чем он говорит, но на этот раз мне показалось, что я понял. Я так же понял, что мне нужно только несколько секунд, чтобы сконцентрировать свою энергию и изменить свое отношение к его словам, что я и сделал.

На этом тогда наше общение и окончилось. Я уехал домой и в течение почти года добросовестно и регулярно повторял то, что дон Хуан просил меня произносить. Результат моих молитвоподобных взываний был невероятен. Я был твердо убежден, что оно имело такое же влияние на мое восприятие, какое физические упражнения оказывают на мышцы тела. Моя точка сборки стала более подвижной, а это означало, что видение энергии в сновидении стало главной целью моей практики. Мое умение видеть возрастало пропорционально моим усилиям. Настало время, когда я стал способен, не произнося ни слова, только намереваться видеть и сразу же достигать того же результата, что и в случае высказывании моего намерения вслух.

Дон Хуан поздравил меня с этим достижением. Естественно, я счел, что он надо мной насмехается. Но он подтвердил, что действительно считает мои занятия успешными. Все же он попросил меня продолжать «выкрикивать намерение», по крайней мере, тогда, когда я сомневался. Его требование не оказалось для меня неожиданным. И поэтому я вопил в своих снах во весь голос каждый раз, когда мне это казалось необходимым.

Я открыл, что энергия нашего мира мерцает. Она поблескивает. Не только живые существа, но и все и все вообще в нашем мире тускло светится своим тусклым внутренним светом. Дон Хуан объяснил, что энергия нашего мира образует слои мерцающих цветов. Верхний слой — белесый; следующий за ним — зеленовато-желтый, а следующий дальше — янтарный.

Я обнаружил все эти оттенки, или, лучше было сказать, что я видел их мерцание, когда предметы, встречаемые мной в состоянии сновидения, меняли свои очертания. Однако белое сияние было всегда самым доступным при видении предмета, порождающего энергию.

— Неужели всего цветов только три? — спросил я дона Хуана.

— Их бесконечное число, — ответил он, — но для целей твоего начального состояния вполне достаточно этих трех. Позже ты сможешь получить их в любом наборе и выделить десятки оттенков, если захочешь этим заниматься. Белый слой имеет цвет, свойственный нынешнему положению точки сборки человечества, — продолжал дон Хуан. — Будем говорить, что это современный цвет. Многие считают, что все совершенное человеком в наши дни отмечено этим беловатым сиянием. В одно время положение точки сборки человечества привело к тому, что господствующая энергия в мире была зеленовато-желтая; а еще раньше янтарно-желтая.

Цвет энергии магов — тоже янтарно-желтый, что означает их энергетическую связь с людьми, жившими в далеком прошлом.

— Думаешь ли ты, дон Хуан, что современный белый цвет энергии когда-нибудь изменится?

— Если человечество окажется способным эволюционировать. Великая задача магов состоит в том, чтобы распространить идею, согласно которой для эволюции человечества в начале необходимо освободить свое осознание от привязанности к общественным условностям. Как только осознание освобождается, намерение направляет его по новому пути развития.

— Ты думаешь, что магам удастся справится с этой задачей?

— Им уже удалось. Они сами — живой пример этому. А убедить других в важности и необходимости эволюционирования — это другое дело.

Другим типом энергии, который я обнаружил в нашем мире, была энергия лазутчиков. Это была отрицательная энергия, которую дон Хуан назвал шипящей. Я встречал десятки объектов в своих снах, которые, после того, как я видел их, превращались в шарики энергии, пенившиеся и, казалось, пузырящиеся в следствие каких-то внутренних тепловых процессов.

— Запомни, что не каждый лазутчик, которого ты встретишь, принадлежит миру неорганических существ, — заметил дон Хуан. — Каждый лазутчик, которого до сих пор ты обнаруживал, за исключением голубого лазутчика, принадлежал этому миру. Но так получилось потому, что неорганические существа охотились за тобой. Они управляли происходящим с тобой. Теперь ты независим. Некоторые из лазутчиков, которых ты встретишь, не будут принадлежать миру неорганических существ, они будут из других, более отдаленных уровней восприятия.

— А эти лазутчики осознают тебя? — спросил я.

— Конечно же, — ответил он.

— Тогда почему же они не вступают с нами в контакт, когда мы бодрствуем?

— Они-то вступают, но беда в том, что наше сознание так сильно занято, что у нас нет времени замечать их. Однако во сне наше внимание с его привычной узкой избирательностью раскрывается и мы видим сны. Во сне мы можем общаться с существами из других миров.

— Можно ли как-нибудь узнать, приходят ли лазутчики из уровней, существующих помимо мира неорганических существ?

— Чем сильнее «шипит» их энергия, тем из более удаленных мест они приходят. Это звучит упрощенно, но ты должен дать возможность своему энергетическому телу сказать тебе, что есть что. Уверяю тебя, оно будет чувствовать тончайшее различие и делать безошибочные выводы при столкновении с враждебной энергией.

И снова он был прав. Мое энергетическое тело без труда различало два общих типа отрицательной энергии. Первый был присущ лазутчикам из мира неорганических существ. Их энергия слегка шипела. Шипение было беззвучным, но оно имело все видимые признаки выделения пузырьков газа из воды, которая начинает кипеть.

Энергия второго общего типа лазутчика создало у меня впечатление наличия более значительного могущества. Эти лазутчики, казалось, вот-вот воспламенятся. Они вибрировали изнутри так, будто бы были заполнены газом, находящимся под давлением.

Мои столкновения с враждебной энергией всегда были непродолжительными, потому что я всегда придерживался рекомендаций дона Хуана. Он сказал, что если при встрече с враждебной энергией не знаешь точно, что делать, или что ты можешь получить от нее, довольствуйся быстрым взглядом. Что-нибудь помимо такого взгляда также опасно и безумно, как игра с гремучей змеей.

— Почему это опасно, дон Хуан? — спросил я.

— Лазутчики всегда очень агрессивны и крайне дерзки, — сказал он. — Они вынуждены быть такими, чтобы добиваться цели в своих исследованиях. Сосредоточивать внимание на них равносильно подстреканию их к тому, чтобы они заинтересовались тобой. Стоит им сконцентрировать внимание на себе, и ты будешь вынужден вступить с ними в контакт, а это, конечно же, опасно. Ты, например, можешь оказаться в конце концов в мире, вернуться из которого ты будешь не в состоянии, потому что тебе не хватит энергетических ресурсов.

Дон Хуан объяснил, что существует много больше типов лазутчиков, чем те два, которые я перечислил. На моем теперешнем уровне энергии я могу встретится только с тремя из них. Он сказал, что тех двух, которых я описал, заметить легче всего. Их вид в наших снах так бросается в глаза, что, по его словам, они сразу же привлекают наше внимание в сновидении. Он представил третий тип лазутчика как самый опасный в смысле агрессивности и могущества потому что они имеют очень обманчивую наружность.

— Одна из самых странных вещей, которые обнаруживают сновидящие, и которую ты сам скоро обнаружишь, — продолжал дон Хуан, — это третий тип лазутчика. Пока ты встречал только представителей первых двух типов, но это потому, что ты не смотрел, куда следует.

— А куда следует смотреть, дон Хуан?

— Ты снова попался на удочку слов; на этот раз тебя поймала слово «объекты», которое ты воспринимаешь только в значении «вещи, предметы». Так вот, самые свирепые лазутчики прячутся в наших снах под масками людей. Меня ожидал большой сюрприз, когда я в своем сновидении сфокусировался на образе своей матери. После того, как я проявил свое намерение видеть, она превратилась в зловещий пузырь клокочущей энергии.

Дон Хуан сделал паузу, чтобы я прочувствовал его слова. Я чувствовал себя глупо в связи с тем, что меня встревожила возможность обнаружить в сновидении лазутчика, скрывающегося за образом моей матери.

— Противно то, что они обычно связаны с образами наших родителей и близких друзей, — продолжал он. — Возможно, именно поэтому мы зачастую чувствуем беспокойство, когда они нам снятся. — Его улыбка дала мне понять, что его веселит мое смятение. Среди сновидящих есть правила считать, что третий тип лазутчиков встречается им всегда, когда они чувствуют тревогу в связи с появлениями родственников или друзей в снах. Можно только посоветовать избегать этих образов в сновидении. Они — истинный яд.

— А где по отношению к другим лазутчикам находится голубой лазутчик? — спросил я.

— Голубая энергия не шипит, — ответил он. — Она подобна нашей; она мерцает, но скорее напоминает собой голубой цвет, а не белый. Голубая энергия не существует в естественном виде в нашем мире. А это подводит нас к тому, о чем мы еще никогда не разговаривали. Какого цвета были лазутчики, которых ты видел до сих пор?

До того момента, когда он спросил об этом, я никогда не думал на эту тему. Я сказал дону Хуану, что лазутчики, которых я видел, были либо розовыми, либо красноватыми. А он сказал, что смертельно опасные лазутчики третьего типа были ярко-оранжевыми.

Я обнаружил, что третий тип лазутчиков чрезвычайно страшен. Каждый раз, когда я встречался с одним из них, я находил их скрывающимися за образом моих родителей, чаще всего матери. Видение этого образа всегда напоминало мне о том пузыре энергии, который напал на меня в том моем сновидении, в котором я впервые целенаправленно видел. Каждый раз, когда я сталкивался с ним, враждебная разведывающая энергия, казалось, вот-вот буквально набросится на меня. Мое энергетическое тело обычно реагировало на нее ужасом еще до того, как я видел ее.

Во время нашего обсуждения сновидения я спросил у дона Хуана о нынешнем полном отсутствии неорганических существ в моей практике сновидения.

— Почему они больше не показываются? — спросил я.

— Они появляются только в начале, — объяснил он. — После того, как их лазутчики проводят нас в их мир, у неорганических существ нет больше необходимости появляться здесь. Если мы хотим видеть неорганические существа, лазутчик сопровождает нас туда. Ведь никто, я подчеркиваю — никто не может сам путешествовать в их мир.

— А почему это так, дон Хуан?

— Их мир плотно закрыт. Никто не может войти туда или выйти от туда без их разрешения. Единственное, что ты можешь сделать сам, когда ты находишься в их мире, это, конечно, заявить о своем намерении остаться там. Произнести намерение вслух означает возбудить движение потоков энергии, которое уже нельзя повернуть вспять. В былые времена слова были фактором, действующим с невероятной силой. Теперь это не так. Но в мире неорганических существ они все еще не потерялись.

Дон Хуан засмеялся и сказал, что ему не следует говорить ничего о мире неорганических существ, потому что я на самом деле знаю о нем больше, чем он и все его друзья, вместе взятые.

— Существует еще одна связанная с их миром тема, которую мы еще не обсуждали, — сказал он.

Он промолчал довольно долго, будто бы подыскивая подходящие слова.

— В конечном счете, — начал он, — моя антипатия к действию магов прошлого глубоко личная. Как нагваль я презираю то, что они делают. Они трусливо искали прибежища в мире неорганических существ. Они считали, что во вселенной, населенной хищниками, которые только и ждут, чтобы разорвать нас на куски, единственное спокойное пристанище для нас — это их мир.

— Почему они верили в это? — спросил я.

— Потому что это правда, — сказал он. — Поскольку неорганические существа не могут лгать, партия товаров, предлагаемых эмиссарами сновидения полностью соответствует рекламе. Их мир может дать нам укрытия и продлить наше осознание почти навечно.

— Товар эмиссаров, будь он самым прекрасным, мне совсем не нравится, — сказал я.

— Значит ли это, что ты выберешь путь, где тебя могут разорвать на куски? — спросил он с ноткой недоумения в голосе.

Я заверил дона Хуана, что не хочу пребывать в мире неорганических существ, не смотря на все его преимущества. Мои слова, казалось, бесконечно обрадовали его.

— Теперь ты готов для того, чтобы услышать об одном очень важном свойстве этого мира. Это самые страшные сведенья из тех которые я тебе могу сообщить, — сказал он и попытался улыбнуться. Но это у него получилось не очень удачно. Дон Хуан пристально посмотрел мне в глаза. Я думаю, что он искал в них проблеск согласия или понимания. Некоторое время он молчал.

— Энергия, необходимая для перемещения точки сборки мага, находится в мире неорганических существ, — сказал он, будто желая поскорее отделаться от этого.

Мое сердце чуть не остановилась. Я почувствовал головокружение и был вынужден топать ногами по земле, чтобы не потерять сознание.

— Это истина, — продолжал дон Хуан, — и наследие, доставшееся нам от магов прошлого. Сделав это открытие, они сковали наши возможности. По этой причине я не уважаю их. Я терпеть не могу черпать энергию из одного источника. Лично я отказываюсь это делать. И я пытался отвести тебя от него тоже, но безуспешно, потому что тебя притягивает к этому миру, будто магнитом.

Я понял дона Хуана лучше, чем сам ожидал до этого. Путешествие в мир неорганических существ всегда значило для меня повышение уровня отрицательной энергии. Я считал задолго до того, как дон Хуан сообщил мне об этом.

— Что мы можем с этим поделать? — спросил я.

— Мы не можем общаться с ними, — ответил он, — и в тоже время мы не можем полностью избегать их. Мое решение состоит в том, чтобы брать у них энергию, но не поддаваться их влиянию. Это называется окончательным сталкингом. Этого достигают, проявляя несгибаемое намерение существовать свободно, не смотря на то, что ни один маг не знает, что такое в действительности свобода.

— Ты можешь мне объяснить, дон Хуан, почему маги вынуждены черпать энергию из мира неорганических существ.

— Другой жизненно необходимой энергии для магов не существует. Для того, чтобы перемещать точку сборки так, как это делают они, магам необходим колоссальный объем энергии.

Я напомнил ему о его собственных словах: для практики сновидения необходимо переупорядочение энергии.

— Это верно, — ответил он. — Чтобы начать такую практику, маги должны пересмотреть свои ценности и высвободить задействованную энергию. Но эта переоценка эффективно только постольку, поскольку она помогает собрать нужное количество энергии, чтобы приступить к сновидению. Умение проникать в другие миры, видеть энергию, формировать энергетическое тело и еще многое — это совсем другое дело. Для всех этих дел магам необходимо большое количество темной враждебной энергии.

— Но как они получают ее из мира неорганических существ?

— Просто погружаясь в этот мир. Все маги нашей линии должны делать это. Однако ни один из них не был настолько глуп, чтобы заниматься тем, чем занимаешься ты. И это потому, что никто из них не имеет твоих вредных наклонностей.

Дон Хуан отправил меня домой обдумать все то, что он открыл мне. У меня возникло очень много вопросов, но он не захотел выслушать ни один из них.

СТАЛКИНГ СТАЛКЕРОВ

Вернувшись домой, я не смог получить ответ ни на один из своих вопросов. Фактически, я даже не мог сформулировать их. Вероятно, это случилось потому, что граница второго внимания у меня стала размываться: это началось еще тогда, когда я встретил Флоринду Грау и Кэрол Тиггс в мире обыденной жизни. Больше всего мое настроение страдало от замешательства в связи с тем, что я совсем не знал их до этой нашей встречи, и в тоже время я чувствовал себя знакомым с ними так близко, что, казалось, отдал бы жизнь за них при малейшей необходимости. Я встретился С Тайшей Абеляр несколькими годами ранее. Тогда я еще только начинал привыкать к этому странному ощущению давней близости с незнакомым человеком при нашей первой встрече, не имея ни малейшего представления, почему это так. Появление еще двух таких же странных людей в моей жизни окончательно выбило меня из колеи. Я заболевал от перенапряжения и усталости и был вынужден искать помощи у дона Хуана. Я отправился в город на юге Мексики, где он жил в это время со своими друзьями.

Дон Хуан и его сотоварищи-маги просто лопались от смеха при одном лишь упоминании о моих проблемах. Дон Хуан объяснил мне, что в действительности они смеялись не надо мной, а над собой. Затруднения, с которыми я сталкивался в ходе своих исследований, напоминали им о тех проблемах, которые точно также когда-то смущали и их, когда разрушалась граница их второго внимания, как это происходило теперь со мной.

— Их осознание, подобно твоему, не было подготовлено для этого, — сказал он. — Каждый маг проходит через такую агонию, — продолжал дон Хуан. — Осознание — это бесконечная область исследований для мага и обычного человека. Для того, чтобы повысить уровень осознания, мы должны идти на любой риск, все средства хороши для этого. Однако знай, что осознание может быть повышено только у того, кто обладает спокойным умом.

Затем дон Хуан повторил еще раз, что его время пребывания в этом мире подходит к концу и что я должен мудро использовать свои возможности, чтобы охватить как можно больше неизученного материала, прежде чем он уйдет. Такие слова обычно повергали меня в состояние крайней депрессии. Но чем ближе было время его ухода, тем более уверенно я справлялся с этим чувством. Я больше не падал духом, но все еще по-прежнему боялся.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: