Сделай Сам Свою Работу на 5

ФРИДРИХ ШИЛЛЕР «РАЗБОЙНИКИ»





 

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

 

Карл Моор (…) Это мне-то сдавить свое тело шнуровкой, а волю зашнуровать законами? Закон заставляет ползти улиткой и того, кто мог бы взлететь орлом! Закон не создал ни одного великого чело­века, лишь свобода порождает гигантов и высокие порывы. Проникши в брюхо тирана, они потворствуют капризам его желудка и задыхаются от его ветров! О, если бы дух Германа восстал из пепла! Поставьте меня во главе войска таких молод­цов, как я, и Германия станет республикой, пред которой и Рим и Спарта покажутся женскими монастырями. (Бросает шпагу на стол и встает.)

(…)

Шпигельберг (становится посреди них и говорит голосом заклинателя). Итак, если в вас есть еще хоть капля крови гер­манских героев,— за мной! Мы поселимся в богемских лесах, соберем шайку разбойников и... Что вы на меня уставились? Смелость-то уже испарилась?(…)

Роллер. Послушай, Моор! Как ты думаешь, ведь разбой­ничать лучше, чем сидеть на хлебе и воде в подземелье?

Моор. (…)... И что же? О, если рассказать, это покажется злобным пасквилем на род человеческий. И что же, что? О, если бы я мог протрубить на весь мир в рог восста­ния и воздух, моря и землю поднять против этой стаи гиен!



Роллер. Да послушай же, Моор! Ты от бешенства ничего не слышишь.

Моор. Прочь! Прочь от меня!(…) Я так несказанно любил его! Ни один сын не любил так своего отца! Тысячу жизней положил бы я за него! (Топает ногой.) О, кто даст мне в руки меч, чтобы нанести жгучую рану людскому племени, этому порождению ехид­ны! Кто скажет мне, как поразить самое сердце его жизни, раздавить, растерзать его, тот станет мне другом, ангелом, богом! Я буду молиться за него!

Роллер. Такими друзьями мы и хотим стать. Выслушай же нас!

Шварц. Пойдем с нами в богемские леса! Мы наберем шайку разбойников, а ты...

Моор дико смотрит на него.

Швейцер. Ты будешь нашим атаманом! Ты должен быть нашим атаманом!

Шпигельберг (со злостью бросается в кресла). Холопы! Трусы!

Моор. Кто нашептал тебе эти слова? Послушай, брат! (Хва­тает Шварца за руку.) Ты извлек их не со дна твоей души — души человека. Кто нашептал тебе эту мысль? Да, клянусь тысячерукой смертью, мы это сделаем! Мы должны это сделать! Мысль, достойная преклоненья! Разбойники и убийцы! Клянусь спасением души моей — я ваш атаман!



В с е (с шумом и криками). Да здравствует атаман!

Шпигельберг (вскакивая, про себя). Атаман, покуда я его не спроважу!

Моор. Точно бельмо спало с глаз моих! Каким глупцом я был, стремясь назад в клетку! Дух мой жаждет подвигов, ды­ханье — свободы! Убийцы, разбойники! Этими словами я попираю закон. Люди заслонили от меня человечество, когда я взывал к человечеству... Прочь от меня, сострадание и человеческое мило­сердие! У меня нет больше отца, нет больше любви!.. Так пусть же кровь и смерть научат меня позабыть все, что было мне дорого когда-то! Идем! Идем! О, я найду для себя ужасное забвение! Решено — я ваш атаман! И благо тому из нас, кто будет всех неукротимее жечь, всех ужаснее убивать; ибо, истинно говорю вам, он будет награжден по-царски! Становитесь все вокруг меня, и каждый да поклянется мне в верности и послушании до гроба! Пожмем друг другу руки!

Все (протягивая ему руки). Клянемся тебе в верности и послушании до гроба.

М о о р. А моя десница будет порукой, что я преданно и не­изменно, до самой смерти, останусь вашим атаманом! Да умер­твит эта рука без промедления того, кто когда-нибудь струсит, или усомнится, или отречется! И пусть так же поступит со мною лю­бой из вас, если я когда-нибудь нарушу свою клятву. Довольны вы?

(Шпигельберг в бешенстве бегает взад и вперед.)

Все (бросая вверх шляпы). Довольны! Довольны!

Моор. Итак, в путь! Не страшитесь ни смерти, ни опаснос­тей! Ведь нами правит неумолимый рок: каждого настигнет конец — будь то на мягкой постели, в чаду кровавой битвы, на виселице или на колесе. Другого удела нет.



Шпигельберг (глядя им вслед, после некоторого молча­ния), В твоем перечне остался пробел. Ты не назвал яда. (Уходит)

 

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

 

СЦЕНА ПЕРВАЯ

 

 

Моор (…) (С горьким смехом.) Богемские леса! Да, за это надо платить!

Шварц. Успокойся, атаман! Идем с нами! Тебе нечего здесь делать. Веди нас дальше!

Разбойник Моор. Стой! Еще одно слово, прежде чем двинуться в путь. Запомните вы, злорадные исполнители моих вар­варских велений! С этого часа я перестаю быть вашим атаманом, С ужасом и стыдом бросаю я здесь мой кровавый жезл, повинуясь которому вы мнили себя вправе совершать преступления, осквер­нять божий мир. Идите па все четыре стороны. Одни! Пусть нас ничто больше не связывает.

Разбойники. А, .малодушный! Где твои великие планы? Или они — только мыльные пузыри, лопнувшие от одного вздоха женщины?

Разбойник Моор. О, я глупец, мечтавший исправить свет злодеяниями и блюсти законы беззаконием! Я называл это мщением и правом! Я дерзал, о провидение, стачивать зазубрины твоего меча, сглаживать твои пристрастия! Но... О, жалкое ре­бячество! Вот я стою у края ужасной бездны и с воем и скрежетом зубовным познаю, что два человека, мне подобных, могли бы раз­рушить все здание нравственного миропорядка! Умилосердись, умилосердись над мальчишкой, вздумавшим предупредить твой суд! Тебе отмщение, и ты воздашь! Нет нужды тебе в руке чело-веческой. Правда, я уже не властен воротить прошедшее. За­губленное мною — загублено. Никогда не восстановить повержен­ного! Но я еще хочу умиротворить поруганные законы, увраче­вать израненный мир. Ты требуешь жертвы, жертвы, которая всему человечеству покажет нерушимое величие твоей правды. И эта жертва — я! Я сам должен принять смерть за нее.

Разбойники. Отнимите у него кинжал!.. Он заколет себя!

Разбойник Моор. Дурачье, обреченное на вечную слепо­ту! Уж не думаете ли вы, что смертный грех искупают смертным грехом? Или, по-вашему, гармония мира выиграет от богопро­тивного диссонанса? (С презрением швыряет оружие к их ногам.) Они получат меня живым! Я сам отдамся в руки правосудия!

Разбойники. В оковы его! Он сошел с ума!

Разбойник Моор. Нет! Я не сомневаюсь, рано или поздно, правосудие настигнет меня, если так угодно провидению.(…)

Разбойники. Пусть идет! Он высокопарный хвастун! Он меняет жизнь на изумление толпы.

Разбойник Моор. Да, я вправду могу вызвать изумле­ние. (После короткого раздумья.) По дороге сюда я, помнится, разговорился с бедняком. Он работает поденщиком и кормит одиннадцать ртов... Тысяча луидоров обещана тому, кто живым доставит знаменитого разбойника. Что ж, бедному человеку они пригодятся!

 

 

ПРИЛОЖЕНИЕ 6.

 

И. – В. ГЁТЕ «ФАУСТ»

 

ПРОЛОГ НА НЕБЕСАХ

 

Господь, архангелы, потом Мефистофель

 

Рафаил

 

Звуча в гармонии вселенной

И в хоре сфер гремя, как гром,

Златое солнце неизменно

Течет предписанным путем.

Непостижимость мирозданья

Дает нам веру и оплот,

И словно в первый день созданья,

Торжественен вселенной ход!

 

Гавриил

 

И с непонятной быстротою,

Кружась, несется шар земной;

Проходят быстрой чередою

Сиянье дня и мрак ночной;

Бушует море на просторе,

У твердых скал шумит прибой,

Но в беге сфер земля и море

Проходят вечно предо мной.

 

Михаил

 

Грозя земле, волнуя воды,

Бушуют бури и шумят,

И грозной цепью сил природы

Весь мир таинственно объят.

Сверкает пламень истребленья,

Грохочет гром по небесам,

Но вечным светом примиренья

Творец небес сияет нам.

 

Все трое

И крепнет сила упованья

При виде творческой руки:

Творец, как в первый день созданья,

Твои творенья велики!

 

Мефистофель

 

Опять, о господи, явился ты меж нас

За справкой о земле, – что делается с нею!

Ты с благосклонностью встречал меня не раз –

И вот являюсь я меж челядью твоею.

Прости, не мастер я по части громких слов;

Но если б пышный слог я в ход пустить решился.

Сам рассмеялся б ты – ручаться я готов, –

Когда б от смеха ты давно не отучился.

Мне нечего сказать о солнцах и мирах:

Я вижу лишь одни мученья человека.

Смешной божок земли, всегда, во всех веках

Чудак такой же он, как был в начале века!

Ему немножко лучше бы жилось,

Когда б ему владеть не довелось

Тем отблеском божественного света,

Что разумом зовет он: свойство это

Он на одно лишь смог употребить –

Чтоб из скотов скотиной быть!

Позвольте мне — хоть этикет здесь строгий –

Сравненьем речь украсить: он на вид –

Ни дать ни взять кузнечик долгоногий,

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.