Сделай Сам Свою Работу на 5

Выворачивание рук (squassation) 10 глава





Благословите мою кровать Bless the bed that I lie on.

мог служить и молитвой при отходе ко сну, и заговором.

3. на кровь, распространенный и в Англии, и во Франции, и в Германии, отражает подобную двойственность и определяет типичную литературную форму 3.:

1. Упоминание о предшествующем случае успешного излечения порчи или повреждения.

2. Обращение к божеству с просьбой об успешном излечении.

В английской версии ХУв. читаем: «Когда Господь мучился на кресте, Лонгин подошел с копьем и пронзил ему грудь. Из раны полилась кровь и вода. Лонгин вытер глаза и увидел мужа добродетельного. Я заклинаю тебя, кровь, чтобы ты не текла из тела этого христианина».

Просьба подкрепляется повторением: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь».

Ведьмы, якобы обладавшие оккультными знаниями, использовали заклинания для усиления действия своих трав и амулетов. Закономерно, что заклинания иногда фигурируют в показаниях на судах ведьм. Так, заклинание, исцеляющее очарованного человека, было прочитано Джеймсом Девисом на суде над ланкаширскими ведьмами в 1612г.:

«На Светлый пяток я спешил как мог

Пока не услышал к обедне звон



Самих небесных колоколов.

Служит обедню сам Господь,

Сам Господь с апостолами.

Что держит Господь в своей руке?»

Держит малый жезл [небольшая гибкая трость, принадлежность официальных лиц].

«Что держит он в другой руке?

Ключи от небесных врат.

Откройтеся, врата небесные,

Затворись, замкнись дверь адова!

Пусть идет дитя помазанное

К своей матери кроткия,

Кто тот, что испускает свет божественный?

Мой сын, на древе распятый,

Распят он гвоздем железным

Через сердце милосердное.

Пусть тот, кто заклинает святой пяток,

Его дитя, узнает

Синий крест и красный крест,

На котором был распят Господь,

Гавриил пусть уложит его спать

В саду Гефсиманском,

Пусть покроется он росой небесною,

Подойдет к нему наш Господь:

Почему не спишь, почему ты бдишь, Гавриил?

Преследуют меня розги и костер,

Потому не могу я ни спать, ни проснуться.

Встань, Гавриил, и иди за мной

Ни розги, ни костер не достанут тебя.

Слава Господу Иисусу. Аминь».

На основании этих показаний Джеймс Денис был осужден как «самый опасный и зловредный колдун из когда-либо живших в этих местах Ланкашира».



Вкладывание в амулеты записок с заклинаниями было официально разрешено церковью и заслужило одобрение Фомы Аквинского:

«Вешать на шею святые слова, в которых нет ничего фальшивого или ложного, конечно, допустимо, хотя было бы лучше от этого воздерживаться». Протестанты считали заговоры предрассудком. Томас Эйди, например, ссылался на «заговор папы Льва» от поражения в битве, состоявший из трехкратного повторения имени Господа и молитвы «Отче наш». Он писал: «Многие ирландские мятежники, поклонявшиеся идолам, были сражены, несмотря на то, что носили в кармане заговор, составленный папскими прислужниками, этими колдунами нашего времени». Перкинс также осуждал заклинания, использующие имя Иисуса, чтобы отвести дьявола или защититься от колдовства, потому что «невежественные люди думают, что Христос — волшебник, и что совершение таких странных дел его именем является добродетелью».

В ранней редакции «Malleus Maleficarum» (1486) дается семь правил для различения добрых и зловредных заклинаний. Заклинание считалось законным, если оно:

1. Не содержало словесных намеков на любой сговор с Дьяволом.

2. Не включало упоминаний неизвестных имен.

3. Ничего неправдивого.

4. Использовало единственный ритуал — признание креста.

5. Никаких рекомендаций о способе написания, произнесения, ношения и использования заклинания.

6. Содержит только библейские фразы в их оригинальном контексте.

7. Заверение в том, что действенность заклинания всецело зависит от воли Божьей.

В качестве меры предосторожности «Malleus» рекомендовал для заклинаний только стандартные католические молитвы, такие как «Отче наш», «Аве, Мария» или «Помилуймя».



Однако большинство молитв, использовавшихся для изгнания дьявола, при благословении соли для животных, в литании против лигатуры, очень похожи на языческие заговоры.

Ни одна ведьма не освобождалась от ответственности на основании того, что ее заговор мог быть молитвой. Перкинс в «Discourse of Witchcraft» («Рассуждения о колдовстве», 1608) определяет «природу и истинную суть заклинания»: это короткий стихотворный отрывок, «используемый дьяволом как пароль и знак для совершения чудес». Ваиро (1583) пишет, что заговоры были изобретены дьяволами, чтобы удовлетворить их «свирепую ярость» против человечества. В Шотландии использование заговоров означало смерть через сожжение, и в 1678г. известный юрист сэр Джордж Мак-кензи оправдывал такое наказание:

«Хотя сами по себе заклинания не могут произвести тех действий, за которые ведьма несет наказание, но, поскольку эти действия неосуществимы без помощи дьявола, а он не поможет тому, кто всецело ему не подчинится, то вполне справедливо, что заклинатели должны быть наказаны за вероотступничество и ересь».

Переход от якобы религиозных амулетов к дьявольским амулетам и магическим знакам был незаметен. Яков I верил в то, что дьявол учит ведьм, как совершать убийства с помощью восковых подобий.

«Люди верят, что зубы повешенного важны при чародействе, что без них нельзя достигнуть успеха. Какая жалость, что люди верят в подобную чепуху!»

На суде ведьм в Сент-Осайте в 1582г. Урсула Кемп призналась в том, что одна знахарка научила ее лечить артрит, — и была осуждена и казнена за это. Она должна была:

«взять кал и мочу борова, смешать их и держать в левой руке; в другую руку взять нож, проколоть лекарство три раза и затем бросить его в огонь. Названным ножом сделать три укола под столом и оставить его там стоймя.' Затем взять три листа шалфея и столько же иван-чая, положить их в эль и пить перед сном и утром натощак. Принимая это, она получила облегчение своей хромоты» («Правдивое и точное описание...»).

Почти комическое обвинение легло в основу затянувшегося процесса над доктором Джоном Файеном в 1590г. Домогаясь любви сестры одного из своих школяров, Файен пообещал «учить его без порки», если тот принесет ему три волоса «с интимных частей тела своей сестры». Доктор дал мальчику «кусок заговоренной бумаги... чтобы тот завернул их, как только выдернет». Спавший вместе с сестрой мальчик оказался очень неловок. «Однажды ночью, когда она спала, и ее брат был в постели с ней, [она] закричала, что брат не дает ей спать». Крик разбудил ее мать, которая, сама будучи ведьмой, догадалась о проделке, которую собирался предпринять ее сын. Она «жестоко порола его, пока он не рассказал ей правду». Затем мать «пошла к молодой телке, у которой никогда не было теленка, и которая не сходилась с быком, и с помощью ножниц срезала три волоса с вымени телки и завернула их в ту самую бумагу, которую вернула мальчику, велев отдать ее упомянутому господину, что он тотчас и сделал». Файен взял волосы, полагая, что они от юной дамы, и «применил свое искусство к ним». Тотчас телка пришла к дверям церкви и «направилась прямо к школьному учителю, подпрыгивая и танцуя вокруг него». Она ходила за ним по всей церкви и по городу, а люди думали, что это сделано с помощью дьявола, и слава доктора как «великого заклинателем» росла.

Защита от зловредных заговоров и приносящих вред амулетов ведьм могла быть обеспечена встречными заговорами. Гваццо, например, предлагал чтение молитв и использование религиозных символов «для таких молитв, которые станут надежной защитой и оплотом против уловок Князя Тьмы». Мери Гортадо, страдавшая от полтергейста в Саймон-Фоллсе, Массачусетс, в 1638г., получила облегчение, поместив в доме лавровые ветки. «И пока ветки оставались зелеными, все было спокойно». При экзорсизме постоянно использовались травы. Синистрари перечисляет множество составляющих для изгнания демонов, начиная с касторового боба до коралла, гагата и жасмина, менструальной крови. Он упоминает любопытный рецепт курений против инкубов, состоящий из лекарственных трав (большинство из них стимуляторы и афродизиаки!): «Сладкий ирис, семена индийского перца, корни аристоло-хии, большой и малый кардамон, имбирь, перечные стручки, гвоздика, корица, мускатный «цвет», мускатный орех, камедь, ладан, дерево и корень алоэ, ароматный сандал. Эти составляющие должны быть заварены в трех с половиной квартах бренди и воды». В

Беда и сеть, расти, расти

Огонь, гори! Котел, кипи!

Double, double, toil and trouble

- Fire burn, and cauldron bubblе.

Ведьмы за работой. Офорт Ганса Бальдунга Грюна.

1597г. Дженет Лейск из Шотландии добавила в этот список красную нитку и рябиновую щепку, привязываемую изнутри к одежде для защиты от околдовывания. В 1665г. в Йорке была осуждена одна женщина за чары, которые она считала благочестивыми: она якобы освободила человека от одержимости дьяволом, возложив на него серебряное распятие. Генри Хэлиуэл, священник из Кембриджа, однако, использовал более простой способ для защиты от ведьм и дьяволов: «Душа способна подняться на такую высоту и сделаться настолько божественной, что ни колдовство, ни злые демоны не смогут получить власть над телом». Ту же мысль, правда, более простым языком, высказал Перкинс, отметив, что самое верное и законное средство — «обет милосердия, данный на Евангелии и скрепленный святым причастием». Боден, католический демонолог, был согласен с ним в главном: милосердие — это лучшая защита, поскольку ведьма не может принести вреда милосердному, даже если он порочен в другом».

 

Зелье

 

По общему мнению, ведьмы совершают свои maleficia посредством договора с Дьяволом или с помощью колдовских порошков, ядов и мазей. Еще с классических времен травы и экзотические составляющие использовались как яды и афродизиаки. Как заметил в 1678г. известный юрист сэр Джордж Маккензи, «не только ведьмы, но и естествоиспытатели могут предложить снадобья, склоняющие мужчин и женщин к физическому влечению». Вера в магическую силу ведьмин-ских отваров является составляющей частью скорее литературы и фольклора, чем колдовской ереси как таковой. Жители Лестера, обвинившие в 1717г. старую женщину в краже банки с «бальзамом из розмарина и цветов календулы ...с квартой эля», не слишком боялись, что их обвинят в договоре с Дьяволом. В обвинениях иногда упоминаются дьявольские жидкости; так Агнесс Сем-псон, одна из нортбервикских ведьм, призналась, что «взяла черную жабу, повесила ее вверх лапами на три дня и собирала капавший с нее яд в раковину устрицы». Гораздо чаще в обвинениях упоминалась одержимость или изготовление летательной мази, из которых прямо следовало основное обвинение в посещении шабаша. Составляющие этих притираний рассматриваются далее в посвященных им специальных статьях [Летательная мазь, Ядовитая мазь и Заговор].

 

Инквизиция

 

Если бы не И., — католический суд, выявлявший, обвинявший и каравший за религиозную неправоверность, — ни один человек не умер бы за колдовство. Все остальные суды над ведьмами, светские и духовные, протестантские и католические, основываются на ранних инквизиторских образцах, нашедших наиболее яркое воплощение в булле 1484г. папы Иннокентия VIII.

Когда христианство стало государственной религией Римской империи, христиане тут же проявили не свойственную им ранее нетерпимость к другим учениям. К 430г. до н.э. гражданский кодекс уже карал ересь смертью, хотя этот закон не слишком строго соблюдался, пока не вступили в силу более суровые законы последующих веков. В 1144г. папа Люций II неуверенно и неконкретно высказался о необходимости должного наказания за ересь. Однако спустя всего 4 года папа Люций III уже создал первую епископскую И. и приказал епископам производить систематические расследования или inquisitio по поводу отклонений от официального учения церкви. Любой, «отмеченный одним только подозрением», должен был доказать свою невиновность или подвергнуться наказанию светскими властями. Все законодательные чиновники должны были сотрудничать с И., или же им грозило отлучение от церкви.

Вскоре оказалось, что эти местные И. не соответствуют поставленной задаче, и папа Иннокентий III назначал inquisitores прямо из Ватикана, с абсолютными полномочиями, превышающими права местных администраторов. Декрет, впоследствии вошедший в качестве последней части в Корпус канонического права, появился в виде буллы от 25 марта 1199г. судьям города Витербо:

«Светские законы наказывают предателей конфискацией собственности и смертью, из милосердия они щадят их детей. Тем более мы должны отлучать от церкви и конфисковывать собственность тех, кто является предателями веры Иисуса Христа; ибо куда более великий грех — нанесение оскорбления божественному величию, чем величию суверена».

В декрете 1215г. «Excommunicamus» [«Мы отлучаем»] Иннокентий III усилил свои более ранние требования, подчеркивая, что все светские власти должны публично поклясться «прилагать все усилия, которые в их власти, по искоренению на землях, вверенных в их подчинение, всех еретиков, отмеченных церковью».

Деятельность по укреплению нового трибунала была продолжена при папе Григории IX, который в 1233г. заявил, что «inquisitores hereticae pravitatis» с этого времени и далее будут доминиканцы, назначаемые и подчиненные только папе. Инквизиторы не покидали область, пока ересь не была искоренена; их штаб-квартирами становились местные доминиканские (иногда францисканские) монастыри.

И. возникла около 1200г. из-за того, что католическая церковь, стремительно утрачивавшая свою силу, твердость и моральную чистоту, постепенно теряла верующих в большей части цивилизованной Европы (в основном, в южной Франции и в богатых городах центральной Франции и Рейнланда). В конце ХПв. Питер де Во писал, что «почти все бароны [Прованса] стали укрывателями-и защитниками еретиков», и И. уже в 1204г. выступила против альбигойцев этого района, составлявших большинство населения [см. Ересь].

Процедура расследования И. ереси была повторена в более поздних судах над ведьмами, перешедшими в юрисдикцию И., когда она решилась объявить колдовство формой ереси. Постепенно сформировавшаяся методика И. может быть обобщена следующим образом:

1. Обвиняемый считался виновным пока он не доказывал свою невиновность. И. приняла этот принцип римского имперского закона, но там, где речь шла о делах веры, доказать чью-либо невиновность было практически невозможно [см. Показания на судах ведьм в Европе].

2. Подозрение, сплетни или оговор считались достаточными основаниями для обвинения и вызова на суд И. [см. Люксейльский суд над ведьмами 1529г.]

3. Чтобы узаконить деятельность И., любое преступление, независимо от его характера, соединялось с ересью. Так, убийцы изувера-инквизитора Питера Мартира в 1252г. были осуждены не за убийство, а за ересь (как противники И.).

4. Личность свидетелей не устанавливалась, а их обвинения часто не доводились до сведения подзащитного. В 1254г. папа Иннокентий IV гарантировал анонимность обвинителей [см. Показания на судах ведьм в Европе].

5. Против еретиков допускались показания осужденных за лжесвидетельство, лишенных гражданских прав, малолетних детей и даже отлученных от церкви (включая осужденных за ересь), не рассматриваемые при других преступлениях. Если свидетель обвинения отрекался от своих показаний, он преследовался за лжесвидетельство, но его показания сохраняли силу. Однако, согласно инквизитору Николасу Эймерику (1360), если отречение оказывалось не в пользу обвиняемого, судья мог принять повторные показания свидетеля.

6. Ни одному свидетелю не разрешалось давать показания в пользу обвиняемого, также не принималось во внимание ни одно свидетельство, характеризовавшее его как порядочного гражданина или христианина.

7. Обвиняемому запрещался защитник, поскольку адвокат мог оказаться виновным в защите ереси. (Изредка адвокаты все же допускались, особенно, когда инквизиторы заседали в епископских судах, и в XVI 1в. это право было восстановлено окончательно.)

8. Судьи были инквизиторами. Лишь иногда в inqumtio разрешалось заседать епископам

или даже мирянам.

9. Судьи должны были вынуждать обвиняемых к признанию. Инквизитор Сильвестр Приериас в 1521г. рассказал, как это происходило [см. Свидетель].

10. Хотя технически пытки разрешались только в крайнем случае, на самом деле они использовались постоянно и могли быть применены к любому свидетелю. Гражданские власти также применяли пытки, но И. расширила и систематизировала их использование. Как средство обнаружения ереси пытки были санкционированы папой Иннокентием IV в 1257г. в булле «Ad extirpanda» и подтверждались последующими папами, пока не были запрещены папой Пием VII в 1816г.

11. По закону пытка не могла быть повторена, но на самом деле она нередко «продолжалась», пока обвиняемый не признавался в том, что от него требовалось. Распространенным явлением было три круга (сессии) пыток. Около 1623г. И. были введены в некотором роде более мягкие инструкции по ведению судов над ведьмами. «Instructio pro pormandis Processibus in Causis Strigum» была напечатана несколько раз, но подлинник встречается теперь редко. Хранящийся в БКУ экземпляр римского издания 1657г., является, возможно, единственным сохранившимся. В нем говорится, как И. под давлением умеренных взглядов некоторых иезуитов и в равной степени под влиянием их оппонентов признала, что в течение двух предшествующих столетий ее судьи прибегали к пытке, предопределявшей смерть, без тщательного изучения свидетельских показаний. В предисловии утверждается:

«Ежедневно на судах за колдовство инквизиторы совершают серьезнейшие ошибки, так что И. едва ли сможет найти хоть один суд, проведенный в соответствии с законом, где женщины не были бы осуждены на основании самых незначительных показаний и признаний, извлеченных противозаконными способами, вследствие чего И. вынуждена наказывать своих судей за применение исключительных пыток. В дальнейшем все инквизиторы должны более строго придерживаться закона».

Защитники И. иногда ссылаются на эти поздние инструкции, согласно которым обвиняемый ежедневно должен был получать копию протокола заседания и иметь возможность нанять адвоката (который оплачивался судом, если обвиняемые оказывались малоимущими). Однако, даже эти «мягкие» инструкции разрешали применение пыток.

12. Вынужденный признаться под пыткой обвиняемый должен был повторить свое признание «добровольно и непринужденно, без Давления или страха», имея в виду комнату пыток. Так полагалось, и в судебных отчетах Утверждалось, что он признал свою вину без пытки [см. Шпее, Фридрих фон].

13. Каждый обвиняемый должен был назвать или выдумать имена сообщников или тех, кого он подозревал в ереси.

14. Обычно ни одна апелляция не рассматривалась.

15. Собственность обвиняемого конфисковывалась И. Все папы приветствовали эту практику как одно из сильнейших средств в борьбе против ереси. Иннокентий IV говорил, что она висела как дамоклов меч над головами еретиков и князей. Поскольку конфискация была обычным делом, она редко упоминалась специально, за исключением приговоров об отлучении от церкви умерших (Танон).

Вследствие этого, как показывают все отчеты и признают даже сами инквизиторы, для обвиненного шансы избежать смерти практически равнялись нулю. «Ни разу не случилось, чтобы кого-нибудь оправдали полностью и без затруднений», — замечает Генри Чарльз Аи, и поныне являющийся крупнейшим исследователем И. Альтернативой обвинительному приговору был вердикт «не доказано». Вначале, вместо сожжения, И. наказывала осужденного еретика общественным презрением, предвосхищая остракизм евреев нацистами. В «Руководстве для инквизиторов» известного Бернарда Гидони-са (1261-1331), лично осудившего 930 еретиков, описывается его методика:

«В качестве наказания вам предписывается ношение двух крестов из желтого фетра, одного спереди и другого сзади, на каждом виде одежды, за исключением рубашки. Вы никогда не должны выходить за порог без крестов на видном месте, одна сторона которых должна быть двадцати дюймов в длину и другая — шестнадцати дюймов, и каждая сторона креста должна быть двенадцати дюймов шириной. Если они оторвутся или истреплются, вы должны починить их».

Но когда пытку было разрешено продолжать до признания жертвы, меньшие наказания уступали место основному наказанию в виде сожжения у столба. И в XVIa., когда И., проложившая дорогу для гражданских и епископских судов, уже почти не преследовала ведьм, Луис Парамо в 1598г. подсчитал, что И. сожгла 30000 ведьм в течение 150 лет [см. Казни].

Хотя И. содержала и снабжала персоналом собственные тюрьмы и комнаты пыток (иногда сдававшиеся в аренду) и приговаривала к пожизненному заключению, она редко выносила приговор или осуществляла казнь тех, кого осуждала. Благодаря законоуста новлениям, введенным в практику в 1231г., она «передавала» осужденных еретиков соответствующим гражданским властям (для казни), демонстрируя свое величайшее милосердие: «Мы настойчиво просим светский суд смягчить ему приговор, чтобы можно было избежать кровопролития и опасности для жизни».

Однако, если светские судьи действительно проявляли милосердие, они обвинялись в потворстве еретикам. Когда сенат Венеции в 1521г. отказался санкционировать инквизиторские казни в Брешии, папа Лев X обнародовал буллу, проклинающую их «властью церкви и другими соответствующими законодательными мерами».

Независимо от того, были обвиняемые казнены или нет, их собственность конфисковывалась И. Понимая потенциальные возможности этого закона, светские власти не чинили препятствий. Указание предполагаемых сообщников обеспечивало постоянный приток дальнейших жертв, чья собственность в свое время должным образом конфисковывалась. Подобным образом формировалась скрытая материальная заинтересованность у тех, чьими основными обязанностями и умениями были искоренение личностей, имевших (справедливо или нет) репутацию инакомыслящих, не признающих современных взглядов церкви на отдельные вещи. Иногда добыча делилась между епископом и светским правителем; иногда все захватывал местный инквизитор, даже не всегда посылая долю чиновникам инквизиции в Рим. Конфискация была столь повальной, что немногим более чем за столетие И. истощила основные источники доходов, и инквизитор Эймерик жаловался в 1360г.: «В наши дни больше нет богатых еретиков, поэтому князья, не предвидя в будущем большого количества денег, не позволяют вводить себя ни в какие расходы; достойно сожаления, что такое полезное учреждение, как наше, должно быть так не уверено в своем будущем».

Рвение И. и сотрудничавших с ней правительств в поиске еретиков было пропорционально богатству конфискуемого имущества. «На севере Франции, — говорится в «Encyclopaedia Britannica» (11 изд.), — действия инквизиции часто прерывались, поскольку там было меньше еретиков, чем на юге, а чем они были беднее, тем меньше было желания преследовать их».

Взятка стала распространенным явлением, и за деньги иногда можно было откупиться от пытки и смерти. Корнелиус Агриппа, известный врач, в «De Incertiludine et Vanitate Scientiarum» (1531) рассказывает о коррумпированности И. в Милане:

«Здесь никого не удивляет, если инквизиторы заменяют физическое наказание денежным штрафом, ибо подобное действие приносит им значительный доход. Некоторые несчастные платят ежегодную дань; если они прекращают платить, то тотчас снова предстают перед И. Более того, когда собственность еретиков конфискуется в общественную казну, инквизитор получает от нее хороший процент. Наконец, единичное обвинение, подозрение в ереси или чародействе, или упоминание И. влекут за собой дурную славу, от которой можно было освободиться, только дав Ипкцизитору много серебра. В то время, как я был ь Италии [ок. 1511-1518] большинство инквизиторов герцогства Милан штрафовало подобным образом многих благородных дам, равно как и бедных, но честных женщин, запуганных до смерти, и получало огромные суммы денег».

Не удивительно, что Агриппа имел постоянные неприятности от И., которая считала его колдуном.

В «Histoire de I Inquisition» (1909) католика де Козона утверждается, что И. «изобрела такое преступление как колдовство и основывалась на пытке как средстве его доказательства». Подобный процесс действительно имел место. Первым появился запрос 1257г. с просьбой расширить толкование понятия ереси и включить в него чародейство. Он был отклонен папой Александром VI, хотя чародейство отчетливо пахло ересью, что было несомненно, ибо в него почти всегда вовлекался Дьявол. Но папа посчитал, что простое чародейство входит в компетенцию светских судов, и И. должна позволить им судить колдунов. В течение десятилетия, начиная с 1320г., благодаря авторитету папы Иоанна XXII, И. Каркассона была уполномочена расследовать магию, колдовство и особенно поклонение демонам. Но в 1333г. были восстановлены прежние законы о подозреваемых в ереси. Однако по всей южной Франции, и особенно в Каркассоне и Тулузе, И. активно преследовала ведьм как еретиков, причем не только в 1326 и 1330 гг. в Тулузе и Нарбонне, но постоянно и повсюду. В 1451г. папа Николай V разрешил И. преследовать чародейство, даже не связанное с ересью. Это расширение взглядов было подтверждено в 1505г. папой Сикстом V в булле «Сое/г et terrae creator», где осуждались астрология, гадание, заклинания, содержание демонов и все формы магии, причем даже те, которые ранее не были запрещены. На протяжении всего XV и начала XVI вв. папы подтверждали авторитет И. в вопросах колдовства. Александр VI в 1501г. благословил преследования в Ломбардии, Юлий II (1523) разрешил инквизиторам в Комо действовать без сотрудничества с местными епископами.

Основополагающий вопрос о том, когда колдовство превращалось в ересь, был рассмотрен инквизитором Цезарем Кареной в «Tractate de Officio Sanctissimae Inquisitionis» (1636). Он пришел к выводу, что чародейство становилось еретическим, когда:

«Использовались любые священные реликвии, такие как святая вода, освященное масло или применялись христианские молитвы.

Если просили у дьявола сделать нечто, превышающее власть, данную ему Господом (например, оживлять мертвых).

Если дьяволу воздавались те же почести, что и Господу.

Знамя инквизиции

Если все это делалось чародеем, заключившим договор с дьяволом».

Однако, И. также могла наказать и нееретическое чародейство, продолжает Карена, такое как простое излечение с добрыми намерениями, или использование христианских молитв в суеверных целях (например, чтобы избежать заболеваний). Во всех обвинениях инквизитор был единственным судьей, определявшим ересь. Некоторые инквизиторы, такие как Люпо да Бергамо, советовали, чтобы случаи нееретического чародейства рассматривались епископскими судами.

Светские суды не преследовали колдовство. Первые робкие попытки преследований были сделаны в Париже в 1390г. [см. Парижские суды над ведьмами]. В том же году Парижский университет санкционировал проведение подобных судов светскими властями и в 1398г. объявил все магические действия, не поддающиеся разумному объяснению, как обусловленные фактически заключенным договором с дьяволом. История колдовства — это история о том, как светские и духовные суды постепенно продолжили дело, начатое И. Кроме процессов над священниками и духовенством, И. (за исключением Испании) после 1500г. очень редко занималась делами колдунов. Колдовская истерия развивалась спорадически, так что в то время, как в южной Франции И. столетиями пытала ведьм без официальных протестов, процесс 1459г. в Аррасе, на севере Франции, вызвал значительную оппозицию и был осужден несколькими епископами и парламентом Парижа.

Хотя учреждение и управление судебными преследованиями за колдовство в большинстве случаев переходили в руки светских властей, технические приемы — пытки для обеспечения признания вины и конфискация собственности виновного — были настолько усовершенствованы И., что приводились в действие без вынесения основного обвинения. Городские советы и епископские суды не внесли в них никаких изменений. Примечательно, что их использовали и протестантские трибуналы в различных государствах, составлявших Священную Римскую (т.е. немецкую) империю. Так, например, в Саксонии в 1572г. и в Палатинате в 1582г. в основном применялись инквизиторские методы проведения судов над ведьмами.

Преследование светскими судами исконно религиозных преступлений стимулировалось перспективой получения дополнительного источника доходов для светских властей, перенявших инквизиторские методы конфискации собственности осужденных. Так, например, во Франции назначался специальный королевский чиновник [procureur des encours], следивший за тем, чтобы поместья еретиков входили в земли, принадлежавшие короне, а их движимое имущество и деньги отправлялись в королевскую казну. Следует заметить, что там, где не разрешалась конфискация собственности (как, например, в немецком графстве Юлиерсберг), ведьм практически никогда не судили.

Даже после распространения руководств по ведению судов над ведьмами в XVII в. было выпущено в свет множество инквизиторских трудов, более внимательных к юридическим вопросам, но гораздо более обскурантистских, чем прежние. Среди подобных сочинений, представляющих интерес лишь для специалистов, отметим следующие:

Игнациус Люпо да Бергамо «Nova Lux in Edictum. Sanctissimae Inquisitionis ad Praxim Sacramenti Penitentiae» (1633).

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.