ПРИНЦЕССА ГЕЙЛЬ (по прозванию Зимнее Дитя) 5 глава

Две королевы не обменивались ни угрозами, ни гневными речами – вместо этого они улыбнулись друг другу и обменялись любезностями. Затем леди Шарра послала за тремя коронами (ее собственным венцом регентши, маленькой короной ее сына и Соколиной Короной Горы и Долины, которую короли из рода Арренов носили тысячу лет) и передала их королеве Висенье вместе с мечами своего гарнизона. И после этого говорится, что маленький король трижды облетел вокруг вершины Копья Гиганта и вернулся на землю маленьким лордом. Так Висенья Таргариен сделала Долину Аррен частью державы ее брата.

Рейнис Таргариен не нашла в Дорне столь легкой победы. Войско из дорнийских копьеносцев охраняло Принцев перевал – проход через Красные горы, но Рейнис не стала вступать с ними в битву. Она пролетела над перевалом, над красными песками и белыми и опустилась в Вейте, чтобы потребовать его капитуляции, но обнаружила, что замок пуст и покинут. В городке за стенами остались только женщины, дети да старики. Когда Рейнис спрашивала, куда подевались их лорды, поселяне отвечали только «Ушли». Рейнис последовала вниз по течению реки в Дар Богов, вотчину дома Аллирионов, но и этот замок был покинут. Она продолжила свой путь. Там, где Зеленокровная впадает в море, Рейнис обнаружила Дощатый город, где под палящим солнцем сотни речных лодок, рыбацких яликов, барж, плавучих домов и негодных к плаванию старых судов были соединены друг с другом тросами, цепями и досками, образуя город на воде. Но лишь горстка старух и детишек появилась на палубах поглядеть, как Мераксес чертит круги в небесах.

Наконец, королева посетила Солнечное Копье, древнюю вотчину дома Мартеллов, где в покинутом всеми другими замке Рейнис нашла принцессу дорнийскую. Мерии Мартелл было тогда восемьдесят лет, как сообщают нам мейстеры, и из этих восьмидесяти шестьдесят она правила Дорном. К своим годам она растолстела, ослепла и почти облысела, кожа ее пожелтела и обвисла складками. Аргилак Надменный звал ее «Желтой дорнийской жабой» - но ни возраст, ни слепота не притупили ее ума.

– Я не собираюсь с вами воевать, – заявила принцесса Мерия королеве Рейнис, – но и кланяться вам не буду. В Дорне короля нет. Скажите это своему брату.

– Так и скажу, – отвечала Рейнис, – но мы придем снова, принцесса, и в следующий раз с нами будут пламя и кровь.

– Это ваш девиз, – сказала принцесса Мерия. – Наш таков: «Непреклонные, несгибаемые, несдающиеся». Вы можете сжечь нас, миледи… но вы нас не склоните, не согнете и не заставите сдаться. Это Дорн, вам здесь не рады. Приходите снова, коли вам жизнь не мила.

На этом королева и принцесса расстались, и Дорн остался непокоренным.

На западе Эйгона Таргариена ждал более теплый прием. Старомест, величайший город во всем Вестеросе, обнесенный кольцом мощных стен, находился под властью Хайтауэров из Хайтауэра – самого старого, богатого и могущественного из благородных домов Простора. Старомест также был и центром Веры – там пребывал верховный септон, Отец Верующих, глас новых богов на земле, которому подчинялись миллионы прихожан по всем королевствам (исключая Север, где все еще в силе были Старые боги), а также и мечи Святого Воинства – вооруженных орденов, которые простой народ называл Мечами и Звездами.

Но когда Эйгон Таргариен и его армия приблизились к Староместу, они обнаружили, что городские ворота открыты настежь, а лорд Хайтауэр смиренно ожидает их для капитуляции. Так случилось, что, когда вести о высадке Эйгона впервые дошли до Староместа, верховный септон затворился в Звездной септе на семь дней и семь ночей, моля богов наставить его на путь истинный. Он не принимал никакой другой пищи, кроме хлеба и воды, и проводил все часы бдения в переходах от одного алтаря к другому. И на седьмой день Старица простерла свою золотую лампаду, озарив ему грядущий путь. Если Старомест обратит оружие против Эйгона-Дракона – так увидел его святейшество – город непременно сгорит, и башня Хайтауэр, Цитадель и Звездная септа будут повержены и разрушены.

Манфред Хайтауэр, лорд Староместа, был человеком осторожным и набожным. Один из его младших сыновей служил в рядах Сынов Воина, а другой лишь незадолго до этого принес обеты септона. Когда верховный септон известил лорда о видении, коим его удостоила Старица, лорд Хайтауэр постановил, что не будет противиться Завоевателю силой оружия. Потому ни один староместец не сгорел на Пламенном Поле, хотя Хайтауэры и были вассалами Гарднеров из Хайгардена. И потому же лорд Манфред выехал за стены, чтобы приветствовать Эйгона-Дракона на подходе и предложить ему свои меч, город и клятву верности. (Некоторые говорят также, что лорд Хайтауэр предложил королю и руку своей младшей дочери, но это предложение Эйгон вежливо отклонил, дабы не обидеть двух своих королев).

Три дня спустя в Звездной септе его святейшество самолично помазал Эйгона семью елеями, возложил корону на его чело и поименовал Эйгоном из дома Таргариеном, первым этого имени, королем андалов, ройнаров и Первых людей, владыкой Семи Королевств и Защитником Державы. (Его поименовали королем «Семи Королевств», хотя Дорн остался непокоренным и в тот момент, и еще более столетия.)

Тех лордов, кто присутствовал на первой коронации Эйгона в устье Черноводной, можно перечесть по пальцам, но сотни других лордов посетили вторую, и десятки тысяч горожан приветствовали его на улицах Староместа, когда Завоеватель проехал через город на спине Балериона. Среди гостей на этой второй коронации были мейстеры и архимейстеры Цитадели. Вероятно, потому именно это венчание на царство, а не первая коронация в день высадки Эйгона закрепилась в хрониках как начало эйгонова царствования.

Так Семь Королевств Вестероса были соединены в одну великую державу силой оружия и волей Эйгона Завоевателя и его сестер.

Многие полагали, что король Эйгон после окончания всех войн сделает своей столицей Старомест, тогда как другие считали, что он будет управлять государством с Драконьего Камня, древней островной цитадели дома Таргариенов. Король удивил всех, объявив о намерении разместить свой двор в новом городе, уже растущем под тремя холмами в устье реки Черноводной – в том самом месте, где он и его сестры впервые ступили на землю Вестероса. Отсюда Эйгон-Дракон правил своей державой, восседая на огромном железном престоле, сооруженном из расплавленных, скрученных, сбитых и сломанных мечей всех его павших врагов – опасном сиденье, которое в скором времени стало известно всему свету как Железный Трон Вестероса.

ЭЙГОН I

Король Эйгон, первый этого имени, завоевал Семь Королевств к двадцати семи годам, но теперь перед ним возникла грозная задача правления этим молодым царством. Семь непримиримых королевств нечасто знавали мир в своих границах, не говоря уж о положении вне их пределов. Для их сплочения под единой властью требовался выдающийся человек, и, к счастью для царства, Эйгон был таковым, щедро наделенный проницательностью и решимостью. Пускай его замысел единого Вестероса оказалось куда сложнее претворить в жизнь, чем могло мниться самому Эйгону – а тем паче куда дороже – именно его замысел определил ход истории в последующие века.

Эйгоном был задуман величавый престольный город, соперничающий с Ланниспортом и Староместом и даже затмевающий их, возведенный вокруг его неказистого Эйгонфорта. Хотя изначально Королевская Гавань была местом чрезмерно полнолюдным, грязным и зловонным, деятельность в ней кипела. Временная септа, выстроенная из корпуса кога на Черноводной, служила простому люду, а вскоре и более величественная септа была построена на холме Висеньи на деньги, посланные Верховным Септоном. (Позднее к ней добавится Септа Поминовения на холме Рейнис, основанная в память о королеве). Где некогда бывали видны лишь рыбацкие лодчонки, теперь стали появляться коги и галеи из Староместа, Ланниспорта, Вольных Городов и даже с Летних Островов, поскольку поток торговли из Сумеречного Дола и Девичьего Пруда переместился в Королевскую Гавань. Сам Эйгонфорт разрастался, выходя за пределы своей прежней границы, с тем, чтобы охватить большую часть Высокого холма Эйгона, и была сооружена новая деревянная крепость с пятидесятифутовыми стенами. Она простояла до 35 года после З.Э. и была снесена Эйгоном, дабы на ее месте вырос Красный Замок, твердыня, достойная Таргариенов и их наследников.

Как сказано в истории архимейстера Гильдейна, при дворе считалось, что Эйгон оставил королеву Висенью ответственной за строительство Красного Замка, чтобы ему не приходилось выносить ее присутствие на Драконьем Камне. В поздние годы их отношения – никогда не бывшие теплыми – стали еще более холодны.

К 10 году после З.Э. Королевская Гавань превратилась в истинный город, а к 25 после З.Э. превзошла Белую Гавань и Чаячий Город, став третьим по величине городом королевства. Большую часть того времени город не имел стен – возможно, потому, что Эйгон и его сестры считали, что никто не посмеет напасть на город, в котором содержатся драконы. Но в 19 году после З.Э. пришла весть о пиратском флоте, коий разграбил город Высоких Деревьев на Летних Островах, захватив тысячи людей в рабство и премного сокровищ. Обеспокоившись этим – и осознав, что он и Висенья не в силах пребывать постоянно в Королевской Гавани – Эйгон, наконец, повелел начать возведение стен. Великий мейстер Гавен и Десница, сир Осмунд Стронг, отвечали за то строительство. Эйгон приказал, чтобы в стенах было довольно простора для дальнейшего роста города, и чтобы семь огромных кордегардий охраняли семь ворот, в честь Семерых. Работа началась в следующем году, и к 26 году после З.Э. нашла завершение.

Как рос город и его благосостояние, так рос и достаток в королевстве. Одной из причин тому были старания Завоевателя обладать уважением вассалов и простонародья. В том часто помогала ему королева Рейнис (при жизни), ввиду того, что для нее простые люди были предметом особой заботы. Также она приходилась покровительницей певцам и бардам – что ее сестра королева Висенья находила пустыми тратами, но те певцы слагали хвалебные песни о Таргариенах и несли их по всему королевству. И если в тех песнях вдобавок содержалась ложь, провозглашавшая Эйгона и его сестер более славными, королеву то не печалило… чего нельзя сказать о мейстерах.

Королева также сделала много для того, чтоб сплотить королевство путем браков между отдаленными домами, которые она устраивала. Потому гибель Рейнис в Дорне в 10 году после З.Э. и гнев, что был тем вызван, ощутило все королевство, любившее прекрасную и добросердечную королеву.

В правлении, овеянном славой, Первая Дорнийская Война выделяется как единственное поражение Эйгона. Первая Дорнийская Война с размахом началась в 4 году после З.Э., а завершилась в 13 после З.Э., спустя годы трагедий и пролитой крови. Многочисленны были бедствия той войны: погибель Рейнис, годы Гнева Дракона, убитые лорды, покушения в Королевской Гавани и даже в самом Красном Замке. Черное то было время.

Но из всех злоключений родилась одна благая вещь: присяжное братство Королевской Гвардии. Когда Эйгон и Висенья объявили награду за головы дорнийских лордов, многие были убиты, и в отместку за то дорнийцы сами наняли убийц. В 10 году после З.Э. Эйгон и Висенья были атакованы на улицах Королевской Гавани, и если бы не Висенья и Темная Сестра, король мог не спастись. Вопреки тому, король считал, будто его охраны довольно; Висенья, впрочем, убедила его в обратном. (Записано, что когда Эйгон указал на своих охранников, Висенья обнажила Темную Сестру и порезала его щеку прежде, чем стражи смогли ей противодействовать. “Твои охранники медлительны и ленивы,” – как говорят, произнесла Висенья, и королю пришлось согласиться).

Висенья, а не Эйгон, определила сущность Королевской Гвардии. Семеро защитников владыки Семи Королевств, являющиеся рыцарями. Она составила их клятву по образцу клятвы Ночного Дозора, дабы забыли они все, исключая долг перед королем. И когда Эйгон заговорил о великом турнире, чтобы выбрать первых королевских гвардейцев, Висенья отговорила его, настаивая, что ему понадобится не только одно владение оружием для защиты, но также и непоколебимая верность. Король доверил Висенье отбор первых членов ордена, и история подтверждает, что сие решение было мудрым: двое умерли, защищая его, и все служили до конца их дней с честью. “Белая Книга” приводит их имена, так как в ней содержатся имена и деяния каждого рыцаря, давшего обет. Сир Корлис Веларион, первый Лорд-Командующий; сир Ричард Рут; сир Аддисон Хилл, бастард из Корнфилда; сир Григор Гуд и сир Гриффит Гуд, братья; сир Хамфри Скоморох, межевой рыцарь; и сир Робин Дарклин, прозванный Темным Робином, первый из многих Дарклинов, носивших белый плащ.

“Правило шести”, ныне часть общего закона, было введено Рейнис, когда та сидела на Железном Троне, а король отсутствовал, путешествуя по стране. Братья женщины, забитой до смерти супругом, заставшим ее с другим, подали прошение. Муж защищался тем, что по закону ему было разрешено наказывать жену за прелюбодеяние (что верно, хотя в Дорне дела обстоят иначе), так как он использовал для того посох не толще пальца. По словам братьев, он нанес ей сотню ударов, чего не отрицал и он сам. Посовещавшись с мейстером и септонами, Рейнис признала, что хотя боги создали женщин для послушания долгу перед мужьями, и посему женщины могут быть законно биты, должно быть нанесено всего шесть ударов – за каждого из Семи, кроме Неведомого, который есть смерть. По этой причине она объявила 94 удара беззаконными и постановила, что братья умершей женщины вправе нанести эти удары мужу.

Без промедления назначив советников – во дни Джейхейриса I превратившихся в Малый совет, который впоследствии станет наставлять королей – Эйгон Завоеватель часто оставлял повседневное управление делами королевства сестрам и тем доверенным советникам. Взамен того король трудился над объединением государства собственным присутствием – внушая подданным благоговение и, по возникновении такой нужды, устрашая их. Половину года король летал между Королевской Гаванью и Драконьим Камнем, ибо если город был местом его престола, то пропахший серой и солью остров был местом, полюбившимся ему больше всего. Но другую половину года он посвящал королевским разъездам. Он путешествовал по королевству весь остаток жизни (вплоть до своей последней поездки в 33 году после З.Э.), не забывая отдать дань уважения Верховному Септону в Звездной Септе всякий раз, как посещал Старомест, гостя под крышами лордов великих домов (даже в Винтерфелле, во время последнего путешествия), и в домах многих меньших лордов, рыцарей и простых трактирщиков. Король приводил вслед за собой блистающий караван, куда бы ни отправлялся: в одном из путешествий его сопровождала тысяча рыцарей, а кроме них многие лорды и леди двора.

В таких разъездах с королем странствовали не только царедворцы, но также мейстеры и септоны. Шесть мейстеров нередко находились с ним рядом, с тем, чтобы наставлять его в местных законах и традициях бывших королевств, дабы были справедливы вынесенные им решения в судах. Заместо объединения законов королевства в один свод, он с почтением относился к разнящимся обычаям каждой области, стремясь судить так же, как прошлые короли. (Привести законы царства в согласие предстоит другому королю). От окончания Первой Дорнийской Войны до смерти Эйгона в 37 году королевство жило в мире, так как Эйгон правил мудро и со снисхождением. От своих жен он оставил королевству “наследника и замену ему”: старшего принца Эйниса от давно покойной Рейнис и младшего принца Мейгора от Висеньи.

Он умер там, где был рожден, на его любимом Драконьем Камне. Свидетельства сходятся в том, что король находился в палате Расписного Стола, рассказывая своим внукам Эйгону и Визерису истории о его завоеваниях, когда его речь прервалась и он лишился сознания. Это был инсульт, утверждают мейстеры, и Дракон умер быстро и покойно. Его тело было сожжено во дворе цитадели Драконьего Камня, по обычаю Таргариенов и валирийцев до них. Эйнис, принц Драконьего Камня и наследник Железного Трона, находился в Хайгардене. Узнав о кончине своего отца, он не замедлил оседлать дракона и отправиться за короной. Но все те, кто сменял Эйгона Завоевателя на Железном Троне, находили королевство гораздо менее покорным их власти.

ЭЙНИС I

Когда Дракон скончался в возрасте шестидесяти четырех лет, его правление не оспаривалось никем, кроме дорнийцев. Он правил мудро – хорошо показывал себя во время королевских путешествий, демонстрировал почтение к верховным септонам, награждал тех, кто верно служил ему, помогал тем, кто в этом нуждался. И все же под его мирным правлением разогревался котел недовольства. В сердцах очень многие все еще тосковали по старым временам, когда великие дома правили своими землями с неоспоримой независимостью. Другие же желали мести, за любимых, убитых в войнах. И были еще те, кто считал Таргариенов мерзостью: братья, женившиеся на сестрах, порождающие беззаконых наследников в кровосмесительном совокуплении. Силы Эйгона и его сестер – и их драконов – было довольно, дабы усмирить противников, но того же не могло быть сказано об их наследниках.

Это Эйнис, старший сын Эйгона от его возлюбленной Рейнис, взошел на трон в 37 году от З.Э. в возрасте тридцати лет. Он был коронован на великолепной церемонии в Красном Замке, который еще строился, богато украшенной золотой короной, а не венцом из валирийской стали его отца.

И хотя его отец и брат, Мейгор (который был сыном Висеньи), оба были воинами, Эйнис был сделан из другого теста. В жизнь он пришел слабым и болезненным младенцем, и оставался таким в ранние годы.

Ходили слухи, что он не мог быть родным сыном Эйгона Завоевателя, который был несравненным воином. На самом деле, было широко известно, что королева наслаждалась обществом красивых певцов и остроумных лицедеев, возможно, один из них стал отцом ребенка. Но слухи становились все тише, и в итоге замолкли, когда болезненный ребенок получил только что вылупившегося дракона по имени Ртуть. И как рос дракон, рос и Эйнис.

И все же, Эйнис оставался мечтателем, пробовал силы в алхимии, покровительствовал певцам, лицедеям и мимам. Более того, он жаждал одобрения, и это заставляло его сомневаться и колебаться в принятии рещений, из страха разочаровать тех или других. Именно этот недостаток запятнал его правление и привел его к раннему и унизительному концу.

Не прошло много времени после смерти Завоевателя, как нашлись те, кто бросил вызов правлению Таргариенов. Первым из них был бандит и разбойник Харрен Рыжий, который называл себя внуком Харрена Черного. С помошью слуги замка Харрен Рыжий захватил Харренхол и его тогдашнего правителя, печально известного лорда Гаргона (оставшегося известным под именем Гаргон-Гость за привычку посещать каждую свадьбу в его землях, чтобы исполнить право первой ночи). В замковой богороще лорда Гаргона оскопили и бросили истекать кровью, и Рыжий Харрен объявил себя лордом Харренхола и Королем Рек.

Все это случилось, когда король гостил в Риверране, замке Талли. Но когда Эйнис и лорд Талли пришли разобраться с угрозой, Харренхол они нашли пустым, все верные люди Горгона были вырезаны, а Харрен

Рыжий и его последователи вернулись к разбою.

Другие восстания случились в Долине и на Железных Островах, и в это время дорниец, назвавший себя Королем-Стервятником, собрал тысячи последователей, чтобы с ними противостоять Таргариенам. Великий мейстер Гавен писал,что король был потрясен новостями, ведь Эйнис считал, что он любим простонародьем. И снова король отреагировал нерешительно: сначала приказал войску отплыть в Долину, чтобы разобраться с узурпатором Джоносом Арреном, который заточил собственного брата лорда Роннела, потом внезапно передумал от страха, что Харрен Рыжий и его люди могут взять Королевскую Гавань. Король даже собирался собрать Великий Совет, чтобы решить, что делать со всем этим. К счастью для королевства, другие действовали быстрее.

Лорд Ройс из Рунного Камня собрал войска, подавившие повстанцев Джоноса Аррена, заперев его и его сторонников в Орлином Гнезде – хотя это привело к убийству заточенного в темницу лорда Роннела, когда Джонос отправил брата летать через Лунную Дверь. И все же Орлиное Гнездо не безопасным приютом, когда принц Мейгор прибыл верхом на Балерионе Черном Ужасе – драконе, которого он всегда хотел, и получил после смерти своего отца. Джонос и его помощники умерли в петле, от руки Мейгора.

Тем временем на Железных Островах человек, объявивший себя возрожденным королем Лодосом, был быстро уничтожен лордом Гореном Грейджоем, который выслал его засоленную голову королю Эйнису. В ответ Эйнис одарил Горена покровительством – которое тот использовал, чтобы изгнать Веру Семерых с Железных Островов, к неудовольствию остальных частей королевства.

Что же касается Короля-Стервятника, Мартеллы в основном игнорировали беспорядки в их собственных границах. Хотя принцесса Дерия заверяла Эйниса, что Мартеллы желают только мира, и делают все, что могут, чтобы подавить восстание, в основном с ним пришлось разбираться лордам Марок. И в начале казалось, что Король-Стервятник был им вовсе не по зубам. Его ранние победы привели к растущей поддержке, и наконец, число его последователей насчитывало уже тридцать тысяч человек. Только когда он разделил свое великое войско – в основном из-за недостатка провианта, чтобы кормить их, а также из уверенности, что может справиться с любым выступившим против него врагом – начались его проблемы. Теперь они могли быть разбиты по частям бывшим десницей Орисом Баратеоном и могуществом лордов Марок – в особенности Свирепым Сэмом Тарли, чей меч, Губитель Сердец, как говорят, был от острия до рукояти красным от крови дюжин дорнийцев, зарубленных им во время Охоты На Стервятника, как позже прозвали погоню за Королем-Стервятником.

Первый же мятеж оказался последним. Харрен Рыжий, который все еще был в силе, наконец был окружен войсками десницы Эйниса, лорда Алина Стокворта. В последовавшей битве Харрен убил лорда Алина, но был в свою очередь зарублен сквайром десницы.

Когда мир был восстановлен, король поблагодарил основных лордов и военачальников, которые помогли уничтожить повстанцев и врагов престола – и самая большая награда досталась его брату, принцу Мейгору, которого Эйнис назвал новым десницей. В то время казалось, что это был мудрейший выбор. И все же, тем были посеяны семена, что решили судьбу Эйниса.

ИЗ ИСТОРИИ АРХИМЕЙСТЕРА ГИЛЬДЕЙНА

В традиции Таргариенов всегда было женить родственников друг на друге. Браки братьев и сестер были идеальным решением. Если это не получалось, девушка могла выйти за дядю, кузена, племянника; юноша мог жениться на кузине, тетке или племяннице. Этот обычай уходит в историю Древней Валирии, где это было принято в древних родах, в особенности тех, кто разводил и объезжал драконов. «Кровь дракона должна оставаться чистой» говорит поговорка. Некоторые из принцев-колдунов также брали больше одной жены, если им хотелось, но это было куда менее распространено, чем кровосмесительный брак. Перед Роком, писали мудрецы, в Валирии почиталась тысяча богов, но ни одного из них не боялись, поэтому очень немногие отваживались высказываться против подобных традиций.

Этого не было в Вестеросе, где власть Веры была безграничной. Кровосмесительство было объявлено отвратительным грехом, будь это союз отца и дочери, матери и сына, брата и сестры, и плоды подобных союзов считались скверной в глазах богов и людей. Оглядываясь назад, можно понять, что конфликт между Верой и Домом Таргариенов был неизбежен.

Заключать браки в одной семье было давней валирийской традицией, это помогало сохранить королевскую кровь. Но это не было принято в Вестеросе, и в глазах Веры считалось грехом. Дракон и его сестры были приняты без замечаний, и вопрос не поднимался до 22 года от З.Э., когда принц Эйнис женился на Алиссе Веларион, дочери королевского мастера над кораблями и лорда-адмирала; хотя она была Таргариен по матери, это делало ее всего лишь кузиной. Но когда традиции попытались продолжить, проблема внезапно встала в полный рост.

Королева Висенья предложила женить Мейгора на первой дочери Эйниса, Рейне, но великий септон яростно запротестовал, и Мейгор вместо того женился на собственной племяннице великого септона, леди Церисе из дома Хайтауэров. Но этот брак оказался бесплодным, в то время как брак Эйниса приносил все новые плоды, и за Рейной последовал сын и наследник Эйгон, потом Визерис, Джейхейрис и Алисанна. Возможно из зависти, после двух лет на посту десницы – и рождения у его брата еще одной дочери, Вейллы, которая умерла в младенчестве, – Мейгор потряс королевство в 39 году от З.Э., объявив, что втайне заключил второй брак – с Алис из Дома Харроуэй. Он женился на ней по валирийскому обычаю, церемония была проведена королевой Висеньей, потому что не было септона, пожелавшего поженить их. Гнев общества был таким громким, что Эйнис, наконец, был вынужден изгнать брата.

Эйнис надеялся удовлетвориться на изгнании Мейгора, но верховный септон не был доволен. Даже назначение знаменитого чудотворца септона Мармизона новым десницей короля не восстановило до конца мира с Верой. А в 41 году от З.Э. Эйнис еще больше ухудшил отношения, когда решил выдать свою старшую дочь Рейну за своего сына и наследника Эйгона, которого назвал принцем Драконьего Камня вместо Мейгора. Из Звездной Септы пришло порицание, не получаемое ранее ни одним из королей, оно было адресовано «Королю-Скверне» - и внезапно набожные лорды и даже простой люд, что когда-то любил его, обернулся против Эйниса.

Септон Мармизон был отлучен от веры за то, что провел церемонию, и рьяные Честные Бедняки взялись за оружие, разрубив Мармизона на части двумя неделями позже, когда его в носилках несли через город. Сыны Воина начали укреплять Холм Рейнис, превратив Септу Поминовения в крепость, которая сможет выстоять против короля. К тому же Честные Бедняки попытались убить короля и его семью в самом замке, перебравшись через его стены и забравшись в королевские покои. Только благодаря одному из рыцарей Королевской Гвардии семья сумела спастись.

После случившегося Эйнис покинул вместе с семьей город, сбежав в безопасность Драконьего Камня. Там Висенья посоветовала ему взять драконов и обрушить пламя и кровь на Звездную Септу и Септу Поминовения. Вместо этого, король, который был неспособен принять твердое решение, заболел, болезненные судороги сотрясали его живот и начался понос. К концу 41 года от З.Э. большая часть королевства была настроена против него. Тысячи Честных Бедняков заполняли дороги, угрожая сторонникам короля, и несколько дюжин лордов вооружились против Железного Трона. Хотя Эйнису было всего тридцать пять, говорится, что он выглядел на шестьдесят, и великий мейстер Гавен уже отчаялся, что не сможет облегчить его состояние.

Вдовствующая королева Висенья взялась за заботу о нем, и вскорости его здоровье улучшилось. Но потом, довольно внезапно, у него случился удар, когда он узнал, что его сын и дочь были осаждены в замке Кракехолл, где они укрылись, когда их королевское путешествие было прервано восстанием против короны. Три дня спустя он умер, и как его отец до него, был сожжен на Драконьем Камне, по древней валирийской традиции.

Позже, после смерти Висеньи, некоторые предположили, что внезапная смерть Эйниса была делом рук Висеньи, и некоторые звали ее цареубийцей и убийцей родича. Разве не предпочитала она во всем Мейгора Эйнису? Разве не было у нее амбиций добиться правления своего сына? Почему же тогда она решила лечить своего пасынка и племянника, если казалось, что она испытывает к нему такое отвращение? Висенью можно назвать женщиной многих качеств, но знающей жалость никто не мог ее звать. Эти вопросы невозможно отбросить... И невозможно на них ответить.

МЕЙГОР I

МЕЙГОР, ПЕРВЫЙ от этого имени, вступил на трон после неожиданной кончины его брата, короля Эйниса, в 42 году от В.Э. Больше всего он запомнился как Мейгор Жестокий, и прозвище это было заслуженным, ибо никогда не садился на Железный трон король более безжалостный. Его правление началось с крови и завершилось ею же. Истории говорят нам, что он находил удовольствие в войне и битве, но очевидно, что он более жаждал насилия — насилия и смертей, и абсолютного господства над всем, что полагал своим. Никто не мог сказать, что за демон овладел им. Даже сегодня некоторые воздают благодарности за то, что его тирания была столь недолгой, ибо кто знает, как много знатных домов могло исчезнуть навеки только затем, чтобы утолить его жажду?

Рассказывалось, что Эйнис достойно владел мечом и копьем — умелый настолько, чтобы не опозорить себя, не больше. Что же касается Мейгора, то в схватках он побеждал бывалых рыцарей, когда ему было всего тринадцать, и быстро заполучил известность в королевском турнире 28 года от В.Э., когда разгромил трех рыцарей Королевской гвардии, следовавших один за другим в списке турнира, и продолжил побеждать в турнире. Он был посвящен в рыцари королем Эйгоном в шестнадцать лет, став самым молодым рыцарем в королевстве в те времена.

Едва Эйнис был погребен, как Висенья оседлала Вхагар и полетела на восток, в Пентос, чтобы возвратить своего сына Мейгора в Семь королевств после его изгнания. На Балерионе Мейгор перелетел обратно через Узкое море, оставаясь на Драконьем Камне ровно столько, чтобы короноваться короной его отца из валирийской стали, взамен более изысканного венца его брата.

Великий мейстер Гавен высказал возражение, указывая на то, что, согласно законам наследования, принц Эйгон, старший сын Эйниса, должен быть королем. Ответом Мейгора было провозглашение мейстера изменником, приговор к смерти и снятие головы одним взмахом Черного Пламени. После чего немногие решились поддержать претензии Эйгона. Вороны вылетели, извещая о коронации нового правителя — того, что воздаст своим верным сторонникам и предаст позорной смерти тех, кто выступит против него.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: