СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ ГРАММАТИЧЕСКИХ ЗНАЧЕНИЙ

Грамматические значения могут выражаться в слове разными способами. Основным средством выражения грамматических зна­чений является аффиксация, когда грамматические формы слова образуются при помощи аффиксов: окончаний (ср. дом-а, дом-у), префиксов (делать - сделать), суффиксов (делать - делал), при­соединяемых к формообразующей основе, причем аффиксы могут быть не только материально выраженными, но и нулевыми (ср. в русском языке значащее отсутствие суффикса прошедшего време­ни в глаголах нес-0, пек-0, высох-0 или окончания в им.п. ед.ч. существительных мужского рода стол-0, дом-0, конь-0, май-0).

В языках мира существуют два типа аффиксации, влияющих на структурную организацию слов и виды их синтаксических связей в предложении: 1) флективность (< лат. flexio 'сгибание'); 2) агглю­тинация (< лат. agglutinare 'приклеивать'). Основное различие ме­жду ними в характере связи аффиксов с формообразующей основой и их функциональной нагрузке. При агглютинации каждое грам­матическое значение слова выражено отдельным стандартным аф­фиксом, и каждый аффикс имеет одну функцию. Корень слова или формообразующая основа остаются при этом, как правило, неиз­менными (например, в тюркских языках суффикс -лар передает

значение множественного числа, суффикс -га- значение дательного _падежа, поэтому в казахском языке слово ара 'пила' в им.п. мн.ч. будет иметь форму ара-лар, в дат.п. мн.ч. ара-лар-га, т.е. способ об­разования слова происходит механически, путем «приклеивания» в _оПределенной последовательности стандартных аффиксов к неиз­меняемым основам или корням). Структура слова прозрачналак как границы морфем отчетливы, каких-либо изменений на морфемных швах не наблюдается (если же они возникают, то носят единичный характер). Агглютинация широко распространена в языках агглю­тинирующего типа (например, в тюркских и финно-угорских).

Агглютинации как способу соединения морфем противостоит флективность, т.е. словоизменительная аффиксация или словоиз­менение посредством флексии. Флексия при этом может переда­вать несколько грамматических значений одновременно (ср. флек­сию -у в глаголах несу, пишу, лечу: она выражает значение 1 лица, единственного числа, настоящего времени, изъявительного накло­нения), более того, одно и то же грамматическое значение может быть передано разными флексиями (например, в русском языке значение дательного падежа у существительных передают флексии ■е, -и, -у, -ам). Связь между формообразующей основой и аффиксом настолько тесная, что нередко происходит взаимопроникновение контактирующих морфем, т.е. явление фузии (< лат. fusio 'сплавле­ние'), слияние морфем, сопровождающееся изменением их фоне­много состава, при котором проведение морфемных границ между основой и аффиксом становится затруднительным (ср. мужик + суффикс -ск —> мужицкий). Это явление наблюдается чаще всего в следующих случаях: 1) при соединении префикса и корня, когда один и тот же звук принадлежит обеим морфемам (ср. при- + иду -> приду); 2) при слиянии конечного звука корня с начальным звуком суффикса (ср. рост- + -ти —>расти); 3) при слиянии двух аффиксов (ср. Бий-ск+ -ск -^бийский, где первый суффикс -ск входит в основу, а второй является суффиксом относительного прилагательного); 4) при сплетении частей в сложном слове в результате чего происхо­дит выпадение одного из двух следующих друг за другом одинако­вых слогов (ср. дик-о-образ-+ дикобраз). В результате этих регулярных морфонологических преобразований происходит сокращение не-Удобнопроизносимых слогов. Флективность широко представлена в языках флективного типа (особенно в индоевропейских, большин­ство из которых является языками флективного типа, а также во многих афразийских). Для флективных языков характерна не толь-

ко тесная связь аффиксов с основой, но и так называемая внутрен­няя флексия (чередование звуков), с помощью которой переда­ются различные грамматические значения (ср. в русском языке, на­пример, с помощью внутренней флексии выражаются видовые про­тивопоставления: запереть - запирать, умереть - умирать. Осо­бенно широкое распространение внутренняя флексия получила в германских языках, где она может быть представлена двумя, тремя и даже пятью фонемами: с помощью внутренней флексии переда­ется значение времени, наклонения или залога в причастиях (ср. нем. helfen 'помогать', hilft 'помогает', half 'помог', hälfe 'помог бы', geholfen 'причастие пассивного залога'); в английском и неме­цком языках внутренняя флексия используется и для выражения грамматической категории числа (ср. нем. Bruder 'брат' -Brüder 'братья'; англ. foot 'нога' -feet 'ноги'); регулярна внутренняя фле­ксия и в семитских языках, в арабском, например, внутренняя фле­ксия служит единственным суффиксом различения единственного и множественного числа (ср. kitab 'книга' и kutub 'книги').

Кроме аффиксации, грамматические значения могут быть пере­даны супрасегментными морфемами, т.е морфемами-операци­ями, которые по своей функции являются аналогами аффиксов, по­скольку они описываются как операции, производимые над сег­ментными морфемами с целью выразить то или иное грамматичес­кое значение. К таким морфемам-операциям относится: 1) ударе­ние (ср. рус. насыпать - насыпать или разрезать -разрезать, где с помощью сдвига ударения выражаются видовые противопос­тавления); причем даже в языках с фиксированным ударением мо­жет наблюдаться сдвиг ударения для передачи того или иного грамматического значения (например, в цыганском языке для обра­зования звательной формы наблюдается сдвиг ударения с послед­него слога на предпоследний, ср. чяво 'мальчик', но чява 'эй, маль­чик'; 2) значащее чередование (ср. рус. рваный - рвань, голый -голь), в котором различие в качестве последнего согласного основы является показателем грамматической характеристики слова: твер­дый согласный - прилагательное, мягкий - существительное; при этом участвовать в чередовании могут не только материально выра­женные морфемы, но и нулевые (ср. передачу родовых различий в прилагательных во французском языке: ж.p. douce [dus] 'сладкая', от которого образуется прилагательное муж.р. doux [du] 'сладкий'; 3) супплетивизм, т.е. образование грамматических форм от раз­ных основ (ср. в русском языке с помощью супплетивизма переда-

ется грамматическое значение числа: ребенок - дети; вида: ловить _ поймать; степени сравнения: хорошо - лучше; времени: иду -шел; падежа: я -меня и др.); в индоевропейских языках супплетив-ность часто наблюдается в глаголе со значением 'быть' (ср. франц. 3 л. ед. и мн. числа настоящего времени: est - sont и прошедшего времени: fut), а также в глаголах со значением 'идти' ( ср. рус. иду и шел; франц. je vais 'я иду', j 'allais 'я шел', j'irai 'я пойду'); 4) удвоение или редупликация, т.е. полное или частичное повторе­ние корня (в русском языке, например, с помощью редупликации передается значение усиления признака предмета: белый-белый или действия: еле-еле доплыл; значение интенсивности действия: про­сил-просил о помощи; значение непрерывности процесса: сидел-си­дел и т.д., однако в некоторых языках редупликация служит для обозначения ослабленного признака, ср. в языке маори, принадле­жащем полинезийским языкам:wem 'жаркий', a wera-wera 'теп­лый'). Этот способ выражения грамматического значения известен и в других языках (в частности, в армянском, японском, малайском: в армянском, например, с помощью редупликации передается зна­чение числа, ср.: gund 'полк' и gund-gund 'полки'), однако наиболь­шее распространение редупликация получила в австронезийских языках, где она используется как для словообразования, так и сло­воизменения (ср., например, полную редупликацию в индонезий­ском слове 'спички': api-api, где api 'огонь') или частичную в ява­нском слове 'болезнь' Шага, где lara 'больной').

Все эти способы выражения грамматического значения относят­ся к синтетическим, однако существуют и аналитические способы, проявляющиеся в раздельном выражении лексического и граммати­ческого значений слова. В этом случае употребляются сложные конструкции, представляющие собой сочетание знаменательного и служебного слова (ср. в русском языке выражение будущего вре­мени, сослагательного наклонения или степени сравнения: буду чи­тать, прочитал бы, более красивый). В качестве служебного эле­мента используются предлоги, послеслоги, следующие за именем (ср. фин. talon alia 'под домом'), артикли, полнозначные слова, подвергшиеся десемантизации (глаголы быть, иметь, становить­ся в составных сказумых и др.). Кроме русского, этот способ выра­жения грамматического значения продуктивен в английском, фран­цузском, болгарском языках, в которых падежные значения пере­даются с помощью предлогов.

К аналитическому способу выражения грамматического значе­ния относится и особый порядок слов (в русском языке, напри­мер, этим способом передается значение приблизительности, ср. двадцать человек и человек двадцать), особенно продуктивен этот способ передачи грамматического значения в языках с фиксирован­ным порядком членов предложения (например, в английском и французском, где всегда на первом месте подлежащее, на втором -сказуемое, на третьем - дополнение). Здесь порядок слов является единственным способом определения синтаксической роли имени в предложении, т.е. он выполняет смыслоразличительную функцию (ср. франц. Pierre voit Paul, mais Paul ne voitpas Pierre 'Пьер видит Поля, но Поль не видит Пьера', если переставить местами сущест­вительные, то предложение будет иметь иной смысл).

Интонация также может использоваться в качестве способа выражения грамматического значения (с помощью интонации пе­редается вопрос, побуждение, перечисление, пояснение и т.д.). Этот способ передачи грамматического значения распространен во вьет­намском и китайском языках, где интонация используется в каче­стве средства выражения не только грамматического, но также лек­сического и синтаксического значений.

Аналитический способ выражения грамматического значения наибольшее распространение получил в языках агглютинативного типа и в меньшей степени во флективных языках.

Существует и гибридный или смешанный способ выражения грамматического значения, когда оно передается и знаменательным словом, имеющим формы словоизменения, и служебным (ср. рус. в дом-е: значение предл. п. здесь выражено предлогом и флексией) или двумя знаменательными словами, ср. рус. я нес-у: категория ли­ца здесь выражена аналитически (с помощью местоимения я) и синтетически (с помощью флексии -у).

ОПРОЩЕНИЕ, ПЕРЕРАЗЛОЖЕНИЕ, ИЗМЕНЕНИЕ ПО АНАЛОГИИ

Способы выражения грамматических значений в истории языка могут претерпевать различные изменения. В ходе языковой эволю­ции звуковые и семантические отношения между словами могут ме­няться и, следовательно, может измениться морфемное членение слова. Нередко базой для изменения морфемной структуры слова становится фузия, т.е. слияние и взаимопроникновение контактиру-

юших морфем. В результате в языке (особенно флективного типа) могут возникнуть процессы переразложения или опрощения.

Переразложение - это изменение морфемной структуры сло­ва, связанное с перемещением границ морфем, входящих в его состав. Слово остается производным, т.е. сохраняет морфемную членимость, но членится оно уже иначе, чем прежде (ср. в совре­менном русском языке существительное живность членится как лсив-ностъ, так как вышло из употребления прилагательное жив-ный, от основы которого оно было образовано, хотя еще в XVIII в. оно имело морфемную структуру живн-ость). Иногда прежде нечленимая основа превращается в членимую, т.е. в ней начинают выделяться корневая и аффиксальная морфемы. Чаще всего это происходит при заимствовании слова, ср.: голландское слово Zon­dek < zon 'солнце' и dek 'покрышка' при заимствовании его рус­ским языком пережило фонетическую адаптацию и потеряло свое членение на морфемы, однако вскоре конец слова стал восприни­маться как уменьшительный суффикс -ик, а остальная часть слова не только стала новым корнем, но и превратилась в самостоятель­ное слово зонт, таким образом, в русском языке сформировалась пара зонт - зонтик, подобно паре лист - листик. Это изменение морфемной структуры слова, при котором непроизводная основа превращается в производную, называется усложнением.

Иногда переразложение может происходить не только на грани­цах морфем, но и на границах слов: в древнерусском языке, напри­мер, некоторые предлоги имели на конце звук н: кън, сън, который обычно исчезал перед согласным (ср. къ мнО), но сохранялся перед гласным (ср. кън кмоу). После процесса падения редуцированных, когда произошло перемещение границы слова, этот согласный н отошел к следующему слову (ср. рус. к нему, с ним).

Вследствие процесса переразложения в языке появляются но­вые предлоги и аффиксы (ср. суф. -инк-а, возникший из сочетания суффикса единичности -ин-а с суффиксом уменьшительности -к-а).

Причиной переразложения является выход из употребления род­ственного слова: появление префикса обес- в рус. яз. вызвано изме­нением морфемной структуры слова обессилеть, которое первонача­льно членилось как обессилеть, однако глагол бессилеть в значении слабеть' вышел из употребления, и слово стало соотноситься с про­изводящей основой сил-, вследствие чего выделился префикс обес-.

Опрощение- это такое изменение в морфемной структуре сло­ва, в результате которого основа теряет способность члениться на

морфемы и из производной превращается в непроизводную, рав­ную корню, т.е. корень и аффикс сливаются в одну морфему (ср. рус. басн-я: раньше это слово членилось как ба-сн-я, поскольку су­ществовал глагол баять, имевший значение 'говорить, рассказы­вать', ср. петь - песня, однако в процессе развития языка глагол, от которого было образовано это слово, устарел и вышел из употреб­ления, в результате основа перестала выделять суффикс -сн- и пре­вратилась в нечленимую; то же произошло со словами вкус, орел, которые раньше членились как в-кус, op-ел: в современном русском языке разложить эти слова на корневую и аффиксальную морфемы нельзя, произошло слияние этих морфем; современное английское слово woman также подверглось опрощению, т.к. в древнеанглийс­ком языке оно состояло из двух корней wz/'жена' и man 'человек'). Причины возникновения опрощения разные: 1) утрата произво­дящего слова или основы (ср. в слове лепесток утрату производя­щей основы лепест-); 2) потеря семантической связи с мотивирую­щей основой (ср. слово дворец, которое утратило семантическую связь со словом двор, на базе которого оно было образовано; или слово обруч, которое потеряло семантическую связь со словом рука ] и свое первоначальное значение 'браслет', поэтому корень руч- в этом слове уже не выделяется); 3) утрата продуктивности словооб­разовательным аффиксом (ср. в словах дар, пир произошло опро­щение вследствие утраты продуктивности суффиксом -р); 4) фоне­тические изменения в структуре слова (ср. в слове облако произо­шло опрощение вследствие фонетических изменений, связанных с падением редуцированных в древнерусском языке и упрощением группы губных согласных: др.-рус. овт»клако -> облако, но это соче­тание губных согласных сохранилось в глаголе обволакивать).

Кроме грамматических процессов переразложения и опрощения, в языке существуют и изменения по аналогии (< греч. analogia 'со­ответствие'). Аналогия - это процесс уподобления одних элемен­тов языка другим, связанным с ними, но более распространенным или продуктивным. Аналогия - одна из причин нефонетических из­менений звуковой оболочки слова. Нарушая последовательность действия тех или иных фонетических законов, аналогия способст­вует некоторой упорядоченности словоизменительных и словооб­разовательных парадигм, которые вследствие действия различных фонетических процессов оказались разобщенными (ср. целую цепь грамматических аналогий в системе склонения существительных в древнерусском языке, благодаря которым в ней усилилось влияние

категории рода и многотипная система склонения трансформирова­лась в трехтипную). Аналогия предполагает существование в языке модели в качестве источника «подражания», подравнивания (ср. появление в детской речи коша вместо кошка, пала вместо палка по аналогии с книга - книжка, нога-ножка). Аналогия является важным фактором развития и функционирования языка, поскольку следо­вание определенной модели помогает говорящему легко создавать новые формы. В этом смысле аналогия выступает в качестве упоря­дочивающего начала, т.к. она увеличивает ряды правильных форм, воспроизводя и повторяя определенную модель в широком масшта­бе. Вместе с тем в начале, в момент своего появления, аналогия выступает как некое отклонение, исключение из общего правила.

ГРАММАТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ

Центральными понятиями грамматики являются грамматичес­кое значение, грамматическая форма и грамматическая категория. Это абстракции, представляющие собой результат отвлечения от свойств множества конкретных грамматических единиц и дальней­шего обобщения этих отвлечений. Если грамматическое значение - это абстрагированное языковое содержание грамматической еди­ницы, а грамматическая форма - материальный вид выражения этого грамматического значения, то грамматическая категория -это совокупность однородных грамматических значений, представ­ленных рядами противопоставленных друг другу грамматических форм. Грамматическая категория в своих связях и отношениях формирует ядро грамматического строя языка.

Грамматическая категория существует как класс значений, объе­диненных в системе противопоставлений (например, грамматичес­кая категория падежа объединяется единством самого отвлеченно­го значения отношений: 'нечто относится к чему-то' и противопо­ставленностью частных отношений - объектного, субъектного, оп­ределительного и др.). Соотношение грамматической категории и грамматического значения - это отношение общего (грамматичес­кой категории) к частному (грамматическому значению). Необхо­димым признаком грамматической категории является также един­ство выражения грамматического значения в системе грамматичес­ких форм, поэтому каждая грамматическая категория - это сложная структура, объединяющая ряды противопоставленных друг другу

форм (например, во многих языках мира внутри категории рода имен существительных выделяются формы мужского, женского и среднего рода или по крайней мере - мужского и женского). Про­тивопоставление рядов форм в пределах грамматической категории основывается на наличии/отсутствии у противопоставленных форм формально выраженного значения (например, в русском языке мужской и женский род существительных противопоставлен сред­нему роду по признаку отсутствия у существительных среднего ро­да способности к образованию названий лиц мужского и женского пола). В разных языках одна и та же грамматическая категория в зависимости от количества противопоставленных членов может быть организована по-разному: есть категории двучленные (ср. ка­тегорию числа в русском языке, где различаются единственное и множественное число), трехчленные (ср. ту же категорию в словен­ском языке, где существует единственное, множественное и двой­ственное число), многочленные (как, например, в папуасских язы­ках, где эта же категория имеет еще и тройственное число).

Грамматические категории языка находятся в тесном взаимо­действии друг с другом и обнаруживают тенденцию к взаимопро­никновению (например, категория лица связывает глаголы и ме­стоимения, категория вида тесно связана с категорией времени и т.д.), причем это взаимодействие грамматических категорий на­блюдается не только в рамках одной части речи, но и разных (ср., например, категорию числа, связывающую имя и глагол).

Грамматические категории подразделяются на морфологические и синтаксические. Морфологические грамматические категории выражаются лексико-грамматическими классами слов - знаменате­льными частями речи (именем существительным, прилагательным, глаголом, наречием, числительным, местоимением), ср. категории вида, залога, времени, наклонения, принадлежащие глаголу или ро­да, числа, падежа - имени. Среди этих категорий выделяют слово­изменительные и классификационные. Морфологические катего­рии словоизменительного типа-это категории, члены которых представлены формами одного и того же слова в рамках его пара­дигмы (ср. в русском языке категорию падежа у имени или катего­рию лица у глагола). Морфологические категории классифика­ционного типа - это категории, члены которых не могут быть представлены формами одного и того же слова, т.е. это категории, внутренне присущие слову и не зависят от его употребления в пре-

д_Ложении (ср. в русском языке категорию рода, одушевленности/ неодушевленности существительных или категорию вида глагола). Синтаксические грамматические категории - это категории, принадлежащие прежде всего синтаксическим единицам языка (ср. категорию предикативности или категорию членов предложения, которые составляют принадлежность такой синтаксической едини­цы, как предложение), однако они могут быть выражены и едини­цами, относящимися к другим языковым уровням (в частности, сло­вом и его формой, которые участвуют в организации предикатив­ной основы предложения и формируют его предикативность, на­пример, грамматическую категорию синтаксического времени и на­клонения).

Деление грамматических категорий на морфологические и син­таксические характерно в основном для языков флективного типа, в языках агглютинативного типа границы между морфологиче­скими и синтаксическими категориями стерты.

От грамматических категорий отличаются лексико-грамматичес-кие категории (или разряды). Лексико-грамматические кате­гории представляют собой объединения слов, обладающих общим семантическим признаком, влияющим на способность слова выра­жать то или иное морфологическое значение (например, в русском языке среди имен существительных выделяются такие лексико-грамматические разряды, как собирательные, отвлеченные, вещест­венные существительные, которые имеют особенности в выраже­нии категории числа, а именно: они не способны к образованию форм числа, поэтому употребляются, как правило, в форме одного числа, чаще всего единственного).

В зависимости от того, на основании каких признаков объеди­няются эти слова в разряды, а также их принадлежности к одной или разным частям речи, лексико-грамматические категории под­разделяются на два типа:

1) категории, объединяющие в своем составе слова, принадлежа­щие одной части речи, обладающие общим семантическим призна­ком и сходством в выражении морфологических категориальных значений (например, во всех языках мира среди имен существи­тельных выделяются разряды имен собственных и нарицательных или разряду конкретных существительных противопоставлен раз-Ряд абстрактных и т.д.);

2) категории, представляющие собой группировку слов, принад­лежащих разным частям речи, но объединенных на основе общно-

сти семантических и синтаксических признаков (ср. в русском языке разряд местоименных слов, объединяющий в своем составе местоименные существительные: я, ты, мы, вы, кто и др., место­именные прилагательные: какой, такой, всякий, мой, наш и др., местоименные числительные: столько, несколько, сколько и др., местоименные наречия: где, когда, там, всюду и др.; или разряд счетных слов, куда, кроме числительных, входят порядковые отно­сительные прилагательные: первый, второй, пятый и др., неко­торые существительные: тысяча, миллион, сотня, нуль и др.).

Грамматические системы языков мира могут различаться.

1) составом грамматических категорий и их количеством (на­пример, категория вида присуща в основном славянским языкам, категория вежливости - японскому и корейскому, категория опреде­ленности/неопределенности - английскому, французскому, немец­кому языкам, категория человека или вещи - иберийско-кавказским языкам и т.д.);

2) количеством противопоставленных членов в рамках одной и той же категории (ср., например, категорию падежа: число падеж­ных форм в языках, где есть эта категория, варьируется от 2, напри­мер, в английском, до 44 в табасаранском языке);

3) принадлежностью грамматических категорий к одной части речи (например, существительные в ненецком языке обладают ка­тегорией лица и времени, в мордовском - категорией определеннос­ти/неопределенности и лично-притяжательности, а в абхазском языке - категорией человека/не-человека, чего нет ни в одном из славянских языков);

4) устройством грамматических категорий (ср. в язгулямском языке, принадлежащем к группе памирских языков, категория рода устроена по принципу семантических классов: мужской род - на- | звания мужчин и неодушевленных предметов, женский род - назва­ния женщин и всех животных).

В процессе исторического развития языка объем грамматических категорий может меняться (ср. в др.-рус.яз. грамматическая катего­рия числа была представлена единственным, двойственным и мно­жественным числом, однако в процессе языковой эволюции дв.ч. было утрачено, в связи с чем в современном рус.яз. эту категорию формируют только две формы - ед.ч. и мн.ч.; то же относится и к категории падежа: существовавшая в др.-рус.яз. особая форма зва­тельного падежа к XIV -XV вв. была уже утрачена, в связи с чем в современном рус.яз. сформировалась шестипадежная система).

ЧАСТИ РЕЧИ КАК ЛЕКСИКО-ГРАММАТИЧЕСКИЕ КЛАССЫ СЛОВ

Части речи -это основные лексико-грамматические классы, по ко­торым распределяются слова языка. Сам термин «части речи» обя­зан своим возникновением древнегреческой грамматической тра­диции, в которой предложение не отделялось от речи, поэтому он да­вно уже потерял мотивационную связь с обозначаемым явлением.

Проблема частей речи относится к одной из наиболее сложных и дискуссионных проблем языкознания, которая до сих пор не полу­чила своего окончательного решения. Трудности проистекают из разного решения следующих принципиально важных вопросов: 1) что следует считать одним и тем же словом, хотя и разными его формами? 2) на каких принципах должна строиться грамматиче­ская классификация слов? 3) какова иерархия признаков, лежащих в основе выделения частей речи?

Не выработаны, к сожалению, до сих пор и собственно линг­вистические принципы выделения частей речи. Главное препятст­вие - давление категорий логики, идущее еще от рациональной грамматики Пор-Рояль. Части речи рассматривались как универса­льные представители логических категорий (имя существительное обозначает всегда предмет, глагол - действие, имя прилагательное - качество и т.д.). И поскольку эти логические категории присут­ствуют во всех языках, то, следовательно, все языки мира должны иметь одни и те же части речи. Эти старые представления до сих пор не изжиты, хотя лингвистические исследования последних лет доказали, что состав частей речи от языка к языку может меняться.

Вопрос о частях речи, принципах распределения слов языка на классы неоднократно вставал перед грамматистами разных эпох. Еще в IV в. до н.э. Аристотель выделил в греческом языке четыре части речи: «значащие» - имя и глагол и «незначащие» - член и союз (или связка). Древнеиндийские грамматисты Панини и Яска (IV в. до н.э.) обнаружили в санскрите аналогичные части речи, а именно имя, глагол, предлог, союзы и частицы. Позднее число лексико-грамматических классов возросло: стоики, развивавшие греческое учение о частях речи, выделяли уже пять разрядов: имя собственное, имя нарицательное, глагол, союз (союзы и предлоги), член (местоимения и артикли), а Дионисий Фракийский (II - I в. до ^н-э.) называет восемь разрядов: имя, глагол, причастие, артикль, местоимение, предлог, наречие, союз. В римской грамматике Вар-

рона (I в. до н.э.), развивавшей традиции Александрийской школы филологии, впервые был предложен критерий морфологического словоизменения (наличие или отсутствие у слова форм падежа или времени), в связи с чем Варрон предлагает выделять четыре боль­ших класса слов: имя, которое имеет падеж, но не имеет времени (сюда входят существительное, прилагательное, числительное, ме­стоимение), глагол, который имеет время, но не имеет падежа, при­частие, которое имеет ито, и другое, и наречие, которое не имеет ни того, ни другого. В середине I в. появилось первое «Грамматичес­кое руководство» латинского языка Палемона, в котором в особую часть речи впервые выделялось междометие. Эти же части речи приводились во всех классических грамматиках средневековья, в том числе и славянских, воспринявших греческую и латинскую традиции в учении о частях речи, вплоть до грамматик Л. Зизания (XVI в.) и М. Смотрицкого (XVII в.).

М.В. Ломоносов в своей «Российской грамматике» (1755) также выделяет восемь частей речи: две главные или знаменательные (имя и глагол) и шесть служебных (местоимение, причастие, наре­чие, предлог, союз, междометие). Восемь частей речи сохраняются и в «Русской грамматике» А.Х. Востокова (1831), уточняется лишь категория имени (из нее в качестве особой части речи выделяются прилагательные, в составе которых рассматриваются и причастия). С развитием языкознания в XIX и XX вв. традиционная схема частей речи, страдающая логической непоследовательностью, отсу­тствием четких принципов выделения, перестает удовлетворять ученых. Проблема частей речи, принципов их классификации ста­новится одной из наиболее дискуссионных проблем общего языко­знания. В одной только русской лингвистике в разработке подходов к выделению частей речи существовало несколько направлений:

1) формальное (или формально-морфологическое): представи­тели этого направления (Ф.Ф. Фортунатов и его ученики Д.Н. Уша­ков, М.Н. Петерсон) предложили чисто формальную классифика­цию частей речи, учитывающую грамматическую структуру слова и его форм. Согласно этой классификации в языке выделялись два больших разряда: а) слова, имеющие формы словоизменения, т.е. формы падежа, числа, лица, рода (сюда включались существи­тельные, прилагательные, числительные, местоимения, спрягаемые и склоняемые формы глагола). В дальнейшем среди этих слов выделялись слова «падежные» (типа стол, ты, семь), «родовые» (типа быстрый, читающий, читал, второй, такой, мудр, взят) и

«личные» (типа пишу, несу); б) слова, не имеющие форм словоизме­нения (наречия, деепричастия, инфинитив, безличные формы гла­гола, глаголы прошедшего времени, междометия, несклоняемые существительные, союзы, предлоги, частицы).

В соответствии с этим принципом классификации частей речи слова, тесно связанные между собой, оказались разорванными, по­мещенными в разные лексико-грамматические классы (например, глаголы прошедшего времени были оторваны от спрягаемых форм глагола настоящего времени), и наоборот, слова, разнородные по своим грамматическим свойствам и синтаксическим функциям, объединялись в рамках одного класса (например, несклоняемые су­ществительные попадали в один разряд с наречиями и междомети­ями). Все это делало формальную классификацию уязвимой с на­учной точки зрения и мало приемлемой даже для одного языка;

2) семантическое (ярким представителем этого направления является A.A. Потебня, который главным критерием в выделении частей речи считал семантический). Согласно его точке зрения, ча­сти речи тесно связаны как с вещественным, лексическим значени­ем слова, так и с общим, грамматическим. В соответствии с этим все слова языка он делит на две группы: а) слова вещественные или лексические - знаменательные части речи (имя существительное, куда включается и местоимение), прилагательное, глагол, наречие, т.е. слова полнозначные или знаменательные); б) слова формаль­ные или грамматические - служебные части речи (предлоги, сою­зы, частицы и вспомогательные глаголы, т.е. слова служебные, не­знаменательные). Между частями речи и членами предложения, по его Мнению, существует определенный семантический параллелизм (поэтому местоимение, которое в предложении выполняет функ­цию подлежащего, он подводит под разряд существительных);

3) синтаксическое (учитывающее, однако, и морфологичес­кие признаки частей речи). Сторонником этого направления был акад. A.A. Шахматов. В основу классификации частей речи он предлагал положить синтаксический принцип, т.е. учитывать преж­де всего различие синтаксических функций, которые выполняют разные категории слов в структуре предложения. В связи с этим он выделял знаменательные части речи (существительное, прилагате­льное, глагол и наречие, но неместоименное и нечислительное), не­знаменательные (числительное, местоимение, местоименное прила­гательное, местоименное наречие), служебные (предлог, союз, свя­зка, префикс, частица) и отдельно междометие. В качестве особой

15 — 3257 225

части речи A.A. Шахматов предлагал рассматривать причастие и деепричастие;

4) функционально-семантическое направление (основопо­ложниками его являются академики Л.В. Щерба и В.В. Виногра­дов). Сторонники этого направления предложили классифициро­вать слова по совокупности семантических, морфологических и синтаксических признаков (В.В. Виноградов, например, к частям речи относил лишь те слова, которые являются членами предложе­ния). Все слова языка в соответствии с этой классификацией деля- | тся на знаменательные (или собственно части речи: имя существи­тельное, прилагательное, числительное, местоимение, глагол, наре­чие, категория состояния) и служебные (или частицы речи: части­цы, частицы-связки, предлоги, союзы); в особый структурно-семан­тический разряд выделялись междометия и модальные слова.

Дискуссии о частях речи, принципах их классификации продол­жаются до сих пор. Наибольшее признание получил так называе­мый «смешанный принцип» выделения частей речи, о котором в свое время говорил Г. Пауль: «Систему разграничения частей ре­чи... определяют три аспекта: значение самого слова, его функция в составе предложения, его особенности в области флексии и слово­образования».' Согласно этому принципу, учитывается общее (категориальное) грамматическое значение каждого разряда слов, способность их выполнять номинативную или указательную функ­цию, грамматические категории, присущие словам, объединяю­щимся в составе одной части речи, типы формо- и словообразова­ния, синтаксическая сочетаемость, характерные функции слова в | составе предложения и в связной речи.

Набор этих признаков, их иерархия в разных лингвистических школах и, соответственно, в разных языках может меняться: в ан­глийском языке, например, выделение частей речи происходит на основании двух признаков: семантического (категориальное значе­ние) и синтаксического (сочетаемость и функции в предложении); в русском же классификация частей речи происходит по совокупно­сти трех признаков: семантического (общность категориального значения), морфологического (общность набора морфологических категорий) и синтаксического (общность синтаксической функции).

Традиционно на первый план выдвигаются морфологические признаки, и прежде всего наличие общего грамматического значе-

Пауль Г. Принципы истории языка. М., 1960, с. 415.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: