Справедливость как качественная характеристика механизма реализации судебной власти посредством уголовного судопроизводства

Проведенный анализ механизма реализации судебной власти помогает понять организационную и функциональную стороны осуществления судебной власти в уголовном судопроизводстве. Не меньшее значение имеет анализ тех ценностных ориентиров судебной власти, которые показывают, что она призвана защищать. В зависимости от них меняется исторический тип осуществления судебной власти, и, соответственно, его качественные характеристики. Для современных демократических государств качественная характеристика судебной власти определяется, на наш взгляд, требованием справедливости судебной власти и судебного разбирательства.[1]

В теории и практике уголовного судопроизводства можно отметить два подхода к пониманию справедливости. В российском уголовном и уголовно-процессуальном праве, справедливость как понятие используется, как правило, в его материально-правовом значении.

В теории уголовного права понятие справедливости в широком смысле употребляется при характеристике самого законодательства в целом, и касается сферы правотворчества. Справедливость уголовного права выражается, в этом смысле, во-первых, в справедливом формировании такого круга преступных деяний, который отражает социальные представления о добре и зле, нравственности, общественных интересах, степени общественной опасности тех или иных деяний. Во-вторых, понятие справедливости уголовного права охватывает и санкции норм Особенной части, выражая их соответствие тяжести отдельных видов преступлений, а также согласованность между собой санкций, установленных за различные преступления.[2]

В уголовном законодательстве справедливость впервые получила закрепление в качестве принципа в ч.1 ст.6 УК РФ. Здесь понятие справедливости употребляется уже в более узком смысле и касается правоприменительной сферы. Оно определяется как соответствие наказания и иных мер уголовно-правового характера, применяемых к лицу, совершившему преступление, характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.[3]

По мнению Т.А.Лесниевски-Костаревой «законодательная формулировка принципа справедливости в ст. 6 УК РФ слишком узка и ориентирована на сферу индивидуализации ответственности и иных мер уголовно-правового воздействия».[4] Хотя в процессе разработки нового уголовного законодательства предлагалось принцип справедливости связать с дифференциацией и индивидуализацией ответственности и наказания, эта его часть, обращенная к законодателю, не нашла своего закрепления в законе.[5]

Несмотря на различия в понимании справедливости в узком или широком смысле, суть ее выражена соотнесением преступного деяния и наказания, следующего за это деяние. Этот аспект справедливости мы и понимаем, как материально-правовой.

В уголовном судопроизводстве также получает закрепление именно этот аспект справедливости. В УПК РСФСР 1961 года требование справедливости текстуально закреплялось только в ст.2, где говорилось о справедливости наказания. Из ст.347 УПК РСФСР следовало, что несправедливый приговор подлежал отмене или изменению. Поэтому в советской уголовно-процессуальной науке справедливость выделялась как одно из требований, предъявляемых к приговору, которое включалось составным элементом в более широкое понятие обоснованности приговора.[6] Несправедливость раскрывалась в ст.347 УПК РСФСР как явное несоответствие наказания тяжести преступления и личности осужденного, как вследствие мягкости, так и вследствие суровости.

Это же материально-правовое понимание справедливости воспринято и новым уголовно-процессуальным законодательством и получило в нем дальнейшее развитие. Содержание этого требования в законе не раскрыто, и уяснить его можно также лишь через понятие несправедливости, которое, как и раньше, связано с системой оснований к отмене или изменению приговора (ч.1 ст.383 УПК РФ) и понимается по-прежнему как несоответствие наказания тяжести преступления и личности осужденного.

Такой подход стал уже традиционным и для уголовно-процессуальной науки. Ранее П.А.Лупинской высказывалось мнение о том, что требование справедливости связано еще и с моральной и нравственной оценкой обстоятельств дела. Справедливость, по ее мнению, включает и соответствие решения фактическим обстоятельствам дела, его «не голословность». Справедливым должен быть не только приговор, но и иные решения по делу, в том числе и прокурора, и следователя. Особенно значимым в уголовном процессе требование справедливости становится тогда, когда у правоприменителя есть альтернатива при выборе решения, когда необходимо обеспечить целесообразность принимаемого решения.[7]

В современном уголовном процессе представление о справедливости сближается с уголовно-правовым еще и потому, что теперь оно связывается с представлениями о социальной справедливости применяемого закона. В этой связи отмечается важная роль суда присяжных, «где нравственно-правовое сознание народа может выступать как мерило справедливости по отношению к закону или его пригодности для оценки конкретного случая».[8]

Итак, для российского правопонимания справедливость связана, прежде всего, с материально-правовым и социально-нравственным соотношением тяжести совершенного деяния, личности осужденного и наказанием за это деяние. Обеспечение их соответствия как в процессе правотворчества и совершенствования уголовного законодательства, так и в процессе правоприменения при разрешении конкретного дела может рассматриваться как одна из целей и уголовного, и уголовно-процессуального права. Поэтому материально-правовой подход к пониманию справедливости предполагает рассмотрение этого понятия в диалектическом отношении «цель-результат».

Вместе с тем П.А.Лупинской еще в 70-е годы была высказана мысль о том, что справедливость как единство правовых и нравственных требований должна определять «все производство по делу, поведение лиц, ведущих судопроизводство, содержание и форму принимаемых решений».[9] Тем самым была обозначена иная сторона справедливости – уголовно-процессуальная, процедурная. К сожалению эта мысль до сих пор не получила должного развития в уголовно-процессуальной науке.

В современных условиях, когда международные акты стали составным элементом российской правовой системы, эта сторона понятия справедливости постепенно осознается российской юриспруденцией как актуальная и для уголовно-процессуального законодательства, и для судопроизводства. [10]

Международные акты, посвященные правам человека и средствам их защиты, последовательно закрепляют и раскрывают в целой системе более частных правоположений именно процессуальный аспект понятия справедливости. В ст.10 Всеобщей Декларации прав человека указано: «каждый человек для определения его прав и обязанностей и для установления обоснованности предъявленного ему уголовного обвинения имеет право, на основе полного равенства, на то, чтобы его дело было рассмотрено гласно и с соблюдением всех требований справедливости независимым и беспристрастным судом».[11]

В 1950 году эти положения получили развитие в Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ст.6 которой так и называется: «Право на справедливое судебное разбирательство». Более подробно процессуальный аспект справедливости судебного разбирательства был раскрыт в положениях ст.14 Международного пакта о гражданских и политических правах.[12]

Наиболее эффективным органом, последовательно защищающим право человека на справедливое судебное разбирательство, для ряда государств Европы стал Европейский Суд по правам человека. С момента вступления России под юрисдикцию этого органа (1998г.), его решения, имеющие прецедентное значение, также способствуют тому, чтобы российская юридическая наука и судебная практика восприняли справедливость не только как материально-правовое, но и как важное процессуальное требование, гарантирующее защиту прав человека в судопроизводстве.

Вследствие этого возникает необходимость в теоретической разработке процессуального значения понятия «справедливое судебное разбирательство».[13] Обсуждение этого понятия должно совмещать проблематику «справедливость как цель», и проблематику «справедливость как средство». Необходимо осознание того, что справедливая цель может быть достигнута лишь при непременном условии, что средство (в качестве которого в данном случае выступает процедура уголовного судопроизводства) было само по себе справедливым. И, наоборот, несправедливая процедура не может дать справедливого результата, результат становится ничтожным.

Поэтому при разработке механизма реализации судебной власти посредством уголовного судопроизводства справедливость судебного разбирательства рассматривается нами как качественная характеристика, как всего механизма, так и отдельных составляющих его элементов. Процессуальная ориентация уголовного судопроизводства на справедливость процедур показывает, что средства достижения процессуальных целей приобретают самостоятельную ценность. Теперь приоритет отдается неуклонному соблюдению процедур, минимальные стандарты которых установлены международными актами и не могут быть снижены внутренним законодательством и правоприменительной практикой.

Это подтверждается и практикой ЕСПЧ. Как отмечает научный сотрудник норвежского института прав человека Д.Гомиен: «Комиссия и суд обращают внимание на отказ в правах, гарантированных ст.6, а не просто на неудовлетворенность отдельных лиц административными или судебными решениями».[14]

Вместе с тем перестройка правоприменительной практики, необходимое для этого изменение правосознания должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство, сталкиваются с определенными трудностями. Одна из них, на наш взгляд, состоит в том, что понятие справедливого судебного разбирательства не поддается формальному определению. ЕСПЧ в своих решениях неоднократно подчеркивал, что он не формулирует общих правил и дефиниций. Справедливость судебного разбирательства оценивается всякий раз применительно только к обстоятельствам и условиям производства по конкретному делу. При коллегиальном обсуждении, выслушав мнение и заявителя, и Правительства того государства, действия и решения которого обжалованы, ЕСПЧ вырабатывает и детально аргументирует свое отношение к вопросу о том, было ли в данном конкретном случае судебное разбирательство справедливым. Признавая нарушение ст.6 ЕКПЧ, Суд в описательной форме подчеркивает, какие именно действия властей, и почему не отвечают требованию справедливого судебного разбирательства. И только из совокупности решений ЕСПЧ можно составить определенное представление об этом требовании, и уяснить те принципы, на которых Суд строит свои выводы.

За годы применения Судом ст.6 ЕКПЧ накоплен значительный опыт, позволяющий делать некоторые обобщения относительно того, что входит в понятие справедливого судебного разбирательства и какое значение придает этому требованию ЕСПЧ.

Так в его решениях неоднократно подчеркивается тесная связь между требованием справедливости судебного разбирательства и уровнем демократичности общества[15]. Справедливое судебное разбирательство рассматривается как гарантия не «иллюзорных, теоретических» прав, а тех прав, которые осуществляются на практике при производстве по конкретному делу в определенных условиях и обстоятельствах данного дела. Суд уделяет особое внимание любому предположительному нарушению ст.6 ЕКПЧ.[16] Из практики ЕСПЧ следует, что даже если правовой спор разрешается не судом, а административным органом, права человека должны быть защищены соответствующей процедурой.[17] Поэтому и при рассмотрении жалоб в ЕСПЧ главное внимание уделяется соблюдению процедур, их соответствию требованиям ст.6 ЕКПЧ. Д.Гомиен подчеркивает, что «органы, принимающие первоначальные решения, должны выполнять требования процедуры, предусмотренные в п.1 ст.6, или их решения должны подвергаться контролю такого судебного органа, который этим требованиям отвечает».[18]

Таким образом, под справедливостью судебного разбирательства в ее процессуальном аспекте зарубежные и российские исследователи понимают наличие совокупности процессуальных правил, необходимых для защиты прав человека при разрешении спора о его гражданских правах или при рассмотрении предъявленного ему обвинения, а также неуклонное соблюдение их при производстве по конкретному делу.[19] Международные правовые акты относят к этой совокупности процессуальные правила, в равной мере касающиеся и гражданского, и уголовного судопроизводства. Каждый человек в случае правового спора должен иметь право на: 1) справедливое и публичное разбирательство его дела; 2) разумный срок рассмотрения; 3) независимый и беспристрастный суд, созданный на основе закона; 4) публичное объявление судебного решения, если это не противоречит интересам правосудия (п.1 ст.6 ЕКПЧ).

Для уголовных дел требование справедливого судебного разбирательства включает, помимо перечисленного, еще и презумпцию невиновности (п.2 ст.6 ЕКПЧ) и минимальные права обвиняемого. К последним относятся: 1) право на незамедлительное и подробное уведомление на понятном ему языке о характере и основании предъявленного ему обвинения (п.3 (а) ст.6 ЕКПЧ); 2) право на предоставление достаточного времени и возможности для подготовки своей защиты (п.3 (в) ст.6 ЕКПЧ); 3) право на защиту как лично, так и с помощью выбранного им защитника, который может предоставляться ему в определенных случаях и без оплаты услуг (п.3 (с) ст.6 ЕКПЧ); 4) право на участие в исследовании доказательств, в том числе допрос или требование допроса свидетелей, показывающих против него; вызов и допрос своих свидетелей на тех же условиях, что и свидетелей, показывающих против него (п.3 (d) ст.6 ЕКПЧ); 5) право на бесплатную помощь переводчика, если он не владеет языком, используемым в суде (п.3 (е) ст.6 ЕКПЧ).

В ст. 14 Международного пакта, кроме перечисленного, закреплен еще ряд положений, развивающих процессуально-правовое представление о справедливом судебном разбирательстве. В числе этих положений: 1) равенство всех лиц перед судами и трибуналами (п.1); 2) права обвиняемого быть судимым в его присутствии (п.3-d) и не быть принуждаемым к даче показаний против самого себя или к признанию себя виновным (п.3-g); 3) требование при проведении процесса в отношении несовершеннолетних учитывать их возраст и содействовать их перевоспитанию (п.4); 4) право осужденного на пересмотр его дела и приговора вышестоящим судом (п.5); 5) право на компенсацию за осуждение и наказание в случае судебной ошибки (п.6); 6) запрет вторичного осуждения и наказания за преступление, за которое он уже был окончательно осужден или оправдан (п.7).[20]

Перечисленные положения получают значительное развитие благодаря прецедентной практике ЕСПЧ. Исследователи отмечают, что положения ст.6 ЕКПЧ наиболее часто становятся предметом рассмотрения этого судебного органа. Только в цитируемом здесь сборнике избранных решений опубликовано 25 «модельных» решений, позволяющих уяснить различные аспекты ст.6 ЕКПЧ.

Поэтому сложность дефинитивного определения справедливости судебного разбирательства объясняется еще и тем, что его уголовно-процессуальное понимание продолжает развиваться. И это имеет существенное значение для разработки механизма реализации судебной власти. Принципиальные подходы, определяемые решениями ЕСПЧ, основные параметры справедливого судебного разбирательства, выработанные в практике этого суда, должны постоянно учитываться российскими законодателями и правоприменителями.

В этой связи представляется полезным обобщение тех положений, характеризующих справедливость судебного разбирательства, которые уже сформулированы в решениях ЕСПЧ по отдельным делам и отмечаются исследователями как своеобразные стандарты. Проведенный анализ судебных решений позволяет выделить те, в которых определяются общие черты справедливого судебного разбирательства, связанные с применением п.1 ст.6 ЕКПЧ. Наряду с ними значительное количество решений, касается частных вопросов, связанных с применением п.2,3 ст.6 ЕКПЧ. Их совокупность помогает уяснить процессуальное содержание и значение понятия «справедливое судебное разбирательство».

Из числа наиболее общих требований справедливого судебного разбирательства в решениях ЕСПЧ обращается внимание на соблюдение таких положений как беспристрастность судей, недопустимость повторного участия судьи в рассмотрении дела[21]; публичность и «прозрачность» судебного разбирательства, которая «защищает тяжущихся от тайного отправления правосудия вне контроля со стороны общественности» и «служит одним из способов обеспечения доверия к судам…».[22] Много внимания уделяется соблюдению разумных сроков рассмотрения дела.[23]

В числе более конкретных, частных вопросов справедливости судебного разбирательства можно выделить две большие группы требований, связанные: а) с обеспечением доступа к правосудию; б) с обеспечением «равенства средств»[24] или «права на процедуру противника»[25]. В последней группе можно выделить положения, касающиеся первичного производства в судах или иных государственных органах, и положения, касающиеся производства в вышестоящих судебных инстанциях, рассматривающих жалобы на первичные решения.

Доступ к правосудию, не будучи текстуально закреплен в ст.6 ЕКПЧ, тем не менее, рассматривается как важное условие справедливого судебного разбирательства и охватывает различные процедурные требования. По мнению Д.Гомиен, «основным элементом всего разбирательства является доступ к процедуре со всеми атрибутами судебной формы контроля: государство не может ограничить или устранить судебный контроль в определенных областях… Доступ к судебным инстанциям должен быть реальным, а не формальным».[26]

Доступ должен быть обеспечен при разрешении любого вопроса, связанного с установлением гражданских прав или обязанностей, или с рассмотрением обвинения. Если этот вопрос разрешается административными органами вне судебной процедуры, заинтересованное лицо должно иметь право на обжалование решения в судебном порядке.[27] Гражданам должна обеспечиваться необходимая юридическая помощь, без которой доступ к правосудию может быть затруднен как юридически, так и фактически.[28]

Важная позиция выработана ЕСПЧ о взаимоотношении судебной и законодательной власти. Если государство выступает стороной в споре, законодатель не вправе путем изменения законодательства в период производства по делу закрывать доступ к правосудию своему процессуальному оппоненту.[29] Право на доступ к правосудию сохраняет свое значение даже в том случае, если производство по уголовному делу прекращается при наличии формального согласия обвиняемого. ЕСПЧ при проверке жалобы в подобном случае оценивает добровольность согласия, отсутствие принуждения, соблюдение процедуры и возможность последующего судебного обжалования решения о прекращении дела.[30]

Несмотря на то, что ЕСПЧ признает «право на правосудие» не абсолютным, т.е. допускающим возможность не возбуждать уголовное дело или прекращать его при определенных внутренним законодательством обстоятельствах, тем не менее процедуры, гарантирующие гражданам доступ к правосудию, должны быть обеспечены.[31]

Правила, связанные с обеспечением сторонам в судебном разбирательстве «равных средств», «равного оружия», «права на процедуру противника», текстуально также не сформулированы в ст.6 ЕКПЧ. Тем не менее, по мнению Д.Гомиен, они рассматриваются как «подразумеваемые принципы «справедливости», важные для понимания того, как она действует». Автор считает эти положения важнейшими, выражающими принцип состязательности, означающий, что «каждая из сторон должна обладать равными возможностями при рассмотрении дела, и что ни одна из сторон не должна пользоваться какими-либо существенными преимуществами по сравнению со своим оппонентом».[32]

Анализ решений ЕСПЧ позволяет выделить еще ряд положений, которые рассматриваются Судом как проявления справедливого судебного разбирательства и могут служить определенными ориентирами для понимания процессуального аспекта справедливости.

Прежде всего, следует отметить такое требование как участие сторон и, в частности, обвиняемого в рассмотрении дела и на всех стадиях производства.[33] Это правило также не является абсолютным, т.к. обвиняемый вправе отказаться от участия в рассмотрении дела.[34] Однако Суд неоднократно подчеркивал, что в подобных случаях отказ должен быть «установлен недвусмысленным образом»[35].

Возможность реального участия обвиняемого в разбирательстве дела и соответственно справедливость последнего обеспечиваются и предоставлением обвиняемому переводчика, если он не владеет языком, на котором ведется судопроизводство. Услуги переводчика обеспечиваются бесплатно и не могут включаться в судебные издержки, возмещаемые за счет осужденного после завершения процесса.[36]

Важным проявлением справедливости судебного разбирательства является свобода от самообвинения.[37] Это положение охватывает не только судебное разбирательство, но распространяется и на досудебное, в том числе и административное производство по проверке и выявлению правонарушений. В ряде решений ЕСПЧ счел нарушением справедливости судебного разбирательства использование в суде объяснений, которые подсудимый вынужден был дать под угрозой применения штрафа в ходе административной проверки, по материалам которой впоследствии было возбуждено уголовное судопроизводство.[38] Аналогично оценено и требование административных органов о предоставлении под угрозой штрафа финансовых документов, необходимых для выявления правонарушений.[39]

Равенство средств и соответственно справедливость судебного разбирательства невозможны, если обвиняемый не получает реальной и достаточной помощи защитника. В решениях ЕСПЧ подчеркивалось, что такая помощь предполагает для обвиняемого возможность встречаться с защитником и беседовать наедине (дело Кэмпбелл и Фелл против Соединенного Королевства); получать действенную помощь, а не формально назначенного защитника[40]; предоставление обвиняемому достаточного времени и возможности для подготовки к защите.[41]

Условием справедливого судебного разбирательства ЕСПЧ считает и равенство средств и возможностей при участии сторон в доказывании. Этот аспект очень важен и для понимания механизма реализации судебной власти, в частности процессуальных основ познания фактических обстоятельств дела. Поэтому требования, формулируемые в решениях ЕСПЧ, приобретают особое значение и для понимания проблем доказывания в российском судопроизводстве.

К числу таких требований следует отнести: 1) предоставление обвиняемому равных с обвинителем прав на представление доказательств, в том числе и права, ходатайствовать об истребовании и приобщении их к материалам судебного разбирательства;[42] 2) предоставление защите «права на процедуру противника», т.е. возможности допрашивать свидетелей, в том числе и анонимных, имя которых обвинение не раскрывает по соображениям интересов правосудия, на тех же условиях, которые имела сторона обвинения[43]; 3) и, наконец, требования, формулируемые ЕСПЧ относительно использования доказательств, полученных с нарушением закона.[44]

Рассмотренные положения, характеризующие судебное разбирательство как справедливое, в большинстве своем распространяются и на производство в вышестоящих судебных инстанциях. При всем разнообразии национального законодательства, регулирующего основания, порядок, пределы проверки приговоров вышестоящим судом, ЕСПЧ оценивает справедливость этой стадии производства по делу и с точки зрения действия в ней принципов публичности (гласности)[45]; беспристрастности судей[46], разумных сроков производства проверки[47]. Не меньшее значение придается и обеспечению на этом этапе производства реальной помощи со стороны защитника (Артико против Италии); равенству средств защиты и состязательности (Вермюлен против Бельгии).

Как показывает проведенный анализ, справедливость судебного разбирательства раскрывается в практике ЕСПЧ исключительно как процессуальное понятие, предназначенное обеспечивать надлежащую процедуру при рассмотрении и разрешении гражданских, административных, уголовных дел с тем, чтобы государствами были соблюдены права и основные свободы человека.

Те параметры, которые раскрывают справедливость судебного разбирательства в решениях ЕСПЧ, являются своего рода стандартами, которым должна соответствовать судебная власть в отдельном государстве. Они определяют те ценности, на которые должен быть сориентирован и механизм реализации судебной власти посредством уголовного судопроизводства. Анализ прецедентов ЕСПЧ, определяющих стандарты справедливого судебного разбирательства, подтверждает также правильность выделения в качестве самостоятельных этапов реализации судебной власти: 1) доступа к правосудию; 2) познания обстоятельств, необходимых для разрешения дела; 3) проверки правильности судебного решения. Именно эти моменты производства по делу становятся наиболее значимыми при обеспечении справедливости судебного разбирательства. Это позволяет приступить к анализу российского уголовного судопроизводства с точки зрения механизма реализации судебной власти в справедливом судебном разбирательстве.

[1] О справедливости как элементе судебной этики см. Закомлистов А.Ф. Судебная этика. -СПб.: Юрид.центр.Пресс, 2002. С.99-107.

[2] Келина С.Г. Значение принципа справедливости для уголовной юстиции. //Криминология и уголовная политика. -М. 1985. С.42-43; Ляпунов Ю. Принципы уголовного законодательства. //Социалистическая законность. -1989. №2. С.33.;

[3]Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. /Под ред. А.И.Рарога. -М.: Юристъ, 2001. С.17-18

[4] Лесниевски-Костарева Т.А. Цит. раб. С.91.

[5] Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. /Под ред. А.И. Рарога. -М.: Юристъ, 2001. С.17-18.

[6] Дорохов В.Я., Николаев В.С. Обоснованность приговора. -М.: Госюриздат, 1959. С.31; Воскобитова Л.А. Система оснований к отмене или изменению приговора в кассационном порядке. -М.: ВЮЗИ, 1985. С.15.

[7] Лупинская П.А. Законность и обоснованность решений в уголовном судопроизводстве. -М.: ВЮЗИ, 1972. С.77-78.

[8] Уголовно-процессуальное право Российской Федерации. /Отв. ред. П.А. Лупинская, 2004.С.517. Многие исследователи, в том числе и зарубежные, отмечают, что присяжные более снисходительны и гуманны к преступникам, что «балансирует жестокость и бездушность законодателя, который, устанавливая ответственность за конкретные преступления, не может заранее предвидеть всю гамму тех условий, в которых они совершаются. Последнее за законодателя «доделывают» присяжные». См. Гуценко К.Ф., Головко Л.В. Филимонов Б.А. Уголовный процесс зарубежных государств. -М.: Зерцало-М, 2002.С.275.

[9] Лупинская П.А. Законность и обоснованность… С.78.

[10] Только в 2000-2003 годах эта тема стала предметом исследования. См. Алексеева Л.Б. Практика применения ст. 6 ЕКПЧ Европейским Судом по правам человека. -М.: Рудомино,2000; Она же: Право на справедливое судебное разбирательство: реализация в УПК РФ общепризнанных принципов и норм международного права. Автореф. диссерт… докт. юрид. наук. -М.2003.

[11] Международные акты о правах человека. Сб. документов. -М.: Норма, 2000. С.40.

[12] Далее сокращено – Международный пакт. См. Международные акты… С.57-58.

[13] Закомлистов А.Ф. Цит. раб. С.105-107.

[14] Гомиен Д. Путеводитель по Европейской Конвенции о защите прав человека. -Страсбург: Совет Европы, 1994. С.31.

[15] Решения по делам: Эйри против Ирландии; Артико против Италии. См. Европейский суд по правам человека. Избранные решения в двух томах. -М.: Норма, 2000. Т.1. С.274, 322. (Далее сокращенно - Избранные решения…)

[16] Решение по делу Девеер против Бельгии.. См. Избранные решения… Т.1. С.311.

[17] Решение по делу Киган против Ирландии. См. Избранные решения… Т.2. С.1-7.

[18] Гомиен Д. Цит. раб. С.31; решение по делу Киган против Ирландии.

[19] Luke Clements, Nuala Mole, Alan Simmons. Europian human rights: taking a case under the convention. London.: Sweet and Maxwell. 1999. P.163-166; Алексеева Л.Б. Практика применения ст.6…; Гомиен Д. Цит.раб.С.29-44.

[20] Положения, аналогичные перечисленным в п.5-7 ст.14 Международного пакта, были позже включены и в ЕКПЧ путем принятия Протокола №7.

[21] См. например, решения по делам: Обершлик против Австрии. Избранные решения… Т.1. С.687; Хацсшильдт против Польши. См. Гомиен Д. Цит. раб. С.34-35.

[22] Решение по делу Претто и др. против Италии. Избранные решения… Т.1. С.431.

[23] Решение по делу Претто, а также по делу Доймеланд против ФРГ. Избранные решения… Т.1. С.513; Калашников против России. //Российская юстиция. -2002. №11.

[24] Гомиен Д. Цит. раб. С.34 – автор отмечает, что принцип равенства сторон (состязательность) относится к числу важных «несформированных» в ст.6 принципов. Он выводится из совокупности решений ЕСПЧ.

[25] Luke Clements, Nuala Mole, Alan Simmons. Цит. раб. С.165.

[26] Гомиен Д. Цит. раб. С.31. См. также решение по делу Голдер против Соединенного Королевства. Избранные решения. Т.1. С.39; Эйри против Шотландии, там же. Т.1. С.271.

[27] Решение по делу Киган против Ирландии. Избранные решения… Т.2. С.6-8.

[28] Решения по делам Кэмпбелл и Фелл против Соединенного Королевства. Избранные решения. Т.1. С.438, а также указанные выше: Эйри против Ирландии, Голдер против Соединенного Королевства.

[29] Решение по делу Греческие нефтеперерабатывающие заводы «Стрэн» и Стратис Андреадис против Греции. Избранные решения… Т.2. С.57.

[30] Решение по делу Девер против Бельгии. Избранные решения… Т.1. С.311.

[31] Там же. С.311.

[32] Гомиен Д. Цит. раб. С.34.

[33] Гомиен Д. Называет дело Неймейстер против Австрии, См. Гомиен Д. Цит. раб. С.34; дело Ekbatani v. Sweden. 13 E.H.R.R. 504. Series A. No. 134.1988.

[34] См. указанное выше решение по делу Кэмпбелл и Фелл против Соединенного Королевства.

[35] Решение по делу Колоцца против Италии. Избранные решения… Т.1. С.191.

[36] Решение по делу Модике, Белкасем и Коч против ФРГ.

[37] Luke Clements, Nuala Mole, Alan Simmons. Цит. раб. С.164-165.

[38] Решение по делу Саундерс против Соединенного Королевства. Избранные решения… Т.2. С.314.

[39] Решение по делу Функе против Франции. Избранные решения… Т.1. С.790.

[40] Решение по делу Артико против Италии. Избранные решения… Т.1. С.322.

[41] См. об этом Алексеева Л.Б. Практика применения ст.6… С.111-117.

[42] Решение по делу Де Хаэс и Чийселе против Бельгии. Избранные решения… Т.2. С.397.

[43] Решение по делу Ван Мехелен и др. против Нидерландов. Избранные решения… Т.2. С.445.

[44] Решение по делу Шенк против Швейцарии. Избранные решения… Т.1. С.603-605.

[45] Решение по делу Претто против Италии. Избранные решения… Т.1. С.431.

[46] Обершлик против Австрии. Избранные решения… Т.1. С.687.

[47] Доймеланд против ФРГ. Избранные решения… Т.1. С.513.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: