История евразийского движения

Русская школа геополитики

Русская школа геополитики имеет несколько течений. Наиболее мощ­ное из них – евразийское. Его центральной задачей было отстаивание самобытных основ российской истории и культуры, разработка новых взглядов на русскую и мировую историю. Евразийцы рассматривали Рос­сию как особый этнографический и культурный мир, занимающий средин­ное пространство Азии и Европы.

История евразийского движения

Евразийское движение возникло в среде русской послеоктябрь­ской эмиграции в начале 20-х годов. Период его становления и распространения евразийства охватывает 1921–1926 гг. Зароди­лось оно в Софии, но вскоре переместилось в Прагу и затем в Берлин. Основателями евразийства были лингвист и филолог Н.С. Трубецкой (1890–1938), географ и экономист П.Н. Савицкий (1895–1968), православный богослов, впоследствии священник Г.В. Флоровский (1893–1979) и искусствовед П.П. Сувчинский (1892-1985).

В 1921 г. в Софии вышел первый евразийский сборник «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения», а в 1922 г. – второй сборник «На путях. Утверждения евразийцев». В них в сжатой форме излагались основные принципы нового движения. Евразийство сразу же привлекло к себе внимание нетрадиционным анализом традиционных проблем, дерзкими проектами преобразования существующего общественного строя России.

В евразийском движении на разных его этапах принимали уча­стие лучшие интеллектуальные силы русского зарубежья в лице философа Л.П. Карсавина (1882–1952), историка Г.В. Вернадского (1887—1973), правоведа Н.Н. Алексеева (1879–1964) и ряда других.

Расцвет движения связан с изданием «Евразийского временни­ка», а позже, в 1926 г., – программного документа «Евразийство. Опыт систематического изложения», большая часть которого написана П.Н. Савицким, бесспорным лидером и идеологом евразийства, основоположником русской геополитики как науки.

На втором этапе (1926—1929 гг.) центр движения перемеща­ется в Париж, где продолжают выходить «Евразийские хроники» и начинает издаваться газета «Евразия». Издание газеты было организационным оформлением «левого» крыла движения.

Пражский центр евразийства, главным теоретиком которого был Л.П. Карсавин, ориентировался на идейно-политическое сближение и сотрудничество с советской властью. Н.С. Трубецкой и П.Н. Савицкий назвали это самоликвидаторством. В тридцатые годы евразийство как движение перестало существовать. Идеи евразийства были возрождены в 60-х годах Л.Н. Гумилевым.

Наиболее ранние источники своих идей сами евразийцы от­носят к концу XV и началу XVI вв., периоду осознания русским пародом его роли защитника Православия и наследника визан­тийской культуры. Таким источником, указываемым евразийца­ми, являются «послания старца Филофея». После падения Кон­стантинополя в 1453 г. Русь осталась единственной великой пра­вославной страной, хранительницей восточно-христианской тра­диции. Именно в этом качестве старец Елизарова монастыря Филофей называл Русь третьим Римом:

Все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царст­ве нашего государя согласно пророческим книгам, и это — российское царство: ибо два Рима пали, а третий стоит. А четвертому не бывать.

Мессианская идея высокого исторического предназначения России, сформулированная Филофеем в XVI в., получила разви­тие в русском историософском мышлении XIX в., прежде всего в русле славянофильства (А. Хомяков. И. Киреевский, С. Аксаков и др.), оказавшем непосредственное влияние на формирование неполитических взглядов евразийцев:

С точки зрения причастности к основным историософским концеп­циям, «евразийство», конечно, лежит в общей со славянофилами сфере.

Евразийцы разделяли основную мысль славянофилов о само­бытности исторического пути России и ее культуры, неразрывно связанной с православием. Вслед за славянофилами они утвер­ждали, что культура России по системе своих духовных ценно­стей радикально отличается от западно-европейской.

Однако отношение евразийства к славянофильству нельзя сводить к простой преемственности идей. Основания этих идей у евразийцев и славянофилов носили принципиально разный характер. Евразийцы считали, что в общей постановке пробле­мы, связывая культуру с религией, а русскую культуру — с судь­бами православия, славянофилы были правы. Но, решая про­блему России и русской культуры, они пошли по ложному пути «романтической генеалогии», обращаясь к славянству как к тому началу, которое определяет культурное своеобразие России. В связи с этим П. И. Савицкий отмечает, что нет оснований гово­рить о славянском мире, как о культурном целом, а русскую культуру отождествлять со славянской. Культура России не яв­ляется ни чисто славянской, ни преимущественно славянской. Своеобразие русской культуры определяется сочетанием в ней европейских и азиатских элементов, что составляет ее сильную сторону. В этом плане культура России сопоставима с культурой Византии, которая, сочетая западные и восточные элементы, тоже обладала «евразийской» культурой. В отличие от славяно­филов евразийцы утверждали примат духовного, культурного родства и общности исторической судьбы над этнической общ­ностью.

Более близкими для евразийцев были идеи К.Н. Леонтъева, который сформулировал мысль о том, что славянство есть, а общеславянской культуры нет. К.Н. Леонтьев отошел от узкого этнокультурного национализма славянофилов и первым обра­тился к восточным корням русской культуры, отнеся ее к визан­тийскому типу. Идеи К.Н. Леонтьева об органической связи Православной церкви с русской культурой и государственностью нашли развитие во многих программных документах евразийцев, особенно в трудах Л.П. Карсавина.

Наиболее существенное влияние на становление евразийской концепции оказали идеи Н.Я. Данилевского. Выделение евра­зийцами особого типа «евразийской» культуры базировалось на его теории культурно-исторических типов, разработанной в тру­де «Россия и Европа». Если сравнить работу Н.С. Трубецкого «Европа и человечество», давшую интеллектуальный толчок евразийскому движению, с трудом Н.Я. Данилевского, то идейное влияние последнего на концептуальные построения евразийцев становится очевидным.

Н.Я. Данилевский сформулировал теорию культурно-истори­ческих типов как антитезу универсалистским концепциям исто­рии, которые носили ярко выраженный европоцентристский характер. В основе европоцентризма лежала рационалистическая теория прогресса с ее трактовкой истории как одномерного ли­нейного процесса. Европоцентризм выражался в отождествле­нии судеб человечества с судьбами западноевропейской цивили­зации. Главное возражение Н.Я. Данилевского против евроцентризма заключалось в том, что этот подход не давал объяснения ни истории России, ни истории народов Востока, превращая их в приложение к европейской истории.

Вместо моноцентризма европейской цивилизации Н.Я. Данилев­ский предложил концепцию полицентризма типов культур, вме­сто линейности – многовариантность развития. И для Н.Я. Дани­левского, и для евразийцев прогресс – это реализация разнообраз­ных возможностей, заложенных в различных культурах. Расхожде­ние во взглядах евразийцев и Н.Я. Данилевского проявлялось в том, что евразийцы относили Россию к особому типу евразий­ской культуры, а Н.Я. Данилевский – к славянскому культурно-историческому типу. Н.Я. Данилевский предвосхитил геополи­тический подход к анализу взаимоотношений России и Европы и одним из первых пришел к выводу, что политические интере­сы России и Европы не только не совпадают, но и противопо­ложны по своей сути:

сопредельность России с Европой – причина того, что интересы России не только иные, чем интересы Европы, но что они взаимно противоположны, что, следовательно, в политическом смысла Россия не только не Европа, но Анти-Европа.

Он показал, что Россия неизбежно втягивалась в бессмыс­ленные войны за чуждые ей политические интересы европейских государств, а ее собственные интересы, несмотря на военные успехи, постоянно ущемлялись. Отсюда, заключает ученый:

России ничего не остается, как... открыто, прямо и безоговорочно осознать себя русской политикой, а не европейской, и притом исклю­чительно русской без всякой примеси, а не какого-нибудь двойствен­ного русско-европейского или европо-русского, ибо противоположно­сти несовместимы.

Евразийцы под этот тезис Н.Я. Данилевского подвели геопо­литические обоснования.

Понятие «месторазвития»

В основе геополитического тезиса евразийцев, сформулирован­ного П.Н. Савицким, согласно которому «Россия есть ни Азия, ни Европа, но представляет собой особый географический мир», лежит понятие «месторазвития». Это понятие, введенное первона­чально в рамках естествознания для обозначения взаимосвязи живых организмов и среды их обитания, П.Н. Савицкий применил к анали­зу взаимосвязи и целостности социально-исторической и географи­ческой среды. Это географический индивидуум, или ландшафт, аналогичный термину «Raum» в немецкой геополитике.

Понятие географического пространства, считает П.Н. Савицкий, в отличие от геометрического является не только количествен­ным, но и качественным. Социально-историческое развитие на­родов протекает не в каком-то обезличенном пространстве, а в неповторимой географической среде. По своему геологическому устройству, климату, качеству почвы и растительности геогра­фическая среда может быть различных типов. Народы в своей социально-исторической жизни приспосабливаются к опреде­ленной географической среде и в свою очередь приспосаблива­ют ее к себе. Географическая среда определяет формы хозяйст­венной жизни народов.

«Месторазвития» – это многочленный ряд, в котором мень­шие месторазвития включаются в большие. В пределе месторазвитием человеческого рода выступает вся планета. П.Н. Савицкий видит преемственную связь между понятием «месторазвития» и понятием «культурно-исторического типа» Н.Я. Данилевского и полагает, что концепция месторазвития закономерно ведет к признанию множественности форм человеческой истории и жизни народов. По его мнению, с географической точки зрения разделение Старого Света на Европу и Азию научно несостоя­тельно, поскольку объединяются в единое целое различные ти­пы месторазвития, а единый тип месторазвития разделяется по разным частям света.

По географическим критериям естественным является деле­ние на Европу, Азию и Евразию, представляющих собой раз­личные типы месторазвития. Евразия есть такое месторазвитие, которое является интегральной формой существования многих более мелких месторазвитий. Понятие Евразии как месторазви­тия по содержанию совпадает с понятием Grossraum, введенным немецким геополитиком К. Шмиттом (1888–1985).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: