Растений, по отношению к земледелию

Реальность проблемы

Среди земледельцев и по сей день, господствует убеждение, что, для получения хорошего урожая зерна, довольно позаботиться только о том, чтобы растения имели достаточно питательных веществ в почве, нужное количество влаги и соответствующую температуру.

Однако, наблюдения садоводов-эмпириков (рассуждающих не теоретически, а лишь, на основании анализа результатов), а равно, как и теоретические заключения биологов, наводят на мысль, что не достаточно одного питания для того, чтобы заставить растение развиваться в желательном для хозяина направлении.

Эмпирики и садоводы придерживаются того мнения, что растения, помимо воли человека, могут иметь и собственную волю и управлять своим развитием самостоятельно — производить или вегетативные (неполовые) органы: стебли и листья, или же, органы размножения, то есть, цветы, плоды и семена.

Вследствие этого, воспитывая растения и желая, чтобы они развивались в желательном направлении, нужно строго сообразоваться с этой их волей.

С этой целью, садоводы употребляют различные способы, которые многим могут показаться достойными внимания не более, чем секреты наших доморослых знахарей и коновалов.

Однако же, способы, употребляемые садоводами, вполне рациональны. Практики-садоводы опередили, в данном случае, своих учёных коллег, так же, как и знахари опередили врачей.

И так, в то время, как мы, земледельцы, игнорируем волю и самостоятельность растений, наши садоводы признают их.

А также и способы полевой культуры, с какими мы встречаемся в Китае, наводят на мысль, что древний земледельческий народ Китая имеет некоторые понятия о способностях растений управлять своим внутренним хозяйством.

Поэтому, переводы китайских сельскохозяйственных сочинений были бы для нас весьма интересными.

Однако, пока мы дождёмся этих переводов, займёмся теперь рассмотрением тех данных, которые, для разрешения интересующего нас вопроса, собраны биологами.

Разумность растений

«Психическая жизнь[1], — говорит проф. Гецкель, — в обширном значении этого слова, есть общий признак всех органических клеточек. Но, если это так на самом деле, то мы не имеем права оспаривать психическую жизнь у растений».

Господствующая форма тела животного есть монархия клеточек, тело же растения — республика.

Но, так как отдельные клеточки — более самостоятельны в теле растения, чем в теле животного, то и психическая жизнь проявляется в растении менее ясно, чем в животном.

Исключение составляют только некоторые важнейшие растения, например, нежные мухоловки (вид растений-хищников), одарённые чутьём.

Вследствие этого, психическая жизнь растений была, без сравнения, меньше исследована, чем психическая жизнь животных, и только некоторые натуралисты обращали на неё внимание.

Из числа этих натуралистов, в особенности, нужно отметить разумного творца психофизики, проф. Фехнера в Лейпциге, который науку о душе[2] растений изложил в целом ряде гениальных сочинений.

Оставляя психологам спор о душе растений, мы переходим к самопознанию(здесь: самоощущению) и впечатлительности (здесь: восприимчивости) этих последних.

Возбудимость[3] протоплазмы[4]

Жизнь организма есть сумма жизней одиночных составных клеточек.

Протоплазма же, будь она заключена в стенках клеток, или же лишена внешней оболочки, голая, всегда сохраняет свойственную ей возбуждаемость.

О возбуждаемости голой протоплазмы в низших растениях мы можем убедиться, наблюдая группу низших грибов, так называемых слизевиков (миксомицеты).

Жизнь слизевика[5]

Способностью восприятия внешних влияний,

Способностью чувствовать собственную растительную жизнь и

Способностью переноситься с места на место.

Образ жизни миксомицетов — вполне аналогичен с образом жизни животных, которым движение помогает избежать опасности, подыскивать пищу, воду и т.д.

Живые клетки растений

Высшие растения имеют протоплазму не голую, а заключенную в деревянистый (то есть, из клетчатки, или целлюлозы) покров.

Но мы имеем многочисленные доводы, которые убеждают нас, что заключённая таким образом протоплазма не теряет ни одного из своих свойств.

Так, движение протоплазмы мы можем наблюдать в клеточках водорослей семейства харовых.

Под микроскопом видно быстро движущуюся протоплазму, которая, по одной стороне клеточки, поднимается в гору, по другой же, сплывает вниз.

Такое же вращение протоплазмы можно видеть в клеточках очень многих растений.

Протоплазма вошерии (одноклеточная водоросль), после разрыва клеточки, выливается наружу и выпускает из себя ножкообразные отростки, движущиеся наподобие ложноножек амёбы.

Многие растения выделяют из себя, в период размножения, частички, одарённые самостоятельным движением, так называемые, сперматозоиды и антерозоиды (мужские и женские половые клетки; «-зоид» означает «животнообразный, как живой»).

К числу этих растений принадлежат, равно, как водоросли, так и сухопутные растения, а именно: мхи, хвощи и папоротники, которые развиваются замечательно интересным образом.

Из споры папоротника вырастает, прежде всего, так называемый, предросток (маленькая зелёная пластиночка с корешками, вроде мха. Сейчас называется — «заросток». Думаю, «предросток» — гораздо точнее).

Содержимое этого органа освобождается наружу в виде семенных телец (сперматозоидов).

Стенки их растворяются в воде, завитки их распускаются и они быстро движутся в воде, вращаясь одновременно и около своей оси.

Наделённые свойственной им энергичной способностью движения, сперматозоиды одарены также впечатлительностью; они самостоятельным движением стремятся в сторону женских половых органов.

Пфефер констатировал, что в этом процессе притягательным образом действует яблочная кислота, в иных случаях тростниковый сахар (сейчас считается, что этим руководят гормоны, но очевидно, что у сперматозоидов есть своя сложная жизненная программа).

Заключённая в деревянистой оболочке протоплазма не только не теряет способности двигаться, но также она не теряет своей возбудимости.

«У многих травянистых растений, — говорит Альман, — молодой и сочный стебель, по виду быстро растущий, получив сильный удар, который, однако, не ломает его тканей и не производит никакой раны, иногда непосредственно после удара обвисает книзу, перегибаясь на известной высоте выше ударного места.

Кажется, как будто его внезапно оставили силы, как будто он окоченел и не может поднять собственной тяжести. Протоплазма его клеточек, конечно, не убита, но она была только оглушена сильным ударом и требует известного времени на то, чтобы прийти в себя.

Стебель некоторое время, может быть, несколько часов, остаётся обвислым и неподвижным, но затем, начинает подниматься и, вскоре, приобретает прежнюю силу».

Кроме выше сказанного мы находим много других фактов, доказывающих впечатлительность растений.

Растения чувствительны к свету и к влаге, заключающейся в воздухе; на них действует температура, хлороформ делает их нечувствительными; они чувствуют прикосновение постороннего предмета, после чего, их части производят известные движения.

Затем, мы имеем факты, доказывающие, что растения одарены, известного рода, внутренним чувством и, в силу полученных впечатлений, совершенно самостоятельно, часто, даже против воли и желания выращивающего их, управляют своим развитием.

Поведение растений

Факт поворачивания за солнцем цветов подсолнуха — общеизвестен.

Многие сорта закрывают свои цветочные бокалы на ночь или в пасмурные дни (сон растений) и раскрывают их в светлые, солнечные дни; есть, впрочем, и такие, которые цветут ночью, а засыпают днём.

Явление сна, отчасти, происходит под влиянием света, частью же, растение укладывает свои листья ко сну, с целью уменьшить лучеиспускание (излучение тепла) среди ночи, чтобы, таким образом, защитить себя от холода.

Большой нильский лотос, священное растение древних, и наши водяные лилии закрывают на ночь свои цветы, затягивая их в воду, утром же, выбрасывают их наружу и распускают.

Энотеры (род ослинник, включающий и несколько садовых разновидностей, в том числе и «ночную красавицу», в сумерках разворачивающую крупные жёлтые цветки прямо на глазах) закрывают свои цветы днём.

Некоторые растения так чувствительны к тени, что закрываются среди белого дня, когда туча заступит собою солнце.

Известны также часы из цветов, распускающихся в различное время дня, или, так называемых, периодических.

Листья одарены способностью чувствовать напряжение света.

Слишком большой солнечный свет уничтожает хлорофилл и обесцвечивает листья, вследствие чего, у тропических растений листья, обыкновенно, укладываются таким образом, чтобы лучи проходили, более или менее, параллельно с листом, а не падали бы перпендикулярно на его поверхность.

С этой целью, они то поднимаются на своём черешке вертикально, то свешиваются вместе с черешком вниз, то черешок поворачивается так, чтобы плоская поверхность листа приняла вертикальное положение.

Австралийская малина на солнце едва образует только черешки от листьев, между тем, как в тени, листья этого растения находятся в полном развитии.

Вообще же, строение паренхимы (срединная ткань листа) в тени гораздо более ноздревато, чем на солнце. Иногда молодые побеги окрашиваются в красный цвет, что тоже ослабляет влияние солнца.

Влияние света на растения обнаруживается также в общеизвестном поворачивании горшечных растений к окну.

Желая, чтобы комнатное растение росло прямо, следует постоянно поворачивать горшок.

Вика, чечевица и другие растения, выращенные в тёмнойкомнате, оказываются чувствительными даже к слабому свету луны, к которой обращаются так же, как и к солнцу. Когда луна скрывалась, растения выравнивались.

Чувствительность растений к температуре обнаруживается каждый день, во время их роста.

Есть известный оптимум температуры, при котором растения произрастают лучше всего. Высшая или низшая температуры одинаково задерживают развитие.

Бартелем поместил гиацинты в горшках возле нагретой трубы и, по истечению некоторого времени, заметил, что боковые корни вырастали по направлению к источнику тепла.

Развивающиеся в воде корни гиацинтов, точно так же направлялись к стеклянной перегородке, за которой была налита горячая вода.

Корни также стараются найти и воздух. Делается очевидным это, например, при водяном выращивании кукурузы, корешки которой стараются удержаться на поверхности воды, произрастая, в виде волнистой линии, для того, чтобы иметь достаточное количество воздуха.

Этим свойством растений объясняют их способность углубляться только до такого места, куда имеет доступ воздух.

Этим также можно объяснить известный факт, что посаженные слишком глубоко деревья пропадают (это происходит, если грунтовая вода поднимается к верхнему горизонту почвы).

Чувствительность к влаге, заключающейся в воздухе, тоже обнаруживают многие растения.

Живокость (дельфиниум), сибирская заячья капуста (очиток) не закрывают вечером своих цветов, если к завтрашнему дню ожидается слякоть.

Многие из цикорных не распускаются утром, если предстоит дождь.

Бело-фиолетовые цветы одного из видов календулызакрываются обыкновенно за 3-4 часа перед дождем.

Итак, значит, рядом с часами и растительным компасом, мы имеем также и гигрометр (влагомер) флоры.

Чувствительные к влаге, заключающейся в воздухе, растения умеют охраняться, как от избытка её, так и от недостатка.

Так, например, все растения австралийских пустынь, где господствуют засухи, имеют приспособления, уменьшающие испарение и увеличивающие доступ воды снизу.

Кроме того, растения в пустынях дают большое количество эфирных масел. Масла эти, вследствие испарения, охлаждают листья и поднимаются над лесом, в виде газа.

По Тиндалю, воздух, насыщенный такими парами, меньше пропускает теплородных лучей, вследствие чего, этот газовый плащ защищает деревья от согревания и испарения.

С другой же стороны, слишком длинные корни растений доставляют им воду снизу.

Растения, точно так же, как и животные, могут подвергаться действию средств, делающих их нечувствительными.

Клавдий-Бернард подвергал действию эфира крепкое и здоровое растение «Не-тронь-меня» (вид мимозы,листья которой опускаются, от прикосновения), помещая таковое под колпак, под которым находилась губка, пропитанная эфиром.

Через полчаса наступало бесчувственное состояние растения, которое уже более не было склонно сворачивать свои листья при дотрагивании.

В последнее время замечено, что кокаин и морфий парализуют движения. Всё это заслуживает более серьёзного внимания.

Интересное явление движения можно также наблюдать на частях растений.

По Дарвину, каждый орган растения подвергается постоянным окружным колебаниям, составленным из бесконечно малых, для глаза неуловимых вибраций.

Существует, однако, растение, движения листьев которого очевидны — это маятничник, индийский клевер.

В Индии растение это делает около 60 колебаний в минуту. Теплота ускоряет движение его листьев.

Части других растений двигаются явно:

1) когда раздражит их какой-нибудь внешний фактор и

2) когда его побудит к этому воспринятое впечатление собственной растительной жизни.

Движение первого рода мы одинаково встречаем, как в надземных частях растений, так и в корнях.

Дарвин обращает внимание на особую впечатлительность кончика корешка: он может отличить более твёрдый или более крупный предмет, когда к нему прикасаются с двух сторон, а также и влагу, к которой он наклоняется.

Дарвин говорит, что конец корня, управляющий движениями смежных с ним частей, без преувеличения, можно сравнить с мозгом низших животных.

В этом совмещении впечатлительности и способности переносить впечатление на другие части, он видит самое разительное сходство между растениями и животными.

Вспомним, прежде всего, о «Не-тронь-меня» — растении более всего известном. Растение это имеет крайне чувствительные листья, опускающиеся, при всяком прикосновении к ним.

Валляс говорит, что переход через места, поросшие этим растением, вызывает удивительные последствия: «за каждым шагом растения ложатся на известном пространстве, как бы, обессиленные, а полоса в несколько футов шириною между лежащими растениями отличается измененным цветом свернувшихся листьев».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: