Сделай Сам Свою Работу на 5

Обратная связь как феномен межличностного общения и важнейшая составляющая социально-психологического тренинга





В контексте социально-психологического тренин­га в форме группы самоанализа проблема усвоения, традиционная для процесса обучения, по существу преобразуется, во-первых, в проблему получения уча­стником сведений о том, как он воспринят в различ­ных ситуациях группового взаимодействия, а во-вто­рых, в проблему принятия этих сведений. Известно, что механизмы психологической защиты активно уча­ствуют в построении и образа себя, и образа другого, проявляясь, в частности, в тенденции охранять при­вычное мнение, отторгая либо искажая информацию, расцениваемую как неблагоприятную, разрушающую первоначальное представление. Организация общения в группе тренинга ориентирована в первую очередь на создание ситуации доверительного общения, по­скольку лишь отношения уважения, взаимной под­держки, доверия рождают откровенность, минимизи­руют закрытость партнеров в общении. Важнейшими предпосылками, а точнее, образующими такой ситуа­ции в группе тренинга выступают реализуемые здесь специфические формы межличностной обратной связи, а также особая позиция ведущего в группе.

Само понятие обратной связи введено в научный обиход Н. Винером, отцом кибернетики, однако в на­стоящее время принцип обратной связи активно ос­мысляется в самых различных научных дисциплинах, в том числе науках о человеке — в физиологии, пе­дагогике, психологии и т. д. В социальной психологии феномен обратной связи рассматривается прежде все­го в контексте межличностного общения, то есть в контексте субъект-субъектного отношения, в отличие от системы «субъект—объект», имеющейся, как пра­вило, в виду в технике и кибернетике. В межлично­стном общении' в качестве обратной связи выступают любого рода сведения: информация прямая или кос­венная, отсроченная или немедленная, которую чело­век получает от партнера по общению относительно самого себя — своего поведения, своего облика и т. д.




Таким образом, обратная связь оказывается опреде­ленным видом социального знания — знанием о человеке, которое возвращается этому человеку парт­нером (партнерами) по общению.

Как показывает опыт повседневного общения, зна­ния, полученные о другом человеке, обычно не оста­ются достоянием только познающего — вольно или невольно, в той или иной форме он доводит их до сведения других. Этими другими могут быть сам по­знаваемый либо некоторые третьи лица. Нас инте­ресуют ситуации, когда именно субъект восприятия получает от партнера по общению сведения относи­тельного того, каким он воспринят. В этом случае воспринимающий выступает как коммуникатор меж­личностной обратной связи, а воспринимаемый — как ее реципиент.



Функции обратной связи в общении многообразны. Обратная связь выступает важнейшей образующей процесса обретения человеком собственного Я. Да­лее, как отмечает, например, А. А. Бодалев, «благо­даря действию механизма обратной связи человек на основе достигаемого в ходе взаимодействия с другими людьми результата может корректировать свое пос­ледующее поведение, заменяя использованные спосо­бы воздействия новыми, которые кажутся более эф­фективными» [12, 14]. Кроме того, получая в той или иной форме обратную связь и перерабатывая ее в соответствии со своими внутренними диспозициями, человек обычно вносит вклад не только в представ­ление о себе, но и о другом, прежде всего коммуни­каторе обратной связи. Таким образом, обратная связь оказывается важным звеном диалектически единого процесса познания себя и других людей.

Классификаций обратной связи можно построить множество — в зависимости от исследовательских це­лей и в соответствии с выбираемыми основаниями. В частности, различают аппаратурную и личностную обратную связь. В последнем случае она поступает непосредственно от партнеров по общению, а в пер­вом — ее источником являются различные техниче­ские устройства, позволяющие нам посмотреть на себя как бы со стороны (фотоаппарат, магнитофон, видеозапись и т. п.).




Как свидетельствует повседневное общение, со­держательные и формальные характеристики обрат­ной связи весьма многообразны. Она может быть вербальной и невербальной, то есть выражаться в сло­ве или жесте, взгляде, мимике; оценочной и не со­держащей оценки; соотносящейся с конкретным ис­точником и не определяющей источник вовсе; общей или специфической применительно к поведению чело­века; эмоционально окрашенной и не несущей эмоци­ональной окраски со стороны коммуникатора и т. д.

Реализация обратной связи в контексте межлич­ностного общения предполагает как минимум два ус­ловия. Первое условие — человеку поступают от партнера по общению сведения о том, как, каким партнер представляет его себе. Второе условие — человек воспринимает эти сведения. Насколько на­званные условия реализуются в практике повседнев­ного общения? Каковы параметры реальной обратной связи? Опыт повседневного общения показывает, что далеко не всегда совпадают представление о другом человеке для себя и представление возвращаемое, ад­ресуемое воспринимаемому. Иначе говоря, коммуни­катор обратной связи не всегда эксплицирует реци­пиенту то, что он действительно думает о нем. В не­которых случаях можно предположить наличие трех видов знаний о другом человеке: для себя, для дру­гого — воспринимаемого, для другого — третьего лица. Что и в какой форме возвращает коммуника­тор обратной связи воспринимаемому, естественно, определяется в целом общим социальным контекстом, в котором протекает общение. Психологам предстоит исследовать, насколько часты случаи совпадения или расхождений указанных видов знаний, характер, сте­пень расхождения и т. д. Всестороннее исследование обратной связи представляется необходимым для бо­лее полного изучения межличностной коммуникации, восприятия человека человеком, формирования поня­тия о другом и самом себе, для решения вопроса о формах и способах оптимизации межличностного об­щения. Одно из исследований подобного рода было проведено автором совместно с М. Арутюнян, Н. Амя­га, О. Соловьевой.

Нас интересовало, что человек готов сообщить


воспринимаемому им лицу, какие формы преоблада­ют в высказываниях о другом в случаях, когда они адресуются некоторому третьему лицу, например ис­следователю, и когда они направляются самому вос­принимаемому, то есть как изменение адресата транс­формирует подобную информацию. Соответственно в основу методики исследования был положен принцип сопоставления описаний другого человека, которые участники дают в письменном виде, во-первых, экс­периментатору по его просьбе и, во-вторых, которые готовы сообщить воспринимаемому лицу — тоже письменно. Таким образом, имелась в виду обратная связь вербальная (типа письма), намеренная (задан­ная инструкцией), отсроченная, индивидуальная, с определенным источником. В отличие от зарубежных авторов, преимущественно использующих формализо­ванные опросники для регистрации обратной связи, использовались в основном свободные описания [116]. Основными объектами исследования были девя­тый класс школы (38 человек) и группа научно-тех­нических сотрудников физической лаборатории (10 человек) без высшего образования2 от 26 до 38 лет. Исследование состояло из трех основных серий. В пер­вой серии проводилась социометрия. Во второй се­рии методом словесной характеристики выяснялись имеющиеся у участников «Ты-концепции», «выбран­ных» и «отвергнутых» в социометрическом опросе. С этой целью участникам давали карточки с фами­лиями тех их товарищей, которых они наиболее ак­тивно выбирали или отвергали (в первой серии), и предлагали следующую инструкцию: «Опишите этих людей как можно более полно, чтобы у человека, не знающего их, могло сложиться о них представление. Постарайтесь определить, что нравится Вам, радует Вас и что не нравится, огорчает (раздражает, нерви­рует) Вас в их поведении, внешнем облике и иных проявлениях. Постарайтесь конкретизировать и ар­гументировать Ваши суждения, иллюстрируйте их, по

2 Это был шаг, направленный на устранение по возможно­сти влияния фактора образования на характер обратной связи. Выбор данных объектов в определенном смысле устранял влия­ние образования.


мере возможности, описаниями конкретных поступ­ков». Участники предупреждались о полной «засекре­ченности» их отчетов, о невозможности какой-либо утечки информации к тем, о ком они будут писать.

Разумеется, полученные словесные портреты мо­гут отличаться от «Ты-концепций», актуализируемых в реальном взаимодействии. На них, в частности, ска­зывается «возмущение», вносимое экспериментатором и самим характером ситуации. Однако мы исходим из того, что словесный портрет в основном релеван­тен «Ты-концепции» как по содержанию, так и в осо­бенности по своему эмоциональному знаку.

В третьей серии участники писали о тех же ли­цах. Инструкция сохранялась, но дополнялась новым условием: участников предупреждали, что их отчеты будут показаны тем, о ком они пишут. Их просили писать, обращаясь к тому, о ком идет речь, во вто­ром лице. Конечно, мы получали обратную связь, предназначенную не только тем людям, по поводу ко­торых она давалась, но и экспериментатору. Однако в данном случае это были опять-таки неизбежные «помехи».

При обработке материала использовался метод контент- анализа. Сравнивались обработанные по еди­ному образцу «Ты-концепции» (вторая серия) и об­ратная связь (третья серия). В' описываемом иссле­довании выделялись три основные категории выска­зываний: суждения, содержащие оценку, дескриптив­ные суждения и неоценочные интерпретативные суж­дения. В категории оценочных суждений, в свою оче­редь, выделялись два блока: блок суждений чисто оценочных, позитивных или негативных, характери­стик и блок интерпретативных, или атрибутивных, суждений, как правило, содержащих сильный оценоч­ный компонент (в слове «развязный», являющемся интерпретацией поведения, явно звучит оценка «пло­хой») . Блоки собственно оценочных и оценочно-атри­бутивных суждений расчленялись далее по признаку аргументированности.

Категория дескриптивных суждений была разде­лена «а две подкатегории: дескрипций, имеющих и не имеющих эмоциональную окраску. Каждая из дес­криптивных подкатегорий разбивалась на еще более


мелкие деления — бы­ли выделены описания, относящиеся к поведе­нию, внешности и функ­циональным характери­стикам воспринимаемого. Наконец, выделялся па­раметр, учитываемый по всем категориям, — это эмоциональный знак суж­дений: положительная или отрицательная оцен­ка для категорий оценоч­ных суждений и позитив­ная или негативная эмо­циональная окраска для подкатегории эмоцио­нально - дескриптивных суждений. В подкатего­рии оценочно-атрибутив­ных суждений выделен тип нейтральных сужде­ний. Знак суждения (+, —, 0) либо прямо содер­жится в нем, либо припи­сывается ему кодиров­щиком, исходя из контек­ста. Заметим в связи с этим, что иногда возни­кали трудности — неод­нозначность в приписании знака. Например, сужде­ние типа «начитанный», «эрудит» может приоб­ретать совершенно раз­личный смысл у разных людей: у одного это по­хвала (+), у другого безличная констатация (0), у третьего в этих словах содержится из­девка (—).

В целом при обработ-




ке результатов в качестве основы копировочной инст­рукции результатов использовалась следующая поня­тийная сетка для оценочной и дескриптивной кате­горий.

Приведем отдельные заимствованные из получен­ных текстов примеры индикаторов оценочной формы суждений, оказавшейся наиболее характерной.

 
 

 


Кроме понятий, приведенных выше, при анализе результатов использовалось понятие специфичности эксплицированной «Ты-концепции», или обратной свя­зи. Специфичными названы те суждения, которые от­носятся к определенному поведенческому акту, чет­ко обозначенному коммуникатором. Конструктив­ность обратной связи, то есть возможность для ре­ципиента ее принятия и использования для работы над собой, в очень большой мере зависит именно от ее специфичности, конкретности. Действительно, если


обратная связь позволяет реципиенту уловить, допу­стим, негативное отношение к себе коммуникатора, но без указания на то, чем именно вызвано это от­ношение, такая обратная связь вряд ли будет полез­на. Реципиенту обратной связи часто трудно бывает воспроизвести путь, проделанный коммуникатором, прежде, чем он пришел к той или иной интерпрета­ции, порой трудно понять, что было «перцептивным толчком», посылками вывода.

При количественной обработке производился сплошной подсчет частоты упоминаний категорий и подкатегорий в текстах. Результаты выражались в процентах по отношению к общей сумме суждений во всех отчетах в пределах серии.

Результаты, непосредственно относящиеся к ха­рактеристикам обратной связи (третья серия), выг­лядят следующим образом. Доминирующая форма об­ратной связи представлена оценочно-атрибутивными неаргументированными суждениями, причем частота этого рода суждений у школьников и взрослых прак­тически одинакова (47,4% у школьников, 47,1% У взрослых). На втором месте — чисто оценочные не­аргументированные суждения (25,2% у школьников, 12,8% у взрослых). Здесь видна уже существенная разница по возрастным группам — у школьников почти в два раза больше неаргументированных оце­нок, чем у взрослых (р = 0,05). Третье место в струк­туре обратной связи у школьников и взрослых за­нимают разные группы суждений. У школьников — это эмоционально-дескриптивные суждения, а у взрос­лых — подкатегория неоценочной интерпретации (ат­рибуции), которая почти полностью отсутствует у школьников. На четвертом месте в структуре обрат­ной связи у школьников собственно дескриптивные суждения, у взрослых — эмоциональная дескрипция; пятое место у школьников занимают оценочно-атри­бутивные, аргументированные суждения (3,3%), у взрослых — собственно дескриптивные суждения (7,5%); на шестом — оценочно-атрибутивные сужде­ния у взрослых (4,5%) и оценочно-аргументирован­ные суждения у школьников (2,7%). Послед­нее место в структуре обратной связи у школь­ников занимает подкатегория неоценочной интерпре-


тации, а у взрослых — подкатегория оценочно-аргу­ментированных суждений.

Если рассмотреть подробнее категорию дескрип­тивных суждений, то окажется, что подкатегория «по­ведение», под которую попадают суждения, несущие для реципиента обратной связи наиболее значимую в силу ее специфичности межличностную информацию, составляют 35% всех дескрипций у взрослых. Ос­тальные 64% суждений у взрослых приходится на долю подкатегорий функциональной дескрипции.

Если перегруппировать данные по признаку аргу­ментированности суждений, весьма важному показа­телю конструктивной обратной связи, то оказывает­ся, что аргументированных суждений и у взрослых, и у школьников гораздо меньше, чем неаргументиро­ванных (у взрослых примерно в 6,3 раза и у школьни­ков соответственно в 12 раз меньше).

Таким образом, в целом ряде отношений структу­ра обратной связи взрослых и школьников сходная. Хотя количественное выражение представленности той или иной категории в двух группах может раз­ниться, порядок их следования приблизительно один и тот же. Далее, в обоих случаях обратная связь об­ладает низкой специфичностью (10% у взрослых, 6% у школьников), а суждения оценочного характе­ра явно преобладают над дескриптивными.

Одновременно полученные данные позволяют сде­лать предположение об известном влиянии фактора возраста на обратную связь. Прежде всего, как уже отмечалось, видно резкое преобладание у взрослых неоценочных интерпретаций и атрибуций по сравне­нию с количеством суждений той же категории у под­ростков (14% у взрослых, 1,8% у школьников). Ин­тересная тенденция заметна при сравнении эмоцио­нального знака информации в обратной связи под­ростков и взрослых. Если у школьников количество суждений со знаком «минус» превышает количество суждений со знаком «плюс» или равно ему, то у взрослых неаргументированных суждений со знаком «минус» меньше, чем со знаком «плюс». В то же вре­мя взрослые более склонны аргументировать отрица­тельные суждения, чем положительные, а у школьни­ков общее количество аргументированных суждений


меньше, чем у взрослых, и количество положитель­ных и отрицательных суждений этой категории оди­наково. Как уже отмечалось, суждения относительно функционально-ролевой позиции реципиента обрат­ной связи составляют 64% всех дескрипций у взрос­лых и 41% всех дескриптивных суждений у школьни­ков. По отношению же к общей сумме суждений по­веденческих дескрипций у школьников в 1,6 раза больше, чем у взрослых, а функциональных дескрип­ций в 1,6 раза меньше.

Таким образом, взрослые меньше, чем школьники, описывают поведение, то есть в определенном смысле их обратная связь менее информативна для реципи­ента с точки зрения возможного вклада в его пред­ставление о себе и о том, каким его видят другие, кро­ме того, 8,6% из 10% специфичных суждений взрос­лых приходится на функциональную дескрипцию. По­ка трудно дать однозначное объяснение такому пред­почтению. Можно предполагать, что взрослые прида­ют большее, чем школьники, значение деловым каче­ствам и функциям. А возможно, и здесь сказывается тенденция к большой, по сравнению со школьника­ми, осторожности в выражении отношения к челове­ку: давать функциональные описания «безопаснее», чем поведенческие, ибо функциональное суждение -это в основном информация о фактах и без того из­вестных реципиенту обратной связи (что он занима­ет некоторую должность, хорошо поет или всегда вы­полняет общественные поручения и т. д.). Интерес­но также отметить, что специфичность обратной свя­зи у взрослых ниже, когда обратная связь дается «отвергаемому» в социометрическом опросе, чем спе­цифичность в отношении «выбираемого», в то время как у школьников социометрический выбор практи­чески не меняет уровня специфичности сведений.

Результаты второй серии позволяют увидеть, ка­кие перемещения претерпевают различные подкате­гории суждений, переходя из «Ты-концепции» в об­ратную связь. Количество оценочно-атрибутивных неаргументированных суждений, хотя и позволяет этой категории выйти на первое место как в резуль­татах второй, так и в результатах третьей серии, все же заметно меняется: в «Ты-концепциях» таких суж-


дений 34,9% у школьников и 29% у взрослых. Эмо­циональная дескрипция составляет 27,5% всех сужде­ний во второй серии у школьников и 23% У взрос­лых, а в обратной связи соответственно 13,3 и 10,4%. Оценочно-аргументированных суждений, занимающих в обеих сериях одно из последних мест, все же боль­ше в «Ты-концепциях», чем в обратной связи (во второй серии 5,5% у школьников, 6,8% у взрослых; в третьей — 2,7% у школьников, 3,5% у взрос­лых) .

В «Ты-концепциях» обеих возрастных групп по сравнению с обратной связью меньше чисто оценоч­ных неаргументированных суждений — выше уровень аргументации; больше дескрипций — меньше сужде-ний с положительной эмоциональной окраской.

Хотя количественное содержание некоторых под­категорий как в «Ты-концепциях», так и в обратной связи различно у школьников и взрослых, направле­ние изменений количественной представленности со­ответствующих типов суждений от второй к третьей серии и у тех, и у других одинаково и выражено при­мерно в равной степени.

Резкое (больше, чем в два раза и у взрослых, и у школьников) сокращение общего объема всех отче­тов в третьей серии по сравнению со второй проис­ходит в основном за счет отказа в словесных харак­теристиках от дескрипций, что придает обратной связи вид лапидарного и крайне обобщенного выска­зывания: специфичность снижается у взрослых в три, а у школьников в четыре раза. Таким образом, в об­ратной связи характеристики становятся значительно более общими, неконкретными.

Итак, из приведенных данных следует, что как школьники, так и взрослые сходным образом меняют выражения своих «Ты-концепций» в зависимости от того, предназначены их словесные характеристики третьему лицу или же самому «объекту» характери­стики. При переходе от «Ты-концепции» для исследо­вателя к «Ты-концепций» для воспринимаемого про­исходит сдвиг в сторону ее большей оценочности, большей обобщенности, меньшей аргументирован­ности, меньшей описательности, большей атрибутив­ности.

 


Как при анализе результатов третьей серии, в дан­ных двух возрастных группах наряду с общностью обнаружились и некоторые особенности, различия. Например, интересные результаты дает подсчет кор­реляции между рядами выделенных восьми подкате­горий суждений, ранжированных по степени их пред­ставленности во всем объеме отчетов соответствую­щих серий двух обследуемых групп. Оказывается, что «Ты-концепции», эксплицируемые экспериментатору взрослыми и школьниками, обладают наибольшим структурным сходством. Достаточно велико и сходст­во форм обратной связи у школьников и взрослых. Явная связь прослеживается между «Ты-концепцией» и обратной связью у школьников. Но для группы взрослых при сравнении структуры «Ты-концепции» и обратной связи корреляция незначима. То есть «Ты-концепции». взрослых и та форма, которую они при­обретают, становясь обратной связью, соответствуют друг другу значительно меньше, чем формы обрат­ной связи в разных возрастных группах.

У школьников соотношение суждений с положи­тельным и отрицательным эмоциональным знаком в обратной связи по сравнению с «Ты-концепцией» поч­ти не меняется. Иную картину наблюдаем в группе взрослых, где в обратной связи происходит как бы нейтрализация первоначальных оценок: представлено значительно больше суждений с позитивной эмоцио­нальной окраской и меньше суждений с негативным эмоциональным знаком, чем в текстах второй серии. Минусы «Ты-концепций» отчасти превращаются в «плюсы» или «нули» в обратной связи. Этот сдвиг в сторону большей осторожности заметен не только в перераспределении эмоционального знака высказы­ваний. В частности, конкретность высказываний в обратной связи (особенно у взрослых) падает неравномерно по отношению к «выбираемым» и «от­вергаемым» — именно в отношении последних отде­лываются в основном «общими местами» — малоин­формативными суждениями.

У взрослых в обратной связи возрастает, а у школьников падает и без того очень низкое содержа­ние неоценочных интерпретаций, причем если в «Ты-концепциях» взрослых суждения этого вида равно


распределены по наличию или отсутствию аргумен­тации, то в обратной связи проявляется резкое пре­обладание неаргументированной формы этих выска­зываний. Если в «Ты-концепциях» взрослых, как и у подростков, соотношение поведенческой и функци­ональной дескрипции было в пользу описаний пове­дения, то в обратной связи это соотношение меняется на противоположное. У школьников оно остается не­изменным.

Наконец, следует упомянуть еще один результат, который, будучи предварительным, тем не менее дает материал к размышлению. Обнаружена обратная за­висимость между социометрическим статусом инди­вида в группе (по межличностному критерию) и ко­личеством оценочных суждений в даваемой им обрат­ной связи. То есть чем меньше в высказываниях ис­пытуемого оценочных суждений, тем выше его статус в группе или наоборот: чем выше статус, тем меньше оценок в обратной связи. Разумеется, эта зависи­мость может быть не причинно-следственной и опо­средоваться какими-то неучтенными факторами, но она заслуживает дальнейшего исследовательского внимания.

Итак, данные приведенного исследования обнару­живают сложность такого образования межличност­ных восприятий как представление о другом челове­ке. Прежде всего обращает на себя внимание факт несовпадения знания о другом человеке, предназна­ченного некоторому третьему лицу (в данном случае исследователю), и знания, возвращаемого самому этому человеку. Оба эти типа знания существенно различаются и по содержанию, и по форме.

В интересующем нас отношении полученные дан­ные свидетельствуют о том, что в межличностном общении далеко не всегда представлены минималь­ные условия конструктивной обратной связи. Имеется в виду, что обычно субъект не всегда получает реаль­ные сведения о том, как его воспринимает партнер по общению. Кроме того, порой информация посту­пает от коммуникатора обратной связи в форме, не способствующей ее принятию. В результате она может не восприниматься, отторгаться реципиентом либо восприниматься искаженно. Подобная деформа-


ция обратной связи может осложнять общение, на­пример делая его поверхностным, даже фрустирую­щим, участников, затрудняя выход человека из мира собственных иллюзий и т. д.

Налаженная обратная связь существенна в кон­тексте всякого продуктивного общения. Однако есть ситуации, когда проблема адекватных форм обратной связи особенно актуальна: руководитель и подчинен­ный, учитель и ученики, родители и дети, врач и пациент и т. д. В этих случаях неоправданно остав­лять развитие продуктивного общения, в частности эффективной обратной связи, только на откуп ин­туиции и индивидуальному жизненному опыту. Мы рассматриваем приведенные эмпирические данные как возможную иллюстрацию и обоснование потреб­ности в специальной психологической помощи, нап­равленной на оптимизацию практики межличностно­го общения, в частности, посредством устранения имеющегося в повседневном общении дефицита об­ратной связи. Именно этим целям и служит СПТ.

В практике социально-психологического тренинга эмпирически вычленены некоторые условия, которые выступают необходимыми предпосылками конструк­тивной обратной связи, то есть такой, которая, во-первых, прямо несет ее реципиенту реальные сведе­ния о том, как он воспринят коммуникатором обрат­ной связи, а во-вторых, дается в форме, способствую­щей ее принятию и, следовательно, возможному ис­пользованию. В качестве таковых условий высту­пают, в частности, описательный характер обратной связи, ее неотсроченность, специфичность, релевант­ность потребностям и получающего, и отправляю­щего, реализация ее в контексте группы, подача по поводу таких свойств, которые реально могут быть изменены, и т. д.

Обратная связь в оценочной форме либо вовсе неинформативна («ты хороший» — неясно, что имен­но имеется в виду), либо (в случае — «ты плохой») актуализирует защитные механизмы реципиента, пре­пятствующие восприятию обратной связи и/или спо­собствующие формированию ответной негативной «Ты-концепции» коммуникатора обратной связи («сам глупец»). Эмпирический опыт тренинга пока-


зывает, что неоценочный характер обратной связи, в частности, представление ее через описание эмоци­ональных состояний, чувств, сопутствующих восприя­тию тех или иных конкретных проявлений человека, повышает вероятность того, что она будет выслуша­на, воспринята. По-видимому, по-разному «отзовут­ся» следующие два вида высказываний: «ты ханжа» и «твое поведение в данной ситуации причиняет мне боль». В последнем высказывании автор говорит о самом себе прежде всего, и в этом отношении его акцент принципиально иной по сравнению с первым. Опыт показывает, что подобная форма в меньшей степени актуализирует психологическую защиту, ко­торая обычно блокирует приобретение знания. Опи­сательная обратная связь — существенная образую­щая атмосферы относительной психологической безо­пасности и, следовательно, доверительного общения. Конечно, требование минимально оценочной обратной связи не означает, что оценка вовсе элиминируется. Известно, что восприятие другого человека обычно связано с его оценкой, включает определенное отно­шение к воспринимаемому. В данном случае, однако, предполагается, что реципиент, получив сведения, сам дает оценку, и, таким образом, речь идет не об устранении оценочного суждения, а об изменении его авторства. Из опыта воспитательной работы из­вестно, насколько это повышает эффективность воз­действия оценочных (а точнее, самооценочных) суж­дений.

Важным условием продуктивности обратной свя­зи, выполняемым в случае СПТ, оказывается ее не­отсроченность. Как уже отмечалось, наиболее полез­ной выступает обратная связь «по горячему следу», конечно, с учетом готовности к ней реципиента. От­сроченная межличностная информация по поводу чего-то происходившего давно может быть просто ис­кажена фактором времени. Не случайно одним из ос­новных параметров групп социально-психологическо­го тренинга является условие «здесь и теперь». Име­ется в виду, что предметом групповой дискуссии выступают межличностные отношения участников, как они складываются в данной группе в настоящее время. Подобное изучение группой собственной ди-


намики через анализ происходящих в ней в данный момент процессов, откровенное выражение участни­ками своих эмоций, мыслей позволяют им незамед­лительно узнавать, как окружающие интерпретиру­ют то, что они говорят и делают, узнавать приписы­ваемые им чувства, намерения, мотивы. В результате группа тренинга дает возможность проследить на­пример, метаморфозы, которые претерпевает пред­ставление о каждом из участников от первого впе­чатления до формирования достаточно устойчивого знания.

Легко увидеть, что в рамках СПТ обратная связь является также специфичной. Специфичность обрат­ной связи облегчает реципиенту ее принятие и про­дуктивное использование, поскольку в этом случае обратная связь относится к конкретному поведению, отдельному поступку, а не к поведению вообще, к конкретному человеку, а не к людям вообще и ис­ходит из конкретного источника. Специфичность об­ратной связи облегчает ее реципиенту ориентацию в ситуации общения. Если в обратной связи опреде­ленно указаны моменты нашего поведения, которые вызывают те или иные чувства, интерпретации, появ­ляется возможность увидеть предпосылки определен­ной атрибуции со стороны коммуникатора обратной связи. При этом по возможности обратную связь ре­комендуется перепроверять, то есть реципиенту це­лесообразно воспроизвести полученные сведения, чтобы убедиться, насколько воспринятое им соответ­ствует тому, что имел в виду коммуникатор обратной связи. Внешне это может быть похоже на ситуацию повторения приказов, например, в Военно-Морском Флоте, «где по уставу каждый подчиненный по по­лучении приказа повторяет его своему начальнику, чтобы показать, что он расслышал и понял» [15, 75].

Характерно также, что в группе социально-психо­логического тренинга обратные связи исходят от не­скольких или всех членов группы, и это выступает существенной предпосылкой принятия информации. В отличие, например, от диады, где каждый человек является как бы зеркалом для другого, группа пред­ставляет собой целую систему зеркал, дающую обоб­щенный, как бы объемный образ. В этом случае

6 Петровская Л. А. 137


группа играет роль обобщенного другого, обратная связь от которого может оказаться более релевантной действительному поведению и в этом смысле более надежной, чем обратная связь, исходящая от отдель­ного человека. Многократно отражаясь в других уча­стниках, считывая эти отражения и проверяя их, каждый, таким образом, продвигается в познании самого себя в ситуациях общения.

Следует упомянуть о такой важной предпосылке эффективной обратной связи, как ее релевантность потребностям и коммуникатора, и реципиента. Об­ратная связь может оказаться деструктивной, если не учитывается потребность личности, которой она адресуется. Наконец, обратная связь должна ориен­тироваться на свойства, которые могут быть измене­ны. Например, не следует говорить о том, что прямо вытекает из физической неполноценности человека — это только вызовет фрустрацию и ненужные пере­живания.

В ряду условий конструктивной обратной связи важнейшим является открытость в общении. Именно открытое общение позволяет каждому представить себя таким образом, чтобы, во-первых, коммуникатор сформировал соответствующую «Ты-концепцию» и, во-вторых, достаточно откровенно эксплицировал ее в обратной связи. В контексте группы тренинга прин­цип открытости общения отнюдь не противоречит стремлению человека в охране своей глубоко личной сокровенной сферы. Каждый участник реализует ту меру открытости, к которой он готов в ситуации доверительного общения по мере того, как она скла­дывается в ходе развития группы.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.