Философско-этическая мысль эры эллинизма

Для философов и философских школ эллинистического периода античной истории типично не столько выдвижение новейших идей, сколько осмысление, уточнение, комментирование идей и учений, созданных мыслителями предыдущего периода. Но мы остановимся на той мировоззренческой новизне, которая появилась в постаристотелевской философии и была связана с переменами, происшедшими до этого всего в социальной жизни античного мира: империя, созданная в итоге походов Александра Македонского, не давала прежней способности практически каждому гражданину быть "животным политическим"; те мировоззренческие ориентиры, которые сложились в эру греческих полисов поменялись, смысл жизни человека стал опять неясным...

энтузиазм и теории ,к теоретическому выяснению картины мира, физике космологии, астрономии повсеместно снижается. Философов сейчас интересует не столько вопрос о том, как нужно жить в этом мире, чтоб избежать угрожающих со всех сторон бедствий и угроз. Философ, который в эру "великой классики" был ученым, исследователем, созерцателем, умопостигающим Микро- и Макрокосм, сейчас становится "умельцем жизни", добытчиком не столько знания, сколько счастья. В философии он видит деятельность и строй мысли, освобождающей человека от ненадежности, обманчивости, от ужаса и волнений, которыми так полна и испорчена жизнь. Оживляется энтузиазм и меняется дела к кинизму, в котором внутреннее разорванное общество "восполняет" социальную несвободу асоциальной свободой . появляются и уникальные, не "комментаторского" толка философско-этические концепции, порожденные культурным состоянием эллинской эры - до этого всего, это скептицизм, стоицизм и этическая доктрина материалиста-атомиста Эпикура. Родоначальник античного скептицизма Пирон (365-275 гг. До н.Э.) Считал философом того, кто стремится к счастью. Но счастье состоит лишь в невозмутимости и в отсутствии страданий, и кто хочет достичь таковым образом понятного счастья, обязан ответить на три вопроса:

1) из чего состоят вещи?

2) как обязаны мы относится к этим вещам?

3) какой итог, какую выгоду мы получим от такового к ним дела?

На 1-ый вопрос, по Пиррону ,нельзя получить никакого ответа: всякая вещь "есть это не в большей степени, чем то". Поэтому ничто не обязано быть называемо ни красивым, ни безобразным, ни справедливым, ни несправедливым.

Всякому утверждению о любом предмете может быть с равной силой и с равным правом противопоставлено противоречащее ему. Раз ни о каких предметах невозможны никакие утверждения истинные, то единственным подобающем философу методе дела к вещам Пиррон называет воздержание ("эрохэ") от каких бы то ни было суждении о них. Но такое воздержание от суждения не есть совершенный агностицизм: непременно, достоверным являются, по Пиррону, наши чувственные восприятия, либо впечатления, и суждения типа "Это кажется мне горьким либо сладким" будет истинным. Заблуждение возникает только там, где высказывающий суждение попытается от кажущегося заключить к тому, что существует "по истине", то есть от явления заключать к его подлинной базе(сущности): ошибку совершит только тот, кто будет утверждать, что данная вещь не лишь кажется ему горькой(сладостной),но что она и по истине такая, какой она кажется.

Этим ответом на второй вопрос философии определяется, по Пиррону, и ответ на ее третий вопрос: результатом, либо выгодой, из обязательного для скептика воздержания от всяких суждений об истинной природе вещей будет та самая невозмутимость, безмятежность, в которой скептицизм видит высшую мишень доступную философу счастья.

но воздержание от догматических суждений совсем не значит полной практической бездеятельности философа: кто живет, тот обязан действовать, и философ - так же, как и все. Но от всех иных людей философ-скептик различается тем, что он не придает своему виду мысли и действиям значения непременно истинных. Более поздняя античная литература сохранила много рассказов и легенд о моральном виде самого Пиррона, о его убежденности в собственной правоте, о поразительной стойкости характера и невозмутимости, проявленных им не раз в минуты испытаний и угроз.

Одним из более обстоятельных писателей позднего скептицизма был Секст, получивший от Диогена Лаерция прозвище Эмпирик. Сексту принадлежат "Три книги Церроновых положений", пять книг "Против догматических философов" и шесть книг "Против ученых". Обстоятельность изложения, характерная для всех работ Секста, дозволяет квалифицировать его творчество как общий результат, все его работы свидетельствуют о тесной связи его скептических аргументов с данными современной ему медицинской науки; а также рвением представить скептицизм как совсем беспрецедентное и оригинальное философское учение, не допускающего не лишь смещения, но и сближения с другими учениями. В реальности же скептицизм вырос не на "пустом месте": не тяжело понять, что в онтологии и гносеологии скептицизм опирается на релятивизм, а мысль текучести, изменчивости чувственно воспринимаемого мира и невозможности однозначно зафиксировать его в понятийном мышлении находится у многих ранешних греческих философов - у эллатов, Гераклита, Демокрита, Протагора, у представителей платоновской Академии.

Эпикур, создавший материалистическое учение получившее заглавие по его имени, также соображал под философией деятельность, дающую людям посредством раздумий и исследований безмятежную, свободную от страданий, жизнь: "Пусть никто в юности не откладывает занятия философией, а в старости не утомляется заниматься философией...Кто говорит, что еще не пришло либо прошло время для занятий философией, тот похож на того, кто говорит, что для счастья либо еще нет, либо уже нет времени". основной раздел ("часть") философии поэтому - этика, которой предшествует физика (по Эпикуру, она открывает в мире его естественные начала и свяэи, освобождая душу от веры в божественные силы, в тяготеющий над человечеством рок либо судьбу), которой, в свою очередь, предшествует третья "часть" философии - каноника (знание критерия истины и правил её познания).В конечном счете Эпикур в качестве критерия знания чувственные восприятия и на них общие представления и основанные на них общие представления, - в гносеологии эта ориентация получила заглавие сенсуализм (от лат. "Сенсус" чувства).

Физическая картина мира, по Эпикуру, такая: Вселеннная состоит из тел и пространства, "то есть пустоты". Тела же представляют собой либо соединения тел, либо то ,из чего образуются их соединения, а это неделимые, неразрезаемые " плотные тела - атомы ,- которые различаются не лишь как у Демокрита, формой и величиной, но также и весом. Атомы постоянно движутся через пустоту с неизменной для всех скоростью и - в различие от взглядов Демокрита - могут спонтанно отклонятся в сторону от траектории происходящего в силу необходимости прямолинейного движения ,- то есть Эпикур вводит гипотезу самоотклонения атомов для объяснения столкновений меж атомами и трактует этот как то минимум свободы ,который нужно предположить в элементах микромира - в атомах чтоб объяснить возможность свободы и в человеке.

Этика Эпикура исходит из положения, что для человека первое и прирожденное благо есть наслаждение, понимаемое как отсутствие страдания, а не преимущественное состояние удовольствия. Эпикур писал: "Когда мы говорим, что наслаждение есть конечная мишень, то мы разумеем не наслаждение распутников и не наслаждение, заключающемся в чувственном наслаждении (#6), как думают некие, не понимающие, либо не соглашающиеся либо не верно соображающие, но мы разумеем свободу от телесных страданий и душевных тревог". конкретно посредством освобождения от них и достигается, согласно эпикуреизму ,мишень счастливой жизни - здоровье тела и отсутствие волнений, полная безмятежность духа - атараксия. Страдания души Эпикур считал еще худшими в сравнении со страданьями тела. В целом этика Эпикура индивидуалистичная и утилитарна :даже дружба ценится более не ради нее самой, а ради приносимой ею сохранности и ради безмятежности души. Отметим также и оптимизм Эпикура: ужас не имеет силы в очах истинного философа, считал он :"погибель - самое ужасное из зол, не имеет к нам никакого дела, так как когда мы существуем, погибель еще не находится, а когда погибель существует, тогда мы не существуем".

другое настроение мы находим в этике стоиков, которые философией собственной опирались на учение Гераклита, усилив в нем черты материалистичного гилозоизма (учение о всеобщей одушевленности универсума):мир целиком есть единое тело, живое и расчленное, насквозь пронизанное одушевляющим его телесным дыханием ("пневмой").Множеству атомов Эпикура они противопоставили учение о строжайшем единстве бытия, и вообще, на каждое положение в физике Эпикура можно в стоицизме отыскать контрположение .более полно эта противоположность проявилась в вопросе о понимании свободы и высшей задачки человеческой жизни. Если эпикуреизм пронизан пафосом свободы и стремится вырвать человека из "стальных оков необходимости", то для стоицизма необходимость ("рок", "судьба") непреложна, и избавление от необходимости (свобода в смысле эпикуреизма) нереально. Деяния людей различаются не по тому, каким образом - добровольно либо по принуждению - сбывается и исполняется неотвратимая во всех вариантах и непременно, предназначенная всем необходимость. Судьба "ведет" того, кто неразумно и безрассудно ей противится. Мудрец стремится вести жизнь, согласную с природой, и для этого управляется разумом. Настроение в котором он живет, есть смирение ,покорность неотвратимому. Разумная и согласующаяся с природой жизнь есть жизнь добродетельная, и её итог есть "апатия" - отсутствие страданий, бесстрастие, безразличие ко всему внешнему. Конкретно со стоицизмом связывается афоризм "Философия ест наука умирать" .Но несмотря на таковой явный пессимизм этика стоиков нацелена на альтруистический принцип долга и бесстрашия перед ударами судьбы, в то время как идеал эпикуреизма эгоистичен, несмотря на свою утонченность и "просвещенность".

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: