ПРИНЦЕССА ГЕЙЛЬ (по прозванию Зимнее Дитя) 10 глава

Ну а третья её свадьба состоялась по её собственной воле, когда она влюбилась в сира Микаэля Манвуди, дорнийца, прибывшего ко двору с принцессой Мирией. Манвуди, который всю юность провел в Цитадели, был воспитанным человеком, с острым умом и обширными знаниями, стал доверенным слугой короля Дейрона после его свадьбы с королевой Мирией. Он несколько раз отправлялся в Браавос вести переговоры с Железным Банком, и там сохранилась переписка между лордом Манвуди и хранителями ключей Железного Банка (хотя письма и были скреплены его печатью, и даже подписаны его именем, в них все равно угадывается рука Элейны), относящаяся к этим переговорам.

Элейна вышла замуж за сира Микаэля, судя по всему, с благословения Дейрона вскоре после смерти её второго мужа. В старости Элейна призналась, что она полюбила сира Микаеля не столько из-за его манер, сколько из-за его любви к музыке. Он играл для нее на арфе, и после его смерти Элейна приказала, чтобы на его изображении высекли арфу, а не шпоры и меч, как полается рыцарю.

ВИЗЕРИС II

Несмотря на то, что оба сына короля Эйгона III были мертвы, его три дочери выжили. И были некоторые среди простого люда, и даже среди знати, кто считал, что по праву Железный Трон принадлежит принцессе Дейне. Однако их было немного. Десятилетнее заточение в Девичьей Башне лишило Дейну и ее сестер сильных союзников. И все еще свежи были воспоминания обо всех бедах, которые постигли государство во времена правления последней королевы. Дейна Непокорная многим лордам казалась существом диким, неуправляемым, кроме того… и бессмысленным к тому же, ведь годом ранее она родила бастарда, которого назвала Деймоном, и чьего отца стойко отказывалась называть.

Согласно прецедентам Великого Совета в 101 году и Танца Драконов, претензии сестер Бейлора были отвергнуты. Вместо этого корона перешла его дяде, Деснице, принцу Визерису.

Было записано, что пока Дейрон сражался, а Бейлор молился, Визерис правил. Он служил Десницей своим племянникам целых четырнадцать лет, а еще ранее он служил своему брату, королю Эйгону III. Говорят, что он был самым проницательным Десницей со времен септона Барта, хотя все его благие начинания ничем не заканчивались во время правления Сломленного Короля, у которого не было никакого желания завоёвывать любовь своих подданных. В своём труде «Жизнеописание Четырёх Королей» великий мейстер Кит не уделяет Визерису много внимания … но есть те, кто говорит, что по праву книга должна быть о пяти королях, включая Визериса. И все же Визерис пропущен ради обсуждения его сына, Эйгона Недостойного.

По истечению лет, проведенных в Лисе в качестве заложника, Визерис вернулся в Королевскую Гавань с прекрасной невестой, Ларрой Рогаре, дочерью богатого и влиятельного знатного дома. Высокая и стройная, с серебристо-золотистыми волосами и валирийскими фиолетовыми глазами (ибо кровь Валирии все еще сильна в Лисе), она была старше Визериса на семь лет. Ларра так и не почувствовала себя частью двора и никогда не была там по-настоящему счастлива. Однако же перед тем как навсегда вернуться в родной Лис, Ларра родила Визерису троих детей.

Старшим был Эйгон, рожденный в Красном Замке в 135 В.Э. после возвращения Визериса из Лиса. Он был крепким здоровым мальчиком, который рос красивым и обаятельным, но в то же время безответственным, капризным, жившим только ради удовольствий.

В 136 В.Э. родился Эймон. В юности он был так же силен и красив, как и Эйгон, но в нем не было пороков брата. Он показал себя прекрасным наездником и замечательным мечником – рыцарем, достойным носить Тёмную Сестру. Он стал известен как Рыцарь Дракон из-за трехглавого дракона, выкованного белым золотом на его шлеме. И по сей день называют его благороднейшим рыцарем из всех, кто когда-либо жил, и одним из самых легендарных имен Королевской Гвардии.

Последней родилась единственная дочь Визериса – Нейрис (138 В.Э.). Говорили, что её кожа такая бледная, что кажется полупрозрачной. Она была миниатюрной (и становилась еще меньше из-за отсутствия аппетита), с утонченными чертами лица. Её огромные фиолетовые глаза, обрамленные бледными ресницами, вдохновляли многих певцов.

Эймон был её любимым братом, ибо он умел её рассмешить и обладал тем же благочестием, что было у неё, в то время как Эйгон сторонился религии. Она любила Семерых так же сильно, как она любила своего брата, если не сильнее, и могла бы стать септой, если бы отец позволил. Вместо этого в 158 В.Э. Визерис обвенчал её со своим сыном Эйгоном с благословения короля Эйгона III. В песнях поётся, что и Эймон, и Нейрис плакали во время церемонии, хотя историки говорят, что Эймон рассорился с Эйгоном на свадебном пиру, а Нейрис рыдала скорее во время проводов в спальню, чем на церемонии.

Есть те, кто пишут, что все безумства Молодого Дракона и Бейлора Благочестивого порождены принцем Визерисом, но есть и те, кто считают, что именно Визерис, как мог, усмирял их худшие одержимости. Несмотря на то, что его правление длилось не многим больше года, нелишним будет рассмотреть его реформы королевского хозяйства и их функции; создание нового королевского монетного двора; его усилия для увеличения торговли за Узким морем; и пересмотр свода законов, учрежденным еще Джейхейрисом Миротворцем во время своего длительного правления.

Визерис II мог бы стать новым Миротворцем, ибо не было короля проницательнее и одарённее. К сожалению, внезапная болезнь забрала его жизнь в 172 В.Э.

Нет нужды говорить, что некоторым показалась странной эта болезнь и быстрота, с которой она протекала. Но в то время никто не осмелился высказать свои подозрения. Прошло более десятка лет перед тем, как было записано первое обвинение, что Визериса отравил никто иной, как его сын и преемник Эйгон.

Правда ли это или всего лишь подозрение? Никто не скажет точно. Но зная обо всех бесславных деяниях Эйгона Недостойного, и до получения короны, и после, исключать этого нельзя.

ЭЙГОН IV

После смерти своего отца в 172 от З.Э., Эйгон наконец взошел на престол, о котором он мечтал с детства. Он был миловидным юношей, умеющим владеть копьем и мечом, любил танцы, охоту и соколов. Он был ярчайшим принцем своего поколения. Но у него был один главный недостаток: он не мог править самостоятельно. Он полностью находился во власти своих страстей, похоти и чревоугодия. Заняв Железный Трон, он начал понемногу утолять свои желания, но к концу его правления его аппетиты стали безмерными, а неверные решения стали проклятием для государства на несколько поколений. Каэт писал: «Эйнис был слаб, Мейгор был жесток, Эйгон II алчен, но ни один король до, ни после не был столь своеволен».

Вскоре Эйгон наводнил свой двор людьми, приближенными не за их знатность, честность или мудрость, но за их умение льстить и угождать ему. Женщины при его дворе были такими же, позволяя ему свою похоть утолять их телами. Также он часто любил забрать что-то у одного дома и отдать другому, как, например, он сделал, забрав у Бракенов холмы под названием Сиськи и отдав их Блэквудам. По воле своих желаний, он разбазаривал несметные сокровища, так, он подарил своему деснице, лорду Баттервеллу, драконье яйцо в обмен на всех трех его дочерей. Когда он желал чьего либо богатства, то лишал людей законного наследства. Ходят слухи, что он стоял за смертью лорда Пламма в день его собственной свадьбы.

Его правление давало богатую пищу для слухов и сплетен среди простонародья. Для тех лордов государства, что не остались при дворе и не желали, чтобы Эйгон своевольничал с их дочерьми, он был сильным, решительным, своенравным, но относительно безвредным. Но с теми, кто дерзнул войти в его круг, он был жесток, жаден и беспощаден.

Говорят, что Эйгон никогда не спал один, и не считал вечер удачным, если он не заканчивался в постели с женщиной. Его похоть удовлетворяли женщины самого разного положения: от высокородных принцесс до самых низкопробных шлюх, и, кажется , он не делал между ними различия. В свои последние годы Эйгон заявлял, что спал более чем с девятью сотнями женщин, но любил лишь девять из них. Королева Нейрис, его сестра, не входила в их число. Девять фавориток были из самых разных концов света, и некоторые принесли ему детей, но все они (кроме последней) отстранялись, когда надоедали ему. Однако один из его внебрачных детей был зачат не фавориткой, а принцессой Дейной Непокорной.

Дейна дала своему ребенку имя Дейрон, в честь принца Дейрона, который был чудом и ужасом своего времени. Впоследствии многие увидели в этом предзнаменование того, кем станет этот мальчик. Он родился в 170 от З.Э., его полное имя было Деймон Уотерс. В то время Дейна отказывалась назвать имя отца, но Эйгона уже тогда подозревали в причастности к этому. Выросший в Красном Замке, этот красивый юноша воспитывался умнейшими мейстерами и лучшими мастерами оружия, такими как сир Квентин Болл, свирепый рыцарь по прозвищу Огненный Шар. Он ничего не любил так, как управляться с оружием, и делал это столь прекрасно, что многие видели в нем воина, который однажды станет новым Драконьим Рыцарем. На двенадцатом году жизни, после того, как Деймон выиграл турнир оруженосцев, король Эйгон посвятил его в рыцари (сделав его самым молодым рыцарем за все время правления Таргариенов, включая Мейгора I) и поразил двор, совет и родню, когда передал парню меч Эйгона Завоевателя, Темное Пламя, и наделил землями и прочими почестями. Вскоре Деймон взял себе имя Блэкфайр.

Королева Нейрис - единственная женщина, с которой Эйгон не получал удовольствия лежа в одной с ней кровати, была набожной, обходительной и хрупкой женщиной - и король не любил все это. Роды стали испытанием для королевы, миниатюрной и изящной. Когда в последний день 153 года отЗ.Э. она родила принца Дейрона, великий мейстер Элфорд предупредил, что следующие роды могут ее убить. Говорят, что Нейрис сказала своему брату: «Я исполнила свой долг перед тобой, подарив тебе наследника. Умоляю, давай отныне жить как брат с сестрой». Эйгон якобы ответил: «Именно это мы и делали до сих пор». Эйгон продолжал настаивать, чтобы его сестра выполняла супружеские обязанности до конца своих дней.

Более того, отношения между ними были напряженными из-за их брата, принца Эймона, который был неразлучен с Нейрис с самой юности. Все знали о неприязни Эйгона к своему благородному и популярному брату, и королю доставляло удовольствие третировать Эймона и Нейрис на каждом шагу. Даже когда Драконий Рыцарь погиб, защищая его, а королева Нейрис скончалась годом позже во время родов, Эйгон IV ничего не сделал для увековечивания их памяти.

Раздоры короля со своей родней стали еще хуже, когда его сын Дейрон вырос достаточно для того, чтобы высказывать свое мнение. В "Жизни четырех королей" Каэта говорится о том, что за фальшивыми обвинениями в супружеской неверности королевы, выдвинутыми сиром Моргилом Хаствиком, стоял сам король, хотя он позже и отрицал это. Эти обвинения были опровергнуты судом поединком, на котором сир Моргил пал от руки Драконьего Рыцаря. По удивительному совпадению, эти подозрения вновь всплыли, когда Эйгон и принц Дейрон повздорили из-за королевского замысла начать беспричинную войну против Дорна. Также это был первый (но не последний) случай, когда Эйгон пригрозил назвать одного из своих бастардов наследником вместо Дейрона.

После кончины своих брата и сестры король все чаще начал делать завуалированные намеки на незаконнорожденность своего сына, на что он никогда не осмелился бы при жизни Драконьего Рыцаря. Его придворные и пособники подражали королю, и эта клевета ширилась.

В последние годы царствования принц Дейрон стал главным препятствием для своевольного правления Эйгона. Некоторые лорды государства видели возможность получить почести, должности и земли, угождая прихотям жиреющего короля. Другие, кто осуждал поведение короля, собирались вокруг принца Дейрона. Несмотря на все сплетни, угрозы и безвкусные насмешки, король никогда официально не отрекался от своего сына. Мнения по поводу причин этого расходятся: одни считают, что где то в глубине души Эйгона еще нашлось местечко для чего-то наподобие чести или хотя бы стыда. Однако более правдоподобным кажется, что он осознавал, что подобное действие ввергнет страну в войну, так как союзники Дейрона, и самый могущественный из них, принц Дорна, на чьей сестре Дейрон был женат, выступят в защиту его прав. Возможно, именно по этой причине Эйгон обратил свое внимание на Дорн, используя все еще тлеющую в Марках, Просторе и Штормовых Землях ненависть к дорнийцам для того, чтобы склонить некоторых союзников Дейрона против его самых сильных сторонников.

К счастью для государства, планы Эйгона вторгнуться в Дорн в 174 году после З.Э. обернулись полным провалом. Огромный флот, построенный Его Милостью, желающим продолжить дело Юного Дракона, был развеян и потоплен штормами по пути к Дорну.

Однако это было еще далеко от самой большой нелепости в мертворожденном завоевании Эйгона IV, когда он обратился к сомнительным пиромантам из древней Гильдии Алхимиков, чтобы они создали для него «драконов». Эти громадины из дерева и железа, снабженные трубками, ведущими к сосудам с диким огнем, возможно, и могли бы пригодиться во время осады. Но Эйгон рассчитывал провезти эти штуковины по Костяному пути, зачастую настолько крутому, что дорнийцы вырезали в нем ступени.

Однако, они не добрались так далеко, и первый из этих "драконов" загорелся в Королевском лесу, задолго до Костяного пути. Вскоре пылали все семь. В этом пожаре сгорели сотни людей и почти четверть Королевского леса. После случившегося король отказался от своих амбиций и больше никогда не упоминал о Дорне.

Правление этого недостойного монарха завершилось в 184 году после З.Э., когда Эйгону IV было сорок девять лет. Он стал невообразимо жирным, и многие удивлялись, как его последняя фаворитка, Серенея из Лиса, мать Ширы Морской Звезды, могла выдерживать его объятия. Король умер ужасной смертью: его тело так вздулось и отекло, что он не мог самостоятельно встать с постели, конечности гнили заживо и прорывались червями. Мейстеры заявляли, что никогда не видели подобного, а септоны объявили это карой богов. Эйгону давали маковое молочко, чтобы облегчить страдания, но оно не помогало.

Все соглашаются, что последним его действием перед смертью было исполнение своей воли. И в этом содержался самый горький яд для государства за все время: он узаконил всех своих незаконнорожденных детей - от бастардов самого низкого происхождения до Великих Бастардов, рожденных женщинами из благородных семей. Количество его детей никогда не было точно известно. Посмертное повеление Эйгона для них не значило ничего. Однако для его известных бастардов это было важным делом. Для государства же это значило кровь и огонь на несколько поколений.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: