Третий мост; устная история как ресурс социального знания

Тезис первый - общегражданский. Устная история с ее вниманием к конкретному человеку и его личному историческому опыту как нельзя лучше отвечает потребности в диалоге поколений в начале двадцать первого века, вновь испытывающего влияние быстрых и социальных перемен в России. Поэтому деятельность Центра по изучению устной истории ЕУСПб, поощряя складывание исторического самосознания, чувства общественно солидарности и личной ответственности, может быть особенно важна в контексте формирования гражданского общества, где каждый человек получает возможность быть услышанным.

Тезис второй - устная история как реакция на кризис современного социального знания и его увлечение количественными методами. Сегодня внутреннее доверие к количественным методам сохраняется, однако качественные методы кажутся более привлекательными. К тому же, как это не раз замечено в апологиях качественных методов, количественные методы предлагают результаты измерений, выраженные на искусственных (формализованных) языках, а качественные методы - результаты наблюдений, записанных с помощью естественного языка. Отсюда одна часть социальных исследователей, пытаясь достичь убедительности, стремится войти в жизненные миры индивидов, а другая часть постарается обойтись без этого, считая себя прикрытой броней из чисел и потому неуязвимой. В итоге возникнет противостояние числа («позитивной науки») и естественного языка (актора). Кажется, что качественные методы ближе к дыханию жизни социума, к возможности понять его настроение, структуры и особенности повседневной деятельности индивидов. Историческое время, которое лишало людей права на сомнения уходит, наблюдаемая девальвация безошибочных конструкций реальности, которые предлагают позитивисты, кажется явлением закономерным. Вот так с опозданием я восстановил для себя в правах доверие к понимающим социальным наукам. Меня не смущает, что за этим стоит размывание жанра социального мышления, подмеченное американским антропологом Гирцем. Сценарии иных обществоведческих работ, по его же наблюдению, используют законы театральной драматургии, представляя жизнь социума как драму характеров и судеб в определенных социальных обстоятельствах. Я бы счел полезными для науки эти сценарии, если они сближают исторический (социологический, культурно-антропологический) дискурс с ментальностью широких кругов.

Тезис третий - возможный сценарий развития исследований устной истории. Перспективной кажется идея исследовательского проекта, построенного, в любом случае, на изучении актуальной российской (советской) темы с целью получения крупного научного результата. Интересы ЕУСПб к инициации и разработке такого проекта состоят в том, чтобы развить междисциплинарные подходы, межфакультетские связи, синтезировать образовательную и научную деятельность и, опираясь на взаимовыгодное международное сотрудничество в родственных областях социального и гуманитарного знания, повысить научный авторитет университета в России и за рубежом.

В качестве одного из вариантов тематику проекта полезно связать с социальной историей российского (советского) общества, которая, во многих смыслах и аспектах остается «недоисследованной». Углубление процесса познания зависит от возможности ввести в оборот новые или мало использованные источники исторически значимых сведений, запоздало получившие высокий рейтинг у историков. Один из таких источников - ныне здравствующие граждане России, представляющие самые разнообразные слои населения, чей личный и коллективный опыт жизни ранее в СССР, а теперь - в России, может существенно дополнить уже известное обществоведам.

Особо следует сказать о представителях старших возрастных когорт, поколениях людей, на долю которых выпало быть свидетелями и участниками грандиозных исторических трансформаций нашей страны.. Их естественное старение затруднило сбор достоверной индивидуализированной информации о восприятии эпохи 30-х гг. Аналогичные трудности возникнут через несколько лет при попытках новых исторических реконструкций периода Великой отечественной войны и т.д. То же можно сказать о сравнительно малоизученных 50-х и 60-х гг. советской истории. Одним словом, было бы ошибкой оставить грядущие поколения обществоведов наедине с официальными источниками исторической информации и не обеспечить их надежными фондами информации неофициальной. Назовем ее экзистенциальной, отражающей особенности экзистенциального опыта жизни в советском обществе.

Известно, что после войны был осуществлен так называемый Гарвардский проект - глубокие интервью с несколькими сотнями перемещенных лиц (б. советских граждан) с целью получить достоверные сведения об особенностях жизни респондентов в довоенном Советском Союзе [27]. Не вдаюсь в подробности этого масштабного и по нашим временам проекта. Важнее сказать, что его авторы достигли поставленной цели и смогли приподнять завесу над многими «тайнами» советской жизни. Данные, собранные тогда, долгое время служили ресурсом для большого числа исследований. В частности, не так давно интервью Гарвардского проекта составили базу для книги Ш.Фицпатрик «Повседневный сталинизм» [28].

Возможность «римейка» Гарвардского проекта - в этом суть практического вопроса, поставленного временем. Не вызывает сомнения, что проект будет иметь статус joint venture. Объектом изучения станут российские граждане. Предметом исследования (представления о каком периоде или о какой стороне жизни в СССР) подлежит обсуждению. Но здесь могут получить приоритет мысли и чувства тех людей, которых более никогда не представится возможным интервьюировать в силу их возрастных и других особенностей. В кинематографе часто пользуются понятием «уходящая натура», когда хотят подчеркнуть, что состояние объекта часто влияет на время съемок и может резко изменять съемочные планы! Это понятие актуально и для нас.

Вместо заключения

Не так давно общество «Мемориал» провело конкурс старшеклассников страны под девизом «Человек в истории. Россия ХХ век». Оценивая итоги этой акции журнал «Неприкосновенный запас» писал: «Прошлое противоречиво, потому что про него нужно много знать, чтобы разобраться, слишком уж оно разное. Из ужасов про коллективизацию, блокаду, войну и репрессии получаются страшные сны и в голове не укладывается, во-первых, как это люди всегда умели быть счастливыми (да ведь не были же все несчастливы поголовно!); как это мы живем себе и живем в такое вроде бы спокойное время (хотя очень старому человеку оно не в радость)» [29, с.86]. Однако открытие будет не в академизме, а там, где сквозь необходимые атрибуты исторического сочинения, будь оно написано профессионалом или рядовым гражданином, слагающим устную историю собственной жизни, будут видны эмоции автора, порожденные встречей с иным укладом мысли, с другой речевой стихией (будь то документ или интервью), с картинами быта и нравов, способными затронуть воображение [29, с.87]. Именно такие интонации стимулируют формирование исторического сознания общества, открывают путь к общим и частным проблемам дискурса, сопровождающего движение человека в отмеренном ему социальном и индивидуальном времени. Соглашусь с тем, что такого рода интонации стали аккомпанементом сравнительно недавно.

Литература

1. Гудков Л. Образованное общество в России: социологические подступы к теме // Неприкосновенный запас, 1999, N1(3).

2. Пантин В., Лапкин В. Ценностные ориентации россиян в 90-е годы // Pro & Contra, 1999, т.4, N2.

3. Фирсов Б.М. Историческая динамика развития советской и постсоветской культур // Куда идет Россия?.. Трансформация социальной сферы и политика / Под общ.ред. Т.И.Заславской. - М.: Дело, 1998.

4. Геллер М., Некрич А. Утопия власти. История Советского Союза с 1917 года до наших дней в З-х книгах. Книга 1. - М.: Изд-во МИК, 1995.

5. Timasheff N. The Great Retreat: The growth and decline of communism in Russia. - N.Y.: E.P.Duton & Company, Inc., 1946.

6. Robin, R. Stalinism and Popular Culture // The Culture of the Stalin Period. Ed. by Hans Gunther. L.: MacMillan , 1988.

7. Кен О.Н. Между Цезарем и Чингисханом. «Наполеон» Е.В.Тарле как литературный памятник общественно-политической борьбы 1930-х годов, 1997. Рукопись.

8. Волков В.В. Концепция культурности, 1935-1938 годы: советская цивилизация и повседневность сталинского времени // Социологический журнал, 1996, N 1-2.

9. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры. - М.: Аспект Пресс, 1997.

10.Фрумкина Р. Внутри истории. Эссе, статьи, мемуарные очерки. - М.: Новое литературное обзрение, 2002.

11. Российская социология шестидесятых годов в воспоминаниях и документах / Отв. ред. и авт. предисл. Г.С.Батыгин - М.: Русский христианский гуманитарный институт, 1999.

12. Гефтер М. Мир миров: российский зачин / Иное. Хрестоматия нового российского самосознания. Т.3. М.: Аргус, 1995.

13. Firsov B. The Elite and the Power in Russia (Historical dynamics of relations) // H.Best and U.Becker (eds). Elites in Transition. Elite Research in Central and Eastern Europe. Opladen: Leske und Budrich, 1997.

14. Фирсов Б.М. История советской социологии 1950-1980-х годов: Курс лекций. - СПб.: Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2001.

15. Каменский А. Заметки об истории и историках // Неприкосновенный запас.-2000, N3(11).

16. Тощенко Ж.Т. Историческая память и социология // Социс, 1998, N5.

17. Романовский Н.В. Историческая социология: опыт ретроспективного анализа // Социс, 1998, N5.

18. Иванов В.В. Введение в методологию социологии. К проблеме соотношения методологии и методики в социологии науки. – Казань: Изд-во КФЭИ, 1997.

19.Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX в.). В двух томах. Т.1. СПб.: Дмитрий Буланин, 1999.

20. Волков В. Советская цивилизация как повседневная практика: возможности пределы трансформации / Куда идет Россия?.. Общее и особенное в современном развитии. - М. Интерцентр, 1997.

21. Дилигенский Г.Г. Российские архетипы и современность / Куда идет Россия?.. Общее и особенное в современном развитии. - М.: Интерцентр, 1997.

22. Советский простой человек. Опыт социального портрета на рубеже 90-х / Отв. ред. Ю.А.Левада. - М.: Интерцентр, 1993.

23. Грушин Б.А. Четыре жизни в зеркале опросов общественного мнения. Очерки массового сознания россиян времен Хрущева, Брежнева, Горбачева и Ельцина в 4-х книгах. Жизнь 1-я. Эпоха Хрущева. М.: Прогресс-Традиция, 2001.

24. Философ и социолог Борис Грушин. В России кипит неслыханный бульон // Комсомольская правда, 2001, 19 февр.

25. Беседа с В.Ж.Келле // Вопросы философии, 2001, N6.

26. Социология в России / Под ред. В.А.Ядова. - 2-е изд., перераб. и дополн. - М.: Изд-во института социологии РАН, 1998.

27. Inkeles A. and Bauer R.A. The Soviet Citizen. Daily Life in a Totalitarian Society. Cambridge, Massachusets: Harvard University Press, 1959.

28.Fitzpatrick Sh. Everyday Stalinism: ordinary life in extraordinary time. New York, Oxford: Oxford University Press, 1999.

29.Утехин И. «...держаться корней?» // Неприкосновенный запас, 2000, N6(20).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: