Как мы перехитрили звезды

– Мукунда, почему ты не купишь какой-либо астрологический браслет?

– Я, учитель? Но я не верю в астрологию.

"Это ни в коем случае не может являться делом веры . Единственно приемлемое научное отношение к любому предмету заключается в том, правилен он или нет. Закон гравитации до Ньютона действовал столь же эффективно, как действует и после него. Космос был бы полным хаосом, если бы его законы не действовали без санкции человеческой веры. Шарлатаны довели науку о звездах до ее нынешней дурной славы. Астрология и в математическом[[128]], и в философском отношении слишком обширна, чтобы правильно понимать ее, разве что исключая людей глубокого знания. Если невежды неверно толкуют небеса и видят там вместо письмен одни каракули, то этого и следовало ожидать в нашем несовершенном мире. Не следует отождествлять мудрость с мудрецом.

Все части творения связаны и влияют друг на друга. Уравновешенный ритм вселенной корениться во взаимообмене, – продолжал гуру. – Люди, в их человеческом аспекте, вынуждены сражаться с двумя видами сил: во-первых, с беспорядком внутри своего существа, вызванном смесью элементов земли, воды, огня, воздуха и эфира; во-вторых, с внешними разрушительными силами природы. Столько же времени, сколько борется человек со своей бренностью, он испытывает воздействие бесчисленных изменений неба и земли.

Астрология – это изучение реакции человека на влияние планет. Звезды не отличаются сознательной благосклонностью или враждебностью, они просто излучают положительную и отрицательную энергию. Само по себе это и не помогает, и не вредит человечеству, но является неким законным каналом для проведения внешних причинно-следственных воздействий, которые каждый человек в прошлом привел в движение.

Ребенок рождается в тот день и час, когда поток небесной энергии находится в математической гармонии с его индивидуальной кармой. Гороскоп данного ребенка – это портрет, раскрывающий неизменное прошлое и вероятное будущее. Но карта рождения может быть верно истолкована лишь людьми интуитивной мудрости – таких не много. Весть, отчетливо запечатленная на небесах в момент рождения, не имеет в виду акцентирования судьбы – результата прошлого добра и зла, а предназначена для пробуждения человеческой воли, избавления от вселенского рабства. То, что им делалось ранее, он в состоянии не делать, никто другой, кроме него, не был побудителем причин любых следствий, преобладавших ранее в его жизни. Человек может превозмочь любые ограничения, прежде всего в связи с тем, что он создал их собственными действиями и располагает ресурсами, неподвластными влиянию планет.

Суеверный страх перед астрологией делает человека роботом, рабски зависимым от чьего-либо программирующего руководства. Мудрец аннулирует влияние планет, то есть прошлое, перемещая свою зависимость с творения на Творца. Чем больше он сознает единство с Духом, тем меньше над ним может властвовать материя. Душа вечно свободна и, поскольку не рождена, – бессмертна. Звезды не могут управлять ею.

Человек – есмь душа и имеет тело. Когда он правильно определяет свое тождество, то оставляет позади все принудительные шаблоны. До тех пор пока он продолжает оставаться в замешательстве в обычном состоянии духовного беспамятства, ему будут знакомы тонкие путы закона окружающей среды.

Бог есть Гармония. Набожный человек, приведший себя в гармонию, никогда не совершит неправильного действия. Они будут верно и естественно приведены в согласие с законами астрологии. После глубокой молитвы и медитации он находится в состоянии соприкосновения со своим Божественным сознанием, и нет большей силы, чем эта внутренняя защита".

– Тогда зачем же, дорогой гуру, вы хотите, чтобы я носил астрологический браслет? – после длительного молчания обратился я с вопросом, пытаясь усвоить величественное толкование Шри Юктешвара, содержавшее новые для меня мысли.

"Только тогда, когда путешественник достиг цели, он может отказаться от карты. Во время путешествия необходимо отдавать предпочтение всякому удобному сокращению пути. Древние риши открыли много способов сокращения периода человеческого изгнания в заблуждение. В законе кармы есть некоторые чисто механистические черты, которые можно искусно регулировать перстами мудреца.

Все человеческие напасти возникают от нарушения вселенского закона. В Писаниях сказано, что человек должен удовлетворить требования законов природы, не дискредитируя в то же время божественно могущества. Он должен сказать: «Господи, я верую в Тебя и знаю, что Ты можешь мне помочь, но я хочу поступать как можно лучше, чтобы не совершать дурных поступков». Эти напасти множеством способов можно свести до минимума или уничтожить – молитвой, силой воли, йоговской медитацией, общением со святыми, употреблением астрологических браслетов.

Точно так же, как можно снабдить дом медным стержнем для предотвращения удара молнии, так и разными защитными мерами можно принести пользу телесному храму. Тонкие электрические и магнитные излучения постоянно циркулируют во вселенной. Когда тело человека получает помощь, он этого не знает; когда оно разрушается, он все так же остается в неведении. Мудрецы обнаружили, что чистые металлы испускают астральный свет, оказывающий мощное противодействие негативным влияниям планет. Обнаружено, что так же помогает сочетание определенных растений.

Профилактическое использование астрологии редко изучалось всерьез за пределами Индии. Малоизвестен тот факт, что лекарства из соответствующих драгоценных камней, металлов или растений бесполезны, если не обеспечивается требуемый вес и если эти лечебные агенты не носят в соприкосновении с кожей. Необходимый эффект не может быть достигнут и в том случае, если величина камня меньше двух карат".

– Учитель, я конечно, последую вашему совету и достану браслет. Но мысль, что этим можно перехитрить звезды, мне очень интересна.

– Для общих целей я советую изготовить браслет из золота, серебра и меди. Но для специального эффекта достань браслет из серебра и свинца. – Шри Юктешвар дал тщательные указания.

– Гуруджи, что вы имеете в виду под «специальным эффектом»?

– Звезды склоняются к тому, чтобы обратить к тебе, Мукунда, «недружелюбный» интерес. Но не бойся, нужно защититься. Примерно через месяц печень доставит тебе много хлопот. Болезнь запланирована на шесть месяцев, но ношение браслета сократит этот срок до двадцати четырех дней.

На другой день я разыскал ювелира и вскоре носил браслет. Здоровье мое было превосходным, предсказание учителя вылетело из головы. Он покинул Серампур, чтобы посетить Бенарес. Спустя тридцать дней после нашей беседы я вдруг почувствовал боль в области печени. Последующие недели были полны мучительных страданий. Не желая беспокоить гуру, я думал, что перенесу испытания сам.

Но двадцать три дня мучений поколебали это решение, и я поехал в Бенарес. Шри Юктешвар встретил меня с необычайной теплотой, но возможности поговорить наедине о случившемся не было. В тот день учителя посетило множество набожных людей ради даршана [[129]]. Я сидел в уголке, больной и забытый. Гости разошлись не раньше ужина. Гуру позвал меня на восьмиугольный балкон дома.

– Ты, должно быть, приехал из-за болезни печени, – Шри Юктешвар смотрел в сторону, он ходил взад и вперед, время от времени загораживали луну. – Погоди-ка, ты болен двадцать четыре дня, не так ли?

– Да, господин.

– Пожалуйста, сделай упражнение для живота, которому я тебя учил.

– Если бы вы знали, как я страдал, учитель, то не просили бы заниматься упражнением. – Тем не менее я сделал жалкую попытку повиноваться.

– Ты говоришь больно, а я говорю – нет. Разве могут быть такие противоречия? – гуру вопросительно посмотрел на меня.

Я был ошеломлен, а затем охвачен счастливым чувством облегчения, больше не ощущая непрерывных мучений, неделями почти не дававших мне спать. Со словами учителя сильнейшая боль исчезла, как будто ее никогда и не было.

В знак благодарности я хотел было склониться к его стопам, но он быстро предупредил меня.

– Не будь ребенком. Встань и насладись красотой луны над Гангом. – Но, когда я молча стоял рядом с ним, глаза его светились счастьем. По замечанию учителя я осознал его желание, – он хотел чтобы я почувствовал, что целителем был не он, а Бог.

Я и по сей день ношу толстый браслет из серебра и свинца в память о том давно прошедшем, но незабываемом дне, когда вновь убедился, что живу рядом с личностью поистине сверхчеловеческой. Позднее, в других случаях, когда я приводил друзей лечиться к Шри Юктешвару, он неизменно рекомендовал драгоценные камни или браслет[[130]], превознося их применение как акт астрологической мудрости.

Предубеждение против астрологии у меня было с детства. Отчасти оно объясняется тем, что я видел, как многие люди рабски привязывались к ней, а отчасти – предсказанием семейного астролога: «Ты будешь трижды женат, овдовев дважды». Поэтому, мрачно раздумывая над этим, я чувствовал себя козлом, ожидающим у храма принесения в жертву тройной женитьбы.

– Можешь покориться судьбе, – как-то сказал Ананта. – В гороскопе верно сказано, что ты будешь убегать в Гималаи в ранние годы жизни, но тебя вернут силой. Предсказания о женитьбах тоже должно быть верным.

Однажды ночью ко мне пришло интуитивное понимание, что все пророчество было ложным. Я предал огню свиток гороскопа, собрав пепел в бумажный пакет, на котором написал: «Семена прошлой кармы не могут прорасти, если они поджарены на огне божественной мудрости», и положил пакет в одно бросающееся в глаза место. Ананта тут же прочел вызывающее замечание.

– Тебе не удастся уничтожить истину так же легко, как легко ты спалил этот бумажный манускрипт, – насмешливо заявил брат.

Действительно, трижды до достижения зрелого возраста семья пыталась устроить мне помолвку. Каждый раз я отказывался от этих замыслов[[131]], зная, что моя любовь к Богу была более непреодолимой, нежели любая астрологическая склонность из прошлого.

«Чем глубже самопознание человека, тем значительнее его влияние на всю вселенную своими тонкими духовными вибрациями и тем меньшее действие имеет на него поток феноменального» – эти воодушевляющие слова учителя часто приходили мне в голову.

Время от времени я просил астрологов сделать выборку наихудших для меня периодов в соответствии с указаниями планет и, тем не менее, осуществлял любую поставленную себе задачу. Правда, успех в такое время сопровождался значительными проблемами. Но всегда оправдывалось убеждение, что вера в Божественное покровительство и правильное отношение с Богом данной человеческой воли суть силы, гораздо более могущественные, чем влияния, истекающие с небес.

Я пришел к пониманию, что звездная запись при рождении человека не означает того, что он является марионеткой в руках своего прошлого. Весть ее скорее всего является поводом для гордости: сами небеса стремятся пробудить решимость человека быть свободным от всех ограничений. Бог сотворил каждого человека как душу, наделенную индивидуальностью и, следовательно, важную для структуры вселенной во временной роли опорного столба или паразита. Его свобода окончательна и незамедлительна, если он так решит, и зависит не от внешних, а от внутренних побед.

Шри Юктешвар открыл математическое обоснование 24.000-летнего симметричного цикла нашего нынешнего вселенского периода[[132]]. Этот цикл делится на восходящую и нисходящую арки по 12.000 лет в каждой. Каждая арка в свою очередь имеет четыре юги , или периода: кали, двапара, трета и сатья , подобно идее греков о железном, бронзовом, серебряном и золотом веках.

Путем различных расчетов гуру определил, что последняя кали юга , или железный век восходящей арки, началась около 500 г. до Р.Х. Железный век продолжительностью в 1.200 лет – это период материализма, закончившийся около 1700 г. от Р.Х. Этот год возвестил начало двапара юги – 2.400-летнего периода развития электрической и атомной энергии, века телеграфа, радио, самолетов и других аннигиляторов пространства.

3.600-летний период трета юги начнется в 4100 г. от Р.Х., он будет отличаться общим познанием телепатических связей и других аннигиляторов времени. За 4.800 лет сатья юги , последнего периода восходящей арки, интеллект человека разовьется до высшей степени – он будет трудиться в гармонии с Божественным планом.

Затем для мира начнется нисходящая арка в 12.000 лет, открывающая 4.800-летним золотым веком: человек мало-помалу впадет в неведение. Эти циклы суть вечные круги майи – контрастов и относительностей феноменальной вселенной[[133]]. Люди, один за другим, избавляются от тюрьмы дуализма творения, пробуждаясь к сознанию своего неразрывного божественного единства с Творцом.

Учитель расширил мое понимание не только астрологии, но и Священных Писаний. Помещая святые тексты на чистую доску своего разума, он рассекал их скальпелем интуитивного суждения и отделял всякие ошибки и интерполяции ученых от истин, изначально выраженных пророками.

«Сосредоточьте взгляд на кончике своего носа» – эта ошибочная трактовка строфы Бхагавадгиты [[134]], широко распространенная у восточных пандитов и западных переводчиков, возбуждала критический юмор учителя.

– Путь йога и без того достаточно своеобразен, – замечал он. – Зачем же ему советовать, чтобы он еще и окосел? Подлинное значение слова назикаграм – это «начало носа», а не «кончик носа». Нос начинается в точке между бровями местонахождении духовного глаза[[135]].

Один из афоризмов Санкхьи [[136]], называемый Ишвара Асидхи , гласит: «Невозможно распознать Господа Творения», или «Бог недоказуем»[[137]]. Основываясь главным образом на одной этой строке, большинство ученых называют всю эту философию атеистической.

– В этой мысли нет атеизма, – объяснил Шри Юктешвар. – Она значит только, что для непросветленного человека, зависящего во всех окончательных выводах от чувств, доказательство Бога непременно останется неведомым и потому несуществующим[[138]]. Истинные последователи Санкхьи с непоколебимым прозрением, порожденным медитацией, понимают, что Господь существует и познаваем.

Учитель с превосходной ясностью давал толкования христианской Библии. Именно от гуру, не имеющего официального отношения к христианству, я научился воспринимать бессмертную суть Библии и понимать истину в утверждении Христа, несомненно, самом непреклонном и волнующем из кем-либо когда-либо выраженных: «Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут»[[139]].

Великие учителя Индии формируют свою жизнь в соответствии с божественными идеалами, вдохновлявшими также Иисуса. Они суть его родственники, Им самим провозглашенные: «Ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь»[[140]]. «Если пребудете в слове Моем, – указывал Иисус, – то вы истинно Мои ученики. И познаете истину, и истина сделает вас свободными»[[141]]. Все освобожденные – господа самих себя, Христоподобные йоги Индии являются частицей бессмертного братства – тех, кто достиг освобождающего знания Единого Отца.

– Мне не понятна история об Адаме и Еве! – однажды с пылом заметил я, когда еще только начал биться над аллегориями Священных Писаний. – Почему Бог наказал не только виновную пару, но и невинных нерожденных потомков?

Учителя позабавила больше моя горячность, нежели неведение.

– Книга Бытия глубоко символична, и ее нельзя понять буквально, – сказал он. – Ее «древо жизни» находится внутри «сада» человеческого тела. Спинной мозг подобен перевернутому дереву, где корни – волосы человека, а ветви – нервы, уносящие и приносящие импульсы. На древе нервной системы много доставляющих удовольствие плодов, или чувств: зрение, слух, обоняние, вкус и осязание. Ими человек по праву может наслаждаться. Но ему было запрещено заниматься сексом – «яблоко» в центре тела (в «середине» телесного сада)[[142]].

«Змей» олицетворяет свернутую спинальную энергию, стимулирующую половые органы. «Адам» – это разум, а «Ева» – чувство. Когда эмоцию, или сознание Евы, в любом человеческом существе одолевает половой импульс, его рассудок, или Адам, также побеждается[[143]].

Бог создал человеческий род, материализовав тела мужчин и женщин силой собственной воли. Он наделил новый род способностью творить детей подобным же «чистым», или божественным, способом[[144]]. Поскольку Его проявление в индивидуальной душе было ограничено животными, связанными инстинктом и лишенными возможностей полного разума, Бог создал первые человеческие тела, символически называемые Адамом и Евой. В них для благоприятной восходящей эволюции и перенес Он души, или божественную сущность, двух животных[[145]]. В Адаме, или мужчине, преобладал разум, а в Еве – женщине – чувство. Так был выражен дуализм, или полярность, лежащая в основе феноменальных миров. Разум и чувство во всяком человеческом существе пребывают в небесах радостного союза до тех пор, пока ум его не обманывается змеиной энергией животных наклонностей.

Следовательно, тело человеческое не только результат эволюции животных, но и создано Богом актом специального творения. Животные формы слишком грубы для выражения полной божественности. Человеческое существо, единственное в своем роде, было наделено огромными способностями ума – «тысячелепестковым лотосом» мозга, а также остро пробужденными оккультными центрами в позвоночнике.

Бог, или Божественное сознание, в первой сотворенной паре посоветовало им наслаждаться всеми прочими видами человеческой чувственности, но не направлять внимание на половое чувство[[146]]. Оно было запрещено, с целью того чтобы использование половых органов не вовлекло человечество в низшие животные формы размножения. На предостережение Бога не оживлять присутствующие в подсознании животные воспоминания человеком внимания обращено не было. Это и привело к возобновлению способа животного воспроизведения потомства, Адам и Ева отпали от состояния небесного блаженства, естественного для первоначального совершенного человека. Как и предупреждал Бог, их сознание бессмертия было утрачено. Они поставили себя под воздействие физического закона, в соответствии с которым телесное рождение должно сопровождаться телесной смертью.

Знание «добра и зла», обещанное Еве «змеем», относится к дуалистическим принуждениям майи . Впадая в заблуждение вследствие неправильного употребления чувства и разума, или Евы и Адама, человек отказывается от божественного права[[147]]. Личная ответственность каждого заключается в уходе от возрождения «родительской», или дуалистичной, природы к гармонии единства, или Эдема. После этой беседы с гуру я по-новому взглянул на страницы Книги Бытия .

– Дорогой учитель, я впервые осознал должное сыновнее обязательство перед Адамом и Евой[[148]], – сказал я.

Глава 17

Шаши и три сапфира

– Поскольку ты и мой сын столь высокого мнения о свами Шри Юктешваре, то я, пожалуй, взгляну на него, – судя по тону, доктор Нараян Чундер Рой просто уступал капризу полоумных. В лучших традициях прозелита я решил скрыть негодование.

Мой собеседник, ветеринарный врач из Калькутты, был закоренелым атеистом. Его юный сын Сантош умолял меня проявить интерес к его отцу. Однако до сих пор моя неоценимая помощь не была особенно заметной.

На следующее утро доктор Рой сопровождал меня в Серампурский ашрам. После того как учитель подарил ему краткое интервью, отмеченное по большей частью стоическим молчанием с обеих сторон, посетитель бесцеремонно удалился.

– Зачем приводить в ашрам мертвеца? – вопросительно взглянув, сказал Шри Юктешвар, едва за скептиком закрылась дверь.

– Господин! Этот доктор – весьма живой человек!

– Да, но скоро он станет мертвым.

Я был поражен.

– Учитель, это будет страшным ударом для его сына. Сантош все еще надеется со временем изменить материалистические взгляды своего отца. Я умоляю вас, учитель, помочь этому человеку.

– Хорошо, только ради тебя. – Лицо гуру было бесстрастно. – У гордого лошадиного врача далеко зашел диабет, хотя он об этом и не знает. Через пятнадцать дней он сляжет в постель. Врачи сочтут его безнадежным, для него естественное время покинуть эту землю – через шесть недель с сегодняшнего дня. Однако вследствие твоего ходатайства он к тому времени поправится. Но при одном условии: ты должен добиться, чтобы он носил астрологический браслет. – Учитель засмеялся. – Он, несомненно, станет протестовать столь же бурно, как одна из его лошадей перед операцией!

После некоторого молчания, во время которого я думал, как бы нам с Сантошем лучше схитрить, чтобы провести непокорного доктора, Шри Юктешвар продолжал:

– Когда этот человек выздоровеет, посоветуй ему не есть мяса. Однако он не послушается и через шесть месяцев, как раз тогда, когда будет чувствовать себя лучше всего, внезапно умрет. Но и это продление жизни на шесть месяцев даруется ему только из-за твоей просьбы.

На следующий день я предложил Сантошу заказать у ювелира браслет. Он был готов через неделю, но доктор Рой наотрез отказался надеть его.

– Я превосходно себя чувствую. Эти астрологические суеверия никогда не произведут на меня никакого воздействия. – Доктор воинственно взглянул на меня.

Я позабавился, припомнив, как справедливо учитель сравнил его с упрямой лошадью. Прошло еще семь дней, внезапно занемогший доктор смиренно согласился носить браслет. Две недели спустя лечащий врач сказал мне, что состояние его пациента безнадежно. Он описал мне впечатляющие подробности разрушительного действия диабета.

Я покачал головой и сказал, что, по мнению моего гуру, через месяц доктор Рой выздоровеет. Врач недоверчиво на меня посмотрел. Но через две недели он разыскал меня и с виноватым видом сообщил:

– Доктор Рой совершенно выздоровел! Это самый удивительный случай в моей практике. Я никогда раньше не видел, чтобы умирающий столь необъяснимым образом поправился. Должно быть, твой гуру и в самом деле пророк и целитель!

После беседы с доктором Роем, в которой я повторил совет Шри Юктешвара относительно вегетарианской диеты, я не видел его месяцев шесть. Однажды вечером, когда я сидел на веранде дома моей семьи, он проходил мимо и остановился поговорить со мной.

– Скажи своему учителю, что благодаря частому употреблению мяса я полностью восстановил силы. Его ненаучные идеи о диете на меня не повлияли. – Действительно, доктор Рой выглядел как воплощение здоровья.

Но на следующий день прибежал Сантош из своего дома в соседнем квартале со словами: «Сегодня утром отец внезапно умер!»

У меня с учителем это был один из самых удивительных случаев. Он исцелил непослушного ветеринара, несмотря на его неверие, и продлил естественный период пребывания этого человека на земле на шесть месяцев только вследствие моей горячей просьбы. Когда Шри Юктешвара настойчиво молил какой-нибудь поклоняющийся, доброта его была безгранична.

Самой радостной привилегией для меня было то, что я мог приводить друзей из колледжа на встречу с гуру. Многие из них, по крайней мере в ашраме, сбрасывали модную академическую маску религиозного скептицизма.

Один из моих друзей, Шаша, проводил в Серампуре много счастливых выходных. Учитель очень полюбил мальчика и сокрушался, что его личная жизнь была беспорядочной и бурной.

– Шаша, если ты не исправишься, то через год опасно заболеешь. – Шри Юктешвар смотрел на моего друга и сердито, и нежно. – Мукунда свидетель: потом не говори, что я тебя не предупреждал.

– Учитель, – рассмеялся Шаши, – я предоставляю вам заинтересовать милосердие космоса в моем тяжелом случае! Дух жаждет, но воля слаба. Вы мой единственный спаситель на земле, я не верю ни во что другое.

– По крайней мере, тебе следует носить голубой сапфир в два карата – это поможет.

– Мне это не по карману. Как бы то ни было, дорогой гуруджи, если придет болезнь, я совершенно уверен, что вы меня защитите.

– Через год принесешь три сапфира, – загадочно ответил Шри Юктешвар. – Но тогда они будут бесполезны.

Такие разговоры постоянно имели место.

Я не могу перемениться, – сказал Шаши с комичным отчаянием, – а вера в вас, учитель, для меня ценнее любого камня!

Прошел год. Однажды я навещал гуру в калькуттском доме его ученика Нарена Бабу. Часов в десять утра, когда мы со Шри Юктешваром тихо сидели в гостиной на втором этаже, я услышал, как открылась парадная дверь. Учитель выпрямился.

– Это Шаши, – серьезно сказал он, – год истек, оба его легких погибли. Он игнорировал мой совет, скажи, передай, что я не хочу его видеть.

Ошеломленный суровостью Шри Юктешвара, я сбежал вниз по лестнице, по которой поднимался Шаши.

– О Мукунда! Я надеюсь, что учитель здесь. Я предчувствовал, что он может быть здесь.

– Да, но он не желает, чтобы его беспокоили.

Шаши залился слезами и прошмыгнул мимо меня. Бросившись к ногам Шри Юктешвара, он положил три великолепных сапфира.

– Всеведущий гуру, доктора говорят, что у меня скоротечная чахотка. Они не сулят мне более трех месяцев жизни! Я смиренно молю вас о помощи, я знаю, вы можете исцелить меня!

Не поздновато ли теперь беспокоиться о жизни? Уходи со своими драгоценностями, время их полезного действия прошло. – Подобно сфинксу, учитель погрузился в безжалостное молчание, сопровождаемое всхлипыванием мальчика, ищущего его милости.

У меня появилась интуитивная уверенность, что Шри Юктешвар просто испытывал глубину веры Шаши в божественную целительную силу, и не удивился, когда через час учитель нежно посмотрел на моего распростертого друга.

– Встань, Шаши, какую ты создаешь суматоху в домах других людей! Верни свои сапфиры ювелиру, теперь это ненужные расходы. Но достань астрологический браслет и носи его. Ничего не бойся, через несколько недель ты будешь здоров.

Улыбка озарила распухшее от слез лицо Шаши, подобно солнцу, внезапно выглянувшему над промокшей землей.

– Возлюбленный гуру, следует ли мне принимать лекарства, предписанные докторами? Взгляд Шри Юктешвара выражал долготерпение.

– Как хочешь – пей их или выброси, это не имеет значения. Скорее солнце и луна изменят свое положение, чем ты умрешь от туберкулеза. А теперь ступай, пока я не передумал! – резко добавил он.

Взволнованно склонившись, друг поспешно удалился. В ближайшие недели я несколько раз навещал его и был поражен – состояние ухудшалось.

– Шаши не переживет и ночь. – Эти слова его врача и вид худого, как скелет, друга заставили меня сломя голову ринуться в Серампур. Гуру холодно выслушал мое слезное сообщение.

– Зачем беспокоить меня? Ты же слышал, как я заверял Шаши в его выздоровлении?

Я склонился перед учителем в благоговейном трепете и попятился к двери. Шри Юктешвар, ничего не сказав на прощание, впал в молчание с полуоткрытыми немигающими глазами, зрение его устремилось в иной мир.

Тут же вернувшись к Шаши в Калькутту, я с изумлением нашел его сидящим и пьющим молоко.

– Мукунда! Что это за чудо? Четыре часа назад я почувствовал в комнате присутствие учителя; страшные симптомы болезни немедленно исчезли. Его милостью я чувствую себя совсем здоровым.

Через несколько недель Шаши был крепче и здоровее, чем когда бы то ни было раньше[[149]]. Но его своеобразная реакция на исцеление имела оттенок неблагодарности: он редко посещал Шри Юктешвара! Однажды мой друг сказал, что столь глубоко раскаивается в прежнем образе жизни, что ему стыдно встречаться с учителем.

Я мог заключить, что болезнь оказала на Шаши исцеляющее действие, укрепив его волю и улучшив манеры.

Два первых года обучения в Шотландском церковном колледже близились к завершению. Посещаемость была неровной, учился я мало, и то лишь для того, чтобы поддерживать мирные отношения с семьей. Два частных репетитора регулярно приходили ко мне домой, но также регулярно я отсутствовал. Пожалуй, это единственная регулярность, которую я могу отметить в моей ученой карьере.

Два успешно завершенных года в индийских колледжах приносят диплом среднего образования; тогда студент может рассчитывать на следующие два года обучения и степень бакалавра.

Заключительные экзамены первых двух лет обучения зловеще вырисовывались впереди. Я помчался в Пури, куда гуру приехал на несколько недель. Питая смутную надежду, что он одобрит неявку на экзамены, я сказал о смущающей меня неподготовленности, но учитель подбадривающе улыбнулся:

– Ты чистосердечно выполнял свои духовные обязанности и никак не мог не запустить учебу в колледже. В ближайшую неделю прилежно возьмись за книги и ты не провалишься на экзаменах.

Я вернулся в Калькутту, твердо подавляя все сомнения, которые время от времени насмешливо возникали в уме, лишая меня присутствия духа. Обозревая гору книг на столе, я чувствовал себя как путешественник, затерявшийся в пустыне.

Продолжительные медитации принесли мне идею, позволявшую сэкономить труд. Открывая наобум каждую книгу, я учил лишь те страницы, которые были таким образом раскрыты. Следуя этому методу часов по восемнадцать в день в течение недели, я счел, что имею право консультировать все последующие поколения в искусстве натаскивания.

Последующие дни в экзаменационных залах явились оправданием моей, казалось бы, бессистемной методики. Я прошел все испытания, хотя и на волосок от гибели. Поздравления друзей и родных забавно переплетались с возгласами, выдающими их изумление.

По возвращении из Пури Шри Юктешвар приготовил мне приятный сюрприз:

– Кончились твои калькуттские занятия, – сказал он. – Я намерен позаботиться о том, чтобы ты в течение двух последующих лет продолжал занятия в университете прямо здесь, в Серампуре.

– Господин, в этом городе нет курса бакалавра. – Я был в недоумении. – Серампурский колледж – единственное высшее учебное заведение, имеющее лишь двухгодичные курсы средней ступени.

Учитель озорно улыбнулся:

– Я слишком стар, чтобы ходить и собирать денежные пожертвования на учреждение для тебя курса бакалавра в колледже. Думаю, мне следует уладить этот вопрос через кого-нибудь другого.

Два месяца спустя профессор Хоуэллс – ректор Серампурского колледжа – публично заявил, что ему удалось собрать достаточно средств, чтобы открыть четырехгодичный курс. Серампурский колледж стал вполне официальным филиалом Калькуттского университета. Я был одним из первых студентов, зачисленных в качестве кандидатов на степень бакалавра.

– Гуруджи, как вы добры ко мне! Я всегда мечтал покинуть Калькутту и каждый день быть рядом с вами в Серампуре. Профессор Хоуэллсу неведомо, насколько он обязан вашей бессловесной помощи!

Шри Юктешвар взглянул на меня с притворной строгостью:

– Теперь тебе не надо тратить столько часов на поезд, сколько лишнего времени появится для занятий. Быть может, ты больше не станешь зубрить в последний момент и станешь ученее.

Но тон его выдавал неуверенность[[150]].

Глава 18

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: